Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"
Автор книги: М. А. Каррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 41 страниц)
Седж думал о цели, а не о дороге к ней. "Если она в амфитеатре, почему мы не идем?"
"Заткнись", – тихо сказал Варго. Царство разума было неподвластно человеку, но, по крайней мере, когда он прошел через нуминат Фиенолы, он контролировал себя. пепел… изменит это.
Мне это ни капельки не нравится. Кто знает, что сделает с нами пепел..:
"Я сказал, заткнись!"
Он поймал взгляд Седжа и Фиенолы, но не мог взять слова обратно.
Индестрис начертал нуминаты по всему Семи Узлам, чтобы подстрекать к бунту. Если это всего лишь отвлекающий маневр, то Варго был уверен, что он не хочет, чтобы главное событие в Большом амфитеатре прошло бесследно. "Мне нужен пепел, – пробормотал он. Встав, он вытер вспотевшие ладони о бедра и протянул руку, чтобы помочь Фиеноле подняться на ноги. "Ты сможешь найти дорогу домой?"
Вместо того чтобы ответить или взять его руку, она стала шарить по карманам, которых у нее было на удивление много. "Куда я его положила? Не здесь. И здесь тоже нет. Черт возьми, как можно найти приятный аж? А, вот оно". Она достала пузырек с маслянистой фиолетовой пылью. "Это сэкономит вам время".
Настал черед Варго удивленно моргать. "Где ты…"
"В доме Бреккона. Вы знали, что именно он снабжает улицы пеплом? Очень выгодное дело, судя по всему". Танакиз наклонила голову к Седжу. "Простите, у меня есть только один. Остальные были конфискованы. Но вы не похожи на заклинателя".
"Черта с два я отпущу тебя одного", – яростно сказал Седж, обращаясь к Варго. "Варуни будет пить кофе из моего черепа".
Ты обещал остаться здесь:
"Она знает, что я подлый ублюдок", – сказал Варго голосам в своей голове и за ее пределами. "Она сама виновата, что доверилась мне".
Оставив ее на ступеньках, он побежал наверх в свой кабинет за набором и порцией пепла, оставшегося после экспериментов, затем накинул жилет и пальто на рубашку и сунул ноги в ботинки. Когда он вернулся вниз, Седж уже стоял перед Фиенолой.
Он бросил Седжу одну из банок и вежливо вытолкал Фиенолу на улицу. "Иди домой. Мы об этом позаботимся". Варго выбил пробку из флакона большим пальцем и высыпал содержимое пузырька обратно, не успев подумать. Седж последовал за ним через мгновение.
Когда он шел к Старому острову и нависающей тени Пойнта, то слышал, как Седж бормочет позади него, почти слишком тихо, чтобы быть услышанным. "Надеюсь, она права насчет тебя".
Пойнт, Старый остров: Киприлун 35
Рен не могла сказать, сколько времени прошло.
Подчиненный Меттора запихнул ее в обитый ящик, от которого воняло потом и который, если Рен это было нужно, доказывал, что он уже занимался подобными вещами. Крышка захлопнулась, щелкнул замок, и скрежет по обеим сторонам сообщил ей, что в зажимы просовывают прутья, чтобы ее можно было нести. Потом была долгая, покачивающаяся ходьба, потом плеск воды, когда они переправлялись на ялике, потом еще ходьба. Рен догадалась, что ее отнесли куда-то на Пойнт, потому что под конец стало казаться, что они идут в гору. Но слепая, задыхающаяся, страдающая от страха, она не могла быть уверена.
Когда ее наконец вытащили, она попала в холодную, высеченную из камня комнату с другим заключенным.
"Кто ты, черт возьми, такая?" – крикнула девушка, когда за Рен захлопнулась дверь. Ее волосы были всклокочены от масла, лицо испачкано грязью. Костяшки пальцев покрывали новые струпья, а вокруг одного из сузившихся глаз расцвел синяк. Она стояла, прижавшись спиной к углу, держа в руках кусок камня, отколовшийся от стены, и обнажив зубы, словно собиралась использовать их в качестве оружия.
"Рен". Внезапно раздался истерический смех. "Так вот что он имел в виду, когда говорил, что я – запасной вариант".
Каменный обломок дрогнул, как и бравада девушки. Не сильно, лишь едва заметное сгорбление плеч и дрожь в голосе. "То есть ты не одна из них?" Она снова нахмурилась. "Тогда почему ты смеешься?"
Рен сползла на пол. "Потому что я в жопе".
Девушка сделала то же самое, обхватив руками колени и съежившись, как воробей на холоде. "И тебя, и меня, Рен. Думаю, мы для невольничьих рынков в Оммайните. Соколы что-нибудь сказали, когда забирали тебя?"
"Соколы забрали тебя?" Рен прислонила голову к камню. "Конечно. Индестор".
Слюна упала на землю между ними. ""Слизень-петушок". Один раз нарисовала его голым, и это преступление, за которое меня можно продать?"
"Нет. Мы ему нужны не для этого. Сколько тебе лет – двенадцать? Родилась в Эквилуне?"
"Да. А что? Ты собираешься читать мои звезды, как Лиганти? Потому что они наверняка скажут: "Ты в жопе, Аркади Кости"".
Рен не удержалась и бросила взгляд на девушку. "По-твоему, я похожа на Лиганти?"
Аркадия еще глубже уткнулась подбородком в колени. "Наверное, нет", – пробормотала она, прижимаясь к ним лицом. Рен подумала, что она, наверное, плачет, но когда Аркадия подняла голову, выступившие слезы были смахнуты. "Так что же тогда? Что ему от нас нужно?"
Как она могла объяснить? Знакомый ужас рабства пугал Аркадию меньше, чем неизвестная пустота, в которой могла оказаться ее истинная судьба. А Рен вырвала у нее этот последний клочок утешения.
"Я была зачата в ночь Великого Сна, – сказала она. "Подозреваю, что и ты тоже. Как Меттор Индестор узнал об этом, я не знаю, но мы нужны ему – по крайней мере, одна из нас. Если я права…"
Она поднялась на ноги и стала красться по краям комнаты. Здесь было только одно зарешеченное окно, через которое проникал воздух и свет, и оно находилось слишком высоко, чтобы она могла до него дотянуться. Но стены были вытесаны из цельного камня, а не из блоков, и через окно доносились слабые отголоски праздника, что говорило о том, что ее догадка верна. "Думаю, мы на вершине. Одна из камер вокруг амфитеатра. Он планирует что-то с наступлением весны".
"А разве сейчас не подходящий год для этого?"
"Да", – тихо сказала Рен, перебирая в уме детали. Гаммер Линдворм. Злыдень. пепел. "Но во сне весна всегда присутствует – я видела ее". В кошмаре это была пустая яма… но когда она выбралась наружу, вода была там, одновременно с пустой ямой.
пепел позволил прикоснуться к вещему сну. Когда им кормили того, кто был зачат в Великом сне, он отправлял его туда во плоти.
Знал ли об этом Меттор, когда подмешивал ей пепел? Возможно, именно это он и проверял в Ночь Ада. Он точно знал, что Гаммер Линдворм может приходить и уходить по своему желанию.
Возможно, Меттору не нужно было ждать Великого Сна, чтобы осуществить задуманное.
К сожалению, тот, кто выбрал ее камеру, поступил мудро. Окошко было слишком маленьким, чтобы Аркадия могла пролезть в него, даже если бы удалось найти способ снять решетку. И когда Рен подняла девушку на плечи, Аркадия увидела лишь туман.
Услышав приближающиеся шаги и звяканье ключей, она приготовилась к бою. Ей не нравились шансы против охранника, вооруженного лишь метательным ножом и воинственно настроенным двенадцатилетним ребенком. Но это было лучше, чем лежать и ждать конца. По крайней мере, Аркадия могла бы…
"Нет, не можешь". Когтистая рука схватила Рен за плечо. Гаммер Линдворм шагнула сквозь слой сна – позади них. Влажное, мясистое дыхание ласкало щеку Рен. "Думаешь, я не знаю всех твоих уловок?"
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату хлынул свет. Аркадия с воплем бросилась к теням, стоящим на пороге, и стала наносить дикие удары своим каменным обломком.
Рен сдержала отвращение и крепко сжала нож в запястье. Против силы Гаммер Линдворма не было смысла использовать его – не сейчас. Лучше дождаться удобного случая.
Стражники повалили Аркадию на пол. Их каменная крошка заскрипела по полу и пропала. Гаммер Линдворм что-то неодобрительно проворчала. "Отвратительная маленькая личинка. У нее даже внешность не такая, как у тебя. Пожалуй, я оставлю ее Злыдню, когда ты отслужишь свое".
Аркадия заскулила и бросилась к сомнительной безопасности стены. Рен старалась говорить как можно спокойнее. "Если только кто-то из нас выживет. Я знаю Меттора, он никогда не вернет тебе красоту. Он убьет тебя. После того как убьет меня и Аркадию".
"Нет", – прорычала Гаммер Линдворм, обхватив Рен рукой, словно щитом, покрытым печеночными пятнами. "Ты не умрешь, маленькая Рени. Это не будет достаточным наказанием за то, что ты со мной сделала. Хорошая мать наказывает свою дочь".
Рени почувствовала, как к ее спине прижался твердый комок медальона Акреникса. Трикат, нумен семьи. Так вот почему Гаммер Линдворм все время называла Рен своей дочерью?
Ты мне не мать. Вместо этого Рен сказала: "Хорошая мать учит свою дочь". Ты умнее его. Если мы будем работать вместе, то сможем его перехитрить".
Когти Гаммер Линдворм запутались в ее волосах. "Умнее вас обоих, ты хочешь сказать. Я заставлю его использовать тебя, а не вон ту грязную кучу костей. Это твое наказание. Я отравлю тебя – это будет справедливо, не так ли? – А потом мы используем тебя, чтобы отравить колодец. Когда он будет уничтожен, он будет доволен".
Рен едва расслышала остаток ее слов. Рев в его ушах почти заглушил их. "Колодец", – прошептала она онемевшими губами. "Они хотят погубить Колодец".
"Он говорит, что комары покинут Надежру, если не будет источника, вокруг которого они роятся". Она прищелкнула языком, как старая тетушка. "Этот человек одержим".
Сердце Рен гулко стучало о ребра. Она даже не могла сопротивляться, когда Гаммер Линдворм открыла рот и высыпала в него пепел. Мир кружился вокруг нее – не так хаотично, как в Адской ночи, но она чувствовала, как нити проскальзывают друг мимо друга, как распутывается паутина. Как будто она могла просто… пройти сквозь нее.
Гаммер Линдворм почувствовала это через мгновение после того, как Рен пошевелилась. "Стой! Остановись!" Когти на ее плече сжались, но впились в плоть Рена, как ножи в туман. "Вернись, мерзкое отродье!"
Рен, спотыкаясь, вырвалась из объятий старой карги. Злыдень был там, скрюченный, сломанный и фальшивый, но Надежра была не одна – она видела это, когда Гаммер Линдворм приволокла ее в поместье Индестора.
И если она родилась от Ажераиса, то могла перемещаться сквозь сон Ажераиса.
Рен отвернулась от нее и побежала.
23
Буря против камня
Сон Ажераиса: Киприлун 35
Она бежала.
По темным коридорам амфитеатра, где зрители ревели в безумном восторге от кровавых развлечений тирана. По каменной площадке, уходящей в небо. Мимо теней врасценских паломников, взбирающихся по склону, чтобы пройти лабиринт вокруг источника, и солдат Лиганти за защитными сооружениями, вниз, на Старый остров, переходящий от открытой местности к удушливой ловушке, к бездушной, упорядоченной сетке улиц, какой она никогда не была в мире бодрствования.
Через всю Надежру. Через сны всей Надежры. Злыдни гнались за ней, рыча и огрызаясь, но она их обгоняла. Ведь она была речной крысой, и если что и знала, так это свой город.
Улицы, каналы и мосты мелькали мимо, через знакомые и незнакомые районы, к северным окраинам, где каменные фундаменты островов уступали место домам, построенным на сваях в грязи дельты, богатым фермерским угодьям, питавшим город, и дальше, сверкая в свете двух постоянно меняющихся лун, – к морю.
Рен остановилась, запыхавшись. Ничто больше не преследовало ее.
Но страх все еще бился в ней, песней пепла отдаваясь в ее костях. Гаммер Линдворм могла появиться из ниоткуда. Как и Злыдень. Как далеко ей придется зайти, чтобы спастись от них? Как далеко простирался сон Ажераиса? Остановился ли он на границах Врасана, или в нем было бесчисленное множество снов Ганллеха, Сетериса, всех городов и народов, расположенных вдоль Рассветной и Сумеречной дорог?
Сохранится ли сон, если уничтожить его источник?
Если сон перестанет существовать… что будет с Рен?
И не только с ней, но и с предками. Секани – часть души, которая следила за родственниками и потомками человека, – выходила по зову канины.
Иврины Ленской там не было. Рен не могла позволить себе провести для нее обряд; кремация Иврины была проведена на манер лиганти, с молитвами о том, чтобы ее дух вознесся в Просвет перед возрождением. Но было еще бесчисленное множество матерей и отцов, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек, братьев, сестер и двоюродных братьев. Нити, скреплявшие народ врасценцев.
Теперь она видела их призраки вокруг себя, смутные тени, возделывающие землю, вкалывающие на баржах, ловящие рыбу на реке.
Словно потянувшись за невидимыми нитями, она обернулась, чтобы увидеть Надежру.
Город снов. Священное место источника Ажерайс. Двести лет хранимое в руках Лиганти… но от этого еще более драгоценное.
Они отравят Аркадию пеплом, а затем принесут ее в жертву, чтобы уничтожить мечты всех врасценцев, прошлых, настоящих и будущих.
Она не могла отвернуться от этого. Она не могла отказаться от всего этого.
Рен уперлась взглядом в камень, возвышающийся над рекой, и снова пустилась бежать.
Бежать. Домой.
Старый остров: Киприлун 35
пепел, пробивающийся через кровь Седжа, казался ему кощунственной насмешкой над ажой, которую он принял за свои Узловые клятвы. Вокруг него рушилась Надежра: доски гнили от плесени, здания погружались в грязь и ил. Она засасывала его сапоги, грозя оторвать их с каждым шагом, но Седж шел вперед, сгорбившись, сжимая кулаки, чтобы прижать их к коленям. Казалось, сама Дельта пытается поглотить его.
Это был один из самых старых его кошмаров. Он был совсем маленьким, когда какой-то копатель моллюсков нашел его в осоке на берегу реки, но этот ублюдок Симлин рассказывал истории о том, как детей заглатывает речная грязь. Утонуть в грязи.
Я не утону. Он уже слишком большой для этого. Слишком велик для этого дерьма.
Попытавшись сосредоточиться на Варго, Седж увидел, что тот то ускользает из поля зрения, то исчезает из тумана, клубящегося вокруг него. "Эй! Не вздумай снова уходить без меня!" крикнул Седж. И, возможно, это сработало, потому что Варго снова зашипел, как свеча, укрытая от ветра в водостоке.
"Это не моя заслуга, – сказал Варго. Это царство разума". Мы все еще бодрствуем, Надежра, но сновидения, которые мы видим, уже не те".
"Тогда принеси веревку и свяжи нас вместе. Я не потеряю тебя, пока мы не найдем Рен… ату. Альту, я имею в виду".
Седж сделал все возможное, чтобы скрыть промах: сначала он сделал вид, будто увидел что-то в тумане. Затем, словно призвав его, он увидел нечто, дрейфующее сквозь туман, как…
Не думай об этом. "Все это не реально, – пробормотал он, цепляясь за это убеждение.
Пока этот ублюдок Варго не сказал: "Помнишь Грачека и Юрдана?"
Это было достаточно реально, чтобы убить. Черт. "Давай найдем какую-нибудь веревку".
Хуже всего было то, что он видел оба мира одновременно, бодрствующий и спящий. Вокруг него были люди – настоящие люди, а не туманные призраки из сна Ажераиса, – но в тумане Завесы их было трудно различить, а благодаря пеплу оба они были твердыми, когда Седж наткнулся на них. Приходилось полагаться на инстинкт, чтобы сориентироваться, – план Надежры был запечатлен в его костях.
А думать приходилось символами. То, что возвышалось слева, должно быть, Чартерхаус: паутина из веревок, серых, коричневых, зеленых, синих и переливающихся радугой красных и белых, хотя, как только он пытался рассмотреть эти кусочки, они исчезали. Но это была веревка. Седж схватил Варго за руку и потянул к ней.
Они едва успели выйти на площадь, как тропинка оказалась вдвойне запружена живыми людьми и безликими призраками. На ступеньках выстроилась вереница ястребов: одни – человеческие, другие – неподвижные стальные статуи, третьи – пернатые хищные птицы, возвышающиеся над толпой.
Затем по лестнице спустились твари, более чудовищные, чем люди или соколы, – ползучая тень с паучьими тонкими конечностями, останки тел, повешенных, сожженных и утопленных, выколотые глаза, раздвоенные языки, отрубленные конечности.
Седж попятился назад, столкнувшись с Варго. "Что это, черт возьми, такое?"
"Это приз". Варго – человек, который всегда держал себя в руках, который иногда позволял себе проявлять гнев, но ничего похожего на уязвимость, – не смог сдержать дрожь в голосе. "Цена, которую мы платим, чтобы выжить в Надежре. К черту веревки. Нам нужно выбираться отсюда".
Седж позволил Варго оттащить его в сторону. Веревочная сеть, к которой он направлялся, все равно исчезла, а на ее месте возвышалась пропитанная красным цветом башня, построенная из скелетов птиц-мечтателей.
Он потерял ориентацию, но Варго, казалось, лучше Седжа держал голову над пеплом. Внезапно вспыхнувший свет и жар превратили туман в паровую баню: они были в Санкроссе. Огромные тени, проплывающие над головой, оказались соколами – настоящими птицами, выросшими в сотни раз, как мифические грачи в сказках Птолиева Странника. Одна из теней становилась все больше и больше, заслоняя солнце. "Лежать!" рявкнул Седж, повалив Варго на землю.
– Неважно, реальность это или сон, они в любом случае будут раздавлены. Седж оттолкнул Варго и с трудом откатился в сторону.
Вслед за повозкой на дорогу опустилась тишина. Слишком тихая. Седж приподнялся на локтях и понял, что это потому, что не осталось ничего живого, что могло бы шуметь.
Только трупы.
Повозки, штабеля, одиночки, свалившиеся в канаву, словно они провели последние мгновения, ползком добираясь до безопасного места. Их кожа была покрыта гнойниками, ногти на руках и ногах – отвратительного синего цвета. Вонь рвоты душила его.
Потом он заметил Варго, распростертого на заднице и окруженного ядовитыми трупами. Его лицо стало таким же бледным, как и у окружающих, почти восковым. Дыхание его участилось, как у птицы, но в остальном он был смертельно неподвижен.
Пошатываясь, Седж подошел к нему, пытаясь заглянуть и в сон, и в бодрствующий мир, и отскочил от кого-то, кто с проклятиями повалил его на землю. Но теперь он хотя бы был рядом с Варго. "Давай, босс, надо двигаться дальше".
Варго даже не вздрогнул. Просто продолжал смотреть на тела. Все, что его удерживало, больше не работало.
Седж выругался. Варго собирался убить его за это позже, но… "Вставай, – проворчал он, обхватив Варго за грудь и потянув на себя. Полагаю, одна из положительных сторон пепла – запястья меня не беспокоят. Боль ощущалась отстраненно, словно во сне.
Поднять мужчину было несложно, но Варго оказался таким же мертвым грузом, как и тела, его ноги свободно путались под ногами, когда Седж, пошатываясь, сделал несколько шагов к цели.
Достоинство или эффективность? Обычно Варго ценил и то, и другое, но когда дело доходило до одного или другого…
Седж сместил хватку, согнул колени и подставил плечо. Когда он выпрямился, Варго без сил повалился на спину, задница оказалась в воздухе. Но, по крайней мере, он больше не выводил Седжа из равновесия, и Седж мрачно зашагал к амфитеатру.
Они миновали еще два перекрестка и скрылись от стаи Вигильских собак, которые могли быть, а могли и не быть настоящими, когда учащенное дыхание Варго перешло в содрогающийся вздох. Он в мгновение ока превратился из вялого в неподвижного, и Седжу не понадобилось мягко говорить "положите меня", чтобы остановиться и помочь Варго встать на ноги.
С него слетело пальто. Оно ударилось о витрину магазина, пуговицы зазвенели о стекло. За ним последовал жилет, и Седж опасался, что Варго разденется догола на улице, чтобы спастись от заразы, но тот остановился на рукавах рубашки и бриджах.
Его грудь поднялась и опустилась в результате нескольких глубоких, осознанных вдохов. Затем Варго встряхнулся, откинул плечи назад и поднял с земли свой ранец. Когда он встретился взглядом с Седжем, все выглядело так, словно ничего особенного не произошло.
" Пошли", – сказал он и начал подниматься по склону точки.
Седж знал, что лучше ничего не говорить. Ни сейчас, ни потом.
Сам склон был не так уж плох, возможно, потому, что слишком крут и слишком скалист, чтобы кто-то мог жить на нем и отмечать его своими страхами. Но Седж услышал впереди крики людей, как на лиганти, так и на врасценском – что-то про бомбы, – и понял, что это, должно быть, в мире бодрствования, только когда все вокруг прекратило взрываться. "Черт", – невольно сказал он, нарушая собственное молчание. "Черный порох…"
Варго не приостановил свой марш, но оглянулся через плечо на непроницаемую массу тумана, поглотившую остальную часть острова. "Не в Чартерхаусе – в амфитеатре". Он покачал головой. "Серрадо умнее, чем я думал".
Мимо бежали люди – настоящие люди, подумал Седж, а сокол, слишком симпатичный для своего собственного блага, кричал им с Варго, чтобы они повернули назад, возвращались, это небезопасно. Мы знаем, что это небезопасно. Поэтому мы здесь. Он оттолкнул красавчика в сторону и случайно сбил его с ног – пепел испортил ему способность оценивать свои силы.
Поднявшись на вершину, они прорвались сквозь туман, и над ними высились стены амфитеатра. На западе в кровавой дымке виднелось заходящее солнце.
Устье главного туннеля, ведущего в здание, превратилось в пасть, которая поглотила Варго, а мгновение спустя – и Седжа. В реальном мире здесь были световые камни, но во сне здесь была кромешная тьма; когда они вышли из туннеля на трибуны, он почувствовал, что дезориентирован тусклым светом.
Они были достаточно высоко, чтобы видеть сцену амфитеатра. И сквозь пепел виднелась не только сцена, но и земля под ней, видимая только во сне Ажераиса.
"Он пока не активен". В тоне Варго слышалось облегчение.
"Чего именно нет?" спросил Седж, но тут же увидел. Он ожидал увидеть яркие меловые линии, которые обычно ассоциировались у него с Нуминатрией, но эти были настолько тусклыми, что почти сливались с голым камнем сказочного ландшафта.
Кроме того, он выглядел слишком маленьким. Фиенола не преувеличивала: нуминат занимал весь пол амфитеатра.
"Черт", – вздохнул Седж. "Ты уверен, что сможешь это устранить? Или исправить?"
Положив руку на перила, обозначавшие границу скамей для простолюдинов, Варго спрыгнул вниз, к ложам для знати, и начал пробираться через лабиринт к низкой стене у края сцены. "Если она не активна, то да. Мне просто нужно придумать, как пробраться под сцену и снять фокус, прежде чем…"
Слабый звон городских колоколов ознаменовал смену солнечных часов на земные. Седж понимал, что ему показалось, будто туман редеет по мере того, как солнце опускается за горизонт; прошло уже несколько недель после весеннего равноденствия, и солнце еще долго не зайдет.
В мире бодрствования это было правдой. Но во сне на звон колоколов и мнимое затухание отвечал пурпурно-голубой всполох в центре амфитеатра: глубокий бассейн с клубящейся пеной и звездами, который Седж слышал только в описании… потому что никогда не был здесь в ночь Великого Сна.
Линии, пересекающие сцену, ловили свет, вспыхивая фиолетово-сине-зелеными оттенками, как перья ткача снов. Нет, не ловили: вспыхивали собственным светом, достаточно ярким, чтобы отпечататься на веках Седжа. "Ты… ты ведь можешь снять фокус, не так ли? Остановить его?" – спросил он.
Варго вцепился в перила до белизны костяшек пальцев, его лицо мерцало голубым светом и тенью с каждым импульсом нумината. "Источник – это фокус. Это только что стало… сложнее".
Из теней у основания стены донеслось шипение, похожее на смех.
У Седжа были только детские рассказы и описания Рен, но он понял это сразу, как только услышал звук. Злыдень.
Варго был так же бледен, как и на Чумной улице. "Намного сложнее".
Седж сжал пальцы в кулаки. Костяшки пальцев, избитые годами уличных драк, трещали, как фейерверк, а запястье болело от ярости. Во сне боль могла исчезнуть, но он пришел, чтобы снова с ней встретиться. "Делай то, что должен делать. Я прикрою тебя".
Большой амфитеатр, Старый остров: Киприлун 35
Рен почувствовала момент, когда сон изменился.
Время ускользало – полное солнце, полная луна, совсем без луны, – но вот она услышала далекий звон колокольчиков, и вдруг все вокруг погрузилось в сумерки и осталось в них. Свет над Пойнтом был пурпурным, зеленым и полуночно-голубым, как маяк над морем тумана.
Источник, подумала она, и паника подкатила к ее губам. Не опоздала ли я?
Но сон не рассыпался, и свет продолжал сиять. И она отказалась сдаваться.
Но по мере того как она взбиралась на Пойнт, до нее стали доходить новые подробности. Не кошмары или сны о другой Надежре, а бодрствующий мир, с кричащими толпами, стекающими по склону, прочь от амфитеатра. На мгновение она подумала, не опоили ли их пеплом – снова адская ночь, – но нет. Каким-то образом мир бодрствования проникал сквозь границу между мирами.
Рен уворачивалась от людей, не будучи уверенной, что они будут физически воздействовать на нее или она на них. И тут впереди она увидела слишком знакомую фигуру.
Грей Серрадо стоял в начале туннеля в амфитеатр, выкрикивая приказы и жестами отгоняя людей. Чтобы попасть внутрь, Рен придется пройти мимо него.
Она закрыла глаза и попыталась заставить сон позволить ей пройти. Прыгнуть, как во время Адской ночи, чтобы попасть туда, куда нужно. Но когда она снова открыла глаза, она все еще была снаружи.
Она была под маской Арензы. Будет ли этого достаточно? Он видел ее лишь мельком, несколько месяцев назад, и у него не было причин для того, чтобы установить связь. Но это был риск.
Мир вокруг них содрогнулся, словно каждая ниточка в ткани разом оборвалась. Рен вздрогнула. Что мне делать – поставить свой маскарад выше этого?
Нет. Но ей и не нужно было этого делать.
Она уже переодевалась во сне – от костюма Ренаты из Речной Дежеры до врасценских одежд и собственного естественного облика. Могла ли она воспользоваться этим, чтобы замаскироваться сейчас? Достаточно ли ее было во сне, чтобы это сработало?
Рен нерешительно провела пальцами по нитям сна, осторожно потянув за них. Маска – вот что ей было нужно. Как капюшон Рука: что-то, что скрывало бы страх и человеческую слабость.
Что-то во сне ответило на ее зов… но не так, как она ожидала.
Тени струились по ее рукам, окутывая ее тьмой. Не костюм Рука, хотя на мгновение ей показалось, что это он, а слои черного шелка и кожи, наложенные друг на друга, как лепестки розы. Нити протянулись через ее зрение и встали на место: маска из черного кружева, грубоватая на ощупь, за мгновение до того, как ее руки обтянули перчатки.
Что я только что сделала?
У нее не было времени думать об этом. Она была под маской, и только это имело значение.
Мир снова задрожал, на этот раз сильнее. Она ударила черными сапогами по камню и бросилась на Серрадо.
Она застала его врасплох: ее удар пришелся по бедру и вывел его из равновесия. Он потянулся к ее плечу, но его рука выскользнула из кожи, и изумленное восклицание Рен затихло, когда туннель поглотил ее. Спустя мгновение она вынырнула из вспышки света цвета умирающего сновидца. Кто-то стоял на коленях в рядах нумината, видна была только белая рубашка, светящаяся на фоне цвета, а кто-то копошился вокруг него, отбрасывая злыдней назад и блокируя их телами.
Шел всего лишь шестой год цикла; Вешние Воды пришли, но не Великий Сон. Источник существовал только во сне Ажераиса, и вот нуминат разорвал завесу между мирами, превратив сон в реальность.
В его пределах мир бодрствования не имел никакой сути. И, подобно почве, размывающейся у края ямы, нити ткани реальности распадались, и тонкая ткань распространялась по амфитеатру и вниз по Пойнту. К чему это приведет, Рен не знал, но при желании Меттора это скоро перестанет иметь значение. Источник был вытеснен в реальность, и теперь он был уязвим.
Он мерцал в центре исчезнувшей сцены, смещенный от центра нумината. Рен слышала его песню в своих костях: мелодию Ажераиса, беззвучный гул. Его свет сиял на фоне ядовитого сияния нумината.
А за этим светом – движение. Три фигуры появились из-за низкого фасада, служившего фоном для представлений. Меттор Индестор, Гаммер Линдворм и, извиваясь в хватке Меттора, Аркадия.
Рен бросилась вниз по лестнице, перемахнула через перила и перемахнула через стену внизу. Фигура, стоящая на коленях в нуминате, шевельнулась, протянула руку, чтобы затереть разрыв в одной из линий, и она с ужасом поняла, что это Варго, его лицо было бледным и сосредоточенным. А тот, кто его защищал, – Седж, изо всех сил старающийся сдержать Злыдена, чтобы Варго мог работать.
"Предатель". Рычание Гаммер Линдворма эхом отразилось от задника амфитеатра и донеслось до ушей Рен с идеальной четкостью. "Вся моя щедрость, вся моя доброта – и ты не хочешь этого. Но я знаю, как сломать тебя, девочка моя. Сломать и переделать, и тогда ты станешь мне настоящей дочерью".
Клубящаяся масса Злыдней всколыхнулась, потекла прочь от Варго и к Рен. Не все – но достаточно и более чем достаточно, и единственным оружием, которым она могла их сдержать, был единственный метательный нож.
Она бросилась к Меттору и Аркадии, молясь, чтобы ей удалось опередить злыдней настолько, чтобы хотя бы освободить девушку. Но тут в ее лодыжку вцепился палкообразный коготь, посылая ее вперед, а по спине пронеслась лента чистой молнии. Каждый мускул свело судорогой, и девушка оказалась по другую сторону светящейся линии нуминатриана. Она пыталась втянуть воздух в легкие, заставить ноги двигаться, но они не двигались.
Ее окружило шипение Злыдней.
Затем в воздухе мелькнул меч, отводя в сторону острозубую пасть, как раз в тот момент, когда она сомкнулась бы на руке Рен. Чернота заслонила ей зрение; мгновение спустя она поняла, что это не зрение, а длинные, развевающиеся юбки плаща.
Рук стоял над ней.
"А люди называют меня безрассудным". Он протянул руку в перчатке. "Ты можешь стоять?"
С его помощью она заставила свои мышцы снова работать. "Они собираются бросить Аркадию в колодец, – задыхалась она.
Но Аркадия сопротивлялась. Меттор обхватил ее стройную талию обеими руками и поднял в воздух, но ее дико брыкающиеся ноги вывели его из равновесия так, что каблук зацепился за край линии. Рен наблюдала, как такая же вспышка энергии пронеслась по его телу. И он, и Аркадия рухнули на землю.
"Держитесь подальше от этих чертовых линий!" крикнул Варго, не отрываясь от своей работы.
"А люди называют меня невоспитанным", – пробормотал Рук, его клинок полоснул по флангу Злыдена.
Рук. И Варго.
Если только он не мог находиться в двух местах одновременно, то подозрения были ошибочными. Опять.
Рук взглянул на Аркадию, которая ударила ногой в голову лежащего Меттора, а затем бросилась бежать, преследуемая несколькими злыднями. "Добраться до них будет непросто. У тебя есть оружие?"
Она рассмеялась, задыхаясь. Она подняла метательный нож.
Он кашлянул, стараясь не рассмеяться. "Впечатляющий шип, леди Роуз. Но, возможно, вам стоит позволить мне заняться стрижкой, пока вы разбираетесь с червями". Он кивнул на Гаммер Линдворма, которая преследовала Аркадию.
