Текст книги "Знак снежного бога (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)
А с другой стороны – кто еще это может быть? Если бы не окно, подумала бы, что показалось…
– Спасибо за гостеприимство и заботу, – поклонилась Рэлико в пустоту. Лучше показаться смешной, чем невежливой.
Тихий мелодичный звон. А затем прямо перед ней из пустоты возник небольшой бумажный пакет.
Рэлико, поддавшись любопытству, развернула его – и обескураженно посмотрела в окно.
Взять платья или украшения она бы ни за что не согласилась.
Но в пакетике оказались засахаренные фиалки вперемешку с тугими засушенными бутонами жасмина. Завернутым в бумажку обнаружился янтарь с застывшим в нем красивым бутоном… Не подарок даже, а гостинец, и уж явно не от наглого божка!
– Это ведь не от Анихи, а от вас? – на всякий случай уточнила она.
И цветы в саду шепнули многоголосо:
– Да…
– Тогда приму с радостью и благодарностью, – склонила голову Рэлико. – Спасибо за подарок!
Что ж, больше ее здесь ничто не держит.
А ведь интересно… после того, как Анихи прикоснулся к ней, она начала различать духов. Совсем чуть-чуть, но… да и морозника того увидела – вроде Анихи его Криос назвал? Может, тоже у Ланежа спросить, отчего так? Наверное, в дороге будет возможность поговорить…
Подумала про дорогу – и снова разрумянилась. Сидеть перед ним в седле, чувствовать его тяжелую руку на поясе – он ведь, наверное, опять будет ее легонько поддерживать, чтобы не упала?..
Ой! Опять замечталась, а Ланеж ведь ждет!
Сунув пакетик в карман, Рэлико без сожалений покинула комнату.
Здесь было интересно и волшебно, и удивительно, и она никогда не забудет время, которое провела в гостях у весеннего бога… но ей хотелось домой. И еще немного побыть с Ланежем.
– Чем занимался? – после долгой, неловкой паузы вежливо поинтересовался Анихи. – Ты же вроде на восток опаздывал?
– Силы восстанавливал, – не покривил душой Ланеж. – Туда Зима отправилась, она сильнейшая, способна и духов разбудить, и к порядку призвать при необходимости. Поняла, что у меня есть другое важное дело, и решила помочь.
– Повезло, – вздохнул Анихи. – Хотя если бы ты ей не бессрочный отпуск предоставил, а гонял, как полагается гонять старейших, не пришлось бы столько самому возиться.
– Ее достаточно погоняли, – резковато отозвался Ланеж.
Новая неловкая пауза.
– Тебе стоит поговорить с ней начистоту, – тихо посоветовал божок, и Ланеж сразу понял, что речь идет не о Зиме. – Она умненькая девочка, сама дойдет до всего, о чем умолчишь. И тогда будет больше проблем.
Ланеж благодарно кивнул. Не то чтобы его подозрения насчет Анихи улеглись – но он не привык отказываться от добрых советов.
– Спасибо. Поговорю.
Пауза.
Разговор у них упорно не клеился.
У Ланежа из головы не шел визит к Сулу. У Анихи – вчерашняя беседа с чужой наликаэ. И вернувшуюся Рэлико оба встретили с облегчением.
…Платье не езяла… может, хоть какую безделушку прихватила на память?
Анихи молча проводил их к воротам.
– Мы поедем теперь, – благодарно кивнул Ланеж. – Спасибо, что пошел навстречу.
– За заботу и гостеприимство – спасибо, и за все чудеса, которые вы мне показали, – тоже. Если чем обидела – простите, это по недомыслию, не по злому умыслу, – тоже поклонилась Рэлико. – Да хранят… Да сопутствует вам во всем удача! – быстро поправилась она, сообразив, что бога благословлять уж точно ни к чему.
– Счастливой дороги! – Анихи широко, напоказ зевнул и, захлопнув за ними ворота, двинулся к дому, нарочито загремел на кухне. А едва взлетел Северный ветер – направился в ее комнату, совсем другой походкой, быстрой, целеустремленной.
…Не взяла. Ни единой безделушки не взяла. Даже ленточку на память не прихватила.
И своего ничего не оставила. Словно и не было здесь рыжеволосой девушки, непоколебимо верящей в своего бога.
Сердце игриво куснула невнятная, непонятная боль.
Бывают знакомства, которые не хочется прерывать, да еще столь внезапно.
Впрочем, может, оно и к лучшему. Она ведь чужая наликаэ. Больше того, наликаэ Ланежа…
И Анихи мановением руки развеял все содержимое комнаты, сделав ее такой же безликой, как все остальные по соседству, не считая его покоев.
Глава 11
Скакали (а вернее, летели) они не так быстро, как прежде. Рэлико запоздало поняла, что чертоги весеннего бога явно находились где-то вне привычного ей мира, где сейчас властвовал снег. В прошлый раз она об этом даже задуматься не успела, а теперь воочию увидела. Вроде вот, летят над зеленой травой, затем марево, будто сквозь плотное облако пробились – и внизу уже привычный рыжевато-серый лес, посеребренный пока еще тусклым снегом…
Не говоря уже о том, что, когда они вышли из чертогов весеннего божка, никакого коня за воротами в помине не было. Стоило Ланежу повелительно взмахнуть строгим черным веером – белый скакун как из воздуха соткался…
А еще из-под копыт Северного Ветра снежинки летят. Раньше не видела – или скрывал Ланеж?..
Волнение, охватившее девушку, когда снежный бог вскочил в седло у нее за спиной, было утихло (знакомые пейзажи успокаивали), а при этой мысли опять разыгралось не на шутку.
Скрывал ведь, много чего скрывал… Но теперь не скрывает! Не прячется больше…
Тяжелая рука тихонько легла на пояс, как ей и представлялось в Весенних чертогах – осторожно, поддерживая… По телу невольная дрожь пробежала – не от холода и не от страха, а… какая-то странная, сладостно-волнительная…
Рэлико смутилась, чувствуя, как щеки горят, ощущая на себе взгляд белых глаз. Вроде как не укоризненный, а вопросительный… но много она насмотрела за тот миг, на который их взгляды встретились?!
Чертоги наконец остались совсем позади, развеялись в облачной дымке, и вдруг Ланеж странно понурился, и тяжелая, холодная рука соскользнула с ее талии.
Что за шутки? Решил, что боится?..
Рэлико встревоженно обернулась – и заметила, что его лицо еще больше побелело. И раньше румянцем не радовало, а теперь и вовсе цветом от снега не отличишь, причем нехорошего, весеннего, сероватого, черты чуть исказились, как от нечеловеческого напряжения…
…Слабость подступила внезапно и не вовремя. Как обычно.
– Ланеж, ты что? – испугалась она.
– Нет… Не страшно. Не тревожься, – он тряхнул головой и с явным усилием выпрямился. – Приземлимся ненадолго, – произнес низкий голос – чуть сдавленно или почудилось?
Спускались они странно – по спирали. Рэлико уже побоялась, что у нее самой голова от такого закружится, но нет, бог миловал… не иначе как снежный.
Приземлились они в лесу, не в непролазной чаще, а светлой роще, среди все еще пламенеющих кленов. Рыже-желтые листья их непреклонно заносило снегом, и под его холодной дланью они с тяжкими вздохами отрывались от ветвей и тяжело планировали на землю, чтобы остаться яркими пятнами на белом одеяле… Или их отрывали чьи-то проворные не то ручки, не то лапки?
Рэлико даже сморгнула, но странное видение не вернулось.
Копыта Северного Ветра мягко стали на снег, и конь в тот же миг замер изваянием, точно не мчался только что во весь опор.
Ланеж неожиданно устало, обессиленно соскользнул с седла. Отошел на шаг, не удержался на ногах и рухнул на колени в снег, потом и вовсе набок завалился. В снег…
Сразу стало легче дышать. Это его стихия, сейчас его власть. К счастью.
Плохо… все-таки потратил слишком много сил на эту скачку… Да еще чертоги эти, теплые до невыносимости… предстал перед ней в самом что ни на есть неприглядном свете…
От этой мысли захотелось закопаться в снег, раствориться в нем или хотя бы спрятаться
за…
В воздухе начала непримиримо ткаться снежная стена.
– Ланеж! – вскрикнула вконец встревоженная Рэлико. Спрыгнула с коня – сама не заметила, как. Снежный Ветер проводил ее высокомерным взглядом и фыркнул, когда девчонка поскользнулась на снегу, кинувшись к богу.
Сквозь снежную стену она легко прошла, отмахнувшись от наиболее крупных снежинок, словно и не видела преграды… его знак так действует?
Ланеж невесело усмехнулся про себя, повернувшись на спину. Ну вот, нигде не спрячешься…
Да и хотелось ли, положа руку на сердце?
– Ты что, Ланеж? Плохо? – склонилась над ним. В глазах испуг тревогой переливается – ни смешинки, ни удивления, ни презрения нет…
А чего он ожидал? Это же Рэлико… Славная, чистая, искренняя… Его огненная девушка.
Волнуется.
– Ничего, – постарался как можно мягче сказать Ланеж. – Много сил истратил, Рэлико, еще до этой скачки, да и она тяжелой вышла. После такого тепло очень трудно дается, выматывает. Там еще держался, а теперь… отдохну в снегу немного, и все образуется. Не тревожься.
– Хвала богам! – искренне выдохнула девушка и улыбнулась ему.
Так, как никто еще не улыбался, даже Радужка, даже Заря… Улыбка этой смертной вдруг показалась в тысячу раз прекрасней. Хоть и теплая.
Или именно поэтому?
Сам не заметил, как улыбнулся в ответ.
Рэлико тихонько погладила ерошащийся снег. Выпало его уже немало… вздохнула. Помялась. Явно спросить о чем-то хочет, но не решается. Боится его? Или боится помешать?
– Спрашивай, – шепнул Ланеж.
Думал, спросит о том, что их связывает, но она его удивила.
– Мы далеко от моего города? – робко произнесла девушка.
– Не очень, – устало мотнул головой Ланеж. – Скоро узнаешь родные края, Рэлико.
Удивление в карих глазах.
– Ты же на Север хотел?..
– Нет. Не хотел. При Анихи сказал, чтобы вопросов лишних не было. Ни к чему ему знать. Я тебя с Радужкой познакомлю, Рэлико, пусть лучше она за тобой присмотрит. Подумал, что негоже тебя надолго с мужчиной оставлять, пусть и другим богом.
Вот уж точно! И очень хорошо, что так решил! А то этот… не бог, а кот мартовский!
Но этого Рэлико, понятное дело, не сказала.
– В ее чертоги теперь поедем? – осмелилась спросить она.
К ее удивлению, бог снова покачал головой. Черты лица его понемногу разглаживались, и серая бледность сходила с них, и постепенно стихала и ее тревога.
– Она сейчас в твоем городе должна быть. Позову, откликнется. Да и в услуге не откажет. Она хорошая, Рэлико.
Рэлико кивнула и тайком вздохнула от облегчения. Все-таки домой… хоть и не к папеньке с маменькой, но домой!
Снова погладила снег, помялась и наконец осторожно прилегла рядом с Ланежем, коснувшись его щекой, как подушки.
Нехолодно. Мягко. Почти… уютно.
– Почему я не замерзаю? – наконец решилась она спросить. Только, может, момент неподходящий? Он устал, а она тут с такими вопросами…
В самом деле, сколько можно кругами ходить? Пора все прояснить. Он как-то незаметно перестал бояться, что напугает ее.
– На тебе мой знак, – с тяжелым вздохом ответил Ланеж. Взгляда белых глаз не отвел, и в них Рэлико прочла одновременно решимость и волнение. – На лбу, Рэлико, в самой середине. Вот такой… – И перед ней в воздухе соткалась та снежинка, которую вчера Анихи показывал. – Ты по-прежнему чувствуешь холод, но замерзнуть, да еще в моем присутствии… На тебе знак снежного бога, так как же может снег тебя убить? Ты теперь – часть его, Рэлико, – и голос прозвучал тихо. – Я не говорил… боялся напугать, – стиснув зубы, признался он. – Ты… извини, следовало сказать, о таком сразу говорят…
Рэлико быстро помотала головой, слишком растроганная, чтобы говорить.
В белых глазах мелькнуло облегчение.
– Накинь капюшон, – негромко посоветовал Ланеж.
Рэлико уже успела понять, что он, при своей силе, при том, в какие буйства мог пускаться снег, обыкновенно говорил тихим, хоть и гулким голосом, держался спокойно и с неизменным достоинством… и совершенно не жаждал признания, не требовал преклонения. Ни разу не назвал ее смертной. Всегда – по имени…
– Ты же сказал, что снег меня не убьет?
– Нет. Но это не значит, что ты не можешь простудиться, переохладившись на морозе.
– Твоему приятелю бы и в голову не пришло такое сказать, – вздохнула Рэлико. – Неужели ты лучше него знаешь нас? Неужели безжалостному снегу есть дело до наших проблем?
Ланеж пожал плечами и произнес:
– Я много наблюдал за вами. Вы интересные. Суетитесь, переживаете… любите…
Чуть заметная нотка зависти заставила ее по-новому взглянуть на снежного бога.
– Ланеж… Анихи сказал кое-что вчера… Можно спросить?
Что этот надутый божок мог ей наговорить, что она так робеет?
– Конечно, – чуть заметно кивнул он, привычно пряча беспокойство под ледяной маской. Повернулся к Рэлико, неохотно приподнялся на локте.
– Он сказал, что я твоя наликаэ… подопечная… ты поэтому меня спас, да?
А. Ну да. Не мог не сказать.
Гнев коротко обжег и схлынул. Снег взметнулся на миг и снова опал вокруг них пушистым покрывалом.
Короткий кивок. Белоснежные пряди на миг скрывают бледное лицо.
– И… он сказал… что раз я твоя подопечная, ты должен был обо мне заботиться…
…Только не это… пощади меня, мир… я все делал неправильно?..
Ланеж неохотно поднялся, сел на колени. Какой уж тут отдых…
– Да.
Прозвучало тяжело, как снежный пласт, разом рухнувший с крыши.
Услышав это, Рэлико вскочила на ноги, окончательно разволновавшись.
– То есть все те зимние чудеса… снежный венок на волосах… волшебные узоры на окне тоже ты рисовал? И ты мне тогда прислал коробку с южными фруктами? Это ты тогда поддержал меня в лесу, пока я елочку сажала? И сделал так, что она прижилась, хотя это по зиме бывает крайне редко? И…
Глаза бога расширились, зрачок расползся, быстро вытесняя белую же радужку. На щеках, к удивлению Рэлико, появился румянец. Бледный-бледный, но Ланеж в этот миг окончательно перестал напоминать ледяную статую…
– Да.
Но теперь сказано тихо, как шепот зимнего ветра в морозную ночь.
Смущение и жгучая благодарность – гремучая смесь. Даже захотелось на шею броситься – греховное желание… Анихи сказал ведь…
К его удивлению, Рэлико вдруг опустилась на колени и низко поклонилась ему.
– Спасибо тебе, снежный бог! За все чудеса, которыми ты наполнил мою жизнь, за веру в лучшее, которую ты мне дал, за услышанные молитвы, за спасение, за каждую твою добрую мысль обо мне – спасибо!
Ланеж опешил и молча стоял, глядя на нее.
Благодарность была ему приятна – но он вдруг понял, что не так хотел ее получить. Иначе…
Он метнулся вперед – со свойственной ему скоростью, забыв на миг, что имеет дело со смертной.
Для Рэлико это выглядело и вовсе престранно. Только что бог стоял в нескольких шагах от нее – на миг взметнулся снежный вихрь – и Ланеж уже вглядывается своими белыми глазами в ее собственные, заставив в растерянности поднять голову.
– Я сделал не так много, как должен был, потому что не знал, что от меня ожидается. И в своем эгоизме решил не спрашивать у других. Поднимись, пожалуйста.
Рэлико упрямо покачала головой.
– Ты сделал больше, чем думаешь. Мне не хватит слов, чтобы сказать тебе, как я счастлива, и как я благодарна, и как рада, и как боюсь, что сама могу сделать что-то не так, обидеть чем-то, не то сказать… Я… мне… для меня никто ничего подобного не делал! Есть ли больший дар, чем чудо, чем твоя забота?..
И, не выдержав, снежный бог вдруг резко дернул смертную девушку к себе и крепко сжал в объятиях. Тяжелые руки легли на спину, коснулись плеч… и грудь у него такая широкая, твердая, и щека на нее так уютно ложится… И сердце волнением заходится…
Сильно прижимает, но не до боли.
Вздрогнул, замер, словно осознав, что именно сделал.
Рэлико, чуть дыша, положила руки ему на грудь – одну, затем вторую. Обнять в ответ не решилась – предупреждение Анихи было живо в памяти… Но какие тут предупреждения, когда под щекой белое одеяние снежного бога и сильная грудь, когда сердце колотится как бешеное, глаза сами собой зажмурились, и хочется одного – чтобы этот миг никогда не заканчивался…
Холодный. Даже сквозь плотную, гладкую ткань – холодный.
Ну и пусть. Она знает! Сердце у него теплое, заботливое… и так громко стучит под ее щекой – не хуже ее собственного…
Вокруг стеной взревел снег, но не гневно, а словно защищая, отгораживая их от окружающего мира.
Не испугалась. Не пыталась вырваться. Прильнула, словно он вовсе не бог, и тем более не снежный…
Ланеж так и не убрал рук.
Сколько они так сидели, ни один из них не знал, да и не до того им было, чтобы следить за временем. А потом Рэлико, уткнувшись пылающим лицом в белое одеяние, зажмурилась и прошептала:
– Я люблю снег.
Ледяные даже сквозь перчатки, пальцы дрогнули, грудь под ее щекой на миг замерла. А сердце… сердце забилось еще быстрее.
Рэлико и сама не понимала до конца, отчего произнесла это сейчас и какой смысл в эти слова вложила. Он защищал ее… и ей хотелось хоть как-то защитить его от этого вечного одиночества. Анихи его не любит, другие боги его тоже не любят…
А она?
А для нее все изменилось, и снег не будет прежним, никогда. Она и раньше любила его, но теперь эта любовь стала иной. Раньше сердце тянулось к чему-то волшебному, смутному, неясному, к некой зимней не то магии, не то предвкушению чуда… а теперь Рэлико точно знала, какой он – снег. И за что его можно любить.
…Она говорила это подруге в первую их встречу.
Но Ланеж так и не понял, почему.
Наликаэ, истинная наликаэ – родственная душа. Но насколько родственной может быть снегу огненная девушка?
– Почему, Рэлико?
И так он это спросил, словно важно это. Очень важно.
– Я знаю ведь, что люди твоей земли не любят снег, не рады ему… Потому что снег красив? – вспомнил он ее слова.
Покачала головой как-то сумбурно. Снова раскраснелась, хотя вроде бы не от холода.
– Нет, люди разные. И не только в красоте дело… Нет такого, чтобы не за что было снег любить! Это же не только вьюги… Снег – это и сила, и холод, и мягкость… Не любят и не ждут? А как же тогда зимние вечера, когда свет уличных огней отражается в сугробах, когда от него светлеют сумерки? Когда дети играют – лепят, возятся, строят, швыряются снежками? И у всех на лицах улыбки… Может, поначалу ругают, но потом улыбаются, всегда! А зимние забавы? А эти ледяные ночи, когда небо высокое-высокое, когда мороз такой, что щеки краснеют сразу, а звезды до невозможности яркие? Да никогда не бывает больше такого неба!..
Спохватившись, что эдак сейчас кричать начнет – и на кого! – Рэлико осеклась. Смутилась. Но взгляд Ланежа ее успокоил. В нем вспыхнула на миг растерянная радость.
– Спасибо, Рэлико, – всегда гулкий, низкий голос прозвучал почти бархатно. – Я обычно прохожу по землям единожды и устремляюсь дальше. Я не знал, что после отношение людей меняется.
– Люди всегда сначала ворчат. На снег, на жару, на ручьи по весне, на осеннюю слякоть, – прошептала девушка. – Всегда так, Ланеж. Поверь…
И жарко от ее слов, от этих новых крепких объятий, так жарко, что впервые он не боится обжечь холодом, и сердце заходится, словно вот-вот захлебнется ритмом…
Этот жар Ланеж не променял бы на все чудеса Севера вместе взятые.
Снег бестолково, взволнованно закружился, затанцевал в воздухе.
– Когда-то, – заговорил Ланеж своим обманчиво бесстрастным голосом, – очень далеко на севере жило племя, называвшее себя родорами. Родоры были грозным народом, жили в суровых условиях, постоянно кочевали… и однажды решили заручиться поддержкой какого– нибудь духа. Они призвали его, и дух откликнулся – зимний, на ту пору еще слабый и молодой. Не мудрствуя лукаво, назвали его Снег и стали поклоняться ему. – Он чуть подался назад и пристально посмотрел на Рэлико, а затем со значением произнес: – На их языке слово «снег» звучало как «Ланеж».
Рэлико широко раскрытыми глазами уставилась на бога, уцепившись кулачками за рукава его одеяния.
– Так… ты не всегда был богом? Ты был духом?
Кивок.
Так вот почему он иной? Знает, каково быть духом, понимает, помнит, и став богом, не зазнался, а…
Сама прильнула к сильному, надежному плечу, так и не поняв, что прошла новое маленькое испытание, и в сердце снежного бога стало еще на одну льдинку меньше.
– Но выходит… Анихи не соврал, был когда-то другой снежный бог?
Ланеж вздрогнул.
– Был, Рэлико. Больше нет. Так бывает.
– А с племенем что случилось?
– Племя превратилось в народ, многочисленный, процветающий, оседлый. На Севере самый могущественный.
– Ты помог?
Легкая усмешка.
– Я не дал помешать. Их вера наполнила меня силой, я помогал им тогда – и после, став богом, не забыл.
– А тот другой снежный бог… он…
Ланеж чуть отстранился, и в ее глаза снова взглянули чуждые белые, теперь наполненные старым гневом и болью.
– Не думай об этом, Рэлико. Пожалуйста. Не каждую историю нужно знать… и вспоминать.
– Хорошо.
Она кивнула так открыто, искренне и доверчиво, что у Ланежа заныло в груди. Так близко, совсем рядом – и не боится его, совершенно не боится… а ведь ему достаточно на миг утратить контроль над своей силой – и ее стегнет холодом…
Или этого она тоже не боится?
– Снег холодный, – прошептал он, как зачарованный смотря на нее. – И поскольку я бывший дух, во мне живет стужа, Рэлико. Всегда живет. Не боишься?
Рэлико упрямо покачала головой.
– Не боюсь! Снег – не зло. Он укрывает землю одеялом, и ей тепло. Он заботливо бережет семена и маленьких спящих животных. Он может убить стужей, но он же сохраняет жизнь… – и тихо-тихо добавила: – Он приходит уверенно и мерно, не боясь растаять или испачкаться. Он приходит, очищая мир, отмывая, укрывая, защищая. Когда падает снег, кажется, что в мире не может быть таких вещей, как ложь или жестокость. К ноябрю муторная серость повисает, нехорошая… а когда идет первый снег, словно мир вздыхает с облегчением, и на душе становится легко. Вот за что я люблю снег.
Ланеж вздрогнул.
Мир вздыхает с облегчением? Точнее не скажешь… Неужели чувствует?
Посмотрела прямо в глаза, затем, словно не удержавшись, перевела взгляд ниже – на губы? Залилась румянцем, поспешно отвела взгляд…
Резким движением снова прижал к себе, положил руку на затылок, зажмурился, коснувшись подбородком рыжих волос.
Желание коснуться этих чистых губ пришло невесть откуда, вспыхнуло мгновенно. Но она лишь хрупкая смертная. Нельзя, нельзя! В нем дышит стужа. Если он коснется ее губ, их обоих обожжет – его теплом, ее холодом.
И все-таки невозможное чувство горячит стылую кровь, заставляет сердце колотиться.
Ему нужно успокоиться. Слишком многое произошло, слишком много искренних слов сказано, слишком много признаний сделано. Сулу говорил, конечно, что чем крепче их связь, тем лучше… Но ему нужно вернуться к вопросу о таинственных перекрестках на полотнах их судеб.
– Поедем, Рэлико.
– А как же… ты ведь устал.
Ослепительная улыбка, такая яркая на этом красивом лице.
– Давно прошло… благодаря тебе.
И она улыбнулась в ответ, зарделась.
И снова скачка, снова тяжелая рука на талии, снова снег, брызжущий из-под копыт…
И воздухом можно захлебнуться, и тяжелые набухшие тучи плывут по ветру, и сквозь них проглядывает синее небо, и прямо на нее падает луч солнца… И неважно, сколько уже длится это путешествие, потому что Рэлико не замечает времени.
Потому что с ней произошло главное чудо в ее жизни.
А потом вдали неохотно расступились деревья, и показались знакомые стены города.
И вдруг грустно стало – значит, путешествие подошло к концу… Он опять уедет. И неясно, увидит ли она его когда-нибудь вновь вот так?
Рэлико обернулась к снежному богу и заметила, как тот нахмурился.
…Странно…
Кочевники тогда дрогнули, но Ланеж думал, что это временное отступление, и едва стихнет вьюга, пришлые вернутся. Но где они? Где осада или хотя бы засада? И двух дней не прошло, а они уже отказались от своих жестоких военных игр? Обычно кочевники так легко не отступали… Или же побоялись, что город защищает божественная сила? Они ведь довольно суеверны…
Осмелевшие люди выходили по своим делам, пытались долбить лед на воротах. Через внешнюю стену устроили ходы по приставным лестницам – отправляли в лес охотников. Запасов в городе было достаточно, но охота оставалась необходимостью.
Вроде бы все шло как обычно, городская жизнь возвращалась в свою колею. В нижнем городе всем миром отстраивали пострадавшие дома… погибших уже наверняка похоронили…
Присутствия Жнеца в городе больше не чувствовалось. Придется поискать…
Ланеж дал Северному Ветру команду чуть снизиться, и до чуткого слуха бога долетели обрывки разговоров смертных. Вопреки обыкновению, никто не ругал снег и лед. Напротив, то и дело шепотом воздавали хвалу снежному богу за внезапное вмешательство…
Ланеж даже вздрогнул, непривычный к такому обращению, но было приятно, чего греха таить.
– Что-то не так? – отважилась спросить Рэлико. – Они могут нас увидеть?
– Нет, пока Северный Ветер летит, нас увидеть невозможно. Просто странно. Кочевники быстро ушли, в обозримой близости от города их нет. Похоже, здесь теперь безопасно.
…Хотя они в любой момент могут вернуться…
– Ой…
– Что?
– Мой дом видно, – и она указала на яркую черепичную крышу неподалеку от большого парка.
Ланеж понял ее без слов и повернул коня чуть к востоку.
В доме все было благополучно. Одна служанка обтрясала поздние яблоки с дерева, другая мела крыльцо. Рэлико даже различила силуэт матушки в верхнем окне…
Останавливать скакуна Ланеж не стал.
– Не тоскуй, скоро вернешься домой, Рэлико. Я только удостоверюсь в том, что здесь и впрямь безопасно, хорошо? Со Жнецом поговорю и все выведаю. А пока навестишь свою подругу.
Она невесело кивнула и вдруг, спохватившись, заверила его:
– Я не сетую, Ланеж, не подумай! Не хочу только, чтобы обо мне тревожились.
Снежный бог поманил кого-то пальцем, и рядом с ними материализовалась… хрупкая, миниатюрная девчушка… голубоватая, полупрозрачная, словно изольда сотканная!
– Записку отнесли?
– Как вы приказывали, господин, – поклонилась она и застенчиво посмотрела на Рэлико сквозь растопыренную пятерню. – О ней не тревожатся… но ругалась хозяйка жилища громко.
Рэлико виновато поежилась. Ой, что будет…
– Спасибо за работу, – кивнул снежный бог, и обрадованная похвалой девчушка упорхнула прочь. – Шелькри, одна из ледянниц, – пояснил он для Рэлико.
– Хорошенькая, – честно сказала та. – Мне вообще твои духи нравятся…
Она тут же поспешила прикусить язык, словно сказала нечто неуместное, а Ланеж улыбнулся.
Он был рад это услышать.
А вот и радужная пыль. Судя по следам, Радужка по-прежнему в храме Анестеи. Тем лучше.
Рэлико ожидала отчего-то, что сделав круг над городом, они вернутся в лес, но вокруг них вдруг соткалось огромное покрывало из снега, а затем Ланеж опустил коня прямо на храмовую площадь за внутренней стеной.
Даже дыхание захватило, словно по крутой горке съехала!
– Ух ты! – выдохнула Рэлико, едва копыта коня коснулись земли. – Не знала, что он и так может!
– Не напугалась?
Девушка покачала головой, и ее в следующий миг осторожно, бережно сняли с седла.
На миг она вновь оказалась в крепких, надежных объятиях…
На камни под ногами упал малый бумажный пакетик, видно, выскользнувший из кармана. Хорошо хоть не на полном скаку!
Рэлико и склониться не успела, как Ланеж поднял его, отдал ей и бросил на нее морозный взгляд, который она не смогла истолковать, только смешалась еще больше.
– Это тебе духи Анихи подарок собрали? Силу весны чувствую, силу Анихи – нет…
– Они, – призналась Рэлико. – Сахарные фиалки, бутоны жасмина, янтарь… Вот, могу отдать, если мне их брать нельзя, – предложила она, протянув снежному богу пакетик.
Но Ланеж покачал головой, а едва их взгляды встретились – легонько улыбнулся.
– Духи подарок делают от сердца, Рэлико. Грешно им пренебрегать.
– И в мыслях не было! Просто… я же… это же не твои духи, вот я и… – неловко забормотала она. – Вдруг нельзя…
– Оставь себе, – и бог осторожно прикрыл пакет своей рукой, чуть крепче сжав ее пальцы на нем.
А затем провел свою наликаэ к дверям храма и постучал по ним. Гулкие такие удары – один, второй, третий…
И двери сами собой распахнулись.
– Радужка здесь? – повысив голос, спросил снежный бог.
– Ланеж? – донесся удивленный, серебристый, переливчатый ответ изнутри. Если бы можно было все краски мира собрать в голос, он звучал бы именно так…
А затем показалась и его обладательница.
– Здравствуй, Ланеж… ой! – запнулась богиня, выглянув наружу и увидев, что он не один.
Красивая, синеволосая… яркая. Это описание подходило ей больше всего. Глаза фиолетовые, ресницы сияют перламутром, губы яркого красного оттенка, как подведенные.
И роскошное одеяние насыщенного голубого цвета, обнимающее стройную фигуру.
Вот она какая – Радужка? Во плоти… сама яркая, многоцветная, но ей идет… и каждый шаг словно радужной пылью присыпан.
Рэлико стало не по себе при взгляде на нее, и она невольно потупилась. Вдруг подумалось – Ланеж ведь, наверное, немало времени в обществе богинь проводит… если Радужка так прекрасна, что же говорить о Заре или Лейе-охотнице?.. Анихи от нее не в восторге остался, как-то ее здесь приветят?..
Но ее подбородка вдруг осторожно коснулись, бережно обхватили щеку теплой ладонью, заставили поднять голову. Фиолетовые глаза вгляделись в ее собственные – с неожиданным волнением и радостью.
– Ланеж, ты нашел?! – ни с того ни с сего вдруг вскрикнула Радужка, переведя взгляд на снежного бога. – Не верю, что ты сюда вот так мог привести кого-то другого! Нашел ведь, да? Ты поэтому меня тогда о смертных расспрашивал? Ни слова ведь не сказал, не намекнул даже! Как тебя зовут, милая? Хорошенькая какая!
И ее тепло приобняли за плечи. Словно не богиня, а добрая учительница в пансионе, вроде мадам Дейко…
Рэлико окончательно лишилась дара речи, беспомощно глядя на снежного бога.
Он тоже казался растерянным, но выражение глаз было каким-то… теплым, что ли?
– Нашел, – кивнул Ланеж. – Это Рэлико, Радужка. И я хочу, чтобы она какое-то время побыла здесь, с тобой. Твоя наликаэ – ее подруга.
– Арати? – удивилась Радужка.
Вот тут Рэлико позабыла и об удивлении, и о робости.
– Да! Мы с детства дружим! – и она устремила умоляющий взгляд на Радужку. – Как она? Я смогу ее увидеть?
– Конечно, – кивнула Радужка. – Анестея ей сама занималась, Арати еще погружена в целебный сон, но с ней все будет хорошо, мы вовремя успели. Она во время налета кочевников пострадала… – Хитрый взгляд на снежного бога и заговорщическое: – И, кстати, это Ланеж ей жизнь спас.
Взгляд растерянных карих глаз снова упал на Ланежа, и в них вспыхнула жаркая благодарность. Снежный бог отвел взгляд, не выдержав.
– Радужка, к чему ты?..
– Не сказал? – удивилась та. – Скромен просто до неприличия… – И уже серьезным тоном: – Я прослежу за твоей наликаэ, Ланеж. Тем более долг за мной… Только… скажи, это тайна?
– Анихи знает, значит, уже нет, – вздохнул Ланеж. – Но лучше не говори никому.
– Анестея сама все увидит, даже мне одного взгляда хватило… Связь ваша на удивление сильно ощущается, Ланеж. Даже не верится, с виду такая огненная… ой! Прости,
– смутилась богиня – ну совсем как говорливая соседская девчонка! – Я не имела в виду… просто так непривычно! И я очень рада! Рэлико… Рэлико ведь, да?
