Текст книги "Дневники"

Автор книги: Николай Мордвинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 47 страниц)

«На пути в санбат стеганула разрывная в руку и совсем у санбата осколком снаряда ранило ногу… Вот так и кончил последний день войны… Тяжело мне было слушать ваш рассказ, очень тяжело, я было стал вас ругать за жестокость… Дослушал до конца с большим трудом… А дослушав, остался чрезвычайно вам признателен. Он дал мне силы жить… Хотя, Николай Дмитриевич, кабы вы знали, как невыносимо тяжело без своего лица… вместо этого, – потрогав свое лицо, сказал он, – уродства я имел смазливое… Особенно в моем возрасте тяжело…»

12/VIII

«ОСОБОЕ МНЕНИЕ»

Насчет этого опуса театра у меня тоже особое мнение, не совпадающее с газетами.

Политический ширпотреб, который может идти только как принудительный ассортимент. Вот так холодные сапожники от политики и искусства дискредитируют жизненно необходимое дело.

Я испытывал какое-то личное оскорбление, когда талантливые артисты, принося максимум умения, изобретательности, таланта, за весь свой труд остаются ненужными, неинтересными, никчёмными. И особенно это остро чувствуешь, когда вправо от тебя мирно похрапывают, а влево ругаются за истраченные деньги на билеты.

Зал сегодня офицерский, политически воспитанный, но… Вот так можно зрителя отучить любить современную тему.

В спектакле и пьесе все верно, все на месте, до тошноты размеренно, каждая мысль сама по себе и полезна и ценна, а произведение до того серо и беспросветно, что слов не находишь.

Спектакль не пойдет…

21/VIII

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Сегодня играл весьма посредственно. Измучился, но зрителя так и не взял. В зале все время стоял шумок. Администратор объяснил это переполненностью зала и духотой. Как бы то ни было, но на душе противновато, играю сегодня не на высоте. Так и не сделал ничего до конца спектакля. Играл как будто бы собранно, но все получалось как-то формально и души моей не трогало.

«Апломба» сегодня не было. «Апломб» в понимании Островского – великая сила. Он действительно необходим в искусстве… Это вера в себя, вера в дело, в свое искусство и его большие цели… Он убеждает, делает убедительным, светлой голове – он большой помощник, он выявляет талант. Конечно, к слабой голове он много прибавит ерунды и в конце концов приведет к тупику, к самомнению, к зазнайству, к потере понятия о ценностях, к безвкусице. В конце концов он будет служить в узколичных целях, для личного, мелкого благополучия субъекта.

А впрочем, когда я могу сказать, что я обладаю им в личных или в общественных целях?

Трудно, но должно знать это всегда точно.

1/IX

Почему это так получается, где корни, откуда происходит? Вдруг роль или рассказ, как сегодня, ни с того ни с сего начинают звучать совсем-совсем по-новому, неожиданно, как не думал, в новых приспособлениях, ритмах, темпах, красках, даже мыслях? Правда, я не даю себе поблажки и не позволяю выступать вполноги, и тем не менее, сегодня на эстраде, не готовясь, вдруг, по какому-то наитию я прочел «Чудру» – все заново, иначе, как не читал и не думал читать. Читал так, что это исполнение можно характеризовать как новое в моей жизни, особенное в моей манере подавать автора и материал.

Все получилось как-то особенно осмысленно, не дробно, особенно проникновенно и вдумчиво, по-живому и глубоко…

Приходили чужие люди и говорили о «мурашках по коже»… В чем дело? Давно не было такого на спектаклях, прорвалось в рассказе.

4/IX

«ОТЕЛЛО» (Театр музкомедии)

Ю.А. на собрании труппы сказал:

– Принципиально новое, не считая трактовки, в исполнении Н.Д. роли Отелло – в том, что он играет не роль, а спектакль, пьесу. Поэтому спектакль не стареет, а молодеет. Не изнашивается, а крепнет. Раньше брали за правило гастролеры, что чем хуже вокруг, тем лучше основному исполнителю. Для Н.Д. чем хуже кругом, тем он более расстроен и страдает, тем чаще и настойчивее его ко мне требования, чтобы я следил за спектаклем.

6/IX

Смотрел «Студента III курса»[272]272
  Пьеса «Студент III курса» А. Г. Давидсон и А. В. Борозиной шла в постановке И. С. Анисимовой-Вульф. Режиссер К. К. Михайлов.


[Закрыть].

Прекрасный, молодой, волнительный спектакль. Это украшение нашего репертуара. И зря болтал кое-кто из наших, что это сентиментально и несерьезно. Как это выгодно отличает работу Вульф[273]273
  Анисимова-Вульф Ирина Сергеевна (1906–1972) – актриса, режиссер, педагог, заслуженный деятель искусств РСФСР. С 1934 года – в Театре-студии под руководством Ю. А. Завадского, в 1936–1938 годах – в Ростовском-на-Дону театре имени М. Горького, с 1946 года – режиссер Театра имени Моссовета. Играла с Н. Д. Мордвиновым (Яровой) роль Пановой в спектакле Театра имени М. Горького «Любовь Яровая». Поставила спектакли «Закон чести» А. П. Штейна, «Ленинградский проспект» И. В. Штока, «Король Лир» У. Шекспира с Н. Д. Мордвиновым в главных ролях.


[Закрыть] от всяких «Особых мнений». У Вульф и решение спектакля, и мизансцены, и вскрытые характеры, и найдено обаяние – и по частям и в целом.

10/IX

«ОТЕЛЛО» (оперный театр)

Последний спектакль. Столпотворение.

Двери смели. Стекла побили, стеклом людей поранили. По администратору, подмяв его, прошлись. Скорая помощь выезжала. Милиция сдала все свои позиции, отступила. На спектакль прорвалось до 600 человек безбилетных! Где они все разместятся, если официально выдан чуть не двойной комплект билетов?

Зал, несмотря на большую переполненность, сидит тихо. Абсолютная тишина, хоть люди стоят плечо в плечо.

Играл хорошо 4 и 5 акты.

12/IX

МОСКВА

На Беридзе взят грузин[274]274
  Речь идет о фильме «Далеко от Москвы» режиссера А. Б. Столпера (роль Беридзе играл В. И. Квачадзе).


[Закрыть], по предложению Большакова[275]275
  Большаков Иван Григорьевич (р. 1902) – деятель советской культуры, с 1939 года – председатель Комитета по делам кинематографии при СНК СССР, в рассматриваемый период министр кинематографии.


[Закрыть].

– На роль Беридзе надо взять грузина. Вы потеряли политическое чутье!

Столпер клянется, что хотел снимать меня, что ничего не мог сделать. Спектакль вчера был дважды обсужден и признан как большая удача театра. Хвалят все и всех.

Признана как большая работа – Марецкой, Раневской[276]276
  Раневская Фаина Георгиевна (р. 1896) – актриса, народная артистка СССР. В 1949–1955 годах и с 1963 года – в Театре имени Моссовета. В «Рассвете над Москвой» играла роль старой ткачихи Агриппины Семеновны Солнцевой. Выступала также вместе с Н. Д. Мордвиновым в спектакле «Закон чести» А. П. Штейна (роль Лосевой).


[Закрыть] и… вроде как и меня. Находят, что образ решен заново и является новым в трактовке партийного руководителя. Это представители поколения, что уже «близки к коммунизму».

Ужель, наконец-то, победа театра?!

Зал полон кассовым зрителем. Просочились и театральные.

Бурный прием. Масса аплодисментов, смеху. Меня принимают сдержанно. Очевидно, больше чем на улыбку не могу рассчитывать.

Ко мне никто не заходит…

Поздравляют с «хорошим спектаклем», упирая на «спектакль»…

Решили для поддержки хоров пригласить настоящих певцов. Дирекция решила не щадить затрат. Вот что значит вера в победу. Что значит хороший спектакль. А какое настроение в театре?! У меня, хоть и подчиненное положение в спектакле, хоть и роль не всеми признается, все равно на душе хорошо.

21/XI

Звонил Е. Д. Сурков – «Хотел поговорить с тобой».

Считает, что надо успокоиться. Не думать о юморе. Нравится ему очень первая картина и разговор с Саней в театре. Не нравится третья и маевка. Находит, что семья, поданная на сцене, это не семья Курепина – Мордвинова. Фикусы, занавесочки и толстая, улыбающаяся жена – «не твой дом». Нет мордвиновской глубины во взаимоотношениях. На маевке непонятно твое отношение к молодежному предложению. Почему Курепин отмахивается? Необходимо снять парик. Не видно лба. Улыбка пусть будет сквозь мордвиновскую мрачность, пусть освещает ее. Сейчас играется жизнерадостность. Необходимо успокоиться. Воля найдена. Не надо мрака.

Пьеса разрешена односторонне. Нет борьбы молодежи, Сани. Есть одна линия Капитолины. Актеры играют разнопланово. Нет единства.

Кино служебно. Оно не в спектакле. Саня без интеллекта.

Карташева И. П.[277]277
  Карташева Ирина Павловна (р. 1922) – актриса, заслуженная артистка РСФСР. С 1947 года работает в Театре имени Моссовета. Была партнершей Н. Д. Мордвинова в спектаклях «Отелло» У. Шекспира (Дездемона), «Маскарад» М. Ю. Лермонтова (баронесса Штраль), «Король Лир» (Регана), «Алпатов» Л. Г. Зорина (Нина Леонидовна).


[Закрыть]:

– Кое-где лишняя улыбка. Своего обаяния хоть отбавляй. Он выше всех в понимании происходящего, так получается у Н.Д.

Молодежь режиссерски не вскрыта, актерски не поднята.

Марецкая прекрасна.

Кино мне не мешает, но я могу обойтись и без него. А последние кадры… уж очень в лоб.

Днепров С. И.:

Мне мешает в Н.Д. его «ария». Она лишняя. Прием очень хороший.

Ю.А. во время спектакля приходил и говорил, что играю все лучше, вернее.

Марецкая:

– То, к чему сейчас ведешь роль, – интереснее и своеобразнее.

Хоть и не люблю, хоть и скучно, хоть чувствуешь себя как голым, но снимаю все «характерное».

28/XI

«РАССВЕТ НАД МОСКВОЙ»[278]278
  «Рассвет над Москвой» – пьеса А. А. Сурова. Поставлена Ю. А. Завадским. Режиссер А. Л. Шапс. Н. Д. Мордвинов играл роль парторга Курепина. В роли Капитолины Солнцевой – В. П. Марецкая, Агриппины Семеновны – Ф. Г. Раневская, Сани – В. Г. Холина, Рыжова – О. Н. Абдулов, Степаняна – Б. Ю. Оленин. Спектакль (в том числе Н. Д. Мордвинов) был отмечен Государственной премией СССР.


[Закрыть]

Спектакль идет вместо «Отелло». Решили играть больше, пока ермоловцы еще не выпустили своего. Прием восторженный. Вообще в городе масса разговоров и все благожелательные. Как приятно!

Масса аплодисментов, смеху… Очень хорошо принимают 3-ю и 4-ю картины. Замечательно играет Вера (Марецкая). Хорошо, хоть немного внешне, – Раневская. Остальные ровно и на уровне. В общем, ансамбль сколотился сильный. Это радостно и приятно сознавать. В нашем театре это стало редкостным явлением.

1/XII

Смотрел «Мусоргского»[279]279
  Фильм «Мусоргский» поставлен режиссером Г. Л. Рошалем по сценарию А. А. Абрамовой и Г. Л. Рошаля. В ролях: Мусоргский – А. Ф. Борисов, Стасов – Н. К. Черкасов, Балакирев – В. П. Балашов, Римский-Корсаков – А. А. Попов, Кюи – Б. А. Фрейндлих, Бородин – Ю. Л. Леонидов.


[Закрыть]!

Замечательно. Сколько мыслей родит картина… Какая зависть к этим замечательным людям и их неповторимой спайке… Замечательное содружество. Радуюсь и завидую.

Молодец Рошаль, молодец Борисов. Низкий вам поклон. Через них я вижу атмосферу, эпоху. Через Борисова – эпоху, в которой он творил, среду, в которой жил, настроения и мысли, которыми он руководился. В картине дана атмосфера художественной интеллигенции. Через них я вижу народ и двор, передвижников и «ложноклассицизм».

Жаль, что «кучка» дана слабее. Но неповторимая взаимная помощь, основанная на глубоком уважении к самобытности каждого, основанная на необходимости двигать русское искусство вперед, исключающая все мелкое, основанная на любви к своему народу, – волнует до слез.

Какие очереди в кино! Это не приключенческий фильм. Не любовная историйка. А как сидит рядовой зритель, какая тишина, какое сосредоточенное внимание!.. Я говорю, что у меня нет такой роли, что в кино мне не повезло со времен работы с Роомом, что, обладая музыкальностью, голосом, темпераментом, дарованием, – я не имею возможности их применять. Я завидую Борисову. И тем не менее я радуюсь за него, что он сыграл такую роль и так хорошо, желаю ему много лет здравствовать, не зная и не думая, каков он в жизни, рассчитывая, что он так же целен и хорош, как в образе Мусоргского.

Взволновал, значит, доставил мне наслаждение. Следовательно, возбудил во мне ряд переживаний, родил ряд мыслей. А если человек своим искусством заставил меня пережить новое, ужель тогда я буду к нему неприязнен?!

11/XII

Вечером обсуждение в ВТО спектакля «Рассвет над Москвой». Заседание длилось с 8 часов до 2-х ночи. Было в основном очень хорошим и доброжелательным, а в отдельных случаях замечательно интересным, как, например, в выступлении Панферова[280]280
  Панферов Федор Иванович (1896–1960) – писатель.


[Закрыть], докладчика, Васильева[281]281
  Васильев Александр Павлович (р. 1911) – театральный художник, народный художник РСФСР. С 1954 года – главный художник Театра имени Моссовета.


[Закрыть], Суркова. Были и явные недоброжелатели, как Жукова[282]282
  Жукова Лидия Львовна (р. 1908) – театральный критик.


[Закрыть], она меня крыла во все завертки. Впрочем, она меня всегда бранит и всегда уничтожающе.

Записать все не было никакой возможности, поэтому фиксировал только то, что касается меня, спектакля и в общих чертах остальных т [оварищей].

Караганов[283]283
  Караганов Александр Васильевич (р. 1915) – литературовед, критик. Доктор искусствоведения. В 1949–1956 годах заведовал отделом критики в журнале «Театр».


[Закрыть] – докладчик.

Большой принципиальный успех театра. Празднично. Поэтично. Сегодняшний день в его движении. С полетом большевистской мечты. Чутко почувствованная современность. Поэзия жизни великолепно отражена и Суровым и театром. В спектакле конвейер жизни. Большой, яркий конвейер жизни, идущий по законам красоты. Пафос, поэзия труда. Пафос одержимых мечтой, трудовых людей. Выдающаяся работа В. П. Марецкой.

Курепин тоже верный солдат партии. Колоритна фигура Раневской. Труднейшая задача досталась Н. Д. Мордвинову. Огромной трудности. Образ получился сложный и правдивый. В театре появился новый партработник. Нет официальщины. Многогранен. Обаятелен. Во всей своей яркости. Это главнейшая задача театра, сделать партработника. Думает. Человечен. Душевен. О тканях, о Маяковском – говорит, как поэт. Мы ему верим, что он сам принимает жизнь, как поэт. Много сделал, чтобы сломать шаблон. Отзывчивый, заботливый, чуткий. Завоевывает, воодушевляет. Надо обогатить образ еще серьезом, убрав кое-где улыбку. В ее человеческое, в ее живость мы уже поверили. Едва ли нужна песня. Если Курепину придать побольше строгости, он выиграет.

14/XII

На спектакле узнал о смерти Игоря Савченко… – инсульт. Очевидно, восемь раз переделываемый фильм о Шевченко дал себя знать… Погиб большой талант. Много надо будет искать и растить, чтобы вырастить такого…

– Последний разговор у меня с ним был такой: Что ты занимаешься ерундой, Игорь, ставишь всякие «Вензеля»[284]284
  Речь идет о фильме И. А. Савченко «Старинный водевиль» (1947).


[Закрыть]! Какое ты имеешь право быть так расточительно небрежным. Ты нашел себя в дорогом, нужном жанре – жанре, который продолжить пока никто не умеет, а ты…

– Я молод, Коля, хочу все перепробовать и уж потом остановиться на одном.

Вот тебе и молод: умер 44-х лет…

15/XII

Был у меня Бояджиев и говорил об Отелло.

– Огромная разница между тем, что я видел в последний раз и видел вчера. Может быть, она не так ощутима тебе. Замысел твой воплощен значительно яснее, чем это было в первой редакции. Но этот замысел не полностью осуществлен в первой половине роли, точнее, в сенате. Стройная поэтическая форма, которая опережает существо, которая опровергает твою простоту и наивность роли, надо убрать совсем. Она является существенной преградой между тем, что тобою задумано, и тем, что ты делаешь после сената и что является в исполнении наиболее ценным.

Сложность Отелло в том – в нем простота чувств, их детскость должны быть воплощены в шекспировской форме, должны существовать в накале шекспировских страстей. Должна быть поэтичность в элементарном выражении. Всякое исполнение с «блеском» формы, с ощутимым мастерством несет неизменно и рассудочность и холод. Юрьев был в Отелло[285]285
  Роль Отелло была сыграна Ю. М. Юрьевым впервые в 1927 году (режиссер спектакля – С. Э. Радлов, в роли Яго – Л. С. Вивьен), а затем, в 1944 году, в постановке Г. М. Козинцева (в роли Яго – К. К. Скоробогатов).


[Закрыть] обдуманный, благородный, расчетливый и потому – холодный. Остужевского Отелло охлаждали прекрасные интонации, которых нельзя было не заметить, хорошо звучащий голос, на который актер просил обратить внимание, – это делало роль неизменно рассудочной и охлаждало ее. Такое внешнее благородство мешало мне и в твоей прежней редакции.

Человеческая простота, которую ты нашел сейчас, мне нравится, она меня волнует. Очень нравится, когда ты играешь обессиленного в борьбе Отелло.

Это – золотой фонд, а как он обставлен? Видно, что спектакль не фаворит. Я бы не позволил никаких замен, тем более, по таким пустячным причинам, как вчера.

Спектакль ренессансный, Яго – Петросян – его отрицание. Это мелкий человечек, жулик. Это снижает образ самого Отелло, и Ю.А. это надо бы знать.

Яго Отелло должен быть противен как представитель иного мышления. Чтобы подогреть себя, он представляет для себя измену Эмилии, должность, которой его лишили. В самом же деле – это разность мировоззрения.

Нельзя так небрежно относиться к самому лучшему в театре, не меркнущему, а растущему спектаклю, лучшему спектаклю театра.

Дездемона. Она ушла от отца. Должна быть отчаянной. А в таком исполнении она не может изменить. Надо, чтобы могла, но не будет, потому что страстно любит Отелло.

Конкретный совет:

Не начало роли определяет последующее. Наоборот, надо посмотреть на начало с точки зрения исполнения роли в третьем, четвертом, пятом актах. Там созрело. Там мужественная правда солдата, с огромным сердцем, душой. Не надо бояться, что он мужик простой и неизысканный, в чем раньше обвиняли тебя. Право на некоторое изящество и одухотворенность в роли есть, но нужна мера.

В общем, поздравляю тебя с огромным успехом. Эта работа показывает, что ты, безусловно, становишься трагическим актером. (Ах, Гриша, Гриша!.. Конечно, я вырос… Но ужель вырос из того «ничто», что я представлял из себя, по заверению критиков в печати?! Вот почему мы, современные «искусники», и не можем с вами договориться ни на одном вопросе!)

– Я очень рад, что так все получилось. Но ты не все помнишь, не все правильно пересказываешь. Самое трудное мне было – поверить. Ты вместе с другими критиками в ВТО лишил было меня веры в свои способности играть Отелло, ты не нашел, по чести говоря, во мне этих возможностей в принципе. Не в том дело, что тебя хвалят или ругают, а в том, с чем это делается. Твое право и обязанность были мне сказать, что это вот – то, а это – никуда негодное… тогда бы мне, как и каждому, было бы легче жить и работать, но этого не случилось… к большому огорчению…

В принципе, я ни от чего не отказался, Гриша. Ни от формы, которой я придаю, очевидно, большее значение в искусстве, чем ты, признающий ее, но как-то умозрительно. Не отказался и от существа. Все это, как мне кажется, такое, как оно должно быть в моем исполнении. Весь вопрос в той или иной зрелости роли. Содержание оперлось – выросши, конечно, ведь я работаю и расту – на мастерство, форма нашла оправдание, стала органичной, ушли нитки… Ясно, что многое изменилось, стало глубже и, как ты говоришь, проще, но разве на пустом месте все это могло бы быть?! Так же я не отказался от своего пристрастия к стиху. Я опять признаю, что роли, написанные стихом, не должны стыдливо прикрываться прозой. Роли, написанные прозой, я буду играть, как роли, написанные прозой. Роль я играю, написанную в стихотворном размере, с соблюдением строчки и прочими непременными условиями для читки стиха, и, как видишь, это тебе теперь не мешает.

– С твоим утверждением стиха и формы я не согласен и теперь!

– Ты не замечаешь, как сам себе противоречишь. И не только в этом. Сейчас я подчинил одно другому. Но на это надо было время… и всю мою силу воли. Чтобы не уйти с совещания в ВТО после речей знаменитых критиков, искусствоведов, шекспироведов, в лице Морозова, Юзовского и проч., когда вы вырвали у меня почву из-под ног, когда Ю.А., наконец, понял, что перед ним – посредственный актер, уйти с совещания, не кончить жизнь самоубийством от стыда и позора и начать работать, невзирая ни на что и ни на кого, даже на Ю.А., хоть это дьявольское упрямство, на это нужны были силы. Роль сделана, к большому моему сожалению, не благодаря критике друзей, а вопреки ей.

– Ю.А., к сожалению, поддается влиянию быстро, Юзовский же давно потерял душу, хоть и не без способностей человек… В общем, еще раз благодарю тебя. Твой пример для меня поучителен.

– О монологе: нет, это не нечто проходное, чтобы настроиться, для того чтобы обелить Дездемону и оправдать себя. Это – большой и умный ход Отелло. Рассказывая, он не мог не увлечься тем, что говорит, благодаря своему характеру. А то, что он рассказывал, касалось его лично и кровно. Эпоха богата была рассказчиками, и мимо этого пройти мне не хотелось. Словом, монолог – его живая жизнь, прожитая в муках и страданиях, его боевая история. А это не скажешь ни сухо, ни протокольно. Что тебе дорого и тебя волнует, об этом не умолчишь, не скроешь, даже если хочешь. Это могут делать дипломаты. Отелло не дипломат. А кроме того, ему незачем все это скрывать, он не хочет этого скрывать. Он хочет всех сделать причастными к его счастью, а следовательно, и подходу к счастью. Это воскрешенная, живая жизнь. Надо, чтобы зритель знал это. А кроме того, в роли он дальше не повторит ни разу того, что говорит здесь.

– Ну, в это ты сам поверишь и найдешь. А может быть, тебе помешала заминка, которая произошла на сцене, как ты говоришь. Еще раз спасибо за наслаждение. Прости меня, что я в свое время нечутко подошел к тебе. Я поздравляю, это большая и настоящая победа.

16/XII

Хоронили Игоря Савченко…

Речи… речи… Столько лжи… Правильно сказал Пырьев над гробом, что при жизни не бережем, умрет человек, говорим пышные речи.

Умер человек в 44 года, со здоровым сердцем и мозгом восьмидесятилетнего старика, как показало вскрытие.

Поди-ка найди ему замену, найди замену Эйзену[286]286
  «Эйзен» – так друзья называли С. М. Эйзенштейна.


[Закрыть].

11/XII

«ОТЕЛЛО»

Весьма посредственный спектакль.

Пробовал упростить монолог в сенате. Но понял, что убирать в монологе «биографию» – не надо. Интонации, долженствующие отобразить ритм, темп, смысл, отношения, картину, не должны быть уничтожены, а только должны быть подчинены смыслу, состоянию, мысли. Будет это выполнено, и все станет на место. Одно же без другого есть обеднение поэтической формы. Никому не приходило в голову менять темп или тональность в бетховенской сонате. Как будто стих не такая же железная форма, как ноты Крейцеровой. Это идет от недостаточного знания законов стиха, а в конце концов – от дилетантства.

20/XII

Выступал на концерте. Читал Шолохова.

Не понравилось мне. Что-то я стал «мастерить». Делаю вид, что присутствую, что взволнован, значителен, а в самом деле «дремал» за точно выполняемым рисунком, благо он выразителен и сочен.

31/XII

Сегодняшний день – рубеж века!

Рубеж не только у века, но и у меня. Первую половину века я прожил почти целиком с пользой. Сколько лет второй половины мне прожить суждено и сколько суждено сделать в отпущенные годы?

Кабы побольше лет и побольше дел! Очень хочется! Больше, чем когда-либо, чувствую в себе творческие потенции, сильней, чем когда-либо, знаю, что много могу сделать, яснее, чем когда-либо раньше, знаю, что сил у меня немного, что многое уже не могу – немолод, на многое не хватает мышц сердца… Обидно сознаться, но ничего не поделаешь.

Надо сделать, что в силах.

Сегодня Ю.А. сказал, что после выпуска Первенцева[287]287
  Пьеса «Младший партнер» А. А. Первенцева, которую поставили Ю. А. Завадский и Е. И. Страдомская. Режиссер И. С. Анисимова-Вульф.


[Закрыть] он приступает к «Маскараду»[288]288
  Спектаклю «Маскарад» М. Ю. Лермонтова.


[Закрыть]!

Радоваться мне или горевать, не разберу. Переболело, да и сил много надо, чтобы начать вновь подниматься на эту гору.

Ю.А.:

– Как тебе мыслится спектакль?

– Фильм значительно проигрывает из-за жизненно бытовых оправданий. Пьеса этого не терпит. Чем обобщенней, строже, лаконичней будет решение ролей, мизансцен, тем более выиграет спектакль. Но строгость от выисканности решения, а не от случайного. Я убежден также, что некоторая лермонтовская чертовщинка должна остаться. Что, кстати, мне кажется, очень трудно понять Оленину. Плятт создал бы затравленного, злобного, мстительного, но несчастного, несильного Неизвестного. Это решение, возможно, самое верное для нашего века, спектакля, театра. Правдивей всего.