Текст книги "Рассвет русского царства. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ник Тарасов

Соавторы: Тимофей Грехов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

Несмотря на усталость, нужно было идти как можно дальше. Однако, Семён и Лёва были очень слабыми. И мы остановились в лесу, чтобы дать им передышку.

Семён лежал у костра и тяжело дышал. Лёва… может за счёт того, что он был моложе, ему было легче. Но синяки, ссадины и вырванные с конем ногти на ногах говорили сами за себя. Я осмотрел вначале Семена, потом Лёву. Обоим нужен был уход, а главное отдых. Семёну прижигали кожу на ногах и руках. У Лёвы воспалены ступни. Но проблема в том, что у меня ничего не было, чтобы им помочь. Все мои вещи остались на моём коне Буране, которого я уже, скорее всего, больше не увижу. По крайней мере в конюшне его не было. В общем, единственным доступным сейчас лекарством был сон. О чём я им и сказал.

После чего я подсел к Яну.

– Почему ты это сделал? – спросил я. – Почему спас нас? Мы тебе были не нужны для мести. – Я сделал паузу. – Или ты таким образом решил воздать память брату?

Ян долго молчал. Потом кивнул.

– Да. Мухаммед-бек убил его за долг. Войцех не мог заплатить. Его пытали. Потом убили. Я поклялся отомстить. Но возможности не было. – Он посмотрел на меня. – Пока вы не появились. Освальд собирался привезти вас сюда. Я понял, что это мой шанс. Поэтому пошёл за караваном. Дождался ночи. Поджёг конюшню. Вырезал охрану. Немного подумав, решил спасти и вас. Поверь, изначально я не имел таких планов. Просто одномоментный порыв. И всё.

Я протянул руку.

– Спасибо, Ян.

Он ответил на рукопожатие.

– Не за что, Митрий. Ты хороший парень. И верный друг, – показал он на Лёву. После чего посмотрел на костёр. – У моего брата было много друзей. Но никто не отправился со мной мстить. Хотел бы, чтобы у меня был такой же друг, как ты.

– Ты спас нас. И за мной долг жизни.

– Я запомню это, – сказал Ян.

* * *

Утром продолжили путь. Лёва и Семён, хоть и проспали всю ночь, но очень плохо сидели в седле.

На второй день наткнулись на конный разъезд. Пятеро татар. Они уже знали о побеге. Хотя ничего удивительного. Если Освальд не врал, Мухаммед-бек был не последним человеком в Казанском ханстве. И весть о его смерти разнеслась по их землям.

Бой был коротким. Сказался фактор неожиданности. Татары ехали расслабленные. На луках не были натянуты тетивы. Мы же, наоборот, ждали неприятеля из-под каждой ветки. Поэтому, когда увидели татар, не раздумывая напали.

Четверо татар остались лежать. Но один сбежал, пока мы разбирались с остальными.

– Надо уходить, он приведёт подкрепление, – сказал я, обыскав тела татар. То же самое сделал и Ратмир. Нам повезло найти немного копчённого мяса и сухари. Также у татар были с собой сменные кони. И мы пересели на них.

Следующие два дня дались очень тяжело. Всем. Лёва к тому времени несколько раз терял сознание. Семён тоже едва держался. Но главное мы добрались до границы.

* * *

Через неделю мы вернулись в Курмыш. Нас встретили у ворот. Григорий, Ратибор, Любава, дружинники, крестьяне. Мать Лёвы тут же бросилась к сыну. Потом к ним подошёл Семён и крепко обнял обоих.

– Мы дома, мать.

Как бы трогательна не была эта картина, от меня не укрылось каменное выражение лица Григория. Как и то, что Ратибор хмурится.

Григорий подошёл ко мне. Посмотрел в глаза.

– Ты идиот, – сказал он.

– Знаю.

– Но я горжусь тобой, – обнял он меня. Крепко, по-отцовски. Я закрыл глаза, чувствуя, как хрустят суставы.

– Татары не убили, так ты собрался.

– Дурак! – возмутился Григорий, но ослабил хватку. Люди расступались, глядя на меня. Кто-то с уважением. Кто-то с удивлением. Ратибор и Любава не стали меня отчитывать прилюдно. Но я был уверен, что этот разговор не за горами.

* * *

На седьмой день меня наконец-то вызвал Ратибор. И не просто так, а пригласил в баню. Свою я ещё не построил. Приходилось довольствоваться водой в реке или мыться в корыте. Поэтому в бане я отмывался долго, наслаждаясь отдыхом по полной.

Когда вышел в предбанник, обнаружил чистую одежду – кафтан, штаны, сапоги. Новые.

Боярин был слишком щедр. И это настораживало. А когда в баню вошла молодая холопка с предложением потереть мне спинку, интуиция завопила благим матом. Однако от предложения я отказываться не стал. Уверен, что произошедшее в бане боярина никуда не уйдёт.

Примерно через полтора часа я вышел из бани. Девушка осталась лежать на лавке. Немного сомлела после жара и дальнейшего времяпрепровождения…

В боярском тереме, в гостевой комнате сидели Ратибор, Любава, Григорий и Федор.

Я вошёл, поклонился.

– Митрий, – начал Ратибор, – садись.

Я сел на лавку напротив.

– Митрий, я не стану тебя отчитывать за то, что ты без спроса покинул острог. Увёл отцовскую лошадь. Надеюсь, больше таких необдуманных поступков ты совершать не будешь.

Я молча кивнул. Тем временем к разговору подключилась Любава.

– Мы посоветовались с твоим отцом, и решили, что у тебя слишком много свободного времени. – Я аж поперхнулся от этих слов. Но боярыня сделала вид, что не заметила. – Поэтому мы пришли к мнению, что тебе нужна жена. НО! – повысила она голос. – Не простая крестьянка или дочь ремесленника. Нужна жена из хорошей семьи. Дочь купца, а лучше мелкого боярина. Это даст тебе связи, деньги, положение. Понимаешь?

Я медленно кивнул.

– Понимаю.

– У меня есть несколько вариантов, – продолжил Ратибор. – Купец Гордей из Нижнего Новгорода. У него дочь, Евдокия, семнадцать лет. Хорошая девушка, образованная. Гордей готов дать приданое – пятьдесят рублей, два холопа, телегу товаров.

Я кивнул, но видел, что это ещё не всё.

– Второй вариант, – Ратибор сделал паузу, – сын боярина Юрия из Мурома. У него дочь, Ульяна, пятнадцать лет. Юрий – старый друг моего отца. Если ты женишься на ней, получишь поддержку его семьи. Но ты не равен ей по статусу. Поэтому платить уже будешь ты. Как мне известно деньги им как раз очень нужны.

Любава добавила.

– Митрий, я тебе уже говорила, брак – это не только чувства. Это способ который может возвысить или же погубить. Ты молод, у тебя есть таланты. Но без связей ты останешься никем. Подумай об этом.

Я посмотрел на Григория.

– Отец, что ты думаешь? – спросил я.

Григорий поднял голову.

– Дурости в твоей голове много. Барин прав! – как всегда рубленными фразами отвечал он. – Нужна хорошая жена. Не Милка!

Стало понятно, что холопку мне послали в баню не с проста. Специально расставили ловушку и думают, что уже полностью овладели ситуацией.

– Решать тебе, – сказал Ратибор. – Но не тяни. Тебе уже пятнадцать. Скоро шестнадцать. Ульяна хороший вариант для тебя. Купеческая дочь тоже не плохой вариант. Но статус… он будет не тот.

– Я подумаю, барин. – ответил я.

– Хорошо. Теперь иди. Отдыхай.

Я встал, поклонился и вышел.

* * *

Тем же вечером, как и до этого я отправился к Лёве.

– Как ты? – спросил я, садясь рядом.

– Хреново, – честно ответил Лёва. – Ноги болят. Стоит только задеть, как скрючивает всё тело. А ещё чешется просто жуть.

– Нельзя чесать. – тут же сказал я.

– Да помню я. Так… просто жалуюсь. – Мы помолчали. – Слышал, барин хочет тебя женить? – усмехнулся Лёва.

– Тьфу блин. – хлопнул я себя по ноге. – Вот же ж деревня… дня не прошло, а ты уже в курсе, а это при том, что ты из дома выйти не можешь. Колись, откуда ты знаешь?

– Авдотья рассказала. – Она теперь прислуживает в барском доме. – там и слышала от Любавы.

Я фыркнул.

– Сплетни быстро разносятся.

– Так что? Женишься? – спросил он.

– Не знаю. Думаю.

– На ком? Из кого выбирать дали?

– Дочь купца из Нижнего. Или дочь боярина из Мурома.

Лёва присвистнул.

– Ничего себе. Высоко метишь.

– Не я метю. Ратибор метит. Подозреваю хочет он верными людьми заручиться. Чтобы рядом с ним были те, кто Курмыш защищать станет.

– Всё равно. Если женишься, станешь важной шишкой. Сможешь не то что в дружине подняться. А сам дружину набирать!

Я усмехнулся.

– Если и так, – наклонил я голову. – Пойдёшь ко мне?

– Обязательно. – улыбнулся он. И я знал это непросто слова.

Глава 20

Я стоял у ворот своего участка, глядя как поляк проверяет сбрую на коне. Неделя пролетела незаметно и всё это время он жил у меня в доме.

Ян оказался хорошим гостем. Не шумел, не лез со своими порядками. Помогал по хозяйству таскал дрова, даже помог Доброславу сложить печь в одной из изб для холопов. Также учил меня владению саблей, показывал разные хитрости и постоянно приговаривал, что я словно медведь… тяжелый и неповоротливый. Но это не мешало мне из десяти схваток, выигрывать один, а то и два раза.

А ведь не стоило забывать, что моему телу всего пятнадцать лет, и я ещё не вошёл в полную силу…

Но больше всего его восхищал мой быт.

– Митрий, ты живёшь лучше, чем некоторые литовские бояре, – сказал он однажды вечером. – Огромный дом, кузня, холопы. Прям гляжу на это всё, завидовать начинаю.

Я пожал плечами.

– Просто стараюсь жить с комфортом.

– Комфортом? – Ян усмехнулся. – Ты не просто стараешься. Ты создаёшь то, чего другие даже представить не могут. Вот эта штука, – он указал на рукомойник, что я соорудил у входа. Простая конструкция: деревянный бак с водой, рычажок, который открывал затычку. – У меня дома такого нет. А у тебя есть. И это при том, что вашу Московию считают варварской страной!

– Ну, это проблемы тех, кто так считает, – ответил я.

Но всему наступает конец. Вот и Ян, отдохнув, начал собираться домой. И перед тем, как он сел на коня, я протянул ему кошель.

– Держи.

Он нахмурился.

– Что это?

– Моя благодарность за спасение. В нём, – указал я на кожаный кошель, – два рубля серебром.

Ян отступил на шаг назад.

– Нет. Не возьму.

– Возьми.

– Сказал же, нет, – твёрдо повторил он. – Я не за деньги это делал.

– Знаю, – кивнул я. – Но в дороге всякое может случиться. Лишними деньги никогда не будут.

Ян посмотрел на меня. Потом на кошель. Потом снова на меня.

– Ну и упрямый же ты, Митрий.

– Мне это частенько говорят.

Он вздохнул и взял деньги. Мы по-мужски обнялись, и он запрыгнул на коня.

– Береги себя, Ян, – сказал я.

– И ты, Митрий. Не лезь больше в такие авантюры. В следующий раз может не повезти.

Некоторое время я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом.

– Хороший мужик, – раздался голос сзади.

Я обернулся. Ратмир стоял у крыльца дома.

– Хороший, – согласился я. – Жаль, что уезжает.

– Барин ему предложил остаться, – сказал Ратмир. – Службу в дружине обещал. Но он отказался.

Я удивлённо посмотрел на холопа.

– Откуда знаешь?

– От барских холопов слышал. Ян сказал Ратибору Годиновичу, что между Литвой и Москвой скоро война может случиться. И ему не хочется оказаться на стороне врага своего князя.

Я нахмурился. Война. Да, я помнил из своей прошлой жизни, что между Великим княжеством Московским и Литовским были конфликты. Но точных дат не знал.

– «Чёрт, надо было лучше учить историю», – подумал я.

* * *

Вечером того же дня ко мне в гости пришёл Глеб. Иногда он заходил ко мне, чтобы просто поговорить, попить квасу с копченой рыбкой. По утрам, во время тренировки дружины, мы часто стояли в паре. И если поначалу он подчистую выигрывал меня, то сейчас мы бились на равных.

Вот и в этот раз холопки принесли еду из погреба: копченое мясо, квас, и поставили всё перед нами. После чего удалились.

Мы немного поболтали о житейских делах. О том, что в Курмыше почти заняться нечем, и что неплохо было бы сходить на охоту. Так сказать, хоть немного развеяться. Разумеется, я ответил согласием.

Кто я такой, чтобы баричу отказывать. С первого дня, как я стал жить отдельно от Григория, работал над репутацией. И раз Глеб относится ко мне, как к старому другу, делал я всё правильно.

– Несколько дней назад в Курмыш торговцы принесли вести из Москвы. – Глеб сделал паузу. – Великий князь Иван Васильевич присоединил Ярославское княжество к Москве.

Я ненадолго задумался, стараясь вспомнить, что об этом помню.

«Ярославль…. вроде бы при правлении Ивана III произошло глобальное объединение земель. Вот только слышать, что это происходит сейчас, во времена, когда я живу, как-то не верится…»

– Это хорошая новость, – сказал я.

– Согласен. Отец говорит, что Иван Васильевич показывает себя умным правителем. – Глеб взял кусок рыбы и разломил его на две части. – Жаль, что с Новгородом так не получится. И с Тверью. Да ещё эта Литва поганая. Казимир хочет вернуть влияние над русскими землями. Скоро будет война. Может, через год, может, через два. Но будет. – Он сделал паузу. – Кстати, поляк, что жил у тебя. Слышал, что отец предлагал ему службу? – Я кивнул.

Я нахмурился.

– Как думаешь, нас тоже позовут с Литвинами биться?

– Вряд ли, – ответил Глеб. – Мы уйдём, татары сразу же придут грабить. Поэтому восточные границы Иван Васильевич вряд ли оголять станет.

Я кивнул, принимая информацию к сведению, после чего мы посидели за столом около часа и разошлись.

Рабата… работа… перейди на Федота…

В прошлой жизни меня нельзя было назвать лентяем. Но тут во мне словно открылось второе дыхание. Сила молодого тела требовала выхода и я редко когда сидел без дела.

Доделывал заказы. Десять арбалетов для Ратибора, к каждому нужно было заготовить ещё по сто болтов. Работа не сложная, но монотонная. Для барина я цену не задирал. И получалось, что за пять арбалетов для купцов из Нижнего Новгорода я выручу больше. Плюс ко всему собирался им продать, партию рыболовных крюков с бородками (заусеница, что не даёт рыбе сорваться) и несколько пил. Нормальная пила выходила не с первого раза. Но те, что я одобрял, были на порядок лучше тех, что существовали в этом времени.

Доброслав помогал. Но смешно ли сказать, я чаще сам стоял с молотом, а его отправлял махать мехи. Учил его потихоньку, показывал, как выковывать зубья, как закаливать, как затачивать. Он слушал внимательно, запоминал.

Когда погода более-менее налаживалась, я отправлял холопов валить лес, из которого летом будет строиться баня. Хотел строить её по-белому, с нормальной печью и трубой. Не как у всех – по-чёрному, когда дым идёт прямо в помещение. Мне нужна была баня, как в 21 веке. С парной на сухом пару, с предбанником, с нормальными полками.

Между делом я несколько раз пересёкся с Оленой. Когда приехали ко мне купцы, то многие старались воспользоваться этой возможностью. Шкуры, кожаные изделия, овощи, зерно. А Олена пыталась продать ткань, что сама соткала. Я только успел закрепить рукопожатием сделку с купцом, когда наши взгляды встретились. Она отвернулась и не сказала ни слова. Я тоже ничего не сказал.

Второй раз – у колодца. А третий – на улице. Она шла с подругами. Пока меня не видела, был слышен её звонкий смех, а как только наши глаза встретились – замолчала. Прошла мимо, будто меня не существует. И, может, так даже будет и лучше.

С Артёмом тоже отношения испортились окончательно. Он даже перестал здороваться. Если встречались, проходил мимо с каменным лицом. Причина была проста: конкуренция. Я построил кузницу. Привёз своего кузнеца. Начал делать изделия, которые у меня покупали не только купцы, но и местные жители. Соответственно, у него заказов стало меньше.

– «Ничего личного. Просто бизнес», – думал я. Но всё равно было неприятно. Артём был хорошим человеком. Научил меня многому. Некрасиво всё получилось. Однако, жизнь такая штука… Иногда приходится делать то, что не нравится.

* * *

Было ещё одно важное событие, Лёва женился.

Свадьба была шумной. Гуляли три дня. Пили, пели, плясали. Я тоже напился. Сильно. Так, что утром голова раскалывалась, а во рту был вкус, будто я жевал конский навоз.

Проснулся я не дома. А у Милы.

Её обнаженный вид не оставлял сомнений, чем мы занимались. Хотяяя, я и перепил вчера, но голова всё помнила. Но от этого не было легче.

С Милой мы расстались на второй день, как я вернулся из Казанского ханства. Причём по её же инициативе. Наши чувства приутихли и, наверное, она понимая, что я не собираюсь брать её замуж, решила идти дальше.

Я осторожно встал, оделся. Мила проснулась, когда я застегивал пояс.

– Митрий? – сонно спросила она. – Ты что здесь… – замолчала она на полуслове.

– Доброе утро, – ответил я. – Кажется, вчера перебрали.

Она села на лежанке, прикрылась одеялом.

– Ты уходишь?

– Да.

– Митрий, я…

– Это была ошибка, – перебил я. – Как я уже сказал, мы оба перебрали. Ничего не изменилось между нами. Тебя устраивает?

Мила молчала. Потом кивнула. Прошёл почти месяц с нашего расставания и, если слухи не врали, то ей уже начали оказывать знаки внимания свободные мужики. По селению о том, что я хаживал к Миле, знали единицы. И лучше бы чтобы так и оставалось

– Да, устраивает, – отвернувшись к стене ответила она.

Я приоткрыл дверь посмотрел по сторонам. Снег уже давно плотным слоем лёг на землю. Но главное, что никого не было видно, и я выскочил на улицу.

– «Вот пусть в меня кинет камень тот, кто не спал с бывшей!» – без капли гордости за свой поступок подумал я.

* * *

Зима относительно спокойное время года. Разумеется, мы не были защищены на сто процентов от нападения татар, всё-таки расстояние у нас друг от друга не большое. Но эта зима была очень снежной, и на лошадях сейчас им будет добраться крайне сложно.

По уже сложившейся традиции с холодами приходят и болезни. И так уж получилось, что лечением, кроме меня, никто не занимался. Разумеется, в каждом доме, в уважающей себя семье, были высушены травы на все случаи жизни. И каждая женщина была уверена, что зверобой точно сбивает жар. Когда я слышал нечто подобное, то вспоминал армию, где все болезни можно было вылечить одной зелёнкой…

В общем, первый пришёл ко мне на двор Данила. Завёл его в кабинет, зажёг свечку своего осветительного устройства и стал осматривать. Лоб горячий, кожа бледная, осунувшаяся. Температура высокая, но без градусника не понять сколько.

– На что жалуешься, Данила?

– Живот крутит второй день. Ничего не помогает.

Положил его, осмотрел и вскоре выдохнул. Вздутия нет, болей в районе пупка тоже…

– «Ну, вроде не аппендицит…»

– Ты один так в туалет ходишь или ещё кто в доме?

– Один.

– Ясно. Морковь дома есть? – спросил я.

– Да.

– Приходишь домой и просишь жену… – и я начал объяснять ему как готовится морковный суп Моро. Мерных тар не было, поэтому приходилось брать свою посуду и наглядно показывать куда, сколько и чего. – Капусту, горох, репу, копченого, сильно соленого или жареного кушать нельзя. Воду из колодца пьёшь или из реки?

– Из колодца, – ответил Данила.

– Хорошо. Вот её и пей. НО! – повысил я голос. – Прежде на печь ставь и жди, когда пузырьки появятся. Ждёшь немного, после этого снимаешь и даёшь остыть. Всё понял? И всем своим скажи, чтоб только так воду пили.

– А травки…

– Можешь кору дуба использовать и чахоточную траву (тысячелистник). Есть? – Он кивнул. – Отлично, тогда пришли кого-нибудь из своих с ними. Я покажу чего и сколько сыпать. Понял?

Он ушёл и я тут же пошёл мыть к рукомойнику руки, тщательно натирая щёлоком.

– «Пора бы созданием мыла заняться», – пронеслась у меня мысль.

* * *

На следующий день Данила пришёл снова и поблагодарил за помощь. Выглядел он ещё неважно, но с его же слов выходило, что больше проблем со стулом у него нет.

Болели многие. Зима выдалась суровой. Холод пробирал до костей. Люди мёрзли, простывали.

Честно, в травах я не был не спец. Конечно, я учился в медучилище. Но там чаще говорили о фармакологических препаратах, чем о травах. И больше всего о них я знал от мамы.

От неё знал про свойства коры ивы, дуба, других трав. Какие богаты витаминами. Но этого всего было мало! Была мысль выйти пообщаться со священнослужителями. Если мне память не изменяла, они уже вели учёт, где описывали растения с их свойствами.

Бывали случаи, когда я ничем не мог помочь. Про летальные ничего не хочу говорить. Но бывало отказывал лечить по другой причине.

Как-то раз пришёл старик с опухшей щекой. Я осмотрел. Зуб сгнил почти до корня.

– Надо рвать.

Старик побледнел.

– Рвать?

– Да. Иначе гной пойдёт дальше. Может до кости добраться. Тогда совсем плохо будет.

Он замялся.

– А… а ты можешь?

– Зубы никогда не рвал. Могу только отвар дать, временно боль уймёт. Но проблему не решит. Обратись к дядьке Артёму. Он умеет, я видел.

Старик вздохнул и кивнул. А я сам сделал себе зарубку на память – зубы чистить ещё тщательнее, чем прежде.

Я ещё могу с горем пополам придумать ручной сверлильный станок. Но как делать пломбы… у меня знаний НОЛЬ! Тем более, как я сам себе буду сверлить? Правильно, никак. А значит, придётся кому-то доверять свои зубы. А я этого не хотел. Поэтому лучше до кариеса было не доводить!

* * *

Меж тем я не забрасывал тренировки. И помимо того, что занимался с дружиной, практиковался с саблей со своими холопами: Ратмиром, Воиславом и Главом. У них был военный опыт, который я старался перенять. В конной сшибке они были слабоваты. Но вот с саблей и щитом – да. Самым сильным среди них был Ратмир. Его пока никому из нас не удавалось победить. Второй был Воислав. И с ним у меня получалось расходиться на равных. А вот Глав… он оказался самым слабым на саблях. Но то, что он творил с ножами… это отдельная история. Всё, что имеет заострённый конец, будь то сломанный болт, топор, да даже простая палка с острым концом. Он метал точно в цель. И этот полезный навык я тоже у него перенимал.

Что до Доброслава, Мижиты и Гаврилы, то я передумал привлекать их к тренировкам. Как бы это помягче сказать? Трусоваты они были. Стоило им взять оружие и выйти в круг, как они замирали. Боялись ударить и только защищались. В бою на таких рассчитывать было нельзя. Поэтому вся их боевая подготовка сводилась к стрельбе из арбалета. Хотя и там будет большой удачей, если они кого-то подстрелят, и ещё большей, если это будет враг, а не свой.

Поэтому эти трое холопов у меня остались на хозяйстве и всей черновой работе. Что, разумеется, сказывалось на отношении. По крайней мере Мижиту и Гаврилу нагружали все, кому не лень. Но кузнеца не трогали. Кузнец – это уважаемая профессия. И отношение у них к нему было уважительное.

Тем не менее в их отношения я не лез. Наводить демократию среди своих холопов я не собирался.