Текст книги "Маска Зеркал (ЛП)"
Автор книги: М. А. Каррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)
И все получилось бы замечательно, если бы Меззан не покачнулся и не потерял равновесие. Свиток скомкался, и бумага порвалась в тишине бального зала, когда он пытался найти опору. Фиенола и Марвисал помогли ему подняться на ноги, и они продолжили путь как ни в чем не бывало, но зеркальные хмурые лица Эрета Индестора и Эрета Косканума отметили ошибку.
Леато фыркнул. "Кто-то должен был напомнить ему, чтобы он не закрывал колени, – прошептал он Ренате.
В ответ она издала неопределенный звук. Интересно, если я прослежу за этим, смогу ли я вообще сорвать помолвку?
Мысль амбициозная, но заслуживающая внимания, особенно если удастся повлиять на астролога. Рен никогда не имела дела с такими астрологами; ее мать, в типично врасценской манере, презирала их искусство. Они хотят, чтобы вы поверили, что двое детей, родившихся в одно и то же время, будут иметь одинаковый характер, – сказала Иврина. Но у каждого человека своя закономерность". Астрология, однако, основана на тех же принципах, что и нуминатрия, и сила этих принципов видна в Надежре повсюду.
Половинчатые идеи о том, как использовать его, чтобы разорвать помолвку, исчезли, когда ее осенила новая мысль. Может быть, это – астрология, а не начертанная нуминатрия – и есть то, о чем говорил Меттор?
Церемония закончилась, Меттор поблагодарил Танакис Фиенолу, а затем незаметно утащил своего сына, чтобы тот навострил уши, оставив Танакис одну у подножия лестницы.
"Не хочешь ли ты с ними познакомиться?" спросила Донайя. Не дожидаясь ответа, она подвела Ренату к астрологу с озадаченным видом.
"Ваша работа очень интересна, Меда Фиенола", – сказала Рената после того, как их представили друг другу. "Мать никогда не обращала на это внимания – ей не нравилось, что что-то управляет ее действиями, даже небесные силы, – но, похоже, Надежра высоко ценит ваше мастерство".
"Интересно", – сказала Танакис, наклонив голову и сфокусировав серые глаза, как будто любопытство вызывали не ее слова, а слова Ренаты.
Прежде чем Рената успела испугаться, что она что-то выдала, женщина моргнула и бросила кислый взгляд на галерею, откуда выходили семьи, чтобы музыканты могли занять свои места. "Если бы только Эрет Индестор разделял эту точку зрения. Вместо этого он твердит " карту снова, карту снова", как будто планеты сами меняют расстановку по его прихоти. Он…"
Она замялась, собираясь сказать, но Донайя кивнула. "Значит, космос не хочет этого союза так же сильно, как и семьи?"
Фырканье Танакис было достаточным ответом. "Большинство семей. Космос и Альта Фаэлла в кои-то веки согласны. А теперь я отправляюсь помочь Эрету Коскануму объяснить его сестре, что разорванный контракт не дает ей права аннулировать помолвку внучатой племянницы". Кивнув Ренате и коснувшись руки Донайи, Танакис удалилась, чтобы присоединиться к хмурой Фаэлле Косканум.
"Жаль, что она только из дворянства Дельты", – сказала Донайя Ренате, как будто это трагедия – родиться в столь ничтожных обстоятельствах. "Если бы она была знатной, они бы не относились к ней так, как относятся".
"Очень жаль", – согласилась Рената.
Исла Индестор, «Жемчужины»: Павнилун 5
"Ты должна сказать мне, где ты взяла парчу для платья Альты Марвисаль", – сказала позже Рената Фаэлле Косканум. "Она затмевает луны".
После разговора с Танакис настроение Фаэллы улучшилось, возможно, этому способствовал постоянный поток льстецов у ее ног в карточной комнате. Рената сделала несколько осторожных кругов по комнате, надеясь поймать взгляд старухи, не показывая этого. Не будучи главой дома, Фаэлла была непререкаемым арбитром надэжранского общества, и самым большим препятствием на пути к возвышению Ренаты было то, что она до сих пор не обращала на нее внимания. Но все изменилось, когда Фаэлла пригласила ее к себе.
Она была не настолько глупа, чтобы принять это за беседу. Это была проверка: шанс для Ренаты доказать, что она достойна внимания. Если Фаэлла одобрит ее, перед ней откроются новые двери. Если же нет…
Ее комплимент приподнял скучающе опущенные веки Фаэллы. Старуха подалась вперед в своем кресле с высокой спинкой и стала смотреть на Ренату, а не сквозь нее. "Спасибо, Альта Рената. Наш Бондиро тащил меня за ухо в суп и говорил о вашем превосходном вкусе, но я не была уверена, что поверила ему до этого вечера". Взмахом руки она окинула взглядом Ренату. "Правильно ли я понимаю, что вы также ответственны за превращение девушки из Трементиса?"
"Я не могла больше видеть ее в этой ужасной одежде", – призналась Рената. "Я предложила Эре Трементис услуги своей служанки".
"Надеюсь, вы хорошо оплачиваете ее услуги, иначе кто-нибудь может украсть ее у вас. А откуда у вас ткани?" Фаэлла, как заметила Рената, не ответила на первоначальный вопрос. Но взгляд ее ненадолго остановился на Варго, который сидел в другом конце комнаты и собирал в игру в шестерки несколько кузенов Индестора и Косканума. "Я нигде не видела, чтобы предлагали этот бархат".
Рената простодушно улыбнулась. "Я считаю полезным иметь связи. А вы?"
Фаэлла могла бы пропитать дождь сухостью своего ответа. "Это зависит от того, как их использовать, я полагаю".
"Конечно, на благо своих друзей".
Кивнув, как будто Рената дала единственно возможный правильный ответ, Фаэлла сказала: "Как мне повезло, что я могу назвать такую женщину, как ты, своим другом. У меня столько планов, что не было ни минуты, чтобы подумать о свадебных платьях для Марвисаль и Меззана".
Рената наклонилась вперед и прижала руку к сердцу. Победа. "Вы должны позволить мне одолжить вам услуги моей горничной. Она так прекрасно работает".
"Если вы считаете, что можете ее освободить". Ревматические глаза Фаэллы блеснули, заставив Ренату задуматься о том, как часто ей приходится выторговывать себе подобные светские услуги. Многие хотели получить что-то от Альты Фаэллы, но, наверное, редко кто хотел получить что-то от кого-то другого. "Надеюсь, ваш источник новейших материалов тоже окажется покладистым? Вы должны сообщить мне, смогу ли я когда-нибудь отплатить за вашу доброту.
Могу ли я рискнуть? Она только познакомилась с Фаэллой, и у старухи была репутация человека, который по своей прихоти может зарыть человека в грязь. Но Рената уже несколько недель безуспешно искала другое решение. И она подозревала, что Фаэлла может восхититься удачно подобранной смелостью.
Как будто эта мысль пришла ей в голову только что, Рената сказала: "Я собиралась завтра выпить чаю с Нансо Багаччи. Для меня было бы большой честью, если бы вы присоединились к нам – как друг".
При этом она старалась не задерживать дыхание. Фаэлла прекрасно знала, что Багаччи недавно опозорился в обреченной на провал любовной связи с женщиной из дома Симендис. Появление на публике с Альтой Фаэллой было бы равносильно светскому помилованию.
Почему Багаччи был важен для Ренаты, Фаэлла могла догадаться, а могла и не догадаться. Это зависело от того, насколько далеко простирался ее слух на сплетни в политической сфере. Но, возможно, именно тайна ее и прельщала.
Фаэлла постучала веером по колену, явно не решаясь держать Ренату в напряжении. Затем, словно не думая, она сказала: "Кто не любит пить чай с друзьями? Я скажу им, чтобы они заказали мой обычный столик в "Восьми звездах". А теперь перестань тратить свои лучшие годы на такую старую черепаху, как я. Молодые женщины должны танцевать.
Ренате потребовалось все ее самообладание, чтобы не запрыгать от радости, когда она выходила из комнаты. Публичное одобрение Фаэллы Косканум, возможность загладить раскол в отношениях Индестора и Косканум, забота о Нансо Багаччи – о чем еще она могла просить?
Все еще могло рухнуть. Но когда победа была так близка, она не могла удержаться, чтобы не пройти мимо Скаперто Квиентиса в бальный зал. "Ваша светлость. Ваш груз должен быть отправлен… послезавтра?"
Он удивленно моргнул. После долгого молчания, последовавшего за его вызовом, он, должно быть, списал ее со счетов. "Как…"
Но прежде чем он успел задать вопрос, рука в полуперчатке сомкнулась на руке Ренаты. "Альта Рената", – промурлыкал богатый голос.
Повернувшись, она увидела Состиру Новрус, высокую и строгую, в серой одежде. "Потанцуй со мной", – сказала Эра Новрус. Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу, но ослушаться ее было невозможно: она сама направила Ренату в вихрь.
Танец с Состирой Новрус стал уроком того, как надо вести и властвовать. Ее позвоночник был стальным, хватка – крепкой, и ни разу она не отвела глаз от лица Ренаты. То, что ее увидели в таком виде с членом Синкерата, должно было быть положительным моментом. Но Рената не понимала, чего хочет от нее эта женщина, и это ее настораживало. Ее собственные движения были скованными, а шаг – заторможенным.
Если Состира и заметила это, то никак не прокомментировала. "Вы очень красивы, но, полагаю, вы часто это слышите. Вам это не надоело?"
Рената сдержала улыбку, но внутри у нее все переворачивалось. Ее красивое лицо…
Ценила ли она такие комплименты или нет, Эру Новрус, похоже, мало интересовало. Эта женщина была неуловима, как весенний прилив: ты видишь его приближение и можешь только сопротивляться его силе. Затем вихрь танца пронес ее мимо Джуны, которая теперь находилась в объятиях Сибилят. Джуна, которая на Осенней Глории упомянула, что Состира Новрус расторгает брачные контракты, как только ей это надоедает, и постоянно ищет себе следующую жену…
Я не мишень, поняла Рената. Я – лошадь на ярмарке, у которой проверяют зубы и походку.
Но едва она успела свыкнуться с мыслью, что интерес Состиры к ней носит амурный характер, как женщина сменила тактику. "Ходят слухи, что вы своим уставом подложили Меттору жучок. Вы знаете, что имя Трементис не является достаточно надежной защитой в случае реальной размолвки с Домом Индестор".
Рената едва удержалась от того, чтобы не споткнуться. "Я… что?"
Состира притянула ее ближе, под видом успокоения. "Если у Новруса были причины для союза с Трементисом, все может измениться. Когда придет наводнение, никто не захочет оказаться на мосту между островами".
Дура. Не надо их недооценивать. Это была лишь другая сторона медали, которую Меттор "предложил" Донайе: обеспечить выживание дома – хотя бы на время – путем продажи кого-нибудь в жены.
Рената не могла позволить себе холодно отказать Состире. "Вы очень щедры, Ваша Элегантность. Возможно, наши дома могли бы предложить друг другу очень многое".
Танец закончился, и Состира отпустила ее, но не сразу, проведя большим пальцем по нижней губе Ренаты. "Я надеюсь узнать больше о том, что ты можешь предложить", – пробормотала она, оставив Ренату одну на полу.
Ее прежний триумф угас и остыл. Она огляделась в поисках Скаперто Квиентиса, надеясь восстановить силы, но не увидела его.
Вместо этого она уставилась на Меттора Индестора.
Он подошел к ней так же прямо, как Эра Новрус, но, по крайней мере, предложил свою руку для следующего танца, а не взял Ренату без спроса. Отчужденно, с неловким юмором подумала Рената, вспомнив замечание Варго. Неужели никто не сообщил об этом Меттору?
"Вы достойны восхищения, Альта Рената. Немногие выходят из беседы с Эрой Новрус такими невозмутимыми". Он развернул ее на променаде, ведя прямо мимо того места, где сейчас стояла Состира со своей нынешней женой, Бенванной Новри. Обе женщины могли бы резать лед своими взглядами – Бенванна на Ренату, а Состира на Меттора. В его глубоком голосе прозвучало удовлетворение: "Она может быть чересчур настойчивой".
Рената ответила что-то невнятное, но мысли ее неслись вскачь. Невозможно было представить, чтобы Эрет Индестор опасался союза между Трементисом и Новрусом. Но если это не так, то почему он решил обратиться к ней? Два члена Синкерата в течение одного колокола: такое совпадение ей не нравилось.
"Ты дочь Лециллы, верно? Вернее, Летилии". Танец ненадолго разлучил их. Когда они воссоединились, Меттор, казалось, перешел к другим вопросам. "Интересно, как долго ты пробудешь в Надежре? Надеюсь, до Праздника Скрытых Вод. Вы слышали о нем?"
"Конечно, Ваша Светлость". Она оставила открытым вопрос о том, на сколько его вопросов это должно было ответить.
"Конечно, сейчас не тот год, чтобы увидеть Фонтан Ажераиса, но в некотором смысле это даже лучше. Не надо продираться сквозь толпу врасценцев, лакающих воду, как пересохшие собаки". По сравнению с Состирой Меттор был неуловим. Он не сжимал хватку, не дергал Ренату, не презрительно усмехался, но то, как стучали его сапоги по земле, как холодно звучал его тон, говорило о том, что она уже знала. Этот человек ненавидел врасценцев и не скрывал этого.
Может быть, его планы как-то связаны с Праздником Скрытых Вод? Родник Ажераиса был, несомненно, волшебным; испив его воды, можно было увидеть настоящие сны, заглянуть в узор мира. Но Великий Сон приходит лишь раз в семь лет, а до появления Колодца оставалось больше года.
"Я не могла уехать, не увидев один из ваших знаменитых маскарадов в Надежране", – сказала она негромко. "Но, насколько я понимаю, празднование смерти Кайуса Рекса происходит раньше, чем появление Скрытых Вод".
"Да. Хотя в Надежране его более вежливо называют Ночью Колоколов. К сожалению, с тех пор, как я унаследовал от матери место Каэрулета, мне не удается насладиться этим праздником. Я всегда занят в эту ночь, когда праздную заключение Соглашений". Улыбка Меттора была скорее зубастой, чем забавной. "Опять врасценцы, через которых приходится продираться".
Неужели он ожидал, что она будет сочувствовать его явному отвращению? "Желаю вам удачи в этом деле, ваша милость, – вежливо ответила она, не найдя ничего лучшего.
К концу танца она так и не поняла, зачем Индестор заманил ее на паркет. И его прощальные слова не внесли никакой ясности в ее разрозненные мысли – только усилили беспокойство. "Спасибо за танец, Альта. Я надеюсь на новые дела в будущем".
Исла Индестор, «Жемчужины»: Павнилун 5
Рената без труда заметила Леато и Донайю, стоявших возле массы танцующих. Бальный зал был неподходящим местом для разговора о намерениях Метторе Индестора, но, возможно, прогулка по саду…
И тут сквозь толпу пробилась Джуна, запустив руки в тонкую ткань нижнего белья. Рената успела мельком взглянуть на ее лицо, прежде чем мать и брат сомкнулись вокруг нее, и увидела яркую полоску слезы на одной щеке.
"Пожалуйста, не надо", – сказала Джуна, когда Рената подошла к ней, и слова ее застыли на неровном дыхании. "Ничего страшного. Мне просто нужно подышать воздухом". Это было правдой, судя по тому, как она сглотнула, но это не удовлетворило Леато.
"С кем она танцевала?" – спросил он у Донайи. Когда его мать покачала головой, он поднялся выше, чтобы осмотреть бальный зал.
Это разделило семейную ширму настолько, что Джуна увидела Ренату. "Кузина, – всхлипывала она, протягивая к нему руки.
"Что случилось?" – спросила Рената. Рената взяла руку Джуны в обе свои и вошла в круг Трементисов. "Ты должна рассказать мне, что случилось, чтобы я знала, кого избегать".
Между задыхающимися вдохами раздался смешок. "Пожалуйста, не надо за мой счет. Вы не должны усугублять ситуацию. Просто…" Она наклонила голову, как бы стыдясь смотреть кому-то в глаза. "Я не хотела, но не знала, как отказаться, а потом, когда мы все были в "Звезде", он сказал, что я и раньше-то не очень, а теперь даже он может подумать о том, чтобы взять меня… в жены по контракту".
Это было как пощечина. Быть женой по контракту – более низкого статуса, чем основной муж или жена, – могло быть большой честью для простолюдина или даже дворянина Дельты. Но для воспитанной и родовитой Джуны такое предложение было равносильно тому, чтобы назвать ее ночной бабой.
"Кто?" жесткий вопрос Леато пронзил Джуну.
"М-меззан".
Рената проглотила ругательство. Донайя взяла дочь под руку, ее щеки раскраснелись, а глаза пылали гневом. Как Рената могла подумать, что Джуна – нелюбимый ребенок? "Где Рывчек?" шипела Донайя сквозь стиснутые зубы.
"Нам не нужен наемный дуэлянт, чтобы преподать урок Меззану", – сказал Леато. "Я могу это сделать".
"Я хочу больше, чем урок. Я хочу, чтобы его унизили".
"Я могу это сделать", – спокойно повторил Леато.
Ни словом не обмолвившись о риске оскорбить Дом Индестор или поставить под угрозу хартию, над которой работала Рената, Донайя кивнула.
Леато повернулся. Толпа в бальном зале расступилась перед ним, как вода, когда он направился к Меззану Индестору. Рената, охваченная тревогой и волнением, последовала за ним.
Должно быть, слухи об оскорблении Меззана и бегстве Джуны распространились. Толпа молодых вельмож окружила наследника Индестора. Бондиро вырвался навстречу Леато.
"Не здесь". Бондиро заговорил тише и схватил Леато за плечо, чтобы удержать его. "Это помолвка моей сестры…"
"Твоя сестра должна дважды подумать, прежде чем выходить замуж за эту грязную свинью", – сказал Леато, повышая голос в ответ. "Порванная открытка должна стать достаточным поводом для того, чтобы она отказалась от этого".
Из их центра раздался ропот, и тишина пронеслась по бальному залу.
"Что ты имеешь в виду, Трементис?" Толпа отступила назад, когда Меззан шагнул вперед, очерчивая своим телом дуэльный круг. Если он и был еще пьян, то не подавал признаков этого. Его усмешка и развязность говорили о том, что какой бы репутацией ни обладал Леато, клинка он не боится.
Стряхнув с себя хватку Бондиро, Леато присоединился к Меззану на освободившемся месте. "Я хочу сказать, что даже ночной кусок в семь узлов имеет более высокие требования, чем выйти за тебя замуж".
Усмешка пропала. Меззан побелел, затем покраснел от ярости. "Принеси мне меч, – огрызнулся он на Бондиро.
"Два, если не возражаешь?" Леато улыбнулся Меззану. "Если только ты не хочешь схитрить, как в последнем поединке".
Все уже слышали унизительную историю о поединке Меззана с Руком, который состоялся той самой ночью, из уст самой Ренаты. Ропот перешел в хихиканье в ответ на колкость Леато, а публика стала подходить все ближе. Рената незаметно опиралась на локти и каблуки, чтобы ее не толкнули с места.
"Что здесь происходит?" Меттор прорвался через край кольца. " Трементис. Я проявил вежливость по отношению к благородной истории вашего дома, позволив вашей семье присутствовать на этом собрании, а вы отвечаете мне оскорблениями?" Его голос эхом разнесся по притихшему бальному залу. "Стража!"
"Униат".
Толпа затаила дыхание. В подобном контексте имя первого нумена было не просто предвестником скрещивания мечей. Это был официальный вызов. И Меззан, а не Леато, только что бросил его.
Ответная улыбка Леато была яростной. "Туат".
Они сцепились. Метторе не мог остановить поединок, не опозорив сына. "Бондиро, – сказал Меззан бархатисто-мягким голосом, – достань мечи".
Сердце Ренаты билось слишком громко, пока она ждала возвращения Бондиро. На мгновение, услышав рассказ Джуны, она подумала, не в этом ли причина ее танца с Меттором – не выманил ли он ее, чтобы Меззан мог нанести оскорбление. Но гнев, пылающий на его лице, говорил о том, что он ничего подобного не замышлял. И каков бы ни был исход поединка, он заберет приз из шкуры Меззана.
Бондиро вновь появился с двумя шпагами. По правилам дуэли он должен был предложить претенденту право первого выбора, и Леато тихонько засмеялся, сравнивая их. На мгновение острые голубые глаза Леато поймали взгляд Ренаты на блестящей кромке клинка, и она могла поклясться, что он подмигнул ей – но не успела она в этом убедиться, как его внимание вернулось к Меззану.
"Викадрия нет? Жаль. Но это сойдет". Сняв плащ, Леато выбрал свой клинок.
Меззан отбросил плащ в сторону и взял другой клинок. "После обучения с палками ты должен быть благодарен, что я даю тебе такой прекрасный меч".
Если он хотел намекнуть на низкое воспитание или бедность Трементиса, то оскорбление провалилось. "Не волнуйся, Меззан, – сказал Леато, поднимая клинок на гарду. "Здесь нет каналов".
Ярость повлекла Меззана прямо на Леато, едва не проиграв ему дуэль в первом же выпаде. Меч Леато просвистел мимо его уха, Меззан едва успел отпрыгнуть, а мир вокруг Рена вдруг стал белым.
Рук.
Рук ненавидел дворян. В этом и заключалась вся причина его существования: бороться с ними и их коррупцией, с тем, как они пытались обескровить Надежру.
Конечно, конечно, Рук никогда не станет дворянином.
А вот Леато, разыгрывавший из себя расточителя даже перед собственной матерью, по ночам тайком отправлялся по неизвестным поручениям. Появлялся из переулка в Лейсуотере, как будто прятался – возможно, чтобы переодеться в свой черный плащ с капюшоном.
Охота на рука. Такова была теория Джуны, но он охотился именно за Индестором. И, возможно, что-то еще. Возможно, он пытался выяснить, кто на самом деле убил Колю Серрадо, чтобы его старый друг перестал на него охотиться.
Нескольких частных уроков и открытой тренировки в Палаэстре оказалось недостаточно, чтобы научить Рен читать чужие фехтовальные приемы. Против Меззана Леато сражался совсем не так, как Рук, – но и совсем не так, как в бальном зале Трементиса, когда он игриво менял стили в поединке с Рывчек. Его форма была безупречно лигантийской, стойка – высокой, клинок – вытянутым, чтобы представлять постоянную угрозу. Если бы вы искали сравнение с Руком, вы бы его здесь не нашли. Он был в полной мере гордым благородным сыном, мстящим за поруганную честь своей сестры.
Но это могло быть и маской.
Рывчек наблюдала за происходящим с другой стороны круга, не пытаясь скрыть улыбку. Она не выглядела обеспокоенной. Как и Леато. После замечания о каналах он замолчал, выражение его лица стало живым и настороженным. Это Меззан рычал, выплевывая тихие проклятия, когда его атаки не удавались.
И именно Меззан проиграл.
Конец не был драматичным. Меззан сделал выпад, и едва заметное движение запястья Леато вывело его клинок из строя. Затем простое выравнивание и разгибание, и по левой щеке Меззана потекла кровь.
"Кажется, это Нинат". Леато отступил назад, любуясь порезом, как художник.
Он повторил слова Рука, сказанные той ночью, и Меззан напрягся, готовясь броситься на Леато, хотя порез означал конец поединка. Но тут чья-то рука шлепнула его клинок о землю. Грохот от его падения сопровождался треском ладони Меттора о его порезанную щеку.
"Это. Это. Нинат". Оттолкнув сына, Меттор повернулся лицом к Леато, демонстрируя все самообладание, которого не хватало Меззану. "Дом Индестора приносит извинения за нанесенное оскорбление. Надеюсь, это тебя удовлетворит. А теперь забирай свою семью и уходи".
Рената оторвала взгляд от сцены, впервые за год вздохнув, и посмотрела на женщин Трементиса. Джуна взяла себя в руки, вытерла слезы со щек и с достоинством смотрела на толпу. Донайя встретила взгляд Ренаты и повернула руку ладонью вверх – не привлекая к себе внимания, но приглашение было явным.
Ренаты могло не быть в реестре, но когда Трементисы уходили, Донайя хотела, чтобы она была с ними.
За все хорошее, что это мне принесет. Ночь в один миг превратилась из триумфа в крах, и дикая идея, горевшая в голове Ренаты, ничуть этого не компенсировала. Она не могла даже взглянуть на Леато, когда он, подхватив плащ, возвращался к своей семье.
Толпа расступилась, чтобы пропустить их, – море осуждающих, радостных или сочувствующих лиц. Когда они прошли, Донайя тихонько вздохнула. "Ну что ж. Похоже, нам действительно конец", – пробормотала она так тихо, чтобы слышали только они трое.
"Мама!" Леато и Джуна вздрогнули, но она проигнорировала их и посмотрела на Ренату.
"Мне очень жаль, моя дорогая. Я думаю, что мы только что разрушили все твои надежды на…"
"Альта Рената. Уже уходишь?" позвала Фаэлла Косканум, остановив ее на пороге. "Я хотела подтвердить нашу завтрашнюю встречу за чаем. Седьмое солнце?"
Рефлекс заставил ее произнести эти слова. "Конечно, Альта Фаэлла".
"Прекрасно. Жду с нетерпением". Кивнув Донайе и остальным, Фаэлла пронеслась мимо них, чтобы вернуться в свой салон. Не только Трементис остались в недоумении после ее появления. Позади нее поднялась вторая волна ропота.
В жилах Ренаты вспыхнул огонь. Если Фаэлла все еще узнает ее – Фаэлла, которая была недовольна тем, что ее внучатая племянница стала невестой Меззана… "Не топите пока свои надежды, Эра Трементис".
Исла Индестор, «Жемчужины»: Павнилун 5
Когда Трементисы забирались в свою повозку, спасаясь от дождя, Леато держал в руке кожаный ремень дверцы. "Колбрин может отвезти вас всех домой. Я-" В темноте Рената увидела, как напряглась его челюсть. "Мне нужно выпить".
На этот раз Донайя не стала его ругать. "А если Меззан придет за тобой?"
Леато рассмеялся без юмора. "Я не пойду туда, где ему придет в голову искать меня. У него и так есть заботы поважнее".
Джуна поймала его за руку, когда он начал выбираться из кареты. " Леат…"
"Все в порядке, Минноу". Он прислонился лбом к ее лбу. "Мне просто жаль, что этот безродный ублюдок испортил тебе вечер".
Потом он ушел, вышел под дождь и трусцой побежал через площадь туда, где в дальнем укрытии другого здания ютилось несколько носильщиков. Рената смотрела ему вслед. Последовать за ним или…?
Придерживаться плана. "Мне тоже пора домой. Нет смысла идти в Исла Трементис, а потом разворачиваться и ехать в Вестбридж".
"Можешь остаться на ночь", – сказала Донайя.
Предложение согрело ее, хотя у нее была дюжина причин не соглашаться – одна из них была почти невидима сквозь дождь и темноту. "Нет, я не хотела бы навязываться. Кроме того, мне нужно подготовиться к завтрашнему чаю с Альтой Фаэллой. Спокойной ночи вам обоим, и я надеюсь, что скоро у меня будут хорошие новости для вас".
Напутственные слова Джуны последовали за ней, когда она уходила. Выходя из кареты, Тесс держала над ними зонтик; он защитил лицо Ренаты, но не защитил ее юбки. Юбки Тесс уже намокли, и она пробормотала про себя: "Надеюсь, юбка еще сухая. Нелегко было ее достать, ты же знаешь".
"Я знаю", – пробормотала Рен. Позади нее дребезжала карета, Колбрин сидел на месте кучера, с которого капало масло. Когда она оглянулась на площадь, Леато уже не было. "Давайте найдем какое-нибудь убежище".
Кареты, стоявшие в конюшне, служили удобной площадкой для переодевания возле двери в кухню, а все возницы оставались в сухости и тепле в столовой для слуг. Тесс наблюдала за происходящим, а Рената пыталась удержать равновесие в выбранном ею хорошо подрессоренном транспортном средстве, с трудом освобождаясь от своих нарядов. Если кто-то увидит ее движение, то решит, что происходит что-то другое.
Вечеринка по случаю помолвки была благословенной, настолько большой, что обычного персонала Индестора не хватало, пришлось нанимать дополнительные руки. Достаточно было украсть форму горничной, накраситься, заплести волосы в простые косы и заколоть их, чтобы превратить ее в еще одну врасценскую женщину из числа временных слуг.
"Это безумие. Ты ведь знаешь это, правда?" прошептала Тесс, когда они выбежали из конюшни на кухню. Она схватила ведро, которое спрятала в стороне от дороги, и сунула его Рен. "Лед. Они проходят через проходную, так что ты должна быть в состоянии пробраться внутрь, чтобы никто тебя не побеспокоил. Но я все равно думаю, что это плохая идея. Я могу помочь, но не воспринимай это как согласие".
"Не надо использовать здравый смысл в отношении меня", – сказала Рен, переходя на свой врасценский акцент. "У меня никогда не будет лучшего шанса. А опытных воров я наслушалась, я знаю, что делать". Если бы Ондракья не попыталась убить Седжа, Рен могла бы сейчас быть одной из тех старых воровок, перешедших из "Пальцев" во взрослый узел. Если бы Ондракья отпустила ее.
Если бы она остановилась, чтобы подумать, то ужаснулась бы. Поэтому она не остановилась. Она просто поцеловала Тесс, надела ведро на руку и вошла в дом.
Внутри царил хаос. В столовой должен был состояться большой обед для избранных гостей, но Эрет Индестор спорил с Эрет Косканум в саду, и все судорожно пытались разогреть еду, пока не сочли нужным сесть за стол. Рен с удовольствием осталась бы послушать сплетни, но Лица предоставляли ей прекрасную возможность, и она знала, что лучше ее не упускать.
Проникновение в дом превратилось в процесс смены одной задачи на другую. Лед, чтобы пройти через дверь, потом кувшин с подогретым вином, чтобы пронести его среди гостей, но она старалась не столкнуться с другим слугой и не пролить немного, чтобы дать ему повод передать кувшин и взять тряпку, чтобы убрать беспорядок. Как бы она ни доверяла своей маскировке, меньше всего ей хотелось пройти прямо через толпу высокопоставленных гостей. Достав из кармана пузырек с пахучими солями, она поспешила по задворкам праздника к комнатам, где покоились более нежные цветы. Оставалось только дождаться свободного окна и броситься вверх по лестнице.
Она с пользой провела время. Рен знала, что кабинет Меттора находится за одной из трех дверей в коридоре наверху. Она не знала, за какой именно, но вероятность того, что кто-то может находиться в любой из трех комнат, была невелика, и у нее уже были готовы отговорки.
Когда она прислушалась у первой двери, то ничего не услышала, а когда попробовала открыть ручку, то попала в комнату трофеев, уставленную головами с охоты за городом. Вторая дверь оказалась библиотекой.
Третья была заперта.
На этот раз она взяла с собой необходимые инструменты. Опустившись на колени, она достала набор отмычек – подарок Седжа "Добро пожаловать домой". Хорошо еще, что эти замки лучше, чем тот, что стоял в кабинете Донайи. Она огляделась по сторонам, пробуя ключи, но, если не считать шума, доносившегося снизу, все было тихо.
Второй ключ сработал. Она отперла задвижку, встала и проскользнула в дверь.
И столкнулась лицом к лицу с острием меча.
Рук сказал: "Стой спокойно, закрой дверь и не издавай ни звука".
Когда она замерла, острие меча проскользнуло мимо ее уха и толкнуло дверь. Переведя дыхание, Рен потянулась за ней и снова закрыла дверь.
Рук опустил клинок. "Что ж, это неожиданно. Что может делать врасценская служанка в запертом кабинете Меттора Индестора?"
Рен почти ощущала пульс. Невозможное подозрение, ослепившее ее во время поединка, вернулось, и еще сильнее. Если Леато изменился так же быстро, как она, то он должен был вернуться.
Ее дыхание перехватило от сдавленного смеха. Вернулся он или нет, не имело значения. Она не могла спросить. Не только потому, что рук вряд ли откроет свою сущность… но и потому, что она была замаскирована под Арензу, а не под Ренату, и он не подавал признаков того, что узнал ее.
Пусть будет Аренза.
Она позволила порыву смеха перерасти в улыбку. "Ты – Рук, – вздохнула Аренза.
