Текст книги "Академия Высших: студенты (СИ)"

Автор книги: Марта Трапная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 41 страниц)

Глава 19. Попытка поучиться, пироги и встречи

Сигма с ненавистью смотрела на планшет. Она бы с радостью расколотила его о стол. И швырнула на пол. И вполне возможно, ему бы даже ничего не сделалось. Но учитывая, что она все-таки деструктор, может, и сделалось бы! Если не планшету, то столу. Или полу. Или всему коттеджу! А даже если и всего-то планшету, то потом идти за новым, оформлять, настраивать, возвращать все доступы… Нет, спасибо, это мы уже проходили в прошлую сессию.

– И чего ты бесишься? – не поднимая головы, спросил Мурасаки.

Он читал какую-то бумажную книгу, лежа на диване, и даже не смотрел в сторону Сигмы.

– А что ты читаешь? – спросила Сигма.

– Разборы нетипичных проблем, возникающих в личностных коммуникациях, и способы их решения. Нашел в городском книжном магазине, представь себе, а не в нашей библиотеке. Очень интересно.

– Ну и читай, не отвлекайся, раз интересно.

– А ты не раздражайся. Думаешь, я ничего не чувствую?

– Иди к себе домой и там читай в тишине и покое, раз такой чувствительный!

Сигма поискала глазами, чем бы запустить в Мураски, но не нашла.

– Могу сварить тебе кофе, – отозвался Мурасаки, переворачивая страницу.

– Я не хочу кофе!

– Я тебе не пить сварю, а обливаться. Может, тебя это успокоит?

– Ничего меня уже не успокоит!

Мурасаки с шумом захлопнул книгу, отложил ее в сторону и перебрался за стол напротив Сигмы.

– Начинаем второй раунд. Почему ты бесишься?

– Потому что я не понимаю, зачем все это нужно! Все эти вписанные во все места шары, биссектрисы углов, диагонали параллелепипедов и неравносторонние трапеции. Зачем?

Мурасаки изумленно смотрел на Сигму.

– Ты серьезно?

– Куда уж серьезнее! Похоже, что я шучу?

Мурасаки покачал головой.

– Ты же умная. А это простые вещи.

– Так объясни мне, раз для тебя они простые.

Мурасаки задумался.

– Ага, я придумал, – наконец сказал он. – Представь, тебе надо взорвать астероид.

– Как именно взорвать? Как он движется? И где? Из чего он состоит?

– А зачем тебе все это знать?

– Потому что если взрывать его, чтобы уничтожить до молекул, – это одно. А если нужен рой осколков, движущихся по его траектории, то совсем другое. А если нужны мелкие осколки, разлетающиеся в разные стороны с причинением максимального ущерба окружающим, то это уже совсем третье.

– Ну вот, – сказал Мурасаки. – Все правильно. Представь, что он круглый. И тебе надо много осколков во все стороны. Тогда как?

– Из центра, наверное. Если плотность материи одинаковая, – Сигма покусала губы.

– А если он неоднородный? Скажем, снаружи железо, а в центре алмазный кристалл?

– Откуда там возьмется алмазный кристалл?

– Да какая разница? У тебя откуда внутри кости? – ехидно спросил Мурасаки. – Может, я занимаюсь контрабандой алмазов, а ты собираешься у меня украсть парочку.

Сигма хмыкнула, открыла планшет и нарисовала астероид, потом задумчиво спросила у Мурасаки.

– А большой внутри алмаз?

– Допустим, грань – одна шестая диаметра астроида. Не буду же я по мелочам размениваться!

Сигма провела диаметр, отметила центр, поделила диаметр на шесть частей и вдруг нахмурилась.

– А какая у алмаза кристаллическая решетка? – спросила Сигма. – Не помнишь?

– Кубическая гранецентрированная. Восемнадцать атомов. Тетраэдры. Кто у нас тут фанат элементарного разложения, а? Теперь понятнее?

Сигма начала прикидывать, как расположить кристалл, чтобы он был нужного размера, где должен быть его центр и вдруг поняла, чем она занимается. Вписывает много-много тетраэдров в куб, а куб в свою очередь в шар. Сигма ошеломленно смотрела на Мурасаки. Так вот зачем все!

– Я поняла! Так вот зачем это нужно! Мурасаки! Я бы тебя расцеловала, если можно было бы!

– Про поцелуи Кошмариция ничего не говорила, – улыбнулся Мурасаки и подставил щеку. – Целуй, я не против.

Сигма обошла стол наклонилась к Мурасаки, положила руку на плечо, но вдруг поняла, что не может даже просто по-дружески поцеловать Мурасаки в щечку, как целовала Ипса или Фи при встречах. Это было бы… как переступить черту. Подойти слишком близко. Вместо поцелуя Сигма прижалась щекой к щеке Мурасаки. У него была гладкая и очень нежная кожа. Это было так неожиданно. И в тот момент, когда Сигма собралась выпрямиться и вернуться на свое место, Мурасаки крепко обнял Сигму одной рукой за талию и замер. Кажется, даже перестал дышать. Сигма ощущала его теплое дыхание на своей шее, прикосновение его кожи к своей. И где-то под пальцами отдавался пульс на его шее. Частый. Слишком частый.

– Это не очень похоже на поцелуй, – наконец, прошептал Мурасаки.

– Ага, – выдохнула Сигма. – Думаю, нам надо подождать с поцелуями. Пока не сдадим экзамены.

– А может, ты просто не знаешь, как это делается?

Сигма промолчала. Конечно, она знала. Но если она сейчас ответит, именно этим все и закончится. Поцелуями. И хорошо, если только ими.

Мурасаки коснулся губами ее шеи и отстранился.

– Это делается вот так. Теперь после экзаменов ты должна мне не только фотографию.

– Ладно, – сказала Сигма. – Договорились.

Она снова села на свое место и никак не могла заставить себя посмотреть на Мурасаки. Ей все еще казалось, что она чувствует его руку на своей талии, его теплое дыхание. Еге близость. Его губы.

– Сигма, – тихо сказал Мурасаки. – Давай не будем делать вид, что ничего не было и нет. Нам от этого будет хуже.

– Откуда ты знаешь? – она все еще рассматривала куб, вписанный в шар. Алмаз внутри железного астероида. – В книге своей прочитал?

– Ага, – Мурасаки протянул руку и накрыл ладонью ладонь Сигмы. – Да посмотри же ты на меня!

Сигма подняла глаза и тут же опустила. Ей даже смотреть на него было больно. Но теперь она смотрела на его ладонь – смуглые тонкие пальцы, неожиданно выступающие вены. Красивые руки. И вообще он весь красивый, чего уж там. Можно, наконец, признаться, что это так и есть. Что ей нравится, как он выглядит. Как он двигается. Как он разговаривает. И когда он рядом. Сигма вздохнула и посмотрела на Мурасаки.

– Ну вот, я смотрю на тебя, что дальше?

– Ты мне нравишься, – сказал Мурасаки.

– Хорошо, – сказала Сигма.

– И все? – Мурасаки склонил голову к плечу. – Не будет никаких ехидных замечаний по поводу того, что мне нравятся все девушки, или что это мой метод соблазнять второкурсниц или еще чего-нибудь в том же роде?

– Нет, – ответила Сигма. – Не будет. Мне не хочется шутить на эту тему.

– Почему?

Сигма набрала побольше воздуха, как перед любым делом, которое требует много сил. Неважно каких – физических или нематериальных.

– Потому что мне приятно это знать. Что я тебе нравлюсь. И не надо спрашивать, почему.

– Почему? – тут же спросил Мурасаки.

Сигма запустила в него планшетом, но Мурасаки успел схватить его за угол, а потом просто положил на стол.

– Ну вот, теперь ты снова похожа на себя. Кстати, не очень хорошая идея швыряться планшетами.

– Я знаю.

Сигма притянула планшет к себе, посмотрела – нет, не разбился, не треснул, ничего такого.

– Ладно, давай учиться, – сказала Сигма.

– А ты сможешь?

Сигма пожала плечами.

– Если не смогу, мне же хуже.

Мурасаки встал, обошел Сигму и обнял сзади за плечи. Уткнулся в ее затылок. Это было так неожиданно и так естественно. Будто он всю жизнь так и делал. Будто она знала, как это бывает, когда тебя так обнимают. Когда тебе сразу легко и спокойно, и очень приятно. Как в тот момент, когда ты проваливаешься в сон. Ушли неловкость и чувство вины, осталось только тепло. Как зимой, когда входишь с мороза в дом.

– Придурок, – проворчала Сигма. – Вот что ты делаешь?

– Собираюсь пойти найти в твоем холодильнике немного льда, – прошептал Мурасаки. – И бросить тебе за шиворот. Ты вся горишь.

– Странный у тебя способ выразить чувства. Это в твоей книге такие советы дают?

– Нестандартные девушки требуют нестандартных подходов, – тихо засмеялся Мурасаки, поцеловал ее в затылок и пошел к холодильнику.

Сигма рассмеялась.

– Ты правда ищешь лед?

– Нет, смотрю, есть ли у тебя что-нибудь съедобное. Почему-то очень хочется есть. Или пойдем ужинать в столовую?

Сигма представила столовую. Нет, в столовую идти не хотелось. Она подошла к холодильнику, отодвинула Мурасаки и заглянула внутрь. М-да, ничего из того, что там было, ей не нравилось. Хотя, вдруг поняла Сигма, ей и в самом деле очень хотелось есть. Слишком необычное чувство голода, учитывая, что время ужина пока еще не наступило.

– А у тебя? – спросила Сигма. – В твоем холодильнике нет ничего более съедобного?

– Я даже не помню, есть ли у меня холодильник, – фыркнул Мурасаки. – Может, пойдем где-нибудь поужинаем… не здесь? Что-нибудь, – он пожал плечами, – менее правильное, чем в нашей столовой. Жареное на углях мясо. Или рыбу с зашитым внутрь лимоном.

– Да, – согласилась Сигма, – очень подходящее меню. И где такое можно съесть, если у тебя всего лишь обычная студенческая стипендия и ты не обыгрываешь казино каждую ночь?

– В воображении, – вздохнул Мурасаки. – Но мы можем пойти и съесть горячую пиццу, например.

– Пирог с мясом, – неожиданно поняла Сигма. – За рынком есть такой подвал. Мы ходили в него иногда. Но там… не очень спокойно.

– Этот подвал случайно не «Темная река» называется?

– Да, ты знаешь его?

– Пойдем, – кивнул Мурасаки. – То, что надо. Если к нам полезут драться, швырнешься в них планшетом. Или обольешь кофе.

– А ты что будешь делать, если к нам полезут драться?

– Подбадривать тебя воодушевляющими криками, что же еще?

Они отошли от коттеджа всего на пару шагов, когда перед ними, словно из ниоткуда, возникли Альфа с Вайолет.

– У вас такой довольный вид, – без предисловий заявила Вайолет, – будто вы занимались сексом.

– Да, – широко улыбнулась Сигма, – все так и было. Мы занимались сексом. Еще вопросы есть? Что вас интересует? Какие позы, кто из нас первый кончил?

Вайолет залилась краской – даже кожа на голове покраснела. Альфа переводила взгляд с Сигмы на Мурасаки и обратно, будто никак не могла понять, верить ли Сигме.

– Аля, она пошутила, – наконец, сказал Мурасаки. – Мы только что закончили большую и важную часть проекта. Это почти как секс, только в голове.

– Уф, – помотала головой Альфа, – а я уже подумала…

– И я, – добавила Вайолет, зло глядя на Сигму.

– Имейте в виду, милые девушки, я гожусь не только для секса, но и для серьезной науки хотя по мне и не скажешь, – сказал Мурасаки и подмигнул Альфе. – Но у нас с Сигмой еще полно работы, так что мы пойдем.

Они с Сигмой прошли мимо девушек, и только свернув на главную улицу, Мурасаки заговорил.

– Кажется, мне надо выбросить все эти учебники по теории и практике коммуникаций и брать уроки у тебя.

– Мурасаки, – вздохнула Сигма, – лучше бы ты нашел кого-нибудь, у кого можно брать уроки как покупать нормальную одежду и сочетать ее между собой.

– Тебе не нравятся мои сиреневые брюки? – обиженно спросил Мурасаки.

– Нет, – строго сказала Сигма. – Не нравятся.

– Даже после всего, что между нами было?

– Это было между нами, а не между мной и твоими брюками! С ними я бы даже разговаривать не стала. Просто писала бы им сухие деловые сообщения и все.

– Ладно, никогда больше их не надену в твоем присутствии, – пообещал Мурасаки.

В «Темной реке» было темно, но реки, к счастью, не было. Только многоголосый гул и очередь у кассы. Пока Сигма с тоской всматривалась в темный зал в надежде понять, есть ли там хоть один свободный столик, Мурасаки изучал меню.

– Пирог с мясом? Или два? – спросил он.

– Три, – буркнула Сигма. – Давай возьмем один большой с собой и съедим дома.

– Плохая идея, – сказал Мурасаки. – Мы же специально ушли из дома.

– Тогда мне один средний, с мясом и картошкой.

– Какая ты скучная, Сигма, нет бы попробовать что-нибудь новенькое!

– Я хочу вкусно поесть, а не пробовать новое, – резко ответила Сигма.

Мурасаки удивленно посмотрел на нее.

– Почему ты злишься? Мы же сами выбрали это место. Что-то случилось, пока я читал меню? Тебя кто-то обидел? Наступил на ногу? Признался мне в любви?

– Нам негде сесть. Ты что, не видишь?

Ответить Мурасаки не успел – подошла их очередь. Сигма первой выпалила свой заказ, опасаясь, что Мурасаки, чего доброго, может заставить ее «попробовать новенькое». То настроение, что было в коттедже, когда они спорили и обсуждали ужин, исчезло без следа. Сигме хотелось одного – чтобы побыстрее все закончилось: и этот ужин, и этот вечер, и этот долгий месяц, и экзамен, который она то ли сдаст, то ли не сдаст… Зато потом можно будет больше не мучиться, в конце концов, можно будет просто больше не находиться рядом с Мурасаки с утра до вечера. Или, наоборот, находиться с ним рядом с вечера до утра.

– Пойдем, – Мурасаки помахал перед лицом Сигмы электронным маячком с номером заказа, – поищем столик.

Но стоило им войти в зал со столиками, как кто-то громко крикнул:

– Мурасаки! Иди сюда!

Сигма не успела даже увидеть, кто их позвал, как Мурасаки уже двинулся вглубь. Сигме ничего не оставалось, как пойти за ним. Оставалось только надеяться, что за столиком будет не слишком много поклонниц Мурасаки. Не больше трех, пожалуйста! А еще лучше – ни одной. Но голос был мужским. Едва ли нормальный парень потащится вечером в полном одиночестве в подобное место. Ну разве что он захочет с кем-нибудь познакомиться… За столиком сидел один парень. В оранжевом свитере из-под которого выглядывала черная рубашка. Деструктор.

– Знакомься, Сигма, это Раст, мой напарник на практикумах. Знакомься, Раст, это Сигма со второго курса, мы вместе делаем курсовой проект.

– Знакомься, малыш, это столик, за которым можно поужинать

Сигма улыбнулась. Раст выглядел вполне нормальным, в отличие от Киро.

– Я думала, здесь будет еще человек пять. В крайнем случае.

– Сигму достали мои поклонницы, – пояснил Мурасаки.

– Меня тоже, – ответил Раст и подмигнул Сигме. – Спасибо, что отвлекла его внимание на себя хотя бы до начала занятий.

– Это не моя заслуга, – пожала плечами Сигма, присаживаясь на стул. – Это наш куратор.

– Вашему куратору тоже спасибо.

– Ждешь Чоки? – спросил Мурасаки, кивая на пироги.

Перед Растом стояли две тарелки с пирогами – один был нетронутым, от второго был отрезан небольшой кусочек.

– А, это? – немного невпопад ответил Раст. – Нет, не жду. Я собираюсь съесть их сам в полном одиночестве. То есть уже не в полном, а в вашей приятной компании.

Его голос звучал так, что у любого нормального человека отпало бы желание уточнять детали. Поэтому Сигма совсем не удивилась, когда Мурасаки спросил:

– Разве Чоки еще не вернулся с каникул? Мне казалось, я его уже видел в контактах…

Раст тяжело посмотрел на Мурасаки.

– Я пришел сюда поужинать, малыш. И если я позвал вас, то значит, я хочу ужинать с вами.

Сигма покосилась на Мурасаки. Кажется, он собирался что-то сказать, но к счастью, его голос заглушил сигнал с маячка. Сигма встала вместе с Мурасаки.

– Мы вернемся, – пообещала она Расту, он понимающе кивнул.

– Ты совсем придурок? – прошипела Сигма, едва они отошли на пару шагов. – Зачем ты лезешь к нему с вопросами про этого вашего…

– Чоки, – подсказал Мурасаки. – А что? Они всегда вдвоем, всегда вдвоем…

Они подошли к окну выдачи и забрали свой заказ.

– Это тебя не касается.

Мурасаки озадачено посмотрел на Сигму.

– В каком смысле?

– Он же сказал, что не хочет говорить на эту тему. Только не делай вид, что ты не понял.

– Я понял, но вдруг на самом деле он хочет говорить на эту тему?

Сигма отрицательно качнула головой.

– Нет. Может быть, наедине с тобой. Но меня он видит первый раз в жизни.

– А, точно, я не учел, – он жалобно посмотрел на Сигму, – мне кажется, мы с тобой сто лет вместе.

– Мы не вместе, – отрезала Сигма.

Раст, к счастью, этого не услышал. И Сигма очень надеялась, что Мурасаки тоже. Это был неправильный ответ. Слишком похожий на манипуляции. А этого ей не хотелось. Особенно с учетом того, что отношения между ними запрещены, а они и так сегодня едва не начали признаваться друг другу в чем-то… в чем-то таком. Нет, срочно пора менять тему!

– И какой пирог ты в итоге себе заказал? – спросила Сигма, демонстративно рассматривала блюдо Мурасаки с одним, но большим пирогом.

– С мясом, естественно!

– Просто Мурасаки уговаривал меня попробовать какой-нибудь экзотический пирог, – доверительно сообщила Сигма Расту. – Мы было интересно, что выбрал он сам.

– В такую погоду нет ничего лучше старых добрых пирогов с мясом, – кивнул Раст и добавил, – и с картошкой.

– А вы спелись, – проворчал Мурасаки.

– Это погода на тебя так плохо действует? – с участием спросил Раст. – Жаль, что ты отказался поехать со мной на каникулы. Девяносто дней засухи – и ты радовался бы каждой капле дождя, а сырость считал бы подарком судьбы.

Раст рассказал о небывалой засухе на своей родине, Сигма рассказала о недавнем снегопаде, Мурасаки – о котенке под дождем. А потом Раст спросил, как ни в чем не бывало:

– А когда открылся портал в фонтане, тебе не хотелось туда шагнуть? В портал в смысле, не в фонтан.

Сигма замерла, Мурасаки на мгновенье задумался, а потом кивнул.

– Было дело. А ты откуда знаешь?

– Я предполагаю. И сильно хотелось?

– Если я еще здесь, а не там, то очевидно же, что не очень сильно. А почему ты спрашиваешь?

Раст пожал плечами.

– Я просто думаю, что эта история с порталом выглядит как-то несерьезно.

Сигма взорвалась:

– Ага, Ипс из-за нее… умер, а для тебя она выглядит несерьезно? Надо было еще кому-нибудь умереть, чтобы она выглядела серьезно?!

Раст спокойно кивнул, будто слова Сигмы не произвели на него никакого впечатления.

– Да, вот если бы Мурасаки туда ушел, например. Или кто-нибудь другой. Это было бы серьезно. А так… – Раст снова пожал плечами, – детские игры. Баловство.

– Да, в чем-то ты прав, – неожиданно согласился Мурасаки. – Но, возможно, силы рассеиваются из-за слишком большой длины туннеля. Поэтому притяжение слишком маленькое.

– Или потому что тот, кто за всем этим стоит, на самом деле не хочет сделать ничего плохого.

– А чего хочет? – удивилась Сигма.

– Попугать студентов, взбодрить администрацию… Откуда мне знать? – вздохнул Раст. – Я вообще не понимаю, зачем кому-то похищать студентов. Вербовать – да. Но похищать?

– А может не похищать, – предположил Мурасаки, – может, прийти сюда?

– Зачем? – на сей раз уже удивлялся Раст.

– Да, зачем такие сложности? – поддержала Сигма. – Сюда же можно долететь из доброй половины миров. Вход к администрации прямо с улицы, без пропусков.

Мурасаки задумался.

– Не знаю, – наконец, признался он. – А у тебя какая версия?

– Нет у меня никакой версии, – признался Раст.

– А может, он тренируется? – предположила Сигма. – Проверяет свои силы.

– А потом что?

– Например, потребует место в штате. Преподавателем или куратором.

Раст с уважением посмотрел на Сигму.

– Интересный ход мыслей.

Сигма вздохнула.

– Отвратительный. Не хочу учиться у человека, который убивал студентов, чтобы получить место.

– Он мог не знать, что Ипса дематериализуют, – возразил Раст.

Сигма покачала головой.

– Да, это была моя версия, но она мне не нравится.

– Тогда ни у кого из нас нет версий о том, что происходит, – заключил Раст.

– Вот за что тебя люблю, – рассмеялся Мурасаки, – так за логичные и хорошо сформулированные выводы.

– Не надо меня любить, – буркнул Раст и неожиданно поднялся. – Пойду я, ребята. Хорошего вам вечера.

– Если придет Чоки, что ему передать? – спросил Мурасаки в спину Раста.

Раст обернулся и тяжело посмотрел на Мурасаки.

– Он не придет, ясно?

Сигма уткнулась в пирог, которого почти не осталось. Жаль, что за разговорами она так и не распробовала еду. Просто поела и никакого удовольствия. С другой стороны, может, и хорошо, что все так обернулось. Они не остались с Мурасаки наедине, отвлеклись, поговорили на другую тему. Пусть и не самую лучшую, но…

– Не нравится он мне, – покачал головой Мурасаки. – Что у них там случилось?

Сигма вздохнула.

– Ты же только что читал учебник про проблемы в личностных коммуникациях. И что, не можешь даже предположить, что у них случилось? Поругались, например.

Мурасаки покачал головой.

– Ты ничего про них не знаешь. Они не могут просто поругаться.

– Все могут поругаться. Всегда есть несовпадения. Мне не нравятся твои сиреневые брюки. Тебе не нравится, что я все время ною, будто не сдам математику.

– Не в этом дело, – вздохнул Мурасаки. – Они… я даже не знаю, как объяснить, я сам толком не понимаю. В их мире существует легенда, что давным-давно у местного создателя объявился враг и в финальной схватке победил создателя, рассек его пополам. С головы до ног. Вот только незадача, душу создателя убить не получилось, меч врага ее всего лишь разделил пополам. И одна часть души несет в себе зерно разрушения, вторая часть – зерно созидания. Эти две половинки вселяются в новорожденных детей, а жрецы по специальным приметам их находят, следят за ними, и когда пробуждается душа, забирают у родителей, и дальше воспитывают вместе. А если так не делать, то они будут очень страдать и вместо того, чтобы заниматься своими божественными делами, положат всю жизнь на поиски друг друга. Им надо быть вместе, физически рядом, чтобы нормально жить.

– Какая странная легенда.

– Только это не легенда, это их жизнь, – Мурасаки грустно посмотрел на Сигму. – Они вроде одного человека, разделенного на два тела. Но ты права, их отношения – не мое дело.

– Мне показалось, что Расту не нравится в Академии, – поняла Сигма. – Когда он спрашивал, не хотел ли ты уйти в портал. У него был такой вид, что он бы точно сбежал, если бы была такая возможность.

– Может, – кивнул Мурасаки. – Не всем нравится быть мрачными разрушителями, знаешь ли.

– Но мы же не выбираем, кем рождаться, – возразила Сигма. – Так что глупо делать вид, что ты – это не ты. Расстраиваться по этому поводу или обижаться на судьбу.

– Но ты же расстраиваешься, что у тебя плохие способности к математике! И даже пытаешься их улучшить!

Сигма закатила глаза.

– Вот как с тобой спорить, а?

– А потому что не надо со мной спорить!

– А что с тобой надо делать?

– Нам это делать запретила Кошмариции, – весело ответил Мурасаки. – А то бы я рассказал.

Сигма поняла, что покраснела. До ушей, до кончиков волос. Какая же она дура!