Текст книги "Знак снежного бога (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 37 страниц)
Воцарилась тишина. Богам, пораженно уставившимся на Рэлико, больше нечего было сказать. Сулу был прав, прав во всем. А они – преступно самонадеянны.
Когда-то именно Сулу сплел для Ланежа новое полотно. И если он сделал то же самое для этой смертной…
На Рэлико теперь смотрели как на чудо самого Мира.
– Принимаете ли вы наказание теперь, о боги? – сурово спросил Сулу.
– Как будто есть выбор! – буркнул Гром, но уже без вызова.
– Принимаем, – хором отозвались все остальные.
– Тогда… – Сулу вытянул вперед руки, на которых покоилось веретено судеб. – Время пришло. Главный стихийный бог! – громогласно разнеслось по Чертогам. – Воспрянь от сна!
– С каких пор у нас есть главный стихийный бог? – не удержался Гром.
Серебряная нить, оплетавшая чертоги, оживилась, встрепенулась и скользнула к веретену. Хаос сделал то же самое, выделив свою нить. Веретено полыхнуло не хуже сверхновой, раскалилось добела.
И Сулу метнул его через весь зал – прямо в синий кристалл, в недрах которого укрылся от неправедного суда снежный бог.
Удар показался богам совсем легким. Кончик веретена тихонько ткнулся в гладкую поверхность – и только.
Однако в следующий миг по нетающему льду с тихим хрустом пробежала тонкая, не шире волоса, трещина. И от нее серебристыми узорами потянулась изморозь, расписывая стены Золотых Чертогов, посыпалась мелкая снежная крошка, свиваясь в воздухе в диковинные инеистые цветы, которые распускались, чтобы тут же увянуть, уступив место следующим. Пронеслось зимнее дыхание, развеяв запах затхлости, который до того боги даже не замечали.
– Ланеж, главный стихийный бог! Восстань! – вновь повелел Сулу.
Но удивиться услышанному боги не успели.
– Он – снег, – продолжил громовой голос, в котором диссонанс слышался отчетливей, чем прежде. – Она – зимний огонь. Он – тьма зимних ночей. Она – свет зимних звезд. Он – холод сильнейшей стужи. Она – тепло, вечно горящее в сердце. Отныне и навеки такой будет зима!
И кристалл, вдруг разлетелся на мелкие осколки.
Наученные горьким опытом, боги закрылись кто чем, но кристаллы льда, не причинив никому вреда, осыпались на пол, неохотно освобождая бога и его избранницу, которых так долго защищали.
Ланеж пошатнулся, затем снова выровнялся. Поддержал свою наликаэ, не давая ей упасть. Серебряная нить ласково подхватила их обоих, помогая устоять на ногах.
Обретя равновесие, снежный бог наконец поднял голову.
Очнувшись от ледяного сна, который длился не то целую вечность, не то оборвался через минуту, Рэлико недоуменно нахмурилась, поняв, что больше не чувствует теплого прикосновения бледных губ. Привычно приникла к Ланежу, огляделась по сторонам, превозмогая слабость.
По крайней мере, больше никто не нападал.
Они стояли посреди все того же золотого зала, и на них молча глазели потрясенные, притихшие боги, словно вымазанные многоцветной краской. Анихи, белый как полотно, расширившимися глазами смотрел на Ланежа. В бесстрастной холодности снежного бога многим в первый миг померещилось скрытое злорадство, но Рэлико знала, что на обманчиво бесстрастном лице на самом деле написано безграничное удивление.
Ланеж был готов ко многому, создавая последнее узилище для себя и той, которую любил больше жизни.
Но не к тому, что разбудит его чей-то громовой голос – и неожиданный приток силы. Силы, способной изменить мир, превратить по его капризу в ледяную пустыню. Силы, которая в первый миг напугала его – пока снежный бог не сообразил, что она подчиняется безукоризненно, повинуется малейшему движению его воли. Но кто мог наделить его ею? И за что?
– Сулу, – наконец тихо выдохнул стылый, морозный голос, и потрясение в нем смогла расслышать только Рэлико. Она перевела вслед за Ланежем взгляд на разбитый хрустальный экран, за которым виднелся суровый слепец в окружении разноцветных нитей Хаоса, тихо ойкнула и вместо того, чтобы испугаться, торопливо поклонилась.
– Спасибо! – раздался в Чертогах ее звонкий голосок с хрустальным призвуком. – Спасибо тебе, великий бог, за то, что через Эдер указал мне тогда путь к Первому Алтарю!
Ланеж удивленно покосился на нее, боги оторопели окончательно. А грозный судья, как ни силился, не сумел скрыть улыбки.
– Не за что, Душа Севера, – отозвался он. – Я не мог допустить, чтобы мои труды и дарованное вам благословение Мира пропали понапрасну. Остального ты добилась сама.
Опомнившись, Сулу принял суровый вид, но улыбка Рэлико не померкла. Ланеж вновь привлек ее к себе, по-прежнему бесстрастно взирая на него.
– Нарушил равновесие, Ланеж? – укоризненно поинтересовался Сулу.
– Не нашел другого пути, – не стал увиливать тот. – И готов понести заслуженное наказание.
– Что ж… – Бог судеб выпрямился во весь рост. – Ланеж, зимний бог, любимец Мира! Отныне на тебя будет возложена новая обязанность! Теперь ты – главный стихийный бог, тот, кому надлежит следить за работой прочих стихийных богов, тот, кто будет говорить за всех богов третьего круга – и к кому не смогут не прислушаться, – тяжелый взгляд слепца метнулся к остальным. – Ибо Ланеж, ставший по воле Мира главным стихийным богом, отныне равен великим по силе и могуществу.
– И это – наказание?! – снова возмутился Гром. – Он нарушил равновесие, а ему за это титул и новые силы?!
Сулу страдальчески поморщился. С веретена судеб слетела короткая сияющая нить и намертво оплела молот там, где тот крепился к массивной рукояти. В следующий миг Гром охнул, рука его задрожала, и молот рухнул на каменные плиты, едва не угодив владельцу по ноге. Растерянный бог гроз попытался поднять свое главное орудие с золотых плит, но не сумел. С немым вопросом он воззрился на Сулу.
– И так будет каждый раз, когда скажешь, не подумав, или встрянешь, когда не просили, – пообещал великий слепец, потирая висок. – Надолго ли – мне неведомо, нить судьбы сама решит. Пора верховному, одному из сильнейших, научиться думать, прежде чем говорить.
У Грома потерянно вытянулось лицо. Он огляделся в поисках сочувствия, но напрасно – все боги старательно прятали улыбки, кто за кашлем, кто за рукавом, кто за платком. Лучезарный и вовсе засветился от одобрения.
К изначальной теме всех вернул низкий, тихий голос Ланежа.
– Я недостоин такой чести, великий. Я моложе большинства, лишь недавно обрел полную силу зимы, и…
– Ты один достоин. Сила – необходима. Доброта – необходима. Честь – необходима. Долг – необходим. Все это есть у тебя, Ланеж, зимний бог, главный бог стихий.
Рэлико только улыбнулась, глядя на растерянного Ланежа.
– Мир – меняется, – продолжил Сулу. – Когда-то родился новый бог. Затем у него появился новый дух. Теперь появилось новое место в иерархии, и оно станет принадлежать ему по праву. Ланеж будет следить за порядком – раз стихийные боги сами не способны вовремя договариваться между собой, пусть учатся слушать и выполнять команды того, кто чувствует Мир как самое себя. Он один осмелился нарушить равновесие во имя благой цели – а значит, в будущем приложит все силы к его сохранению.
На Ланежа уставились с суеверным страхом. Снежный бог, которому они не доверяли, которого презирали, теперь лишь немногим уступает великим… Как был обособлен, таким и остался – недосягаем для других, на собственной ступени, не совсем бог и не совсем дух.
– Но разве это наказание? – осмелился возразить Ланеж. – Это ведь наша общая обязанность…
– Будет тебе и приговор, раз считаешь себя виновным, – неожиданно для всех согласился Сулу. И, улыбнувшись в бороду, мягко проговорил: – Эту девушку, которая готова была на все, лишь бы быть с тобой, люби всю вечность и долее, не отпускай от себя, береги пуще собственной стихии, как берег до сих пор.
Рэлико беспомощно покраснела, не зная, куда девать глаза. А по лицу снежного бога вдруг расплылась счастливая, почти мальчишеская улыбка, удивившая прочих богов. Они даже не знали, что ледяной властелин зимы способен так улыбаться.
– Это не кара, а величайшая награда, Сулу, – поклонился Ланеж, а затем прижал Рэлико к себе, крепко обнял. – Драгоценнее нее для меня нет никого и ничего.
– Да, кстати… для девушки тоже найдется наказание.
Рэлико, по-прежнему розовеющая от неожиданного признания всегда сдержанного снежного бога, робко взглянула на великого слепца.
Сулу поманил к себе еще одно полотно.
– Ты сама разорвала все связи с прошлым и семьей, но смеешь волноваться о родных, – сурово бросил Сулу, но все сразу поняли, что суровость эта была показной. – Не хочешь, чтобы о тебе тосковали, не желаешь, чтобы близкие остались одиноки…
– Я не жалею о своем выборе и не сомневаюсь в нем! – встрепенулась Рэлико. Но тут же опустила голову и призналась: – И вместе с тем… матушка и папенька не заслужили одинокой старости, и я бы хотела для них иной судьбы.
– Их судьбы предписаны, огненная девушка. В судьбе твоих родителей есть дочь. В судьбе Рихарда Этара есть жена. Их судьбы не изменились, – голос величайшего из богов вдруг смягчился. – А из нитей твоего прежнего полотна Хаос соткал новое и вплел его в судьбы тех, кто знаком тебе. Смело ступай в новую жизнь – в старой о тебе не будут тосковать. Коснись и взгляни, если хочешь, – и прямо перед ней остановилось и развернулось шелестящее полотно судьбы.
Рэлико с опаской протянула к нему руку.
…Где-то там, далеко, совсем другая рыжеволосая девушка, пусть и похожая на нее, училась, работала, помогала соседям… спасла двоюродного племянника деодара от верной гибели… И, полюбив его всем сердцем, выйдет вскоре за него замуж. И родители ее будут радоваться, видя свою дочь окруженную вниманием и почетом, переедут в новое имение, дело их расширится, и всегда им будет сопутствовать удача… А по зиме окна их дома всегда будут покрываться красивейшими морозными узорами…
Ланеж с тревогой посмотрел на Рэлико, но та неожиданно улыбнулась так, словно у нее камень с души упал. Горечи не было, только спокойная радость. Она низко поклонилась Сулу.
– Спасибо за этот дар, – прошептала она.
– Лишь подлинное бескорыстие могло подсказать такие слова, – покачал головой старик и вновь перевел взгляд на богов. – Вы не умеете читать в собственных сердцах, а потому остерегайтесь – ибо гниль может пустить корни даже в ваших душах, изъязвить их пороками. Из-за Сньора вы все забыли, что снег – это прежде всего первозданная чистота. – Сулу вдруг улыбнулся. – До того, как Хаос раскрасил мир своими красками, он был бел.
Присутствие великого слепца начало гаснуть. Щупальца Хаоса поспешно втянулись в экран, как и сияющая нить, до сих пор оплетавшая большой зал. Метки на лицах и одеждах богов принялись таять, но наказания это не отменяло.
– И все же – почему? – не сдержавшись, спросил Ланеж.
– Потому что твоей зиме, как и зиме до тебя, кое-чего недоставало, снежный бог, – ответил Сулу, но голос его удалялся. – Ты добр и не отличаешься жестокостью, несмотря на холодность. Но тебе недоставало понимания человеческой природы, понимания хрупкости и силы смертных. Ты знал зиму как бог и дух. Твоя наликаэ знает зиму такой, какой ее могут знать только люди. Она – самый яркий оттенок в твоем северном сиянии, тепло зимнего солнца, золото зимнего рассвета. К тому же… – Ланеж готов был поклясться, что Сулу снова усмехнулся. – Мир благословляет любовь.
Сияние угасло, замерцав напоследок. Остался лишь сиротливо поблескивающий разбитый горный хрусталь – и золотая стена позади.
Ланеж, не сдержавшись, широко, открыто улыбнулся – не торжествующе, не злорадно. Просто радостно и легко оттого, что ему разрешено быть с Рэлико и трудиться дальше во благо Мира, людей и духов.
Он перевел взгляд на других богов, не зная, как встретят такое решение Сулу.
Вперед вышла Радужка и первой преклонила перед ним колени, а затем с чистым сердцем поклялась выполнять его повеления, хоть времена их властвования не совпадают.
За ней последовал, к всеобщему удивлению, Фтинори.
А после и другие меньшие боги, отвечавшие за погоду, за смену дня и ночи, в том числе прекрасная Заря и богиня сумерек, богиня роста, создавшая немало растений, которые питала земля…
Последним, неохотно, молча преклонил колени Анихи.
Правильней было бы сказать, что у него просто ноги подломились.
Все ощущали новый властный ореол вокруг Ланежа.
– Вы не слуги мне, не следует вставать на колени, – раздался обманчиво тихий, низкий голос зимней стужи. – Я буду призывать к ответу лишь тех, кто не выполняет свою работу в срок и на совесть. Следите за своими вотчинами и не обижайте духов. В остальном все остается по-прежнему. Зла ни на кого не держу, все мы порой заблуждаемся.
Он украдкой сжал руку Рэлико.
– За помощью, если вдруг понадобится, обращайтесь не раздумывая, сделаю, что смогу, для каждого. Но на будущее скажу еще кое-что. Покусившегося на моих духов ждет страшная судьба, – просто предупредил он. – И это касается прежде всего ее, моей единственной наликаэ.
Он снова улыбнулся засиявшей Рэлико, затем перевел ледяной взгляд на старших богов.
– Признают ли верховные меня на новом посту? – нейтральным тоном спросил он.
– Нельзя не признать, когда сам Мир распорядился так, – первой проскрипела Земля. – Главный стихийный бог, снежный бог. И твоя избранница всегда будет здесь желанной гостьей.
Рэлико с трудом сдержала удивление – надо же, как изменились после решения Сулу!
За Гестией запоздало склонили головы и другие – приветствуя почти равного себе. И впервые Гром смолчал, хотя видно было, что жаждет высказаться. За свою небывалую сдержанность он был вознагражден – разом обретший былую легкость молот наконец послушно ткнулся в руку.
– А теперь мы уходим, – поклонившись в ответ, сообщил Ланеж, и белые глаза озорно блеснули. – Похоже, зима и так слишком задержалась.
С этими словами он выдернул Рэлико прочь из зала и потащил ее к выходу из Золотых чертогов. На крыльце свистнул, что было силы, и Северный Ветер мигом соткался из снежинок и стал подле массивных ворот, полностью снаряженный в дорогу. Даже меч, потерянный Ланежем, привычно висел у седла.
Зима постаралась. Значит, его ждали и надеялись… Приятно.
– Нам нужно спешить, – произнес снежный бог. – Мы провели во льду больше трех сезонов, Рэлико. Мирозданию отчаянно нужна зима.
Выйдя за пределы Чертогов, он почти физически ощутил боль и тоску земли по снегу. Рэлико кивнула, почувствовав то же самое.
Вскочив в седло, снежный бог усадил перед собой свою наликаэ, затем выпрямился и коротко приказал:
– Вперед!
Заливисто заржав, Северный Ветер радостно пустился в путь, и мелкая крошка, которую выбивали из облаков его копыта, первым снегом полетела на землю. За ней густо посыпались крупные снежинки из вспоротой Ланежем тучи, отстегнутой от седла. Льдисто-голубым облаком над миром протягивалась стужа, и просыпавшиеся от ее прикосновения зимние духи споро брались за работу, торопясь наверстать упущенное. Вместе с дыханием зимы по земле растекалось ощущение чуда, и на сей раз ее всюду встречали с облегчением и радостью, люди выскакивали из домов и подставляли ладони долгожданному снегу…
Даже боги, поспешно высыпавшие из Чертогов следом за ними, вдохнули морозный воздух полной грудью. Равновесие было восстановлено – и не благодаря их усилиям, а вопреки им.
Гестиа с улыбкой проводила взглядом Северного Ветра, затем подхватила на руки ожидавшего ее Адаша.
– Теперь все пойдет своим чередом, – удовлетворенно произнесла она.
– И наказание тебя не смущает?! – возмутился Гром. – Хотя тебе-то старейшего духа оставили…
– Нет, не смущает, – оборвал его Ильос. – Раз Ланеж справлялся с недостатком силы, справимся и мы, на то и верховные. Сами виноваты, все ведь произошло по нашему недосмотру… Да и если уж говорить откровенно, то Анихи и Кэлокайри куда основательнее Ланежа вмешались в судьбы смертных.
Лейя надулась, но смолчала, Анихи потупился.
– Какое смирение, аж противно! – сплюнул бог грозы – и был вознагражден моментально потяжелевшим молотом, притянувшим его к золотым плитам крыльца.
– Я к себе, – буркнула Лейя. – Надо просмотреть материалы по поголовьям промысловых зверей. Прежде духи перепись вели…
– Да-да, у меня тоже куча дел, – встрепенулась Ранмея.
Один за другим, стараясь лишний раз не смотреть друг на друга, боги разошлись. Им предстояло научиться обходиться без помощи духов, в том числе при перемещении между чертогами, и примириться с происшедшим. Вскоре Гром остался в гордом одиночестве – размышлять над словами Сулу и сетовать на несправедливость.
* * *
Бронзовый меч отчаянно вилял – силы мучительно не хватало, и контролировать ее стало сложнее, к тому же от разлившегося в воздухе холода весеннего бога неумолимо клонило в сон. К счастью, до его чертогов было недалеко, и вскоре Анихи уже шагнул в свою спальню, пропахшую выпивкой и покрывшуюся желтыми пятнами от неоднократно проливавшегося алкоголя. Там он опустился на пол у низкого столика, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Потянулся было к оставшемуся на столе початому графину, но передумал. Решительным движением закупорил его и убрал с глаз долой, в шкаф за раздвижными створками, затем снова поднялся и направился на кухню.
Вместо привычной суеты в чертогах царила непривычная, противоестественная тишина.
Духи спали, скованные Хаосом, как он и ожидал.
Ничего, выпьет чаю в одиночестве.
Пока закипала вода на малом огоньке, Анихи бросил взгляд на давно иссохшую ветвь жасмина, которую когда-то вырастил для Рэлико. Усмехнулся невесело, вспоминая, как тогда пытался исподволь наговорить ей гадостей про Ланежа, а она упорно не верила ни слову. Прав Сулу – в нем говорила вздорная зависть, и более ничего. Зимний божок по-прежнему не вызывал в нем теплых чувств, но это ничего, пройдет.
Анихи вздохнул, сыпанул в чайничек из тонкой серебряной ложки жемчужин любимого зеленого чая. С грустной улыбкой коснулся старой сухой ветви, наблюдая, как появляются первые завязи, затем постепенно, гораздо медленней, чем прежде, распускаются ароматные цветы…
И с одного из них спархивает сонная Нила.
– Хозяин будет чай? – удивленно и вместе с тем обрадованно спросила она. – Принести его любимую чашку?
От этой привычной и совершенно незаслуженной заботы у весеннего бога слезы навернулись на глаза.
Анихи протянул руку, и Нила робко вспорхнула ему на ладонь.
– А как же печать Хаоса? – с трудом сдерживая эмоции, спросил он.
– Но ведь иначе хозяин остался бы совсем один, – искренне удивилась она. – Я почувствовала, что надо спать… Но я хотела заботиться о хозяине и спряталась в старый бутон, в котором его сила, а потом запечатала лепестки… Хозяин злится?
С искренней тревогой спросила, вглядываясь в его лицо.
Анихи покачал головой.
Рабы?.. Нет. И никогда ими не были.
А он глупец, настоящий глупец.
По щеке медленно потекла прозрачная капля, а глаза его обрели яркий изумрудный оттенок, который был свойственен весеннему богу в далекой молодости.
– Спасибо, Нила.
И малышка, доверчиво уцепившаяся за его большой палец, счастливо просияла, а затем умчалась на поиски его любимой фарфоровой пиалы.
Впервые за долгое время Анихи почувствовал себя счастливым.
* * *
Словно ничто и не менялось – она вновь сидит в седле, поддерживаемая все той же надежной рукой, и внизу проплывают холмы и леса, на глазах укрывающиеся снежным одеялом. Самый мир, кажется, вздыхает от облегчения, торопясь укутаться в стужу. Снежный Ветер спешит, рвется вперед, и от скорости перехватывает дыхание, а воздух – упоительно свеж и пронзителен…
– Ты не огорчена вестью о том, что тебя забыли те, к кому ты так привязана? – через некоторое время решился спросить Ланеж.
– Нет, напротив, – удивилась Рэлико, обернувшись к нему. – Я и вправду рада, что они не станут тревожиться и тщетно ждать меня. Это… как-то правильно. Не понимаю до сих пор, как именно Сулу это устроил, но очень ему благодарна. Он хоть и грозный, но добрый бог, верно?
Ланеж кивнул, успокоившись. Рэлико прильнула к нему, и снежный бог коснулся подбородком ее ярких волос.
И нет больше усталости, обиды, печали, нет больше страха перед будущим. Только упоение и вера в него. И любовь.
– А что будет теперь? – отважилась спросить Рэлико, у которой до сих пор случившееся не укладывалось в голове.
– А теперь, Душа Севера, нас ждет немало интересного. Я научу тебя ощущать мир, дышать им. Если пожелаешь, отвезу к Сулу через огромный, бескрайний космос над нами, и ты увидишь и далекие созвездия, и первородную тьму, и бесчисленные полотна судеб, и многоцветные игры Хаоса. Мы вместе посетим все доступные мне земли, где живут другие народы, другие животные и птицы. А когда придет черед возвращаться – я покажу тебе Север и свои владения, отнесу на высочайшую вершину мира, над которой одни лишь звезды. И увезу тебя в мои чертоги, где, если захочешь, ты станешь хозяйкой…
Девушка даже в нынешнем морозном обличье зарделась и, потупившись, кивнула.
Совершенно не изменился, пусть и прибавилось силы… Таким она его и любила.
Тяжелая рука осторожно коснулась подбородка, заставив снова поднять голову. Белые глаза смотрели на нее с невыразимой нежностью, от которой защемило в груди.
– Наша вечность только начинается, Рэлико.
И снежный бог поцеловал ее.
