Текст книги "Рассвет русского царства. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ник Тарасов

Соавторы: Тимофей Грехов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 49 страниц)

Работы ещё полно.

– Митрий! – раздался голос снаружи.

Я вышел на крыльцо. У ворот участка стояли Гаврила и Мижита, мои холопы купленные мной у Ратибора.

– Что случилось? – спросил я.

– От барина приходил вестовой. Тот велел передать, – сказал Гаврила, – что завтра выезжаете в Нижний.

Я кивнул. Поездка в Нижний Новгород планировалась давно. Мне нужно было закупить инструменты, материалы, а главное, найти ещё холопов. Двоих мало. Дом строить, кузницу обустраивать, землю обрабатывать – всё это требовало рабочих рук.

– «И желательно сильных холопов. Тех, кто умеет не только лопату держать, но и меч». – правда стоили такие всегда дороже.

После истории с купцами, которые пытались меня захолопить, я понял одну простую вещь: мир опасен. И чем дальше от поселения, тем опаснее. Мне нужна была защита.

Глава 16

После ссоры с Оленой ходить в мастерскую дядьки Артёма стало… неудобно. И я уже понял, что так быстро конфликт не уляжется. Атмосфера изменилась. Поэтому я решил строить своё. Небольшую, но функциональную. С горном, наковальней, верстаком. И самое главное – с улучшениями, которые я помнил из прошлой жизни. Я мог сделать лучше: дымоход, регулируемая подача воздуха, футеровка из огнеупорной глины.

В прошлой жизни я видел, как устроены современные кузнечные горны. Конечно, повторить их полностью здесь было невозможно – не было ни газовых горелок, ни электрических вентиляторов. Но кое-что адаптировать можно.

И всё всегда упиралось в деньги. И много. Но свой запасец я успел скопить. И после стройки дома оставалось ещё достаточно.

За последние два года я сделал больше ста арбалетов. Пятьдесят из них ушли Ратибору, остальные – на продажу. Купцы охотно их брали. Оружие было в дефиците, особенно такое эффективное.

Раздав своим холопам указания по дому, ранним утром я выехал из Курмыша.

Отряд был небольшим – Ратибор, Федор, Григорий, Семён, Лёва, я и ещё пятеро дружинников. Итого десять человек. Достаточно, чтобы отбиться от разбойников, но не слишком много, чтобы привлечь внимание.

Я ехал на своём коне – гнедом жеребце, которого получил в награду после той осады. Назвал его Буран. Просто потому, что так звали коня у одного из героев фильма, который я смотрел в прошлой жизни. Жил он пока в конюшне у барина, но как только я закончу с постройкой своей конюшни, перевезу к себе. Мои навыки конной езды улучшились, но я понимал, что пока что не дотягиваю. Поэтому собирался больше времени уделять тренировкам.

– Митька, ты опять в мыслях, – усмехнулся Лёва, подъезжая ближе. – О чём думаешь?

– О кузнице. – слегка соврал я. Ночью мне устроила скандал Мила. Я так и не понял, что она хотела от меня. Но если кратко: уже Мила ревновала меня к Олене. И просила больше не общаться с ней. В итоге я сам не понял, как оказался меж двух огней

– Опять? – Лёва покачал головой. – Ты, как одержимый. Всё работа да работа.

– А что мне ещё делать? – переключился я на новую тему.

– Не знаю. Жить? – Лёва хлопнул меня по плечу. – Ты молодой, Митька. Пятнадцать лет. В твоём возрасте я пропадал на охоте и девок таскал за косы. А ты всё арбалеты да кузницы.

Я промолчал. У Лёвы по осени свадьба будет. На которую я, кстати, приглашён.

– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал Лёва. – Просто, говорю, как есть.

Мы ехали молча ещё с час. Дорога была знакомой – я ездил в Нижний уже третий раз. Первый раз – с Ратибором, сразу после осады. Второй – с купцами, продавать арбалеты. Теперь вот третий.

Нижний Новгород был важным городом. Торговым центром, крепостью, местом, где встречались купцы со всей Руси и даже из-за границы. Там можно было купить почти всё, от редких пряностей до любого вида оружия.

Но как я уже говорил, мне нужны были люди. Не просто работники, а бойцы. Те, кто мог бы защитить дом, помочь в дороге, постоять за меня в случае опасности.

В этом мире холопы были товаром. Живым товаром. Это было нормой. Их покупали, продавали, дарили, передавали по наследству. Конечно, уже в этом времени существовали нормативные акты. Та же «Русская правда». Но по большому счёту кабальное холопство мало чем отличалось от рабства.

В прошлой жизни меня бы от этого воротило. Рабство – это мерзко.

Но здесь… здесь я уже не тот идеалист из двадцать первого века. Мир вокруг меня живёт по другим законам. И если я хочу выжить, нужно играть по его правилам.

– Митрий, – подъехал ко мне Ратибор. – Сколько холопов хочешь взять?

– Четверых. Может, пятерых. Смотря какие попадутся.

– Богатый у меня дружинник, – усмехнулся Ратибор.

– Так твоими стараниями, барин, так живу, – подмазался я.

Ратибор кивнул.

– Про семьи подумай. Первое, холоп с семьёй надёжнее. Ему есть что терять. А одинокий может и сбежать. Второе, и тоже немаловажное. Покупать холопа с семьёй всегда выгоднее. Ты один живёшь, тебе кто-то готовить должен. Убираться. Стирать, огород сажать…

Я задумался. Это было разумно. Холоп с женой и детьми не убежит. Ему некуда. Да и про хозяйство… Это сильно освободило бы меня.

– А если семьи большие? – спросил я. – С кучей детей и стариков?

– Тогда выбирай тщательнее. Смотри, чтобы баланс был. Один-два ребёнка, нормально. Больше, обуза.

Я кивнул, запоминая.

К Нижнему мы добрались на второй день.

Город встретил нас шумом, запахами и толпами людей. Я был здесь раньше, но всё равно каждый раз испытывал лёгкий шок.

В Курмыше жило около семисот человек. А здесь… здесь несколько тысяч. Может, даже больше.

Улицы были узкими, грязными. Повсюду сновали торговцы, ремесленники, нищие, воины. Кричали, ругались, смеялись. Пахло дымом, навозом и речной сыростью.

Мы остановились у постоялого двора на окраине города. Ратибор снял комнату для себя и Федора, остальные разместились в общей комнате на втором этаже.

– Отдыхайте сегодня, – сказал боярин. – Завтра начнём дела.

Я устроился на своей лавке, положил вещи рядом. Лёва растянулся на соседней лавке, закинув руки за голову.

– Эх, хорошо тут, – протянул он. – Шумно, грязно, но весело.

– Тебе везде весело, – буркнул Семён, садясь напротив.

– А что, плохо? – усмехнулся Лёва. – Жизнь коротка, отец. Надо радоваться.

Семён фыркнул, но ничего не ответил.

Григорий сидел у окна, молча глядя на улицу. Я посмотрел на него. За эти два года он почти не изменился. Всё те же широкие плечи, седеющая борода, жёсткий взгляд. Только морщин стало больше.

– «Стареет».

– Отец, – позвал я.

Он обернулся.

– Да?

– Ты поможешь мне завтра? С выбором холопов?

Григорий помолчал, потом кивнул.

– Помогу. Только слушай внимательно. Я знаю, на что смотреть.

– Спасибо.

Он снова отвернулся к окну.

* * *

На следующее утро мы до полудня сопровождали Ратибора. Он ходил к местным боярам, заглядывал к торговцам, много общался. И всё время с ним мы изображали безмолвные изваяния.

Ближе к обеду он нас отпустил, и я с Григорием отправился на рынок. Где быстро узнали, кто продаёт холопов.

Через несколько минут мы стояли у сарая вместе с купцом.

– Вам повезло. – сказал торгаш. – Тут один боярин разорился, и решил продать холопов, чтоб поправить положение.

– «Видимо у того барина было совсем херовое положение дел.» – подумал я, увидев в большом сарае больше пятидесяти человек.

Там стояли мужчины, женщины, дети. Грязные, худые со страхом в глазах. В прошлой жизни я видел подобное только в кино. И всегда думал, что это преувеличение. Но нет. Это была реальность.

– Холопы, – объяснил торговец, толстый мужик с масляной улыбкой. – Есть землепашцы, охотники, а есть те, кому приходилось оружие в руках подержать.

– Разбойники? – нахмурился Ратибор.

– Не все. Некоторые по долгам попали. Другие в плен взяты. Всякое бывает.

Григорий молча вошёл внутрь, разглядывая людей.

– Вот этот, – ткнул пальцем Григорий в высокого мужика с бородой. – Спина прямая, руки крепкие. Шрамов много, но старых.

– А этот? – спросил я, указывая на другого, помоложе.

– Слабоват. Смотри на плечи. Узкие. Много не натаскает.

Я кивнул, запоминая. И напрочь отключив эмоции…

Мы провели там весь день. Григорий задавал вопросы, проверял силу, выносливость, смотрел на зубы, как на лошадей.

На миг представил себя на их месте… это было крайне унизительно. Но такова была реальность. К вечеру я отдал деньги купцу.

Первый – Ратмир. Тридцать лет, бывший дружинник из Рязани. Попал в холопы после того, как его барин проиграл междоусобицу. Крепкий, опытный боец. Жена и двое детей – мальчик восьми лет и девочка пяти.

Второй – Воислав. Двадцать пять лет, сын крестьянина. Ушёл в разбойники, попался. Сильный, но вспыльчивый. Холост.

Третий – Доброслав. Двадцать восемь лет, бывший кузнец. Попал в долги, продал себя в холопы, чтобы расплатиться. Жена, сын трёх лет. Этот был дороже остальных. Но я готов был платить. Кузнец был мне нужен.

Четвёртый – Глав. Тридцать два года, бывший воин из дружины тверского князя. Попал в плен во время набега татар, потом выкуплен и продан. Вдовец, детей нет.

Всего шестеро взрослых и трое детей. А теперь барабанная дробь! За всех я отдал пять рублей! Дороже всех обошёлся кузнец. И Ратибор похвалил меня, когда узнал, что я его купил. Мастера нужны всегда и везде.

Холопов отвели к постоялому двору, поселили в сарае. Я пришёл к ним вечером, чтобы поговорить.

Они сидели на соломе, молча. Жёны держали детей на руках. И смотрели на меня с опаской.

– Слушайте меня, – начал я. – Я ваш новый хозяин. Зовут меня Митрий Григорьевич. Я из Курмыша. Везу вас туда.

Молчание.

– Я не буду бить вас без причины. Не буду морить голодом. Вы будете работать, я буду кормить. Справедливо?

Ратмир первым кивнул.

– Справедливо, хозяин.

– Не называйте меня хозяином. Митрий достаточно. Или Митрий Григорьевич, если хотите.

Они переглянулись.

– Как скажешь… Митрий, – осторожно произнёс Доброслав.

– Вот и хорошо. – Я сел на ящик напротив. – Теперь слушайте внимательно. Я строю дом. Большой дом. И кузницу. Мне нужны рабочие руки. Вы будете строить, пахать, таскать. Понятно?

Кивки.

– Но я также хочу, чтобы вы умели драться. Защитить дом, если придут враги. Защитить меня, если нападут на дороге. Кто из вас умеет? – я и так знал, кто, но раньше за них всё отвечал торговец. Сейчас я хотел услышать их самих.

Ратмир и Станислав подняли руки.

– Я служил десять лет, – сказал Ратмир. – Знаю меч, копьё, лук.

– Я тоже, – добавил Глав. – Восемь лет в дружине.

– Хорошо. Воислав, ты умеешь?

– Умею, – буркнул он. – Но недолго воевал.

– Доброслав?

– Я кузнец. Не воин.

– Научишься, – сказал я. – Будешь помогать мне в кузнице и тренироваться с остальными. – Он кивнул… а какие у него были варианты?

– Ещё одно, – продолжил я. – Если кто попытается сбежать, я найду. И накажу. Но не убью. Просто верну и заставлю работать вдвое больше. А чтобы не повадно было, продам ваших жён другим хозяевам. – на последнем я соврал. Не был я такой сволочью. Но сейчас просто хотел запугать.

Пусть по началу будет тяжело, но я не собирался держать их впроголодь. Будут приносить пользу, и я сделаю их быт вполне пристойным.

– Понятно. – хором ответили они.

– Тогда отдыхайте. Завтра ты, указал я на женщину, как мне показалось с самыми умными глазами. – Пойдёшь со мной на рынок. Закупимся едой, чтобы вам было что кушать здесь и в дороге. Она вернётся, остальные женщины поможете ей с приготовлением. На этом всё.

* * *

Обратная дорога заняла четыре дня.

Холопы шли пешком. Жёны несли детей. Я ехал сзади, наблюдая. Воислав несколько раз пытался заговорить со мной. Расспрашивал о Курмыше, о работе, о жизни. Я отвечал коротко, не вдаваясь в подробности.

Встречал я таких по прошлой жизни. Про таких ещё есть небольшое стихотворение

'В любую щель они пролезут,

Без масла, нагло проползут,

И с плеч твоих потом не слезут,

Ещё в лицо и наплюют…'

* * *

Когда мы вернулись в Курмыш, первое, что я сделал – показал холопам участок и дом.

– Здесь вы будете жить, – сказал я, указывая на сарай рядом с домом. – Пока в сарае. Завтра с утра начнём строить отдельную избу. Чем быстрее её построим, тем больше шансов, что все смогут зиму встречать в тепле. Воислав и Глав, Гаврила и Мижита, вам последним строить будем. Один на четверых. Женитесь, без вопросов, построим отдельную избу. А пока так.

Началась новая стройка. Но новые траты. Пока новые холопы обживались, Гаврила и Мижита, помогали мне с кузницей.

Она должна была стать моим главным проектом. Местом, где я буду ковать не только оружие и инструменты, но и своё будущее.

За эти два года я помог десяткам людей. Лечил раны, вправлял кости, удалял стрелы. Но каждый раз мне не хватало нормальных инструментов. Иглы были слишком толстыми, ножи – тупыми, щипцы – неудобными. Нужно было делать свои. Скальпели, щипцы для удаления стрел, извлечения осколков, иглы тонкие, изогнутые, с ушком. и разных размеров. Пилы для ампутаций. Не дай Бог, конечно, но лучше иметь. Зажимы – для остановки кровотечений

Каждый инструмент нужно было сделать из бронзы или хорошо прокалённого железа. Бронза лучше, не ржавеет, легче дезинфицируется. Минус она очень дорогая. Однако, она у меня уже лежала в тайнике. Её я тоже купил, когда был в Нижнем Новгороде.

* * *

Строительство кузницы началось через три дня.

Я выбрал место в дальнем углу участка, подальше от дома. Если что-то загорится, дом не пострадает. Работа шла медленно. К концу первой недели фундамент был готов. Ещё через неделю поднялись стены. Низкие, всего в человеческий рост, но крепкие.

Параллельно я начал делать горн.

Это была самая сложная часть. Обычный горн был простым – яма с углями и мехами. Но я хотел лучше.

Я выложил основание из камней, скрепил глиной. Потом сделал топку – углубление, где будут гореть угли. Вокруг топки – стенки из огнеупорной глины, обмазанные смесью глины и песка.

– Зачем так сложно? – спросил Доброслав, наблюдая за мной.

– Чтобы температура была выше, – объяснил я. – И чтобы держалась дольше. Обычный горн быстро остывает. Этот будет держать жар.

Следующим этапом был дымоход. Я выложил трубу из камней, вывел её через крышу. Труба уводила дым вверх, не давая ему скапливаться в мастерской.

Мехи я сделал двойные. Один большой, для постоянной подачи воздуха. Второй маленький, для импульсных потоков. Вместе они давали стабильное горение и возможность быстро поднять температуру.

И к концу месяца кузница была готова.

Небольшая, четыре на шесть метров, но функциональная. Горн, наковальня, верстак с инструментами, полки для заготовок. Всё на своих местах.

* * *

Как и планировал первым делом я начал ковать медицинские инструменты.

Скальпели делал из закалённой стали. Раскалял докрасна, расплющивал молотом, затачивал на точильном камне. Получалось неидеально, но достаточно остро. Потом перешёл к щипцам. С ними было уже не все так легко. Но я справился. Как и со всем остальным. К тому же у меня был Доброслав, который, к слову, уступал в навыках Артёму. Но я надеялся наверстать это упущение.

За два месяца мы сделали полный набор инструментов. Пять скальпелей, три пары щипцов, двадцать игл, два зажима и одну пилу.

Всё это я сложил в деревянный ящик, обитый изнутри мягкой тканью. Ящик поставил в отдельную комнату дома – ту, что я планировал использовать как светёлку для приёма больных.

Потом я решил сделать то, что давно откладывал. А именно с нормальной, в моём понимании, современной пилы.

Я взял полоску железа, выковал её в длинную тонкую ленту. Потом начал делать зубья. Каждый зуб – это удар зубилом и молотом. Сотни ударов.

Когда зубья были готовы, я закалил пилу. Раскалил докрасна, опустил в масло. Железо зашипело и задымилось.

Потом отпустил – снова нагрел, но не так сильно, а потом медленно остудил. Это делало пилу гибкой, но прочной.

Первая пила, получилась кривой. Вторая, с неровными зубьями. Но третья… третья, была почти идеальной.

Я испытал её на толстом бревне. Пила вгрызалась в дерево, ровно. Всего за минуту я отпилил кусок, на который топором ушло бы не меньше десяти минут.

Потом настала пора сделать двуручную пилу. Мне нужны были нормальные доски. Но я уже понял методику, и пила получилась с первого раза.

В итоге, совсем скоро мой дом стал обустраиваться. Появились столы, лавки, кровать. Также я отказался от сундуков и у меня в спальне стоял шкаф с открывающимися створками и полочками на них.

Дом имел четыре комнаты. Столовая, самая большая, с печью, столом и лавками. Моя спальня, поменьше, с лежанкой и сундуком для вещей. Следующая комната, была той, где я планировал проводить операции. И последняя комната, для будущих детей

– «Если они когда-нибудь будут».

Операционную обустроил особенно тщательно. Большой стол, застеленный чистой тканью. Полки с травами, мазями, ящик с инструментами, лоханка для воды, жаровня для кипячения, кувшины с хлебным вином. перевязочный материал. А также у меня был сделан, светильник. Ничего в нем инновационного не было. Взял медь, нагрел. Сделал конусную форму. Залил медь в форму, после чего отдал холопам полировать, пока она не стала зеркальной чистой. После этого установил в специальное ответвление свечку, и получился допотопный фонарик.

* * *

Всё изменилось…

Приближалась осень, и скоро должна была состояться свадьба Лёвы и Авдотьи. Должна была…

Я сидел и смотрел на свою саблю, арбалет, кольчугу и думал, что делать. «Сам помирай, а друга выручай». – так говорится в поговорке.

Три дня назад, дозор, в котором был Лёва нарвался на засаду татар. Тела пятерых мы нашли в лесу. Среди них Лёвы не было. Было очевидно, что его увезли в полон. Мы старались нагнать татар, но ни разу не видели их на горизонте. А потом пошёл сильный дождь и размыл следы. В итоге мы вернулись домой.

Но было очевидно, что это были казанские татары. Тела двух татар мы нашли рядом с нашими воинами.

– Тук-тук-тук, – раздался стук в дверь.

– Входите?

Повернув голову, я увидел Семёна. Глаза у него были красные. Но не это бросилось мне первым в глаза. Лучник был одет так, будто собирался в поход. Семён прошёл в дом, и увидел разложенные вещи. Он остановился как вкопанный и переводил взгляд с меня на оружие.

Он понял, что я собираюсь за Лёвой, за его сыном. Несколько секунд молчания, и он резко подошёл и обнял.

– Спасибо… – сказал он.

А по утру мы выехали в сторону границы Казанского ханства.

Перед отъездом я приказал холопам, чтоб не раньше вечера следующего дня сообщили Григорию, куда мы отправились. И чтоб уже он передал это Ратибору.

– «Ох и в гневе будет барин!»

Глава 17

Холод пробирал до костей.

Я ехал впереди, зажав повод в одной руке, а другой прижимая к себе плащ. За спиной висел арбалет, на поясе – сабля, но кольчугу снял. Металл не грел, а наоборот морозил тело.

– Митрий, – позвал Семён.

Я обернулся.

– Спасибо. Как бы не закончился наш поход, спасибо. – Он сделал паузу. – Я ходил к боярину. К другим дружинникам. Даже к твоему отцу. Но никто не согласился отправиться в Казанское ханство. Все сказали, что это путь в один конец, и лучше смириться. А я так не могу… ПОНИМАЕШЬ? Он мой сын! Мой единственный ребёнок. Больше мне Бог не дал. Я не могу его потерять! Я бы просто не смог смотреть жене в глаза, если бы не отправился за ним!

Было неприятно осознавать, что если бы я попал в плен, то ждать спасения мне было бы не от кого.

– «Возможно только Лёва… иии Григорий? – рассуждал я пока ехали в тишине. – Отправились бы за мной они, если бы в плен увели меня?» – хотелось бы думать, что да.

Я покачал головой.

– Семен, сам помирай, а друга выручай. Разве не так говорят?

Семён криво усмехнулся.

– Говорят. Но ты же слышал, что я тебе сказал. – Несколько минут мы ехали молча. – Знаешь, а я ведь к тебе не собирался идти. Случайно услышал с улицы твоих холопов, что ты собираешься за Лёвой, но не поверил. – Он посмотрел на меня. – Уж, прости. Ошибался, признаю. А когда зашёл, то меня переполнили чувства. Иии… – он снова замолчал.

Позади ехал Ратмир. Холоп, которого я купил месяц назад. Бывший дружинник из Рязани. Было рискованно его брать с собой. Он служил мне всего ничего. Но я ему сразу сказал, если он себя покажется как надо, то станет моей правой рукой. И намекнул, что в будущем, возможно, дам свободу. В общем, помахал пряником перед носом. А будет ли тот пряник, только от него зависит.

Лошадь для него мы взяли у Григория. Без спроса… Уверен, отец утром будет в ярости. И мне даже было интересно узнать, от чего он больше придёт в ярость. За лошадь или за то, что я сбежал.

– «Ох, и прилетит мне, когда вернусь… – и тут же проскочила мысль. – Если вернусь…»

* * *

Первый день пути прошёл без происшествий.

Мы ехали быстро, останавливаясь только чтобы напоить коней и перекусить. К вечеру добрались до небольшой деревушки на границе. И, немного подумав, ушли на несколько километров вглубь леса. Разбили небольшой лагерь и развели костёр. Ночью было холодно, поэтому без огня было нельзя. Ладно, если простудишься, но в такую погоду можно было вообще не проснуться. Спальников, что были в 21 веке, тут отродясь не было. И хоть мы поставили палатку, которую утеплили лапником* (ветки еловых деревьев), но лучше спать поближе к огню.

Ночью дежурили по часам. Первым был я. Вторым – Ратмир, а последним Семён. И на утро, слава Богу, никто из нас с соплями не проснулся.

На второй день выпал снег.

Сначала лёгкий. Потом сильнее. К полудню земля побелела.

– Проклятье, – выругался Семен. – Что, блин, не мог он выпасть позже? Теперь наши следы могут заметить конные разъезды татар.

Но особого выбора у нас не было. И мы ехали дальше.

На третий день мы объехали ещё одну деревню стороной. Она стояла на холме, окружённая частоколом. К вечеру мы снова остановились в лесу. Я жарил на углях сушёное мясо. Семён проверял лошадей. А Ратмир собирал хворост на ночь.

– Митрий, – позвал Ратмир, когда принёс новую охапку сухих веток. – Можно спросить?

– Спрашивай.

– Зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Идёшь в Казань и рискуешь жизнью. Ты извини, что я так говорю, но ты ещё пацан. Тебе и слово бы никто не сказал.

Я задумался. Вообще в пути я часто об этом думал. Жизнь у меня одна. А то, что мы делаем, настоящая авантюра.

К тому же попаданческим романтизмом я не страдал. Хотя, честно признаюсь, поначалу надеялся на то, что у меня проявится, если не дар к магии, то какие-нибудь мистические силы… там телекинез, супер-скорость или чтение мыслей. Но, видимо, я был неправильным попаданцем. И никаких плюшек у меня не оказалось. Разве что только голова на плечах, что, кстати, тоже не мало. К чему я это… Взвешивая свой поступок, то вероятнее всего хотел узнать, чего я могу добиться… не сидя на жопе ровно, как прожил большую часть, а идя наперекор судьбе. Узнать, насколько далеко я смогу зайти? Чего смогу добиться? Так сказать, решил проверить себя на слабо, и чтобы, когда я в следующий раз умирал, не жалел об упущенных возможностях.

Я посмотрел на Ратмира, ответил.

– Потому что так надо. – и отвернулся от него, давая понять, что разговор окончен.

На четвёртый день мы продолжили путь. И к полудню наткнулись на заброшенную деревню.

Дома были сожжены, частокол разрушен. Повсюду валялись обгоревшие брёвна, куски ткани, разбитая посуда и, разумеется, убитые люди.

– Недавно, – спешиваясь сказал Семён. Он подошёл к одному из домов, положил руку к обугленному краю. – Неделя, может, чуть больше.

– Татары? – спросил я.

– Наверное, – ответил Семен. – Видимо, соседи захотели нажиться на своих же. Вот и решили пограбить.

На пятый день нам повезло… так я думал.

Мы ехали по лесной дороге, когда услышали крики.

– Слышите? – тихо спросил я.

– Слышу, – кивнул Семён. – Сражается кто-то.

Мы спешились, привязали коней к деревьям. Вдали слышались крики, звенел металл.

Я взял арбалет, Семён – лук, Ратмир – копьё и щит. И осторожно пробрались сквозь кусты к источнику звуков. Перед нами открылась поляна, на которой стоял караван в пять телег. Вокруг суетились люди в добротных кафтанах, скорее всего торговцы, и охранники с саблями и копьями.

Шёл бой.

Десятка два мужиков в рваной одежде, вооружённые топорами, ножами, самодельными копьями. Они окружили караван, пытались прорваться к телегам.

Охранники отбивались, но их было меньше. Семеро против двадцати.

– Мы вмешиваемся? – спросил я.

– Зачем? – удивился Ратмир.

– Потому что они могут пригодиться. – ответил я, смотря на Семёна. Он ухмыльнулся и стал натягивать тетиву на лук.

Тем временем я поднял арбалет, прицелился в ближайшего разбойника.

– Дзинг, – дёрнулась тетива. Болт угодил в спину разбойника и, вскрикнув, тот стал заваливаться назад.

Семён выстрелил следом. Потом ещё и ещё. Он успел выстрелить три раза, пока я заряжал арбалет. И когда я взял на прицел следующего противника, понял, что нас наконец-то заметили.

– Дзинг, – раздался звук спускаемой тетивы. После чего откинул арбалет и выхватил саблю.

Мы ворвались на поляну. Ратмир первым врезался в их строй, копьём пробив грудь ближайшего. Я ударил саблей сверху-вниз, разрубив плечо другому. Семён продолжал стрелять, методично укладывая одного за другим.

Бой был коротким. Купцы и охранники, поняв, что им подоспела подмога, бросились в атаку. Через три минуты больше половины разбойников лежала на земле. Остальные бросились бежать.

– Всё в порядке? – спросил у меня Семён. Я как раз вытирал окровавленную саблю о тело убитого мной разбойника. Судя по одежде, обычный крестьянин, который вышел на большую дорогу из-за того, что, скорее всего было не на что жить. Тем не менее, голод или иная нужда его никак не оправдывала. И мне было его нисколечко не жаль.

– В порядке, – ответил я.

Семен кивнул, и обратился к моему холопу.

– Ратмир?

– Цел, – буркнул он, вытирая копьё о траву.

Я обернулся к каравану.

Купцы и охранники смотрели на нас. И во взгляде читалось одновременно недоверие и благодарность. Один из них, высокий мужчина лет пятидесяти, с короткостриженной бородой, сделал шаг в нашу сторону.

– Русичи? – спросил он с заметным акцентом. Семён кивнул. За татар нас вряд ли кто-то сможет принять – Благодарю вас. Вы спасли нас.

– Пожалуйста, – ответил Семен. – Как зовут?

– Освальд. Купец из Великого княжества Литовского, – он протянул руку.

– Семён. – ответил он. – Могу я узнать куда вы направляетесь?

– В Казань… Везём муку и зерно на торг.

Я быстро сообразил и влез в разговор. Хоть я и был молод, но по внешнему виду мне легко можно было дать лет восемнадцать-двадцать.

– Нам деньги не помешают, – сказал я. – Вам нужна защита?

Он наклонил голову, и внимательно осмотрел нас.

– Нужна, – спустя непродолжительный отрезок времени ответил он. – Как видите, разбойники не дремлют. – Он посмотрел назад, где оказывали помощь раненым. – Сколько хотите?

Я задумался.

– Пол рубля каждому, – сказал я.

Освальд поморщился, но кивнул.

– Согласен. Но только если доведёте караван до Казани целым.

– Доведём, – и мы пожали руки.

* * *

– НЕЕЕЕТ! ПРОШУ НЕ НАДО! – следующим утром мы проснулись от чьего-то крика, наполненного страхом и болью, после которого послышался громкий смех. Оказывается, один из вчерашних разбойников не убежал и, воспользовавшись суматохой, спрятался за мешками в телеге. Под утро он собирался сбежать, но был схвачен.

Один из охранников провел пленника рядом с нашим костром. Тот был молодым, не старше двадцати лет.

– Что с ним делать? – спросил охранник у Освальда.

– Повесить. – равнодушно сказал купец. – Найдите дерево с хорошим суком.

Охранник кивнул, потащил пленника в сторону.

– Подожди! – я резко встал.

Все обернулись.

– Что? – нахмурился Освальд.

– Не вешайте его. Пока.

– Ты шутишь? Он пришёл нас убивать. Я не сохраню ему жизнь, – ответил Освальд.

– Позволь поговорить с ним. Мне нужно кое-что у него узнать.

Освальд задумался.

– Хорошо. Говори с ним. – Он не стал спрашивать, что именно я хотел узнать, видимо собираясь раскрыть эту тайну в процессе «общения».

Семён тоже проснулся. И уже разобрался в обстановке. Он подошёл сзади, положил руку на плечо разбойника. Сжал её и тот взвыл от боли.

– Пять дней назад здесь проходили татары. С пленниками. Ты их видел?

– Н… нет…

– Хорошо вспоминай, – спокойно сказал Семён. И мне показалось, что я услышал хруст ломаемых костей. – Или станет хуже.

– Даааа! Даххх, видел! – закричал пленник. – Пять дней назад! Они проходили мимо! Человек десять на конях! С пленниками!

– Сколько пленников?

– Шестеро! Пятеро мужчин и одна женщина! В том месте, где мы сидели в засаде, трое мужчин попытались сбежать. Но у них ничего не вышло. Одного убили из лука. Остальных сильно избили.

– КАААК ВЫГЛЯДЕЕЕЛ ТОТ, КОТОРОГО УБИИИЛИ! – прошипел Семён.

– Лет сорок. Седовласый. Я могу показать. Они бросили его тело тут, недалеко.

– Покажешь, – сказал я, делая жест Семену, чтоб расслабил хватку. – Куда они шли?

– В Казань! Я слышал, как один сказал, что таких ретивых они легко там продадут! И у одного из них я видел вышивку на кафтане. Полумесяц с мечом по центру.

Я заметил, как на этих словах дёрнулся Освальд.

– Вы знаете, кому он принадлежит? – спросил я у купца.

– Не уверен. Надо будет подумать. Может, что вспомню.

После этого Семён и Ратмир отправились в лес. И оттуда они вернулись уже без разбойника. Что с ним стало – у меня не было сомнений. Но, как я уже говорил, он выбрал свой путь… и проиграл.

– Нашли тело? – спросил я.

– Фрол, – ответил Семён. – Жаль, хороший воин был. – Он тяжело вздохнул и продолжил. – Мы завернули его тело в ткань и привязали к дереву. Обратно будем возвращаться постараемся забрать. Надеюсь, животные не достанут.

Я кивнул. Уже стояли морозы. Снег лёг, и вроде не собирался таять. Была возможность привезти его домой. Так почему бы не попробовать.

* * *

Мы двинулись дальше.

Освальд оказался неплохим попутчиком. Он много рассказывал о своих путешествиях, о торговле, о порядках в разных землях. Я слушал внимательно – информация всегда была ценна.

– В Литве сейчас неспокойно, – говорил он вечером у костра. – Князь Казимир ведёт борьбу за влияние с Московией*. Торговать становится всё труднее.

(От авторов: Претензии Москвы на спорные территории. В составе Великого княжества Литовского находилось много бывших земель Руси с православным населением (Киевская, Волынская, Смоленская, Минская, Полоцкая и другие земли). Иван III мог предъявить претензии на эти земли, как исконно русские, тем более что русско-литовская граница не была урегулирована).

– Почему же ты едешь в Казань? – спросил я. – Это же татарские земли. Разве там безопаснее?

Освальд усмехнулся.

– Безопаснее? Нет. Но выгоднее. В Казани всегда нужна мука и зерно. Платят хорошо, золотом. А золото не спрашивает откуда ты родом.

Его охранники были странной смесью. Литвины, поляки, один даже немец. С нами все говорили на ломаном русском, но мы как-то понимали друг друга.