Текст книги "Знак снежного бога (СИ)"

Автор книги: Лина Элевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

И снова жар в груди, невозможный, согревающий, дающий даже больше сил, чем привычная северная стужа.

Не испугалась… защищала его… сидела рядом с ним… бросала на него взволнованные взгляды, и в ее теплых глазах действительно не было страха…

Желание вернуться стало всеобъемлющим… но он должен защитить ее. А для этого необходимо разобраться в этих странностях. Не Анихи же просить… Безалаберный божок, может, и возьмется, но непременно где-нибудь да напортачит!

Уж лучше самому.

Он, чуть прищурившись, устремил взгляд вверх, в черную толщу пустоты, где горели далекие, как он знал, звезды.

Большинство народов на земле считали их маленькими фонариками, которые зажигают небожители.

На самом деле звезды огромны, чудовищно огромны, опасны и обжигающи, и находятся очень далеко…

Дальше них только Сулу.

И снова назойливая мысль – этот бог должен знать о происходящем больше других.

Но путь через пустоту чреват полным бессилием… рискованно.

Впрочем, его делами занимается Зима. Рэлико сейчас в безопасности. Что, по сути, удерживает его от прогулки через толщу космоса? Начнет здесь, сюда же вернется, у него будет возможность прийти в себя, пополнить силы…

Ланеж нахмурился было, скрестил руки на груди, но, опомнившись, тут же снова расслабленно раскинул их. Напрягаться сейчас было не лучшей идеей.

Может, постараться отыскать Радужку на тех землях, что подвластны ему?

Побеседовать с ней, узнать заодно, какие еще боги могли оказаться в тех землях, с тем же Жнецом нужно будет непременно поболтать по душам. Хоть он и подчиненный Танатоса (и вообще со странностями), но замечает нередко такие вещи, на которые не обращают внимания другие. И не чурается его, Ланежа. Жнецу вообще все равно, кто перед ним. Смертный? Значит, еще можем свидеться. Бессмертный? Значит, не по твою душу. Остальные тонкости Жнеца не волновали…

Но что, если эти попытки ничего не дадут? Стоит ли тратить на них время, если Сулу априори знает больше других?

Ланеж снова устремил взгляд в черную бесконечность.

Мысль о путешествии через Хаос пугала.

Но если не он, то кто?

* * *

Под землей время было обманчиво, даже лживо. Ему казалось – прошла вечность. На деле – жалкие месяцы…

Ему довелось помочь кочевникам еще один раз – исключительно для того, чтобы крепче привязать к себе. Один раз он их проучил – едва поползли разговоры о том, что теперь они и так справятся, зачем им этот непонятный голос из-под земли… Незамедлительно произошло показательное извержение поблизости от их становища. «Кара божья! Отступники» – громыхали недра земные, выбрасывая жар и ядовитый дым. Чуть подтолкнуть события в нужную сторону он был способен даже сейчас, направив жалкие поскребыши силы в верное русло.

Если бы он только мог выбраться отсюда подобным способом! Но подземный огонь цепко держал свою жертву.

Даже за слабое извержение бывшему зимнему богу пришлось поплатиться – поток лавы ускорился и понес его в сторону от гор. Лишь на самом краю цепи он сумел удержаться, кое– как цепляясь за оплавленный «потолок», пропуская через самого себя невыносимый жар.

Он ждал, затаившись, дожидаясь, пока огонь в недрах перестанет бушевать, наблюдая за тем, что происходит над ним…

Долго ждать не пришлось. Напуганным кочевникам по настоянию их новой «верховной жрицы» пришлось мало того что срочно сниматься с места, так еще и помочь ей разыскать того, чье благоволение покинуло их, пролив на становище неугасимый гнев.

С каким презрением он тогда слушал ее виноватый лепет!

Людьми так легко манипулировать…

Сньор следовал простому правилу – бог должен быть одинаково добр и грозен в глазах смертных. Только тогда от них можно добиться полноценного служения. А пока оно, к сожалению, ему жизненно необходимо.

А, вот и девчонка явилась. По-прежнему заискивает…

…Как изменилась все-таки… из деревенской дуры в обносках превратилась в дуру надменную, увешанную золотом. Горда собой, словно во всем ее заслуга. Распоряжается людьми не хуже самого вождя. Ну-ну радуйся жалким побрякушкам. упивайся иллюзией власти, пока можешь быть мне полезна…

Она опустилась на колени перед принесенным сюда алтарем, вырезанным из черного камня, в который, остывая, превратилась «кровь земли». Затем принялась читать совершенно бесполезные молитвы и восхваления, которые Сньор с трудом вытерпел до конца, играя свою роль. Однажды он отметил ее благоволением. Теперь же, после того, как оступилась, пусть его выпрашивает.

– Взываю к тебе, о великий Сньор, даруй мне свое благоволение! – исступленно выкрикнула девчонка и застыла, распростершись на алтаре.

– Служительница, – тихо выдохнул он. – Я слышу тебя. Расскажи, что происходит. Исполняется ли моя воля, как должно?

– Троих поймали, мой господин. Остался один.

– Какой именно?

– Молнию и Тха’ши мы сумели схватить летом. С твоей помощью, о грозный Сньор, был пленен Адаш – вчера получили голубя, отправленный за ним отряд возвращается с добычей. Вождь высылает еще два отряда на поиски четвертого, господин мой. Только вот… – она зажмурилась, боясь гнева божества, и выпалила: – Ритуал так и не показал нам духа зимы!

Сньор оскалился. Еще бы! Его сильнейший дух всегда был умен. Но нет такого духа, какого он не смог бы выследить, вырвавшись на поверхность. А по словам девчонки, вокруг снега… на зов хозяина в любом случае явится, никуда не денется!

К тому же пятый, зимний, дух нужен для заключительной фазы обряда возвращения силы. Земля, воздух, вода есть. Остался огненный, но его найдут. Они знают, где искать. Даже он знает, где его искать! Вопрос, как скоро они до него доберутся…

– А этот весенний божок?

– Больше не появлялся. Но он ничего не заподозрил. Даже не заметил, как я похитила одну шпильку из пучка…

Сньор жадно принюхался, силясь различить запах силы другого стихийного бога и тем самым вобрать ее – несмотря на то, что под землей была только вонь расплавленного камня и ядовитых газов, которые в очередной раз больно обожгли то, что осталось от его легких.

– Сила бога на каждой его вещи… – хрипло прокаркал он. – Она станет тебе подспорьем в обряде. Если этот божок вернется, снова приветь его. Он может ненароком благословить тебя, и тогда наше дело будет обречено на успех.

Девушка гордо улыбнулась.

– Он уже благословил меня, мой господин! Я знаю его силу. Я сразу почувствовала! Иначе, возможно, не был бы пойман Адаш.

Безгубый рот оскалился в страшной усмешке.

– Тем лучше! Значит, посланные тобой люди вернутся с огненным духом. Начинай подготовку!

– Слушаюсь, мой господин! Четыре стихии, четыре стороны света, четыре силы, грозным сиянием объяты…

Он слушал ее монотонное пение с хищной улыбкой на обожженном лице. В знак благосклонности лениво поднял на поверхность гнездо рубинов, услышал восхищенный вздох, когда они материализовались на алтаре. Но при этом она не сбилась, не ошиблась ни словом.

Надо же, затвердила наизусть описание обряда, превратив его в песню…

По-своему способная девочка. Жаль только, что так непроходимо глупа.

Глава 9

Ланеж напитался силой Севера с запасом, до тошноты и отторжения – но даже ее едва хватило на это пугающее путешествие.

Он никогда не забирался далеко в пугающую чернь Космоса – духам, даже бывшим, здесь не место. И теперь, когда цель была задана, когда глубинный, подавляющий страх перед ним был взят на поводок, когда мимо пролетали с бешеной скоростью звезды и пушистые пугающе-прекрасные скопления газа и пыли, бояться было поздно. Разве что одного – что силы иссякнут окончательно, и он останется один среди разноцветных нитей Хаоса, вьющихся по самому краю Вселенной, создавая тошнотворные картины и рождая новые миры в недрах безвременья, питая силой будущие сверхновые…

Однако когда они уже были на исходе, впереди показался жадно дышащий светом, раздувающий и без того огромные бока сгусток первородной тьмы, в самом центре которого, окруженный колыхающимися нитями Хаоса, как языками пламени, среди своих полотен обретался Сулу, один из величайших богов. В просторном одеянии, с длинной бородой, за прялкой сидел седой слепец, чьи руки никогда не оставляли Веретена Судеб. Он был единственным светлым пятном в беспросветно черном мареве. Он – и порождаемые тьмою и охраняющие ее яркие, причудливо, неестественно изломанные нити Хаоса, которые тут же огромными щупальцами потянулись к Ланежу.

Подавив дурноту и инстинктивное желание шарахнуться прочь, снежный бог тихо окликнул:

– Великий Сулу, приветствую тебя.

Сулу не было места в обычной иерархии, так как он не принимал прямого участия в делах богов и смертных. Но именно ему была дарована величайшая сила – он ткал пути всех живущих, даже бессмертных. Поговаривали, что здесь есть и полотно самого Мира, но он может лишь ткать его, не влияя… правда или нет – как поймешь, когда вокруг вьются мириады свернутых полотен?

Ланеж низко поклонился, не осмеливаясь выпрямиться прежде, чем получит ответ, а потому даже не зная, как отреагировал на его внезапное появление грозный бог.

– Ланеж, – безошибочно произнес слепец, коснувшись левой рукой повязки на глазах. – Удивление – для меня поистине драгоценный дар, ибо оно редкий гость в моей обители.

Голос у него оказался под стать – вроде со старческим дребезжанием, но на некоторых словах наливающийся силой не хуже, чем у Грома… Ланеж рискнул выпрямиться. Сулу «смотрел» прямо на него, и снежного бога совсем бы не удивила его способность видеть большее, чем иные зрячие.

– Даже великому богу судеб не все ведомо?

– Я не в силах всегда следить за каждым полотном, – склонил голову набок седой, как лунь, старик, вокруг которого прирученными змеями вились ломаные, извилистые, омерзительно-разноцветные нити Хаоса. – Никто не в силах. Любая власть имеет ограничения. Я тоже всего лишь бог, как сказал бы один из моих редких гостей… Но ты вряд ли пришел сюда за светской беседой.

Ланеж склонил голову набок, несколько удивленный такой странной приветливостью.

– Я догадываюсь, что тебя тревожит, – продолжил Сулу. – Только, увы, ты проделал такой длинный путь практически напрасно. Я не смогу рассказать всего.

– А показать? – рискнул уточнить Ланеж. Говорили вроде бы, что прикосновение к полотну позволяет увидеть прошлое и будущее человека…

Бог непреклонно покачал головой.

– Мы подходим к перекрестку. Мир подходит к перекрестку. Следить за полотном Мира не имею права даже я.

У Ланежа заледенело сердце.

– Мир подходит к перекрестку?

– Такое случается.

– И чем заканчивается?

– Чаще всего катастрофой. Мир – удивительнейшее порождение Вселенной. Он живет, мирясь с нашими ошибками, мирно дышит и дремлет, пока не становится слишком поздно. И если пробудить его роковой гнев… – слепец скорбно покачал головой.

– Вот почему… Вот почему будущее начало жить собственной жизнью, не завися даже от божественных благословений и твоих предсказаний. Вот почему судьбы стали ломаться, хотя казалось бы – предписаны, предвидены…

Да это же… хаос! Хаос, в котором даже слово богов мало что значит!

– Даже от полотен уже ничто не зависит, – вздохнул бог судеб и взмахом руки подозвал дюжину свитков – на первый взгляд, серых, при ближайшем рассмотрении разноцветных – нити Хаоса, из которых они были сотканы, составляли калейдоскоп чувств, надежд, событий…

Присмотревшись, Ланеж заметил, как недовольно колышутся незаконченные полотна, как низко и вольно свисает бахрома – и ему стало страшно.

– Распустились, – потрясенно выдохнул он. – Все до единого – распустились?..

– Это произошло недавно. Сперва начала произвольно виться нить на одном… Затем на другом. Остальные попытались подстроиться под колебания – а в итоге просто распустились. Жаль. Столько труда…

Сулу неуловимым движением крутанул веретено в узловатых пальцах.

– И полотно Мира тоже?

– Что ж, – наконец произнес седой старик с Веретеном судеб в узловатых пальцах, – раз именно ты осмелился явиться в Первородную Тьму, раз дошел до цели, значит, тебе необходимо знать больше, чем ты знаешь сейчас. Я научу тебя видеть судьбы на моих полотнах, потому что такого бога, как ты, сюда могло привести лишь одно – тревога за людей, за мир… и за твою долгожданную наликаэ.

Ланеж почувствовал, как щеки обожгло жаром. На деле они лишь слегка изменили цвет, перестав быть смертельно-бледными. Но Сулу заметил и усмехнулся.

– Я покажу тебе, каким сплел ее будущее по твоему благословению, снежный бог. Каким оно было до того, как появился великий перекресток.

Ланеж вздрогнул. Сулу был, пожалуй, первым из богов, кто назвал его так без недоверия, страха или неприязни.

Преисполненный почтения, он смог только низко поклониться в ответ.

– Гляди. Это ее полотно. Вот здесь ты даже сейчас сможешь узреть рисунок былого плетения, – произнес Сулу, жестом предлагая Ланежу коснуться его, безошибочно указав нужный узел. – Нити еще помнят.

Снедаемый трепетом и тревогой, Ланеж осторожно коснулся указанного узелка.

Все то, что он обещал ей, сбудется. Сбудутся мечты, даже полудетские. Сбудется ее любимая сказка о девушке, нашедшей своего прекрасного принца. Будет хороший дом, будет дружная семья. Будет любимая дочь, а затем и внучка, в которой она души не будет чаять…

…Отчего-то больно… Но вместе с тем пришло глубинное ощущение – так правильно. Человеку – человеческое счастье.

Но было что-то еще, заставившее снежного бога легонько нахмуриться. Некое невнятное, очень странное, звенящее, искрящееся морозом счастье – в отдалении, за неясным пределом… То ли просто слабая вероятность, то ли ему по каким-то причинам не позволили досмотреть до конца.

– Ты ведь чувствуешь, бывший дух? – полуутвердительно произнес Сулу, «глядя» в пространство.

– Чувствую, но… не понимаю. Слишком смутно все, что идет в конце. Потому что предшествует перекресток на полотне Мира? Или потому, что ее судьба сложнее, чем у других? Потому что… она моя наликаэ?

– Верно.

Бог Судеб одобрительно кивнул, поглаживая подкравшееся к его колену изгибающееся под всеми возможными углами щупальце Хаоса, и скомандовал:

– А теперь коснись последней петли в этом ряду.

Ланеж послушался – и ощутил страшный, убийственный холод, слишком тяжелый даже для него.

Над счастливой судьбой Рэлико нависла смертельная угроза, которую Ланеж чувствовал предельно четко, хотя не понимал ее сути и не видел источника.

Сулу, внимательно наблюдавший за ним, мрачно кивнул.

– Тоже чувствуешь, что будущее под угрозой.

Это был не вопрос.

Ланеж, содрогнувшись, убрав руку от полотна.

– Но причины неясны, – помедлив, признал он. – Потому что ему предшествует развилка на полотне Мира?

– Развилка на полотне Мира – тоже следствие… Первопричина так смешна и мала, что ее не заметил даже я, а когда заметил – уже было поздно. Ты сейчас «увидел» судьбу смертной девушки, но полотно Мира гораздо сложнее, Ланеж. Оно огромно и ткёт само себя, я лишь пряду для него нити – и ничего не могу на нем менять. Я не имею права его даже коснуться. Но я знаю нити, я чувствую нити. И могу сделать выводы. Хочешь взглянуть?

Снежный бог опешил.

– Смотреть на него – можно?

– Прямого запрета нет и не было. – Сулу, помедлив, протянул руку куда-то за спину и коснулся тугого свитка. Ланеж ощутил странную дрожь где-то в душе – и понял, чью судьбу только что прочел великий бог.

– Что ж… тебе я готов его показать, – решил Сулу. – Узри Полотно Мира, снежный бог.

С шелестом развернулось над головой бескрайнее разноцветное небо, прорезав черноту. Ланеж не сразу понял, что это протянулось огромное, чудовищно огромное полотно. Дальний конец его терялся в первородной тьме. Ближний…

Крупный узел. Из него торчат две нитки. Яркая нить снует непрерывно над ними, доплетая то, что еще не доплетено. Полотно чуть колышется, словно замерло в ожидании.

– Вот он каков – перекресток?

Старик кивнул, погладив бороду.

– Перекресток неминуем, однако… Их еще можно восстановить, – медленно произнес он, указывая на малые полотна. – Но это задача богов земных. Не моя. Я пряду сейчас лишь одну нить – ту, что вьется у тебя над головой. И пока перекресток не будет пройден, бесполезно ткать полотно иных судеб. Мир еще можно подтолкнуть в нужную сторону, не допустить в него Хаос – и тогда все вернется на круги своя. Но это не в моей власти. Для этого мало видеть Полотно Мира. Нужно его чувствовать… быть его частью. Как вы, боги, живущие на земле. Или как ваши духи.

Сулу снова повернулся к нему, и Ланежа окатило жутью. Тяжел был неведомый взгляд незрячих глаз…

Но на сей раз Ланеж даже не вздрогнул.

Сулу тяжело вздохнул, и вздох этот морозом прокатился по спине снежного бога.

– Твоя судьба тесно вплетена в этот перекресток, снежный бог. Развилки на нем две, и они связаны неразрывно. Первая развилка зависит от стихийных богов. Вас ждет противостояние, смертельно опасное. Так или иначе, одного из стихийных богов не станет.

Ланеж замер без движения, не в силах даже осмыслить услышанное.

Не станет?

Умрет – бог?..

Как может умереть то, что бессмертно?!

Хотя… прежний снежный бог ведь нашел способ убивать бессмертных духов…

Но богов?!

Сулу между тем продолжал бормотать, словно в забытьи или трансе:

– Мир пророчеств всегда смутен, и прозрения будущего Мира смутны вдвойне… Но твой свиток я читаю легко и ясно. Вторая развилка – твоя и только твоя, снежный бог. Будущее столь зыбко потому, что в перекрестке Мира сплелись два перекрестка богов… В первой замешаны несколько бессмертных. Во второй – ты один.

Старик помедлил. Даже веретено перестало на миг плясать в умелых руках.

– Она будет просить у тебя смерти, снежный бог, – наконец тихим, не громовым голосом произнес он. – Наступит день и час, когда она будет просить у тебя смерти – и более того, ты будешь испытывать желание уступить.

Страх. В душе поднялся страх, равных которому Ланеж не испытывал никогда за свою долгую жизнь. Потому что он боялся не за себя.

Сбывался наяву худший из его кошмаров – он действительно оказался опасен для Рэлико…

Внезапно поблекло все остальное, даже судьба Мира. Остался только сдавливающий сердце холод, как от той неведомой опасности, которую он ощутил в судьбе Рэлико… Неужели эта опасность – он сам?

– Нет, – вдруг громовым голосом произнес Сулу. Потер лоб над повязкой. – Я неверно подобрал слова, – вздохнул он. – У меня триста лет не было собеседника, а полотна настолько извилисты, что порой вероятность кажется предопределенностью. Как я уже сказал, будущее сейчас слишком зыбко, и ты можешь уберечь ее от этого перекрестка. Мне нравится ее полотно, и увидев на нем эту вероятность, я и сам был встревожен. Я лишь хотел предупредить о такой вероятности. Теперь, когда… если этот миг придет, ты будешь готов.

Лицо его неожиданно смягчилось.

– И нет, Ланеж, та неведомая угроза – не ты, – покачал головой Сулу, словно почувствовав его страх.

Хотя какое тут «словно»! Он перед ним как на ладони!

Ланеж наконец понял, почему боги не жаждут сюда приходить. Не каждый решится говорить с тем, кто способен узнать самые потаенные твои мысли и чувства, лишь коснувшись материи твоей судьбы.

Он даже не сразу осознал, что услышал.

– Во всех вариантах будущего ты – опора ее и защита. Чем крепче ваша связь, тем лучше для нее и для тебя.

Страх сменился облегчением, хотя до конца не прошел, оставшись тающим снегом в душе. Но если бог судеб так сказал, ему нельзя не поверить.

Ланеж прикрыл глаза рукой. Ему нужно было подумать, а мельтешение Хаоса отвлекало.

Сулу прав – о такой вероятности лучше знать заранее. И сделать все, чтобы избежать этого поворота. Но для этого нужно знать больше.

– Но почему так может получиться? – медленно спросил снежный бог, страшась ответа.

– Это мне неведомо, – тяжело покачал головой старик. – Это последняя петля, сложившаяся до того, как полотна распустились, недостроенная цепь событий слишком изломана и прерывиста. – Сулу снова помолчал, а затем с усилием продолжил, словно пытаясь открыть большее, чем следовало: – В грядущем… вспомни, что говорил Тилар– Танатос о смертных и их душах. И помни о собственной судьбе.

– Так это… испытание? – догадался снежный бог, по-прежнему напряженный, как струна.

– Можно сказать и так. Ланеж, как бог ты еще молод и многого не знаешь о смертных и о том, что значит быть богом, – Сулу тяжело вздохнул, устремив взгляд вдаль, за пределы Хаоса. – Запомни, что я скажу. В мире хватает таинств, в которых мало смыслим даже мы сами. Но неизменным со времен Начала остается одно – ничто так не питает и не взращивает дух, как жертва. Об этом можешь судить и сам, по опыту. Жертва – это мощь, пред которой бессильны те, кто ни разу не жертвовал ничем. Будет тяжело, но твои решения и действия покажут, кто ты на самом деле. Не сомневайся в себе.

И Сулу неожиданно улыбнулся.

Несмотря на серьезность ситуации, Ланеж не смог не ответить на эту улыбку.

Ощущение, что в него верят, непривычно согревало. Он привык считать, что стихийные боги мало на что способны, но разве не прежний снежный бог едва не сокрушил мироздание? Почему бы теперь другому снежному богу не попытаться его спасти?

Бог провел веретеном вдоль полотен.

– Я рассказал тебе все, что мог, снежный бог, – он развел руками. – Прости старика за путанность мрачных пророчеств – и сделай все, чтобы направить судьбу по нужному пути, раз уж ты один заметил неладное и отважился прийти сюда за советом. Ищи помощь, наблюдай, но не выжидай понапрасну. Времени мало, но оно еще есть. Найди первопричину, которую я не волен тебе указать.

– Тебе ведь она известна, – понял Ланеж. – Почему тогда?..

– С богом можно говорить о полотнах смертных, полотне Мира или его собственном полотне. Но рисунок судеб других бессмертных остается под покровом тайны. Это одно из правил, – Сулу пожал плечами. – Мне жаль. Теперь тебе пора. Не следует слишком долго оставаться близ нитей Хаоса.

Ланежу оставалось только поклониться.

Значит, он с самого начала был прав, и первопричина – один из других богов. Намек был предельно ясным. Однако как в таком случае следует искать помощь? Как понять, кому можно доверять, а кому – нельзя?

Но он разберется. Ради мира и ради нее – он обязательно разберется и пройдет любые испытания!

– Вот, возьми на дорожку, – и Сулу оторвал короткую нить от собственного веретена. – Поглоти, когда отойдешь от Первородной тьмы. Это самый легкий способ для бога восстановить выпитые Хаосом силы – извлечь их, поглотив частичку его самого. Этого отрывка будет достаточно.

– Благодарю тебя, великий бог. Прощай, – снова поклонился Ланеж, принимая дар. Собрал силы в кулак и помчался было прочь, но уже на границе Тьмы был остановлен прикосновением щупальца Хаоса к плечу. Обернулся. Слепец баюкал в ладонях веретено, как новорожденного ребенка.

– Сбереги свою наликаэ, Ланеж. Эта девушка важна. У нее удивительная судьба… Я никогда еще не ткал такого полотна. Будет жаль его потерять.

И его мягко подтолкнули в спину.

Ошеломленный, Ланеж вылетел за пределы Первородной Тьмы и в первый миг едва не ослеп от яркого сияния ближайших к нему созвездий.

Сулу никогда не ткал такого полотна?.. Она важна – и не только для него? Что же было такого в том морозном призвуке счастья?..

И снова дрожь глубоко внутри. Тепло, как от касания огромной руки.

И его подхватила волна чужой силы, понесла прочь, помогая держаться в великой пустоте.

Ланеж ощутил искреннюю благодарность к великому, грозному, но совершенно не страшному богу. Сам он сейчас был слишком растерян, чтобы управлять собственным движением, и Сулу явно это понял.

Сказанного им тоже было достаточно.

Как Ланеж и подозревал, за этим стоял один из богов. Вопрос только – кто? У кого достаточно сил, чтобы повернуть мир к перекрестку? Кому это выгодно? И раз первая развилка касается стихийных богов, если их ждет противостояние, то означает ли это, что доверять нельзя прежде всего его сородичам, таким же стихийным богам, как он сам? И к чему Сулу несколько раз упомянул духов?

Стоп… Ведь тогда выходит, что другие стихийные боги могут представлять для нее опасность…

Приступ паники подступил так внезапно, что Ланеж даже не сразу понял причину.

Рэлико ведь сейчас находится у Анихи! Неужели, желая уберечь, он подверг ее опасности?

Он потряс головой. Да нет, быть того не может, весенний божок, конечно, нагл и своенравен, но…

Но Сулу зря предупреждать не будет!

Охваченный страхом, Ланеж рванулся вперед, мчась мимо галактик, все быстрее и быстрее, сквозь самую толщу мироздания, не переставая думать о том, что услышал сегодня от Сулу.

Перекресток, состоящий из двух замкнутых развилок… Сначала одна, для стихийных богов. Если удастся ее миновать, впереди будет ждать вторая, его собственная… которая заодно станет для него испытанием.

Но сначала – Рэлико. Как он надеялся, что с ней ничего не случилось!..

Ланеж остановился резко, с отчетливым ощущением, что нечем дышать. Он и раньше не дышал, но это вдруг стало проблемой. Пустота словно сжалась, грозя вытолкнуть его куда– то за пределы этого мира.

Иссякла теплая волна чужой силы, а его собственной не осталось ни крупицы.

Страшное ощущение – словно он кружится на месте – и падает, падает прямо в эпицентр жадно вспыхнувшей сверхновой…

Снежный бог негнущимися пальцами подцепил недовольно зашевелившуюся в кармане нить, ощутив тошноту при мысли о том, что ее нужно съесть.

Судя по всему, не лучшая диета для бывших духов…

Впрочем, сколько можно думать о далеком прошлом?

Что бы ни говорили другие, он бог. И Сулу не сказал обратного! С каких пор у духов бывают наликаэ? Да еще такие…

Воспоминание о теплых искрящихся глазах Рэлико неожиданно придало сил. Кружение прекратилось. Сверхновая разочарованно обдала бога ярким светом и замерла на месте… точнее, остановился он.

Ланеж выровнялся, повис среди космической пустоты.

Просить у него смерти… Нет, ни за что он не стал бы обрывать ее жизнь!

Впервые Ланеж не мог понять, что для него важнее – судьба Мира, вышедшего на перекресток, или одной рыжеволосой девушки, любящей зиму… Хорошо или плохо, что их судьбы так глубоко вплетены в то бескрайнее полотно? Правильно ли, что он хочет сохранить Мир не столько ради самого Мира, сколько ради того, чтобы тем самым уберечь Рэлико от страданий? Он совсем запутался в собственных чувствах…

И почему вдруг все зависит от стихийников, далеко не самых сильных богов?!

А впрочем, какая разница? Что духи, что боги действуют по общему принципу – если так сложилось, не тебе менять путь. Остается лишь выполнять свой долг.

Его долг – вернуть своей наликаэ счастье, которого она достойна, и защитить ее. Его долг – помочь Миру, отдавая все свои силы. Он – бывший дух, он – бог. Он умеет исполнять свой долг.

И Ланеж решился. Скомкав нить Хаоса, он зажмурился и поглотил ее.

Сулу не солгал. В первый миг снежному богу показалось, что его сейчас скрутит не хуже изломанных щупалец Хаоса. Во второй – вернулись силы.

Их хватило для того, чтобы преодолеть великую космическую пустоту и оказаться в собственных чертогах не обессилевшим, а готовым продолжать бешеную скачку наперегонки со временем.

И прежде всего следует забрать свою наликаэ из чертогов одного стихийного божка!

* * *

Вопреки первоначальным опасениям Рэлико, первый день в чертогах Весны прошел не так уж плохо. После долгой прогулки по чудесному саду божок устроил ей роскошный обед (на заданный не без ехидства вопрос, сам ли готовил, только рассмеялся, оставив ее мучиться от любопытства), а затем, видя, что глаза у нее уже слипаются, предложил отдохнуть. И действительно – стоило прилечь, веки сами сомкнулись. Проснулась Рэлико вовремя, чтобы вспомнить, где находится, переодеться в более простое платье и еще немного пройтись по саду. Уже вечерело – но после бессонной ночи не приходилось удивляться тому, что она столько проспала.

Большую часть этой прогулки девушка провела в легкой прострации, пытаясь уложить все происшедшее в голове. Укладывалось плохо, как сон, увиденный перед рассветом, настолько яркий сумасбродный, что не то что поверить – уразуметь никак…

К тому же сердце томила неясная тревога – не то волнение из-за событий, с которыми она до сих пор не обвыкнулась, не то предчувствие какой-то смутной беды… так сразу и не разобрать.

Оставалось надеяться; что и у родителей все хорошо (та жизнь так разительно отличалась от нынешней, что сном начали казаться обе): и у снежного бога… Глупо, наверное, за него тревожиться – а поди это сердцу объясни!

Ланеж говорил, три дня, но хоть бы получилось обернуться быстрее… Столько всего хочется у него спросить!

Вот только – посмеет ли она?

Даже не посмеет если – пусть! Увидеть бы его снова… поблагодарить за все, в пять, нет, в десять раз горячее, чем даже за спасение!

А ведь еще вчера ее жизни угрожала опасность… Даже не верилось теперь.

Ужин ничуть не уступал обеду, но на сей раз Рэлико предпочла обойтись без неуместных вопросов. Затем последовало купание в горячем источнике, которое наконец отвлекло девушку и от тревог, и от размышлений. Когда лежишь в огромной квадратной ванне, выложенной приятным на ощупь, чуть шероховатым камнем, в проточной горячей воде, мягко обволакивающей все тело, уже не до переживаний – остается место только для приятной неги. Рэлико даже поплавать решилась, благо размер ванны позволял. Когда еще такая возможность подвернется?!

Следил за ней кто-то из духов или нет, она так и не поняла – помощь не потребовалась, а свое присутствие они ничем не выдали. Божок, впрочем, тоже сдержал слово и не стал заглядывать.

После ванны она самой себе показалась улиткой, таким приятным было всеобъемлющее чувство отдохновения. Вроде тело словно свинцом налилось – до того лениво даже ноги переставлять! – а при этом ощущение легкости в каждой клеточке.

Уже спустилась глубокая фиолетовая ночь, когда Рэлико вернулась в свою комнату – найти ее труда не составило – и принялась рассеянно распутывать пояс странного широкого халата из мягкой, почти пушистой ткани, выданного весенним богом. Под него она надела рубашку, явно ночную: длинная, тонкая, до лодыжек, хоть и не привычного свободного покроя, а скорей по фигуре.

Узел поддаваться отказывался наотрез, а вроде сильно не затягивала… Вот сейчас бы помощь духов и впрямь не помешала, но не просить же у пустой комнаты? Что, если их тут нет?

Жаль, она их не видит…

Рэлико вдруг отвлеклась, опустила руки.

В голове звоном колокольчика всплыло оброненное весенним богом – «духов не могут увидеть даже наликаэ»…

Красивое слово. Что, интересно, это такое?

Может, стоило спросить сразу?

Рэлико нахмурилась, подцепив пальчиком другую петельку и рассеянно подергав за нее. Повезло, узел наконец поддался, и пояс распустился.