Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"

Автор книги: М. А. Каррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 41 страниц)

"Бесродные ублюдки", – прорычал Юрдан, поворачиваясь. "Это вы получили Грачека, не так ли? Ну, теперь я вас вижу – на этот раз вам не уйти!"

Седж был одним из лучших кулаков Варго. Ни один человек не уходил от него, которого он не отпускал. Все его тело напряглось, чтобы удержать Юрдана на месте… и Юрдан отбросил его, как пух одуванчика. Лишь влажный, рвущийся звук, будто что-то поддалось в плече Юрдана, свидетельствовал об усилии.

Варго вскочил с табурета и бросился прочь от Юрдана, но одурманенный человек не шел за ним. Юрдан, пошатываясь, подошел к краю света, его руки сжались в жесткие когти. "Так точно, ублюдки. Я вас разорву!"

Но, рассекая воздух, Юрдан разорвался на части.

Это видели все. По его обнаженным плечам расходилась кровавая полоса, как будто невидимое лезвие – или коготь – разрезало его. Юрдан не обращал на нее внимания, как и на свое раненое плечо, выкрикивая бессвязные угрозы в пустую темноту.

Тьма отвечала ему безмолвной яростью. Порез за порезом рвал кожу, кровь капала из ран, как дождь; Седж бросился на помощь Юрдану, но бороться ему было не с чем. Даже когда Юрдан, казалось, ухватился за что-то, борясь, как уличный артист, с воображаемым противником, руки Седжа без паузы проходили сквозь пространство между его руками.

Альсиус, что там?

Ничего, мой мальчик. Я не вижу ничего такого, чего бы не видел ты:

Варго не понимал, что происходит. Но он не мог стоять в стороне и смотреть, как разрывают на части одного из его людей.

"Тащите его сюда". Варго отбросил табурет в сторону, достал свой меч из посоха и пробормотал: "У меня есть мой компас, мое острие, мой мел, я сам. Мне больше ничего не нужно, чтобы познать космос".

Что за девять сигил ты делаешь? мысленно вскричал Альсиус.

"На что это похоже?" Он положил острие меча на деревянные доски и пошел по кругу, вырезая неровную дугу, которая заставила бы вздрогнуть самого дилетанта-исследователя. Позади него крики Юрдана превратились в сырое звериное рычание, когда он сражался с Варуни, Седжем и теми первобытными демонами, которых показывал ему Пепел.

Ты не можешь просто… У тебя даже нет фокуса!

"Я нарисую его сам".

::Нет, черт возьми, ты не сможешь! сказал Альсиус, когда Варго отбросил меч в сторону и достал нож. Он встал на колени на доски в том месте, где, по его мнению, должен был находиться центр спирали – более или менее.

Что было бы лучше всего? Защита. Сессат. Он мысленно перечислил богов, связанных с Сессатом. Авка? Тейс? Какой из них легче всего нарисовать? С каким из них он мог бы справиться, не напортачив? "Альтернатива – сосредоточиться на себе".

::Через мой труп:

В этом моменте не было ничего смешного, но протест Алсиуса все равно вызвал у Варго мрачную усмешку. "Да, это обычно и происходит, когда писец становится центром внимания. Вот почему я импровизирую". Он вонзил острие ножа в мягкую древесину.

::Стой, Варго. Остановись!::

"Мастер Варго", – тихо сказал Варуни. "Вы можете остановиться. Уже… слишком поздно".

В комнате воцарилась тишина, если не считать непрекращающегося потока низких проклятий со стороны Седжа. Варго заставил себя повернуться и посмотреть.

Юрдан лежал окровавленной кучей на досках, его обмякшее тело лежало совсем недалеко от неровной линии, которую вырезал Варго. Грачек продержался достаточно долго, чтобы люди Варго смогли его найти, но Юрдана не стало в одно мгновение – его разорвало на части абсолютно ничем.

Нож Варго шмякнулся на землю. Все произошло так быстро, а он не успел среагировать. Нет, он не должен был реагировать. Он должен был все спланировать. Простой защитный круг – это казалось чертовски очевидным сейчас, когда Юрдан неподвижно лежал в растекающейся луже крови.

Он видел трупы – на его совести было не одно такое дело, – но он думал, что дни, когда он был беспомощен остановить чью-то смерть, прошли. Отсутствие контроля жгло его изнутри, как кислота.

Что. Блядь. Это было.

Я никогда не видел ничего подобного за все свои годы:

Значительно больше лет, чем Варго мог утверждать. Он встал, вытирая пыль с колен. Варуни завис рядом. Седж был все еще напряжен, его гнев пылал синим пламенем, и он искал, кого бы убить. Они оба ждали, что скажет Варго.

И Варго пришлось задуматься.

"Позаботься об этом", – сказал он Варуни, отмахиваясь от Седжа, когда кулак должен был последовать за ним.

Улицы Фрогхола не были приятными, но после вони крови, пота и кишок воздух был удивительно свежим. Последняя четверть серебристо-голубого Кориллиса была скрыта за крышами, но медно-зеленый Паумиллис поднимался высоко и полноводно, и холод делал все таким четким, что звезды казались врезанными в черноту неба.

"Что мы знаем, что подозреваем и что нам нужно знать?" – спросил он, двигаясь достаточно резво, чтобы побороть холод и обогнать свою бессильную ярость. Он мог бы оставить этот разговор наедине со своими мыслями, но высказывание вслух помогало продвинуться вперед. И если люди думали, что он сошел с ума, бродя по острову и разговаривая сам с собой… они быстро меняли свое мнение, когда понимали, кто он такой.

Альсиус отвечал ему с трезвой точностью: "Мы знаем, что этот так называемый "пепел" обладает галлюцинаторным действием, как aža, но кошмарным. Он позволяет человеку не обращать внимания на холод и боль и придает ему огромную силу. И, похоже, они могут пострадать от своих галлюцинаций":

"Это была не галлюцинация". Ничто воображаемое не может причинить такой реальный вред. От одной мысли об этих длинных, похожих на когти слезах у Варго мурашки побежали по коже. "Призраки, что ли?" Они с Альсиусом прекрасно знали, что такие существа существуют.

Но Алсий сказал: "Вряд ли. Чтобы призвать их, нужен нуминат, а его здесь не было. Да и не способны они воздействовать на материальные вещи, такие как плоть":

Варго пнул ногой рассыпавшийся булыжник. "Так что же невидимое и неосязаемое способно разорвать человека в клочья?"

Наверное, это Пепел. Сегодня больше никто не подвергался нападению:

Повернув за угол, Варго проследовал в сторону Кружевной мельницы. "Тогда сосредоточься на пепле. Он новый. И не импортный, иначе пошли бы слухи с Рассветной или Сумеречной дороги. Это говорит о том, что он изготовлен здесь". А где они видели сомнительную операцию всего несколько месяцев назад? "Взлом. То… вещество… которое мы нашли на полу".

Оно не было похоже на золу:

Настоящий пепел был порошком. "Это может быть промежуточная стадия. Они использовали этот нуминат для чего-то, связанного со снами".

::Но это не нуминатрия,::::Это скорее пропитывание – если бы можно было пропитать aža кошмаром:

Они оба замолчали. Карманник приблизился, увидел лицо Варго и удалился, как будто так и было задумано.

Имбуинг, который не мог быть стабильно интегрирован в Нуминатрию. Имбуер, напитавший нумината, питал его собственной энергией, сжигая изнутри. Именно так работала речная нумината на протяжении почти двух столетий, и именно поэтому сломанную нуминату было просто кошмарно заменить. Именно этого, как опасался Алсий, Варго и хотел добиться сегодня. А когда мастер начертал нуминат на своей работе, это могло сделать изделие невероятно мощным, но лишь на несколько мгновений. Не настолько долго, чтобы быть полезным в качестве уличного наркотика. И уж точно не то, что могло бы…

Варго остановился на улице. Сифилитический мешок Тирана – он был прав с первого раза. "Пепел не вливается. Он трансмутирован. Как призматик".

Невозможно: Слабость ответа Альсиуса была почти согласием.

Варго снова начал идти, убежденность вместо гнева придавала ему скорость. Он был прав. Он не знал, как они это сделали, но он был прав. И хотя Алсий возразил: "Процесс, необходимый для трансмутации Призматиума, не может быть таким, который можно просто установить и убрать за одну ночь. И даже если бы это было так, зачем им делать это на кружевной фабрике, а не везти aža в место, которое они контролируют?

"Я не знаю." Они еще слишком многого не знали. Грачек умер от пепла еще до взлома кружевной фабрики, и на улице было слишком много таких случаев, чтобы это был единичный случай. Это указывало на организацию. Тот, кто был организован, должен был позаботиться о собственном запасе aža и о более постоянном месте для его превращения. Если только…

"Эссунта купил у нас много ажа с тех пор, как нанял нас в прошлом году. И он уже давно танцует на палочках Индестора". Они прошли полный круг и вернулись к двери кружевной мельницы. Варго положил руку на засов, чтобы холод просочился сквозь перчатки. "Разве Индестор не потерял тюремную громадину в Дозоре Потопа еще в Суйлуне?" Примерно за неделю до взлома Кружевной мельницы.

Да. Ходили слухи, что Стаднем Андуске использовал его для печати подстрекательской литературы. По крайней мере, именно такое оправдание дала Эра Новрус, когда закрыла его:

Новрус и Индестор в эти дни всегда были друг у друга на устах. Он полагал, что тюремный корабль – всего лишь очередная неубедительная отговорка – но что, если там что-то было? Что-то, что нужно было срочно перевезти. У Меттора Индестора был под рукой хороший писец: Бреккон Индестрис, внучатый племянник хранителя морей Иридета, Утринци Симендиса, и через пару двоюродных братьев вхож в дом Меттора. Он был способен на то, что Варго видел на кружевной мельнице.

Варго сдержал желание ударить в дверь. Разве не этого он хотел? Навести справки о Метторе Индесторе, с помощью которых можно было бы перебить его на корню. Но найти его на своей территории… Варго не мог не задаться вопросом, не понял ли Меттор, что задумал Варго, и не готовится ли он нанести ответный удар.

Чертов инвестор. Приносят свой мусор к нему домой.

Варго распахнул дверь. Седж и Варуни были слишком хорошо натренированы, чтобы вздрогнуть от звука удара о стену.

"У нас новый приоритет", – сказал он. "Я хочу знать все об этом пепле. Кто покупает, кто продает, кто его производит. Я хочу знать, нашли ли люди Новруса какие-нибудь остатки нуминатрии во время антиандусского рейда на Потоп. И дайте мне список владений Индестора, официальных или иных. Все места, где они могли бы хранить ажу".

Костерс Уолк, Нижний берег: Апилун 9

Послать Леато поговорить со знакомыми Варго о перевозках было для Ренаты Виродакс хорошим деловым подспорьем, но и для Рен тоже: в известное время и в известном месте он оказывался на Нижнем берегу.

Ей надоело лезть в дела этого человека косвенно. Когда Леато вышел из офиса на оживленную улицу Костера, на его пути встала Аренза Ленская.

Риск был велик – но ее маскировка заключалась не только в одежде и гриме. Это и тон, и акцент ее голоса, и осанка, и язык тела, и почтение к красавцу-алтану. И в том, что ни один мужчина в здравом уме, глядя на врасценскую шорсу, не подумает: "Это Рената Виродакс?

"Ваше состояние, алтан?" Аренза развернула веером колоду с образцами. "Пусть нити направят тебя, укажут путь к тому, что ты ищешь!"

Леато замедлил шаг, но его взгляд переместился в сторону – так ведет себя человек, готовящийся не замечать приближающегося к нему человека на улице. Аренза вернулся в поле его зрения и перетасовала карты, затем вытянула одну, почти сунув ее ему в лицо. "В этих картах есть много помощи, Алтан".

Это заставило его замереть. Кажущаяся случайной тасовка была не чем иным; она подбрасывала карту внутрь, следя за тем, чтобы лицевая сторона стекла была сверху, когда она тянула. Карта истины и откровения… а также карта из гадания в "Талоне и фокусе" в Суйлуне, та часть его будущего, которая не была ни хорошей, ни плохой. Судя по выражению его лица, он не забыл.

"Хорошо", – пробормотал Леато, наполовину про себя. "Почему бы и нет".

Она вывела его из основного потока транспорта, затем стряхнула с плеч шаль и положила ее на пол, поставив сверху разделенную миску. Когда Леато опустил несколько сантиров в среднее отделение, он бросил на нее пугливый взгляд, и она поняла, что на этот раз никаких ястребов не было – и уж точно не было Серого Серрадо.

Леато переминался с ноги на ногу, тасуя и раскладывая карты. Большинство уличных узорщиков носили с собой табуретку, на которой сидели их клиенты. Так они сидели на одном месте, а их лица находились на уровне глаз, что облегчало чтение. Но Леато сделал свое предложение; он не собирался убегать из-за небольшого неудобства.

На этот раз Аренза честно перетасовала карты. Она подумала о том, чтобы сложить их в стопку, как это было с Никори, но она недостаточно хорошо понимала, что делает Леато, чтобы знать, какие карты будут лучше. Лучше сыграть честно и посмотреть, будет ли от этого толк.

Однако она не пыталась сделать для него полный расклад. Обычно это делалось в магазинах карт и выкроек, где легче потратить необходимое время на толкование – меньше риска, что ветер что-то унесет. Вместо этого она выложила линию из трех карт и задумалась. Все сразу или по одной? В первом случае врать было легче, а во втором – клиент был на крючке.

По одной. Она перевернула первую карту и слегка наклонилась вперед, заставив Леато напрячь шею, чтобы разглядеть картинку на ней. Ее дешевая уличная колода была напечатана только в черно-белом варианте, поэтому колышущиеся линии на безглазом лице представляли собой искажающий эффект зеркальной маски.

"Ложь", – размышляла Аренза, ее голос был почти слишком низким, чтобы его можно было расслышать в потоке движения. Карта, которую я построила для тебя, была "Лик стекла". Хлай Ослит Рварин, божество правды и лжи. Это ее маска. Ты ищешь первое, но запутался во втором".

Он остановился. "Это странный способ начать чтение, Шорса. Ты называешь меня лжецом?"

Скрещенные руки, прямой зрительный контакт, ноги под углом, чтобы уйти – все признаки лжеца. Джуна была права. "Мы лжем по разным причинам, алтан, – мягко сказал Аренза. "Иногда по веским причинам. Часто для того, чтобы защитить тех, кто нам дорог, потому что мы знаем, что правда может их расстроить".

Он опустил взгляд, и она продолжила. "Но другие люди тоже лгут. И не по таким уж веским причинам".

Наклон и мягкий голос сделали свое дело. Леато сдался и присел перед ней, балансируя так, чтобы не касаться коленом булыжников. "Мне не нужен толкователь, чтобы сказать мне это. Ты только что описала большую часть Надежры".

Он поклевал на крючок, но не клюнул. К счастью, у нее была готова наживка. "Вы уже приложили немало усилий и потратили много денег – возможно, больше, чем можете себе позволить, – чтобы получить информацию", – сказала она. "Но это не принесло вам того, что вы ищете. И тогда вы задаетесь вопросом: могу ли я доверять кому-либо в этом городе? Сказали ли мне те, с кем я разговаривала, что-нибудь полезное? Или я зря опустошил свой кошелек?"

Он опустил взгляд на чашу и положенные в нее сантиры, его рот искривился в сардонической улыбке. Его утомленный вздох был совсем не похож на смеющегося, беззаботного человека, которым он притворялся, когда за ним наблюдали другие. " Ты хорошо понимаешь жителей этого города. Мне это только на руку. Если только…"

Она встретила его ищущий взгляд, словно не знала ни тайн, ни лжи. "Если только?"

Его взгляд упал на карты. Палец лениво проследил за завитком вышивки на ее шали. "Не то чтобы вы все друг друга знали, но, полагаю, вы не знаете, где я могу найти врасценскую прачку по имени Идуша".

Он пошел на все эти хлопоты ради врасценской прачки? Она изучала его сквозь ресницы. Леато не проявлял никаких признаков человека, охотящегося за бывшей или будущей возлюбленной. Это означало, что Идуша имеет какое-то отношение к его настоящей цели: Руку, если Джуна права, или чему-то еще.

"Для врасценской женщины Идуша – обычное имя", – сказала она, что было правдой. "Но вторая карта – это путь, по которому ты должен идти, чтобы найти то, что ищешь. Посмотрим, что она нам скажет".

Перевернув карту, она почти засмеялась. Маска пустоты: обычно это была не очень забавная карта, поскольку голодная форма символизировала бедность и потери. Но после того, что она сказала о том, что Леато тратит деньги, она была слишком уместна.

И это давало ей прекрасную возможность. Аренза подняла руку, прежде чем Леато успел сделать комментарий; он явно достаточно хорошо знал расклад, чтобы понять общее значение карты. "В поисках своей врасценской жены, алтан, не бросайте хорошие деньги на ветер. Когда выпадают три карты, нет ни хорошего, ни плохого, ни того, что не является ни тем, ни другим; каждая карта может говорить о любой из этих вещей. Твой путь – не разорить себя".

"Поздновато", – пробормотал он, ударившись коленом о грязные булыжники. Она спрятала торжествующую улыбку. Зацепило. "Что ж, продолжай. Куда ведет мой путь, если не в богадельню?"

"Все карты содержат как достоинства, так и недостатки. Идуша, которую ты ищешь, – эта карта говорит мне, что она бедная женщина, которая тяжело работает за то, что у нее есть, на обычной работе, которая едва позволяет прокормиться. Уличная торговка или что-то в этом роде – служанка, возможно, или прачка".

Она тщательно проговаривала слова, держа Леато в поле своего периферийного зрения. В этом было искусство – снабжать людей информацией, которую они уже дали, так, чтобы это выглядело как доказательство ее проницательности. К этому времени Леато уже забыл, что слово "прачка" прозвучало из его уст первым; она произносила "врасценская женщина" достаточно часто, чтобы он подумал, что именно эту фразу он и произнес.

"Да." Леато обхватил руками свое согнутое колено и наклонился ближе. "Но для прачки у нее интересные друзья".

"Ее друзей ты знаешь, но не можешь найти?"

"Это не…" Он покачал головой. "Один мой друг нашел ее семью, но они ничем не помогли. Мне нужна Идуша. И ее… друзья."

Судя по голосу, "друзья" было эвфемизмом. Интерес Арензы возрос еще больше. Она положила руку на Маску пустоты. "В дороге ты найдешь свой путь. А разве ты сейчас не в пути?"

Он сел на пол напротив нее. "Да, верно. Как дорога может мне помочь?"

Его взгляд был прямым. Казалось, он либо достаточно отчаялся, либо достаточно убедился в ее способностях – или и в том, и в другом, – чтобы хотя бы доверить ей свое руководство.

Аренза положила руку на сердце. "Шорсы занимают особое место во врасценском обществе. Для человека из Лиганти их семья может быть близкой, но для одного из них…?"

Он отступил назад, тень осторожности затуманила ту открытость, которая была минуту назад. "Кто сказал, что с ними говорил лиганти?"

Джек. Она сделала неверное предположение. Серрадо, вероятно, был тем, кто помог ему. "Предложение в силе, Алтан. Но мы еще не закончили расклад; посмотрим, что говорит последняя карта".

Она перевернула ее и увидела, что на ней изображена разбитая, смятая форма Маски Хаоса.

Три маски. По одной из каждой нити: прядильной, резаной, тканой. Ее мать, Иврина, пренебрежительно отзывалась о шорсах, обманывающих своих клиентов, не только потому, что они были обманщиками, но и потому, что, по ее словам, их ложь ослепляла их, не понимая, что показывают карты. Что могла бы прочитать Рен в этих трех раскладах, если бы она думала не как палец, а как узорщик?

Теперь уже поздно. Безглазые лица были немы, и все, с чем ей оставалось работать, – это то, что она могла вытянуть из Леато и ее знаний о картах.

Преступление и беспорядок. Или, если читать как раскрытые, работа вне коррумпированной системы.

Как рук.

Леато с шипением выдохнул сквозь зубы. Быстрый взгляд на него показал, что все его внимание было приковано к карте.

"Похоже, это уже имеет для тебя значение", – тихо сказал Аренза.

Кожа перчатки Леато скрипнула, когда он рассеянно сжал и разжал кулак. "Да. И нет. У него слишком много значений. Как я понимаю, к кому оно относится? Друг Идуши? Моему врагу? Себя?"

"Возможно, все они". Ответ был рефлекторным, способ показаться мудрым, пока ее внимание было занято другим. Друзья Идуши. У врасценской женщины были друзья-преступники. Возможно, несколько бандитов с Нижнего берега – они бы точно держали язык за зубами. Что же касается врагов…

Это был прыжок в темноту, но у нее была свеча. "Ваш враг свободен в своих действиях, потому что не считает себя связанным законом".

Леато нахмурился. "Потому что он и есть закон".

Метторе Индестор. Копаться в городской грязи, подкупать таких людей, как Сточек, преследовать кого-то во врасценском узле… Леато не охотился за Руом. Он искал рычаги влияния на человека, который пытался поглотить его семью целиком.

Встав, Леато протер колени и юбку плаща, и скривил лицо, когда грязь с булыжников не поддалась. "Спасибо за мудрость, шорса, но, думаю, мои проблемы – это нечто большее, чем могут решить узоры". Он потянулся в карман и бросил в ее чашу еще несколько сантиров, бормоча при этом так тихо, что единственными словами, которые она смогла разобрать в заключительной молитве, были "лицо" и "маска".

"Узор не решает проблем, Алтан", – сказала она, прежде чем он успел сдвинуться с места. "Он приводит тебя к решениям. Как он привел тебя ко мне".

Он бросил на нее любопытный взгляд – как и следовало. Это было странно для паттернера – настаивать на своем после того, как было сделано последнее пожертвование и произнесена молитва. "Что ты можешь сделать?"

"То, что я обещала: поговорить с ее семьей от вашего имени. Наши люди знают, что в узоре заключена мудрость. Они слушают, когда говорит Узор".

"За очередное пожертвование, я полагаю?" – язвительно сказал он. "Разве не твои карты предупреждали меня не бросать хорошие деньги на ветер?"

Предшественник знал, что она могла бы использовать больше его монет. Но в интересах Рен было помочь ему в борьбе с Индестором, а уступка сейчас даст ей возможность узнать больше. Она подняла Маску пустоты. "Твой путь – не путь покупки успеха, Алтан. Принять плату за это было бы против воли маски".

После минутного колебания и еще одного ищущего взгляда он кивнул. "Polojny. Uča Avreno в Семи Узлах. Если вы что-нибудь найдете…" Он опустил взгляд на свои вещи. "Оставьте сообщение для человека по имени Серрадо в "Зевающем карпе" в Кингфишере".

Значит, это Серрадо помог ему. "Пусть ты увидишь лицо, а не маску, Алтан".

Леато исчез в толпе, когда башни с часами пробили девятое солнце. Рен должна была ужинать с Меде Аттрави на первой земле. Но если она поторопится, то двух часов будет достаточно, чтобы посетить Семь Узлов, прежде чем ей придется сменить облик.

Докволл, Нижний берег: Апилун 13

Склад был новый, один из нескольких, расположенных за высокой ограждающей стеной, с двором, достаточно большим для десяти повозок одновременно. Сейчас там находился торговый караван – одна из врасценских креце, отвечающая за перевозку товаров на восток и запад по Рассветной и Сумеречной дорогам, и целая вереница людей занималась тем, что выгружала из повозок куски ткани.

Их крики доносились до слуха Рен как знакомая музыка. Они с матерью никогда не жили среди врасценцев и тем более не путешествовали с ними, но с детства она говорила на этом языке, и он по-прежнему звучал как родной.

Даже если ее язык спотыкался, когда она пыталась его использовать. Посещение семьи Идуши Полойны в Семи Узлах стало для Рен грубым пробуждением: все предыдущее время Аренза говорила на акцентированном лиганти. Но шорса, передающая послание судьбы, должна была говорить по-врасценски, иначе ее никто не слушал.

Идушу она так и не нашла, но, по крайней мере, получила развлечение, слушая, как мать Идуши разглагольствует об этом прохвосте, который донимал ее насчет дочери. Серрадо следовало бы надеть парик. В такой традиционной семье, как Полойны, не очень-то жаловали мужчин, которые обрезали свои косы.

Но Рената Виродакс не знала и пяти слов по-врасценски, и ее дела здесь не имели к ним никакого отношения. "Я – защитник магистра Варго в Синкерате, – сказала она стражникам у ворот. "Мне нужно с ним поговорить".

Она ожидала, что ее отведут в какой-нибудь кабинет, но вместо этого конюх, которого они встретили, повел Ренату по извилистому лабиринту, заставленному скотом из полудюжины земель. Тюки шерсти и выделанных овечьих шкур из Ганллеха, ряды пропитанных запахом бочек с малиновыми клеймами Дубракальчей, мешки с солью из Ншере.

"У мастера Варго есть торговые хартии с таким количеством мест?" – спросила Рената. Варго заставил ее поверить в то, что у него пока нет никаких хартий. Конечно, их недостаточно, чтобы объяснить разнообразие товаров на его складе.

Девушка покачала головой. "Мы просто храним товары для кретсов и дельтийского дворянства. Чтобы его не украли и не сожгли до продажи. Эй, мастер Варго! К вам пришли".

Варго в это время быстро обменивался мнениями со свободным, угловатым человеком в плаще и с косами вождя кюре. Один из лихошей: родился женщиной, но принял мужское обличье, чтобы вести свой народ. Вождями куреков могли быть только сыновья, а если их не было или все имеющиеся были некомпетентны, то вместо сына становилась дочь.

Его быстрый врасценский язык был настолько пронизан дорожными нюансами, что Рен с трудом улавливала их. Варго ответил ему тем же, но чуть медленнее, и прервался только для того, чтобы кивнуть Ренате. Все его внимание было приковано к лихоманке и болту из узорчатого розового черного кружева, наполовину распустившемуся между ними.

Либо Варго уже победил, либо он ставил присутствие Ренаты выше выгоды, уступая тому, о чем они спорили. Лихош плюнул ему в руку и протянул ее для пожатия. Варго – безглазый – сделал то же самое, затем жестом приказал группе ожидающих перевозчиков следовать за врасценцем.

Он подошел к Ренате, гримасничая и доставая платок, чтобы вытереть руку. "Мои извинения, альта. Если бы я знал, что ты придешь, я бы встретил тебя должным образом".

Костяшки его пальцев не были так изуродованы, как у Седжа, но Рената успела заметить многочисленные шрамы, прежде чем он натянул перчатку. "Прошу прощения за то, что побеспокоила вас здесь, мастер Варго. Хотя теперь, когда я увидела это место, мне стали понятны жалобы, которые я слышала из канцелярии Каэрулета по поводу "нештатных охранников"". Она задалась вопросом, сколько людей, охраняющих склады от воров, сами были ворами – просто находились на службе у Варго.

"Я бы с большим пониманием отнесся к жалобам Его Милости, если бы он не был главной причиной, по которой моим клиентам нужна охрана", – пробормотал Варго. "Мы живем в перевернутом мире, Альта Рената, где преступники честны, а честных людей нужно опасаться".

Пытаешься убедить меня, что тебе можно доверять? Седж не раскрывал секретов Варго, но рассказывал о нем достаточно охотно. Это не оставило ей уверенности в том, что думать о нем, как и прежде.

Варго сказал: "Боюсь, ты застала меня в трудное время. У меня караван из Сефанте и корабль из Ганллеха, и нет управляющего, чтобы ими заняться. Не желаете ли поговорить, пока мы идем?"

"Конечно. И, пожалуйста, не поймите меня превратно, когда я скажу, что рада слышать, что у вас возникли проблемы с Эрет Индестором. Я пыталась помочь Эре Трементис, договорившись с наемниками об охране одной из ее торговых хартий, но он сделал это практически невозможным. Что же касается вашей собственной хартии… можно подумать, что очищение реки не имеет никакого отношения к военным делам, а он проявляет к ней странный интерес". Она говорила мягко, но с горечью.

Пробираясь по извилистой тропинке через штабеля лиственных пород, Варго спросил: "Что за интерес? Знает ли Меттор о моем участии, или это просто продолжение его осады Дома Трементис?"

"Да, и то, и другое. К сожалению, моя попытка помочь Алтану Меззану сохранить лицо против Рука утонула под тяжестью его мелочности, так что это не принесло мне особой пользы. Я пыталась добиться встречи с Эретом Индестором, чтобы узнать, смогу ли я заключить какую-нибудь сделку, но, похоже, он меня совершенно не замечает".

"Считайте, что вам повезло". Прибежал бегун с несколькими скомканными листами бухгалтерской книги. Варго провел по ним пальцем, затем кивнул и снова отослал мальчика. Постояв минуту, глядя в пространство и беззвучно шевеля губами, он встряхнулся и снова повернулся к Ренате. "Держись подальше от Индестора. Ты достаточно способна, но Меттор Индестор – не тот враг, с которым ты можешь справиться. Я позабочусь об этом – пусть он займет свое внимание чем-нибудь другим".

Рената понимала, что он имеет в виду – она узнала, каким человеком был Варго, но он не представлял, какой женщиной была она. "Я вряд ли смогу держаться от него подальше, когда буду представлять Трементис в Чартерхаусе. А я не могу быть очень эффективным адвокатом, когда сражаюсь в полуслепую".

Они прошли в наклонный лес шелков и кружев, крайние полотнища которых пьяно прислонялись к внутренним слоям. В воздухе висела пыль, смешиваясь с камфарой, кедром и особым гвоздичным запахом Варго. Он потянул Ренату в щель между штабелями, сделав их невидимыми, если только кто-то не проходил прямо рядом с ними.

Вот как действует "Синкерата", – сказал он, его голос был тихим, но твердым. "Они устанавливают правила, но не играют по ним. Индестор – просто самый очевидный. И он уже показал, что не заинтересован в переговорах с вами, иначе Эра Трементис нашла бы способ заполучить своих охранников. Так что же мешает ему отправить вас обратно на Сетерис? Или туда, где за тебя дадут самую высокую цену?"

"Я не виновна ни в каком преступлении", – сказала Рената, как будто ее сердце не замирало в такт ее движениям. Рабство было незаконным в самой Надежре… но продажа некоторых видов осужденных за границу в качестве рабов была законной. Выдача себя за дворянина входила в список преступлений, наказуемых подобным образом. "Вы полагаете, что Эрет Индестор ложно обвинит меня?"

"Я полагаю, что если ты однажды исчезнешь с улицы и окажешься на каторжном корабле, то мало кто из присутствующих сможет тебе помочь". Взгляд Варго был прищуренным. "Если бы вы были в реестре Трементис, это было бы одно дело; негодование знатных домов и дворянства дельты могло бы защитить вас. Но в нынешнем положении вы не намного безопаснее обычного надежранца. Вы не первый, кого подставили и отправили в рабство, не дождавшись ни одного из судей Фульвета".

Возможно, я не соткала цельного полотна, когда сказала Донайе, что Варго будет работать с нами. «Новый Керулет может оказаться более сговорчивым. Если это место окажется вакантным».

Пространство было достаточно близко, чтобы, когда Варго наклонил голову в знак признания ее слов, его дыхание шевельнуло прядки волос у ее бровей. "А до тех пор твое время и чары лучше потратить на то, чтобы убедить тех, у кого нет непосредственной причины останавливать тебя".