Текст книги "Академия Высших: студенты (СИ)"

Автор книги: Марта Трапная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)

Сигма проводила его взглядом и только потом вышла из аудитории. Что опять она натворила? Какие способности к восприятию действительности, о чем он говорит? Ладно, по крайней мере, она не будет думать, что сделала что-то не то. Способности есть способности, куда от них денешься? От них даже отказаться нельзя, какими бы они ни были.

И вообще, пора бы ей поторопиться, если она не хочет опоздать на следующую лекцию. Пожалели их кураторы, не сделали в первый же день полное расписание – с практикумами и семинарами, только четыре лекции. Сигма свернула к лестнице и замерла. С лестницы доносились голоса и один из них принадлежал Эвелине. Опять Эвелина! Слишком много Эвелины сегодня! А второй голос кипел негодованием и явно принадлежал Брану, хотя на лекции она никогда не слышала у него таких визгливых интонаций.

– Кого ты мне подсунула, Эвелина? Это что, какая-то твоя очередная проверка?

– Успокойся и не ори, – голос Эвелины звучал неожиданно властно. – Ничего страшного с тобой не случилось.

– У тебя на втором курсе разгуливают Высшие третей ступени инициации, а ты говоришь – «ничего страшного»?

– Тебе показалось, Бран, я тебя уверяю. И, пожалуйста, возьми себя в руки и помолчи, пока мы не дойдем до моего кабинета. У стен тоже есть уши.

– Это лестница, – проворчал Бран.

– Тем более, – отрезала Эвелина.

Сигма выдохнула. Неужели они говорили о ней? И что такое третья ступень инициации?

Глава 36. Выходки Сигмы

Это была обычная дверь, но Сигме казалось, что она даже сквозь толстый слой дерева чувствует раздражение Эвелины. Почему, ну почему ей досталась Эвелина в кураторы? С этой ее нарочито внешностью юной красавицы-отличницы, которая будто бы говорит: я так умна и хороша, что могу не следить за собой. Никто из студенток не мог себе этого позволить. Даже настоящие красавицы типа Златы или Скай с четвертого курса. Не говоря уже о второкурсницах – все они, включая Сигму, были слишком замученными, чтобы выглядеть хотя бы наполовину так же прекрасно-небрежно, как Эвелина. Сигма вздохнула. И ведь внешность – это еще не все. Ее манера говорить, ее попытки показать, кто здесь главный и поставить Сигму на место… Ладно, если сыграть роль послушной ученицы, то может быть, Эвелина не будет слишком усердствовать в демонстрации своего превосходства?

Сигма постучала и вошла, не дожидаясь ответа.

Эвелина сидела за столом и делала вид, что никакой Сигмы не существует. На столе лежала какая-то старинная бумажная карта, и Эвелина явно пыталась что-то по ней рассчитать, судя по циркулю, линейке и обрывкам ниток. В руке Эвелина держала карандаш и периодически то записывала что-то в блокноте, то ставила метки на карте.

Сигма улыбнулась.

– Здравствуйте, Эвелина. Сегодня Бран сказал мне зайти к своему куратору после лекций, – Сигма улыбнулась самой сияющей улыбкой. – Но если он ошибся, то я уйду, конечно же.

– Он не ошибся, – холодно произнесла Эвелина, не отрывая взгляда от карты.

Сигма подождала несколько секунд, Эвелина молчала. Сигма с тоской осмотрела кабинет – нет, взглядом зацепиться не за что, даже окна нет.

– Мне зайти позже? – все еще вежливо спросила Сигма.

– Нет, подожди минуту, – пробормотала Эвелина и в то же мгновенье сердито отбросила карандаш. – Ты сбила меня с мыслей!

Сигма пожала плечами.

– Кабинет можно запирать, если вы не хотите, чтобы вас потревожили.

– Спасибо за совет, я обязательно им воспользуюсь в следующий раз, – Эвелина кивнула на стул напротив себя. – А сейчас садись.

Сигма села. Кажется, разговор будет длинным.

– Посмотри мне в глаза. Никакого ментального контакта, просто посмотри в глаза.

Эвелина говорила сухо и спокойно, но в ее словах была какая-то незнакомая отстраненность, будто она выполняла нужную, но нелюбимую работу. Причем выполняла под наблюдением, не имея ни малейшей возможности от нее отказаться, а потому должна быть максимально добросовестной. Сигма посмотрела ей в глаза, моргнула. Чувство было, что в глаз что-то попало, взгляд затуманился. Сигма снова моргнула, смахивая слезы, но их не было!

– Что вы делаете? – спросила Сигма, отворачиваясь.

– Проверяю, – задумчиво сказала Эвелина. – Посмотри-ка еще раз на меня.

Сигма нехотя повернула голову и снова встретилась взглядом с Эвелиной. Она успела заметить странные искрящиеся капли в уголках ее глаза, прежде чем почувствовала, что ее взгляд снова туманится.

Эвелина слабо шевельнула рукой и отвернулась.

– М-да, а Брану не показалось, – с легкой досадой сказала Эвелина. – Ты действительно прошла инициацию.

– И что это значит? – тихо спросила Сигма.

– Это значит, что скорее всего, тебе придется походить на индивидуальные занятия, чтобы ты понимала, что с тобой происходит и как себя вести.

– Со мной ничего не происходит.

Эвелина покачала головой.

– Я бы хотела так думать. Я даже считала, что Бран ошибся. Но чего я совершенно не понимаю – когда? Когда это могло случиться?

– Я не понимаю, что именно со мной случилось, чтобы ответить на ваш вопрос, Эвелина!

– Я не могу тебе объяснить в двух словах, – вздохнула Эвелина. – Если бы могла, не назначала бы тебе спецкурс. Теперь ищи тебе время, личного преподавателя… Почему с тобой столько проблем, Сигма?

Сигма горько улыбнулась. Они все так об этом спрашивают, как будто она знает!

– Эвелина, верните меня в мой филиал. Пожалуйста. Так всем будет проще и легче – и вам, и мне. Если от меня столько проблем здесь.

Эвелина на мгновенье замерла, как будто всерьез обдумывала слова Сигмы, а потом покачала головой.

– Сигма, я не могу. Никто не может тебя вернуть в тот филиал. Если бы это было можно, я бы давно тебя туда отправила. Ты же знаешь… о моем к тебе отношении. Увы, нам придется терпеть друг друга до конца твоей учебы.

– А почему никто не может? А декан?

– Сигма, дело не в физическом перемещении, – Эвелина уговаривала ее как ребенка. – А в равновесии между нашими филиалами. Твое возвращение невозможно.

– Но ведь… иногда студентов отчисляют. Образуется нечетное количество, вы выравниваете количество студентов, я знаю.

– Мы не можем дважды переводить одного студента. Это невозможно.

Сигма закусила губу. Невозможно или невероятно?

– А вы можете объяснить, почему?

– Ты не выдержишь, – как-то очень спокойно сказала Эвелина. – Твое физическое тело. А без него ты существовать пока еще не умеешь. И я не уверена, что когда-нибудь дойдешь до этой стадии. Представь себе какую-нибудь трехмерную проекцию. Сделай ее зеркальное отражение. А потом еще раз.

Сигма сразу поняла, о чем говорит Эвелина. Это было… до банальности простое объяснение. И именно потому, наверное, оно было правильным. Вернуться в Академию она не могла. Но это значит… что и домой вернуться она тоже не сможет?

– Скажите, Эвелина, а на каникулы мы можем… уехать из Академии?

Эвелина нахмурилась.

– Куда ты собралась уехать?

– Домой. А что?

– У тебя остался дом? – удивилась Эвелина. – Странно. Обычно ни у кого из студентов нет дома, поэтому у нас нет такой практики. Что за дикие идеи приходят тебе в голову?

– В том филиале нам разрешали уезжать на каникулы, куда мы хотим, – вздохнула Сигма. – Я думала, здесь такие же порядки.

– А потом собирай вас по всем мирам, – фыркнула Эвелина, – ну уж нет!

Сигма кивнула. Значит, еще один план увидеться с Мурасаки оказался неудачным. Придется искать другой. Хотя если Эвелина не наврала про зеркальные отражения… то скорее всего увидеться им не получится уже никогда. Но… Сигма нахмурилась. Это полная ерунда, эти слова Эвелины. Декан же ходит туда-сюда и ничего. И они сами, когда станут Высшими, тоже могут спокойно перемещаться между реальностями. И сейчас она ничего не сказала про физическую невозможность, а только про то, что ей недосуг собирать их по разным мирам! Сигма закипела. Опять Эвелина ей врет! Почему она постоянно ей врет?! Сигма тряхнула головой.

– Так какие индивидуальные занятия меня ждут, когда и с кем?

Эвелина вздохнула.

– Я пришлю тебе расписание. Мне еще надо найти тебе преподавателя. И заниматься тебе придется весьма интенсивно. Хотя… – Она смерила Сигму презрительным взглядом. – Может быть, это и к лучшему. У тебя не останется времени на все твои… выходки. А теперь можешь идти.

Сигма вышла, кипя от негодования. Выходки? Значит, выходки? То есть они берут ее, ни с того ни с сего засовывают сюда, ничего не объясняют, постоянно врут, что Эвелина, что декан, а потом называют происходящее ее выходками? Сигма готова была закричать от ярости, если бы это помогло. Но вместо этого она поняла, что сейчас расплачется.

Шагая по коридору, она подняла глаза к потолку, загоняя слезы в глаза. Потому что стоит расплакаться сейчас – и волна затопит ее с головой, она будет рыдать без остановки. А ей хорошо бы сначала дойти до своей комнаты, чтобы никто не слышал ее плача и не видел ее слез.

Она не успела. В переходе ее нагнал Фа, Сигма не успела понять, откуда он взялся, а он уже шагал рядом с ней и обнимал за плечи. Он всегда был немного горячее остальных, иногда жар чувствовался даже за несколько шагов, а еще от него всегда пахло шоколадом и корицей, хотя он уверял, что понятия не имеет ни о том, ни о другом. Поэтому чтобы узнать Фа Сигме даже не пришлось поворачивать голову.

– А ты знаешь, что у нас теперь в общежитии есть уголки скорой помощи для голодающих студентов? – весело спросил Фа.

– И их еще не разграбили? – вяло удивилась Сигма.

– Я пытался, но кураторы что-то там сделали, что сразу же появляется новая еда. Так что можно не запасаться. Но я все равно сделал запас.

– И как эта новая еда? Ее хоть есть можно?

– Знаешь, она в любом случае вкуснее ночных голоданий, – рассмеялся Фа. – А ты почему в слезах? Эвелина довела? Я слышал, что Бран тебе сказал к ней зайти.

Сигма поняла, что больше держаться не может. Она попробовала оттолкнуть Фа, чтобы отвернуться хотя бы к стенке, но Фа неожиданно мягко развернул ее к себе и посмотрел в глаза.

– Ты можешь плакать, Сигма. Мы тут все плачем, постоянно. Может, ты еще мало насмотрелась на нас.

– Мне хватило, – буркнула Сигма. Ей не нравилось, что Фа ее обнимает, что они стоят так близко друг к другу, что он смотрит ей в глаза. – Я просто не люблю плакать при свидетелях.

– Ты их потом уничтожаешь?

Сигма покачала головой.

Фа отпустил ее плечи, вынул из кармана пачку мягких салфеток и протянул Сигме.

– Держи, тебе пригодятся. Пойдем, тут есть комната отдыха с минусовым рейтингом популярности, – он снова взял ее за локоть, заставил повернуть совсем в другой коридорчик, в конце которого и правда оказалась небольшая комната отдыха – два дивана, стоящие друг напротив друга, крючки у входа – то ли для одежды, то ли для вещей. И все, в комнате не было больше ничего, даже окна.

– Я побуду снаружи, пока ты будешь плакать, – сказал Фа, пропуская Сигму внутрь.

– Спасибо, Фа, – отозвалась Сигма. – Плакать я буду долго. Так что не жди меня, спасибо.

Фа вздохнул.

– Может, тебе захочется потом поговорить? О том, почему ты плакала.

Сигма рухнула на диван. И только когда Фа закрыл за собой дверь, она разрыдалась. Доброта Фа не помогла ей успокоиться. Наоборот. Стоило Сигме вспомнить, что даже Айн принес ей яблоко, слезы катились с новой силой, а грудь сжималась от всхлипов, как будто боль можно было выкричать звуком. Но ничего не помогало. Они были ей не нужны – ни Айн, ни Фа, ни спецкурс от Эвелины. Она честно пыталась с ними дружить, стать своей, прижиться, но… Все проваливалось раз за разом, раз за разом. Как сегодня, когда Бран спросил про туман, а она ответила. Эта зловещая тишина в аудитории, этот странный взгляд Брана и просьба зайти к куратору, а потом его крики на лестнице. Что она сделала не так? Что опять она сделала не так? Кажется, теперь все, что она делает, она делает не так. Если даже смотрит на небо она не так, как все остальные. Невыносимо! И ей не с кем, совершенно не с кем об этом поговорить. Разве что наплевать на все и говорить об этом со всеми, кто под руку подвернется? Вот сейчас, например, ей подвернулся Фа, если еще не ушел. А если ушел, она может зайти к Айну. Почему бы и нет? Он не декларировал, в отличие от Гамаль, что не хочет с ней дружить.

Сигма поднялась с дивана, вытерла лицо салфетками Фа и осмотрела себя сверху вниз. Дааа, прежде чем падать на диваны в непопулярной комнате отдыха, стоило бы их, например, выбить. Сигма стряхнула с одежды пыль, вздохнула и вышла на коридор.

Напротив двери, прислонясь спиной к стене, сидел Фа и что-то читал.

– Ты быстро, – сказал он, поднимаясь и забрасывая свой планшет в рюкзак. – Я приготовился ждать тебя до ужина.

– Я по сокращенной программе. У себя доплачу перед сном.

Фа улыбнулся.

– Так чего от тебя хочет Эвелина? Мы только начали учиться после эпидемии, а у тебя уже какие-то разговоры с лектором, вызовы к куратору.

– Фа, может, тебе лучше держаться от меня подальше? – спросила Сигма. – Ты же помнишь Гамаль.

– Конечно! И Айна! Я тоже хочу быть в центре событий, поэтому решил держаться ближе к тебе.

– Поэтому ты меня подкарауливал в коридоре?

– Ты меня раскусила.

– А зачем тебе быть в центре событий? – серьезно спросила Сигма. – Я же не пытаюсь организовать эти события специально. Они просто происходят.

– Они просто происходят с тобой, – поправил ее Фа и серьезно добавил. – Я думаю, ты похожа на Высшего больше, чем наши старшекурсники.

– Почему?

– Именно поэтому. Поле событий вокруг тебя. Мне было так скучно. А потом появилась ты. И начали происходить разные вещи. Рушились стены. Потом эти твои фотографии – мы даже ставки делали, у кого будет портрет круче.

– И кто выиграл? – с интересом спросила Сигма.

– Никто. Все были крутые, мы раздали всем деньги обратно.

Сигма рассмеялась.

– А я даже не знала.

– Это нарушило бы чистоту эксперимента, – рассмеялся Фа.

Они дошли до общежития, комната Фа находилась на другом этаже и даже в другом крыле, так что Фа на мгновенье остановился, придержав Сигму и сказал ей.

– Если тебе понадобится напарник для ночных вылазок, не зови больше Айна, зови меня. По крайней мере я не буду с тобой скандалить.

Сигма на мгновенье задумалась.

– Скажи, Фа, а ты знаешь, что такое ментальный контакт?

– Только в теории, – кивнул Фа. – А что?

– Свяжешься со мной, есть большой риск узнать на практике.

Фа рассмеялся.

– Ты выжила, и я выживу. И не забудь меня, если соберешься что-нибудь натворить.

Он ушел, а Сигма с интересом смотрела ему в спину. Надо же, какое неожиданное предложение дружбы. Кто бы мог подумать?

Глава 37. Взгляд со стороны

Сигма проснулась от странной мысли. Инициация. Бран говорил про какую-то инициацию, верно? Когда она могла ее пройти? И как? Это совершенно точно не связано с починкой часов в парке, потому что иначе Айн и Гамаль тоже видели бы это странное небо. А они не видели, Айн уж точно не видел.

Что тогда?

Сигма не знала. Ох, ну почему, почему ей не с кем это обсудить? Попробовать поговорить с Фа? Тогда ему придется рассказывать слишком многое. Хотя… почему бы и нет? Он же сам сказал – если что, бери меня с собой.

Сигма посмотрела на браслет. Время – полчаса до начала завтрака. Наверное, сейчас, когда повсюду наставили холодильников и шкафов с едой, очереди за едой не будет?

«Встречаемся через полчаса в столовой», – написала Сигма Фа и отправилась в душ. Ответ от Фа пришел через десять минут: «Что с собой взять? Годовой запас воды? Справочник по видам материи?». – «Головы будет достаточно», – ответила Сигма и улыбнулась. Хоть один человек себя ведет нормально в этом филиале. И тут же себя оборвала: пока еще ведет себя нормально, но неизвестно, как он поведет себя дальше. Хачимицу, Гамаль, Аделаида, Айн – все они тоже казались нормальными. Сначала. Хотя нет, Айн не казался, и на нем по-прежнему стоит большой знак вопроса. То он орет, то приносит ей яблоки. Бедняжка, только бы это не объяснялось влюбленностью, пожалуйста.

Сигма вздохнула, включила планшет и вывела на экран снимки Айна. То, как он смотрел на нее… Нет, в его взгляде не было влюбленности. Скорее, боль свергнутого короля. Ладно, проблемы Айна – это проблемы Айна. А у нее своя жизнь. И по расписанию в этой жизни завтрак и встреча с Фа.

– Добро пожаловать в мир деструкторов, – сказала Сигма, когда Фа, явно немного невыспавшийся, но с горящими от возбуждения глазами, поставил свой поднос на ее стол и сел напротив.

– В крайне деструктивный мир деструкторов, – ответил Фа, делая большой глоток кофе. – Ты разрушила мой сон.

– Ты же сам этого хотел, – улыбнулась Сигма. – У меня к тебе есть разговор.

– А, так для этого тебе нужна моя голова? – Фа кивнул на свой поднос с едой. – Тогда я должен сначала поесть. Без подзаправки моя голова не действует.

– Моя тоже, – кивнула Сигма.

После той волны отравлений она не могла смотреть ни на сырники, прежде любимые, ни на кашу. А сегодня, как назло, кухня предлагала на выбор всего лишь три варианта – кашу, сырники и что-то вроде овощной запеканки с розовыми белковыми шариками – Сигма так и не сумела разгадать их происхождение, как ни пыталась.

– Кстати, – заговорила Сигма, отправляя в рот один из таких упругих шариков, – а ты не знаешь источник происхождения этого белка?

– Знаю, – кивнул Фа. – Жуки. Личинки то есть.

– Ах, вот почему я его не узнала, – поняла Сигма. – Мы не едим жуков.

– А мы едим, – улыбнулся Фа. – Многие не едят, ты не переживай.

– Да я и не переживаю, – пожала плечами Сигма. – Какая мне разница, животный белок – все равно животный белок.

– А многие выплевывают, когда узнают, что жуки, – сказал Фа. – И не едят больше.

Сигма с удивлением посмотрела на парня.

– Правда? Нас держат впроголодь, а они не едят?

– Психологические барьеры.

– Мой желудок, видимо, снимает все психологические барьеры. Как-то однажды я осматривала свою комнату с точки зрения, что в ней можно съесть.

Фа рассмеялся.

– Мы прошли через это на первом курсе. Нам даже памятки рассылали: бумагу не есть, то не есть, это не жевать. Почки на деревьях не трогать, они могут быть ядовитыми.

– Насадили бы лучше деревьев со съедобными почками, – рассмеялась Сигма.

– Ага, и съедобной корой.

– С корой нельзя, вы бы тогда их сразу съели!

– Возможно, – серьезно кивнул Фа.

Сигма покончила с завтраком и подождала, пока у Фа освободятся тарелки.

– Так где мы будем разговаривать? – спросил Фа. – У тебя или у меня?

Сигма рассмеялась.

– Не надейся! Разговаривать мы будем где-нибудь на улице.

– Чтобы не подслушали? – оживился Фа.

– Чтобы мне удобнее было показать тебе предмет разговора. Мы пойдем в Закрытый сад.

– Но он закрыт! – сказал Фа. – В смысле, он сейчас закрыт для прогулок, ты не читала?

Сигма кивнула.

– Читала. Ну и что? Тебя это останавливает?

Фа задумался. Сигма терпеливо ждала, глядя на смену выражений на его лице. Вот сейчас он подумает и скажет: «нет, спасибо, я себе совсем иначе представлял свое веселье, пойду я дальше спать, тем более, что сегодня выходной».

– У меня только один вопрос, – серьезно сказал Фа.

– Да?

– Как мы туда попадем, если он закрыт?

– Ты об этом думал все это время?

Фа кивнул.

– Не переживай! У меня есть один способ на примете.

– Надеюсь, никаких фокусов с гравитацией?

– А ты умеешь делать фокусы с гравитацией? – оживилась Сигма.

Фа расстроенно покачал головой.

– Нет, увы, нет. Если бы умел, я тут же бросил бы Академию и ушел в гимнастику.

Сигма улыбнулась. Да что с ней? Сегодня она улыбается столько, сколько за все это время не улыбалась.

– Честно говоря, мне кажется, мой способ как раз касается гравитации. Но я не уверена.

– Тогда пошли! Может, твой фокус такой, что я все-таки брошу Академию.

– Кстати, – спросила Сигма, – а ты не помнишь, что нам грозит за нарушение правил распорядка?

– М-м-м, – задумался Фа. – Административное наказание. Вызов к куратору. Уменьшение суммы содержания.

Сигма фыркнула.

– Напугали рыбу мокрой водой. Что здесь делать с этой стипендией?

– Судя по тебе, ты все спускаешь на обувь, а оставшееся – на одежду.

Сигма бросила взгляд вниз, на свои зимние ботинки на высокой подошве. На брюки из мягкой кожи. Потом перевела взгляд на Фа.

– А на что еще ее тратить? Если бы можно было на еду – я бы спускала на еду. А ты на что тратишь?

Фа пожал плечами.

– Да так. На все понемногу. Но вообще я коплю на хорошие наушники.

– Наушники?

– Да. Люблю музыку. У меня хороший слух. А Айн, например, почти все тратит на косметику. Для ухода за волосами. Ищет подходящую.

Сигма рассмеялась.

– Кажется, пока безуспешно.

– Но он не теряет надежду!

Они дошли до ворот Закрытого сада. Сигма спокойно прошла мимо них, но Фа остановился. Сигма, полуобернувшись, следила, как он пытается открыть ворота, и как у него ничего не получается.

– Пойдем, – махнула она ему. – Нам дальше.

– Жаль, я думал, а вдруг нам только на словах запрещают в него ходить.

– Нет, и на деле тоже. Не боишься?

Фа покачал головой.

– Чего бояться? Хочу понимать ситуацию целиком.

– Мы полезем через забор, – сказала Сигма.

Фа смерил взглядом расстояние до верха забора. Осмотрелся.

– Не здесь, – сказала Сигма. – В более… безлюдном месте.

Они дошли до теплиц и Фа с интересом заоглядывался. Особенно когда Сигма свернула на дорожку, ведущую мимо них. Сигма и сама с интересом рассматривала теплицу, которая теперь выглядела похожей на настоящие джунгли: от земли до верха она была забита зелеными растениями.

– Вот откуда наша еда! А я все думал! – Фа расстроенно поморщился. – Но почему этого нельзя было сделать раньше? Зачем нас заставляли голодать?

– Меня тоже это волнует, – кивнула Сигма. – Сначала Эвелина мне говорила, что нормальный рацион, это просто я выделываюсь, а потом вдруг – теплицы, холодильники, овощи, фрукты, бутерброды… Значит, рацион был все-таки ненормальным?

– Я думаю, хорошо, что они признали свою ошибку, – сказал Фа. – Ладно, ты всего пару месяцев поголодала, я год с лишним. А представляешь, каково сейчас пятикурсникам? Они очень злятся. Особенно на нас. Что нам легче, чем им.

– Какие-то у вас неправильные пятикурсники, – вздохнула Сигма. – Наши бы гордились, что они прошли через это испытание. Гордились бы и называли нас слабаками.

– Но все равно отбирали бы лучшие бутерброды.

– И кофе, – добавила Сигма и грустно улыбнулась. – Вот мы почти и пришли.

Они вошли в аллею скульптур, и Фа с явным интересом осматривался по сторонам. На каменные обрубки веток. На металлические штыри, обмотанные чем-то вроде затвердевшего сургуча. Бесформенные белые кучи с золотистыми шипами и бесформенные черные кучи, пузырящиеся стеклянными сферами.

– Это вообще что? – наконец спросил Фа.

Сигма пожала плечами.

– Понятия не имею. А на что похоже?

– На заготовки для практикума по спонтанной деструкции, например, – рассмеялся Фа. – Не знаю. А что это?

– Амалия сказала, что это аллея скульптур.

– Подожди, – замедлил шаги Фа, – ты тут гуляла с Амалией?

– Нет, Амалия мне посоветовала тут погулять.

– Почему, почему я не предложил тебе свою дружбу раньше! – воскликнул Фа с театральной горечью. – Сколько я всего пропустил! Ночные вызовы к кураторам! Беседы с Амалией!

– Впереди еще четыре года, нагонишь.

Они дошли до конца аллеи и остановились в тупике. Все было ровно так же, как оставила Сигма – каменная подушка, над которой элегантно парил череп.

– Эт-то еще что? – тихо спросил Фа.

– Мои фокусы с гравитацией, – Сигма довольно бесцеремонно взяла голову и бросила ее на землю, и стащила с постамента подушку. – Вернее, не совсем мои, я просто ее нашла. И мы сейчас заберем с собой эту штуку.

– А можно мне? – осторожно спросил Фа.

Сигма протянула ему подушку. Фа взял ее аккуратно за уголки, покачал в руках, взвешивая. Подержал, явно прислушиваясь к ощущениям, определяя материал. Все то же самое делала Сигма.

– Из чего эта штука?

– Понятия не имею. Ты что-то почувствовал?

Фа качнул головой.

– Нет. А по какому принципу она работает?

– Понятия не имею. Пойдем.

Сигма развернулась и решительно направилась обратно. Фа ничего не оставалось, как пойти следом за ней.

Они дошли до нужного места забора вокруг сада. Сигма хорошо помнила, где она тогда остановилась, даже не столько помнила, сколько чувствовала: здесь.

Она забрала у Фа подушку, положила около стены.

– Разбегаешься, напрыгиваешь на эту штуку и она тебя подбрасывает. Давай, вперед!

– Вот так просто?

– Хочешь сложностей, можешь прыгать на одной ноге, – предупредила Сигма. – Или с закрытыми глазами.

Фа мялся на месте. Сигма вздохнула.

– Ладно, я пошла одна, – она отошла на несколько шагов назад, примерилась, но Фа схватил ее за руку.

– Нет, я тоже попробую. Мне интересно.

Он разбежался, попробовал оттолкнуться от подушки и она подбросила его вверх над стеной. Не успев сориентироваться, он перелетел через стену и, судя по звукам, упал на землю. Судя по звукам и яростной брани.

Сигма разбежалась и запрыгнула на стену. Посмотрела вниз. Фа сидел на скамейке и показывал ей кулак.

– Отойди, – сказала Сигма. – И скамейку можешь отодвинуть.

– Нет, – сказал Фа. – ты пройди пару шагов по стене и спрыгни там, так проще.

Сигма удивилась, что сама упустила такой вариант, но сделала, как сказал Фа.

– Ну вот, а теперь пойдем со мной, – скомандовала она Фа. – Ты себе ничего не сломал? Не ушибся?

– Ушиблось мое представление о веселье, – проворчал Фа. – Но с тобой интересно. Что дальше?

– Хочу показать тебе одно место.

Они довольно быстро дошли до поляны с часами и скульптурами. Сигма прошла вперед, а Фа остался стоять на тропинке.

– Что такое? – спросила Сигма. – Что-то не так?

– Не думаю, чтобы я видел это раньше.

– Ты же говорил, что не любитель гулять, особенно здесь.

Фа неопределенно пожал плечами.

– Пару раз я в сад приходил. Как ты нашла эту поляну?

Сигма нахмурилась. Фа так быстро изменился – весь подобрался, напрягся, как будто ему предстояло какое-то очень непростое дело.

– Что не так, Фа? Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я видел… – он замолчал.

– Что ты видел?

– Как ты нашла это место? – упрямо повторил Фа.

– Да не искала я его! Я знала, что оно здесь есть, – устало ответила Сигма. – Этот ваш Закрытый сад – точная копия нашего Университетского парка, только в уменьшенном масштабе. Когда я это поняла, я просто пошла сюда и пришла. Вот и все.

– А там, в том вашем парке… как ты его нашла?

Сигма пожала плечами.

– Меня туда привел один старшекурсник. В парке было людно, начало года, мы искали тихое место и он привел меня туда… – Сигма перехватила кривую усмешку Фа и закатила глаза. – Он подтягивал меня по математике, а не то, о чем ты подумал. Я осталась на пересдачу.

– Ты шутишь? Я же вижу, как ты считаешь. Мгновенно, – Фа покачал головой.

– Я не вру!

– Значит, этот старшекурсник был гениальным учителем.

Сигма кивнула, надеясь, что слезы все-таки не вытекут из-под век. Потому что он был гениальным… всем. Учителем. Другом. Любимым. Собой.

– Да, Фа. Так и есть. Он умеет учить. Мне очень повезло, что куратор назначила его меня подтянуть.

– Старшекурсник, значит… Тогда все понятно. Они и не такие финты проворачивать умеют наверняка, – кивнул Фа.

– А почему ты спрашиваешь?

Фа так и продолжал стоять на месте, перекатываясь с пятки на носок и обратно, будто не решался сделать первый шаг.

– Это все очень странно выглядело. Мы шли и вдруг ты… исчезла и тут же появилась на этой дорожке. И перед тобой появилась эта поляна.

– Ты что, ее не видел, когда мы сюда шли?

Фа отрицательно качнул головой.

– Нет? – переспросила Сигма.

– Не видел.

– Ну ладно, – Сигма замолчала. Что она еще могла ему сказать? Фа явно напугало то, что случилось. Настолько, что он даже не решался ступить на эту дорожку, ведущую на поляну. Надо уже запомнить, что нет здесь у нее друзей и не будет. Даже если кто-то очень напрашивается. – Ты сам найдешь, как выйти? Или тебя проводить?

– Да я не собираюсь никуда уходить!

– Тогда пошли, – резко ответила Сигма, развернулась и пошла в сторону поляны.

Фа ее догнал через пару шагов.

– Знаешь, я не думал, что это все всерьез.

– Что?

– То, что про тебя говорят. Что вокруг тебя все время что-то случается. Я думал, может быть, совпадения. Или твой характер. Козни Эвелины.

– Все так и есть, – согласилась Сигма. – Дурной характер, козни Эвелины, совпадения.

– То, что было сейчас, – нет, – решительно возразил Фа. – Это сделала ты. Сама.

Сигма грустно посмотрела на Фа.

– Ты хочешь сказать, что я что-то такое… умею, чего не умеешь ты.

– Да, хотя это не чувствуется.

Они вышли на поляну и остановились.

– Ого, а тут красиво, – удивился Фа.

Первым делом он направился к коту – все всегда первым делом смотрят на кота, потом на стрекозу. И только потом замечают эти проклятые солнечные часы, которые совсем не часы. Впрочем, часы у Фа не вызвали никаких эмоций, в отличие от кота.

Фа лишь подошел к ним, посмотрел пару секунд и вернулся на скамейку с котом. Сигма села рядом со стрекозой.

– В общем, эта штука, – Сигма кивнула в сторону часов, – была сломана. Она была вся в пыли, диск в трещинах. И еще она не позволяла к себе прикоснуться, отталкивала и деструкторов, и конструкторов.

Фа подошел к часам, провел ладонью над диском и осторожно опустил на него пальцы. Ничего не случилось.

– Сейчас не отталкивает.

– Да, – кивнула Сигма. – Потому что мы его починили. Я, Гамаль и Айн.

– Я бы позвал еще одного конструктора. А как ты решила, что нужно трое?

– Случайно вышло. Я позвала Гамаль, а Айн с нами увязался. У нас с Гамаль ничего не получилось, а когда Айн присоединился… получилось, – Сигма вздохнула. – Вот я тебя и позвала все это рассказать и узнать, что ты по этому поводу думаешь.

– Что?

– Вот я и спрашиваю – что?

Фа смотрел на нее с тем самым недоверием, которое бывает на лице у человека, когда он пытается понять, шутит собеседник или нет.

– Ну… как тебе сказать… я должен подумать, – Фа нервно облизнул губы. – Ты понимаешь, что сейчас для меня это все выглядит так… как тогда, когда я жил себе жил, а потом – раз и узнал, что можно пойти и выучиться на бога. Не так сильно, но… Я думал, все тут знаю, понимаю. А оказывается прямо здесь рядом со мной идет совсем другая жизнь.

– Да никакая она не другая, – возразила Сигма. – Та же самая.

– Нет! – Фа даже вскочил на ноги. – Ты посмотри: вот это все, я здесь полтора года и ни разу не видел. Эта твоя гравитационная подушка. Аллея скульптур. Перламутровое небо. Как будто другая реальность.

– Та же самая реальность, – с досадой ответила Сигма. Она ждала не этого. Фа думал о себе, а она хотела услышать, что он думает о ситуации. Она что, виновата, что они все такие нелюбопытные, послушные и не любят гулять?

– Почему тогда мы всего этого не видели? Я тут умираю со скуки, правда. Я думал, что знаю все про нашу Академию. Чего только не делал, чтобы не скучно было!