Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"

Автор книги: М. А. Каррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

" Ты слышала обо мне". Ответная улыбка затаилась в тени его голоса. Откинув клинок в сторону, он вытянул ногу, придав старинному поклону элегантный вид. "А вы…?"

"Аренза". Лучше было бы назвать себя другим именем, менее напоминающим Ренату, но ее врасценская личность была такой же ролью, как и другая, кожей, в которой она чувствовала себя комфортно. "Должно быть, я рыскаю в нужном месте, если Рук здесь раньше меня".

Комната за его спиной была погружена в полумрак, освещаемый лишь фонарями из сада снаружи, но этого было достаточно, чтобы понять, что это кабинет, с прочным письменным столом, как у Донайи, и полками с книгами по стенам. Окно напротив двери было распахнуто настежь, из него доносились звуки утихающего дождя, музыка и приглушенные разговоры. Несколько капель воды стекали по капюшону и плащу Рука, выдавая секрет того, как он попал сюда.

"Правильное место, не так ли? Это освежающая перемена. Обычно люди, которых я встречаю, чувствуют, что попали не туда. И что же ты тут вынюхиваешь, Аренза?"

Как много она могла сказать? Это зависело от того, кто был под капюшоном. Был ли это Леато или нет, она не могла рассказать ему всю историю. Но такая возможность заставляла ее быть осторожной. "Преступные судовые манифесты. Или записи о продаже работорговцам", – признала она. При обычных обстоятельствах было бы нелепо ожидать, что кто-то будет хранить доказательства своей незаконной деятельности… но Меттор, как и все Каэрулеты до него, имел легендарную репутацию организатора и документатора. Полки и шкафы, выстроившиеся вдоль стен его кабинета, молчаливо подтверждали эту репутацию.

Внезапная вспышка нахальства заставила ее принять позу и тон продавщицы. "Могу ли я помочь вам найти что-нибудь, мастер Рук?"

К ее удовольствию, он подыграл ей. "Да, госпожа Аренза. Я ищу что-нибудь, что могло бы пролить свет на вражду между Индестором и Новрусом, чтобы испортить им обоим дни". Он протянул руку, как бы приглашая ее на танец. "Не хотите ли пошпионить вместе?"

"Если только мы пообещаем делиться, – весело ответила она, вкладывая свою голую руку в его перчатку. Пожалуйста, пусть он не узнает мою руку, испещренную лицами и масками, неужели я флиртую с Руком?

Он подвел ее к одной из полок, затем открыл маленький воровской фонарик, который она не заметила в темноте. В отличие от свечей, которыми пользовались знакомые ей воры, в этом фонаре был небольшой нуминатский камень, его свечение было достаточно тусклым, чтобы не выдать их присутствия. Фонарь был повернут так, чтобы его свет не был виден из коридора, и в комнате было достаточно светло для поиска.

"Счастливой охоты", – сказал Рук и принялся за работу.

Проблема с навязчивым ведением записей Меттором заключалась в том, что это создавало пугающую кучу материала для поиска. Записи о продаже осужденных она нашла довольно быстро, в нескольких бухгалтерских книгах, и в них было удобно отмечать преступление, возраст, пол и физическое состояние всех проданных. Но у нее не было возможности узнать, не были ли эти данные сфальсифицированы. Все, что она могла сделать, – это просмотреть фамилии в надежде найти закономерность или узнаваемое имя.

Рук тем временем вскрыл замки на ящиках стола Меттора, издал слабый звук раздражения по поводу их содержимого, затем стал быстрее перебирать различные полки. "Все это ужасно интересно и ужасно бесполезно. Наверное, у него где-то хранятся более личные записи". Сложив руки и прижав капюшон к голой стене, Рук начал двигаться, осторожно постукивая вверх-вниз.

В Пальцах не было грабителей, но половина детей стремилась вступить в их ряды, начитавшись рассказов о потайных дверях и отделениях, где богатые манжеты прятали жемчуг. Лучшие из них окрашивались, и найти их было почти невозможно. Рен знала одного старого вора – "старого", то есть почти тридцатилетнего, – который клялся, что единственный способ победить подобную скрытность – это решить, что существует какой-то секретный механизм, и работать над его запуском, а не над поиском.

Она начала кружить напротив башни, прекрасно понимая, что они не могут позволить себе искать всю ночь. Как бы уверенно она ни подтаскивала книги, ничего не получалось, а подергивание полок не давало никаких признаков того, что они могут раскачиваться. Она нажимала на каждую деталь декоративной резьбы, которую могла найти, но ничего не находила.

Пока она не добралась до колонн за столом Меттора. Они были почти вровень со стеной – скорее декоративные, чем функциональные, – но когда она потянула за край одной из них, ее пальцы зацепились за почти незаметный шов.

"Вот, – тихо сказала она, пораженная тем, что нашла его. Подожди, я расскажу Тесс и Седжу".

Рук подошел к ней достаточно близко, чтобы она почувствовала его тепло и запах влажного ланолина от его шерсти. "Что это у тебя, умница Наталья?"

После нескольких месяцев, проведенных под именем Ренаты, ссылка на врасценский фольклор дала ей ощущение, что она вернулась домой – и это при том, что она вернулась к своей преступной деятельности. "Я не знаю, как его открыть", – призналась она.

"Не могли бы вы одолжить мне заколку?"

Конец ее косы перекинулся через плечо, и она достала заколку. Рук вставил ее в найденную ею трещину, продвинул вверх, насколько смог дотянуться, затем вниз. На уровне колен булавка зацепилась за что-то. Через мгновение он нащупал механизм. Дверца распахнулась, открыв узкий шкаф, уставленный по обеим сторонам полками с кожаными папками.

"Победа". Рук выпрямился, поклонившись. "Раз уж ты его обнаружила, не хочешь ли ты первой его открыть?"

Внутри шкафа было еще темнее, чем в кабинете. "Не знаю, как вы, а я не могу читать в темноте. Поднесите лампу поближе".

Вскоре у них появилась эффективная система чередования документов. Аренза стояла в шкафу и передавала документы Руку, который держал их у лампы, чтобы прочитать. Часто, просмотрев страницу или две, он говорил ей, чтобы она переходила к следующей папке. Ее передергивало при мысли о том, что придется довериться его мнению – неужели он действительно скажет ей, если найдет то, что она искала? – Но то, что она смогла разобрать, говорило о том, что его суждения были верными.

Наконец, Рук прервал молчание, вместо того чтобы вернуть ей последнюю бумагу. "В какой папке это было?"

Она посмотрела на письмо, которое он держал в руках. "Не было. Оно было между папками".

Послание было коротким и без подписи. Все готово на складе в Фиангиолли. Скажи своим людям, чтобы искали ящики с клеймом синего кабана".

Не успели они договорить, как за дверью кабинета послышались голоса. "Внутрь. Живо", – шипел рук, хватая фонарь, протискиваясь в потайную комнату и увлекая их за собой.

Шкаф был едва ли достаточно велик для них обоих. Она уперлась бедрами в Рука, приседая, чтобы нащупать крючок, удерживающий дверцу, но он даже не издал приглушенного ворчания.

Тайная комната погрузилась в темноту в тот самый момент, когда в замке двери кабинета повернулся ключ. Дерево панели было настолько тонким, что лишь частично заглушало голоса снаружи.

"Закройте дверь". Это был Меттор Индестор. Рен напряглась, почувствовав, что Рук за ее спиной сделал то же самое. Рука коснулась ее талии – безмолвное послание, и она прижалась к нему, чтобы не задеть панель и не выдать себя.

Она чувствовала, как его сердце бьется о ее спину. Оно было таким же быстрым, как и ее собственное, но она не знала, утешаться этим или нет. Если бы Меттор пришел сюда, чтобы достать что-то из своих потайных папок…

"Чем могу служить, Ваша Светлость?" Женщина. Слишком уверенная в себе, чтобы быть служанкой, но явно подчиненная Меттору в его роли Каэрулета.

"Мне нужно, чтобы вы принесли мне еще одну дозу". Звук открываемого ящика. Стол, подумал Рен, стараясь дышать как можно тише. "Мне нужно кое-что проверить".

"Это… может быть сложно. Неизвестно, когда эти существа…"

"Как долго?" огрызнулся Меттор.

"Иногда неделя или больше…" Женщина замолчала, и Рен пожалела, что в колонне нет глазка. Так много можно было сказать без слов.

"Тогда купите его на улице, если нужно. А пока возьми это". Невозможно было ошибиться в звоне мешка с монетами, который подбрасывали и ловили. "Пусть Эушенал встанет с постели и присмотрит за состоянием моего сына".

"Я сейчас же позабочусь об этом, Ваша Светлость".

Дверь открылась и закрылась. Молчание длилось так долго, что Рен начала бояться, что проведет в тесной каморке половину ночи, вдыхая запах шелка и кожи маскировочного костюма Рука и пытаясь определить, одного ли он роста с Леато или нет. Но через несколько бесконечных мгновений дверь открылась и закрылась, замок защелкнулся на место.

Рук выпустил их. Рен присела – на этот раз более осторожно – и прислушался к панели, затем отстегнул ее и высунулся наружу.

Кабинет был пуст. После тепла шкафа воздух казался холодным, как лед.

"Не стоит задерживаться", – сказал Рук. "Рискуя обидеть тебя, я не хочу повторяться".

Как бы ей ни хотелось продолжать поиски, Рен не могла спорить. Рук сложил письмо, и она задумалась, что оно означает. Какой-то подброшенный материал, очевидно, связанный с враждой между Индестором и Новрусом. Это могло заинтересовать Леато – возможно, именно поэтому Рук и взял его.

Но если это был не Леато, то она упускала ценную улику.

Рук, должно быть, заметил ее хмурый взгляд, так как вместо того, чтобы положить документ в плащ, он сделал паузу. "Поскольку это, похоже, имеет большее отношение к моему бизнесу, чем к вашему, вы не возражаете, если я возьму это, не так ли?"

Она фыркнула. "А что мне делать – сказать Руку: "Нет, отдай мне"?"

Это был край дороги, который она не хотела упускать из виду. Его фонарь был по-прежнему закрыт, но свет из сада уловил малейшую кривую ухмылку. "Ну, я был здесь первым".

У тебя тоже есть меч. Он не причинит ей вреда без причины… но если она попытается предъявить права на это письмо, то может дать ему повод. Рен развела руками и сунула бумагу в плащ.

Затем он сунул светлый камень в карман и сложил маленький фонарь. Встав на подоконник и подтянувшись на руках к створке, Рук сказал: "Я полагаю, что твоего присутствия здесь достаточно, чтобы ты не рассказывала сказки о том, где ты меня видела, поэтому я не стану оскорблять тебя предупреждением. Это был незабываемый вечер. Спи спокойно, Аренза".

Накинув капюшон, он исчез через окно.

10

Обещание Жемчужины

Истбридж, Верхний берег: Павнилун 9

Ресторан "Осситер" во многом был похож на "Ротонду", где проходила "Глория". В центральном атриуме "Осситера" находился фонтан, миртовые деревья в горшках, множество низких столиков и диванов для случайных посетителей, желающих выпить бокал вина и закусить фруктами и сыром. На верхних уровнях располагались галереи для тех, кто готов потратить время и деньги на полноценный сетеринский обед. Рената заметила среди посетителей несколько знакомых и, заметив их, наклонила голову.

Когда она поднималась по лестнице, запах жареного мяса и специй пересилил легкий танец вина и цветов мирта. Рената положила руку на талию, поблагодарив Тесс за то, что та подтолкнула к ней кусок хлеба перед уходом. Если Варго услышит урчание ее желудка, это испортит момент.

"Альта Рената". Варго встал и взял ее за обе руки в знак приветствия. В его глазах светилось восхищение, но она подозревала, что оно было вызвано не только тем, во что она одета, но и тем, что было внутри. "Твоя служанка прекрасно справилась с шерстью".

"Да, Тесс – просто сокровище". Она сказала это пренебрежительно, как будто уже давно устала хвалить работу своей служанки. Как будто она не плакала, когда Тесс застегивала ей пуговицы. Лиф клюквенного цвета имел рукава, а юбка расходилась посередине и застегивалась спереди на ряд пуговиц. Из-за двойного слоя юбок Рен чувствовала себя так, словно пробиралась через глубины реки во время прилива, но она никогда не жаловалась. Впервые за всю зиму ей было тепло.

Варго в сапфировой шерсти был не менее прекрасен, паук выглядывал из-под воротника. "Вы берете с собой мастера Пибоди, куда бы вы ни отправились? спросила Рената.

"Только туда, где он не будет отвлекать". Варго сел и, нахмурившись, посмотрел на своего питомца, в результате чего Пибоди снова скрылся в тени ошейника. "Хотя даже он меркнет по сравнению с тобой. Мне было трудно решить, что вызвало больше сплетен: ваши партнеры по танцам на помолвке, дуэль или ваш выход в свет с Фаэллой Косканум на следующий день".

Рената приняла вино, которое он ей налил. "Дуэль, по крайней мере, не моя вина".

"Я хотел бы знать правду, скрывающуюся за сплетнями". Он делал вид, что изучает цвет своего вина, но глаза его были устремлены на нее.

Она прекрасно понимала, что он говорит. Варго не давил на нее, но, видимо, ему не терпелось. Он нанял ее для организации чартера и выделил средства на взятки, но, насколько он мог судить, последние два месяца она тратила их на фривольности и не связанные с ними конфликты. Рената достала из кармана пальто небольшую кожаную папку и протянула ему обеими руками. "По правде говоря, у меня есть хартия".

Бокал остановился на полпути к губам Варго. Под воротником шевельнулась тень, и Пибоди снова выглянул наружу. "Прошу прощения?"

"Как видите". Она размотала шнур с ручки, закрывавшей портфель, – кнопка с треугольной печатью Фульвета. Внутри, на бумаге, написанной плотным каллиграфическим почерком, были изложены условия хартии, предоставляющей ее Дому Трементис сроком на девять лет. "Эра Трэментис готова подписать контракт на управление в удобное для вас время".

Варго взял хартию и бегло просмотрел ее. Хозяйка Осситера крутилась рядом, а он не замечал. Пибоди прижался к его запястью, а он не заметил. Только когда он просмотрел весь документ, он поднял глаза на Ренату. "Какие первобытные силы ты вызвала…"

Он покачал головой и погнал Пибоди обратно в укрытие. Отбросив недоверие и вернув на место маску урбаниста, Варго отложил документ. "Я впечатлен. Боюсь проверять баланс вашего счета на взятки, но впечатлен".

Выражение ее лица стало серьезным. "Теперь… Я знаю, что вы просили меня не разорять вас… но вы должны позволить Тесс вернуться на ваш склад тканей".

"Да, конечно. Можете брать сколько угодно ткани". Он отмахнулся от этого взмахом руки. "Я имел в виду, сколько тебе пришлось пронести в Синкерате, чтобы получить это? Фульвет, должно быть, назначил высокую цену".

Теперь Рената позволила гравитации дать трещину. Она уже имела удовольствие наблюдать, как сначала Скаперто Квиентис, а потом Донайя отреагировали на ее рассказ, но он не потерял своего вкуса. "Ты ничего не должен, кроме материала для изготовления свадебных нарядов для Марвисала Косканума и Меззана Индестора".

"Какое отношение свадебная одежда имеет к…" Остаток вопроса повис в недоверчивом выражении лица Варго. Покачав головой в замешательстве, он откинулся в кресле. "Не прячьтесь за "коммерческой тайной". Я хочу знать. Как тебе удалось получить от Фульвета ценную девятилетнюю инаугурационную грамоту в обмен на комплект свадебной одежды?"

Она считала шаги на пальцах. "В обмен на талант Тесс Альта Фаэлла на прошлой неделе пообедала со мной и Нансо Багаччи. А Флуриат Багаччи так обрадовалась возвращению брата в светское общество, что отказалась от своего предложения починить мост в Потопном дозоре. Это означает, что Меде Аттрави наверняка выиграет контракт – так он сможет вернуть долг Меде Элпишио за то, что его прогулочный катер врезался в причал Элпишио. После ремонта причала Меде Элпишио больше не нужно будет пользоваться пристанью в Белом Парусе, и она освободится для Эры Дестаэлио. После этого…" Она развела руки, показывая результат невидимого карточного фокуса. "Ваша благотворительная организация заявила, что не видит причин больше задерживать груз селитры для Эрета Квиентиса. И он был настолько впечатлен моими методами, что сразу же выдал "Трементису" хартию".

Варго сделал длинный глоток, чтобы сгладить свое удивление. Я понял, как только увидел тебя в "Глории" с оружием в руках: ты уникальная женщина, Рената Виродакс".

Мужчины часто смотрели на нее так, как сейчас смотрел Варго, но всегда за ее красоту – и никогда за ее изобретательность. И Рена, привыкшая относиться к подобному восхищению не более чем к полезному рычагу, почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Улыбка, игравшая в уголках рта Варго, говорила о том, что он заметил. Но вместо того, чтобы опереться на рычаг, он поднял свой бокал в знак тоста. "Полагаю, поздравления скоро будут? Вы, наверное, в одной "чернильнице" от того, чтобы быть вписанным в реестр великого дома".

Разочарование охладило ее пыл. Донайя не сказала ничего подобного. "Некоторые сделки даются легче, чем другие", – сказала она, сохраняя спокойный голос. "Но если у вас есть какие-то другие планы, спрятанные в кармане, я буду рада представить их в Чартерхаусе".

"Я пересмотрю свои планы, чтобы понять, как лучше использовать твои таланты". Заметив, наконец, хозяйку, которая маячила вдалеке, Варго махнул ей рукой, чтобы она приступила к сервировке. "Пока же ты рассказала только о прогулке с Косканумом. Я не слышал о танцах и дуэли".

Рената предпочла бы снова врасценскую остретту – не в последнюю очередь потому, что к ней можно было бы подать шоколад со специями, – но Варго явно выбрал это блюдо, чтобы угодить ей, так как он постоянно спрашивал, как еда соотносится с ожиданиями Сетерина. Рената, как могла, отмахивалась от его вопросов. В Ганллехине у богачей были свои тайные сетеринские банкеты, но ей, как простой служанке, не позволялось не только нюхать еду. Остальные блюда ганлечинской кухни поддерживали в человеке жизнь, и это было почти все, что можно было о ней сказать.

К счастью, сплетни дали ей возможность отвлечься. Она рассказала ему о своем странном разговоре с Меттором Индестором и об оскорблении, которое Меззан нанес Джуне. "Либо они ведут более глубокую игру, чем я могу предположить, – сказала она, – либо отец и сын не очень хорошо понимают свои планы". Она сильно подозревала последнее.

Затем она сделала паузу и задумчиво сказала: "Полагаю, вы не знаете о каких-либо сложностях, связанных со складом, принадлежащим дому Фиангиолли?"

Вилка Варго соскользнула с куска жареной утки, которую он пытался насадить на вилку. Он отложил ее в сторону, а затем ополоснул пальцы в небольшой чаше с лимонной водой. "В конце прошлого года был пожар. Говорят, Меде Фианджолли хранил там нелегальный черный порох, и он погиб, когда тот взорвался. Зачем?"

Она приготовила отговорку, но она застряла на языке. "Кажется, я слышала об этом, раз уж вы упомянули подробности. Разве не один человек погиб?"

Варго тщательно вытер руки. "Врасценский человек, тоже. Какая-то связь с Трементисом – полагаю, так вы об этом узнали. Большинство людей о нем забыли. Вы не сказали, почему спросили".

Она прочистила горло. "Я услышала на вечеринке кое-что, что заставило меня задуматься о том, что пожар мог быть ранней частью конфликта между Индестором и Новрусом. Разве не Фиангиолли управляют несколькими хартиями Новруса?"

Вот почему башня хотела получить эту записку, поняла она. Потому что она имела отношение к ночи, когда погиб Коля Серрадо.

Я должна рассказать об этом капитану Серрадо.

Но она не могла. Меньше всего ей нужно было, чтобы ястреб узнал, что она проникла в кабинет Меттора. А как еще она могла оправдать наличие у нее такой информации?

Она могла бы послать ему анонимную записку. Он был слишком хитер, чтобы поверить в такое… но, возможно, это принесет пользу.

"Ходят слухи, что в пожаре, который вызвал порох, виноват Рук, – сказал Варго, – но это мог быть и Вигил. Они собирались устроить облаву и очень кстати опоздали". Его руки беспокойно двигались по столу, счищая крошки, растирая небольшое пятно, проступившее на скатерти. "Это не так необычно, как ты думаешь – рейд, а не взрыв. Недавно Новрус закрыл одну из индесторских тюрем, заявив, что там печатается подстрекательская литература. Для них это танец. Они сражаются, как другие люди флиртуют.

"Не думаю, что Меттор – это тип Состира Новруса", – сухо сказала Рената.

Смех Варго привлек внимание посетителей нескольких галерей. Он заглушил его глотком вина. "Нет, и я не думаю, что у Меттора есть такой тип".

"Уж точно не у меня – и слава Люмену за это. Хотела бы я знать, что ему от меня нужно… кроме того, чтобы я пока оставалась в Надежре". Она смочила кончики пальцев и вытерла их, размышляя.

"Конечно, ты должна остаться", – сказал он. "И не только потому, что отъезд разрушит все твои труды. Ты должна хотя бы присутствовать на маскараде в ночь колоколов; я хочу увидеть, как будет использован мой дар".

Маска, которую он ей подарил. Она не надевала ее с той ночи в Лейсуотере. Рената улыбнулась и сказала: "Мне очень интересно посмотреть, какую маску ты наденешь, мастер Варго.

Белый Парус Верхний берег: Павнилун 12

Переход от зимы к весне сопровождался ежедневными ливнями. Наскучившие за долгие месяцы пребывания в помещении, аристократы и дворяне охотились за новинками. Поэтому, когда Римбон Бельдипасси, торговый клиент дома Клеотер и представитель дворянства Дельты, открыл выставку диковинок и чудес, она быстро стала единственной темой, достойной обсуждения.

Но Бельдипасси, очевидно, знал, что эксклюзивность создает ценность, и пускал посетителей не потоком, а струйкой. Даже деньги Варго не могли купить доступ – хотя, возможно, это было не столько предрассудком, сколько проницательным деловым чутьем. Рен подумывала о том, чтобы проникнуть в дом ночью, чтобы бросить знающий намек на выставку, но смирилась с тем, что останется в стороне.

Пока Леато не прислал ей приглашение. Она не знала, как он получил приглашение, но дождливым днем в центре Павнилуна они вдвоем отправились в "Белый парус".

Глядя на витрину с помятыми кусками золота под стеклом, Рената порадовалась, что не стала врываться внутрь. Она бы не знала, как описать половину из того, что там было. "Что это такое?"

Леато наклонил голову, как будто новая точка зрения могла пролить свет на ответ. "Нуминатрийские очаги? Расплавленные? А, нет. Посмотрите…" Он указал на карту, спрятанную в углу. "Окрашенные ореховые скорлупки из Гробницы Теневой Лилии".

Рената отмахнулась от следующего вопроса, не будучи уверенной, что "Теневая лилия" – это то, о чем должна знать образованная дворянка, или же это просто чепуха, как ей показалось. Вместо этого она перешла к следующему делу, где перед ней предстал широко раскрытый череп лемура – что бы это ни было – и искореженный кусок металла, который оказался сломанным звеном цепи, принадлежавшей когда-то тирану Кайусу Рексу. Казалось, в коллекции Бельдипасси не было ни логики, ни смысла, и ничто, кроме карт, не подтверждало ее подлинности. Возможно, он такой же мошенник, как и я.

Ловкий мошенник, если таковой вообще существовал. Его выставка в основном не занималась сокровищами из Сетериса или Сесте Лиганте – вещами, которые можно было дорого приобрести или легко разоблачить, если их подделать. "Я подозреваю, что многие из них привезены с торговых путей Надежры. Мы, конечно, получаем некоторые южные товары в Сетерисе, но, признаться, я никогда не видела и половины того, что здесь находится". Она сделала Леато дерзкий реверанс. "Спасибо, что привел меня".

"Спасибо, что спасли меня от еще одного дня, проведенного прикованной к столу моей матери. Она позволила мне сбежать только благодаря вам". Он ответил на ее реверанс слишком элегантным поклоном, напомнившим ей момент с Руком в кабинете Меттора Индестора. Она пригнулась, чтобы посмотреть на хрупкий горшок, который никогда не выдержит воды, и на мгновение задумалась. Обаяние Леато и его нетерпеливое дружелюбие уже мешали ей сохранять дистанцию. Если она начнет думать о нем как о герое…

Нет, лучше думать о нем так, как он есть: сын и наследник одного из старейших родов Надежры. "Как будто твоя мать может тебя в чем-то упрекнуть. Ты мог бы сбежать в Артабури, чтобы стать танцором колокольчиков, и она бы тебя простила".

Ей показалось, что ее слова прозвучали достаточно легко, чтобы их можно было принять за поддразнивание, но ухмылка Леато померкла, и он отвел взгляд. "Я не так свободен, как ты думаешь. Я бы с удовольствием путешествовал по Рассветной и Сумеречной дорогам, видел все места, откуда приходят эти вещи… но я не могу. У меня слишком много обязанностей в Надежре".

Обязанностей, связанных с капюшоном? Идея все еще была абсурдной. Речная крыса в ней все время топала лапкой, настаивая на том, что башня не может быть наручем. Но то, что с Леато связано нечто большее, чем она предполагала, было неоспоримой правдой… и она не могла просто так оставить свои подозрения.

В комнате больше никого не было, кто мог бы подслушать. Она придвинулась ближе и осторожно положила руку на его руку. "Я знаю. И мне очень жаль. Я понимаю, что ты не такой уж легкомысленный бездельник, как многие думают. Джуна рассказала мне".

Мышцы Леато напряглись под ее рукой, и он отстранился. "Что сказала?" Он изучал коробку со странными металлическими орудиями, обозначенными только как ритуальные артефакты Ксаке, как будто у него внезапно возник интерес к вступлению в священство Ксакинов.

"Что ты проводишь с Орручио Амананто не так много времени, как утверждаешь. Что ты притворяешься более пьяным, чем есть на самом деле. Что ты иногда тайно выходишь на улицу по ночам". Она подтолкнула его, чтобы он повернулся к ней лицом. "Чего ты добиваешься, кузен? Я бы хотела помочь… но я не могу, если не знаю, что ты задумал".

"Ты знаешь, что я пытаюсь сделать", – сказал Леато. "Помочь моей семье. Это вышивка Ганлечина позади тебя? Я думал, что легкомысленное украшение было объявлено грехом там тридцать лет назад".

Его попытка сменить тему была прозрачной, как тонкое стекло, но вместо того, чтобы надавить, Рената повернулась и посмотрела на белую ткань, густо расшитую странными, закрученными животными красной, зеленой и золотой шелковой нитью. "Вообще-то преступление", – сказала она, не успев придумать ничего другого. Почему Рената Виродакс должна была знать?

Из-за Тесс. И это дало ей возможность более тонко оценить ситуацию. " Хочешь верь, хочешь нет, – сказала она, заговорщически наклонив голову, – но моя служанка разыскивается в Ганллехе".

"Тесс?" Леато бросил испуганный взгляд на дверь в прихожую, где Тесс устроилась с плащом Ренаты и кругом, заваленным лоскутками. "Для шитья?"

"Ганллех, – сухо сказала Рената, – это страна, где можно с чистой совестью произнести фразу "нелегальный вышивальный круг". У них там все еще есть роскошь, в одежде и в остальном; они просто скрывают ее, используя двустороннюю одежду и потайные панели, которые легко скрыть на публике. Все это, конечно, противоречит закону – но именно швеям, а не дворянам, приходится хуже всего, когда такие вещи обнаруживаются. Когда я встретила Тесс, она отчаянно пыталась сбежать из Ганллеха, пока ее не отправили в трудовой лагерь".

"Значит, в Ганллехе есть свои лицемеры". Он посмотрел на нее сбоку, и тонкие черты его лица смягчились под светом лампы. "Полагаю, это было, когда вы прибыли сюда из Сетериса. С миссией примирения".

Дистанция, напомнила она себе. Не позволяй ему играть с тобой – хочет он того или нет. " Тебе это кажется смешным?" – спросила она, отстраняясь.

Она хотела лишь изобразить шутливую обиду, но Леато коснулся ее сердца молчаливым извинением. "Скорее, неожиданным. Дом Трементис не очень-то известен тем, что чинит мосты. Ты уверена, что являешься нашей родственницей?"

"Зная матушку, разве кто-то может в этом сомневаться?" Ее смех прозвучал несколько принужденно; она переключилась на изучение формы одежды, на которой была надета мантия, покрытая переливающимися крыльями жука. "Она очень гордится тем, как Каллия Финтенус получила по щекам за то, что предположила, что в ней течет кровь врасценцев".

" Ты слышала только часть историй, я подозреваю. Наш дед однажды приговорил целую семью Дельты утонуть в весенних паводках за хищения из чартера, которым они управляли для нас". Он стоял рядом с ней, достаточно близко, чтобы она чувствовала его тепло, но не касалась ее. "Дом Трементис имеет долгую историю, за которую ему придется отвечать".

Эта спокойная, мрачная уверенность была бы не лишней для Рука. Но, конечно же, разбойник должен был направить свое правосудие на Трементисов, а не на их врагов?

Если только речь шла не о справедливости, а об искуплении. "Что ж, – вздохнула Рената, – я выполняю свой долг во имя моей матери".

Леато с любопытством нахмурил брови. "Ты действительно думаешь, что сможешь примирить наших матерей? В последнее время ты не слишком много говоришь об этом – по крайней мере, до моего слуха".

"Потому что я боюсь, что это гиблое дело". Рената провела рукой по краю витрины. "Глупо было пытаться".

"Мир был бы лучше, если бы все страдали от такой глупости". Он взял ее руку и сжал ее. "Ты бы все еще хотела этого? Не для своей матери… а для себя?"

У нее перехватило дыхание, но совсем по другой причине, чем предполагал Леато. Он предлагал ей поговорить с Донайей от ее имени? На долю мгновения Рен пожалела, что она действительно дочь Летилии – ведь тогда она действительно сможет вернуться в объятия семьи, которую потеряла ее мать.

Но Иврина не бежала от своего куреча, они сами ее изгнали. Из-за дочери. Единственное примирение, которое мог получить Рен, было ложью.

Но это было лучше, чем ничего.

Борясь с желанием вырваться из хватки Леато, она провела большим пальцем по костяшкам его пальцев. "Когда я приехала сюда, я боялась, что ты будешь видеть во мне только свою родную кровь. Избавиться от груза своих ошибок… да. Я очень этого хочу".

Исла Трементис, Жемчужины: Павнилун 14

"Меда Фиенола здесь с картой, которую вы просили, Эра".

Донайя посмотрела на Колбрина. Они с Леато были погружены в расчеты по уставу Деросси Варго, пытаясь понять, сколько средств можно безопасно использовать для выплаты других долгов, как быстро Дом Трементис сможет получить прибыль от Нумината и сколько сделок можно будет заключить на основе этой будущей прибыли. На мгновение она поняла, что имел в виду ее мажордом.

Потом она вспомнила и тихо выругалась. Я забыла сказать ей, чтобы она не беспокоилась.

Все эти экономии на оплате услуг Танакис, просьбы Джуны выведать информацию, все это ради того, чтобы Донайя могла узнать о прошлом и судьбе Ренаты… Но вопреки всему, после публичного унижения Меззана Индестора Леато, дочери Летилии удалось получить новый чартер. Теперь уже не имело значения, была ли она так бедна, как утверждал Грей Серрадо. О примирении Донайи с Летилией не было и речи уже несколько месяцев: казалось, она довольна тем, что нашла себе место в Надежре, вдали от своей невыносимой матери.