Текст книги "Знак снежного бога (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)
Предстать перед ней… вот так… сразу после того, как по его приказу духи насквозь проморозили тех мерзавцев… сейчас, когда ледяной гнев исказил и сковал его черты, сделав их еще более грозными и чуждыми, чем обычно…
Она посмотрела прямо ему в лицо. Когда их взгляды встретились, у Ланежа екнуло сердце, чтобы сперва пуститься вскачь от волнения… а потом замереть от пугающей мысли.
Ей страшно.
Ланеж обреченно приготовился к худшему. Конечно, напугал. Не мог не напугать… Но после этих радостных лет снова увидеть, как его знак рассыпается морозными иголками… отвернуться, покинуть ее, уйти, чтобы больше не пугать…
Но вместо того, чтобы рассыпаться и исчезнуть, серебристая снежинка, словно прорисованная на чистом, высоком лбу его наликаэ, неожиданно вспыхнула ярче. А затем, к его крайнему удивлению, Рэлико вдруг склонила голову перед ним.
Как в храме. Благоговейно.
Но она не могла узнать его в таком облике. Когда он больше напоминал духа, каким был, нежели бога, которым стал.
Ланеж окончательно растерялся. Желание поднять ее, обнять, удостовериться, что все действительно в порядке, стало нестерпимым. Но он сдержался.
Это он знает ее. Знает, чем она живет, о чем мечтает. Рэлико же не знает о нем ничего. Даже не знает, кто перед ней…
Потому что в храмах не бывает статуй снежного бога, охваченного гневом.
Что теперь? Спросить? Объяснить? Как-то она себя поведет, услышав измененный, давящий голос разъяренного духа?..
* * *
Рэлико снова подняла голову, завозилась в снегу, пытаясь подняться, и ее подхватила под локоть чужая холодная рука в толстой перчатке. Жесткое прикосновение показалось до странности знакомым. Но где она могла…
И оно почему-то заставило смутиться.
Ее поставили на ноги и сразу отпустили.
Вокруг них танцевал крупный снег.
– А эти… где? – осмелилась спросить она. – Эти чужаки?
И пришел ответ:
«Не бойся. Они тебя не найдут».
Рэлико растерянно огляделась, не понимая, кто говорил. Но эти слова не произносил голос, их не проговаривали чьи-то губы. Шелест падающего снега сложился в знакомые звуки человеческой речи.
Чудо?
Новое зимнее чудо?
Ее спасение иначе как чудом-то и не назовешь…
В сердце вместе с растерянностью и смущением вспыхнула горячая благодарность.
– Это ведь ты, да? – подняла взгляд на это чуждое лицо… и ей показалось, что в его глазах мелькнули такие же растерянность и смущение.
«Это снег», – снова шепнули снежинки, кружившиеся в воздухе.
– Спасибо…
В душе разлилось ненормальное, с учетом всего происшедшего, спокойствие. Откуда-то появилась твердая уверенность, что снег не даст ее в обиду, что пока она с ним, ее никто не найдет, никто не причинит вреда, словно ей в разгар бури даровали убежище, до которого не достают мутные волны…
Боже! Ее-то спасли, а остальные?! А город? А другие девушки, которым может точно так же не повезти?! А ее семья?!
– Пожалуйста, – тихо прошептала она, – помоги… Я не знаю, чем, не знаю, как, но помоги им, сколько там таких, как я, ведь если вся эта орда хлынет в город…
Силуэт замер на миг. Затем склонился к ней.
Выражение лица чуть заметно изменилось. По-прежнему холодное, ледяное – но в глазах мелькнуло какое-то странное чувство. Черные брови смотрелись очень странно на фоне белоснежных волос… И они не были седыми. Они были именно белыми.
– Кто ты? – прошептала Рэлико, снова оробев.
Он промолчал. Молчал и снег, взметнувшийся вокруг и словно отгородивший их стеной от мира.
Неподвижный взгляд придавливал ее к земле, как каменной плитой.
«Кем бы он ни был – это не человек», – с ужасом и благоговением поняла Рэлико. Призрак могучего воина, который пришел на защиту беспомощной девушки? Или – чем боги не шутят – могущественный зимний дух?
Дух?..
Она пошатнулась, и жесткая рука незнакомца вновь подхватила ее.
Бледные губы наконец шевельнулись. Приоткрылись. Медленно, словно нехотя, он заговорил.
– Я тот, кто желает тебе лишь добра.
Этот голос едва не раздавил ее. Низкий, хлесткий, как завывания вьюги в третий зимний месяц, удушливый, как густой снегопад, со странным призвуком звенящего льда.
Но она поверила. Поверила мгновенно, целиком и полностью, потому что поняла вдруг: эта жесткая рука не впервые поддержала ее, потому что она наконец узнала это прикосновение – тот невидимый помощник, который когда-то уберег ее от падения…
– Ты поможешь?., – тихо спросила она. – Пожалуйста! Я… я не знаю, кто ты, не знаю, что предложить тебе в награду, прости, но…
Ланеж чуть не рассмеялся про себя, но снежное лицо осталось серьезным.
…Предложить е награду?! Мне?! Ты. верно, шутишь, огненная девушка. Твою просьбу я исполню и так.
– О ком ты хочешь попросить?
…Наверняка о родных… Это было бы вполне в ее характере…
Теперь звук его голоса уже не испугал ее. Напротив, в нем почудилось что-то… доброе.
И Рэлико ответила:
– О многих… обо всех. Я живу с этими людьми бок о бок… я знаю их… там мои друзья, моя семья… там те, кто был добр ко мне… те, кто печет хлеб по утрам и шьет одежду, и я не хочу, чтобы они все…
Беспросветно черные глаза, в которых отражалось сейчас ее собственное бледное, испуганное личико, словно смотрели прямиком в ее душу, и Рэлико умолкла.
…Даже так? Не о родных, а обо всех вообще? Я же не бог жизни… и разве ты не понимаешь, как мне тревожно за тебя? Как я хочу увезти тебя отсюда, ведь здесь ты вновь можешь оказаться в опасности?
Хотя откуда тебе знать, моя огненная девушка?..
Незнакомец медленно кивнул.
– Я понял тебя. Я помогу всем, кому смогу. И позабочусь о твоих родных. Но лишь сегодня. Дальше все будет зависеть от людей.
Незнакомец простер к ней руку – и ее окутал снег. Такой же теплый, пушистый, не жалящийся. И он шепнул: «Ты не замерзнешь. Прячься. Жди».
Словно какая-то сила потянула ее вниз, вынуждая опуститься на колени, а затем и улечься в сугроб, как в теплую постель.
Он отвернулся, и в следующий миг ее занесло снегом с головой.
* * *
Духи, едва рядом со смертной девушкой появился их хозяин, поспешили отлететь подальше, даже отвернулись, не желая ему мешать. Но теперь Ланеж отошел на несколько шагов и бросил взгляд на них, а затем поманил – и они боязливо подошли, с благоговением и доверием взирая на господина, который сейчас был как никогда похож на одного из них.
«Защищайте ее», – одними губами попросил Ланеж.
Слаженный поклон немного успокоил его.
Теперь можно попробовать исполнить ее просьбу.
И все-таки, не выдержав, он снова оглянулся.
* * *
Рэлико уже почти собралась снова рискнуть вылезти из-под снега, как тот же ночной, давящий ледяной голос бросил:
– Побудь здесь. Пожалуйста.
Нотка просьбы в этом властном, бесстрастном тоне?..
Рэлико послушно замерла, и тут же воцарилась мертвая морозная тишина. Лежать так под снегом, совсем одной, было страшновато.
Девушка шевельнулась было под тяжелой белой грудой, но…
«Прячься. Замри. Жди», – напомнил снег. Но теперь он не шелестел. Он скрипел, шуршал, звенел на все лады.
Рэлико, ошеломленная происшедшим, послушалась, хотя в голове кружились сотни вопросов. Она знала, что задать их беловолосому незнакомцу вряд ли осмелится, а потому задавала их себе. Что теперь будет? С городом, с кочевниками, с госпожой Фирс с соседней улицы, которая всегда берегла для нее булочку с изюмом, зная, что нерадивая ученица пансиона непременно заглянет в субботу на чай? С господином Ракие, который только– только открыл новую мастерскую? С До и Шанкой, которые остались без родителей, но не утратили веселого нрава и нередко утаскивали ее в лес за ягодами? С госпожой Харге, к которой она заходила, чтобы помочь вдовствующей старушке с работой по дому?..
Чем этот незнакомец сможет помочь? Как он будет помогать? Не пострадает ли город от его помощи больше, чем… но нет, хуже кочевников быть не может ничего. Разве что кара богов.
Не пострадает ли он сам?!
И что произошло с ней? Откуда взялся этот снежный вихрь? Почему так быстро похолодало, откуда взялись сугробы – ведь еще утром не было ни снежинки? И наконец, почему этот странный холодный незнакомец спрятал ее здесь, в лесу, велел не шевелиться?.. Нет. Просил не шевелиться. Какое ему дело до нее? Почему пришел ей на выручку и тогда, и сейчас?
Рэлико сжала голову руками.
«Все… будет… хорошо», – многоголосо сообщил сугроб.
Почему она слышит шепот снега? И почему ей не холодно?! Она слышала, что те, кто замерзает до смерти, словно засыпают, но она лежит в сугробе, снег кажется ей теплым, но в сон не клонит совершенно! Как такое может быть? Как?
И главное – кто он? Кто он?
Действительно дух? Или кто-то поопаснее? Но почему тогда она испытывает скорее благоговение, чем страх? Словно перед силой, над которой ничто не властно…
Он обещал помочь ее родным. Но ведь она даже не сказала, где живет, не сказала, как их зовут…
Или он и так знает?!
С замиранием сердца Рэлико ждала хоть каких-нибудь звуков – далеких криков, гула сражения, проклятий, топота кочевников, которые, несомненно, не преминут обыскать и парк, и городские улицы… и разграбить все дома за первой, павшей стеной, не жалея никого. Раз появился один пролом, наверняка скоро возникнут и другие, и взятие города в таких условиях – лишь вопрос времени…
Но вокруг царила оглушительная тишина – и полный покой. Изредка скрипели ветви деревьев. Порой, шумно хлопая крыльями, мимо ее снежного убежища пролетала птица, каждый раз заставляя Рэлико нервно вздрагивать. Но не было ни криков, ни ругательств, ни звона мечей, даже отдаленного.
Что бы ни происходило сейчас в городе, что бы ни делал тот странный незнакомец, она об этом, как видно, не узнает.
Бежать в город Рэлико передумала – разум взял верх над первым порывом, вызванным страхом за близких. Она ничем не могла помочь тем, кто остался там. Сама едва не стала жертвой северных мясников. Она не была воительницей, не была заклинательницей. Смысла идти в город и умирать Рэлико не видела.
К тому же…
Ослушаться его?
«Нет, ни за что!» – воскликнул внутренний голос, и страстность этого ответа удивила даже саму девушку.
«Поспи», – ласково шепнул снег.
Сколько прошло времени, пока она предавалась раздумьям, Рэлико не знала. Но глаза и впрямь начинали слипаться. И, прекрасно отдавая себе отчет в том, что виной тому не холод, но вынужденное бездействие, она отдалась на волю подступившего сна, доверившись пушистому и ничуть не холодному снегу.
* * *
Тем временем…
К елочке, до которой девушка так и не дошла, жался старейший дух Земли, Адаш. Ему больше некуда было отступать. В подходящих людях он чувствовал опасность, она передавалась земле с каждым шагом грубых сапог. Опасность чуждая – и вместе с тем знакомая, сковывающая силу, сковывающая волю…
И они были способны видеть его. Как бы ловко он ни прятался, как бы ни пытался слиться с камнями и корнями деревьев, они видели его. Это дух земли тоже прекрасно понял.
Смазанный бросок, миг неизвестности, мгновенный всплеск страха – и силы стремительно покидают его. Тело деревенеет, как в самые суровые морозы, словно его коснулся снежный бог… но холода нет. Сначала это оцепенение жжет, потом сковывает.
Тело, голову, сердце, мозг…
Кочевники подхватили окаменевшего духа земли и исчезли.
Еще один из старейших и сильнейших духов. Осталось совсем немного…
Остальные пусть пока забавляются в городе. Их племя уже стало одним из богатейших. У них свой бог, который приведет их к еще большим успехам – и своя могущественная жрица, пользующаяся благосклонностью сразу двух богов. Что с того, что одному она платит духом, другому – телом?
В их мире это было нормой. Каждому свое.
Глава 7
Ланеж устремился в город с потаенным восторгом – первая просьба его наликаэ, обращенная лично к нему! Первая! И он был намерен исполнить ее желание как можно более добросовестно.
Восторг этот омрачался лишь тревогой за нее – и из-за ситуации в целом… Люди жили, как им нравится… но здесь не должно было быть войн. Ощущение неправильности, раз появившись, уже не покидало снежного бога.
Вокруг города творилось невесть что… вполне характерное для человеческих войн.
К городу захватчики подкрались незамеченными, не тронув близлежащих селений – а значит, им что-то было нужно именно здесь.
Он сделает все, чтобы они этого «чего-то» не получили… если успеет.
Пройдя сквозь внешнюю стену в город, Ланеж коротко кивнул Жнецу, богу насильственной смерти, разминувшись с ним на широкой улочке, где тот равнодушно срезал серпом нити душ погибших под обломками разрушенного дома, чтобы они могли отправиться к Танатосу. Так же спокойно кивнул духу огня, одному из свиты Тайи…
Нахмурился.
Внешний город пылал. Не весь, но огонь быстро распространялся. До внутреннего захватчики пока не добрались.
Духу не было особого дела до жизней и до смертей, его интересовало лишь пламя и жар… С ним можно договориться. Ланеж ведь обещал, что позаботится о тех, кто в городе…
Через минуту все пожары погасли, как по волшебству, занесенные снегом. Ланеж протянул руку к небу, и, повинуясь его воле, снег повалил втрое гуще. Мокрый и быстро оседающий крупными каплями на всех поверхностях.
В непогоде очередная атака на внутреннюю стену захлебнулась. Отсыревали и веревки, и тетивы… Да и самим воевать, когда снег слепит глаза, приятного мало.
Ланеж чуть заметно кивнул, довольный своей изобретательностью. Дух огня по его предложению перекочевал в ближайшее осушенное болото. Людей там среди зимы нет – и не будет, нечего вмешиваться в естественные природные процессы. А духу раздолье…
Затем, невидимый для всех, подошел к внутренней стене, сосредоточился, и она покрылась толстой и прочной ледяной коркой. По такому даже самый проворный и ловкий воин не заберется.
Поставил знак стыни.
Не растает и не сломается.
Последнее.
Бог снега уверенно двинулся в ту часть города, где ее аура ощущалась сильнее всего. Он не помнил, где именно находился ее дом, но найти его будет несложно.
Она же просила позаботиться о ее близких. Он это сделает.
Лишь один раз он замешкался, поняв, что идет не туда – когда вышел к ее старой школе. Здесь он даже смог сориентироваться, хотя обычно не запоминал, что и где в человеческих городах находится. Но отсюда ему доводилось провожать Рэлико домой…
Нужна вон та узкая улочка.
И там он увидел Радужку.
Поперхнулся удивлением, но ни единым движением не выдал его.
Что она делает здесь среди зимы, в его время, когда радуг в небе быть не может?
Ответ обнаружился в снегу под стеной пустого дома. Похоже, жильцы покинули его, предпочтя укрыться за второй стеной…
Там умирала девушка.
Из ее груди торчала стрела. Кашель, хриплое дыхание, редкие стоны. Начиналась агония. Обычно он бы пожалел девушку и призвал Жнеца, чтобы тот забрал жизнь, а с ней и боль… но ресницы смертной были присыпаны радужной пылью.
– Радужка? – полувопросительно произнес бог.
Она обернулась – и Ланеж увидел, что лицо богини залито слезами.
– Ланеж, помоги! – с отчаянием взмолилась она. – Заморозь рану, чтобы сохранить ее жизнь! Арати моя наликаэ, я отнесла бы ее в храм, но если тронуть девушку сейчас, боюсь, она просто умрет. Но ей рано умирать! Я обещала ей долгую жизнь, Сулу дал знак! Я не знаю, что вдруг изменилось и почему, но… Ланеж, помоги!..
Всегда звонкий голос Радужки был искажен рыданием.
Он теперь знал, каково это – тревожиться за наликаэ. И не мог не ответить на эту отчаянную просьбу.
Ланеж вдумчиво склонился над девушкой.
В ней много тепла, холод еще не взял свое.
Поднял взгляд.
Стоявший поодаль Жнец пожал плечами и ушел.
Значит, еще есть время.
Снежный бог дунул льдом на ладонь и коротко прижал ее к груди чужой наликаэ. Обледеневшая стрела легко выскользнула из горячей крови, не оставив наконечник в плоти, как чаще всего случалось.
Теперь нужно закрыть рану… надежно, герметично, как он укрывал фрукты. Тогда она сможет дышать…
Едва заметный пар над раной исчез, и она покрылась тонким слоем инея. Все процессы в теле смертной замедлились благодаря холоду его прикосновения, давая главное – шанс выжить. Радужка легко подхватила девушку на руки, прижала голову к своему плечу, словно мать, беспокоящаяся за ребенка.
Ланеж наконец узнал ее. Та, что была с его наликаэ, одна из ее подруг. Он, сам того не зная, исполнил еще одну просьбу своей огненной девушки…
В груди разлилось приятное тепло.
Радужка непременно спасет эту смертную.
– Спасибо, Ланеж! Спасибо тебе! За мной долг! – крикнула богиня напоследок и скрылась за поворотом, торопясь добраться до храма Анестеи, богини целительства.
А он целеустремленно двинулся к дому родных Рэлико.
К счастью, там его вмешательство не потребовалось. Дом был в полном порядке, его жители – тоже, и кочевников рядом не было. Он на всякий случай оставил на стене свой символ – как сигнальный маячок. Если что-то случится, он узнает сразу и, если повезет, успеет вмешаться… Но Ланеж надеялся, что до этого не дойдет.
Снежный бог легко взлетел, обозревая город. Затем раскинул руки в стороны и простер их к небесам. Мокрый снегопад, осыпавший город крупными хлопьями, стих.
Поднялась жгучая, колючая вьюга. Жестокая, беспощадная, непримиримая.
Наступление окончательно захлебнулось. Началась паника.
Эти люди явно были родом с севера… но такое оказалось в новинку даже для них.
Ледяные кристаллы, падавшие с неба, легко вспарывали кожу.
Из-за внешней стены послышался призывный сигнал.
Правильно, воевать в такую погоду слишком хлопотно и страшно. Смелостью кочевники никогда не отличались – и теперь поспешно бежали из города кто куда, прикрывая глаза.
Местные жители попрятались по домам. Большинство отделались легкими царапинами. Потом здесь будут говорить, что их спас сам снег, и через несколько лет в городе появится первый храм снежного бога…
Обвалившиеся части внешней стены занесло снегом, и едва проломы закрылись, ее тоже сковало льдом. Затем Ланеж мысленно попросил прощения у мира и и, прижав ладонь к земле, проморозил ее на добрых пятнадцать метров в глубину. Этого хватит на пару недель. Такой слой не продолбить тем, кто может попытаться проникнуть в город через подземный ход.
Если даже захватчики вернутся…
Неожиданной атаки уже не получится.
Здесь он сделал все, что мог.
И Ланеж заторопился обратно к той, кого оставил в лесу под защитой снега.
* * *
Из сугроба ее, сонную и растрепанную, вытащила все та же тяжелая, холодная рука. В первый момент Рэлико растерянно воззрилась на незнакомца, удивилась, затем испугалась, а после все вспомнила и…
– Ты не пострадал? Что с городом? – сразу же спросила она.
Тот покачал головой.
– Стены покрыты снегом и скованы льдом, который еще долго не растает. Либо за это время твои люди научатся сражаться и защищать свой дом, либо через две недели их будет ждать та же участь, что многих до них.
Она снова вздрогнула, услышав этот пугающий голос.
– А… как же мои родители и…
В бесстрастных белых глазах ей померещилась искорка сочувствия.
– Твои родители? В эту ночь в твоем доме не было Жнеца. Никто не погиб и не пострадал. Можешь не тревожиться.
Почему-то она сразу ему поверила. Хотя обычно насторожилась бы, услышав настолько странные речи.
– Правда, твоей светловолосой подруге меньше повезло… но ей помогли, и она выживет.
– Подруге? Арати?! Что с ней?!
Подалась вперед, в последний момент подавив порыв вцепиться в ворот его одеяния. Увидев, как она испугалась, Ланеж пожалел, что сказал ей об этом.
– Она была ранена… но о ней позаботились. Все будет хорошо, не тревожься.
И странное дело – его слова действительно утишили вспыхнувшую тревогу.
– А ты… кто ты? Откуда знаешь меня? – с трепетом спросила она. – Это ведь ты тогда помог мне, в ту ночь, когда я сажала елочку в парке?
Ланеж беспомощно посмотрел на нее, отлично зная, что она видит совсем другие эмоции. Точнее, не видит их вовсе.
– Рэлико… я…
Девушка вздрогнула, услышав это.
– Откуда ты знаешь мое имя? Хотя… – смутилась она. – Если ты… тот, кто я думаю… возможно, ты знаешь и больше.
…Странный взгляд – тревожащий, будоражащий, одновременно полный надежды и легкого страха.
Столкнулась с тем, что люди именуют «неведомым»… Можно ли рассказать? Не испугается ли еще больше? И вообще, как об этом говорить? «Прости, но я бог?» Не поверит ведь…
– И кто я, как ты думаешь?
Сказать? Но глупо ведь прозвучит… Рэлико прикусила губу, потупилась, уставившись на свои руки, сложенные перед собой. Если он человек, просто странный, то… что он о ней подумает? Вдруг еще оскорбится? Или хуже того, посмеется?!
Но тут ей в голову пришла новая мысль.
– О боги, если город заблокирован… а я? Как мне теперь вернуться домой?!
А вот это ключевой вопрос… и ответ ей не понравится. Как убедить? Как уговорить, не напугав?
– Пока – никак, – сообщил незнакомец.
– Что же мне делать? – растерялась и испугалась Рэлико. – Я же не могу жить все это время в лесу, спасаясь от рыщущих вокруг кочевников!
На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул.
– Нет. Я отвезу тебя в безопасное место. А потом, когда опасность минует, верну сюда.
– Ты отвезешь?! – поразилась Рэлико. – Но… почему…
– Ты же звала на помощь? – бесцеремонно прервал ее неизвестный. – Я помог. Но кто сказал, что помощь оказана на твоих условиях? – затем его голос как будто смягчился, хотя она не могла понять, почему возникло такое ощущение. Говорил он ровно так же, с теми же интонациями… но тон неуловимо изменился. – Пожалуйста, Рэлико. Мне нужно знать, что ты в безопасности и тебе больше ничто не грозит.
Румянец снова бросился в щеки, стоило это услышать. Он сказал это так, словно она действительно важна для него…
– А единственное убежище, которое я могу тебе дать, – продолжил незнакомец, – находится довольно далеко отсюда. Но там тебе не будет угрожать ни холод, ни голод, ни чужие солдаты. Вести о родных будешь получать каждый день, обещаю. Как только опасность минует, я верну тебя домой. Хорошо?
Черные, непроницаемые глаза чуть прищурились, оставаясь такими же холодными. Спорить с ним Рэлико поостереглась, но и соглашаться не спешила.
– Почему я не могу вернуться домой, если там уже безопасно?
– Рэлико… я сейчас должен уехать… обязан. И могу не успеть на выручку в следующий раз, если стены вновь падут. Пожалуйста.
Тепло в груди. Хоть и ледяной тон, но вроде бы в нем есть и забота. Интересно, не он ли оставил тогда ей ту коробку с фруктами на крыльце?..
Ланеж вздохнул, склонил голову набок.
– Ты боишься меня? – тихо спросил он.
– Нет, – сразу же, не задумываясь отозвалась Рэлико. Нет, жутковато, конечно… но это не страх. Это так же, как тогда, когда она сажала елочку… Такое же ощущение.
У Ланежа отлегло от сердца, и он снова спросил:
– Поедешь со мной?
Отвела взгляд.
– Страшно ехать невесть куда, даже с тем, кто помог.
Снова подняла голову, взглянула на него.
Ночные, холодные глаза пристально посмотрели в чистые, теплые карие.
– А если тебя там ждет чудо? – еще тише спросил Ланеж.
Удивление струится из широко распахнутых глаз.
Это все-таки он?
– Зимнее? – с затаенной надеждой спросила Рэлико. Если он тот самый дух, если он знает ее, он поймет…
– Не только, – чуть прищурился Ланеж, не покривив душой – и так и не понял, почему она потрясенно прижала руку к губам, почему эти красивые, теплые глаза вдруг расширились еще больше. – Но интересное. Что до твоих сомнений… Давай я отвезу тебя туда. Если не захочешь оставаться – верну обратно и подыщу другое укрытие. Клянусь, я ничего плохого не замышляю. Я просто очень не хочу, чтобы ты вновь попала в беду.
Откуда… она впервые видит его, так откуда это странное ощущение родства и близости? Будь он обычным человеком, он бы удивился, что она говорит о таких вещах, о зимних чудесах… Он сам бы не сказал о них ни слова. Весь холодный, неприступный, должен пугать… так почему так и тянет ему довериться?
– Обещаешь? – робко спросила она. – Обещаешь вернуть, если не захочу оставаться?
Незнакомец чуть приподнял бровь, продемонстрировав наконец хоть какие-то явные эмоции. Неподвижное бледное лицо пугало, голос подавлял, но слова успокаивали, а руки были пусть жесткими, но надежными. Это она точно знала.
Судить по лицу – последнее дело, особенно если тебе помогли и хотят уберечь от новых
бед.
И настоящее чудо ведь всегда требует смелости. Легко мечтать, сидя дома… а чуть потребовалось сделать шаг навстречу этой мечте – как стало страшно…
Можно ли поверить смущенному сердцу?
Она вгляделась в черные, бездонные глаза незнакомца.
Серьезные, глубокие, в которых отражалось ее взволнованное личико. Встала на цыпочки, вытянулась, всматриваясь в них, напряженно ища…
Отблеск волнения? Надежды? И где-то на дне доброта, такая же морозная, как окружавшая их ночь?
Или почудилось?
Но он не отвел взгляда. Не отвернулся. Он все так же серьезно, открыто смотрел на нее.
– Мое слово дорогого стоит, – тихо, словно сдерживая себя, произнес он. – Но оно у тебя есть. Обещаю, Рэлико.
Она чуть подалась назад, но не отвела взгляд. Затем опасливо шагнула вперед. Нереальность ситуации захватила заново. Что она делает? Не стоит ли опасаться этого незнакомца, хоть он и спас ее нынче? Не окажется ли, что он такой же, как те, кого снежный вихрь отшвырнул прочь от нее?..
Беловолосый протянул ей руку. Рэлико опасливо коснулась ее и, увлекаемая неизвестным, сделала еще шаг навстречу ему.
Тот медленно поднял руку и коснулся ее лба указательным пальцем.
Странное поведение мужчины снова выбило ее из колеи, и девушка молча уставилась на него.
– Не бойся, – явно стараясь говорить мягче, произнес он, а затем положил руку ей на голову – тяжелую, холодную, замораживающую.
Такую же, как ледяные объятия снега.
И это знакомое, хорошо знакомое ощущение одновременно будоражило и успокаивало.
Но почему знакомое? Где?..
В ту ночь, в парке… нет, и до этого тоже… и в том хра…
Он резко, громко свистнул – и рядом встал белоснежный конь, словно в единое мгновение соткавшийся из падающих с неба снежинок. Рэлико даже вздрогнула от неожиданности. Не поверив, протянула руку к коню – и тот фыркнул ей в ладонь.
Холодно… и щекотно.
Незнакомец одним движением вскочил на широкую спину мощного животного и протянул девушке руку.
– Садись. Нас ждет долгий и очень быстрый путь.
Рэлико оглянулась на город. Правда ли там никто не погиб?.. Не лучше ли было бы попытаться пробраться туда, за надежные стены?..
– Садись, огненная девушка, – повторил неизвестный. – Я прослежу за тем, чтобы те, кто дорог тебе, уцелели, пока ты не вернешься домой.
Глупо верить таким обещаниям. Ох как глупо! Но она поверила.
Рэлико, прикусив губу, кивнула. А затем вложила в жесткую, ледяную руку свою ладонь – и ее легко подняли на лошадь. Чуждая рука усадила на широкую спину, крепко обняла за талию, ноги незнакомца дернулись, всаживая в бока коня шпоры, и…
Она широко раскрыла глаза, забыв даже испугаться, когда внезапно лес и город остались далеко внизу. Конь поднялся в воздух и преспокойно поскакал по воздуху, разрезая облака, расплескав гриву по ветру.
Следовало, наверное, испугаться, закричать что было силы, но эта мысль как-то не пришла ей в голову. Рэлико с восторгом и любопытством провожала взглядом проплывавшие внизу равнины и леса, холмы и даже горы… невероятно. С ней происходит нечто невероятное. Неужели то чудо, которое он обещал ей?!
Она отвлеклась от проплывающих внизу пейзажей и оглянулась через плечо.
Он смотрел прямо вперед, но когда она обернулась, устремил взгляд на нее. И, похоже, прочел ее чувства по глазам, потому что холодные, белые губы неожиданно чуть изогнулись в улыбке. Такой странно доброй, понимающей, радостной… Вроде улыбнулся еле-еле – а столько чувств…
Рэлико снова смутилась и принялась рассматривать землю.
Летит. С незнакомцем. На белом коне. А вокруг танцует снег.
Может, это сон такой?
Скорее всего. Она наверняка по-прежнему лежит в том сугробе… а то и вовсе в своей постели дома, и видит этот сон… в котором ее спасает пугающий, но не страшный ледяной незнакомец, а его конь летает через облака…
Вдруг ее закутали в белый плотный плащ, со вставками бледного голубого по рукавам и полам, затем еще и накинули меховой капюшон на голову. Движения вроде резкие – но заботливые…
– Облака холодны, – произнес тот же тяжелый, ледяной голос. – В них много влаги, и если через них поеду я… Для тебя это может быть небезопасно.
Рэлико кивнула, зачарованно вглядываясь в постоянно меняющиеся серо-белые тучки, не способные сохранить свои очертания даже на миг.
На расстоянии вытянутой руки… И совсем на вату не похожи, как кажется с земли… Клубящиеся, изменчивые…
Похоже, ее жизнь изменялась с такой же скоростью.
Не успела закончить пансион, как пошли разговоры о помолвке. Не успела отвертеться от помолвки – пришли кочевники. Не успела начаться осада, как она едва не попалась в лапы неприятелю. Не успела попасть в лапы к неприятелю – и уже мчится через облака невесть куда…
И вообще… Ее сегодня спас снег… ведь не зря она всегда так его любила!
– Спасибо, – чуть слышно выдохнула Рэлико, любуясь облаками. Не обращаясь ни к кому конкретно, просто выдохнула в пустоту…
Рука, крепко держащая ее за пояс, на миг сжалась. И они погрузились в облака.
Ланеж не мог в это поверить.
Совсем недавно он боялся даже показаться ей на глаза.
А сейчас она доверчиво притихла, сидя на Северном Ветре, восторженно рассматривая все вокруг. Даже прижалась к нему, когда они влетели в облако, и со всех сторон закружились мелкие хлопья тумана, тут же оседающие иглами инея на одежде и сбруе его скакуна… Перегнувшись через его руку, изумленно, широко распахнув глаза следила за тем, как из мельчайших капелек появляются красивые снежинки.
И не боится. Ни его, ни полета.
Уколола мысль – не боится только потому, что не знает, кто ты…
Но теперь Ланеж и сам куда меньше боялся. Как можно бояться, когда держишь в объятиях свою самую большую драгоценность, которой до сих пор не отваживался даже коснуться?
Хотя нет, еще было то, что вызывало страх.
Ланеж по-прежнему боялся самого себя. Так старательно, так тщательно он никогда еще не сдерживал свою силу. Упасите верховные даже повеять на нее холодом…
С ходу Ланеж смог придумать только одно убежище, где ее точно никто не тронет.
И это не Ледяные чертоги. Человеку, смертному человеку, нечего делать там, где бескрайняя ледяная пустыня, где даже летом не тает снег, где не бывает тепло. А сейчас там и вовсе стоит убийственная стужа… даже северные животные зимой покидают эти края, не выдерживая.
Да, на ней его метка. Но одно дело – снег. И совсем другое – вечный, пронизывающий холод, который в чертогах еще сильнее, чем вне их…
Поэтому он направил Северного Ветра туда, где ему вряд ли обрадуются.
Это решение далось Ланежу не без труда и внутренней борьбы… но так будет лучше. Рано или поздно о ней бы узнали. А тут… и неподалеку от ее дома, и ей там будет комфортно. К тому же зная его духов…
