Текст книги "Литературные воспоминания"

Автор книги: Павел Анненков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 51 страниц)

мстил мне насмешками и эпиграммами, что было только неприятно по радости, которую доставляло общим противникам нашим. Только после многих годов

сменяющегося благорасположения и холодности мы поняли, что есть какая-то

непреодолимая связь, мешающая нам разойтись хладнокровно в разные стороны.

Так или иначе, всякий раз мы возвращались друг к другу с заметной радостью, чтоб опять начать старую историю горького высматривания истин друг друга, пока года и успехи в свете и литературе не сделали его гораздо спокойнее

относительно себя выставления, а у меня те же годы и жизненная усталость не

отбили дерзкой, ничем не оправдываемой охоты к глумлению над людьми.

Впрочем, ни он не освободился вполне от тайного индифферентизма,

дозволяющего невинное предательство друзей при случае и потворство

безобразию знакомых, почему-либо занимательных ему или нужных, ни я не

освободился окончательно от наклонности считать пустяками чужую душу и

относиться к ней с молодечеством. Такова исповедь: у обоих нас исправление

идет медленно и вряд ли когда завершится.

УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ

Анненков и его друзья – «П. В. Анненков и его друзья», СПб. 1892.

Белинский – В. Г. Белинский, Собрание сочинений в тринадцати томах, изд. Академии наук СССР, 1953—1959.

Воспоминания и критические очерки – «Воспоминания и критические

очерки. Собрание статей и заметок П. В. Анненкова», отд. I—III, СПб. 1877—

1881.

Герцен – А. И. Герцен, Собрание сочинений в тридцати томах, изд.

Академии наук СССР, тт. I—XX, 1954—1960.

Гоголь – Н. В. Гоголь, Полное собрание сочинений в четырнадцати томах, изд. Академии наук СССР, 1937—1952.

381

Гоголь в воспоминаниях – «Н. В. Гоголь в воспоминаниях

современников», Гослитиздат, 1952.

ЛН – «Литературное наследство».

Стасюлевич – «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», т.

Ill, СПб. 1912.

Тургенев – И. С. Тургенев, Собрание сочинений в двенадцати томах,

Гослитиздат, 1953—1958.

Примечания

После смерти П. В. Анненкова его основные мемуарные работы в

различном составе под условным названием «Литературные воспоминания»

публиковались дважды – в 1909 г., С.-Петербург, и в 1928 г., Ленинград, издание

Academia, редакция и примечания Б. М. Эйхенбаума.

Первое из названных изданий включало не только литературные

воспоминания Анненкова, но и критико-биографические и историко-

литературные его работы, такие, например, как биография Н. Станкевича,

«Идеалисты тридцатых годов» и другие.

Издание 1928 года было осуществлено с более строгим отбором статей

Анненкова, в соответствии с наименованием: литературные воспоминания. Оно

включало три его мемуарных работы: «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года»,

«Замечательное десятилетие», «Молодость И. С. Тургенева». Издание

сопровождалось предисловием Н. Пиксанова и критико-биографическим очерком

Б. Эйхенбаума «Павел Васильевич Анненков».

В настоящем издании печатается пять наиболее ценных и законченных

мемуарных работ Анненкова: «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года»,

«Замечательное десятилетие», «Молодость И. С. Тургенева», «Шесть лет

переписки с И. С. Тургеневым», «Художник и простой человек. Из воспоминаний

об А. Ф. Писемском». Принцип расположения мемуаров в сборнике в основном

хронологический. Исключение сделано для двух работ о Тургеневе, которые

помещены до воспоминаний о Писемском на том основании, что по теме и

содержанию прямо примыкают к «Замечательному десятилетию».

В приложении печатается конспективный набросок мемуаров о

пятидесятых годах «Две зимы в провинции и деревне», который Анненков

намеревался развить в мемуарный очерк самостоятельного значения, как бы

продолжающий «Замечательное десятилетие».

Публикация «Из переписки с И. С. Тургеневым в 60-х годах», формально

примыкающая к циклу мемуаров Анненкова о Тургеневе, не является мемуарами

в точном смысле этого слова и потому в настоящее издание не включена. На этом

же основании не печатаются и такие статьи Анненкова, как «Любопытная тяжба»,

«Идеалисты тридцатых годов» и другие.

382

Н. В. ГОГОЛЬ В РИМЕ ЛЕТОМ 1841 ГОДА

Воспоминания П. В. Анненкова о Гоголе своеобразны. Это и мемуар и

одновременно развернутый критический очерк, охватывающий идейно-

творческий путь Гоголя в целом. Познакомившись с первой частью

воспоминаний, напечатанной в 1857 г. в февральской книжке «Библиотеки для

чтения», Н. Г. Чернышевский писал: «Факты, сообщаемые г. Анненковым, значительно объясняют нам Гоголя как человека... вообще взгляд г. Анненкова на

его характер кажется едва ли не справедливейшим из всех, какие только

высказывались до сих пор» (Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч., т. IV, М. 1948, стр. 719).

Анненков был одним из близких знакомых Гоголя в течение двадцати лет.

Их знакомство состоялось еще в Петербурге, на заре гоголевского творчества; последняя их встреча произошла в Москве, в Кремле, осенью 1851 г., незадолго

до смерти писателя.

В конце 1831 или в начале 1832 г. Анненков, через А. А. Комарова, вошел в

круг приятелей молодого Гоголя – Н. Я. Прокоповича, А. С.Данилевского, И.

Г.Пащенко и др. Своим вниманием и участием этот круг поддерживал Гоголя в

начале его творчества. Анненков был в те годы заядлым театралом, имел связи с

актерским миром, с театральной администрацией, а через братьев – с

высокопоставленной чиновной средой. Судя по переписке, он, наряду с

нежинским приятелем Гоголя И. Г. Пащенко, оказывал писателю помощь и в

отыскании наиболее интересных административных «дел» и казусов.

В дальнейшем, по отъезде Гоголя за границу, круг распался, лишившись

своего духовного центра, но приятельские связи писателя с прежними друзьями и

знакомыми, в том числе и с Анненковым, сохранились. «Жюля особенно попроси, чтобы написал ко мне,– пишет Гоголь Прокоповичу из Парижа 25 января 1837 г.

– Ему есть о чем писать. Верно, в канцелярии случился какой-нибудь анекдот.

Если действующие лица выше надворных советников, то, пожалуй, он может

поставить вымышленные названия или господин NN. Скажи ему, что если он

меня сколько-нибудь любит, пусть непременно напишет тоже повесть, напечатает

и пришлет мне. Я читал одну из старых его повестей, которая длинна и растянута, но в ней много есть такого, что говорит, что вторая будет лучше, а третья еще

лучше» (Гоголь, т. XI, стр. 86).

В ноябре этого же года, получив, очевидно, от Анненкова интересовавшие

его материалы, Гоголь снова просит Прокоповича: «Может быть, Анненков еще

что-нибудь достанет?»

В свою очередь и Анненков был хорошо осведомлен о творческих планах

Гоголя и его идейных колебаниях, о крепнущих связях писателя с реакционно

настроенными кругами, в частности с Шевыревым и Погодиным. И потому, когда

Анненков и Гоголь встретились летом 1841 г. в Риме – между ними, кроме

единодушия по целому ряду вопросов, были уже и серьезные разногласия.

В свое первое заграничное путешествие Анненков отправился в октябре

1840 г., имея конечной целью попасть в Париж, а перед этим встретиться с

Гоголем в Риме. Он выехал из Петербурга вместе с М. Катковым, провожаемый

383

своими новыми знакомыми из редакции обновленных «Отечественных записок»

– В. Г. Белинским и И. И. Панаевым,

Анненков проехал по Германии и Австрии, затем направился в Италию,

Венецию и далее в Рим, где и пробыл около трех месяцев, примерно с конца

апреля до двадцатых чисел июля 1841 г., постоянно общаясь с Гоголем и

переписывая под его диктовку главы первого тома «Мертвых душ» (рукопись, в

большей своей части переписанная рукой Анненкова и законченная самим

Гоголем, хранится в Киеве, в библиотеке Украинской академии наук). О своих

итальянских впечатлениях, о встрече с Гоголем Анненков писал тогда же в

«Письмах из-за границы» (см. Анненков и его друзья, письма V и VI).

Много лет спустя, в 1856—1857 гг., он снова вернулся к этой теме, но уже с

иной задачей: основываясь на личных впечатлениях и раздумьях, дополняя и

уточняя их биографическими, эпистолярными и другими материалами, дать в

общих чертах историю нравственного развития Гоголя, обрисовать его духовную

драму.

В «Замечательном десятилетии» и в отрывке «Две зимы в провинции и

деревне» Анненков дополнил новыми важнейшими фактами и дописал историю

идейно-нравственного развития Гоголя, уже намеченную им в более общих

чертах в настоящих воспоминаниях.

Впервые воспоминания «Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года» были

напечатаны в «Библиотеке для чтения», 1857, №№ 2 и 11, и затем перепечатаны с

поправками и уточнениями в Воспоминаниях и критических очерках, отд. I, стр.

161—240.

Первую правку воспоминаний для этого издания провел сам Анненков,

вторую – М. М. Стасюлевич по просьбе автора, находившегося за границей, и

руководствуясь его разъяснениями.

В двух случаях в Воспоминаниях и критических очерках в основной текст

введено то, что в журнальной публикации было отнесено в примечания (цитаты

из двух писем Гоголя 1829 г. к матери из Любека и полемика Анненкова с

Кулишем по поводу их толкования), по всему тексту инициалы Н. М. заменены

фамилией Кулиш; инициалы Н. В.– или фамилией Гоголь, или личным

местоимением, «Мертвые души» вместо романа везде названы поэмой. В

большинстве случаев правка имела стилистический характер (замена одного

слова другим, более точным или ярким и т. д.). Но в отдельных случаях в

книжный текст были введены и смысловые изменения, которые оговариваются

ниже.

В основу настоящего издания положен текст последнего прижизненного

издания воспоминаний (Воспоминания и критические очерки) с исправлением

опечаток по тексту «Библиотеки для чтения».

[001] В то время Лоретто (или Лорето)– небольшой городок в итальянской

провинции Анкона, славившийся храмом, овеянным легендами из начальной

истории христианства. В Лоретто стекалась масса богатых богомольцев, от

щедрот которых, главным образом, и кормилось бедное население городка.

[002] См. описание Венеции у Гете в его «Итальянских впечатлениях».

384

[003] Это идиллическое представление Анненкова о «мирных» социальных

отношениях, якобы царивших в итальянской деревне, равно как и само

противопоставление Западной Европы, страдающей «язвой сословной вражды», отсталой и неразвитой тогда Италии, очевидно более позднего происхождения.

Судя по спорам Анненкова с Гоголем, о которых говорит сам же мемуарист

несколько ниже, он в сороковых годах решал эту проблему иначе. Характерна и

его ссылка на популярную в русских либеральных кругах середины пятидесятых

годов книгу «Итальянское право» немецкого буржуазного криминалиста Карла-

Иосифа Миттермайера, идеализировавшего патриархальные отношения в

отсталой итальянской деревне и проповедовавшего в противоположность

сословной борьбе «социальный мир».

[004] Жанен Жюль (1804—1874) – французский беллетрист, фельетонист, мастер легкой, салонно-развлекательной прозы. В письмах с упоминанием об

Анненкове и к самому Анненкову Гоголь удержал за ним это имя вплоть до

позднейшего времени. Очевидно, оно, как и характеристика «восковой человек», в представлении сатирика соответствовало некоторым чертам духовного облика

Анненкова.

[005] В последнем прижизненном издании воспоминаний М. Стасюлевич

допустил ошибку – напечатал В. А. Панаев, хотя в ответ на его запрос Анненков

специально разъяснял: «Прежде меня жил с Гоголем В. А. Панов, комнату

которого я и занял. Это был молодой, добрый и несколько туповатый славянофил.

Умер рано; от него есть в литературе путешествие не то в Хорватию, не то в

Боснию или Герцеговину» (Стасюлевич). Как явствует из писем Гоголя и

подтверждается мемуарами (см. Гоголь в воспоминаниях), не Панаев, а именно В.

А. Панов, родственник Аксаковых, выехал с Гоголем в мае 1840 г. из Москвы в

качестве его попутчика до Рима. Под диктовку Гоголя Панов начал переписку

первого тома «Мертвых душ».

[006] Прокопович Николай Яковлевич (1810—1857) – товарищ Гоголя по

Нежинскому лицею; впоследствии преподаватель русского языка и словесности в

Первом кадетском корпусе в Петербурге, поэт небольшого дарования, ближайший

и самоотверженный друг Гоголя до конца его дней, редактор первого

прижизненного издания его сочинений. Прокопович близко знал Белинского, был

в дружеских отношениях со многими из его окружения в Петербурге (с А. А.

Комаровым, Анненковым и др.). Наезжая в Петербург, Гоголь встречался у

Прокоповича или на квартире его друга Комарова с интересовавшими его

петербургскими литераторами. Встреча на квартире Прокоповича, о которой ниже

пишет Анненков, посвященная чтению первых четырех глав первого тома

«Мертвых душ», могла произойти в ноябре—декабре 1839 г., во время

пребывания Н. В. Гоголя в Петербурге.

[007] Н. В. Гоголь уехал в конце декабря 1839 г. в Москву, а в мае 1840 г. за

границу. Осенью 1840 г. он был уже в Риме.

[008] Иванов Александр Андреевич (1806—1858) – выдающийся русский

художник, автор картины «Явление Христа народу». Многие годы провел в

Италии. В сороковые годы был близок Гоголю по настроению, на что указывает и

Анненков, но после революции 1848 г., пережив идейный и творческий кризис, 385

освободился от прежних заблуждений и подошел в своих исканиях к признанию

революционных идеалов и атеизма. «Иванов был несколько лет в настроении

духа, подобном тому, жертвою которого сделался Гоголь, оставивший памятник

своего заблуждения в «Переписке с друзьями»,—писал Чернышевский в 1858 г., вспоминая свою недавнюю встречу с художником.– Но, к счастию, Иванов

прожил несколько долее Гоголя, и у него достало времени, чтобы увидеть свою

ошибку, отказаться от нее и сделаться новым человеком» («Современник», 1858,

№ 11, стр. 180). О переломе, происшедшем в Иванове, рассказывает и Герцен, неоднократно встречавшийся с художником за границей.

[009] Иордан Федор Иванович (1800—1883) – гравер, впоследствии

профессор Академии художеств; жил в Риме в одно время с Гоголем,

совершенствуясь в искусстве гравирования; оставил «Записки», в которых

рассказал о жизни Гоголя в Риме. В данном случае Анненков имеет в виду, очевидно, реплику Иордана, относящуюся к жизни писателя вместе с поэтом Н.

М. Языковым в Риме зимой 1842/43 г. и дошедшую до нас в воспоминаниях Ф. В.

Чижова. «Однажды я тащил его почти насильно к Языкову,—вспоминал Чижов.

–«Нет, душа моя,– говорил мне Иордан,– не пойду, там Николай Васильевич.

Он сильно скуп, а мы все народ бедный, день-деньской трудимся, работаем, давать нам не из чего. Нам хорошо бы так вечерок провести, чтоб дать и взять, а

он все только брать хочет» (Гоголь в воспоминаниях).

[010] Гребенка Евгений Павлович (1812—1848) – беллетрист

«гоголевского направления», автор множества повестей, рассказов и

«физиологических» очерков. Белинский не раз подчеркивал зависимость

Гребенки от Гоголя, однако находил в нем «несомненное дарование», ценил его

произведения за «черты, верно и удачно схваченные из действительности»

(Белинский, т. VIII, стр. 95, т. IX, стр. 55). В «Рассказах пирятинца» (1837) Гребенка явно подражал «Вечерам на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя. Но в

данном случае речь шла, очевидно, о свежем примере подражания – о повести

Гребенки «Верное лекарство» (1840), в которой он использовал отдельные

сюжетные ходы и манеру повествования Гоголя в «Записках сумасшедшего».

[011] Другие приверженцы Гоголя – в те годы это круг поэта Жуковского в

Петербурге, через которого завязались связи Гоголя с светскими кругами, а в

Москве – круг будущих славянофилов, а также М. Погодина, С. Шевырева, немало способствовавших повороту Гоголя к «народности» в реакционном духе.

[012] Под этими записками подписаны буквы Н. М., заимствованные г.

Кулишем у его приятеля Н. А. Макарова для своего литературного обихода.

(Прим. П. В. Анненкова.)

[013] «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из

воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем, с портретом Н.

В. Гоголя. В двух томах», Спб. 1856—издание, явившееся результатом большой

собирательской работы Кулиша, было положительно оценено современниками

(см., например, рецензию Н. Г. Чернышевского в «Современнике», 1856, № 5, отд.

«Библиография», стр. 26—39, или Полн. собр. соч., т. III, стр. 524—535) и долгое

время играло роль первоисточника для биографии Гоголя. Но взгляд Кулиша на

Гоголя отличался мелочностью, банальным морализированием, а главное, по

386

справедливому замечанию Анненкова, «Кулиш вообще смотрит на Гоголя с конца

поприща». Все это не могло не сказаться на составе «Записок» и вызвало

справедливую полемику многих литераторов, в том числе и Анненкова, против

точки зрения Кулиша.

[014] Анненков имеет в виду: И. Г. Кульжинский, Воспоминания учителя

(«Москвитянин», 1854, № 21, отд. V); Н. И в а н и ц к и й, Несколько слов для

биографии Н. В. Гоголя («Отечественные записки», 1852, № 4); Выправка

некоторых биографических известий о Гоголе («Отечественные записки», 1853,

№ 2, отд. VIII);

М. Лонгинов, Воспоминание о Гоголе («Современник», 1854, № 3),

воспоминания Ф. В. Чижова, А. О. Смирновой и изложение воспоминаний С. Т.

Аксакова, напечатанные в издании Кулиша. В наше время эти воспоминания в

своей существенной части напечатаны в сб. Гоголь в воспоминаниях.

[015] Анненков вольно цитирует письмо Н. В. Гоголя к матери из

Травемунда от 25 августа н. ст. 1829 г. (ср. Гоголь, т. X, стр. 155).

[016] В молодости, как и в конце поприща, Гоголь серьезно мечтал о

научной и просветительской деятельности, Этим и объясняются его широкие

научно-издательские планы в 1833—1835 гг., о которых пишет Анненков, и

попытки сначала, вместе с приятелем, известным этнографом М. А.

Максимовичем, устроиться в Киевском университете на кафедре всеобщей

истории, а затем определиться с конца июня 1834 г. адъюнкт-профессором по

кафедре всеобщей истории при С.-Петербургском университете.

Первая вступительная лекция «О средних веках» была прочитана Гоголем в

сентябре 1834 г., в сентябре – октябре этого же года – лекция об Ал-Мамуне, на

которой присутствовали Пушкин и Жуковский, и лекция «О движении народов в

конце V века». Эти лекции, равно как и статья Гоголя «План преподавания

всеобщей истории», тогда же были опубликованы и вызвали живой интерес как у

слушателей, так и у читателей. Но литературные интересы вскоре возобладали у

Гоголя над научными. Усиленная творческая работа в это время отвлекала его от

систематической разработки малоисследованных тогда проблем всеобщей

истории. Сыграло свою роль и то, что профессура университета отнеслась к

Гоголю как к «чужому», человеку «со стороны», попавшему в университет «по

протекции» (см. раздраженную запись о Гоголе в «Дневнике» А. В. Никитенко в

начале 1835 г. – Гослитиздат, 1955, т. I, стр. 168—170). Гоголь имел объяснение

с попечителем по поводу «неприятной молвы, распространившейся о его

лекциях», в мае 1835 г. ушел в отпуск, а вскоре и вообще «расплевался» с

университетом (о положении Гоголя в университете и впечатлениях от его лекций

см. в воспоминаниях Н. И. Иваницкого, Ф. В. Чижова и В. В. Стасова – Гоголь в

воспоминаниях).

[017] Имеются в виду М. А. Максимович и М. П. Погодин, с которыми

Гоголь делился в 1832—1835 гг. своими издательскими планами (см., например, его письма к Погодину от 1 и 20 февраля 1833 г. и письма к Максимовичу от 9

ноября 1833 г. и 22 января 1835 г.– Гоголь, т. X, стр. 256, 262, 284, 349).

Максимович Ж. А. (1804—1873) – этнограф, впоследствии профессор

русской словесности в Киевском университете, один из первых собирателей и

387

научных публикаторов ценных собраний украинских песен, автор работ об

украинском народном творчестве, литературе и языке. Гоголь принял участие в

издании Максимовича «Украинские народные песни» (1834), в дальнейшем живо

интересовался его публикациями и научными работами.

Погодин Михаил Петрович (1800—1875) – историк, беллетрист и

публицист, редактор «Московского вестника» (1827—1830), затем

«Москвитянина» (1841—1856). В конце двадцатых годов Погодин был близок к

пушкинскому окружению, но в тридцатых годах повернул к реакции со

славянофильским оттенком и с приходом Уварова на пост министра просвещения, вместе с профессором С, П. Шевыревым, стал апологетом уваровской формулы:

«Православие, Самодержавие, народность». Погодин был близок к Гоголю в

тридцатых и самом начале сороковых годов.

[018] Анненков цитирует письмо Гоголя к матери из Любека от 13 августа

н. ст. 1829 г. (Гоголь, т. X, стр. 151—152).

[019] Анненков имеет здесь в виду хлопоты писателя в 1841—1842 гг. в

связи с прохождением первого тома «Мертвых душ» сначала через московскую, а

затем петербургскую цензуру.

[020] Гоголь был действительно потрясен картиной К. П. Брюллова,

законченной в 1833 г. и выставленной для обозрения в августе 1834 г. (см. его

статью об этой картине во второй части «Арабесок» – Гоголь, т. VIII).

[021] Языков Николай Михайлович (1803—1846) – поэт так называемой

«пушкинской плеяды», впоследствии славянофил. Гоголь увлекался поэзией

Языкова в молодости, но затем стал относиться к его творчеству критически, отмечая бедность его содержания. Гоголь писал о поэзии Языкова в статье «В чем

же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность» (Гоголь, т. VIII).

[022] Анненков имеет в виду ходульно-романтические драмы Нестора

Васильевича Кукольника (1809—1868), ценившиеся в официальных

петербургских кругах, такие, как «Торквато Тассо» (1833) «Рука всевышнего

отечество спасла» (1834), и псевдоромантические с «идеальными» характерами и

далекими от действительности сюжетами повести Николая Алексеевича Полевого

(1796—1846), такие, как «Клятва при гробе господнем» (1832) или «Аббаддонна»

(1834).

[023] Письма о московской журналистике и об условиях хорошей комедии.

– Имеются в виду две остро полемические статьи Гоголя: «О движении

журнальной литературы в 1834 и 1835 году» (без подписи) и «Петербургские

записки 1836 года» (автор обозначен тремя звездочками), появившиеся в

пушкинском «Современнике» в 1836 г. (т. 1) и в 1837 г. (т. 6). В первой статье

Гоголь резко критикует бесцветность и вялость как московской, так и

петербургской журналистики тех лет, направляя свой главный удар против

беспринципной «Библиотеки для чтения» Сенковского. В первой части второй

статьи (эта статья в первой редакции была запрещена цензурой) Гоголь

сравнивает Петербург и Москву, во второй части дает развернутую

характеристику петербургских театров, отстаивая право русского писателя на

создание национальной общественной комедии в духе «Ревизора». Эти статьи

Гоголя высоко ценил Белинский.

388

[024] Имеются в виду утверждения Гоголя в «Авторской исповеди»

(впервые напечатана в 1855 г., название произвольно дано С. П. Шевыревым), в

которой писатель действительно пытался осмыслить свою прошлую жизнь в духе

идей и настроений, овладевших им к концу жизни. См. об этом же в

воспоминаниях Тургенева о его встрече с Гоголем в 1851 г. (Тургенев, т. 10, стр.

318—319).

[025] Лирический набросок молодого Гоголя впервые опубликован в

«Записках» Кулиша под условным названием «1834». Курсив принадлежит

Анненкову.

[026] В журнале это место читалось: «чрезвычайно хлопотал на заставе». В

тексте Воспоминаний и критических очерков смягчено: «на заставе устроил дело

так». Факт, сообщаемый мемуаристом, вызвал сомнение у Стасюлевича,

готовившего воспоминания к переизданию. «..в это время Гоголь был уже

адъюнктом университета; да притом и как воспитанник лицея он не мог быть

коллежским регистратором. Тут что-то неладно»,– писал Стасюлевич. В

ответном письме Анненков отстаивал достоверность сообщаемого факта, хотя

опять-таки не указывал точно, когда это происходило и кто был приятель, сопровождавший Гоголя (Стасюлевич, стр. 326—327).

[027] Текст со слов: «Падение было горько...» до «...выражавшему ее»

печатается по журналу, так как в книжном издании здесь явная путаница.

Петербургская журналистика—булгаринская «Северная пчела» и «Библиотека

для чтения» Сенковского, которые начали буквально травить Гоголя с

появлением «Миргорода». После «Ревизора» травля Гоголя в изданиях Булгарина

и Сенковского еще более усилилась, так как нашла поддержку в

высокопоставленных чиновных кругах. Булгарин обвинял Гоголя в том, что он не

знает якобы ни драматического искусства, ни русского языка, ни России и

клевещет на нее. Сенковский писал, что Гоголь «стоит на пропасти, прикрытой

цветами, и может упасть в нее со всею своей будущей славою» («Библиотека для

чтения», 1836, № 5, отд. V, стр. 31). Лишь «Телескоп» уже в первой большой

статье Белинского «Литературные мечтания» (1834), а затем в статье О русской

повести и повестях г. Гоголя» (1835) и др. не только развернул блестящую защиту

Гоголя от этих нападок, но и дал глубокое истолкование новых его произведений, сила которых «состоит в удивительной верности изображения жизни».

[028] Анненков имеет в виду «Отрывок из письма, писанного автором

вскоре после первого представления «Ревизора» к одному литератору» (то есть

Пушкину, как указывал сам Гоголь в письме к С. Т. Аксакову от 5 марта ст. ст.

1841 г.—Гоголь, т. XI, стр. 330). «Отрывок» напечатан при втором издании

«Ревизора» (1841).

[029] Первое представление «Ревизора» в Петербурге на сцене

Александрийского театра состоялось 19 апреля 1836 г. Городничего играл И. И.

Сосницкий, Хлестакова – Н. О. Дюр. Последний особенно не удовлетворил

Гоголя.

[030] Впечатление Анненкова от представления «Ревизора», особенно его

характеристика реакции избранной публики, подтверждаются косвенным образом

и другими свидетельствами (А. В. Никитенки, Ф. Ф. Вигеля и Др.). Его сообщения

389

о первом спектакле и о вечере у Прокоповича с участием Гоголя после

представления никто не оспорил в момент появления воспоминаний. Однако

позднее М.М. Стасюлевич, а затем Н. С. Тихонравов выразили сомнение, был ли

Анненков именно на первом представлении. М. М. Стасюлевич писал Анненкову:

«Были Вы сами на первом представлении «Ревизора»? Это у Вас не ясно».

Анненков ответил: «Вот подите! Мне казалось, что не может быть и сомнения в

том, что только очевидец способен рассказать так подробно физиономию публики

в вечер первого представления «Ревизора», а затем еще и ночной чай в квартире

Прокоповича, но, однако ж, вышло не ясно. Уясните это как-нибудь: я очень

дорожу воспоминанием о знаменитом театральном вечере, на котором

присутствовал вместе с императором Николаем Павловичем» {Стасюлевич, стр.

326, 328). С согласия Анненкова Стасюлевич ввел в текст, напечатанный в

Воспоминаниях, и критических очерках, местоимение мне, отсутствовавшее в

журнальном тексте («Мне, свидетелю...» и т. д.).

[031] Отрывок из письма Гоголя, адресованного Н. Я. Прокоповичу,

впервые напечатанный Анненковым в своих воспоминаниях (а не Гербелем, как

значится в примечаниях к изд,: Гоголь, т. XI, стр. 380). В этом письме, в числе

других своих приятелей по Петербургу, Гоголь обращался и к Анненкову. Курсив

заключительных строк принадлежит Анненкову.

[032] Из письма к М. П. Балабиной из Рима от 30 мая 1839 г, (Гоголь, т. XI, стр. 229).

[033] В журнальном тексте и в Воспоминаниях и критических очерках явная

ошибка: напечатано и в том и в другом случае «с осени 1838», хотя в

действительности и по логике повествования следует «с осени 1837».

[034a] Римляне [Зовут ужином обед в 7 часов вечера, около вечерен, когда

становится прохладнее, а обедают ровно в полдень, после чего или спят, или

запираются в домах своих на все время полуденного зноя. Тому же порядку

следовал и я, когда он не нарушался обязанностями туриста. Сады Саллюстия —

ныне живописный огород, в котором разбросаны руины бывших построек, а

великолепная вилла Людовизи замечательна тем, что отворяется для немногих

посетителей, наделенных особенной рекомендацией посланников или

значительных лиц города. В ней, как известно, сохраняются колоссальный бюст

Юноны и знаменитая статуя «Ария и Петус». Причину ее недоступности объяс

няют покражей или порчей, произведенной в ней какими-то английскими

туристами. (Прим. П. В. Анненкова.)

[034] Анненков ошибся. Та редакция «Повести о капитане Копейкине»,

которую он переписывал, была опубликована впервые лишь в десятом издании

«Сочинений Н. В. Гоголя», под редакцией Н. С. Тихонравова, М, 1889, т. 3.

Редакция же, которая появилась в 1857 г. в т, IV «Сочинений и писем Гоголя»

(изд. Кулиша), являлась композицией произвольно составленной Гербелем из

отрывков разных редакций.

[035] Здесь и ниже Анненков несколько преувеличивает отторженность

Гоголя от мира, проявлявшуюся якобы даже в ограниченном круге его чтения.

Известно, что в это время Гоголь читал Грибоедова, Лермонтова, увлекался

Шекспиром (читая во французском переводе), штудировал историю Малороссии

390

(свидетельство самого же Анненкова); письма Гоголя к друзьям на родину

содержат просьбы выслать сборники по русскому и украинскому фольклору

(Сахарова, Максимовича и т. д.); судя по письмам и воспоминаниям. Гоголь был

неплохо осведомлен и о европейских делах, хотя уже противопоставлял Италию, Рим остальной Европе, особенно Франции.

[036] Папа Григорий XVI (1765—1846) – австрийский ставленник, крайний

реакционер, душитель национально-освободительного движения в Италии.

«Тюрьмы в папских владениях к концу святительства Григория XVI были до того

полны,– писал А. И. Герцен,– что во всех публичных зданиях начали помещать

politic!» (политических (итал.) (Герцен, т. 5, стр. 104).

[037] Имеется в виду подъем национально-освободительного движения в

Италии в 1848 г.

[038] Гоголь приступили работе над вторым томом «Мертвых душ», по-

видимому, сразу же как только окончил вчерне первый том, то есть в 1840 г. 28

декабря этого года он писал С. Т. Аксакову, сообщая об окончании первого тома:

«Между тем дальнейшее продолжение его выясняется в голове моей чище, величественней, и теперь я вижу, что может быть со временем кое-что

колоссальное, если только позволят слабые мои силы» (Гоголь, т. XI, стр. 322).

[039] Овербек. Фридрих (1789—1869) – немецкий художник, безуспешно

пытавшийся возродить религиозную живопись, поставить ее на службу

подновленному католицизму.

[040] Очевидцы происшествий 1848—1849 годов—возможно, Тучковы или

Герцен, писавший об этом в «Письмах из Франции и Италии».

[041] Судя по «Запискам» Ф. И. Иордана, Анненков рассказывает здесь о

судьбе архитектора М. А. Тамаринского.

[042] Гоголь читал, по-видимому, второе издание «Истории Малой России»

Д. Н. Бантыш-Каменского, напечатанное в 1830 г. Драма (или трагедия) из

истории Запорожья, «вроде Тараса Бульбы», над которой работал Гоголь в 1839—

1840 гг., – «Выбритый ус». Критический свод материалов, относящихся к работе

Гоголя над этой драмою, см. в статье Ю. Г. Оксмана: «Сожженная трагедия