Текст книги "Одна беременность на двоих (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)
Я молча вырвала из-под его ноги доску, плюхнулась с ней на снег, затянула крепления и, проклиная того, кто изобрёл сноуборд, поехала вниз, поставив себе целью не упасть. Я даже повернула ноги, но в последний момент потеряла равновесие и завалилась на спину, подняв доской ворох снега. Удар оказался не особо сильным, потому что там, куда я свернула, было по щиколотку свежевыпавшего снега. Однако падение оказалось последней каплей, и я почувствовала, что у меня затряслись губы. Я пыталась закусить их и не заплакать, но в груди слишком тянуло, и слёзы брызнули сами собой.
Не знаю, как долго я пролежала на спине, не поднимаясь, но вдруг увидела сквозь слёзы и стекло очков склонившегося надо мной Стива.
– Чем ударилась?
Я попыталась подняться, но он с силой надавил мне на грудь, не дав шевельнуться.
– Что с ней? – рядом с ним сидела Аманда, расставив ноги, чтобы фотоаппарат опустился между коленями и не бил по животу.
– Ноги целы. Сейчас руки проверю.
Но руку я уже вырвала, лишь он тронул меня за локоть, и села, подкинув вверх доску, чтобы поставить на ребро.
– Со мной всё в порядке.
– Какого чёрта ты тогда не вставала?! Синим небом любовалась?!
Стив поднялся на ноги и пошёл в сторону парковки. Аманда тоже поднялась и протянула мне руку.
– Видела бы, как он летел к тебе с горы! Я даже обзавидовалась, – сказала она, улыбаясь, и протянула мне руку. – Вставай. Мы сейчас вернём обратно его обиженное величество.
Она улыбалась, и всё равно в её глазах я видела затаённую боль. И тут ко мне пришло осознание своей миссии – проверка Стива на вшивость, и проверку он явно не прошёл. Зачем он поцеловал меня? Да потому что он просто кобель. Бедная Аманда…
– Кейти, тебе больно? Почему ты плачешь?
Только тут я заметила, что машинально стащила с лица очки и протирала уголки глаз.
– Нет, обидно, что я такая дура и не могу нормально с детской горки съехать, – соврала я, хотя этот факт тоже добавлял лепту к моему самобичеванию.
Я отстегнула крепления, прошлась перчаткой по доске, чтобы скинуть налипший снег, и уже решила подняться, как почувствовала на локте сильную хватку Стива. Он рванул меня вверх так сильно, что для того, чтобы удержаться на ногах, мне пришлось схватить его за куртку, и я оказалась полностью прижатой к его груди.
– Ты сейчас пойдёшь кататься, – было ощущение, что он рычит мне в лицо. – И я отпущу тебя только тогда, когда ты начнёшь нормально съезжать…
– Стив!
Окрик был очень громким. Таким голосом Аманда обычно кричала мне – ты дура! Парень тотчас отпустил мою руку, и я отошла от него к Аманде, и тут же почувствовала её руку на своей талии.
– Слушайте, – сказал Стив совсем непримирительным тоном. – Мне ваши тут девчачьи истерики не нужны. Ты попросила меня научить свою подружку кататься. Какого чёрта я потратил на неё час, когда она даже не пытается научиться. Да лучше бы я с ребятами поехал сам кататься.
– Стив, – Аманда убрала с меня руку и своей всё ещё кошачьей грациозной походкой подошла вплотную к Стиву и сказала елейным голосом. – Ты ведь со мной хотел пообщаться, так что пойдём по старым тропам…
Я думала, он обнимет её, а он наоборот отступил в сторону, как-то совсем странно смотря на её куртку, полностью скрывавшую живот.
– Какие горы, с ума сошла?! Там ведь подъёмы большие, пусть и дорожки расчистили. Тебе ж нельзя. А я с тобой и вечером дома пообщаюсь, если тебе вдруг Фэйсбука стало мало…
Он отвёл от неё взгляд и смотрел теперь прямо на сноуборд, который я уже вертикально держала в руках.
– Мне можно в горы, я не калека. Пройдём сколько сможем. Там такая красота ведь зимой! Я хочу фоток сделать, а потом нарисовать. Тебе ведь понравилась открытка, которую я послала к этому Рождеству? Это моя отсканированная акварель.
– Аманда… Давай не будем начинать… Я ни черта в вашем искусстве не понимаю и, признаться, не хочу понимать. Мне бы так же было приятно, если бы ты просто Холмарковскую открытку прислала с дедом в колпаке…
– Какой же ты приземлённый, – отмахнулась Аманда, а он парировал как-то даже грубо:
– Тебе б тоже, красотка, не мешало на землю с небес спуститься, а то поздно будет…
Стив сделал ко мне два больших шага, вырвал из рук сноуборд и понёс в машину. Аманда тяжело вздохнула и, отступив назад, взяла меня под руку.
– Скажи честно, Кейти, тебе бы хотелось с ним переспать?
Хорошо, что в тот момент я смотрела на его удаляющуюся фигуру, и Аманда не видела моего взгляда. Глаза у меня, наверное, были огромные, как в аниме. В голове сразу загудел рой возможных ответов, но я не знала, что она хочет от меня услышать. Быть может, она ищет для себя оправдание, почему переспала с этим придурком, да ещё с такими последствиями. Поэтому я просто пожала плечами и ответила, что вообще о сексе не задумываюсь.
– Слушай, ну ведь это ненормально.
Её хватка на моей руке стала сильнее, и она вся вжалась в меня, словно заговорщица, и зашептала в самое ухо, как будто лежащий вокруг нас снег мог подслушать. Мы стояли в стороне от горки с визжащими от восторга детьми и от Стива, который сейчас очищал сноуборд, чтобы зашвырнуть в багажник своего джипа.
– Кейти, женщине в почти двадцать один год должно хотеться. Как помнится, последний раз ты спала неизвестно с кем аж два года назад. А ты уверена, что у тебя всё нормально с этим делом? Ну с гормонами и всё такое? Или у тебя какая-то психологическая травма, о которой ты молчишь?
Я скинула её руку и отступила на шаг. Они что, сговорились со Стивом довести меня?
– Знаешь, Аманда, есть люди, которым важны чувства… Вот, у меня ни к кому нет чувств, поэтому мне не хочется.
– Но ведь и два года назад не было никаких чувств, но ты…
– Аманда! Прекрати… Что ты хочешь?
– Ничего, – пожала она плечами. – Неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит? Тогда я открою тебе глаза – окей? В общем, если тебе вдруг всё же хочется, то Стив не самый плохой для этого вариант.
– Аманда! – мне казалось, что у меня перед глазами начинает темнеть, меня охватила паника, и я решила сказать то, что не должна была говорить ни при каких обстоятельствах. – Меня пересып на одну ночь, в отличие от некоторых, не интересует в принципе.
– Ну и дура! – пожала плечами Аманда и направилась к парковке, потому что Стив так и не вернулся.
А я действительно чувствовала себя дурой, причём полной, причём несчастной… Ну что же я такого сделала, чтобы меня подкидывали вместо монетки? Ну как же она может вот так топтать меня ногами лишь для того, чтобы проверить этого чертового Стива? Неужели ей настолько наплевать на мои чувства, что можно без зазрения совести пинать меня ногами? За что, Аманда? За что?
Я уже собралась вновь разреветься, как увидела, что они возвращаются от машины, держа в руках одноразовые стаканы с кофе, ведь мы бросили недопитую канистру в машину. Интересно, успели они обсудить меня, или же я не стою того, чтобы тратить на меня свои драгоценные минуты?
– Прости меня, Кейти, – вдруг выдал Стив, протягивая мне стакан. – Едва тёплый, поэтому пей быстрее. Мне просто очень хотелось научить тебя кататься. Это, это перфекционизм… Я, я совершенно не могу проигрывать… Ещё в детстве я жутко ревел, когда кто-то обыгрывал мне в «Уно». Может, мы сейчас погуляем, потом пообедаем и вернёмся хотя бы на час на гору, а?
– Мне хватит экстрима! Хватит!
Я, кажется, сорвалась на крик, но тут же запила его ещё тёплой бурдой. Стив не сводил взгляда с моего лица, и я радовалась, что щёки мои зарозовели от морозца и катания. Аманда взяла его под руку, и они обошли меня, чтобы пойти дальше по дорожке в заснеженный парк. Дорога сначала была пологой, потом стала чуть-чуть подниматься в горы, виляя плавно то вправо, то влево. Многочисленные собачники утрамбовали снег. Мы то и дело останавливались, чтобы быть обнюханными лабрадорами да овчарками. Аманда так мило улыбалась животным и даже просила у хозяев разрешения их погладить, что я не могла поверить, что ещё четверть часа назад она предлагала мне переспать с отцом своего ребёнка просто так, наверное, на спор с самой собой или даже с ним. Она держала его под руку, их плечи соприкасались, и я чувствовала себя абсолютно лишней.
Я не могла понять, как эти двое могут так спокойно идти рядом и говорить о каких-то глупостях, когда непонятно что происходит с их ребёнком, вернее с его будущим. Вдруг мне подумалось, что я мешаю им поговорить, ведь со вчерашнего дня они не оставались наедине и на минуту, если не считать какого-то там краткого разговора на озере. Или же Аманда боится продолжения разговора, поэтому держит меня рядом, как мешающий элемент? Сам Стив то и дело бросал на меня странные взгляды, и я в итоге решила отстать от них шагов на десять. Я и так отключила свой мозг от подслушивания их разговоров, а теперь вообще не слышала ничего, пока моё сознание не подпрыгнуло как резиновый мячик от громкого окрика Стива. Они стояли, разжав руки, обернувшись назад, и ждали, когда же я к ним подойду.
– Кейти, дай мне руку, если тебе тяжело идти в гору, – он так уверенно протянул мне руку, что я тут же вложила свою ладонь в его, хотя внутренний голос жутко сопротивлялся этому. – Послушай, а ты всегда молчишь? Может, расскажешь что-нибудь интересное?
– А я не знаю ничего интересного, – отозвалась я, машинально беря второй рукой руку Аманды. Я с непонятной двойственной радостью почувствовала её крепкое пожатие, такое, каким она одаривала меня во время токсикоза, когда в университете мы постоянно ходили, взявшись за руки. Каким далёким мне казалось это время, хотя прошло-то чуть больше трёх месяцев.
– Тогда я расскажу, – ответил Стив. – Решили мы тут с ребятами в Солт-Лэйк Сити смотаться на викенд у мормонов на лыжах покататься. Приехали посреди дня, в горы не сунешься, клубы ещё закрыты… Пошли гулять по городу, забрели к Капитолию, а напротив было информационное бюро. Решили зайти к ним, может что туристам посоветуют… А у них к двери с той стороны листик из тетрадки школьной вырван и написано: «Закрыто из-за непогоды». Ступеньки, типа, замело…
– Что, смеяться надо? – съязвила Аманда.
– Мне ничего не надо, а вы как пожелаете, – грубо ответил Стив. – На обратном пути, одурев от мелькающих в пустыне гор, тормозим около припаркованной на обочине машины. В ней парень лет шестнадцати с собачкой-таксой. Говорит – бензин закончился, ни одной у вас тут заправки не было. Спрашиваем – а чем помочь-то можем? Отвечает – у него канистра есть, подбросить до первой заправки сможете? А до неё миль десять, не меньше. В дороге рассказал, что едет из Колорадо в Калифорнию к своей девушке на выходные… Кейти, ты в географии сечёшь?
– Да, – буркнула я, понимая, что ехать не меньше суток, а то и дольше.
– Мы хотели его обратно отвезти, но он сказал, что пешком пойдёт, и там уж кто-нибудь его подбросит. Вот, что в вас, калифорнийских девчонках, такого, чтобы ради вас столько рулить, да ещё и таксу в машине мучить?
Я молчала, плотно стиснув зубы, проклиная себя за то, что вообще приехала сюда. Сидела бы сейчас с папой и паковала подарки, сделала бы на них красивые банты, а может быть сходила бы в дом престарелых и нарисовала бы старикам быстрые портреты в подарок.
– Да ты ж сам в Калифорнии учишься, – неискренне рассмеялась Аманда. – Ещё не разобрался в девчонках? Ну так рискни…
Я почувствовала, как Стив сжал мне руку, а я по инерции, как в детской игре, передала пожатие Аманде, пытаясь выбросить выработанное моими нервами электричество.
– Меня теоретический вопрос интересует, – парировал Стив, будто играл в игру, правила которой были известны только ему и Аманде.
Вдруг он начал насвистывать какую-то мелодию, которую я совершенно не знала. Я скосила глаза на Аманду, но та смотрела вперёд, и лицо её ничего не выражало. Вскоре Стив запел:
Well East coast girls are hip
I really dig those styles they wear
And the Southern girls with the way they talk
They knock me out when Iʼm down there
The Mid-West farmerʼs daughters really make you feel alright
And the Northern girls with the way they kiss
They keep their boyfriends warm at night
I wish they all could be California
I wish they all could be California
I wish they all could be California girls
The West coast has the sunshine
And the girls all get so tanned
I dig a french bikini on Hawaii island
Dolls by a palm tree in the sand
I been all around this great big world
And I seen all kinds of girls
Yeah, but I couldnʼt wait to get back in the states
Back to the cutest girls in the world
I wish they all could be California
I wish they all could be California
I wish they all could be California girls
С середины песни мне хотелось взять и закрыть ему рот лыжной перчаткой, потому что глаза мои вновь защипало от подступивших слёз, и я опустила на нос спасительные очки. Не знаю, заметил ли Стив мою реакцию, но он прекратил петь, отпустил мою руку и отпрыгнул в сторону в глубокий снег с криком «давайте лепить снеговика!»
Лицо Аманды тут же озарилось каким-то детским счастьем, и она сама принялась катать снежный ком. Когда тот стал слишком большим и тяжёлым, Стив забрал его. Я отошла в сторону и принялась искать ветки пихты и шишки. Я старалась начать улыбаться, ведь не имело смысла портить себе настроение ещё больше, но находиться рядом с этими двумя, которые решили со мной поиграть, было выше моих сил. Вскоре снеговик был готов. Мы вставили ему маленькие тёмные веточки вместо глаз, сделали из шишки нос, а из лохматых веток пихты – прелестный парик.
– А теперь давайте петь про бубенцы! – закричала Аманда и схватила за одну руку меня, а за другую Стива.
К счастью, снеговик получился огромным, и мне не пришлось держать Стива за руку. Впрочем, у рождественских детских песенок есть одно волшебное качество – в каком бы настроении ты не начинаешь их петь, заканчиваешь всегда с улыбкой. Психологи вообще говорят, что у улыбки есть обратная связь – улыбнёшься и станет весело, даже если до того было грустно. У меня действительно отлегло от сердца. Я смотрела на улыбающуюся Аманду, на ставшего добрым Стива, и мне вдруг стало всё равно – я перестала на них злиться, понимая, что их проблема в виде ребёнка намного важнее моего подпорченного самолюбия. Вернусь домой и тогда начну зализывать раны. Поеду к отцу на выходные и поучусь у собаки, как правильно делать это по-собачьи. Или вообще залезу к ней на подстилку, обниму и обману себя, что не одинока.
– Кейти, хочешь пить?
Я подняла глаза на Аманду. Та наклонила ветку пихты и слизывала с длинных иголок снег.
– Что ты делаешь? – закричала я. – Заболеешь!
И в тот же момент я почувствовала на плечах руки Стива и услышала его голос прямо подле уха:
– Я же тебе сказал – прекрати её опекать.
Я кивнула и отошла в сторону. Отлично, только начни опекать её для начала сам! Но что я могла сказать вслух? Я всё ещё должна была играть в кошки-мышки, делая вид, что ничего не понимаю, не вижу и главное – не хочу знать. Только когда мы стали возвращаться назад, я смогла абстрагироваться от этой сладкой парочки и насладиться зимними красотами.
Я смотрела на ослепительно-голубое небо, уносящиеся к нему заиндевелые деревья и огромные девственно-белые шапки снега. Когда мы проходили мимо валунов, приваленных друг к другу будто рукой какого-то великана, Стив начал рассказывать, как они с Амандой залезали на них в детстве и как им потом доставалось от родителей. Аманда улыбалась его словам, и по выражению её лица, я могла уверенно сказать, что воспоминания были приятными, и я тут же почувствовала укол ревности, с которым совершенно не могла справиться.
Я попыталась сосредоточиться на пустом желудке, ведь кекс с голубикой так и остался лежать на столешнице в кухне. Однако есть не очень хотелось, потому что другие чувства были намного сильнее, и всё же я сказала:
– Аманда, тебе ведь нельзя так долго не есть?
– Ты опять? – только в этот раз сказала это сама Аманда, не Стив. – Когда ты прекратишь говорить о еде!
Но я решила не опустить глаз и не стушеваться, а чётко сказать:
– Просто я тоже хочу есть.
– Поехали к китайцам, – предложил тут же Стив. – Здесь отличный ресторан есть.
Я выжидающе посмотрела на Аманду, которая должна была сейчас высказать своё отношение к китайскому общепиту. Но она смолчала, и мне стало обидно, и я согласилась мысленно со Стивом, что сексизм никто не отменял и не будет этого делать в ближайшем будущем.
– А я всё оставила дома: и телефон, и кредитку, – вспомнила я, но Аманда тут же сказала, что у неё есть в кармане наличные.
– У меня тоже только наличные, – тут же вставил Стив. – Родители заблокировали мою кредитку, потому что я по дурости расплатился ей за спиртное.
– Тебе же можно, – удивлённо сказала Аманда. – Ты же у нас был самым старшим на параллели.
– Ну, покупал-то я для несовершеннолетних и потом… Мы забор сломали. Честно, не знаю как и кто… Но я с трудом вымолил эти каникулы у родителей. Похоже, последние.
– А что, вы уже успели что-то сломать до нашего приезда?
– Нет, родители решили продать дом… Сдача его не покрывает расходов на содержание – это раз, а два – Абби уверена, что поступит в Пасадену.
– Откуда у неё такая уверенность?
– Да у неё она всегда была… В общем, родителям нужны деньги, чтобы оплатить её обучение, и, быть может, я со второй степенью примажусь…
– В «Беркли» всё-таки?
– Да это при хорошем раскладе, не в Стэнфорд же…
– А почему нет? Там же есть какие-то вообще грантовые невостребованные программы. Чёрт, да кто будет смотреть, что именно ты закончил, если просто в резюме будет стоять Стэнфорд. Они же, рекрутеры, по ключевым словам резюме отсеивают.
– Аманда, я знаю свои возможности и вообще… Я работать хочу пойти. Я уже почти договорился на летнюю практику в Гугле, так что…
– Ко мне поближе, да? Кейти, слышишь, или к тебе?
Я промолчала и хотела ускорить шаг, но Стив схватил меня за руку.
– У меня вообще к вам непристойное предложение. Давайте напишем какую-нибудь игру. Ну, вы нарисуйте, а я скрипт напишу, а?
– А что рисовать-то? Напишет каждый дурак, идея нужна…
– Да чем тупее, тем лучше. Давайте лягушек будем на время препарировать. Излюбленная тема Терри… Или, слушай, Аманда, ну ведь у вас у беременных там гормоны зашкаливают, вам всякие глупости интересны…
– Типа?
– Я вот тебя и спрашиваю… Что вам там интересно? Может, пустышки как тетрис раскладывать или найди пару из подгузников с разными картинками?
– Стив, – Аманда даже остановилась. – Беременные – не тупые, чтобы вы, мужики, не думали. Пошли, Кейти.
Она взяла меня за руку и потащила вперёд. Я лишь успела услышать тяжёлый вздох Стива, и он был музыкой для моей израненной души. В ресторанчике мы тоже как-то всё молчали. Оказалось, что мы достаточно долго гуляли, уже было два часа дня. Аманда заказала себе жареный бамбук с говядиной, а мы со Стивом, конечно же, курицу в кисло-сладком соусе. Аманда сидела насупившаяся. Если бы я не понимала, что происходит между этими двумя, то подумала бы, что она злится на предложение сделать вместе игру для беременных. Стив пытался разрядить обстановку логическими задачами, к которым я вообще не знала, с какой стороны подойти. Но такой беспредметный разговор был намного лучше молчания Аманды. Мне уже, честно, хотелось поехать домой и лечь в кровать, потому что только сейчас я почувствовала, как у меня стали ныть ноги от неимоверного напряжения на этом чертовом сноуборде. Светофоры починили, поэтому можно было спокойно заварить какао и почитать что-нибудь на телефоне или поискать книжку в небольшой библиотеке, которую родители Стива держат для постояльцев.
– Девчонки, может, останетесь до двадцать второго? – вдруг спросил Стив. – Жильцы заезжают в сочельник, так что у меня будет время научить Кейти кататься.
Он смотрел не на меня, а на Аманду, и я поняла, что я была лишь предлогом. Что же они решили про своё будущее? Мне было до безумия интересно узнать, что будет делать Аманда. Останется в Рино у матери или же будет ждать, когда Стив приедет в Гугл на лето? И неужели он пропустит роды первенца? Это же глупо! Или… Или он вообще не собирается принимать участие в жизни своего ребёнка?.. Этот вариант только сейчас пришёл мне на ум, и я ужаснулась ему.
– Нет, я хочу всё-таки побыть немного с матерью, потому что сразу после Нового Года у нас с Кейти зимний интенсив начинается. Да и вообще, развлекайся, что тебе с нами возиться. А вообще я благодарна, что ты нас пригласил.
– Мне в сто раз приятней, что ты согласилась. Я, конечно, был в шоке и, признаться, в шоке до сих пор, но… Думаю, твоя мать будет в ещё большем…
– Не надо про мою мать… Не надо… Вообще пошли домой.
– Погоди, а булочки?
Стив взял с подноса одну и протянул Аманде. Та с улыбкой разломила хрустящую корочку и прочла вслух китайское пророчество:
– Время покажет, кто тебе друг, а кто нет… Бред, как всегда…
Она засунула в рот обе половинки булочки, а я так и не разломила свою, а просто сунула в карман. До дома было близко – три блока, и когда мы миновали две жилых улицы, Стив притормозил.
– Я что-то не понял, а что они там всё ещё чинят?
Через улицу стояли две ремонтные машины.
– Ой, только не говорите, что электричества до сих пор нет, – простонала Аманда.
Стив тронул машину. Рождественская иллюминация, которая у некоторых горит даже днём, была погашена, что начало настораживать. И не зря, потому что дом оказался темён и холоден.
– Может, погулять пойдём, – предложил Стив, но Аманда отрицательно мотнула головой.
– У меня ноги отваливаются. Просто не будем снимать куртки, а ты разведёшь огонь. Через час, максимум два, всё починят, ведь потом стемнеет…
– Ну, будем надеяться… Они ж и с фонарями работают…
Мы вошли в дом, и Стив сразу направился к камину, подле которого уже немного просохли принесённые утром дрова. Парень положил их на решётку, сунул бумагу и зажёг спичку.
– Кейти, пойдём принесём ещё дров. Так на всякий случай.
Я вышла с ним во двор. Стив был очень серьёзным. Он нагрузил мне в руки, похоже, целую вязанку, но я сделала вид, что мне не тяжело.
– Послушай, я совсем не хотел обидеть Аманду. Ты там разрули как-нибудь. Ну, чтобы она не дулась.
– А сам? – я старалась сделать голос как можно тверже.
– Я не умею. Мы с ней в детстве могли неделями дуться… Просто сейчас при ребятах мне эти надутые губки не нужны. Кстати, надо позвонить им и сказать, чтобы не спешили.
Он скинул снег со второго ряда дров, и с двумя охапками мы вернулись в гостиную, чтобы разложить рядком перед камином для просушки. Аманда сидела на диване и зябко ёжилась.
– Слушай, у меня есть всё же красное вино. Хочешь, как в старину, над огнём согреем, а?
Стив совсем умоляюще смотрел на Аманду, но та лишь поджала губы и сказала:
– Я беременная, забыл? Мне нельзя.
– Извини.
Он вернулся к камину и стал ворошить дрова, чтобы те лучше занялись. Стало тепло. Во всяком случае у дивана.
– Никто не будет против, если я прилягу? – спросила Аманда.
Мы оба кивнули. Я видела, как она тяжело легла на бок, поправляя в районе поясницы диванную подушку. Я хотела спросить, как помочь, но потом поняла, что помочь нечем. Не стану же я при Стиве делать ей массаж, а он как-то даже не заметил её скуксившуюся физиономию. Он сидел на полу у камина и грел руки. Я села в отдалении, но он поманил меня к себе, и я чуть-чуть подвинулась.
– Чувствуешь первобытную магию огня?
Я вздрогнула от его вопроса, который дежавю отозвался в моем мозгу. Аманда тоже говорила про первобытную силу. Значит, эти двое не такие уж и разные, как могут показаться на первый взгляд.
– Ты опять меня рассматриваешь?
Стив отвернул лицо от огня, и теперь зарево отражалось в серых глазах.
– Извини, привычка, – сказала я и обернулась к дивану, чтобы найти поддержку у Аманды, но чуть не ахнула. Глаза её были закрыты, она спала. Ещё бы! После стольких часов на улице! Мало того, что и так в городе воздух в сто раз чище того, к которому мы привыкли, так ещё мы столько времени провели среди ёлок в парке. И потом, она же беременна, а беременным сонливость свойственна.
– Знаешь, куртки мало, – сказал Стив. – Принеси-ка одеяло.
Я прошла к нам в спальню и, свернув одеяло в четыре раза, вернулась с ним в гостиную. Стив уже расшнуровал Аманде ботинки и, проверив, что носки не мокрые, закинул её ноги обратно на диван. Я укрыла Аманду одеялом, а он заботливо подоткнул его со всех сторон.
– Тебе не холодно?
Я пожала плечами. У камина было тепло, но за минуту в спальне я успела замёрзнуть. Стив между тем набирал на телефоне чей-то номер.
– Абби, слушай, электричество не починили. У нас дубак, но я растопил камин. Вы там не особо спешите домой. Пусть ремонтники закончат работать и… У нас Аманда спит, поэтому не надо шумной толпой вваливаться хотя бы ещё часа два…
Он вопросительно посмотрел на меня. Откуда я могла знать, сколько проспит Аманда, но всё равно утвердительно кивнула. Стив отключил телефон и сказал:
– Пойдём принесём сверху одеяла, что ли. Вижу, что дрожишь.
Мы присели на нижнюю ступеньку и стали расшнуровывать ботинки. Со своими Стив справился быстро, а вот я развязать завязанные им узлы не смогла. Он усмехнулся, и я вновь увидела эту гадкую противную улыбку, с которой он развязал мне шнурки утром.
– Ну… Пошли…
Я размяла пальцы в носках и стала подниматься за ним на второй этаж. Окна здесь были небольшие, поэтому несмотря на то, что солнце даже не начало садиться, в комнате, которую делил Стив непонятно с кем из ребят, было темновато, словно в сумерки. Странно так, они все в паре, только Стив… Вернее и Стив был с парой, но его пара спала по непонятной мне причине внизу со мной… Пока я думала непонятно о чем, Стив прикрыл дверь, и её тихий щелчок откликнулся громовым раскатом в моем мозгу. Его руки легли мне на плечи, и мне показалось, что он положил на них два кирпича. Я с ужасом смотрела в его приближающиеся к моим глаза, но отстраниться от поцелуя не смогла. Он был кратким, подобно тому утреннему. Только губы его остались близко к моим, но я всё равно с трудом разобрала его шёпот:
– Позволишь согреть тебя немного иначе?
Он скинул куртку и стянул с меня мою. Пальцы его скользнули под водолазку и замерли на моей голой груди – впопыхах я забыла надеть бюстгальтер. Я вздрогнула, но не от холода, ведь Стив отогрел руки над огнём, а потому, что не могла ему сопротивляться. Этот разговор с Амандой. Потом они вдвоём ушли к машине и там скорее всего о чём-то договорились… Зачем им обоим это нужно? Зачем? Меня пробила мелкая дрожь.
– Сейчас будет теплее, – прошептал Стив и, стащив полностью водолазку, толкнул меня к кровати. Накинул на меня одеяло и лишь потом принялся стаскивать с меня комбинезон. Казалось, прошла лишь секунда, а он уже полностью голый был со мной под одеялом.
– Стив…
Я не успела задать вопрос, потому что его губы закрыли мне рот, но ответом стал звук рвущегося пластика и жуткий запах резины, который ни в каком роде не мог быть клубничным. Он дал свободу моим губам и прошептал, а вернее сказал и очень даже резко:
– Ты видно не такая дура, как твоя подружка.
Я почувствовала костяшки его пальцев на лобке, когда он принялся расправлять резинку. «Подружка, – стучало тысячей молоточков в моей голове. – Да какая она мне подружка после этого, и какая подружка ей теперь я…»
Глава двадцать восьмая «Сила огня»
В опустившейся на город тьме время, казалось, остановилось. В отсветах камина фигуры ребят двигались словно в заезженном кино, так же медленно и бесшумно. Или же стучащая в висках кровь блокировала все звуки, и лишь один донёсся до меня – хлопок двери. Стив задержался у порога и мял в руках шапку. Все взоры обратились к нему, но он не раскрыл рта. Его ответ озвучил Шон, но тут же получил пинок от стоящей рядом Абигайль.
– А что я такого сказал?! – возмутился парень и пнул ногой чей-то ботинок, который непонятно почему оказался не в гараже.
Чей-то? Это был мой ботинок, и я прекрасно знала, что он делает около лестницы. Я ещё больше закуталась в куртку, боясь смотреть в сторону Аманды, рядом с которой сидела на диване. Она засунула руки под мою куртку, чтобы согреться. Хлопнула дверь во двор, и с новой волной холода в дом вернулся Пол.
– Всё, что было в морозилке, я перенёс в железный ящик. Надеюсь, не придётся отстреливаться от койотов.
Шутку никто не оценил. Терри, сидевшая на кухне на столешнице, пару раз включила и выключила фонарик.
– Они продолжают работать, – сообщил наконец Стив. – Соседний квартал подключили. Остался собственно наш блок и ещё один через улицу.
– А они ещё долго будут работать? – спросила Абигайль, и даже в темноте я увидела, как сверкнули глаза её брата.
– Иди сама спроси.
Стив прошёл на кухню и встал рядом с Терри, а потом полез в нижний шкафчик и выставил на стол три бутылки вина.
– Может, смотаешься за виски или текилой?
Абигайль повезло, что она была у лестницы, а брат – на кухне.
– Стив, успокойся! – рука Терри легла ему на плечо. – Мы тебя больше подставлять не будем. Мы все знаем, какой ты хороший.
– Эй, Пол, тебе тоже уже двадцать один, сгоняй…
– Абби, ты можешь угомониться! – Стив шарахнул вынутой джезвой по столешнице так что, казалось, даже Терри подпрыгнула. – Ты не то эссе на поступление написала! Надо было написать, что самое говняное качество в тебе то, что ты эгоцентричная самовлюблённая стерва и это в тебе неискоренимо!
– Ну да, – отозвалась зло Абигайль, – а ты целеустремлённый дурак, который даже девушку не смог удержать!
– Абби! – теперь уже подал голос Шон. – Прекрати!
– А что прекрати?! Да всем здесь известно, что это она его бросила и почему…
Я смотрела на Стива: он побелел, хотя вернулся с мороза порозовевшим. Казалось, ещё секунда, и горлышко бутылки разлетится к чертовой матери в кольце его пальцев. Я не успела перевести взгляд на Аманду, как услышала её твёрдый резкий голос:
– Абигайль, не могла бы ты заткнуться!
– Что я не могла бы сделать?
Она рванулась к камину, но Шон удержал её за руку.
– Малыш, остынь! – сказал он тихо, проводя свободной рукой по её щеке.
– Мужская солидарность, да? Ему, значит, можно меня обзывать! И мы тут все должны безропотно сносить всё, потому что у него сперма из ушей льётся!
– Абби! – это уже Терри подошла к лестнице. В куртке она казалось больше и выше. – Мы все мешки ген, причём эгоистичных, я тебе как биолог заявляю. Так вот в нас сидят гены, которые желают только плодить себе подобных, не допуская никаких изменений. Поэтому какие мы есть, такие мы есть, и никто и ничто нас не изменит. Никогда! Так что люби брата, какой он есть, и ты, Стив, тоже…
Тот ничего не ответил, лишь резко рванул штопор и облился вином.
