Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"
Автор книги: М. А. Каррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 41 страниц)
Ее слова были мягкими, как и всегда, когда она упоминала брата. Она оплакивала его – они оба оплакивали, – но прекрасно понимала, что к горю Рен примешивается чувство вины. Именно Рен, а не Тесс, убила Седжа.
Но роль Тесс в их трио всегда была ролью совести и сердца. Теперь она подтолкнула Рен и спросила: "С Леато тоже все прошло успешно? Один Трементис повержен, осталось два?"
"Я бы так не сказала, – ответила Рен, – но да, все прошло… хорошо".
Тесс сразу уловила паузу. "Что еще произошло?"
Она вздрогнула, когда Рен рассказал ей о мертвом ребенке. Ранние годы Тесс прошли в Ганллехе, передаваясь от родственников к родственникам, но она провела достаточно времени с Пальцами, чтобы услышать рассказы о Злизне. Именно она повязала красную нить вокруг палитры Рен, хотя Рен знала, что Ондракья высмеяла бы ее, если бы узнала.
Чтобы не навлекать на себя новые кошмары, Рен поделилась с Леато прочитанным узором. "Слава Лицам, что он не был предупрежден тобой", – сказала Тесс, засовывая отсчитанные монеты обратно в кошелек.
Рен подняла перчатку Леато и разгладил пальцы, искривившиеся из-за формы его руки. Реакция Леато на чтение была не единственной странностью этого вечера. "Он опоздал на встречу с нами. Но я видела, как он выходил из "Уча Тромет" у моста Лейсвотер, и он вел себя так, словно не хотел, чтобы кто-то его видел".
Тесс нахмурилась. "Неужели этот бордель все еще там? Может быть, он немного поразвлекался перед тем, как поступить на службу?"
Это вписывалось в те истории, которые она слышала о Леато, готовясь к этой афере – но он не выглядел как человек, только что вставший с постели в ночном заведении. "Сомневаюсь. С другой стороны, я не могу представить, что еще он может делать в этом уголке Лейсуотера".
Она аккуратно сложила перчатку. Говоря с акцентом Ренаты, она сказала: "Думаю, мне следует повнимательнее присмотреться к кузену Леато".
4
Прядильщица
Площадь Косканум, Жемчужины: Суйлун 8
Покачиваясь в кресле на улицах Верхнего берега, Варго размышлял о том, что Альта Рената Виродакс – самое интересное, что появилось в Надежре за последнее время.
Она заинтересовала его, когда впервые договорилась об аренде дома в Вестбридже, просто потому, что не многие сетерины посещали Надежру, когда у них не было там дел. Когда же он обнаружил ее связь с Домом Трементис, то решил, что она заслуживает более пристального внимания. Ее выступление в "Глории" вызвало пересуды среди элиты Надежры, а потом еще и выступление на бис в Лейсуотере…
Карета с грохотом остановилась. Выглянув из-за занавески, можно было увидеть забитую транспортом площадь. Носильщики изо всех сил протискивались сквозь толпы пеших людей, все расступались перед редкой каретой, дремавшей, как загорающая речная черепаха. Площадь Косканум всегда была такой в районе шестого солнца. Именно поэтому Варго выбрал ее, когда пригласил Альту на поздний обед: чтобы было видно, как она развлекается с последней диковинкой Надежры.
Он постучал тростью по верхушке кареты. "Я выйду отсюда, – сказал он, засовывая папку с бумагами под мышку и натягивая перчатки из мягкой кожи. Варго не нравилась одержимость лиганти закрывать руки, но это позволяло сохранить чистоту его собственных, и он нарушал правила только тогда, когда ему было что-то выгодно. По той же причине он носил с собой трость. Закон запрещал ему иметь меч, а видимый нож мог напомнить людям о прошлом, которое он предпочел бы забыть.
То, что массивная трость из черного дерева сама по себе была прочным оружием, не требует комментариев. А вот о том, что в ножнах хранился клинок, по гибкости и прочности не уступающий любой дворянской рапире, Варго счел за лучшее не упоминать.
Наконечник трости щелкнул по плиткам площади, когда Варго подошел к остретте на другой стороне. Он долго думал, прежде чем предложить для встречи Цаплю Южного Ветра. Вместо сетеринской, лигантинской или даже разнообразной гибридной надэжранской кухни здесь подавали врасценскую – во всяком случае, ее высококлассный вариант. Варго надеялся, что женщина, у которой хватило ума распустить сплетни, обнажив перед Глорией руки и вызвав Рука на дуэль в обмен на перчатку, оценит, какой фурор произведет такой выбор.
Хозяин провел его к полузакрытому столику на втором ярусе галерей, окружающих главный этаж. Положив портфель на свободный стул, Варго занял место, с которого открывался лучший вид на дверь, и стал ждать.
И ждал. То, что она заставила его остыть, не было удивительным – он ожидал этого. Не приглашай на танец, если не знаешь шагов, сказал ему однажды Альсиус. Когда Варго присоединился к танцу надэзранской власти и политики, он постарался выучить каждый шаг. Заставить кого-то более низкого по статусу ждать было одним из самых простых маневров.
Хорошо. Пусть думает, что она руководит этим танцем – что шорса, работающая в его карточном доме, не рассказала ему всего, чему научилась, наблюдая за Ренатой и Леато Трементисом. Если ему удастся убедить ее в том, что отношения с ним – это выбор, а не единственная возможность, тем лучше. Люди, чувствующие себя в ловушке, склонны бороться, огрызаться на все вокруг. Этому он тоже научился у Альсиуса.
Когда она наконец появилась, то поднялась по лестнице и подошла к нему с такой скоростью, на какую только была способна, не уронив своего достоинства. "Прошу прощения, мастер Варго, я не хотела заставлять вас ждать. Я спросила у некоторых носильщиков, сколько времени займет дорога сюда из Вестбриджа, но их расчеты оказались неточными".
"Они никогда не бывают точными". Варго встал и склонился над ее рукой. "Я считаю, что мне повезло, что вы вообще согласились уделить мне время. Полагаю, вы стали весьма популярны после вашего дебюта в "Глории" – не говоря уже о встрече с Руком".
"Как я могла отказаться от приглашения человека, который оказал мне такую щедрость и радушие?" Ей удалось прозвучать искренне и в извинениях, и в лести. "И пока я не обзаведусь новыми слугами, думаю, я буду продолжать ужинать чаще, чем обычно. Моя служанка – милая девушка, но ее талант заключается в шитье одежды, а не в приготовлении пищи".
Варго догадался, что она шьет платья и находит ткани по дешевке в лавках на серых рынках. Прикарманивала ли она лишние деньги? "Думаю, этим талантом она больше обязана своей прекрасной госпоже".
Он окинул взглядом ее наряд. Голых рук сегодня не было видно; облегающие рукава Ренаты опускались ниже запястья и заканчивались точкой над пальцами в перчатках. Второй рукав из тяжелого шелка, только что с Рассветной дороги, драпировался на плечах и верхней части рук, как плащ. Северная мода предпочитала светлые цвета, но накладное кружево с медной дробью затемняло розовый шелк ее бандажа и плаща до осенних тонов. Он знал, что кружева – это контрабандный товар, который мог достать только его народ. Любопытно, что она так быстро нашла его.
"По-моему, вы оскорбляете мою служанку, чтобы польстить мне, – ответила она с укором.
"Или я льщу вам, пытаясь переманить вашу служанку. Но я вижу, что ее оценили по достоинству; я плачу Нинат". Варго вскинул руки в знак капитуляции.
Ее мимолетная улыбка была одним очком в его пользу. Если он не добился здесь ничего другого, Варго хотел быть уверенным, что Рената Виродакс уйдет с чувством дружбы к нему. В отличие от местных манжет, она не была настроена на ненависть к нему, и он собирался этим воспользоваться.
Первым его шагом была лесть, а через мгновение появился второй: подавальщик, несущий многоярусную стойку с деликатесами и поднос с двумя маленькими чашечками и изящным серебряным чайником. Варго налил первую чашку и протянул ее Ренате. "Надеюсь, вы не будете возражать. Я взял на себя смелость сделать заказ до вашего прихода. Врасценский шоколад с пряностями – сомневаюсь, что он дошел до Сетериса".
Она подняла чашку и вдохнула богатый, насыщенный аромат корицы и ванили. Это было встречено одобрительным ропотом; затем она сделала пробный глоток.
Результат оказался даже лучше, чем он ожидал. Не успел напиток коснуться ее языка, как глаза ее закрылись от удовольствия, а по щекам и горлу разлился румянец от тепла напитка и пряностей. Варго удовлетворенно наблюдал за происходящим, оценивая свой успех по тому, как долго она не могла вспомнить, что ее окружает.
"Это… потрясающе". Она наполовину опустила чашку, потом передумала и сделала еще один глоток, снова закрыв глаза, как будто зрелище отвлекало. "Я уже пробовала шоколад, но такого никогда не пробовала".
"Я тоже не уверен, что это вам придется по вкусу", – пробормотал он, наслаждаясь зрелищем. Рената обладала нетронутой красотой женщины, никогда не знавшей трудностей, элегантной симметрией, напоминающей точность нуминатрии. Ресницы прочертили темный изгиб по тонкой коже щеки.
Когда она открыла глаза и поймала его взгляд, он не отвел их. Она должна была знать, что ее внешность – мощный инструмент, и не было никакого вреда в том, чтобы дать ей возможность увидеть, как он работает. "Я полагаю, что этот прекрасный румянец означает, что это так".
Ее румянец стал еще глубже, но она не пыталась его скрыть. "Единственная причина, по которой я не выливаю весь чайник в глотку, заключается в том, что это было бы невежливо – и потому, что, если судить по всему, было бы позорно оставить себя без аппетита на обед". Она неохотно отпустила чашку.
"Мы не можем этого сделать", – сказал он, наполняя ее чашку. "Как еще я могу удовлетворить свое любопытство? Любому, у кого язык повернется, интересно, зачем вы приехали в Надежру. Большинство думает, что это ради какой-то торговой сделки или потому, что вы ищете себе мужа".
Она проигнорировала чашку и аккуратно сложила руки на столе. "Большинство. Но не вы?"
"Вы не кажетесь мне женщиной, которой нужен муж или жена. Но вы бы не стали снимать этот дом, если бы ваше пребывание здесь было временным. Это наводит меня на мысль, что вы пытаетесь восстановить мост, сожженный вашей матерью, – возможно, не ради нее, а чтобы вернуться в реестр семьи Трементис".
Она отвернулась, подняв подбородок. "Если вы пригласили меня только для того, чтобы удовлетворить свою жажду пустых сплетен, вы увидите, что у меня нет аппетита".
"Я пригласил вас сюда, потому что мы могли бы помочь друг другу".
"О?" Ее тон оставался отстраненным, но это было видно по тому, как перехватило дыхание и как напряглись ее переплетенные пальцы.
"Думаю, вы уже поняли, что репутация замкнутого сообщества у Трементисов вполне заслуженная. Но, возможно, я смогу дать вам что-то, что их переубедит".
"По доброте душевной? Несомненно, по той же причине, по которой вы дали мне ту маску в Глории".
Маска была прихотью, но даже прихоти Варго были рассчитаны. Он видел блеск в ее глазах, когда она надевала ее. Настоящим подарком была не маска, а освобождение от того, что заставляло ее колебаться.
Повертев в руках ложку с шоколадом, он сказал: "Назовите это просвещенным корыстным интересом. У меня есть предложение, которое могло бы заинтересовать Дом Трементис, если бы только я мог заставить кого-нибудь выслушать его".
Для любого другого человека, кроме него, это, возможно, было бы не так уж сложно. Но Донайя Трементис не пустила его к себе, а Алтан Леато отверг заигрывания Варго еще до того, как тот успел перевести разговор на деловые темы.
Однако по мере того, как время подтачивало их состояние, у них оставалось все меньше возможностей быть столь щепетильными в своих делах. Варго рассчитывал на то, что желание Ренаты присоединиться к Трементису окажется достаточно сильным, чтобы побудить ее выслушать его… и что она сумеет заставить их играть по ее правилам так же хорошо, как и Рука.
В выражении ее лица мелькнуло любопытство, но не более того. "Что за деловое предложение?"
Шум нарастал по мере того, как увеличивалась толпа обедающих. Варго бросил взгляд на главный этаж, затем задернул занавес галереи. Пусть они сами догадываются о том, что Деросси Варго и Альта Рената обсуждали наедине. "Как много вы знаете о системе чартеров в Надежре?"
"Ваша резиденция правительства называется Чартерхаус, не так ли?" Она больше интересовалась подносом с едой, чем направлением разговора, выбрав мраморное яйцо и клецку, сложенную в форме лунной рыбы, и переложив их на свою тарелку. "Управляется советом из пяти человек, Синкератом. То, как это описано в Сетерисе, звучит очень неэффективно, но у меня сложилось впечатление, что все – торговля, оборона, строительство и так далее – осуществляется на основании хартий, выдаваемых советом знатным домам".
По сравнению с наследственными правами дворянства в Сетерисе, это, вероятно, было неэффективно. Но поскольку это также означало, что она открывала возможности для таких людей, как Варго, он не был склонен жаловаться. "Предоставляется знатным домам, но дворяне дельты обычно управляют хартиями от их имени. Такую систему создали в конце гражданской войны, после того как полгорода превратилось в руины, и так и не смогли починить".
Может быть, она и не была уроженкой Надежры с ее запутанной политикой, но ее ум был достаточно быстр, чтобы уловить его смысл. "Поправьте меня, если я ошибаюсь, мастер Варго, но вы не дворянин Дельты".
"А вы бы называли меня магистром Варго, если бы я им был?" – проворчал он. "Нет такого закона, который ограничивал бы управление хартией домами Дельты. Только обычай".
Рената попробовала пельмень, давая себе время подумать. "Это интересная идея. Но, боюсь, я должна вас разочаровать. Как вы заметили, я не являюсь членом Дома Трементис. Я не в состоянии помочь вам с уставом".
Варго улыбнулся. Он представил себе, что дрожь от волнения, охватившая его, похожа на дрожь, которую испытывает паук, когда что-то задевает внешние нити его паутины. "Это еще одна странная особенность нашей чартерной системы. Чтобы быть адвокатом в Чартерхаусе, не обязательно быть членом благородного дома; некоторые из лучших адвокатов – дворяне Дельты, получившие лицензию на ведение дел от имени благородных. Я полагаю, что дом Трементис будет благодарен тому, кто поможет им восстановить их судьбу".
"Восстановить их судьбу?"
Это была первая незащищенная реакция, которую она испытала с момента прибытия, – и еще молчаливый восторг, когда она попробовала шоколад.
"Они в упадке, Альта. Уже некоторое время. Эра Трементис делает все возможное, чтобы поддерживать видимость, но я точно знаю, что у них уже не так много хартий, как раньше. Если кто-то принесет им новый… этот человек может даже найти свое имя, занесенное в реестр".
Рената Виродакс хорошо скрывала свои мысли – настолько хорошо, что он не мог понять, что происходит за ее приятным, любопытным выражением лица. Он мог только догадываться, как и о том, что заставило ее покинуть Сетерис. Скандал? Размолвка с матерью? Обвинения в преступной деятельности? Возможно, стоило бы заплатить кому-нибудь из его знакомых, чтобы они навели справки за морем.
Но, в конце концов, важно было то, что Альта Рената явно надеялась обрести дом здесь, в Надежре, в лоне бывшей семьи своей матери.
И Варго мог помочь в этом.
Он наклонился ближе, понизив голос, словно рассказывая интимную тайну. "Благородные дома получают выгоду от всех хартий, которыми они владеют, – даже от тех, которыми управляют другие. Если вы сможете добиться от Эры Трементис выдачи вам лицензии адвоката, я готов заплатить вам за ваши услуги и предложить справедливые условия после выдачи хартии. Мы все получим то, что хотим.
Или, по крайней мере, первый шаг к тому, чего они хотели. Варго подозревал, что включение в реестр Трементиса было для нее не большей конечной целью, чем для него – получение единой хартии.
Она не отступила от его близости и не показала никаких признаков того, что это ее задело. "Вы думаете, что я – чужая в этом городе и его политике, чья главная связь с Домом Трементис заключается в двадцатитрехлетней разлуке, – могу… как это по-надежрански? Лавировать по отмелям, чтобы получить желаемое".
"Я верю, что за один день вы сумели взять Глорию штурмом, заставить наследницу дома Акреникс потерять над собой власть, победить наследника дома Индестор и самого известного преступника прекрасной Надежры. И все это только с помощью рукавов и перчатки". Он тихонько засмеялся. "Альта Рената, я бы предпочел иметь такую женщину, как ты, в качестве союзника, а не противника".
Это задело ее. Она сохраняла спокойное выражение лица, но так близко он мог расслышать легкое дыхание. Другой дворянин, возможно, посмеялся бы над тем, что такой человек, как он, может быть соперником. Но она этого не сделала.
Он взял с пустого кресла папку в кожаном переплете и положил ее рядом с ее левой рукой. "Дом Квиентис занимает место Фульвета в Синкерате, что означает, что они контролируют гражданские дела города. Скаперто Квиентис должен утвердить предложенную мной хартию. Все, о чем я прошу, – это оказать мне услугу, ознакомившись с этими документами".
Она откинулась в кресле, глядя на папку, но пока не прикасаясь к ней. "У вас интересный способ ведения дел, мастер Варго".
Он потягивал остывающий шоколад, как будто ему было все равно, возьмет она папку или нет. "Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я…"
Вам нужно немедленно отправиться в Шамблз:
Варго кашлянул от внезапного вторжения в его мысли, поблагодарив за то, что сделал глоток. Лучше пусть Рената считает его неуклюжим, чем сумасшедшим.
Что бы это ни было, оно может подождать, подумал он. Торопить Ренату сейчас было бы скорее вредно, чем полезно.
Это Храчек. Кто-то накачал его наркотиками и разрезал на куски:
" Вы в порядке?" спросила Рената, обеспокоенно наклонившись вперед.
Полколокола, с отчаянием подумал Варго.
А, значит, ты не беспокоишься о том, что один из твоих собратьев умрет за тебя. Моя ошибка. Продолжай свое обольщение:
Выпустив поток мысленных проклятий, Варго отставил чашку и вытер шоколад с губ. "Я прошу прощения, Альта". В его словах прозвучала лишь полуправда. "Прости меня, пожалуйста…" Он снова закашлялся, схватил свою палку и вышел, прежде чем она успела предложить помощь.
Он поймал хозяина у задней двери. "Запишите еду на мой счет и пришлите ей домой еще шоколада. Извинись за плохое самочувствие – ты знаешь, что сказать". Варго был не в первый раз в "Цапле Южного ветра" и не в первый раз вынужден был уйти.
Поперхнувшись тростью-мечом, он направился к реке и ялику на нижнем берегу. Я почти поймал ее. Если она сейчас сорвется с крючка…
Кто бы ни преследовал Храчека, он заставит их истечь кровью.
Исла Трементис, Жемчужины: Суйлун 8
Рената приехала в поместье Трементис слишком рано. Она привыкла передвигаться по городу пешком, а не в портщшезе, и всегда неправильно рассчитывала, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до места. Опоздав на обед с Варго, она зашла слишком далеко в другую сторону.
Она гадала, что могло послужить причиной внезапного отъезда Варго. Болезнь? Он выглядел нездоровым. И она не могла вспомнить, что могла сказать или сделать, чтобы он ушел.
Когда она поднялась с кресла, потемневшее небо еще отдавало эхом первого колокола второй земли. На два колокола раньше назначенного срока. Рената стояла, стараясь не шевелиться от напряжения, пока Тесс расплачивалась с носильщиками. Деньги, которые она сэкономила на еде, принимая приглашения на ужин, ушли на транспорт, а потом еще и еще – но какой у нее был выбор? Человек в ее положении не везде ходит пешком.
Но это уже не имело значения. После обеда она провела вторую половину дня, читая предложение Варго. Оказалось, что у него на удивление скрупулезный ум; в его документах содержалось все, чего не знал приезжий с Сетерина о внутреннем устройстве Дома Хартий – от обязанностей пяти мест до юридических условий хартий. Единственное, что осталось за кадром, так это то, почему дом Трементис стал идеальной мишенью для этой идеи – но Рен знала это и без подсказки.
Теперь оставалось только продать его дерзость Донайе.
"Если кто и сможет их переубедить, так это ты", – заверила ее Тесс, поправляя драпировку рукавов Ренаты. "Но на случай, если ужин пройдет неудачно, я пошлю гонца сказать Алтану Бондиро, что ты не присоединишься к нему в театре позже".
Не успела Рената принять решение о поиске остретты и провести оставшиеся два колокола, планируя наступление, как дверь в поместье Трементис распахнулась. Очевидно, мажордом остался на страже. Ренате ничего не оставалось, как подняться по лестнице и войти в ту самую гостиную, где она впервые встретила Донайю, а Тесс отправили вниз к остальным слугам. Она не обладала талантом Ренаты манипулировать людьми, но ей это и не требовалось: ее природная миловидность подействует сама собой, и когда вечер закончится, она сможет поделиться интересными сплетнями.
Ничто из увиденного Ренатой не подтверждало утверждения Варго о том, что состояние Дома Трементис ухудшилось. Кофе и чай грелись в наполненных энергией горшках, а холодное вино хранилось в наполненном энергией графине. В очаге потрескивал огонь, нуминат, инкрустированный в стену за ним, отражал тепло в комнату.
По сравнению с теми временами, когда им принадлежало место в Фульвете, возможно, Трементисы действительно пришли в упадок. Но Рен видела настоящую бедность; она знала, сколько мебели вокруг нее можно продать и за сколько. В ее представлении бедность – это, наверное, необходимость покупать врасценское рисовое вино вместо виноградного вина из Сесте Лиганте.
"Эра Трементис одевается, а Алтан Леато еще не вернулся", – сказал Колбрин, его тон был мягким, но в словах звучал упрек. "Я сообщу Альта Джуне о вашем прибытии".
"Нет необходимости, Колбрин". Джуна коснулась его руки и улыбнулась в знак прощания, а затем поспешила взять Ренату за руки в знак приветствия. "Я не должна признаваться в этом, но я весь день просидела у окна. Я так рада, что вы пришли раньше. У нас будет время поговорить, пока мама не закончила свои бумаги".
Если только Донайя не собиралась надеть на обед бумагу, то одно из двух объяснений ее нынешнего занятия было ложным. Рената пропустила это мимо ушей и последовала за Джуной в сторону очага и каминной полки. "Смотри, видишь? Я поставила его здесь, потому что он так хорошо ловит свет". Джуна провела пальцами по стеклянной скульптуре, которую ей подарила Рената. Голубой цвет скульптуры не сочетался с персиковым и золотым цветом остальной комнаты, но это не помешало ей отвести ей почетное место.
Рената знала, что не стоит глотать рассказы Летилии целиком, но темы жалоб бывшей хозяйки были достаточно ясны: Донайя была скупой; Донайя была ханжой; Донайя настаивала на том, чтобы все в доме было по ее вкусу, независимо от того, что предпочитают другие. Даже с учетом преувеличения Рената была удивлена тем, что Донайя позволила стеклу испортить ее прекрасную гостиную, особенно когда его поставил менее любимый ребенок.
Платье Джуны подтверждало первые два утверждения Летилии. Голубовато-серый подъюбник и простые рукава были достаточно красивы, хотя и скучны, но тусклая слива и жесткие, прямые линии пальто тянулись за ней, как тяжелая дождевая туча в хмурый день. Впрочем, лента из яркого серебристого шелка обвивала ее локоны, неплохо имитируя стиль, в котором Рената ходила в "Глорию".
Поймав взгляд Ренаты, Джуна коснулась ее волос и застенчиво улыбнулась. "Наша служанка сделала все, что могла, опираясь только на мое описание. Я не выгляжу глупо, правда?"
"Ты выглядишь прекрасно", – тепло сказала Рената. "А Тесс могла бы поработать с твоей расцветкой – она моя горничная и та, кто шьет мне одежду. Я подумываю о том, чтобы поручить ей заняться тобой. Я видела, как она смотрела на вас во время "Глории", и мне знакомо это выражение; оно появляется у нее, когда она занята шитьем в уме". Это было правдой.
Хихикнув, Джуна прижала пальцы к раскрасневшимся щекам. "О, я…"
"Мы не можем просить тебя одолжить нам свою служанку, Альта Рената", – вмешалась Эра Траементис с порога. Должно быть, Колбрин побежал предупредить ее. "Полагаю, она была очень занята, наряжая вас".
Огромная гончая с лохматой щетинистой шерстью пристроилась рядом с ней, когда она скользнула к ним. Рен изо всех сил старалась не шевелиться. Единственные собаки, с которыми ей доводилось сталкиваться, были злобными бродячими или натасканными кем-то из Узлов. Вигилы держали свору, чтобы разнимать бунтовщиков; Рен посчастливилось избежать их, но рассказов было достаточно, чтобы заставить ее пульс учащенно биться.
Неужели именно такой реакции ждала Донайя? Рената заставила себя протянуть руку ладонью вверх, как будто тонкие перчатки служили ей защитой. "Какая красивая…"
"Альвиддийский волкодав", – сказала Донайя. В ее голосе слышалось раздражение, словно она надеялась, что Рената вздрогнет. "Его зовут Лекс Талионис".
Под смех Джуны пес перестал обнюхивать руку Ренаты и посмотрел на нее жидкими черными глазами. Его хвост сильно ударил Донайю по бедру, оставив синяк. "Может быть, его так и зовут, – сказала Джуна, – но я сомневаюсь, что он это знает. Мы зовем его Тефтель. Это дело рук Леато".
"Джуна, дорогая, ты предложила нашей гостье выпить?"
"Нет, мама". Подползая к буфету, Джуна колебалась, что предложить, пока Рената не кивнула в сторону кофе. Может быть, он и не очень вкусный, но она не хотела рисковать, выпив слишком много вина.
"Простите меня за то, что я не была готова приветствовать вас, Альта Рената". Упрек в голосе Донайи был менее явным, чем у Колбрина, но все же безошибочным.
Слабая надежда на то, что чувства Донайи к ней смягчились, рухнула в одночасье. Но Рен всегда любила вызов. "Виновата только я, Эра Трементис. Я так боялась обидеть вас своим поздним прибытием, что перестаралась".
Было много способов заискивать перед кем-то, помимо доброго отношения к домашнему животному. Если бы она могла себе это позволить, Рената, возможно, попыталась бы купить те же духи с шалфеем и глицинией, которыми пользовалась Донайя, но другие вещи не стоят денег. Рената неуловимо повторяла движения и позу Донайи, когда они все сидели, наклоняясь вперед, когда та наклонялась, поправляя перчатки через мгновение после того, как Донайя касалась своих. Если переборщить с этим, то есть риск, что собеседник заметит это и воспримет как насмешку, но небольшое количество подражаний создаст ощущение скрытого взаимопонимания, хотела того Донайя или нет.
На мгновение ей показалось, что это сработало, и разговор перешел на неспешные комментарии о погоде. Но когда речь зашла о Летилии, Рената поняла, что кажущаяся непринужденной болтовня ее хозяйки ничего такого не значит. "Какой бы она ни была, – сказала Донайя, – твоя мать, безусловно, была красавицей. Рассказывала ли она тебе о том, как потеряла свою сумочку и дюжина восторженных Алтанов и Алтас нырнула в канал Беккиа, чтобы ее достать?"
Рената удивилась, как долго она не могла додуматься до того, что ее незваная гостья может оказаться вовсе не дочерью Летилии.
К счастью, Донайя выбрала один из любимых анекдотов Летилии, который она рассказывала и спустя более чем двадцать лет. "Я подумала, что это ее поклонник. Это всегда казалось мне нелепым, потому что, конечно, веер был испорчен к тому времени, когда он вылетел; по крайней мере, в сумочке содержимое могло сохраниться". Рената наклонилась ближе, как бы желая сказать Джуне что-то, не предназначенное для ее ушей, хотя девушка прекрасно ее слышала. "Но я сомневаюсь, что дело было в веере. Как рассказывает матушка, она проверяла, кто действительно стремится завоевать ее расположение… и Гисколо Акреникс получил свою награду в ту ночь".
Это был фехтовальный поединок, как и поединок между Меццаном Индестором и Руком. Если разговор затягивался, Донайя спрашивала то, чего Рената не знала; эта деталь была ответом, достаточно неясным, чтобы пресечь назойливость, прежде чем она зайдет слишком далеко.
Измерительный взгляд Донайи говорил о том, что она близка к цели, но не совсем. Рената надеялась приберечь карту в рукаве на потом, после того как Эра Трементис к ней потеплеет… но на всякий случай взяла ее с собой.
"Кстати, о потерянных вещах", – сказала она.
Порывшись в сумочке, она достала золотое кольцо с речной жемчужиной в стиле барокко и положила его на стол между ними. "Мама никогда не давала мне много своих украшений, но это мне всегда нравилось, и я донимала ее, пока она не разрешила мне его взять", – тихо сказала она. "Это стиль Надежран, не так ли? Мать никогда не употребляла слово "украсть"; по ее понятиям, она брала только то, что ей причиталось, когда она уходила. Но я подозреваю, что это кольцо никогда не принадлежало ей, а значит, не принадлежит и мне. Я бы хотела его вернуть.
Сколько раз она лезла в чужой карман, чтобы вернуть "оброненное" и тем самым задобрить знак? Судя по тому, что Донайя затаила дыхание, и по блеску в ее глазах, Рената разыграла свою карту даже лучше, чем она сама предполагала. Ее рука дрогнула, когда она взяла кольцо.
"Это…" Только быстрое моргание помогло сдержать слезы. Донайя сглотнула и повторила попытку. "Это кольцо принадлежало моей матери. Она подарила его мне, когда мы с Джанко…"
Пес спокойно лежал рядом с креслом Донайи, но при звуках ее голоса поднял голову. Его кустистые брови приподнялись, и он вопросительно заскулил, глядя между своей хозяйкой и тем, что ее огорчало.
Почесав голову в знак уверенности, Донайя обхватила кольцо рукой и спрятала его под фартук. С силой воли, которой могла бы восхититься даже Рената, она взяла себя в руки. "Спасибо, Рената. Я искренне благодарна тебе за то, что ты вернула мне это".
Не "Альта Рената", а просто ее имя. Ощущение победы сменилось неожиданной болью. Она полагала, что кольцо – это просто отличительное украшение. Если бы кто-то подарил мне мамину вещь…
Она пресекла эту мысль, не дав ей развиться дальше. Все мамины вещи исчезли, кроме одной. Надеясь на обратное, Рен попала в ловушку Ондракьи.
"Видишь, мама? Я же говорила тебе, что она совсем не похожа на Летилию". Леато стоял в дверях; как долго он там находился, Рената сказать не могла. Достаточно долго, чтобы при его приближении положить руку на плечо матери и одарить Ренату улыбкой, теплой, как огонь в очаге.
Донайя положила свою руку на его, затем покачала головой и поднялась. "Раз уж мы все здесь, пойдемте в дом и поедим. Тефтелька, останься".
Было еще слишком рано, но Рената не удивилась тому, что ей захотелось избежать щекотливого момента. Леато предложил Ренате свою руку. Оставив монстра Донайи лежать перед камином, как охотничий трофей, они вчетвером прошли в столовую.
