Текст книги "Путь. Эльфийские истории. (Тетралогия) (СИ)"

Автор книги: Лола Екшибарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

   ...– Лучники!.. – кричит Геллен, и эльфы слажено отшагивают, отступая с открытой площадки.

   Я не успеваю за мысленным приказом Эллорна: "назад!", спотыкаясь, кубарем лечу на пол, и эльф припадает на колено, прикрывая еще и меня от тянущейся со всех сторон смерти. Через два стука сердца я вновь на ногах. Эллорн успевает подхватить с пола чей-то длинный неуклюжий меч, отбрасывая измочаленный обломок.

   ...резкая боль, дернувшая правую руку выше локтя, смазывает траекторию удара. Всё равно успеваю, но застрявший в рукаве наконечник неприятно бередит неглубокую рану, а времени его выдернуть нет...

   ...неловко подламываясь, Эллорн клонится на меня. Сначала падает на колени, после мягко валится на бок. Знакомые серые стрелы, мерзко подрагивая оперением, пробивают его куртку, застревая в теле. Я падаю поперек него, под ощеренные страшные рожи, не выпуская оружия – что ж, теперь надо отбиваться вот так, с пола. Ты ведь воин, Колючка, ты помнишь, как убивают?..

   ..."Ты эльф? – спрашивает, картавя, один из Серых. Прижатая к полу, не могу даже головы повернуть – держат за волосы. Тот вновь настойчиво повторяет: – Ты эльф?" – и я с ненавистью соглашаюсь: "эльф!". Он радостно скалится, мне тут же заворачивают руки за спину, скручивают накрепко кожаным ремнем.

   Вдруг понимаю, что свободна – ремень лопается; с непонятно откуда взявшимися силами отшвыриваю того, что держал, кидаюсь к неподвижному Эллорну. У него справа на поясе небольшой мешочек, что носят все эльфы: пара бинтов, пропитанных особым составом, способным быстро остановить кровь. В удивлении замечаю, что все стрелы выдернуты, валяются здесь же, рядом, наконечники их в крови и... том, что я приказываю себе не видеть. Только краем сознания задеваю взметнувшиеся надо мной ножи, распахиваю на эльфе куртку, отрывая застежки. И время замирает. Ровно настолько, сколько потребно для быстрой перевязки самых глубоких ран.

   Мое неловкое движение заставляет его застонать и открыть глаза. Я не выдерживаю замутненного болью взгляда, теряю реальность в радужной дымке... Слезы?.. Удивляясь, что все еще жива, оглядываюсь: ужасное существо в косматой драной шкуре, все обвешанное какими-то отвратительными амулетами, жутко трясется над нами, беззвучно шевеля бледными губами. Серые балахоны отступают перед ним, не прекословя, опускают оружие. Зачем-то, видать, ему нужны именно эльфы, и именно живые?..

   Колдун! – я инстинктивно отстраняюсь, слышу предостерегающий шепот Эллорна: "не надо!.." – и вижу, как буквально оплетенный веревками Геллен немыслимым образом вырывается, сшибая собой, отталкивает от нас Колдуна. Сам, не удержавшись, тоже валится, его начинают избивать.

   ...я падаю в свалку над эльфом, получая сразу два удара, после которых несколько мгновений выпадают из моей памяти. Очнувшись, вновь пытаюсь сопротивляться попыткам оттащить меня от корчившегося Геллена.

   ..."Довольно, прекрати!" – не сдерживая гнев, мысленно прикрикнул Эллорн. Его окрик совпал с очередным пинком в живот, я свернулась клубком, пытаясь начать вновь дышать. Вдох все не получался.

   "И ты, Геллен. – совершенно ровным тоном, несколькими мгновениями позже, принц. – Не смей больше раздражать их. Очнитесь, наконец! Не теряйте присутствия духа, сдерживайте эмоции. Спокойствие принесет больше пользы и вам, и мне".

   Колдун, шипя, как рассерженный кот, поспешно убирается за спины Серых, оттуда бормочет и выкрикивает какие-то угрозы. "Что он лопочет?" – спросила я, не понимая и половины выкриков. "Он обещает земле, что отдаст ей бессмертные жизни врагов. Они здесь верят в очищение огнем, способного забирать чистую силу, которая переходит после ритуала в воинов их племени. – простодушно пояснил Геллен, все пытаясь оглянуться на умолкшего принца. – Старший, что с тобой?!" – "Не трать силы. – тут же отозвался Эллорн невозмутимо. – Меньше шевелись, и лучше – молчи".

   Задыхаясь от горя, я смотрела в посеревшее лицо.

   "Ты тоже, Элирен. – тут же отреагировал чуткий эльф, уловив мои помыслы уж не знаю, каким образом: разум я закрыла накрепко, глаз он сам не открывал. – Довольно неразумных поступков!.. теперь всё подчинено одной задаче – выжить. Это приказ. Выжить. Любым путем".

   *

   Вдруг понимаю, что меня тащат, подхватив под локти; впившиеся в запястья веревки рвут кожу. Стискиваю зубы. Не сметь распускаться! Рано еще, как я понимаю.

   "Мне нравится твой оптимизм. Не теряй его подольше!.." – Геллен.

   Ладно-ладно, эйльфлёр, посмотрим, насколько хватит моей выдержки. Не суди строго, если что...

   В доме нас растащили в стороны, никому не развязали рук, даже едва не теряющему сознание Эллорну. Геллена, вновь попытавшегося дернуться уж не знаю за какой надобностью, повалили на пол, и некоторое время били ногами, но быстро прекратили. Эльфа бросили лежать посреди комнаты, он оставался недвижим, и я запаниковала. Но Геллен просто приходил в себя, вскоре он зашевелился, осторожно разомкнул веки, исподтишка наблюдая за происходящим. Принца посадили на лавку в угол, поглядывая хмуро, стали по сторонам, готовые пресечь любые попытки освободиться. Меня толкнули в другой угол, сесть было не на что, я прижалась спиной к теплой стене, и мягко сползла по ней на пол, устраиваясь удобнее, оберегая саднящие царапины.

   Совершенно седой старик в темных одеждах прошаркал не спеша, сел на заботливо подвинутую под оконце лавку, в скупые лучи хмурого дня. Хоть и сморщенное временем, его лицо сохранило ясно заметные следы былой красоты. Эти слишком правильные для обычного человеческого облика черты сразу вызвали смутные подозрения, но окончательно все стало понятно, лишь когда было произнесено имя:

   – Росет?.. – узнавая, окликнул Эллорн.

   – Староста Орост. – поправил старик, с трудом выпрямляясь на лавке, стискивая худыми руками посох. – Теперь мое имя Орост, эльф. Я избрал его сам, отказавшись бродяжничать... впрочем, сейчас речь не обо мне. Как же ты так, Эллорн?.. Ты, лучший среди Белых Убийц, позволил так легко с собой справиться?..

   Геллен явственно заскрипел зубами. Принц и бровью не повел на насмешку. Он осторожно откинулся, уперся плечами в стену позади, стараясь не потревожить переставшие на время кровоточить раны. Намотанные мной наспех тряпки почернели.

   Я искусала губы в кровь, заставляя себя отвернуться, но так и не смогла отвести глаз. Как еще не впала в истерику, глядя на окровавленные бинты, не знаю. Геллен держался подчеркнуто неподвижно, что наводило на мысли о том, насколько сильно ему досталось, пока он пытался прикрыть нас с Эллорном.

   – Наслышан о твоих делах. – помедлив, предупредил Орост. – Говорят, видели тебя не так давно на Острове. В Башнях!.. А?..

   – Возможно. – насмешливо согласился Эллорн, обретая почти нормальную улыбку. – И многие из тех глазастых смогли вернуться?

   – Ну-ну, ты не меняешься!..

   – Орост, ты знаешь, я не смогу измениться настолько, чтобы перестать быть собой. А меня, истинного меня, ты когда-то знал неплохо, как мне казалось... Или это старость ослабляет твою память?

   – Я-то тебя знаю, беловолосый!.. мне ты не был врагом. Но им, остальным, ты никогда не был другом. О тебе хорошо помнили еще наши прадеды!..

   – Меня ты уже взял, человек. – устало напомнил эльф. – Этого ли не довольно? Отпусти детей. Они дадут слово не возвращаться, и не мстить.

   "Никогда!.." – "Молчи, Геллен!".

   Орост тяжело поднялся, подошел, остановился против принца. Эллорн поднял голову.

   – Ты знаешь цену нашему слову. Моему приказу они подчинятся. А я останусь добровольно.

   Староста без злобы долго смотрел ему в глаза, потом поочередно оглядел нас с Гелленом. И вздохнул.

   – Нет, Эллорн. Я не позволю вам уйти, и раскрыть наше убежище!.. Я не позволю вам привести своих, и выгнать нас вновь. Мы пытаемся выжить. Ты, Старший, и сам должен понимать, родство не в счет, когда заходит речь о безопасности целого народа.

   – Ты погубишь всех, старик!

   – Мы сумеем сохранить тайну.

   – Орост, ты знаешь эйльфлёр. Рано или поздно они придут сюда!..

   – Мы будем готовы.

   Эллорн громко рассмеялся. Совсем не вызывающе, без издевки, как на действительно смешную шутку.

   – Тебе не уйти от расплаты. – ничуть не угрожающе, просто, как констатацию факта озвучил принц. Старик сердито пристукнул палкой.

   – Подумай еще раз, Орост!.. – тихо предложил Эллорн, глядя в мой угол. На миг я зажмурилась. – Подумай хорошенько. У тебя буду я и мое обещание.

   – Я уже подумал, эльф! Нет.

   Он прошаркал к своей скамье, нас тут же подняли, окружили плотно ворги. За толпой я перестала видеть эльфов.

   – Последний вопрос, Орост! Когда нас казнят?

   – На рассвете, Эллорн. Колдун готов хоть сейчас, у него уж и место подготовлено. Но я жду разведчиков с юга. Молодым должно участвовать в ритуалах.

   "Элирен, держись за меня. Ты слышишь?" – "Я слышу вас обоих". – "Хорошо. Только не теряйте контакт! Геллен, не выплескивайся! Твои эмоции ослабляют ментальный поток... берегите силы. Думаю, в пределах деревни я услышу вас обоих".

   "Я в какой-то яме, у самого обрыва... Стены земляные, ступени наверх, железная решетка, за ней – деревянные створы. Где вы?" – "Я в том же доме. Запихнули то ли в подпол, то ли в чулан... Полки по стенам, солома на полу. Есть маленькое оконце, но с решеткой, руки не просунуть. А ты, Эллорн?" – "Где-то в амбаре, как я пониманию: потолок низкий, окон нет, но есть широкие лари с весьма удобными крышками. Вы связаны?" – "Я освободилась от веревок" – "Геллен?"

   Спустя время ментал донес раздосадованный ответ: "я связан".

   "Ненадолго можно расцепить мысли. – позволил Эллорн, сам ощутимо ослабляя ментальное давление. – Помолчите, и послушайте своих стражей. Попробуйте определить их количество, осторожно прослушайте мысли. Только аккуратно! Орост не глуп, он знает, или догадывается о способностях эльфов. Стражники могут быть предупреждены. Старайтесь не вызвать панику".

   Ободренная несгибаемым мужеством эльфа, смогла перебороть приступ липкого ужаса, и выползти из угла, куда забилась сразу, как за спиной с противным скрежетом захлопнулась массивная дверь. Как же трудно было сделать несколько шагов к крохотному оконцу! Разглядывая отблески множества факелов, рвущих непроницаемую тьму за ним, поняла, что наступила ночь.

   "Не поддавайтесь страху, дети!"

   Я постараюсь, Эллорн. Не надо, не трать на меня силы, я справлюсь сама. Не в первый раз костлявое рыло заглядывает через плечо...

   Правда, до этого дня смерть не подходила так близко.

   *

   "Трое. – первым откликнулся Геллен. – Сидят наверху, у самых створ. С поста не уйдут. Слегка побаиваются". – "А у тебя, Элирен?" – "Больше. Что... как у тебя, мой принц?" – "Сколько вокруг тебя стражей, Элирен?" – "Много больше, чем по силам мне. Да и вам обоим, думается, тоже. Оставь, Эллорн. Сколько их у тебя?" – "Пятеро. Сидят спокойно. Элирен, послушай меня: впереди ночь, а это достаточно долго. Как только вы с Гелленом окажетесь на свободе, я справлюсь со своими за пару часов. Пожалуйста, не упрямься!.."

   Я не могу сопротивляться, когда ты просишь таким тоном. Их больше полутора сотен. Да, Эллорн, скорее всего, вокруг дома старосты сейчас собралось все окрестное взрослое население. У меня самой похолодели пальцы, когда сосчитала их! – но я справилась с нервами. Я спокойна. И предлагаю вам, эйльфлёр, тоже проявить здравомыслие, которым вы так гордитесь. Подумайте: сейчас самые благоприятные условия для побега, пока Серые в толпе, пока что-то держит их вместе. Вам надо уходить.

   "Не знаю, но попробую. – расслышала отклик Геллена. Явно не на мою реплику. – Если воздействовать на молодежь, то может получится!.." – "Что вы затеваете?!" – "Не мешайся, Колючка. Мы пытаемся проявлять здравомыслие".

   Да, хотелось бы надеяться.

   Если бы не знала этих двоих настолько хорошо, обязательно попыталась бы спорить. Если бы знала их хуже, просто положилась бы на судьбу.

   "У вас времени – до полуночи. Потом, когда убедитесь в бесполезности усилий, убирайтесь!"

   "Что меня в тебе трогает, так это умение подбирать слова. Ты удивительно деликатна, женщина!" – "А ты удивительно упрям, эльф!" – "Да, я упрям. – подумав, согласился Эллорн. – Это новость для тебя?"

   Вопреки всем обстоятельствам, я рассмеялась.

   *

   "Много. – отрешенно подтверждает Эллорн. – Сто тридцать, это много".

   Довольно! Сколько можно оттягивать?..

   "Ваших стражей меньше. – громко обратилась сразу к обоим. – И полночь давно минула. Вам нельзя медлить".

   "Если попытаться еще раз..." – со слишком ясным сомнением возразил Геллен, мне тут же захотелось ответить грубостью, но принц опередил мой порыв.

   "Больше нельзя давить. – согласился он. – Если вызовем подозрения, Орост удвоит и наши посты. Займемся вначале твоими стражами, Геллен".

   *

   Тягучая ночь перевалила за середину, когда Торп понял, что двое его товарищей все же уснули. Хмуро пооглядывавшись, удостоверился: никто не видит вопиющего нарушения порядка, и не стал их будить. Намучились люди минувшим днем, да и, чего таить? – неспокойно на сердце от затеваемого. Не в первый раз, конечно, доводится бывалому воину врагов захватывать, да только эльфов-то вот впервые стеречь приходится... Боязно ему, в бессчетном количестве драк выстоявшем, находиться рядом с эльфом. Пусть и плененным, связанным, запертым накрепко... Да, запертым... А, все ж, проверить не мешает.

   Стараясь не разбудить уснувших, Торп отправился проверять надежность засовов подземного зернохранилища.

   *

   "Я не уйду один. – Геллен, упрямо. – Я не уйду без вас!"

   "Нет, конечно! – я, с легким раздражением. – Уходите вдвоем. Эллорн, прошу, не спорь сейчас! Мне не подчинить своих стражей, а тебе не справиться с целой сворой. Бегите же, пока не поздно!"

   "Приготовься, Геллен. – Эллорн. Совершенно невозмутимо. – Двоих я усыпил. Остался один, тот, что у самой решетки: надо заставить его отомкнуть засов и снять с тебя путы. У тебя не хватит опытности, а мне не направить его отсюда точно, потому – давай, одновременно, мягко... не перестарайся, он не должен потерять сознание, только лишиться воли..."

   "Не спорь, Геллен. – попросила, кожей ощущая концентрацию ментальных вихрей. – Послушайся Старшего!"

   "Я!.. не!.. уйду!"

   "Не кричи, ты мне мешаешь! – Эллорн, настолько строго, что подействовало даже на меня. И, через нескончаемо затянувшуюся паузу. – Всё, тебе пора. Прощай" – "Иду за вами!.."

   "Не смей!!"

   Окрик принца оглушил, как крепкий подзатыльник, у меня даже в глазах потемнело. Представляю, как досталось Геллену!

   "Почему?!." – почти шепот, почти всхлип.

   "Ее тебе не вытащить. – Эллорн, через долгое молчание. – А я сейчас не боец. Прости, сынок. Дальше ты сам. Уходи сейчас же!"

   "Прощай, эйльфлёр!" – у меня еще хватало сил не распускать сопли.

   "Ты не понимаешь, мальчик: эта женщина принадлежит только мне. – очень тихо, на грани восприятия, Эллорн. – До самого конца, до последнего своего дыхания. Здесь ты лишний, Геллен. Оставь нас".

   "Прощайте!.. Принц Эллорн... Элирен... Я не знаю, как... что? я буду без вас?.."

   Мы с Эллорном, одновременно:

   "Врата еще открыты, я продержу их открытыми, сколько смогу. Возвращайся домой, друг".

   "Ты будешь взрослеть".

   "Я постараюсь быть достойным моего рода, и твоего имени, принц Эллорн. Хотел бы когда-нибудь обрести частицу твоего мужества, приблизиться к твоей мудрости!.. Элирен, ты навсегда в моем сердце. Я не пойду Вратами, не жди!.. – отдаляясь, Геллен слышался все тише, ментальный посыл эльфа слабел. – Мой дом здесь".

   Мы словно и впрямь остались одни, я перестала стесняться быть услышанной еще кем-то.

   "Унеси нашу любовь, не разрешай им ее убить! – попросила Эллорна, больше всего на свете желая переубедить упрямого эльфа. – Позволь мне жить вечно, в твоей памяти!"

   "Память воина – ненадежное хранилище. – с непривычной грустью отозвался эльф. – Эта Грань навсегда впитала твой образ, мотылек, она приняла силу твоих стремлений, жар души. Для меня честь быть упомянутым вместе с твоим именем. Это я должен просить позволения остаться, хотя бы твоей тенью".

   Красивые каламбуры всегда удавались тебе неплохо, я знаю.

   *

   Маленькое зарешеченное оконце заметно светлело. "На рассвете" – сказал Орост, рассвет пришел.

   Утро... костер.

   Не смей раскисать! Не смей выглядеть жалко, Колючка.

   "Не плачь! – ласково утешил в незримом поле голос, что никогда не спутать с другими. – Не бойся ничего, я – рядом. Я же обещал, что всегда буду рядом. Как смела ты сомневаться в слове эйльфлёр?!"

   Вот оно в чем дело! Вот почему ты не ушел!

   "Не надо, мой принц, эта шутка вышла не смешной. Я знаю, что ты можешь уйти еще и сейчас. – предупредила, вслушиваясь в тяжелый топот сапог за стенами. Перекликаясь, встревоженные голоса ясно звучат в тишине нарождающегося дня. – Я понимаю, ты остаешься из-за меня. Я уверена, тебе не следует этого делать!"

   "Знаешь, сколько раз я произносил слова прощания?.. а теперь не найду их, достойных такой минуты!.. Прости меня, Элирен. За все, в чем и не помыслила никогда обвинить. И за то, что я собираюсь сделать, прости меня! Потому что ты не согласишься добровольно, а я больше всего на свете желаю оградить тебя от страданий!"

   Вокруг все нарастал ментальный накал. Я не понимала, что происходит, только чувствовала – он вновь борется. За меня?.. С судьбой?..

   "Эллорн!.. что ты делаешь?.."

   "Сливаю сущности. Подавляю твою волю. Так надо. Твой разум будет полностью в моей власти, и я заберу твою тревогу. Ты перестанешь ощущать страх. Ни отчаяние, ни боль не смутят твоего покоя. Ты ничего не почувствуешь, ничего не поймешь, ты будешь только со мною... с возможностью проснуться в то же мгновение, едва перестанет существовать опасность!.. Я наполню твой разум прекрасными снами, легкими и не страшными... Я поведу тебя, и буду ждать чуда – до последних мгновений... Но, если нашему пути суждено закончиться сегодня, мы уйдем вместе, быстро и не больно. Доверься мне, как доверяла всегда!"

   Неужели пять минут моего страха стоят твоего бессмертия?! Зачем, Эллорн?!

   "Спи, любовь моя!.. – поплыли, размываясь в очертаниях, стены, поблекла и пропала решетка окна... Небо раскинулось вокруг, и жаркая степь, как смятая простыня – до горизонта... Степь звенела, звенел прозрачный купол, отражая эхо нашего смеха. Сквозь нарастающий звон угадывались под дверью хриплые голоса, гремел засов. – Спи спокойно. Ты – моя. Всегда только моя!"

   *

   Рагнас, потрясенный, долго еще топтался у остывающего кострища. Разошлись все, кроме Старосты да Колдуна, да нескольких совсем маленьких детей, – все кончено, костер погас, на что смотреть? Дважды он пытался уйти, но ноги сами возвращали на поляну за околицей. Помимо воли юный воин стремился к кругу белой золы и закопченных ритуальных камней. Там, в центре, еще тлели головни, поднимался столбом едкий дым... "Зачем я стою здесь?" – не в первый раз спросил себя, и вновь не нашел ответа.

   Колдун, бормоча заклинания, старательно засыпал остывающие угли речным песком. Так положено – чтобы эльфьи души не могли вернуться, и пугать людей ночами. Сам Рагнас, за свою весьма короткую жизнь, их ни разу не видел, но слышал часто стоны и скрипы в безлунные ночи в овине; а старики рассказывают, что иногда целые полчища теней нападают на деревни, и тогда в один час все, видевшие их, сходят с ума и убегают в лес. Там и пропадают бесследно.

   Староста Орост, молчаливый и хмурый, пытливо понаблюдал за воином, поманил пальцем, спросил тревожно:

   – Чего маешься?

   – Умирали красиво. – честно ответил юноша. – Словно в небо с дымом уходили. Я знаю, они враги, их ненавидеть надо... а вот, все ж любовался, как спокойно смерть приняли!..

   – То не плохо, что мужеству у врага учишься. Отвагой и бесстрашием эльфы известны, должно бы и людям при случае не осрамиться. – сдержанно похвалил Орост, развернулся, заковылял к деревне.

   Удавшийся ночной побег сильно тревожил много повидавшего старосту. Чувствовало сердце, аукнется еще им несговорчивость колдуна, ох, отзовется кровью немалой! Ведь до чего упрямый старый пень, ничего слушать не хочет! Не отпускать, конечно, надо было эльфов, но и убивать торопиться уже не следовало. Какой смысл таиться, коли все равно один-то точно ушел? А вот, поди ты, не смог переломить упрямца. Да и сам он, похоже, немалую промашку дал накануне!.. Ведь предлагал же Эллорн!.. А он... Эх! Чего теперь...

   Как только отошел староста, колдун сунул Рагнасу в руки бадейку с песком, залопотал, закудахтал, подталкивая. Хочет, чтобы я сам по углям прыгал – понял юноша, усмехаясь колдуньим ужимкам. Ну, хитрец! Неохота ему средь золы в дыму шастать, вот меня и толкает.

   Верно, не пошел бы, случись оказия такая раньше, а сегодня поддался, принял бадью, зашагал по широкому кругу, постепенно приближаясь к каменным корявым пальцам, рассыпая песок горстями. Тянуло его, как на вожжах невидимых волокли.

   Опаленная земля дышала жаром, Рагнас осторожно протиснулся между столбами, опасаясь ненароком задеть горячее еще железо, ступил в центр. Вот тот столб, к которому эльфы были привязаны. Здесь они стояли по утру, ровно, спокойно... будто не цепями скованные, а к березке на тихой полянке прислонились... Этот главный, как только на ногах держался?.. Женщина тоже ничего... даже слова не сказала!..

   Надо бы место это погуще посыпать... И угли пошевелить... Зачем?.. Зачем руки пачкать?.. – а сам уже набирал полные горсти пепла, обжигая ладони, искал сам не зная что. Ой, вот, что бы то было: камушек блестящий, что ль?.. ножны кинжальные... закопченные, почерневшие... и еще одни... Только другим показывать не надо.

   – Сам отнесу!.. – буркнул колдуну, отстраняя протянутые за бадейкой дрожащие руки. Колдун закивал согласно, затянул заунывно последние заклинания. Ему того и надо, тяжело ему, старику, пусть молодые постараются.

   Никто не видел, как Рагнас, зайдя в деревенское святилище, достал из песка подобранные на кострище вещи, и, воровато озираясь, сунул их за пазуху. Он и сам не понимал, зачем берет их, зачем идет к лесу, хоронясь от взглядов соплеменников. Там, в лесу, юный ворг осторожно вытащил унесенные сокровища, послушно отдал вышагнувшему из ниоткуда эльфу, и умер мгновенно, даже не успев осознать собственной смерти.

   Аккуратно завернув принесенные человеком памятки, Геллен некоторое время еще не уходил от деревни, стоял, и смотрел бездумно на копошащиеся в долинке фигуры. Убитого мальчишку закидал ветками, но не прятал надежно. Пусть найдут, как спохватятся, пусть похоронят по обычаю. И забыл про него сразу, едва обтер от крови пальцы.

   Вечерний лес был решительнее леса дневного, он был строже. В его шорохе настойчиво слышались знакомые голоса.

   "Память должна стать силой, а не немощью. Только тогда оправдано твое собственное существование".

   "Тебе пора идти дальше, друг. И жить".

   *

   Ночь принесла ужас. Эльф стоял прямо над ним, и смотрел неотрывно, страшно... Огненные глаза опаляли съежившегося в постели старика. Орост подскочил спросонья, не сразу сообразив, откуда доносятся истошные вопли.

   Как был, в длинной исподней рубахе, заковылял в полной темноте к дверям, по пути ощупывая предметы. Постель внука была пуста. От предчувствий сжалось сердце.

   Ноги плохо слушались, он еле шел, хватаясь сухими руками за стены.

   Снаружи царила паника. По деревне носились ребятишки, визжали и плакали. За соседними заборами голосили бабы. Где-то дурным голосом орал колдун, красное зарево поднималось от восточной стороны, заливая полночную деревню смертельным жаром. Орост схватился за сердце, задыхаясь. И тут увидел его: мальчик съежился на ступенях крыльца, вжал голову в колени, замер маленьким, дрожащим комочком. Орост заковылял, неимоверным усилием переставляя совсем онемевшие ноги.

   – Минька... малыш... – старик тяжело осел рядом, обхватил дрожащими руками худые вздрагивающие плечи. – Ну что ты, глупенький!.. Ну, иди ко мне, не бойся!..

   – Пожа-а-ар!!! – сиплыми голосами орали за забором. – Пожа-а-ар!!!

   – Мы умрем, да?.. – всхлипнул Минька, прижимаясь к деду. – Он убьет нас?

   – Кто?..

   – Эльф. – как о чем-то очевидном сказал мальчик, и Орост прерывисто вздохнул. – Я видел его, деда. Я думал, это сон, но другие тоже видели... Не может же один сон сразу всем присниться?..

   Старик промолчал. Слов, способных утешить или ободрить не находилось. Да и были ли они вообще, слова, способные прогнать смерть?

   Пожар разгорался. Огонь охватил уже весь восточный край, ветер дул неудачно, гнал пламя со двора на двор. Мужики и бабы бежали по улице, некоторые пытались тушить пламя, но больше метались бессмысленно, охваченные безумным ужасом. Плакали дети. Трещали балки. Дико мычали коровы и заходились воем собаки. То там, то тут раздавались возгласы: "вот он!.. вон эльф!.. я его видел!.."

   Орост лишь крепче прижимал к себе внука, словно пытался спрятать его на своей худой груди. Пламя яростно пожирало деревню.

   *

   Росни проснулся среди ночи, как от толчка. Помедлил, прислушиваясь – ничего необычного, снаружи шумит ветер, где-то перекликаются ночные стражи. За день он прошел длинный путь, изрядно устал, и надеялся хорошо отдохнуть в гномьем поселении, прежде чем продолжить поход. Однако сон прошел моментально. Накатывающая волнами тревога заставила Охотника выбраться наружу, под знобкие нахальные звезды, чутко прислушивающиеся к уже не внушающей доверия тишине.

   – Чего не спишь? – поинтересовался дежурный, обрюзгший старый гном, до бровей заросший неопрятной щетиной.

   Он курил толстую черную трубку, дым низко стлался под порывами ветра. Росни неопределенно буркнул: "надо мне!", отошел подальше, остановился на краю уступа, вбирая в себя чужой ментальный посыл.

   "Где ты?" – спросил Охотник, оглядывая пустынные окрестности. Вниз – пришло понимание. Вниз, к обрывистым берегам мутной реки. Вниз, вдоль затененного склона.

   Росни спустился до самого потока, ночной туман плотно окутывал берега, приглушал и без того тихие шаги.

   Эльф подошел медленно, нарочито показывая себя, демонстрируя мирные намерения. Росни передернул плечами, разглядев визитера.

   – Доброго вечера, Охотник.

   – Доброго вечера, эйльфлер. Однако ты не робкого десятка! Что случилось?

   Геллен молча вынул из-за пазухи сверток. Что-то больно оборвалось внутри, когда Росни разглядел памятки, принесенные эльфом. "Как?.. Когда?.." – хотел спросить Охотник, но не смог проглотить вставшего поперек горла кома.

   – На прошлое полнолуние, там, на западе, за этим хребтом. Если позволишь тронуть твой разум, я покажу тебе – как. – предложил Геллен, и Росни без колебаний открылся: "давай!"

   – Но почему я? – получасом позже эльф собрался уходить, и Росни задал все-таки вопрос, тревоживший с самого начала. – Зачем тебе было идти так далеко, зачем рисковать, шатаясь в одиночку по гномьим землям?

   Вместо ответа Охотнику достался косой взгляд и отстраненное молчание. Росни досадливо поморщился.

   – Ты знаешь, как я к вам отношусь. – без обиняков напомнил эльфу. – Ты знаешь, я никогда не симпатизировал никому из вас, а ему – меньше всех. Да, собственно, и малышка не вызывала особой радости, вечно с ней что-нибудь случалось... Так почему же ты выбрал меня?..

   *

   – Почему он?.. – удивился Эманель.

   Закопченные ножны пятнали своей чуждостью строгий рисунок мозаичного стола, они были как рваные раны на красивом теле.

   Геллен прикрыл глаза. Только здесь, в Мерцающих Дворцах, он до конца прочувствовал, насколько устал. Тяжесть последних дней навалилась вдруг, разом лишая обычной подвижности.

   Эманель вгляделся в измученное лицо младшего эльфа, предложил участливо:

   – Если желаешь, мы отложим разговор.

   Геллен упрямо мотнул головой.

   – Я в состоянии нести ответственность.

   Эманель сочувственно кивнул. Пригласил жестом: присядь, сам сел на длинную скамью, замер в неподвижности. Его раздумья были невеселы. Геллен лишь ниже опустил голову.

   – Утрата невосполнима!.. – тихо признал Эманель, глядя в пустоту. – Эта рана никогда не заживет, мальчик, ты должен знать. Тебе, да и всем нам, всегда будет не хватать его. Но тебе теперь придется с этим жить.

   – Я учусь жить с этим второй месяц. – без эмоций согласился Геллен. – Память – мой судья. Я постараюсь, чтобы его жертва не осталась напрасной.

   В призрачном лунном свете Мраморный дворец особенно красив, он искрился и переливался, словно стены усыпаны множеством мелких чистых хрусталиков.

   – Я часто его не понимал, но он никогда не ошибался, – признался король, и его искренние, с затаенным светом в глубине глаза стали пронзительно-несчастными. – Неужели так было надо?..

   – Охотник Росни никогда не был ему другом. – устало пояснил Геллен.

   Эманель нахмурился, не понимая.

   – Поэтому я попросил его расследовать наш случай. Если мои подозрения оправданы, мы вскоре узнаем. Если я ошибаюсь... что ж, я сам принесу извинения Охотнику Раэлю, и расплачусь с ним.

   – Ты выбрал самого недоброжелательно настроенного к эйльфлёр Охотника. Пожалуй, более предвзято судящего нас человека трудно отыскать. – недоумевал Эманель. – Почему, Геллен?..

   – Росни никогда не был им другом, – спокойно повторил эльф. – Все остальные вряд ли смогут подавить в себе симпатии к принцу Эллорну, или жалость к Элирен. А Росни... надеюсь, его предвзятость поможет ему быть объективным. Мне нужна правда, а не повод для мщения. Возможно, сумей я... сдержаться сразу, я уже знал бы правду. Но я не сдержался. Палачи мертвы, спросить больше некого.

   Эманель неосознанно взъерошил волосы. Геллен чуть помедлил, словно хотел сказать еще что-то, но так ничего не добавив к уже сказанному, ушел. Король тревожно посмотрел ему вслед, но тревога короля, похоже, напрасна. Младший эльф печален и устал, однако отнюдь не раздавлен отчаянием.

   Эманель и сам довольно утомлен, он только на закате приехал во Дворцы, и утром рассчитывал вновь вернуться на ферму. Там осталось слишком мало работников. Если сейчас не приложить стараний, пережить зиму будет сложно. Вначале война нанесла большой урон отлаженному хозяйству эйльфлёр, затем... затем он сам отпустил Элирен, и тем вынудил их поспешить. Нет, эльф ни на минуту не усомнился в правильности своего решения, он лучше многих осознавал всю тяжесть вставшего перед ней выбора. Он вполне оценил ее отвагу и стойкость в непростой ситуации. Принудить её, задержать силой?.. если кто имел на это право, так не он. А тот, другой, тоже не остановил. И вот лучшие мастера земледелия покинули этот мир, а те, что остались, не успевали управиться со всеми делами. Эманель вот уже почти год без устали мотался по всему Зачаровню, посещая самые отдаленные, самые малые хозяйства.