Текст книги "Путь. Эльфийские истории. (Тетралогия) (СИ)"

Автор книги: Лола Екшибарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

   – Моя женщина! – оборвал решительно. – Часть моей души, самая светлая ее часть!.. Мне не вынести разлуки, теперь я знаю точно, без тебя и мне не жить. Вот если бы сейчас нам вновь выпало идти к Красным Скалам, ни долг, ни забота о близких, ни другие благие оправдания не заставили бы меня отпустить тебя еще раз за Край!.. А вечность – ну, не будь столь наивной, Элирен! Для воина нет жизни дальше нынешнего дня. Уж тебе ли не знать, женщина, прошедшая по дорогам стольких войн!..

   – С тобой невозможно спорить, – пожаловалась я его рукаву. – Ты все перевернул!

   – Вот и не спорь с судьбой! – с необидной насмешкой напомнил он.

   Желание увидеть любимое лицо стало нестерпимым, я осторожно разомкнула веки, и тут же провалилась в невозможно глубокий взгляд. Взгляд, лишивший воли и стерший страх, стыд, сомнения.

   – Давай не загадывать слишком далеко!.. Давай просто будем вместе столько, сколько нам отмерено. Позволь... – он запнулся на непривычном слове, – Позволь мне быть рядом, мотылек. – попросил с видимым усилием.

   Я снова сжалась, заверила поспешно: "всё, что пожелаешь!"

   – Я тоже чувствую: близятся перемены. – очень тихо признался эльф. Я вновь уткнулась в него, скрывая слезы. – Возможно, не добрые. Но клянусь!.. теперь я всегда буду рядом.

   Геллен вернулся вечером третьего дня, притащил едва не целую тушу оленя, штук десять зайцев, несколько жирных птичьих тушек. Я как раз возилась во дворе, убирала из прикаченной Эллорном откуда-то бочки остатки старых березовых веников.

   Принц сразу принес из дома котелки с горячей водой, мы расставили в круг посреди двора три чурбачка, кинули на снег несколько хорошо заглаженных досок, свалили на них мясо, и сели за работу. Осмотрев припас, мы с энтузиазмом бросились на очистительно-засолительно-нарезательные работы, потрошили тушки зайцев и птиц, закладывали в бочку, пересыпая принесенными Гелленом же солью и сушенными травами.

   Геллен, с присущей ему насмешливостью рассказывал о кратком походе вместе с Охотником Рэмом в соседнюю деревню за этими самыми приправами. Деревня была большой и довольно богатой, она стояла на пересечении нескольких торговых путей. Охотник не без оснований полагал, что там они смогут купить достаточное количество всего необходимого. Ничего особо смешного с ними не случилось, но в пересказе Геллена даже обычные события приобретали комичность.

   Мы с Эллорном заинтересованно слушали, и посмеивались над едкими шутками эльфа.

   Быстро стемнело, но откладывать работу до утра было опасно: стояли еще достаточно теплые ночи, мясо могло испортиться. Эллорн, оценивающе глянув на кучу неразделанных кусков, щелкнул пальцами над головой. Над нами повисло голубоватое сверкающее облако, в его неверном свете резче обозначились тени. Геллен, скользнув взглядом по моей физиономии, распахнул глаза в изумлении. Он замер, откровенно разглядывая то, что мне очень хотелось скрыть, и повергая меня своим вниманием в сильнейшее смущение.

   – Мы сами закончим здесь, – решил Эллорн. – Иди в дом Геллен, там тепло и ужин на столе.

   Только не возражай!.. – мысленно обратилась я к младшему эльфу. – Только прошу, не спорь. Просто уйди.

   Геллен не спеша отложил нож, поднялся с чурбачка, потянулся нарочито, напоказ. Эллорн так же неторопливо встал с другой стороны. Они стояли надо мной, а я в оцепенении никак не могла решиться взглянуть вверх. Что-то происходило там, над моей головой, где встретились их взгляды. Если эльфы и общались в ментале, то делали это крайне осторожно. Я ничего не услышала.

   – Я не голоден. Лучше вам помогу. – глухо возразил Геллен, и снова сел рядом.

   Принц так же спокойно вернулся к работе, время от времени внимательно поглядывая на нас. Я ежилась от его взглядов. Хоть и не была ни в чем виноватой, но испытывала некоторое беспокойство. За Геллена, конечно. Мальчишка иногда бывал не в меру дерзким.

   "Уж кто бы говорил! Твоя рассудительность на виду!.." – вдруг огрызнулся сам Геллен, и спрятал взгляд. Я вспыхнула, Эллорн нахмурился.

   – Бывают обстоятельства, – произнес принц тоном, исключающим любые попытки перебить его сейчас или возразить после. – Случаются иногда обстоятельства, когда надо принять всё, как оно есть. Особенно если лично тебя данное "всё" совершенно не касается.

   Геллен опустил голову: "да, Старший".

   – Вслух! – жестко приказал Эллорн, почти прикрикнул, и Геллен вовсе сжался:

   – Да, Старший!..

   Вечер закончился в молчании, утро началось как обычно: мы с Гелленом поругались. Эллорн отчитал нас обоих, потом все долго занимались всякими неинтересными хлопотами. Ни разу больше ни один из эльфов не допустил и намека на происшедшее накануне. Сам принц был достаточно деликатен, а Геллен слишком почитал Старшего, чтобы позволять себе открыто с ним спорить. Прошел не один день, прежде чем Эллорн с видимым усилием смог скинуть подавленность, стал чаще улыбаться и отвечать на фразы извне. Встревоженная приступом не присущей обычно эльфам меланхолии, я понемногу успокаивалась, видя, как тает лед во вновь обретающем тепло взгляде.

   – Спасибо! – говорит он мне однажды просто так, без видимой причины, и проходит мимо.

   "За молчание?.." – "За терпение".

   Чувствую горячую волну, заливающую щеки и лоб. Ну, кто из нас двоих обычно проявляет чудеса выдержки, это-то известно!..

   *

   Ожидаемый Охотник объявился только на исходе зимы, и не один: как-то вечером Геллен привел к избушке двоих: Росни и Раэля. Чуть позже к нам присоединился Рэм.

   Не сказать, что присутствие черноглазого грубияна когда-нибудь вносило в мою жизнь заметную радость, но оживляло ее, несомненно. За первые же полчаса он умудрился не раз сказать мне колкость, при этом я ему ответить тем же не успевала, остановленная то Рэмом, то Эллорном. Впрочем, поймав пару раз взгляд Геллена на реплики упомянутого Охотника, почувствовала себя заранее отомщенной, понимая – уж Геллен не упустит возможности вежливо поизмываться в ответ.

   Но услышать их перебранки мне так и не удалось. Занятая хлопотами, я пропустила занимательный момент. Только поняла, что он уже состоялся, когда Росни, вполголоса ругаясь, с тихим бешенством ушел в ночь, и не возвращался к нам, по своему обычаю, до рассвета.

   Вечером Рэм, поглядывая на третьего Охотника, объяснил крайне нервное состояние друга: недавно стало известно, что эйльфлёр Нейэль, Старший в семье, в которой провел детство Росни, не ушел вместе со всем своим родом Красными Скалами, как до того все предполагали. Эльф, оказывается, погиб в первые дни вторжения; и не он один из семьи.

   Эллорн, задумчиво смотревший на протяжении всего рассказа в очаг, с тем же выражением перевел взгляд на Геллена. Я ничего не услышала в ментале, но надо было видеть, как вдруг вспыхнули щеки не часто смущающегося эльфа!

   – Насколько я знаю, эльфы твоего рода весьма сильны невидимой силой. – сдержанно заметил Рэм, провожая взглядом выскочившего вон младшего эльфа.

   Эллорн неопределенно пошевелил рукой, его жест одинаково мог означать и "да, так и есть", и "мало ли чего болтают". Раэль, рыжебородый и несколько тяжеловатый мужчина, выглядевший вдвое старше Рэма, хитро сощурился:

   – Про вас, светловолосых, легенды слагают... будто ты, принц, в мысленной силе равных не имеешь, и лишь король Эманель тебе соперник?..

   Вновь неопределенное пожимание плечами. Рэм, похоже, отступился с вопросами, но другой Охотник не унимался. У меня даже начало подниматься раздражение против его дотошных расспросов, но, подумав, осознала его право их задавать. В конце концов, это мы приглашали его, и он должен был знать, кого поведет. Ведь в случае непредвиденного инцидента он понесет за нас ответственность.

   Сам Эллорн не выказывал и тени недовольства. Да, он был немногословен, но не прекращал беседы, и не пытался уклониться от нее.

   Рэм долго молчал, думал о чем-то своем, важном. Вечер плавно перешел в глубокую ночь, и я уж, было, заподумывала уйти спать, как вдруг поняла, что что-то не так. Рэм, выведенный из задумчивости, переводил тревожный взгляд с Эллорна на меня и обратно, Раэль в упор глядел на принца. Сам Эллорн словно окаменел в спокойствии, красивый профиль четко выделялся на фоне красных углей в очаге, неподвижный, как статуя.

   – Так что же? – требовательно повторил Раэль. – Не отмалчивайся, Эллорн! Я был там, я прибежал одним из первых. Я видел ваши памятки, я держал в руках кинжал в изумрудных ножнах, тех самых, что сейчас висят на твоем поясе! Уж их-то не спутать ни с чьими иными. Шестнадцать памяток, четырнадцать ваших, две Охотников. Я знал их обоих, они были славные ребята... Руди исходил весь Трабб вдоль и поперек, Рэя я сам... сам обучал мастерству много лет. Ты не знаешь, видимо, но Рэй был моим воспитанником. Моим другом, моим сыном. Как же так вышло, что ты – вот он, живехонек и здоровехонек, а они? Они мертвы. Кто и за что убил моих друзей, эйльфлер? И почему жив ты один?

   – Получается, они погибли из-за меня. Кровопролития можно было избежать, прояви я больше терпимости, но я не сладил с собой. – просто ответил Эллорн, и Раэль болезненно сморщился. – Я был слишком озабочен своими переживаниями, вспылил, и потерял бдительность. Гномы отреагировали моментально, схватились за топоры. Они... они оказались удачливее в тот раз. Когда я пришел в себя, и попытался закрыть своих, всех наших уже перебили. Рэй погиб одним из первых. Второй Охотник, имени которого я до сего дня не знал, попытался вмешаться, и его тоже убили. А я... наверное, судьба оставила меня в живых в наказание, чтобы каждый день, вспоминая о резне на Безымянных Полянах, я помнил, какой ценой они расплатились за мою несдержанность. Я оказался только ранен. Когда гномы насыпа'ли курган над погибшими, я был рядом: я истекал кровью и корчился от боли, прощаясь с Охотниками и своими детьми. Гномам же внушил, что и меня похоронили в неглубокой могиле. Они ушли довольные, распевая песни и выкрикивая глупые угрозы. Ты не знаешь, Охотник, никто до нынешнего вечера не знал, кроме эйльфлер, но с Полян все гномы ушли живыми, хоть и не далеко. Я отлежался, догнал их, и перебил, два с половиной десятка – без жалости и сомнений!.. А потом по одному перетащил назад, и бросил на опушке, рядом с могилой эйльфлер. Там же, рядом с ранее собранными памятками Охотников и эйльфлёр оставил и свой кинжал. Я понимал, что мне не уйти, если гномы вдруг прибегут к своим на помощь, и поймут, что кто-то из эйльфлёр выжил. Ножны должны были уверить их в моей смерти, я надеялся, их легко узнают. Так и случилось. Никто не искал убийц, все решили, что вначале гномы вырезали нас, а потом умерли от полученных ран. Нелепое объяснение, странно, насколько легко его приняли. Вот и вся тайна Безымянных Полян. Неприглядная, надо признать.

   Раэль прерывисто вздохнул, Рэм по-прежнему пристально приглядывался к нам из своего угла. Эллорн, наконец, нарушил неподвижность, и обернулся, задумчивый и печальный.

   – Ты спрашивал, насколько я силен? Достаточно силен, Охотник. Я могу внушить видения. Могу внушить ложные образы, мысли, и даже чувства. Временные, конечно, но достаточно сильные. Моей силы вполне могло хватить на всех, но я сплоховал. Противостань нам в тот день люди, мне было бы проще. Но гномы... их разум неподатлив. Однако я не оправдываюсь. Виноват в гибели Охотников я один.

   – Это хорошо, что ты понимаешь. – Раэль, суровый, говорит, как втаптывает слова в пол. – Это правильно, что ты помнишь. Ладно, Эллорн, я буду вашим провожатым.

   – Спасибо. Я очень ценю твою помощь, Охотник! – вежливо благодарит Эллорн.

   Я прикрыла глаза, вспоминая. Рэй... Мы много гуляли по Зачаровню, Охотник и я. Вечерами я приходила в его беседку, и он рассказывал о своих странствиях. Рассказы бывали смешными. Его незлобивость поражала, веселость притягивала. Ни ненависть, ни высокомерие, ни чванство – ничто не пятнало его душу, он как листок кувшинки, плавал в мутной воде межрасовых конфликтов и не пачкался в них ни капли.

   Ушедшая в воспоминания, я как-то не сразу осознала полный смысл признания Эллорна. И хорошо, что не сразу, постепенное осмысление ситуации позволило не испугаться. Как он сказал?.. "...Да, я могу внушить видения. Могу внушить ложные образы, мысли, и даже чувства. Временные, но довольно сильные".

   Развернула мысли, инстинктивно зажатые в первом порыве, выровняла дыхание и душевное состояние. Позвала мысленно: "Эллорн! – он не откликнулся, вновь замер в неподвижности, только блики огня играли его тенью. – Эллорн!.. – крикнула, встревоженная его нежеланием отзываться. Он поднял голову, посмотрел прямо. – Мы вроде договорились доверять друг другу?"

   "Это правда. Прости меня".

   Хорошенько обдумала следующую свою фразу, прежде чем отразила ее ментально: "мне не страшно". Он еле заметно качнул головой, что могло бы обозначать и вопрос, и легкое недоверие.

   "Мне не страшно, Эллорн! Что ж, теперь я знаю, как у нас все начиналось. Не сказать, что сильно удивлена. Но сейчас, здесь, твое признание ничего не меняет. Я люблю тебя, и я верю тебе!"

   Молчание полное. Только неотрывный взгляд, с вполне знакомым отстраненным ожиданием. Погруженные в тяжелые мысли, ни Рэм, ни второй Охотник не обращают внимания на наши беззвучные переглядывания. Случайно?.. Намеренно?..

   "Можешь увидеть сама" – предложил эльф, и слегка потянул меня в память. Ну-уж-нет! "Не делай этого!.. – крикнула, решительно отрываясь от контакта, оставляя лишь поверхностное восприятие. – Не оскорбляй меня настолько!"

   Эллорн заметно удивился, но настаивать не стал. "Как пожелаешь, – согласился без спора, чем сильно удивил меня. – Я подумал, таково твое желание. Возможно, я был неправ" – "Именно. Никакого насилия. Можешь вообще не объясняться!" – "Но я хочу объясниться! – возразил он резковато. – Я – сам! – хочу этого. И если ты, все-таки, желаешь знать – спрашивай, Элирен".

   О. Ну, если так... ладно. "Скажи, почему ты..."

   "Почему я это начал?" – нетерпеливо перебил эльф, я отрицательно тряхнула головой.

   "Да нет, это-то понятно: если допускалась хоть малейшая вероятность, что я – Иринон, ты не мог поступить иначе!.. Вопрос в другом: почему ты перестал внушать?"

   Он покривил губы, и вновь опустил голову, спрятал лицо в тени.

   В чем дело? Ты что, смеешься?! И чем я позабавила в этот раз?..

   "Прости... – через паузу ответил эльф, по-прежнему скрываясь в неверных тенях. – Несколько неожиданно. Я опять оказался не готов к твоей реакции... прости, любимая!"

   Нервно дернула плечами, не понимая причин внезапной веселости. Прикинула, что такого особо... непродуманного ляпнула, рассмешив настолько.

   "Ты – образец разумности! – заверил Эллорн. – Дело во мне. Я так долго мучился сомнениями!.. Все гадал, насколько сильно испугает тебя правда, и страшился, что не найду достаточно веских оправданий. А вышло наоборот, ты оправдываешь меня. Ты очень чуткая женщина..."

   "Не увиливай, Эллорн! – твердо оборвала поток незаслуженных восхвалений. – Вопрос задан. Если ты действительно готов к откровенности, самое время начинать".

   Он откинулся на стену, полностью освещенный скупыми отблесками огня в очаге, и я поняла – эльф сделал так намеренно. "Я не переставал. – признался с легким вызовом. – Я давил до последнего дня, до самой минуты расставания. И поверь мне, усилия были нешуточными!"

   Озадаченная, я нервно потерла лицо ладонями. Перед глазами, как наяву встали все подробности наших непростых "отношений" в Зачаровне. Не понимаю. Разве я смогла бы вырваться из-под внушения? Могла бы уйти, если бы... если бы оно подействовало?.. С его-то силой!.. да я и помыслить бы не посмела!.. Или... внушение не подействовало совсем?.. Сразу не подействовало?!

   "Выходит, так. Я не сразу понял это, вначале все указывало на успешность моих усилий. Некоторые настораживающие моменты я отнес к особенностям твоего характера, и обычным женским капризам. Увы, все оказалось намного сложнее, но я очнулся довольно поздно. И изменить что-либо уже был не в силах, ты отвергла меня, решительно и бескомпромиссно. Твоя неподатливость стала очевидной, мне ничего не оставалось, как только тебя отпустить. Нет, конечно, оставался еще вариант задержать тебя в Зачаровне!.. к нему я прибегал крайне редко, но при необходимости использовал без колебаний!.. В моих покоях крепкие двери, и надежные решетки". – предельно честно пояснил он, пристально вглядываясь в мою реакцию. Я старательно изображала невозмутимость. Вряд ли успешно, но хоть не вздрогнула на последней фразе, и то ладно.

   Ну почему тебе так нравится меня дразнить?..

   "Да уж! Способ простой и довольно приятный!.." – вызывающе согласилась, не подумав о последствиях. Он помедлил лишь мгновение, и я поняла, что попалась: бросив ему открытый вызов, мне теперь придется либо защищаться до конца, либо сдаваться прямо сейчас. Ну нет эльф, довольно с тебя легких побед!

   "И действенный", – в тон мне согласился Эллорн, блеснув взглядом.

   "При твоей безжалостности, на пощаду шансов не оставалось!.." – не отступила, сжимая руки в кулаки с усилием, от которого заломило пальцы.

   "Ни единого!"

   "...И помощи ждать не приходилось... кто осмелился бы спорить с хозяином? Глупости! Да еще из-за какой-то смертной. Скорее, меня бы сочли неблагодарной эгоисткой!.."

   "Вне всяких сомнений!" – подтвердил он, по-прежнему нимало не смущенный.

   "Интерес эльфийского принца – высокая честь для безродной бродяжки?.."

   "Я бы постарался сгладить неприятные моменты".

   "Наверное, вначале я была бы счастлива..."

   "Моя забота стерла бы горечь первых обид!"

   "...но не долго. Ты бы скоро пресытился!.."

   "Или нет. Кто знает?"

   "Брось! Вряд ли интерес такого рода длителен. А что потом?.. Изгнание?.. Забвение?.."

   "По твоему желанию. Ты могла бы остаться в моем Дворце навсегда!.."

   "Кем?! Очередным опостылевшим трофеем?.. Раздражающей тенью былого увлечения?.."

   "Значит, я бы тебя отпустил!.."

   "Вряд ли, Эллорн. Ты и сам знаешь, что нет. Для меня все было бы кончено, едва начавшись. Ты бы быстро наигрался. Еще одна, в ряду других... скольких до меня? – нет, не отвечай! Не смей. Это не вопрос".

   "Ты могла бы прожить в покое и тишине долгие годы!" – с изрядной долей иронии утешил он, и у меня сжалось сердце от подобной черствости. Как можно шутить такими вещами?!

   "О, в твоей чуткости я не сомневаюсь!"

   "И правильно. Я не жесток сверх меры, мне не чуждо сострадание к побежденным".

   Не выдерживая внутреннего напряжения, я невольно соединила вместе ладони, прижала их крепко, как бы находя опору в себе самой. Эллорн с насмешливым интересом смотрел в упор, в красивых светлых глазах отражались малейшие проявления моей слабости.

   "Но ты – не победил. – напомнила из последних сил. – Я сбежала!"

   "Я – позволил! – тебе сбежать" – свысока уточнил он, и я все-таки разозлилась.

   "Когда противник настолько слаб, это не победа, а расправа!.." – замирая от собственного бесстрашия, бросила открыто.

   "Слова различны, но суть – одна" – возразил он без насмешки и без гнева, просто, как очередную истину. И я поневоле согласилась. Действительно, идеальные рассуждения сильно расходятся с реальной жизнью.

   "Что же помешало обречь меня подобной участи?" – угрюмо поинтересовалась, страшась услышать в ответ что-то вроде "я не успел". Он слегка пожал плечами.

   "И подарить идеальный повод для ненависти? Нет, Элирен. Не скажу, что не обдумывал подобное, но к тому времени уже понимал: применив силу, я использую последний довод. Если он не сработает, я потеряю тебя окончательно. При твоем невозможном упрямстве ты не оставишь попыток сбежать, и одна из них обязательно удастся".

   "Ты мог меня очаровать... – улыбнулась, вспоминая, как теряла голову от его самых легких прикосновений. – Подпоить, притвориться, ментально подавить... к воргам, Эллорн, не убеждай, что за столько лет не освоил парочку хитрых приемов соблазнять легко!.."

   "Да, думаю, мне бы удалось нечто подобное без труда..." – согласился он, покусывая губы.

   "Именно! Ты мог легко получить желаемое, эльф, без решеток и угроз. Я не пряталась – да от тебя и не скроешься, – мое увлечение тобою видел каждый встречный!.. даже Баннед раскусил меня с первого взгляда. Почему ты не воспользовался?.."

   "Твоей слабостью?.. – напрямую уточнил он, и жестко усмехнулся. – Мне мало этого! Ни насилие, ни обман не отдавали тебя полностью, я получил бы оболочку, но не душу. Мне было мало этого тогда, и сейчас ничего не изменилось!.. Я тоже хотел всё! – я подавилась воздухом, внезапный переход от легкой иронии к глубинной открытости ошеломил. Его сверкающий взгляд пронзал насквозь меня, стены и сложные воспоминания. – Собственное бессилие сводило с ума!.. Я разрывался между гневом и отчаянием, между желанием немедленно тебя найти, и страхом, что уже слишком поздно. Да еще и острота чувств настораживала, я впервые испытывал настолько сильный интерес... в общем, ты знаешь, что я выбрал. Я сдался".

   Я все-таки спряталась в ладонях, слишком перегруженная эмоциями, чтобы осмелиться хоть что-то ответить. Он сдался, спасая нас – тогда, и только что повторил свой подвиг, ведь кто знает, куда бы завели опасные игры!.. Ну почему, почему я не умею останавливаться вовремя?!

   Я не знала слов, способных отразить всю полноту моей любви к нему, моей благодарности его великодушию, и моего раскаяния за прошлое...

   Бесконечно долгое молчание накрыло тесную комнатенку, милостиво укутав своим душным одеялом. Переполнявшие меня чувства едва не утопили в своей безмерной глубине. Я почти обрадовалась, когда порыв ветра над крышей взметнул пламя в очаге, разорвал сонный танец теней, придал смятение мыслям.

   "Прости меня!" – вновь попросил Эллорн, и я со слезами прошептала вслед:

   – Прости меня, любимый!..

   Внимательные взгляды Охотников и объятия эльфа настигли одновременно. Прежде, чем окончательно спрятаться в тепле его ласки я успела поймать озадаченное выражение на лице Раэля, и бесконечное сострадание в добрых глазах Рэма. Как хорошо, что ни один из них не понял истинной причины слез!..

   *

   Утром недолго прощаемся с Рэмом и Росни, уходим вслед за Раэлем в сторону невысоких лесистых гор. Не выдержав, оглядываюсь – Охотники стоят на опушке, внимательно смотрят нам вслед: Рэм чуть впереди, Росни сзади, за левым плечом в полушаге.

   Дорога выходила отнюдь не радостной, и уж точно – не легкой. Раэль старательно обходил самые непролазные места, но в такой глухомани трудно найти проходимые пути.

   – Нам не пройти напрямую, тут нет хороших дорог. – скупо объяснил на одном из привалов Охотник. – Но вас провожу так далеко, насколько понадобится. Только уж и вы не темните, давайте начистоту: куда вам точно нужно, в какие земли?

   – А где самые глухие места на Западе? – интересуется Эллорн, прикрывая меня своим плащом. Уже который день мне нездоровится, часто кружится голова.

   – Да кто его знает! Места здесь кругом нехоженые, почти не разведанные. Где-то там, совсем далеко, обитают Серые... правда, с тех пор, как на Острове их потрепали, о них и слыхом не слышно, но – кто его знает, что они замыслили?

   – Далеко до их земель? – вступает в разговор Геллен.

   – Далековато, надо признать: месяц пути, может и больше. Мы в те края не ходим. А по берегам здесь, дальше на юго-западе, поселений, считай, и вовсе мало. Рыбаки не любят эти воды, слишком холодные, говорят, рыбы мало. Дикие места, одно слово... Не то, что юг, к примеру, или восточная сторона. Пустынные.

   – Значит, самые нам подходящие. – соглашается негромко Эллорн. – Уведи нас подальше от заселенных территорий, Охотник. Подойдет любая долина, любой лес, лишь бы поглуше, и рядом никого.

   – Сложную задачу ты ставишь, Эллорн! Ну, да попробую.

   "Ты не передумала, Элирен?"

   "А что иное нам остается, мой принц? То, что приближается, пугает меня. Это опасность, и она все ближе. Я никого не хочу подвергать опасности".

   Эллорн крепче сжимает объятия.

   Мы долго петляли среди невысоких, сплошь заросших лесом гор, сворачивая то ближе к западу, то уклоняясь дальше на север. Действительно, в хаосе сплошных хвойных чащ трудно было искать пути. Чем дальше, тем западные земли нравились мне все меньше и меньше. Это был очень неприветливый, очень дикий край.

   Мне с каждым днем становилось все хуже. Ни эльфы, ни Охотник, ни я сама не понимали, что со мною, но я необъяснимо теряла силы. Словно костер моей жизни, ранее горящий ярко и ровно, стал постепенно угасать.

   Эльфы варили разнообразные отвары, Охотник приносил местные коренья, растирал их между камней, и заваривал в кипятке. Их усилий хватило лишь на то, чтобы помочь мне справится с тошнотой и головокружением, но слабость победить не удавалось, она усиливалась.

   Однажды мы вышли к странным каменным выростам: не поймешь, что они такое, голые скалы уступами, между ними узкие щели, там и тут понизу текут ручейки.

   – Не передумали? – спрашивает с надеждой Охотник, Эллорн отрицательно качает головой. – Тогда советовал бы вам покаместь переждать здесь. Скоро дожди начнутся, она совсем расхвораться может.

   – Наверное, мы останемся здесь, Охотник. Спасибо тебе за помощь! – благодарит Эллорн.

   Раэль берет плату, и уходит, пожелав нам доброго пути. Попрощавшись с ним, решительно вступаем в исполинский лабиринт.

   Чувствую себя по-прежнему скверно, и Эллорн с Гелленом старательно обшаривают окрестности, в поисках подходящего места для лагеря. Вскоре находится уютная сухая пещерка, с песчаным полом и довольно высоким сводом. Внизу, под ней – родник. Охота в этих краях совсем трудна, но эйльфлёр на то и эйльфлёр – рядом с ними трудно умереть с голоду, если только эльфы сами о том не позаботятся.

   Вскоре, и впрямь, погода портится. Заметно теплеет, но весна приносит с собой ливни, не прекращающиеся по многу дней. На некоторое время я почувствовала облегчение, и сразу начала подумывать о том, чтобы двигаться дальше. Мы итак слишком долго задержались на одном месте, я вполне понимала, как опасно наше положение. Да, вроде бы окрестности были не обжитыми, но мы не знали этих мест, и даже Раэль не знал их хорошо.

   Эллорн, как всегда, наотрез отказывался обсуждать со мною любые планы, а Геллен последнее время был и вовсе неразговорчив. Однажды, проснувшись среди ночи, я случайно оказалась свидетельницей их спора. Вначале бездумно слушала в полусне – полубреду голоса, звучавшие рядом, а когда вдруг осознала, что происходит, было поздно затыкать уши.

   – ...я сам теряюсь в догадках. Но перемены все ближе, и возможно, ее недуг – их начало. Если состояние Элирен не улучшится в ближайшие дни, ты покинешь нас.

   – Вот так, внезапно?

   – Я предупреждал с самого начала. Оставь, Геллен! Ты давно не ребенок.

   – Прости, но я – не согласен! Ты обрекаешь себя на ужасное... это несправедливо!

   – Этот мир вообще несправедлив, ты разве еще не заметил?..

   – Ладно, сознаю, я заслужил твои насмешки. Но я все равно не уйду, ну хотя бы, не сейчас!..

   Видимо, разговор перешел в ментал, я довольно долго ничего не слышала, и вот, когда уже совсем, было, задремала, вновь послышались слова, от которых вздрогнула.

   – Я никогда тебя не ослушаюсь... – тихий, надломленный голос Геллена настолько изменился, что я вначале не узнала его. – Но пожалуйста, Старший, прошу!.. – не прогоняй меня!..

   Не знаю, на чем они порешили, Эллорн вскоре пришел ко мне, а Геллен до рассвета бодрствовал, сидя у самого входа в пещеру. Изредка просыпаясь, я видела его силуэт, освещенный полной луной. Утром они вели себя как ни в чем не бывало, и я не посмела спрашивать.

   Мои опасения, к сожалению, оказались ненапрасными. Вернувшись однажды из дневных шатаний, Геллен с неприкрытой тревогой сообщает:

   – Я видел смертных. Много, около тридцати. Одеты в балахоны, вроде тех, что на Серых были. Шли гуськом, на запад.

   Эллорн молчит. Я решительно подсаживаюсь к ним.

   – Со мной уже все в полном порядке. – честно вру, глядя в умные, все замечающие глаза. – Нельзя больше здесь оставаться, надо уходить немедленно. Прямо сейчас.

   – Утром. – решает Эллорн, и Геллен досадливо кривит губы, но молчит. Кивнув нам, уходит наружу – до ночи его очередь дежурить, потом его сменяет Эллорн. У меня опять, как назло, поднимается жар, но я запрещаю себе даже шевелиться. Пусть эльфы считают, что я действительно здорова. Пусть не рискуют напрасно.

   Эллорн возвращается часа за два до рассвета, смененный вновь Гелленом. Он трогает мой мокрый лоб и тут же отчитывает за притворство, обидно, как всегда. И, как всегда, я прощаю ему все уже спустя мгновение. Под утро, успокоенная им, проваливаюсь не то в сон, не то в бред, не предполагая, насколько страшным будет пробуждение.

   *

   – Опасность!!!

   Я откатываюсь в глубину пещеры, просыпаясь и нашаривая оружие одновременно. Открыв глаза, вижу мелькание теней по стенам, понимаю: Эллорн у входа раскидывает в стороны фигуры в серых длинных накидках. В их руках сталь отсверкивает скупыми утренними бликами; у эльфа в одной руке короткий кинжал, в другой – вырванная из земли длинная жердина, одна из тех, что подпирала настил над входом.

   Снаружи явственно доносятся звуки другой борьбы, один раз – фраза на эльфийском очень неприличного содержания.

   Я не знаю, сколько это продолжается: пять минут, или пять часов. В один из моментов рядом с принцем оказался Геллен. Они поворачиваются спиной к спине, и я замираю, наблюдая схватку в оцепенении, никак не в состоянии сообразить, что мне-то делать? Не под руку же эльфам соваться?..

   Когда ж они закончатся, эти тени в серых балахонах?! Вокруг немыслимо умелых эльфов уже не меньше двух десятков тел, а снаружи все лезут и лезут...

   Потом, после, замечаю, что успела не только подхватить короткий меч Эллорна, но и пристегнуть собственный пояс с ножнами. А тогда время отмерялось мгновениями, впечатывалось неподвижными картинами, написанными ярко и неправдоподобно отчетливо неизвестным мастером прямо в моей памяти. Эти картины остались со мной до конца, до последних моих минут:

   ...жердина в руке Эллорна ломается пополам, он перехватывает один из обломков посредине, не теряя темпа, не промахиваясь ни разу, замысловато отбивается, раскручивая его перед собой. Геллен, вооруженный полностью, движется медленнее принца, в другом ритме: рваном, непредсказуемом...

   ...я не помню когда, но оказываюсь третьей стороной в их обороне. Просто, вдруг очнувшись, понимаю – податливая мягкость, через которую движется сейчас сталь в моей руке, человеческое тело. Привычно придерживая руку, вывожу клинок как можно скорее вновь в боевую позицию. Ничего не помню, но уверена – кровь на лезвии появилась не мгновение назад. Как минимум, три мгновения.