Текст книги "Рассвет русского царства. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ник Тарасов

Соавторы: Тимофей Грехов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 49 страниц)

Князь остановился напротив меня, опираясь руками о стол.

– Так что у меня нет шанса отказаться. Его «предложение», это приказ. И ты, я вижу, не глупый парень, и должен понимать, что союз со мной, а значит с Шуйским, это для тебя подарок судьбы. Такой шанс выпадает раз в жизни, и то не каждому. Ты в одночасье станешь роднёй одного из самых влиятельных людей на Руси.

Я кивнул. Это я понимал прекрасно. Брак с Алёной – это защита… это связи, это легитимность моего статуса, которую никто уже не посмеет оспорить. Но… меня смущала эта настойчивость Шуйского. Зачем ему это?

– Зачем ты мне всё это говоришь, Андрей Фёдорович? – спросил я прямо. – Ты мог бы просто объявить мне волю Шуйского, и я бы принял её с благодарностью. Зачем объяснять про долги?

Князь посмотрел на меня долгим, тяжёлым взглядом.

– Потому что я не хочу, чтобы ты был слепой пешкой, Дмитрий. Ты пошёл в поход, и заручился поддержкой Церкви… это сильный ход. Ты теперь, можно сказать, богат. И это тоже сила. Но существуют полюса силы, которые так или иначе влияют на политику Великого княжества Московского. И ты сейчас входишь в их зону влияния. – Он внимательно посмотрел на меня. – Если ты согласишься на брак с Алёной, то ты… уж извини за фигуру речи, женишься на нас всех. Ты войдёшь в нашу «партию». И должен будешь всегда вставать на нашу сторону. В любых спорах, в любых интригах, в любых войнах – явных или тайных… Как и мы на твою.

Я молчал, переваривая услышанное. Мне предлагали политическую сделку, скреплённую браком.

И мне вспомнились слова Ратибора Годиновича, когда мы сошлись во мнении, что Шуйский, как паук, оплетает всё и вся своими сетями.

Возможно, он видел мой потенциал, видел мои успехи, и решил, что такой актив лучше держать на коротком поводке родства, чем позволить ему гулять самому по себе или, не дай Бог, уйти к конкурентам.

Вот только был момент, который я осознал только сейчас. У ШУЙСКОГО НЕ БЫЛО КОНКУРЕНТОВ! По сути, он второй человек на Руси, уступая первенство только Великому князю…

– «СТОП! А в этом есть логика, – подумал я. – Маловероятно, что Шуйский готовит переворот, но вот запустить в свою паутину, как можно больше людей…»

Я посмотрел на князя… И мне понравилось, что он был честен со мной. Он предупреждал меня: вход – рубль, выход – два. Став частью клана, я потеряю часть своей свободы, но обрету мощную защиту.

– Я понимаю, – наконец произнёс я. – И я…

– Не спеши, – остановил меня князь. – Не отвечай сейчас. Переспи с этой мыслью. Утром дашь ответ. Но помни: от таких предложений не отказываются без последствий. И для тебя, и… для меня.

Я встал и поклонился.

– Благодарю за честность, князь. Спокойной ночи.

– Ступай, Дима.

Выйдя из светлицы, я прошёл по тёмному коридору в свою комнату. Спать не хотелось. В голове крутился вихрь мыслей. Алёна… красивая, умная, вроде бы добрая. Жениться на ней не самая плохая участь, даже если забыть про политику. Но политика…

– «Как интересно выразился Андрей Федорович. „Жениться на них всех“. На Шуйских, на Бледных, на их интригах и врагах. Готов ли я к этому?» – задумался я.

Но вскоре я пришёл к выводу, что почему бы и нет. Разве я не собирался прожить эту жизнь, прокладывая путь только вперёд. Чтобы в старости… если до неё доживу, я ни о чём не жалел. К тому же семнадцать лет, по местным меркам, вполне нормальный срок обзаводиться семьёй. Да и невесту мне не бесприданницу предлагают, а княжну… родню Рюриковичей!

– «Значит, свадьбе быть, – глядя на звёзды решил я. – И посмотрим, куда заведёт меня этот путь».

Глава 22

Папская область,

город Рим,

Ватиканский дворец (Апостольский)

Папа Пий II, Энея Сильвио Пикколомини, сидел в глубоком кресле, обтянутом красным бархатом. И любой увидевший его сейчас легко заметил бы, что его лицо выражает крайнюю степень раздражения.

Новости с востока были неутешительны. Яды не сработали, заговоры раскрыты, а его шпионы мертвы. Тонкая игра, которую он вёл, была раскрыта… А это означало одно… провал.

– «Жаль, – подумал Пий II, – не получилось по‑хорошему, будет по‑плохому!»

В этот момент дверь бесшумно отворилась, и в покои вошел его племянник, кардинал Франческо Тодескини‑Пикколомини. Молодой, подтянутый, с умными и цепкими глазами, он был тем человеком, которому Папа доверял больше всего. И не только из‑за родства по сестре Катерине, но и из‑за острого ума, лишенного излишней сентиментальности.

Франческо склонился в почтительном поклоне, но Пий лишь нетерпеливо махнул рукой, призывая его подойти ближе.

– И что Вы предлагаете, Святейший отец? – спросил Франческо, видя мрачное настроение дядя. – Я вижу, вести от наших друзей из Ливонии не принесли радости?

Пий II фыркнул, сжав подлокотники кресла побелевшими пальцами.

– Это не я должен предлагать, а ты мне! – проворчал он. – Я окружил себя советниками не для того, чтобы думать за них. Московия стоит, Иван укрепляет власть, а наша игра провалилась.

Франческо выпрямился и на его лице изобразилось легкое, почти театральное удивление.

– Да? Неужели всё так плохо?

– Не паясничай, – с недовольством произнёс Папа. – Ты читал донесения. Новгородцы трусливы, Ливонцы слабы. По факту мы теряем время делая ставку на них. А ты мой племенник, не делаешь ничего чтобы это исправить!

Франческо примирительно поднял руки, словно защищаясь от гнева понтифика.

– Ладно‑ладно, Ваше Святейшество… Дядя… Давай посмотрим правде в глаза. Для начала мы должны понимать, что Новгород проигрывает противостояние с Московией. Как ты правильно сказал, это факт. Марфа Борецкая кричит громко, но её бояре думают лишь о своих кошелях. Ливонский орден слабеет с каждым годом, их рыцари уже не те, что сто лет назад. И я с тобой полностью согласен, что в том виде что сейчас существует орден, не сможет как‑то повлиять на ситуацию на севере. – Пий II нахмурился, слушая слова племянника. Он всё и так это знал, но слышать эти аргументы от другого человека, лишний раз доказывало, что он прав. Тем временем Франческо продолжал. – Московия, ещё девяносто лет назад доказала всем, что её рано сбрасывать со счетов.

– Ты про Куликовскую битву?

– Да. – ответил Франческо.

– А ничего что всего через два года Москва была сожжена татарами?

– И она снова восстала! Как Карфаген, восставал из мёртвых, так и Московия!

– Вот только Карфагена больше не существует. – возразил Пий II, и с этим аргументом было не поспорить.

– Пусть так, – произнёс Франческо. – Но нам надо понимать, надо ли нам уничтожения Московии? Я думал, что эта страна должна стать щитом от татар! И возможно от сарацин! Но…

– Допустим, – перебил его Пий. – Эти планы не изменились. Но как видишь всё идёт не так как мы хотели!

Франческо подошел к большому столу, где была разложена карта известных земель. Его палец скользнул на восток, далеко за пределы русских княжеств, в степи.

– Нужно использовать татар, – произнес он спокойно, словно предлагал выпить вина. – Казань слаба, там грызня за трон. Но Большая Орда… Ахмат‑хан ещё вполне себе сила.

– Мы собирались использовать Московия как щит от них, а сейчас ты предлагаешь использовать Большую орду против них?

– Дядя… – улыбнулся Франческо. – Ты же сам меня учил, самому важному правилу политики.

– Разделяй и властвуй. – Произнёс Пий II.

– Да, дядя. И я предлагаю тебе не что‑то новое, а давно испытанный и проверенный временем способ. Стравить соперников, ослабить их и в нужный момент нанести удар.

Пий II хмыкнул.

– Допустим, но до меня доходили слухи, что Большая орда с кем‑то воюет. Вроде бы, как о смуте в степи.

– Ты прав дядя, Орда воевала с Астраханским ханством, – кивнул Франческо. – Тем не менее ханство Большой орды не понесло невосполнимых потерь. – Он сделал паузу. – К тому же… есть один важный нюанс. Московия перестала платить им дань. Нам не надо даже придумывать повода для начала военных действий. – Глаза Папы блеснули. – Так что, – продолжил Франческо, – хан Ахмат и сам ищет повод наказать Московию. Нам нужно лишь… подтолкнуть его.

– Допустим, – Папа откинулся на спинку кресла, уже просчитывая варианты. – Мысль здравая. Враг моего врага… Но что мы им предложим?

– Деньги, – коротко ответил Франческо. – Как всегда, деньги. Золото – единственный язык, который понимают и в Риме, и в Сарае. Мы оплатим поход.

Пий II поморщился. Казна Ватикана не была бездонной, и тратить золото на неверных казалось кощунством, хотя он уже хорошо запомнил простую истину… политика часто требовала сделок с «дьяволом».

– Но они нам понадобятся для Венеции! – Возразил он. – Османская империя сильный враг, Мехмед спит и видит, как захватить Италию. Венецианцы требуют займ на флот!

Франческо позволил себе легкую, циничную улыбку.

– Венецианские дожи пусть раскошеливаются сами. Золота в их сундуках ещё полно, они наживались на торговле веками. Пусть потрясут мошной ради своего спасения. А наше золото… оно послужит великой цели. – он сделал паузу, – вот только что делать с Палеолог? Девчонка сидит в Риме, ест наш хлеб, а толку от неё пока ни на грош. Скажи дядя, что нам мешает выдать её замуж сейчас? Пусть не за Ивана Васильевича, а за кого‑то, в ком течёт кровь Рюриковичей? Есть же удельные князья, бояре… А потом уже, имея «своего» человека внутри, подвести её детей к трону, или всё к тому же Ивану Васильевичу⁈

Пий II ненадолго задумался.

– Оставим этот вариант, – наконец решил он. – Если не получится с ханством Большой Орды, тогда вернемся к Софье. Пока она пусть сидит тихо. Вот только тебе не кажется, что одной Орды может быть мало. Русские уже научились бить татар. – Франческо кивнул, соглашаясь. – Узнай, может Литовский Великий князь Казимир решит напасть с Большой Ордой одновременно. У него свои счеты с Москвой, и он давно зарится на новгородские и псковские земли.

– А если Московия не устоит? – спросил Франческо. – Если Орда и Литва разорвут её на части?

Пий II поднялся с кресла.

– Значит, уже Казимир приведёт Московию к католической церкви, – жестко произнес он. – Неважно, кто будет править в Кремле – литвин или татарин. Важно, чтобы там признали власть Святого Престола. Действуй, Франческо. Отправляй послов в Сарай и в Вильно. Пусть земля под ногами Ивана горит с востока и с запада.

* * *

Ливония.

Замок Венден.

Холодный балтийский ветер выл в бойницах замка Венден, пробирая до костей даже сквозь толстые стены главной залы.

Иоганн фон Менгден, ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии, был в бешенстве.

– Золото! – Прорычал он. – Горы золота! Мы вливали их в вашу проклятую московскую грязь, как воду в песок! И каков результат⁈

Сидевшие за столом люди невольно вжали головы в плечи. Здесь были представители Рижского архиепископства, кутавшиеся в дорогие сутаны, и гонцы от новгородской оппозиции, выглядевшие бледными и уставшими с дороги.

Среди них выделялся Дмитрий Исакович Борецкий. Представитель влиятельного рода, сын Марфы‑посадницы, он сидел прямо, стараясь сохранять остатки боярского достоинства. Но это у него получалось неважно…

– Мы платили боярам! – Продолжал бушевать Менгден, вскакивая с кресла и начиная мерить шагами зал. – Мы платили Морозову! Мы рассчитывали, что он станет нашим рычагом, нашим человеком в Кремле, который будет шептать Ивану то, что нужно нам! А вместо этого? Он провалился на простом задании по захвату Шуйского.

Ландмейстер резко остановился напротив Борецкого и навис над ним, как коршун.

– И кто в этом виноват? А? – спросил он у Борецкого. Кто направил людей, что не смогли выполнить простое задание? Скажи мне, это предательство, Борецкий? Или, может быть, это ваша некомпетентность?

– Магистр, – голос Борецкого дрогнул, но он заставил себя смотреть в глаза немцу. – Никто не ожидал, что у Шуйского будут такие сильные воины. Я допросил тех, кто выжил. И они все в голос говорят, что среди воинов Шуйского был воин… очень сильный воин. Он один отправил на тот свет больше пятнадцати закалённых в боях солдат.

– У страха глаза велики! Нет таких воинов! Не может быть в варварской Московии их! Ты понял меня⁈

Борецкий хотел возразить, но счёл лучшим промолчать. Всё‑таки именно Новгородский князь разбил их орден почти двести лет назад. И сказания о деяниях Дмитрия Невского до сих пор свежи словно это было только вчера.

Тем временем Менгден переключился на новую тему. Он вернулся к столу и схватил пергамент с донесением.

– Арбалеты, – выплюнул он это слово, как проклятие. – Везде эти проклятые арбалеты. Мои шпионы доносят, что в пограничных землях их становится всё больше. Вскоре мы дождёмся того, что у черни будет в руках оружие, способное пробить рыцарский доспех. Это… это нарушение всех законов войны! Это угроза самому существованию благородного сословия!

В глазах Менгдена зажегся холодный, расчетливый огонь. Он вдруг успокоился, и это спокойствие было страшнее его крика.

– Слушайте меня внимательно, – произнес он. – Внушите московским боярам, что это оружие дьявола, что оно подрывает их собственные устои. Скажите им, что сегодня холоп стреляет в ливонского рыцаря, а завтра он выстрелит в спину хозяина! – Он обвел взглядом присутствующих. – Вбейте им это в головы! Пусть они сами запретят это оружие. Пусть считают его постыдным, недостойным воина.

В зале повисла тишина. Представители архиепископства переглянулись.

Но тут голос подал Борецкий.

– Боюсь, это маловероятно, господин ландмейстер.

Менгден медленно повернул к нему голову.

– Почему? – вкрадчиво спросил он. – Ты смеешь сомневаться в моей стратегии?

– Я знаю Шуйского, – покачал головой Дмитрий Исакович. – И он не дурак, к тому же поставки самострелов в войска происходят через него. А деньги на их закупку он получает из казны, так что он ни за что не отпустит эту кормушку

Менгден смотрел на Борецкого несколько долгих секунд.

– Teufel!* (Дьявол) – Вырвалось у него.

Он с размаху ударил кулаком по столу так, что деревянная столешница треснула.

– И всё это только потому, что ты и твои люди не смогли его схватить! – Прорычал он, брызгая слюной. – Шуйский должен был стать нашей марионеткой или трупом!

Ландмейстер отвернулся к окну.

– Скажи мне, Борецкий, – не оборачиваясь спросил он. – Ты хочешь, чтобы Москва полностью поглотила Новгород? Чтобы ваши вольности были растоптаны сапогом Ивана?

– Нет, – твердо ответил новгородский боярин. В этом вопросе он был искренен.

– Тогда слушайте мой приказ, – он резко повернулся к собравшимся. – Экономическая блокада. С этого дня Ганза перекрывает кислород Московии. Я напишу в Любек, в Гамбург, в Ригу. Ни фунта меди. Ни слитка олова. Ни единого куска качественного железа. Перехватывайте любые купеческие караваны, идущие на восток с металлом. Если у них не будет хорошей стали, их мечи будут ломаться. – Все согласно закивали. – Но этого мало, – продолжил Менгден. – Голову змеи нужно отрубить. Шуйский стал слишком опасен… – Ландмейстер подошел к столу и вытащил из потайного ящика тяжелый кошель, звякнувший монетами. – Найдите человека, – сказал он, бросая кошель перед Борецким. – Не ваших криворуких новгородских разбойников. Найдите мастера. Такого, кто не промахивается. Шуйский должен умереть… и не только он. Весь этот змеиный выводок, а именно его братья! – Менгден наклонился к самому лицу Борецкого. – Я хочу, чтобы род Шуйских прервался. И мне плевать, как ты этого добьёшься. Понял меня?

Великое княжество Литовское.

Замок Вевеле.

Казимир IV Ягеллон, Божьей милостью король польский и великий князь литовский, стоял над массивным дубовым столом. И выглядел он уставшим.

Ситуация менялась, и менялась скверно. Король всегда считал себя игроком, а не фигурой на политической доске. Он умело стравливал княжества, поддерживал распри, не давая никому усилиться чрезмерно. Но Великий князь Иван Васильевич… Он оказался умнее, чем предполагалось.

– «Даже странно что у побитой собаки Василия Слепого, получился такой талантливый сын!» – подумал Казимир.

Он ещё раз прочёл послание от его осведомителей, что находились в восточной части Московии.

– «Если русские походы на Казань продолжатся, ханство ослабнет ещё сильнее. А слабая Казань, это развязанные руки Москвы на востоке… Тогда ничто не помешает Ивану повернуть свой взор на запад… на Смоленск.»

В этот момент дверь кабинета скрипнула. Казимир поморщился. Ему уже доложили, что к нему прибыл Папский легат.

– Ваше Величество, – голос священника был мягок.

– Давай сразу к делу, – произнёс Казимир. – Что от меня хочет Святой Престол?

До легата доходили слухи, что Казимир имеет непростой характер, поэтому сразу озвучил вопрос.

– Не настало ли время для истинного христианского воинства вмешаться? Святой Престол благословит поход. Мечом и крестом мы приведём схизматиков к истинной вере. Сейчас, пока они слабы…

Казимир повернулся.

– Война, святой отец? – переспросил он, не пожелав слушать дальше. – Вы предлагаете мне оголить казну и отправить цвет рыцарства умирать в русских снегах и болотах?

– Ради славы Господней… – воздевая руки, начал легат.

– Ради славы Господней я берегу своё королевство, – жёстко оборвал его Ягеллон. – Прямая война сейчас – это безумие. Москва сильна, как никогда. Если я войду туда с мечом, я получу не победу, а крах моей страны. Поэтому мой ответ – нет!

Легат поджал губы.

– Тогда что же? – спросил он. – Позволите схизматикам расти и крепнуть? Позволите этому Ивану объединить все русские земли под своей рукой?

– Есть иные способы вести войну, – Казимир вернулся к столу. Скажите, Пию известно, что Иван не собирается в новом году платить дань Большой Орде?

Легат кивнул. Было глупо полагать, что этой информацией не располагают литовцы. Всё‑таки они фактические соседи ханства Большой орды.

– Да, мы об этом знаем и к хану Ахмату тоже отправилось наше посольство.

– О, как. – усмехнулся Казимир. – Как рьяно взялся за дело Святой престол.

На эти слова Легат ничего не ответил.

Тогда казимир, склонился над картой. Его палец скользнул от Москвы на северо‑запад, к огромному пятну, обозначающему Господин Великий Новгород.

– Новгород, – прошептал король. – Они ненавидят Москву… их проблема в том, что они предпочли Тевтонский орден, мне… королю польскому и великому князю литовскому.

– Пути господни неисповедимы. – произнёс легат.

– Заканчивайте бросаться пустыми фразами, – с раздражением сказал Казимир. – Вы хотите помощи ничего не отдавая взамен. Так дела не делаются!

– И что Вы бы хотели?

– Новгород. – сказал Казимир.

– Это невозможно, – тут же ответил легат. – Это просто не в наших силах.

Честно сказать, Казимир не рассчитывал на положительный ответ. Всё‑таки Новгород в зоне интересов Московии, и по сути, отношения этих двух государств можно было охарактеризовать, как вассальные. Где Иван Васильевич играл ведущую роль.

Также не стоило забывать про Ливонский орден. Они тоже хотели подмять Новгород под себя. Что тоже могло привести к ухудшению отношений не только с орденом, но и с Ганзой. А это уже было чревато.

– Тогда я хочу чтобы мои южные границы никто не беспокоил хотя бы следующие пять лет.

– Боюсь, что я не могу давать таких гарантий. – ответил Легат.

– А вы постарайтесь, – серьёзным тоном сказал Казимир.

Посланник Святого престола задумался.

– Хммм, думаю многое будет завесить от того, как сильно Вы поможете в будущем предприятии.

Некоторое время в кабинете короля стояла тишина. И когда раздался хмык от хозяина этого места, он взял перо и обмакнул его в чернильницу.

– Передайте казначею, – бросил он через плечо писарю. – Выделить средства – три тысячи золотых.

Казначей кивнул, но остался ждать если поступят ещё указания от Казимира.

В этот момент легат заинтересованно подался вперёд, потому что Казимир взял чистый лист пергамента.

Послание хану Большой Орды, Ахмату . – прочёл легат, и улыбка появилась на его лице. Ведь его, казалось бы проигрышная миссия, уже не была столь провальной, как могла бы быть.

«Великому Хану, брату моему… Русь дерзка. Московский улус забыл своё место. Пока твои взоры обращены на восток, Иван укрепляет свои границы и разоряет твоих братьев по вере в Казани. Если ты не ударишь сейчас, завтра будет поздно… Литва поддержит. Литва не ударит в спину, если Орда пойдёт на Москву…»

Король посыпал письмо песком, чтобы просушить чернила. Затем взял палочку сургуча, расплавил её над свечой. Красная капля упала на пергамент и Казимир с силой прижал к ней перстень‑печатку.

– Отправить с самым надёжным гонцом, – приказал он слуге. – Лично в руки хану Ахмату.

Казимир IV Ягеллон откинулся на спинку кресла. Он чувствовал усталость, но это была приятная усталость человека, который только что сделал хороший ход.

Легат смотрел на него с невольным уважением.

– Вы дьявольски хитры, Ваше Величество.

– Я просто король, который хочет, чтобы его страна была способна противостоять соседям. – ответил Казимир…