Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"
Автор книги: М. А. Каррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)
Клятвы для узлов варьировались от банды к банде, но были и общие черты. Например, делиться друг с другом секретами, но держать их в тайне от посторонних. "Я понимаю".
Но ничто не мешало ему задавать ей вопросы. "Какого черта ты вообще рыскала по складу Варго? Пожалуйста, скажи мне, что ты не причастна к тому, что произошло там прошлой ночью".
Она невольно спросила, что же произошло ночью. Рен сглотнула и ответила: "Я просто присматриваю за его делами. Не в том смысле, о котором тебе стоит беспокоиться; просто хочу выяснить, не перешел ли он на легальное положение, как он утверждает. Мне кажется, что не очень.
"Почему тебя волнуют его дела… О, черт. О, Рен. О, нет." Голова Седжа упала на стол. "Черт, черт, черт". Кувшин и чашки дребезжали при каждом ударе его лба о дерево. "Пожалуйста, скажи мне, что ты не Альта Рената Варго, которая достала ему его чертову грамоту".
"Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься получить сотрясение мозга, если я скажу "да". Она протянула руку через стол и толкнула его в вертикальное положение.
"Мне будет гораздо хуже, если Варго узнает", – мрачно пробормотал он.
"Тогда он не узнает", – сказала Рен, нагло ухмыляясь. К ней вернулась уверенность в себе, а вместе с ней и те слова, которые она говорила, когда они все трое бегали с Пальцами.
Рот Седжа выдал несколько невысказанных ответов. Потерпев поражение, он опустился в кресло, опустив лицо на одну руку. "Просто скажите мне, что вам нужно для выполнения работы".
То, что он застал ее в засаде, было сразу семью ударами судьбы. "Мне нужен человек, который знает Варго. Я не хочу лезть в его секреты – только то, что я никогда не слышала о нем, когда мы были с Пальцами".
"Нет, мы бы и не слышали. Он возглавил "Пауков" – бывшую банду Варади – примерно в то время, когда ты уехала. В то время на Нижнем берегу шло много междоусобных войн, но он в основном не вмешивался". Седж помрачнел. "Ну. Вот как это выглядело. Оказывается, это он их начинал. Он позволял своим соперникам изматывать себя борьбой друг с другом, затем подбирал остатки, заменял лидеров и принимал их, как будто оказывал им услугу. Вот так он и работает. Подстраивает все и ждет, когда к нему придут".
Он не ждал, пока Рената придет к нему – или ждал? Их случайная встреча в "Глории" теперь уже не казалась случайной. "Значит, с этим чартерным бизнесом я попала в его сети. Замечательно. Он действительно хочет очистить реку?"
"Насколько я могу судить, все законно". Седж моргнул, как будто ему и в голову не приходило сомневаться в намерениях своего босса. "Этот человек ненавидит болезни больше, чем большинство наручников. И он достаточно умен, чтобы понять, что если люди вокруг него здоровы, то и у него меньше шансов заболеть. Он мог бы просто спрятаться на Верхнем берегу – но то, что он построил, развалится без него, чтобы поддерживать все это в рабочем состоянии. Очистка Западного канала имеет смысл".
Он медленно выдохнул и покачал головой. "Слушай, Варго примерно настолько чист, насколько можно ожидать от человека с лежбищ, но он не так жесток, как Ондракья или половина наручников, которые здесь заправляют". Седж фыркнул. "Назови мне место в Синкерате, которое не бросало бы таких, как мы, на каторжные корабли для продажи в Оммайнит. Но Варго? Он платит нам честно, защищает нас от чисток Вигила, и с тех пор, как он возглавил компанию, не было ни одной войны за территорию. В прошлом году или около того, когда он начал действовать легально…"
Седж замялся. Когда Рен подняла бровь, он пожал плечами. "Не знаю. Он другой. Больше ориентируется на сыроедов наверху, чем на людей с улицы. Не пытайся его обмануть или что-то в этом роде… но Альта, работающая с ним, должна быть в безопасности. Просто убедитесь, что он не станет вашим хозяином, когда все закончится.
"Я не намерена этого делать. Я хочу присоединиться к Дому Трементис, и, принеся им эту грамоту, я смогу проложить себе путь туда. Все, что мне нужно сделать, это убедить Донайю, что Варго не пытается сделать себя Кайусом Рексом Нижнего берега".
" Трементис. Это действительно твоя цель?" Седж присвистнул. "По крайней мере, ты выбрала дом с наименьшим количеством жал. Если бы ты выбрала Индестор или Новрус, мне пришлось бы вызвать тебя на дуэль – подожди". Седж сделал выпад вперед, грохнув по столу. Рен поймала кувшин с пивом, прежде чем тот успел опрокинуться. "Индестор. Дуэли. Ты повстречала Рука!"
И вот так они снова стали детьми, в один из тех хороших дней, когда Ондракья проявила щедрость и дала им вина и еды. Рен открыла рот, чтобы рассказать всю историю, но остановилась.
"Не здесь", – сказала она. Седж машинально бросил взгляд на занавески, но Рен покачала головой. "Нет, я имею в виду – пойдем со мной". Она протянула руку, как он делал это раньше. Ее рукав был оттянут настолько, что был виден шрам. Их было трое с подобными отметинами, и Тесс необходимо было знать, что ее брат жив.
Что может быть лучше подарка на день рождения?
"Возвращайся домой", – сказала Рен. "Обними Тесс. И я все тебе расскажу".
6
Шафран и соль
Исла Трементис, Жемчужины: Эквилун 7
За полтора месяца, прошедшие с тех пор, как Рената впервые поднялась по ступеням поместья Трементис, многое изменилось. Дни стали холоднее, небо – серым. Рената привыкла к своему сетеринскому акценту и уже не боялась, что он может вырваться наружу в самый неподходящий момент.
И вот теперь она была приглашенной гостьей в поместье.
Мажордом Колбрин еще не улыбнулся ей, но по выражению его лица, когда он вводил ее в дом, было видно, что он, по крайней мере, находится в том же районе. Рената протянула ему свой плащ и почувствовала, как руки стали теплыми. "Будьте добры, подождите в гостиной, – сказал Колбрин, – Альта Джуна скоро придет".
Это "скоро" Колбрина измерялось временем, которое потребовалось Ренате, чтобы сесть.
"Кузина!" К ужасу Донайи, и Джуна, и Леато стали называть Ренату именно так. За последние двадцать лет Трементисы потеряли достаточно двоюродных братьев и сестер, чтобы почувствовать голод по родственным связям. Этот голод Рената старательно подавляла, не называя в ответ кузину – пока не называла.
"Альта Джуна". Она поднялась и взяла руки девушки, прижав их к щекам. "Спасибо за приглашение".
"Ты всегда должна быть такой формальной? Ты можешь приходить в гости, когда захочешь. Сейчас так холодно, что нечем заняться, кроме как сидеть дома от скуки. Кстати, об этом…" Джуна потянула Ренату к двери в гостиную. "В солярии гораздо теплее и комфортнее. Пойдем туда, и ты мне скажешь, действительно ли ты ударила Илли пять раз кряду, как говорит Леато".
Рената рассмеялась и позволила утащить себя за собой. "Леато был так пьян, что, по-моему, ему вся доска для дартса показалась Илли". Вся группа была пьяна. Рената была очень меткой, но при этом она умудрилась вылить большую часть глинтвейна в горшок с лилией в поместье Финтенус.
Джуна не могла быть более жадной до сплетен. Она могла бы сказать, что сейчас слишком холодно, чтобы сидеть без дела, но другие дворянские отпрыски – в том числе и ее брат – находили себе развлечения: дартс или карты, театр или музыка. Только Джуна оставалась дома.
Но Рената шла по тонкой грани между тем, чтобы поощрять восхищение и дружбу Джуны и тем, чтобы оттолкнуть Донайю, побуждая девочку просить больше, чем давала ее мать.
Звон стали прервал ответ Джуны. Звук был безошибочным: Младшие дворяне и дворяне Дельты ссорились достаточно часто, чтобы Рен научилась узнавать их издалека. Она остановилась, инстинктивно повернув голову в сторону шума, доносившегося через полуоткрытые двойные двери в другом конце зала.
С другой стороны двери доносилось приглушенное хныканье и вскрикивание. Джуна подавила хихиканье.
"Не отвлекайся, щенок. Если твое внимание рассеется, то и твой наконечник тоже". Слова женщины вились, как дым от костра во Врасцене. "Неужели я потратила годы усилий только для того, чтобы ты забыл все, чему я тебя учила?"
"Нет, Дуэлянте, – сказал Леато. "Ты тратила на меня годы, потому что я такой красивый".
"Ты не останешься таким, если твое плечо будет так часто целовать твое ухо. Униат."
"Туат". Столкновение возобновилось.
"В залах Палаэстры слишком холодно, а на территории слишком грязно, поэтому Леато берет еженедельные уроки здесь", – негромко сказала Джуна.
Леато упоминал о занятиях с Оксаной Рывчек. Неужели его учитель действительно здесь?
Рената сделала полшага к двери, как будто это движение было неосознанным. " Ты не против, если…?"
Джуна часто улыбалась в эти дни, когда Рената и Леато были вместе. "Ну, за ним интересно наблюдать".
Комната за двойными дверями оказалась бальным залом поместья. Это было идеальное место для занятий фехтованием: много открытого пространства, свет из окон в дальнем конце и относительно мало предметов, которые можно сломать, если бойцы будут слишком энергичны. Воздух внутри был холодным, как в погребе, но это, пожалуй, было преимуществом для тех, кто напрягался.
Дуэлянты не обратили внимания на прерванный поединок. Они были одеты в жесткие защитные куртки и пользовались затупленными тренировочными мечами, но в остальном, похоже, не сдерживались. Леато сместился в сторону и сделал диагональный выпад; Рывчек блокировала его, скользнув лезвием о лезвие, и отклонила его острие мимо своего плеча. Когда Леато потерял равновесие, она вывернула запястье и подставила под удар его открытую руку.
"Лучше, но ты перестарался", – сказала она, отступая назад. Затем она подмигнула Джуне и отсалютовала Ренате своим клинком.
Оксана Рывчек выглядела как знаменитая дуэлянтка: высокая, тонкая, как ее рапира, куртка из костяной белой парчи контрастировала с черными бриджами и сапогами. Ее цвет кожи был таким же темным, как у Рен без пудры; тонкие морщинки подводили глаза, обрамляя рот, созданный для улыбки, а в темных локонах пробивались серебристые струйки.
"Молодец, красавица Джуна. А кто эта восхитительная женщина с тобой?" Рывчек взяла руку Ренаты и склонилась над ней, тепло ее губ проникло в тонкую замшу перчаток Ренаты.
Рената слышала о Рывчек даже на улице. Родившаяся и выросшая в Надезране, она с гордостью носила свою врасценскую фамилию, а не тянула за лигантинские нити своего происхождения, как многие другие. Ее отец, торговец, обучал всех своих детей сражаться, чтобы защитить свой бизнес от "защитных" схем Вигила. Его младшая дочь показала такое мастерство в обращении с ножами и посохами, что Дом Дельта Изоррана заплатил за ее обучение и лицензию на дуэли – контракт Рывчек получила менее чем за пять лет.
Однако Рен никогда не видел, как она сражается. Официальные поединки элиты почти никогда не проводились там, где их могли видеть простые люди, а участие в открытых турнирах, которые иногда проводили профессиональные дуэлянты, было ей не по карману. Но достаточно было знать, что кто-то вроде Рывчек существует на свете, бьется в богатых манжетах и носит врасценское имя.
Теперь ей предстояла личная встреча с этой женщиной.
Леато подошел к ней, вытирая полотенцем пот с лица. "Это моя кузина Рената из Сетериса".
"Ах да, Сетерис. Я слышала, там не любят рукава". Взгляд Рывчек задержался на руках Ренаты, которые сегодня были полностью прикрыты. "Увы, так быстро ты переняла наши местные обычаи".
"Такие вещи теряют свой эффект, если делать их слишком часто", – беспечно ответила Рената, как будто погода здесь ни при чем. До нее доходили слухи о многочисленных флиртах и интрижках Рывчек, но она никак не ожидала, что окажется на его стороне. "Придется придумать что-нибудь другое, чтобы люди не сплетничали".
" Ты хорошо владеешь клинком? Женщина, умеющая обращаться с мечом, всегда будет на волоске от сплетен". Рывчек подошла ближе и прижала руку Ренаты к своей груди. Ее кривая улыбка вплетала в слова недосказанность. "Я могу показать тебе несколько приемов".
"Да, да. Все знают, какие трюки ты предпочитаешь". Леато положил руку на плечо Рывчек, оттаскивая ее. "Оставь мою кузину в покое, иначе мне придется вызвать тебя на ринг, а я не думаю, что моя гордость выдержит унижение от проигрыша на ее глазах".
Рената подняла руки в знак упреждающей капитуляции. "Мои познания в фехтовании заканчиваются на "ты держишь тот конец, который не острый, да?", но я не хотела прерывать вашу тренировку. Пожалуйста, продолжайте – для меня будет честью, если вы позволите мне посмотреть".
Улыбка Рывчек стала глубже. "Если ты предпочитаешь наблюдать… пойдем, Трементис. Давай подарим твоей милой кузине воспоминание, которое согреет ее холодные ночи".
"Ты ведь не возражаешь?" пробормотала Рената, обращаясь к Джуне.
"Нет." Джуна устроилась на стуле у стены и похлопала по стулу рядом с собой. "Практика – это скучно, но весело, когда они выпендриваются".
То, что последовало за этим, нельзя было принять за трезвую тренировку. Слава Рывчек отчасти зависела от ее экстравагантной репутации, и то ли чтобы произвести впечатление на кузину, то ли просто из гордости, Леато старался не отставать. Дуэлянты кружили друг вокруг друга, словно в танце, – Рывчек даже сделала издевательский кружевной шаг, напевая себе под нос, – а затем Леато бросился на землю, пытаясь поймать ее, пока она не оступилась. Но Рывчек не успела его подманить: она крутанулась, уходя от его клинка, даже не пытаясь парировать, и провела пальцами по его шее, проходя позади него.
Рен не была фехтовальщицей, но драться умела. Игривость их поединка проявлялась в каждом движении – от того, как Леато увернулся от высокого выпада, до изящных жестов свободной руки Рывчек. Это было так же не похоже на мрачные и жестокие поединки их детства, как верхний берег не похож на нижний.
Их обмен ударами менялся, как мели. Леато и Рывчек начали в высоком стиле Лиганти, но когда наставница издевательски опустила его в более низкую стойку, Леато ответил ей тем же – она явно учила его еще и врасценскому фехтованию.
Урок" закончился, когда Рывчек удалось обхватить ногу Леато и вывести его из равновесия. Она поймала его другой рукой, погрузила в воду и поцеловала в губы, затем снова подняла и отступила, смеясь.
Леато тоже засмеялся, проведя тыльной стороной перчатки по губам. "И именно поэтому ты не можешь вызвать на дуэль ни мою сестру, ни моего кузена". Он поклонился. "Благодарю вас, госпожа дуэлянт, за урок".
"Если ты будешь так драться, то, может быть, не будешь меня позорить". Рывчек достала свой пояс с мечами и застегнула его, оставив вместо него тренировочный клинок на стульях. "Мы встретимся здесь, в Эпитне, в следующий раз?"
Получив кивок Леато, Рывчек подошла к месту, где сидели Рената и Джуна. "Джуна, свет мой. Всегда рада тебе. Альта Рената, надеюсь, тебе понравилось играть в вуайериста. Возможно, в следующий раз, когда мы встретимся, ты пригласишь меня на танец".
Леато присоединился к ним, когда за мастером дуэли закрылась дверь. "Дуэлянт Рывчек шутит, но Надежра не так безопасна, как Сетерис". Он бросил на Ренату косой взгляд. "Неплохо бы знать о работе с клинком немного больше, чем то, за какой конец держаться; не каждый вор будет стоять на месте, пока ты бросаешь в него стрелы". Он снял защитную куртку и протянул руку, любезно повторяя развратные заигрывания Рывчек. "Я могу показать тебе".
"Конечно, стоит", – сказала Джуна. "Я распоряжусь насчет угощения, когда вы закончите". Прежде чем Рената успела решить, стоит ли протестовать, она так же быстро, как и Рывчек, оказалась за дверью.
Кажется, кто-то играет в сватовство. Но в том, чтобы воспитать любимое дитя Донайи, не было ничего плохого. Он уже доказал свою способность влиять на мать. Рената положила свою руку на руку Леато и сказала: "Я буду рада".
Он повел ее на паркет. Вместо того чтобы взять тренировочный клинок Рывчек, он протянул Ренате свой. "Ты ведь солнечная рука, верно? Хорошо – у нас нет мечей для земной руки. Оберни пальцы вот так…"
Кожа рукояти, нагретая стараниями Леато, согрела ладонь Ренаты. Он обхватил рукоять пальцами, перекинул один из них через перекладину гарды, и она подняла острие вверх. "Держи руку прямо и высоко", – сказал он. "Это самое короткое расстояние до цели".
Так вот почему мечники Лиганти так держат свои клинки. Ей всегда было интересно.
Но меньше всего ей хотелось участвовать в спарринге. Она привыкла драться ножами, булыжниками, локтями и зубами, любыми твердыми предметами под рукой – и не совсем твердыми. Если бы Леато бросился на нее с клинком, все эти инстинкты включились бы, и он в конце концов стал бы удивляться, почему его элегантная кузина дерется как дикая кошка. Поэтому она намеренно стояла плохо, подставляя все тело под удар, чтобы выглядеть как можно более невежественной.
"Нет, встань вот так". Леато переместился за ее спину, выровняв свои руки с ее. Он осторожно повернул ее так, чтобы они оба стояли под углом к острию клинка. "Идея в том, чтобы создать как можно меньшую мишень".
"Понятно." Он был так близко, что, когда Рената вдохнула, ее спина коснулась его груди. Леато был выше ее, но не намного. Он обволакивал ее, как одеяло, согревая прохладой комнаты, и от него неприятно пахло потом и карамелью, оставшейся от его парфюма.
"Позиции и углы атаки названы в честь нумины, – сказал он, положив руку на ее запястье. "Твоя основная позиция, как эта, называется униат, потому что парирование образует вокруг нее своеобразный круг. Илли – это когда ты делаешь выпад, чтобы нанести удар в центр, как здесь". Он направил ее в выпад, затем вернул обратно. "Затем Туат, Трикат, Кварат…"
Рената почти ничего не помнила из того, что он ей показывал. Ее слишком отвлекало присутствие Леато позади нее, и она боролась с желанием отстраниться. Тесс и Седж были единственными людьми, которым она доверяла.
Он как раз направлял ее на очередной выпад, когда дверь распахнулась.
"Леато, госпожа Рывчек сказала, когда…?" Донайя остановилась на пороге, Тефтелька лежала у ее ног, а пара перчаток забывчиво болталась в ее голой руке. "Рената. Я не знала, что ты здесь. А ты, я вижу, берешь уроки?"
Леато прочистил горло и отошел в сторону, ухмыляясь лишь с легким смущением. "Я подумал, что со мной ей будет безопаснее, чем с Рывчек".
"Правда?" Губы Донайи дернулись, но она покачала головой, пропуская момент. Натянув перчатки – Рената отметила, что это обычное безразличие человека, одевающегося для выхода в свет, а не застигнутого врасплох посетителем, – она сказала: "Правильно ли я понимаю, что у вас двоих есть планы на вечер? Мы с Джуной отправляемся на остров Экстакиум, чтобы попробовать последний пресс Суреджио. Я надеялась на твое общество, Леато, но мне бы не хотелось, чтобы ты отказывался от ранее принятых обязательств.
"Я собирался научить Ренату играть в бочче", – сказал Леато, прежде чем Рената успела ответить.
Он ничего такого не говорил, но она сразу поняла намек. "Да, простите, я не знала, что вам сегодня нужен Леато. Я могу изменить свои планы…"
Донайя отказалась, как и следовало. "Вовсе нет. Я рада, что ты наслаждаешься спокойной ночью".
Как только она ушла, Леато повернулся к Ренате. "Спасибо. Надеюсь, вы не против, но гордость Эрет Экстакиум своим вином… неуместна". Он резко вздрогнул. "Я бы не хотел провести вечер, попивая что-то, напоминающее по вкусу плесень, вымоченную в уксусе".
Она задалась вопросом, пробовал ли он когда-нибудь в реальной жизни что-нибудь настолько отвратительное. Ее собственные воспоминания давали слишком много сравнений. "Может, займемся чем-нибудь более приятным? Бочче или что-нибудь еще".
"Может быть, в другой вечер? Призовая охотничья псина Орручио Амананто родила, и он уже несколько недель добивается от меня, чтобы я увидел щенков".
Он выглядел искренне сожалеющим. Любая, кроме Рена, поверила бы в это. "В качестве компенсации вы должны дать мне еще один урок", – легкомысленно сказала она, возвращая с поклоном тренировочный меч. "Я буду наслаждаться редкой тихой ночью дома".
А может быть, я загляну к Амананто, чтобы посмотреть, действительно ли ты там.
Остров Экстакиум, Истбридж: Эквилун 7
Джуна любила Парму Экстакиум, но поместье Экстакиум никогда не было одним из ее любимых мест. Он был прекрасен, как любой из благородных домов – и гораздо прекраснее, чем поместье Трементис, – но ему не хватало утонченности. Эрет Экстакиум предпочитал перегруженные парчовые ткани, показной мрамор и золото на всех поверхностях… включая губы и ресницы своих слуг.
Но не только безвкусный декор отталкивал. От насыщенных, тяжелых запахов благовоний и масел у Джуны разболелась голова. В особняке всегда было слишком тепло, даже зимой, а светящаяся нумината давала в два раза меньше света, чем обычно, заставляя ее щуриться. Слуги доставляли ей неудобства: их голоса были слишком придыхательными или знойными, а движения – слишком грациозными и позерскими. Ходили слухи, что на некоторых приемах – на те, на которые Джуну не приглашали, – они вообще не носили одежды, только плащи или накидки, а плоть под ними была выкрашена и намазана маслом.
Она прижалась к матери, жалея, что ее лицо еще не блестит от пота. Когда кто-то протянул ей бокал с ледяным вином, она выпила его, благодарная за то, что оно хоть как-то охладило ее, хотя оно было таким приторно сладким, что она смогла уловить лишь намек на пробковую плесень.
Донайя сделала недовольное лицо, глядя на свой бокал. "Нам не стоит задерживаться, Джуна, – пробормотала она. "Зная Суреджо, это скоро перестанет быть цивилизованным делом. Но мне нужно поговорить с Меде Исорран о возможности охраны каравана – ты сможешь выдержать час?"
"Я справлюсь, матушка". Донайя и Леато всегда пытались защитить ее, как будто кто-то заботился о ее существовании настолько, чтобы угрожать ей опасностью. "Я просто найду скамейку у окна, чтобы не умереть от жары".
Поцеловав мать в щеку, Джуна рассталась с ней прежде, чем та стала для нее обузой. Она бродила по перегретым комнатам, ища Парму; там, где она бывала, обычно заседали Бондиро и Эглиадас, и они могли развлекаться втроем. А еще лучше, если Джуна будет молчаливым зрителем их выходок.
Вместо этого она попала в плен к Фадрину Акрениксу и не смогла вырваться из его окружения, состоявшего в основном из подхалимов, принадлежащих к знати Дельты. Фадрин вел их за собой, в пустую высмеивая наследника Эры Новрус, Иаската.
"А вот и младшая сестра Леато, совсем взрослая, – сказал Фадрин, поднимая руку Джуны к Яскату, как бы впервые представляя их друг другу. "Она тебе по вкусу? Она слишком свежа для твоей тети, чтобы на ней была грязь".
"Прекрати, – сказал Яскат Фадрину и Джуне, – не обращай на него внимания. Я не знаю, как кто-то мог проглотить достаточно этого вина, чтобы опьянеть, но он это сделал".
"Чем больше пьешь, тем вкуснее", – сказал Фадрин, проиллюстрировав это здоровым глотком.
По крайней мере, вино было безопасной темой для разговора. "Разве никто не сказал Эрету Экстакиуму, что слишком много сахара замедляет работу дрожжей?" спросила Джуна. "Чтобы сделать такое плохое вино, нужно почти специально это делать".
Полный рот Яската искривился в кислую линию. "Иногда я думаю, не специально ли это. Дом Экстакиум, возможно, и не имеет места в Синкерате, но они слишком важны, чтобы их игнорировать, поэтому он позволяет людям приходить и делать вид, что они наслаждаются его ужасным вином".
"У некоторых людей есть вкус к сладкому", – сказал Фадрин, бросив взгляд на Джуну.
"Некоторые люди должны лишиться языка", – раздался низкий, медовый голос. В круг вошел Сибилиат, обняв Джуну за талию.
"Привет, птичка, – сказала Сибилят с лукавой улыбкой, предназначенной только Джуне. "Не позволяй голубой сойке задирать тебя, иначе она никогда не отстанет".
Фадрин сунул свою пустую чашку в руку слуги. "Где твоя кузина, малышка Трементис? Она бы добавила пикантности этой встрече – возможно, сказала бы Экстакиуму, что она думает о его работе. Похвалит ли она его, скажет ли правду или плюнет ему в лицо – это будет хорошее зрелище".
"У нее была предварительная встреча", – сказала Джуна, жалея, что ее не пригласили поиграть в бочче с Леато и Ренатой.
Яскат усмехнулся. "Мудрая женщина. Может быть, она заведет моду держаться подальше".
Фадрин выхватил у проходящего мимо слуги еще один бокал и поднял его. "Теперь у нас есть повод прославить красоту Сетерин. За Альту Ренату, которая демонстрирует свою утонченность, не склоняясь перед прихотями Экстакиума. Пусть мы все научимся ей подражать".
Иаскат и еще несколько человек подняли бокалы в знак согласия. Сибилят не подняла. "Вы все более приторны, чем виноград этого года. Пойдем, Джуна. Мы можем найти разговор получше этого".
Когда рука Сибилят прижалась к ее спине, Джуне не оставалось ничего другого, как отстраниться. "Все в порядке?" – спросила она, когда хмурый взгляд Сибилят остановил приближение Орручио Амананто. " Ты неважно выглядишь. Тебя развезло от вина?"
"Меня больше раздражает нытье", – проворчала Сибилят. Его голос насмешливо повысился. "О, Альта Рената не пришла? Я так хотел увидеть ее последний ансамбль" и "Что, нет Альта Ренаты? Неудивительно, что вечер кажется таким скучным. Даже Эрет Экстакиум не воспринял ее отсутствие как оскорбление. Он решил, что она заболела. Сегодня вечером он пошлет ей ящик вина, чтобы помочь прийти в себя". Она усмехнулась в свой веер. "Это было мое предложение. Он будет преследовать ее в течение следующего месяца, чтобы узнать ее мнение".
"Не надо придираться", – сказала Джуна. "На скольких таких мероприятиях мы все побывали? Конечно, людям интересно все новое".
"О да. И Альта Рената очень старается использовать этот интерес. Ты не так невинна и наивна, как притворяешься, птичка; ты знаешь эту публику. Половина из них должна была бы резать ее за язык, особенно когда ее нет рядом. Но нет, все ее любят. Это отвратительно".
Затем, тихо и без лишней ярости, Сибильят добавил: "И это меня беспокоит".
Джуна погладила ее по руке. Обычно Сибилят успокаивала ее, но Джуна никогда не видела свою подругу такой нервной. "Не надо ревновать Ренату".
Трескучий смех Сибилят повернул несколько голов в ее сторону, но она нахмурилась, отгоняя их. Она потащила Джуну по коридору в небольшую пустую гостиную. Обилие роскошно обитых диванов заставило Джуну покраснеть при мысли о слухах о частных вечеринках Экстакиума, но Сибилят села на один из них, и Джуне ничего не оставалось, как присоединиться к ней. Приглушенный свет и слабый аромат гардений, доносящийся от кожи Сибилят, окутали их одеялом близости.
"Я не ревную", – сказала Сибилят. Затем она вздохнула. "Ну да, ревную, но я беспокоюсь не поэтому. Я волнуюсь, потому что знаю ее. Я знаю, что она делает. Я сама это делаю".
Джуна нахмурилась. " Что ты имеешь в виду?"
Сибилят посмотрела на свои перчатки, потянула за пальцы одной из них, пока та не соскользнула. "Чтобы понравиться людям – людям нашего типа – нужно не быть добрым или хорошим. Это игра. Отчасти лесть, отчасти презрение. Ты заставляешь их хотеть, чтобы они хотели тебя.
Вот почему Джуна не любила приходить на эти вечеринки. Мать взяла ее с собой только потому, что люди начали сплетничать о том, что ее заперли в поместье Трементис, а при таком малом количестве членов семьи каждый должен был играть свою роль.
"Альта Рената очень хороша в этой игре". Голый палец Сибилят провел по губам Джуны, когда они разошлись в знак протеста, теплый, сухой и ужасно отвлекающий. "Только подумай. Ни с того ни с сего к твоей матери приезжает кузина, о существовании которой ты даже не подозревала. А потом, пока твоя мать решает, что с этим делать, Рената идет в "Глорию" и устраивает спектакль. Она делает что-то немного смелое – рукава, разговор с Варго – она делает себя интересной. А такой интересный человек – это не тот, кого твоя мать может просто утопить в глубине".
Ее слова лились непрерывным потоком, таким же неумолимым, как Дежера. Джуна чувствовала себя как в ялике без весла. Конечно, Рената делала такие вещи, но они звучали совсем по-другому, когда Сибилят описывала их.
"И это только начало. Теперь, когда сцена подготовлена, ей пора налаживать связи с влиятельными людьми". Палец Сибилят соскользнул с губ Джуны. "Я не знаю, что она планировала на ту ночь, когда Рук напал на Меззана, но она, как ни странно, быстро вышла вперед и столкнулась с вооруженным незнакомцем. И – снова – сделать себя центром сплетен и восхищения". Ее перчатка опустилась на колени Джуны.
"Но…" Джуна прикоснулась к перчатке, обращаясь к ней так, словно убедить нужно было не Сибилят, а шелк с вышивкой. "Да, она сделала эти вещи. Но это не значит, что все было рассчитано, как ты говоришь. А даже если и так… Люди, которые хотят нравиться, делают приятные вещи. Что в этом плохого?"
"Почему она хочет нравиться людям?" Сибилят подняла затекшую руку Джуны и начала снимать с нее перчатку. "Люди, которые честны в своих желаниях – такие, как ты, – честно говорят о том, чего они хотят. Рената сказала, что хочет примирения, но она и пальцем не пошевелила, чтобы это произошло. Я подумала, что, может быть, она хочет быть в вашем реестре, но если это так, то она в этом не призналась. Ты думаешь, что она хочет Леато – но если это так, то где же страсть?"
Ее голые пальцы переплелись с пальцами Джуны. Возможно, это был самый минимальный контакт плоти с плотью, который когда-либо видела эта комната, но от прикосновения теплой кожи Сибилят к ее собственной у Джуны перехватило дыхание. Она молилась, чтобы никто не вошел и не увидел их.
Сибилят притянула ее к себе за соединенные руки. "Альта Рената очень хорошо умеет узнавать, чего хотят другие люди, и использовать это. И я беспокоюсь, потому что совсем не ясно, чего она хочет".
Голос Джуны был шепотом. "Может быть, она хочет именно этого. Просто быть здесь – жить здесь. Подальше от матери".
Сибилят погладила большим пальцем нижнюю губу Джуны и сказала: "О, птичка. Послушай издалека. Богатая сетеринская дворянка, обладающая красотой и умом Ренаты, решает поселиться в Надежре, только чтобы уехать от матери? Как будто нет сотни мест, которые предпочла бы такая женщина, если бы свобода была ее единственной целью".
Места без семьи. Джуна попыталась сформулировать аргумент, чтобы опровергнуть слова Сибилят. Но голова словно кружилась, и каждый раз, когда она открывала рот, чтобы заговорить, очередное прикосновение к губам заставляло слова снова улетучиваться.
"Я слышала истории о твоей тете Летилии. Она была манипулятором и эгоисткой, умела скрывать свою жестокость достаточно долго, чтобы заставить людей полюбить ее". Прижавшись щекой к щеке Джуны, Сибилят прошептала ей на ухо последние слова. "Так же, как я сейчас поступаю с тобой".
