Текст книги "Рассвет русского царства. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ник Тарасов

Соавторы: Тимофей Грехов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 49 страниц)

Но, как я уже говорил, мы справились. Доброслав чинил кольчуги, выбивал вмятины на шлемах. На щитах заменял доски, обтягивал кожей, обивал металлическими полосами по краям. Получилось в принципе добротно.

Сабли тоже были, но некоторые были совсем никудышные. Доброславу пришлось перековывать их заново.

В итоге к концу зимы все двадцать шесть дружинников были экипированы. У каждого кольчуга, шлем, щит, сабля, копьё. У немногочисленных лучников ещё и луки с колчанами и четырёхконечным наконечниками.

С ожиданием пополнения из Нижнего Новгорода я стал чаще отправлять разъезды в сторону границы с Казанским ханством. Нужно было знать, что творится у татар, готовятся ли они к новому набегу. Пока, вроде, всё было спокойно, но я догадывался, что причиной этому была не смена их планов, а весенняя распутица. Но что‑то мне подсказывало, что татары придут, когда земля подсохнет.

Учеников я продолжил учить промывать раны, шить и правильно перевязывать. Показал, как накладывать жгут и при каких ранах не спешить вытаскивать застрявшие стрелы и копья. Так сказать, готовил к тому, что вскоре их навыки очень пригодятся. И если в первых двух я был более‑менее уверен, то вот Антон… На его счёт меня одолевали большие сомнения…

В один прекрасный день, когда я бился на затупленных саблях против холопов, к нам прибежал Лёва.

– Дмитрий! – крикнул он у ворот. – Отец (Семен) вернулся с разъезда. Говорит, срочное дело!

Я убрал саблю в ножны, после чего снял шлем. И как раз на площадку заехал Семен, к нему подбежали холопы и, взяв под уздцы коня, увели в конюшню.

– Здорово, Семён, – поздоровался я. – Что там у тебя срочного?

Он подошёл, поклонился.

– Господин, видел я на дороге от Нижнего, в дне пути отсюда, большой отряд движется. Я к ним подъехал, представился. Так я узнал, что это те, кого ты ждёшь.

– Сколько их?

– Если про ратных людей, то сорок три. По крайней мере они так сказали, а если вместе с семьями считать, то больше. Но сколько они сами не знают. У них две телеги сломалось. Даже если сегодня починят, то только завтра до нас доберутся.

Я кивнул. Распутица никого не щадила.

– Хорошо, Семён. Отдыхай. А ты, Ратмир, – повернулся я к холопу, – найди Григория. Пусть готовит дружину к завтрашнему дню. Хочу встретить новеньких во всей красе.

Ратмир кивнул и побежал исполнять приказ.

Вечером я собрал своих людей: Григория, Ратмира, Воислава, Глава, Семёна, Лёву. Мы сидели в тереме за большим столом, и я объяснял, как будем действовать.

– Завтра к обеду придут новые дружинники, – начал я. – Человек сорок. Мы их встретим в полном составе. Вся наша дружина – на конях, в полной экипировке. Хочу, чтобы они сразу поняли: здесь порядок, здесь дисциплина, здесь не балаган.

Григорий кивнул.

– Правильно. Надо показать силу.

– Именно, – согласился я. – И ещё. Я сам их встречу, поговорю. Объясню правила. Не нужны мне люди, которые будут саботировать приказы.

Ратмир спросил:

– А если кто‑то откажется подчиняться прямо там, на месте?

– Пусть уходит, – пожал я плечами. – Я никого не держу. Но если останется и потом начнёт бузить, будет наказан. Как и все остальные.

Воислав усмехнулся.

– Думаешь, кто‑то откажется?

– Не знаю, – честно ответил я. – Может, и откажется. Особенно, если среди них есть гордецы, которые считают себя выше меня по рождению.

Глава 6

Утро следующего дня началось с суеты. Григорий гонял дружинников, проверяя каждого. Понимал ли я, что занимаюсь показухой? Разумеется, понимал. Но для этой эпохи такая мера была вполне действенной. И думаю поговорка о том, что встречают по одёжке, появилась неспроста.

Я сам облачился в полную экипировку. Кираса, кольчуга, наручи, поножи, шлем. Саблю свою дамасскую повесил на пояс, разве что щит оставил висеть на стене. Всё‑таки не на войну собираюсь…

К полудню вся дружина была готова. Двадцать шесть человек выстроились перед воротами крепости. Конные в полной экипировке, с оружием, выглядели внушительно. Правдааа, лошадей на всех не хватило. Несколько дружинников стояли пешими, но и они были в доспехах, с саблями и щитами, поэтому всё равно производили впечатление.

Я объехал строй, осматривая каждого.

– Молодцы, – громко сказал я. – Хорошо постарались. Сегодня к нам прибудут новые люди. Я хочу, чтобы они сразу поняли: здесь порядок. Здесь дисциплина. Здесь не балаган. Стойте ровно, не разговаривайте без команды. Демонстрируйте им, что мы – сила.

Дружинники кивнули.

Их было действительно много. Я прикинул на глаз… больше ста точно. Телеги растянулись от самого леса до крепости. И когда до ворот оставалось примерно с километр в нашу сторону поскакало человек сорок всадников.

Они приблизились к воротам и остановились. Первым с коня спешился крепкий мужик лет тридцати. Он оглядел нашу выстроенную дружину, потом перевёл взгляд на меня.

– Здорово, – поздоровался он. – Мы к Дмитрию Строганову. Он здесь?

Я выехал вперёд на Буране, остановился в нескольких шагах от него.

– Я, Дмитрий Григорьевич Строганов.

Мужик оглядел меня с ног до головы. В его взгляде было удивление, которое я истолковал, что он не ожидал увидеть такого молодого господина. Тем не менее он сдержался и поклонился.

– Здравствуй, господин. Меня зовут Богдан, был десятником у князя Бледного. – И скривившись добавил: – Пока не разжаловали. Это, – он махнул рукой на всадников за спиной, – наши люди. Нас князь Ярослав Андреевич послал. Сказал, что ты землю даёшь и на службу берёшь.

– Верно, – кивнул я. – Беру. Но не всех подряд. Есть правила, которые надо соблюдать. Кто согласен – остаётся, кто нет – может уходить прямо сейчас.

Богдан нахмурился.

– Какие правила?

Я спешился с Бурана, передал поводья Ратмиру и подошёл ближе.

– Слушайте меня, православные! Я, Дмитрий Строганов, дворянин московский, даю вам землю и место в дружине. Обещаю жалование, долю с трофеев, защиту и справедливость. Но взамен требую верной службы!

Я обвёл их взглядом. Сорок пар глаз уставились на меня.

– Правила простые, – продолжил я. – Первое: послушание! Приказы выполняются без разговоров. Второе: жалование и должности даются не по родовитости, а по заслугам. Кто работает хорошо, того награжу. Кто ленится, прогоню. Третье: я здесь хозяин. Моё слово – закон. Кто не согласен, может уходить прямо сейчас.

Толпа зашевелилась. Кто‑то переглянулся, кто‑то поморщился. Богдан почесал бороду, задумчиво глядя на меня.

– Справедливые правила, – сказал он наконец. – Я согласен.

– А я нет! – выкрикнул кто‑то из толпы.

Я повернулся на голос. Из рядов выехал молодой парень лет двадцати.

– И кто ты такой? – спросил я.

– Меня зовут Василий Жуглин, – ответил он гордо. – Боярский сын. Мой отец служил великому князю, дед тоже. Я не буду подчиняться какому‑то… – он оглядел меня презрительно, – выскочке, который ниже меня по рождению!

Вокруг повисла тишина. Я почувствовал, как напряглись мои дружинники. Но я поднял руку, останавливая их.

– Выскочка? – усмехнулся я. – Может, и так. Но я здесь хозяин. А ты, Василий Жуглин, гость. И если тебе не нравится, как я веду дела, скатертью дорога. Никто тебя здесь не держит.

Жуглин побагровел.

– Ты смеешь так со мной разговаривать⁈

– Смею, – спокойно ответил я. – Потому что это моя вотчина, моя дружина, мои правила. Не нравится, проваливай отсюда.

Он сжал зубы и, если бы мог убивать взглядом, я бы уже лежал мёртвым. Тем временем он развернул коня, оглядел остальных всадников.

– Кто со мной⁈ – крикнул он. – Кто не хочет служить этому мальчишке⁈

Я напрягся, ожидая, что кто‑то двинется за ним. Но никто не шелохнулся. Всадники сидели молча, глядя на Жуглина с равнодушием или даже с насмешкой.

Богдан усмехнулся.

– Вася, ты дурак, что ли? Мы две недели по грязи тащились, чтобы сюда попасть. Землю нам обещали, жалование, службу. А ты из‑за своей гордости всё это бросить хочешь?

Жуглин дёрнул поводья.

– Я не буду служить под началом этого… этого…

– Этого дворянина московского, которому Великий князь вотчину пожаловал, – перебил его Богдан. – А ты кто? Сын разорённого боярина, которого даже в Нижнем никто не держал. Так что заткнись и не позорься.

Лицо Жуглина исказилось от ярости. Он дёрнул коня, развернулся и поскакал прочь от ворот. Я проводил его взглядом, потом повернулся к остальным.

– Ещё кто‑нибудь хочет уйти? – спросил я.

Никто не двинулся.

– Хорошо. Тогда добро пожаловать в Курмыш. Богдан, ты за старшего у них?

– Да, господин.

– Тогда веди их внутрь. Покажу, где будете жить, где кони стоять будут. Потом накормим, дадим отдохнуть. С семьями вашими тоже решим куда селить.

Богдан поклонился.

– Спасибо, господин.

Ворота распахнулись, и отряд двинулся внутрь крепости, а за ним потянулись нескончаемым потоком телеги.

Я повернулся к Ратмиру, который стоял рядом, готовый выполнять поручения.

– Беги за Варлаамом. Скажи, дело срочное, богоугодное и требующее его речей мудрых. Пусть подтягивается к старой крепости. – Ратмир кивнул и поскакал выполнять поручение.

Утро следующего дня началось с того, что я вывел всю дружину на плац ещё затемно. Григорий уже стоял там, опираясь на саблю, и смотрел на меня с едва заметной усмешкой.

– Дим, ты уверен, что это хорошая идея? – спросил он вполголоса, когда я подошёл.

– Какая именно? – я поправил ремень с саблей.

– Гонять их, как новиков. Они ж опытные воины, могут обидеться.

Я покачал головой.

– Отец, они пришли в мою дружину. Значит, живут по моим правилам. Хотят землю получить? Пусть докажут, что её заслужили. А обидятся – пусть уходят. Жуглин ушёл, и ничего, мир не рухнул.

Григорий хмыкнул.

– Твоя правда. Только смотри, чтоб не перегнуть.

Новенькие начали выползать из казарм. Кто‑то зевал, кто‑то ещё не до конца проснулся, кто‑то растирал глаза. Воины из тех, что пришли осенью, в отличие от своих вчера прибывших товарищей, стояли уже в строю бодрые и собранные. Они уже знали, что их ждёт, и привыкли.

Богдан вышел последним, оглядел своих людей и поморщился.

– Живее, живее! – крикнул он. – Господин ждать не будет!

Когда все наконец построились, я обошёл ряды.

– Слушайте меня, – начал я. – Вы теперь в моей дружине. Это значит, что вы подчиняетесь моим приказам и живёте по моим правилам. Первое: послушание и верность. Второе – тренировки. Каждое утро, независимо от погоды, от настроения, от чего угодно, вы начинаете с разминки.

Один из новеньких, с рыжей бородой, обратился ко мне.

– Господин, а можно вопрос?

– Говори.

– Мы ж не новики какие‑нибудь. Мы воевали, кровь проливали. Зачем нам тренироваться, как зелёным юнцам?

Я посмотрел на него внимательно.

– Как тебя зовут?

– Прокоп.

– Прокоп, значит. Скажи мне, когда ты в последний раз тренировался?

Он замялся.

– Ну… давненько. Месяца три, наверное.

– Вот именно, – кивнул я. – Три месяца. За это время ты растерял навыки, мышцы ослабли, реакция замедлилась. А татары не будут ждать, пока ты вспомнишь, как держать саблю. Поэтому будешь тренироваться. Как и все остальные. Как говорил мой дед, Осип Строганов, – начал я делать «мотивирующие вбросы», – лучше пролить бадью пота, чем каплю крови.

Прокоп открыл было рот, но я его перебил:

– И ещё. Я не заставляю вас служить. Не хочешь тренироваться, уходи. Никто не держит.

Он закрыл рот, сжал зубы. Видно было, что он зол, но ничего не сказал.

– Ну что, начнём? – я повернулся ко всем. – Сначала разминка. Потом бег. Потом завтрак. Потом продолжим.

Григорий подал команду, и дружина начала разминаться. Махи руками, приседания, наклоны. Новенькие делали всё нехотя, с видом оскорблённого достоинства. Старики же выкладывались полностью, зная, что я слежу.

Когда разминка закончилась, я скомандовал:

– Бегом! Три круга вокруг крепости!

– Три круга⁈ – не выдержал кто‑то из новеньких. – Да это ж…

– Бегом! – повторил я, не повышая голоса, но так, что все поняли: спорить бесполезно.

Дружина побежала. Старики бежали ровно, держа строй. Новенькие сбились в кучу, кто‑то отставал, кто‑то пытался обогнать. Через два круга половина из них задыхалась, высунув языки. А старики бежали, как ни в чём не бывало.

Когда забег закончился, я дал пять минут на передышку, потом повёл всех к столовой. Там уже ждали котлы с кашей, хлеб, квас. Воины набросились на еду, как голодные волки.

Я сел рядом с Григорием, зачерпнул себе каши.

– Видел? – спросил отец. – Половина из них еле ноги таскает.

– Видел, – кивнул я. – Но это поправимо. Неделя тренировок, и они придут в форму.

– Если не взбунтуются до того.

Я усмехнулся.

– А я на это и рассчитываю. Пусть те, кто не готов терпеть, уходят сразу. Не нужны мне люди, которые при первой же трудности начнут ныть.

После завтрака я повёл дружину на площадку. Там уже лежало оружие: деревянные клинки, затупленные учебные сабли, щиты, копья.

– Сейчас будем учиться работать в строю, – объявил я. – Разделитесь на две группы. Старики против новеньких.

Новенькие переглянулись. Богдан нахмурился и вышел вперёд.

– Господин, это не совсем справедливо. Нас‑то больше и…

– Справедливо, – возразил я. – У стариков больше опыта совместных действий. А у вас – числа. Посмотрим, что сильнее.

Дружина разделилась. Старики выстроились в плотный щитовой ряд, новенькие сделали то же самое. Опыт явно у них был, но вот насколько он им поможет? Я хотел это проверить.

– Начали! – скомандовал я.

Старики двинулись вперёд, как единое целое. Щиты плотно сомкнуты, копья торчат из‑за щитов. Новенькие попытались атаковать с наскока, но разбились об этот строй, как волна о скалу.

Через минуту половина новеньких валялась на земле, остальные отступили, прикрываясь щитами.

Я остановил бой.

– Видите разницу? – спросил я. – Старики действуют вместе, а вы пока каждый сам по себе. Не знаете место в строю. Один торопится, другой, наоборот, отстаёт. Вторая линия вообще не помогала первой, а ведь мы ещё не использовали для полной имитации копий.

Один молодой парень возмутился.

– Да мы просто не ожидали! Дайте нам ещё раз, мы им покажем!

– Хорошо, – легко согласился я. – Ещё раз. Но теперь старики будут нападать, а вы – защищаться. Посмотрим, как справитесь.

Второй раунд закончился ещё быстрее. Старики, словно таран, пробили строй новеньких и рассеяли их по всему плацу.

Я снова остановил бой.

– Ну что, убедились? – спросил я.

Новенькие молчали, тяжело дыша.

– Послушание и верность мне и своим товарищам, – сказал я. – Слаженность и единство. Вот, что делает дружину сильной. А не количество или личная храбрость. Запомните это. – Я сделал паузу. – Поверьте, я ценю и уважаю ваш опыт. И, надеюсь, вы тоже поделитесь им. Но как я уже сказал, я хозяин этих земель, и моё слово здесь закон. Будем учиться сражаться так, как я это вижу.

К концу дня усталость читалась на всех лицах. Новенькие еле держались на ногах. Тем не менее я не давал им передышки. После боя в строю был бой один на один, потом стрельба из лука, потом снова бег.

Когда вечером я отпустил дружину, трое из новеньких подошли ко мне. Прокоп, тот самый рыжебородый, и двое его товарищей – один высокий и худой, другой коренастый, с кривым носом.

– Дмитрий Григорьевич, – начал Прокоп. – Нам надо поговорить.

Я остановился, повернулся к ним.

– Говори.

– Мы не готовы, – прямо сказал он. – Не готовы носиться, как юные новики, на потеху смердам. Мы воины, а не мальчишки.

Я внимательно посмотрел на него.

– Прокоп, ты сегодня проиграл в учебном бою дважды. Твои товарищи тоже.

Лицо его побагровело.

– Мы воины! Мы кровь проливали, врагов убивали! А не бегали кругами, как дурни!

– Кровь проливали, – согласился я. – Но когда это было? Год назад? Два? А за это время вы разленились, растеряли навыки. И сегодня это показали.

Прокоп сжал кулаки.

– Ты нас оскорбляешь!

– Я вам правду говорю, – предчувствуя конфликт ответил я, как можно более спокойным голосом. – Если не нравится, можете уходить. Никто вас не держит.

В этот момент воин, если я правильно заполнил как его звали, Петька, шагнул вперёд.

– А если мы не хотим уходить, но и не хотим тренироваться, как новики?

Я усмехнулся.

– Тогда докажите, что вы не новики. Сразитесь со мной, один на один. Если победите – можете тренироваться, как считаете нужным. Если проиграете – либо делаете, как я велю, либо уходите.

Трое переглянулись. Прокоп прищурился.

– Один на один? С тобой?

– Со мной.

– На затупленных саблях?

– Разумеется. Я не собираюсь калечить своих воинов.

Прокоп усмехнулся.

– А за себя не боишься, а?

– Нет, – ответил я, чем ещё больше разозлил воина.

– Ну ты сам напросился. Когда бьёмся? Утром?

– Нет, – покачал я головой. – Сейчас. Пока все ещё здесь. Пусть посмотрят.

Он снова переглянулся с товарищами, потом кивнул.

– Ладно. Тогда сейчас.

Мы вышли на середину площадки. Вокруг уже собралась толпа дружинников. Многие слышали, о чём мы договорились, а кто не слышал, тому уже рассказали. Даже сироты‑новики вышли посмотреть, чем закончится это противостояние.

Григорий подошёл ко мне, протянул затупленную саблю.

– Осторожнее, сын. Увидишь брешь, бей не раздумывая.

– Не волнуйся, отец, – сказал я, делая пару пробных взмахов, чтобы почувствовать баланс клинка.

Прокоп тоже взял саблю, после чего посмотрел на меня и усмехнулся.

– Готов, – и противным… наполненным ядом голосом произнёс, – гос‑по‑дин?

Я не ответил. Просто принял боевую стойку.

Прокоп пошёл в атаку первым. Резкий удар сверху, потом сбоку, потом снизу. Движения были медленными, но это была только проверка перед началом схватки.

Я отбил его удары, но пока не спешил нападать. Постепенно он начал ускоряться и бить сильнее. А я продолжал отступать, защищаться, уводить его удары в сторону.

Уже через минуту он запыхтел. Но оно и немудрено. Хороших воинов князь Бледный мне бы не отдал. И увидеть чего‑то выдающегося я не ожидал. К тому же Прокоп и его товарищи весь день тренировались, и сил у них осталось не так уж и много. На этих двух факторах я и строил стратегию боя…

В итоге, когда удары Прокопа стали медленнее, я тут же контратаковал.

Короткий финт, будто я сейчас ударю слева, но в последний момент бью справа. Удар кулаком в плечо, от которого он выронил саблю, после чего мой клинок ложится ему на плечо.

– Первый, – сказал я.

Прокоп отступил, вытирая пот со лба.

– Повезло тебе, – прохрипел он.

– Может быть, – согласился я. – Продолжим?

Вторая схватка была короче. Он снова пошёл в атаку, но я не стал ждать. Уклон, удар снизу, и моя сабля едва коснулась его бедра.

– Второй, – поворачиваясь спиной к Прокопу, с которым сейчас говорить было не о чём, я обратился к его товарищам. – Кто следующий?

Петька шагнул вперёд.

– Я.

Мы сошлись. Петька был не таким сильным, как Прокоп, но более ловким. Он пытался меня обмануть финтами, ложными движениями. Но думаю, даже Глав смог бы сейчас с ним разделаться. Хотя он был самым слабым из моих холопов. Те же Ратмир и Воислав точно входили в десятку сильнейших воинов моей дружины.

Вот только стоило Главу взяться за ножи… за любой более‑менее острый предмет, который он мог метать с поразительной точностью… Щит щитом, но им полностью не прикроешься, ноги, голова, руки – Глав целился именно туда. И давайте смотреть правде в глаза. Лишь у единиц из воинов сапоги имели железные вставки. Однако у меня в дружине таких не было. Вот только много метательного оружия на себе не утащишь, в этом была его слабость. Тем неменее, даже Григорию приходилось с ним помучиться.

Но возвращаясь к бою с Петькой. Я видел его намерения заранее, читал по движениям тела. И через тридцать секунд моя сабля легла ему на шею.

– Первый, – констатировал я.

Он отступил, покачал головой.

– Ты быстрый.

– Я тренируюсь, – ответил я. – Каждый день. Вот и результат.

Вторая схватка закончилась ещё быстрее. Я увёл его удар в сторону, шагнул внутрь и ударил в корпус.

– Кха, – вырвалось у Петьки, когда я выбил ему воздух из лёгких.

– Второй.

Петька опустил саблю, тяжело дыша.

– Ладно, – прохрипел он. – Ты победил.

Я повернулся к третьему, как его звали я не помнил. Сделав ему приглашающий жест, спросил

– Тоже хочешь попробовать?

Он помотал головой.

– Нет. Я уже всё понял.

Я вложил саблю в ножны, обвёл взглядом троицу.

– Я не хотел вас унижать, – сказал я. – Просто показать, что тренировки нужны всем. И мне, и вам, и старикам. Никто не настолько хорош, чтобы не учиться дальше. Понятно?

Прокоп сжал зубы, кивнул.

– Понятно.

– Хорошо. Тогда завтра жду вас на тренировке. Вместе со всеми.

Я развернулся и пошёл к терему. Толпа расступилась, давая мне дорогу. Слышал, как за спиной начались разговоры, обсуждения.

Григорий догнал меня у ворот.

– Неплохо бился. Но мог лучше. Зачем первый бой затягивал?

– Хотел понять на что он способен.

Он положил мне руку на плечо, и серьёзным тоном сказал.

– В бою медлительность может стать причиной гибели. Видишь брешь, бей. Даже если удастся всего лишь поцарапать, бей!

Как я уже не раз говорил, Григорий человек войны. Всё, что связано с тренировками, было на нём – графики караулов, разъездов, создание секретов у дороги ведущей в Казанское ханство. Но вот всё, что касалось хозяйственной части, я занимался либо сам, либо отправлял Ратмира. Тут на Григория можно было не надеяться.

Утром я вышел со всеми на разминку. Дружина уже строилась. Но Прокопа и его товарищей не было.

Богдан подошёл ко мне, виновато почесав затылок.

– Господин, там такое дело…

– Говори.

– Прокоп со своими ушёл. Ночью собрались и уехали. Лошадей своих взяли, вещи и были таковы.

Я кивнул. В общем‑то, я этого ожидал.

– Только трое?

– Да. Остальные остались.

– Хорошо, – сказал я. – Значит, остальные поумнее.