Текст книги "Путь. Эльфийские истории. (Тетралогия) (СИ)"

Автор книги: Лола Екшибарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

   Северянин допил пиво, и со стуком поставил кружку как раз в то место, куда минуту назад указывал зеленый камень. Крамм хмуро глянул на молодого военачальника, и тяжело вздохнул.

   – Отступать там некуда. Гномы вам не помощники, да и эльфийский лес не заслон. Если Серые прижмут всерьез, никому не уцелеть!.. – посетовал старик, северянин сверкнул короткой белозубой улыбкой, без слов выражая отношение к обозначенной опасности.

   – А Башни? – напомнил Рэм. Баграт, кусая ус, скосился на эльфов. – А пустоши по Западным Закраинам?

   – На Закраинах мы встанем. – решил Крамм, тяжело поднимаясь. – Пройдем как встарь, гномьими вырубками. Прямые тоннели и посейчас есть, не все завалили. Там искони наши заставы стояли, пока с господами эльфами переведаться не пришлось. Поскольку эйльфлёр вижу здесь, думаю, они не враги нам. Покаместь. Дальше – поглядим.

   – Запретный лес не поможет. – Эллорн поглядел на старика, и тоже поднялся, встал напротив. – Эйльфлёр не поддержат никого из смертных. Но и мешать не будут, за это ручаюсь.

   Крамм с минуту темным взглядом смотрел на стоящего по другую сторону стола эльфийского принца, и я испугалась, что сейчас он скажет нечто грубое, оборвав только-только налаживающийся разговор. Но старик негромко согласился:

   – Мы в друзья не набиваемся, нам лишь бы в спину не стреляли.

   – Закраины – ваши. – также, не повышая голоса, подтвердил Эллорн, – Граница остается прежней.

   – На том спасибо! – заносчиво проворчал Баграт. – А все ж любопытно мне, господин Эллорн, чем ручаться можешь ты за родичей своих. Не раз до того, знаешь ли, пытались мы верить вам, а все как-то нескладно заканчивалось!..

   – Своей жизнью. Тебе мало этого, смертный?

   – Охолоните! – резко оборвал обоих Рэм, и ссора, не успев разгореться, погасла. – Еще вашей брани нам только не хватает. Или другой смуты мало?

   – Эллорн! – позвал в спину уходящего эльфа Баграт, и принц, в своей стремительной манере, тут же развернулся, готовый ко всему. – Завтра я своих уведу к Башням, в помощь тамошнему гарнизону. Пойдешь со мной, Эллорн?

   *

   С утра, попрощавшись, ушли назад, к побережью, хмурые поселенцы. Чуть раньше, на рассвете, стремительно снялись хоссы. Охотники, державшие тайный совет всю ночь, начали расходиться в разные стороны, неся вести и призывы о помощи. Им досталось совершить не самое опасное, но самое сложное – объединить исконных противников, поднять навстречу Серому валу.

   – Мы приведем всех, кого сможем. – с плохо скрытым сомнением пообещал Рэму Ренди, уходивший к гномам Туманной седловины с посланием от соседних людских племен.

   – Росни найди, – напутствовал тот друга. – Возможно, к нему прислушаются.

   Собрались уходить южане, потянулись проселком в сторону розовеющих лепестков далеких вершин.

   – Не зову с собой, поскольку знаю, что откажешься. – прощаясь, Рэм обнял меня по-родственному. – Надеюсь, еще встретимся.

   – Удачи тебе... – согласилась я, невольно расстраиваясь. Кто его знает, как все обернется.

   Пропустив вперед людей, эльфы плотной группой выступили следом.

   Южане шли быстро, привалы устраивали краткие. Но как бы ни торопились люди, как бы не сокращали время отдыха, рядом с эльфами их продвижение выглядело очень медленным. Эйльфлёр, сами по себе достаточно выносливые, да еще верхами, в отличие от людей, откровенно скучали по пути. Они добровольно взяли на себя сложный процесс добычи еды, как всегда, совсем не затрачивая на него ни усилий, ни дополнительного времени. Прокормить такую ораву народа непросто, но эльфы на первом же привале принесли к кострам южан щедрый дар в виде дичи, грибов, орехов, и разных кореньев, и с тех пор регулярно делились со смертными пищей. Баграт с хмурым смущением раз за разом благодарил Эллорна, а эльф раз за разом тихо отвечал: "не стоит благодарности, нам не в тягость".

   Эйльфлёр становились всегда отдельно, не смешиваясь с людьми. Их ночевки были оборудованы крайне просто, иногда хватало плаща на земле и седла под головой. Даже костер в эльфийском лагере обычно разжигался один на всех, только чтобы вскипятить воду и прожарить мясо. Эльфы почти не ощущали холода, в отличие от меня. Я бы, наверное, замерзла насмерть еще в первую ночевку под открытым небом, но Эллорн рядом всегда чутко следил за моим состоянием. Он ни разу не позволил мне сильно замерзнуть, или устать сверх сил. Его поддержка согревала, преображая всё: неуютные привалы, хмурое бессолнечное небо, опасную неизвестность впереди. Он был моим личным солнцем, моим сердцем и моей душой. Я уже не могла вспомнить, как когда-то жила без него.

   Громада Южной башни открылась нам вдруг, – как и все монументальные замки, не раз воспетые в легендах. После полудня, когда мы достаточно приблизились к ее подножию, из легкой дымки возникла Северная башня. Такая же внушительная, такая же суровая. И неправдоподобно близкая: казалось, камнем докинуть можно. А между ними – пропасть, в которой, если лечь на край утеса и заглянуть вниз, видны только уходящие вниз склоны, лишенные уступов. Две горные вершины, нежно склонившись, почти касались друг друга – я впервые видела такое чудо. Две башни, расположенные одна против другой на плечах Гартранда... И впрямь, можно ли найти место более неприступное?

   Разглядывая гарнизон Южной башни, чувствовала, как легчало на сердце, их было около тысячи, практически все – испытанные воины, мелкоты, вроде меня, не наблюдалось. Тысяча – мало для наступления, но вполне достаточно для обороны. Нас встретили радушно, хоть и сдержано. Хмуро поглядывали на эльфов, но все в пределах приличий. Рассказ об армии воргов никого особо не удивил, до нас уже приходили мелкие отряды, кое-кому удавалось прорваться и из разоренного южного побережья, воргов ждали со дня на день.

   – Переправляемся в Северную! – надрывался Баграт, поднимая усталых людей кого тычком, кого устрашающими гримасами. – Не мешкать! Не располагаться здесь, кому говорю!... здесь и без нас народу лишка, а в Северной двух сотен нет. Там и повечеряем.

   Предельно скупой жест Эллорна – и эльфы без обсуждения свернули на узкий мост, люди, нехотя, потянулись за ними. В Северную башню еще надо было попасть по не внушающему доверия мостику без перил, по которому и пройти-то страшно, не то, что на лошади верхом.

   *

   В первую ночь спали там, где упали. Изнуряющий темп не прошел даром даже для эльфов, не говоря о людях. Единственно, на что еще хватило сил: разобраться с дежурствами. Странно, но мне поход не показался таким уж трудным. Или я стала привыкать, или все заключалось в присутствии рядом Эллорна.

   Утро принесло хлопоты: начали выбирать себе места, устанавливали посты, обустраивали, как могли, быт. Гарнизон, присутствующий в Башне до нас, представляли в основном местные, жившие ранее внизу, у подножия Гартранда. Переправив семьи на другую сторону гор, по кромке Запретного леса вглубь острова, они вернулись: рослые крепкие мужики, статные сильные женщины. Вернулись, чтобы не пропускать воргов.

   Простота, с которой они приняли эльфов, показала, насколько редко бессмертные соприкасались с их жизнью. Что, несомненно, было к лучшему, довольно уже в сторону нашего отряда брошено косых взглядов. Баграт, предводитель и главнокомандующий разношерстным воинством, проявлял чудеса находчивости и упорства. Где криком, где разумным доводом, он умудрился так разместить между собой не родственные расы, что возможность конфликта оказалась практически исключена.

   Не смотря на то, что защитников всё прибывало, нас было вопиюще мало. Даже я, совершенно ничего не смыслившая в обороне, понимала, что открытые переходы и незанятые бойницы – не тактический ход, а суровая реальность. Оружия, за долгий период относительного мира, в Башнях накопилось достаточно, но ведь кто-то должен был взять его в руки!

   Приятные неожиданности закончились на десятый день с нашего прибытия в Башни, после того, как из-за Гартранда, из Запретного леса, пришел еще один отряд эльфов. Пополнение, появившееся столь внезапно, состояло из полусотни эйльфлер, под предводительством эльфийки, поразившей своей внешностью: ростом по плечо Эллорну, худощавая, с черными, короткими вопреки всем обычаям эйльфлёр волосами. Ее одежда состояла из самых простых вещей: мешковатой куртки и кожаных штанов, заправленных в сапоги с высокими голенищами. Эльфийки, сопровождавшие нас, выглядели образцами изысканности, длинные плотные походные юбки их отнюдь не стесняли. Это была вторая женщина кроме меня, одетая против всяческих обычаев.

   Эллорн приветствовал ее столь радушно, что я удивилась, я редко видела его настолько обрадованным чьим бы то ни было появлением. Когда он подозвал меня, и представил нас друг другу, удивилась еще больше: принцесса Лирриль. Я хорошо помнила, что Эллорн обращался к ней "сестренка". По наивности я ожидала увидеть блондинку. В очередной раз стало понятно, насколько мало я знала об Эллорне. Впрочем, глубже вникать в нюансы их отношений мне совершенно не хотелось, и я поскорее выбросила из головы все досужие рассуждения.

   И все же я не могла совсем не наблюдать за нею. Принцесса всем своим поведением олицетворяла сдержанность и рассудительность, ее участие в войне, в которой эльфы участвовать наотрез отказались, объявив о том во всеуслышание, выглядело очень странно.

   Итак, уже двое из Старших в родах присоединились к армии сопротивления. Не половина, конечно, но четвертая честь. Если бы еще и военной силы с ними было пропорционально...

   Иногда мне казалось, что Лирриль также пристально приглядывалась ко мне, как я – к ней, но думаю, это мне действительно казалось. Ее безупречная деликатность ни разу, ни фразой, ни взглядом, ни даже смутным намеком не поставила меня в неловкое положение. С нею рядом я легко оставалась собой, и не чувствовала себя... неполноценной. Она гармонично вплелась в наши отношения с принцем, ее нескрываемое восхищение Эллорном нашло горячий отклик в моем сердце. Она и впрямь могла оказаться его сестрой, любящей и нежно любимой.

   Появление принцессы с подкреплением поставило точку в ряду приятных неожиданностей. После прихода эльфов события закрутились с поспешностью, присущей всем кровавым событиям. К вечеру дозорные на Башнях подняли тревогу, позже прискакали разведчики от подножия Гартранда. Приближалась армия Серых, армия, превышавшая предполагаемую ранее общую их численность в разы. Притом, что сюда, к Башням, шла лишь часть сил. Остальные распределились между Туманной седловиной, и Закраинами. Огромный черный паук охватывал лапами остров, тянулся с южного побережья сразу повсюду. Ворота Башен закрыли накрепко, опустили гранитные балки, создав за ними вторую стену. На подступах приготовились держать воргов столько, сколько будет возможно.

   И как раз в это время встревоженный Баграт принес еще одну новость: в подвалах все явственнее проступает зеленый дым. Я, совершенно ничего не знавшая об истории возникновения настолько чудных вершин, словно разрезанных пополам гигантским ножом, не придала новости большого значения. Вечером, сменившись с дежурства на стене, пошла помогать женщинам в подготавливаемом госпитале: варили и отстаивали отвары, рвали на полосы полотно, замешивали нечто дурно пахнущее в плошках. Точили ножи для вынимания наконечников, скручивали жилы для зашивания вспоротых животов. И еще занимались кучей приятных приготовлений. Командовала здесь женщина по имени Молли, молодая, сильная, очень красивая особенной красотой здоровой молодости. Я до того любовалась её снежными волосами, что она смутилась, чем смутила меня.

   – В подвалах появился зеленый дым. – осторожно поделилась я, сворачивая длинные полосы бинтов в рулоны. – Это плохо, да?

   – Дым?.. – С испугом переспросила она, понижая голос.

   Глядя в решительные синие глаза, вдруг ставшие встревоженными, я поняла и сама, что дым – плохо. Насколько плохо, объяснила потом Молли, зазвав в угол, якобы для совета. Над пучками сушеных трав, она рассказала о той поре, когда гора была еще целой, в её недрах копошились гномы, у подножия жили люди. Однажды раздался оглушительный грохот, и пыль месяц потом еще падала с неба. Сорвались лавины, задрожала земля. Погибло много деревень, что ближе всего находились к горам. А сама гора раскололась надвое, лопнув точно посредине. Получившиеся два прекрасных перевала скоро стали самыми оживленными, на обоих гномы возвели Башни, и назвали их незатейливо: Южная и Северная. Но вскоре гномы ушли из Башен, отдав их людям. Уходя, предупредили: Башни опасны. Перед тем, как взорваться, они в шахтах наткнулись на странный зеленый дым, от него и произошел взрыв. Мутные зеленые капли, оседающие от него, назвали "горючим маслом", за особые качества воспламеняться и гореть даже в воде.

   Много времени ничего не напоминало о предупреждении гномов, и вот, в самый неподходящий момент, горное лихо вылезло из своих нор, протянулось еще одним щупальцем к горстке защитников, надеявшихся выстоять.

   – Не надо никому рассказывать, – предложила я, Молли тут же согласилась:

   – Ни к чему страху добавлять.

   Ночью армия Серых подошла к Башням вплотную. Серьезных схваток пока не было, защитники, укрытые высокими стенами со всех сторон, удачно отстреливались. Ждали утра, понимая, что принесет оно с собой отнюдь не радость. Народ сильно не волновался, удвоили дежурных на внешних стенах, остальные долго проверяли оружие, и отсыпались. Эльфы заняли самые верхние этажи башни, расстреливали особо дерзкие отряды с меткостью, свидетельствовавшей: ночная темнота им не помеха. Перебегавшие по мосту связные приносили вести из Южной – там было то же самое. Ленивые пробные наскоки, ожидание утра. Из Южной еще днем ушла группа в горы, по ту сторону Гартранда, с призывом о помощи. Есть надежда, что они смогли пройти, значит, есть надежда, что кто-то и откликнется.

   Баграт отправил на мост двоих ловких высоких южан, они долго копошились на нем, когда чуть рассвело, стал виден нелепый тюк примотанный снизу прямо посредине моста.

   Утро принесло с собой войну.

   Она началась для меня с раненых, что стали приносить от внешних стен. Помогая, чем могла, женщинам в госпитале, чутко прислушивалась к происходящему за стенами. Почему-то надеялось, что ворги не смогут легко преодолеть внешних стен, надеялось зря, они смогли. Местные, что стояли на стенах, все и полегли там, сметенные первой волной. Внешние укрепления, не продержавшись и до полудня, пали, в Башню стали отступать уцелевшие. Принесли несколько раненых эльфов, что отстреливались прямо со стен, среди них – принцессу Лирриль; тут же в госпиталь примчался Эллорн, стрельнул взглядом в мою сторону, резко что-то бросил сестре, убегая наверх. Она посмотрела ему вслед почти с ненавистью.

   – Сам не высовывайся! – огрызнулась в спину, длинно и очень понятно выругалась. Раненые рядом захохотали, женщины улыбнулись смущенно. Засмеялись даже эльфы.

   Я отставила в сторону плошки с мазью против заражения, стараясь не привлекать лишнего внимания, спустилась вниз. Теперь мое место там, наверное.

   На самом нижнем этаже заваливали окна и дверные проемы. Меня как самую юркую загнали под потолок, поручив крепить к балкам канаты. Пока я лазала по перекрытиям, ни разу не вспомнила, что боюсь высоты. Закладывали все входы в Башню, какие только могли бы послужить врагам. Снизу, из подвалов, аккуратно принесли две бочки, стараясь даже не стряхнуть неловко, утащили наверх, под самую крышу. Затемненный этаж перекрывали полностью.

   Устав от таскания тяжелых веревок, я поднялась выше, на этаж, где размещались эйльфлёр. С удивлением обнаружила, что Лирриль уже здесь, с повязкой вокруг талии, примостилась у небольшой бойницы под окном, ловко выцеливала воргов во дворе. Я встала на колени рядом, высыпала под ноги стрелы, стараясь приноровиться к узкой бойнице. Двое эльфов, поднявшись во весь рост на подоконнике, выстрелили одновременно. Горящие наконечники прочертили красивые линии, ушли в сторону моста, обе стрелы вонзились в примотанный под ним тюк. Ворги, перебегавшие через пропасть к стенам Южной башни, заорали, заглядывая, во что же эльфы стреляли. Тюк взорвался, мост просыпался в пропасть со всеми на нем находившимися. Южная оказалась отрезанной от нас. Итак, Баграт был еще и дальновиден.

   Ворги прорвались к Северной Башне сразу, но на этом удача отвернулась от них. Да, они голосили и лезли на стены, но нам тем удобнее было их доставать сверху. Некоторые, особенно меткие, засели на валу, что был почти вровень с нашими окнами. Поединок ворг-эльф бывал недолгим, и заканчивался в девятнадцати случаев из двадцати воплем летящего в пропасть врага. Но иногда, один раз на два десятка, я слышала стон.

   Жаркие схватки развернулись у обоих входов в Башню, на витых лестницах. Там звон и крики не прекращались, пока эльфы не предложили лить сверху подожженное горючее масло. Это давало некоторую передышку, в час-полчаса, потом начиналось все вновь.

   Первый день закончился внезапно: вдруг я поняла, что почти не слышно криков Серых во дворе, а в залах стало очень темно. С грустью посмотрев на пустой колчан, поплелась в оружейный закуток. Готовые, пролежавшие какое-то время в куче стрелы – совсем не то, что новые, с только что расправленным оперением. Ну и пусть. У меня все равно нет сил, что бы ладить их сейчас самой. Под утро, проснувшись в своем привычном углу, заботливо укутанной в одеяло, долго пыталась сообразить: я сама вернулась или меня Эллорн нашел спящей и перенес сюда? Чувство голода, потерянное где-то вчера в суматохе, за ночь меня отыскало, и теперь требовательно напоминало о насущном.

   Так мы оказались в осаде. Немного пообвыкнув к бесконечным дневным атакам, я стала больше замечать вокруг. К примеру, понаблюдав за полетом стрел у соседей, поняла, что их стены еще не пали. Они смогли остановить Серую армию вне башни, на склонах, и теперь, как мне казалось, их реже тревожили. Возможно, я была пристрастна. Еще заметила, что на валу у Южных залегли стрелки, и помогали нам "снимать" самых ретивых воргов. Конечно, оттуда попасть было намного сложнее из-за расстояния, стрелы долетали уже потеряв силу.

   Несколько раз за прошедшие два дня из Башни предпринимались вылазки, оба раза не очень удачно. Серых, конечно, изрядно покрошили, даже смогли под вторую лестницу взрывной заряд заложить. Южане, искусные в этом опасном деле, постарались, но они и погибли там же, расстрелянные серыми короткими стрелами прорвавшихся воргов. Один из эльфов подхватил факел, спрыгнул прямо на головы воргов, успел ткнуть в заряд. От взрыва лестница все же обрушилась, он сам погиб.

   Иногда поднимавшийся к нам наверх Эллорн скупо рассказывал: внизу пытались разобрать завал у одного из входов; пришлось обрушить лестницу, теперь в Башню только один вход, и у него постоянная резня. Его обвалить никак не удается, камень очень крепкий, а высунуться, чтобы сделать это со двора, нет никакой возможности.

   – Возможно, имело бы смысл оставить нижний этаж и подняться наверх. – раздумчиво делился он мыслями. – Но Баграт непреклонен, он считает, что каждый коридор держать надо столько, сколько можешь. Скорее всего, он прав, он опытнее в обороне больших зданий...

   Странно я чувствовала себя в те дни осады. Можно было бы даже сказать "совсем никак". То есть ходила, в положенное время вставала на дежурство в ряду с эльфийками у верхних бойниц, спала, улыбалась непринужденно Эллорну, если где-то сталкивалась с ним случайно. И никак не относилась к происходящему вокруг, никакой эмоциональной оценки.

   Так мы продержались четыре дня.

   *

   Пятая ночь в осажденных крепостях закончилась так же, как все предыдущие: ничто не менялось в лучшую сторону. Дозорные на Башнях напрасно вглядывались в горизонт – горы были пустынны. Либо нас не услышали, и потому не пришли и уже не придут, либо услышали, но не пришли на помощь, и опять же, уже не придут. Альтернатива безысходности.

   Заступая на дежурство у ставшей почти родной бойницы, отметила, что воргов прибавилось. Дымы их лагеря поднимались не только по восточному склону, но и по западному. И располагались они намного гуще, хоть я и не догадалась вести подсчет раньше.

   Лирриль у соседней бойницы запела. Немного погодя вступили остальные эльфийки, поддержанные глубокими голосами эльфов. Насколько я успела разобраться в сложных традициях песнопения эйльфлёр, под сводами Северной звучала песня прощания. Зачарованные её звуками, на какое-то время мы выпали из "здесь" и "сейчас", унеслись кто куда блуждать по прихотливым тропинкам памяти и грез. Магия эльфийской мелодии стерла резкие контуры неприступных гранитных стен. Она заретушировала темные круги под глазами эльфов и наделила нежным румянцем почерневшие лица людей. Латаные кольчуги, порубленные щиты, колчаны с разномастными стрелами перестали существовать, на их месте заблистали золотом и серебром изящные костюмы, оружие, начищенное, выхоленное, доставаемое из ножен лишь для дружеских состязаний да обрядовых действий. Исчезло сплоченное общим стремлением выжить братство воинов; благородные мужчины любовались прекрасными женщинами, готовые совершить невозможное во славу своей дамы. А сами Башни – каким пышным убранством расцветились хмурые залы, затрепетали штандарты и флаги на шпилях!

   Песня унесла нас столь далеко, что не сразу удалось вернуться назад. С трудом и неохотой возвращались мы в реальность, что серыми кляксами усеивала двор некогда неприступной твердыни. За высокой стеной не было видно, что творится во дворе у соседей на Южной башне, но, привычно понаблюдав за полетом стрел, предположила, что туда ворги еще не проникли.

   Они должны выстоять, – сказала я себе. Их много больше. Их почти не тревожат. Если вокруг Северной башни атаки перекрывали одна другую, защитники Южной сдерживали врагов еще на подступах. Несметные рати не смогли прорвать их наскоком, как в случае с нами, и теперь вся ярость Серой силы обратилась против Северной крепости. Ворги лезли, словно бесконечная саранча облепляя стены, мы сметали их, убивая не десятками – сотнями, а они все не кончались. А мы кончаемся, – опять сказал кто-то внутри меня. Нас осталось меньше сотни. Нижний этаж захвачен, сейчас отбиваются в переходах... вот-вот придется подниматься выше. Сколько еще нам осталось – часа два, три? Продержаться бы до полудня... до вечера не дожить. Лишь ночь приносила некоторую передышку, ночью ворги не совались, не смея соперничать в остроте зрения с эльфами. Но и ночью осада не ослабевала, вылазки заканчивались одинаково трагично для всех защитников, пытавшихся прорваться.

   "Я не хочу, чтобы он погиб! – отчаянно крикнула в ментал. – Вы, там, слышите?! Берите меня, я все равно ваша. Сохраните ему жизнь, и обещаю, сделаю всё, абсолютно всё, что потребуется. Пусть он выживет!".

   – Прости, что прерываю твою молитву, – вклинился извне голос Эллорна. – Только я не хочу подслушивать то, что не предназначено мне. Или размышляй тише, или разреши и мне поучаствовать.

   – Обойдешься. – буркнула, наблюдая, как аккуратно он раскладывает вокруг себя стрелы, набор разномастных ножей, какие-то длинные шпильки, вновь ножи. – И с чего бы вдруг такая деликатность?..

   Эльф лишь усмехнулся.

   Мне доставляло удовольствие наблюдать за ним, за предельной точностью движений, продуманностью действий. Ничего лишнего. Два приземистых мужика осторожно пронесли мимо створу двери, превращенную в огромный поднос, уставленный плошками, шедшая рядом эльфийка, не останавливаясь, поставила рядом с каждым из нас по одной.

   – Горючее масло... – устало прошелестела она, наверное, в сороковой раз. – Поджечь и вылить. Можно обмакнуть наконечник.

   – Впервые я не рад рассвету. – тихо признался Эллорн. Неотрывно глядя вперед, он, вроде и не обращался ко мне, но больше никого не было рядом. – Я чувствую, сегодня что-то закончится, и что-то начнется. Нечто совсем другое, такое, чего не было никогда... или же было настолько давно, что даже эйльфлёр забыли. И, выходит, ты оказалась права, обвинив нас в бездействии. Мир отозвался на наш призыв, он начинает меняться... Мы все чувствуем приближение Перемен.

   – Хороших перемен? – спросила осторожно, старательно прицеливаясь в маячивший на валу серый колпак. Колпак то показывался, то пропадал, появляясь чуть в стороне. Кто-то из воргов лазал по стене, какой-то неосмотрительный или чересчур храбрый тип. Я выстрелила, колпак пропал. Попала? Или спугнула?

   – Попала, – успокоил Эллорн, посылая две стрелы в темный угол двора. – Я слышал, как зашуршали камни, когда он падал. А перемены?.. Не знаю, Элирен. Каковы они, узнают лишь те, что доживут.

   "И позавидуют мертвым! – мстительно поддела я его за прошлое подслушивание. – И ужаснутся! И восплачут!" – "О, звезды! Какой же ты еще ребенок!".

   *

   Некоторые, особо упорные, карабкались на карниз, старались проскочить среди обрушенных перекрытий в верхние этажи. Достать ненавистных врагов любой ценой – ожесточенное стремление убивать гнало их на стрелы, копья, мечи. Потому как Серая армия была чересчур многочисленной, кое-кому проскользнуть всё же удавалось. Мы же старались всеми силами не подпускать их близко, поскольку упомянутые силы были слишком неравными.

   В соседнее окно метнулась черная тень, я швырнула ей вслед дротик. На удивление, попала, из окна вывалился ворг, и, хрипло вопя, некоторое время кувыркался внизу, пока пропасть не поглотила его крик. Эллорн пригнул меня к самому полу, предостерегающе качая головой. Я согласно закивала. И, правда, глупо высовываться, для воргов во дворе мы, торчащие в башенных окнах – легкая мишень.

   Ворги орали, швыряли в окна всякий хлам, но взять нас не могли. Черные, серые и пестрые стрелы так перемешались, что некоторые из них, я уверена, по несколько раз летали то вверх, то вниз. Одну, по крайней мере, я точно дважды возвращала во двор.

   Но снаружи точно что-то происходило! Несмотря на плотную завесу метательных снарядов, которые старательно поставляли нам ворги, и которые мы подло использовали для истребления самих поставщиков – так вот, несмотря на всю ту дребедень, что влетала к нам в верхние залы, я все же успела разглядеть невероятное – стальной язык узкой полосой тянулся из верхних этажей Южной башни, тянулся слишком высоко, чтобы его можно было достать со двора, и даже с вала, но как раз достаточно, чтобы достать с верхних балконов. Завороженная небывалой картиной я даже глаза протерла на всякий случай, иногда от страха случаются галлюцинации. Нет, серая полоса не пропала, она продолжала расти, неуклонно приближаясь.

   – Это гномы! – закричала какая-то женщина от верхних бойниц, и её крик, подхваченный разноголосым хором, прокатился по башне волной надежды: "Гномы пришли! Пришла помощь!".

   – Все на крышу! – зарычал Баграт, приказ взлетел среди звона и хрипов, и защитники стали отбегать от бойниц, по одному, по двое.

   Эллорн будто не слышал. Я всей душой рванулась наверх, к странному металлическому спасению, но заставила себя не отвлекаться от дела.

   Вот нас осталось не больше двух дюжин. И только тогда поднялся Эллорн, приказал с незнакомой мне раньше интонацией:

   – Все отходим! – его сразу послушались.

   Эльфы и люди взбирались по лестнице на предпоследний этаж, эльфы тут же припадали на колено, беря под перекрестный прицел пространство под лестницей, прикрывая остальных.

   Ворги же, словно услышав эльфа, волной хлынули в окна, убивая в упор. На ступенях, сраженные короткими серыми стрелами, остались четверо, последние из отступающих. Среди них и Молли. Я проглотила невольные слезы, не позволяя себе эту роскошь. Глаза должны быть сухими и зоркими. Чтобы без помех убивать врагов.

   – Эллорн, прикажи эльфам убираться! – кричал сверху Баграт.

   Я высунулась в окно и ахнула: над пропастью, отражая встающее солнце нежными искрами, от башни до башни висела тончайшая металлическая сетка. Стальной язык разворачивался в обе стороны, сетка ширилась, затягивая весь оконный проем. Она растянулась метра на три, и, просвистев, в притолоку вонзилась причудливая толстая стрела с черным блестящим опереньем, с привязанной к хвосту витой веревкой. Подскочили люди, обмотали веревку вокруг ближайшей колонны, закрепили намертво. Плавно съехав, целый строй ременных и веревочных петель пришел к нам в гости, и тут же край веревки, что тянулся из Южной, ощутимо опустился вниз. Итак, идеально безопасная дорога. Пологий склон, надежная завеса снизу – ни одна стрела не пробьет гномье изделие. А навесом стрелять умеют только эльфы, да и они не всегда попадают.

   – Нет. – по-прежнему незнакомо властно возразил Эллорн, тоже глядя на серебряный мост. – Эйльфлёр уйдут последними. Первыми – все женщины, потом раненые и твои люди. И поторопитесь!

   Послушно, без возражений, отпрянули от лаза эльфийки, вслед за остальными поднялись на крышу. Эльфы тут же сомкнули ряды. Баграт наверху очень грубо выразился о родственной связи эльфов и упрямых домашних животных.

   Такого Эллорна я еще не знала. Да и какого знала? Но такого я даже не предполагала, и сейчас узнавала с трудом. Такому Эллорну невозможно было не подчиниться. Возразить или поспорить. Никто и не пытался. Кроме меня. Забившись в самый угол, под последнюю лестницу, я решила зубами держаться, но не уходить без него.

   Раскачиваясь, отталкиваясь кто сильно, кто слабее, защитники Южной башни по одному переползали, как пауки, над серым копошащимся морем, стремясь в соседнее окно, словно в пробуждение после кошмара. Для раненных подвешивали полотнища плащей, заворачивая, как в кокон, и они медленно соскальзывали. Веревка то и дело потрескивала, но держала. Ее прочность превосходила все, виденное мною до сих пор. Возможно, гномы владели секретом плетения веревок из металла? Я тряхнула головой. Нашла время расслабляться...

   Баграт, последний из смертных (не считая меня), чуть задержался, с сомнением глядя вниз, и тоже шагнул в спасение. Негромко переговариваясь, стали перелетать в Южную башню эльфы, меня, безусловно, видели, но не посчитали нужным тратить время на споры. И правильно. То, что Рэм называл во мне "противностью" – от слова противиться – за время осады разрослось до кошмарных размеров. Наконец у проема их осталось только трое: двое незнакомых эльфов и принц. Он поднял голову, посмотрел прямо в тот угол, где я пряталась, и я поспешно вышла из своего укрытия, протягивая несколько полных колчанов со стрелами, подобранные у убитых эльфов. Вроде как в оправдание своего присутствия. Долго в переглядки играть нам не пришлось, внизу вновь зашумели, кинулись к лестнице ворги, и на некоторое время ничего, кроме движущейся цели, нас не заботило.