Текст книги "Знак снежного бога (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)
Ланеж вздохнул, затем слегка склонился перед ней, покаянно опустил голову.
– Я прошу прощения за то, что без твоего ведома принял решение и попросил Зиму, но… мне ведь нельзя влиять на судьбу смертных, Рэлико. А ты фактически решила умереть до срока. Я не мог этого допустить, не мог и взять на себя такой грех перед самим собой, перед миром и другими богами. – Низкий голос вдруг сорвался. – Больше всего на свете, – хрипло продолжил он, – я тогда хотел бы, чтобы ты осталась со мной. Но ты бы не выжила. Поэтому ты должна была жить дальше, пройти свой путь, и я до сих пор не понимаю, как это всё вышло, и почему Сулу не вмешался… Я же просил, чтобы он вписал в твою судьбу все твои самые сокровенные мечты!..
Умолкнув, Ланеж покачал головой, теперь досадуя на себя самого.
– Рэлико… я действительно виноват со всех сторон. Счёл себя вправе распоряжаться твоими воспоминаниями… Не понял вовремя твоих чувств, дал не тот совет, надменно считая, что точно знаю, как будет лучше. Не позволил тебе толком объяснить. Да еще нарушил слово, не придя в условленный срок – пусть не по своей вине, но все-таки! Потом и вовсе закрылся, заставил тревожиться, сорваться на Север…
– А почему ты закрылся? – чуть дыша, спросила Рэлико. Волнение сдавливало грудь. Таким она никогда прежде не видела Ланежа.
– Я не хотел слышать молитвы, потому что… – слова давались тяжело. – Потому что отчаянно не хотел услышать, что ты замужем, что счастлива с этим смертным, – признался он. – Эгоистично, я не отрицаю. Мне нужно было время, чтобы подготовиться к этой новости. И я решил – когда увидимся, тогда и выслушаю сразу все, и порадуюсь за тебя… насколько смогу.
С каждым его словом душа Рэлико переполнялась прежде незнакомым трепетом, пока от счастья не стало почти что больно.
Он совсем не равнодушен… наоборот! И вовсе не хотел, чтобы она выходила замуж! Просто считал и верил, что так будет правильно…
Тоненькие пальчики вдруг коснулись бледных губ, заставив его умолкнуть. В какой-то восторженной нежности пробежались по щекам, бровям, высокому, словно высеченному из белого мрамора лбу.
В белых глазах снежного бога застыло удивление пополам с недоверием.
Рэлико не спешила отдергивать руку, напротив – глядела на него с выражением, которого он прежде никогда не видел в этих теплых глазах.
И от этого взгляда сердце заходилось лихорадочным стуком.
Она смотрела не как обычно, не стеснительно-благоговейно, не удивленно-восторженно. Ласково, нежно, восхищенно. Тепло.
– Замерзнешь, – севшим голосом произнес он.
Рэлико чуть заметно покачала головой.
– Мне не холодно. Совершенно не холодно, – прошептала девушка. – Все правильно. Ты разве сам не чувствуешь, что все правильно? – прерывисто спросила она.
Конечно, чувствовал. Ее прикосновение ощущалось иначе. Больше не было болезненного покалывания от жара нежных рук. Но он боялся обмануться, принять желаемое за действительное.
– Возможно, это после синего льда…
– Так и будешь отказываться от меня?
Ланеж вздрогнул, услышав это.
– Ты просил за меня Сулу, просил, чтобы он исполнил мои мечты. Но сокровенная мечта у меня всегда, все детство, всю юность, была лишь одна. Любовь, верная и крепкая, чтобы раз – и навсегда, что бы ни случилось, без условий, без сомнений… Видно, ее Сулу и вписал в мою судьбу. Просто так вышло, что любовью этой оказался не кто иной как один снежный бог… ой!
…Любовь?..
Смутилась, умолкла, зардевшись, прижала руку к губам, отвела взгляд, не в силах сейчас смотреть на него. Надо же было так… Не то и не так ведь хотела сказать!..
Ровно одно мгновение Ланеж молчал, не двигался, даже не дышал.
В этот миг были забыты все чужие запреты, все былые решения, все благие намерения.
Позабыв обо всем, Ланеж склонился к ее губам.
Не обожгло ни его жаром, ни ее – холодом.
Робкий ответ – и взаимное тепло, проникающее в самое сердце, согревающее изнутри, делающее поцелуй из несмелого и нежного жадным…
Тяжело дыша, Ланеж отстранился, крепко прижал ее к себе, уронил новый поцелуй на высокий лоб – как раз между бровями.
– Люблю тебя, – шепнул он. – Больше всего этого мира – люблю… Я ждал тебя несколько тысячелетий, и никому больше не отдам, никуда не отпущу!
И, достав из кармана найденное в чужих землях кольцо с «Оком Земли», Ланеж осторожно надел его на безымянный палец ее правой руки. Но смутившаяся Рэлико даже не успела им полюбоваться.
Ослепительно ярко вспыхнул знак снежного бога на лбу его наликаэ.
Вздрогнув, зажмурившись на миг, Ланеж поневоле отпрянул. Испугался было, но затем…
Взметнулись голубоватые морозные искры, обнимая снежного бога и его избранницу. И зазмеились от сияющей снежинки узоры к вискам, и такие же поползли по рукам, расцвечивая серебром запястья – совсем как Шэ’Эл когда-то! – оплели тонкими нитями обручальное кольцо. Ветра нет, но рыжие волосы мягко развеваются, словно подхваченные течением. Грубая меховая одежда растворяется в льдистом сиянии, на миг поглотившем ее полностью, и сменяется бледно-голубым платьем, которое девушка не раз видела в ночных грезах. И вот уже от преобразившейся Рэлико веет прохладой, и жар костра кажется ненужным и лишним здесь, а потому его мигом заносит снегом.
Который легко срывается не с его ладони, но с ее.
Все та же – но иная. Подобная ему, родственная душа – и это родство потрясенный снежный бог ощутил всем своим существом.
* * *
В бескрайней тьме мироздания торжествующе взревел Хаос, и ликующе рассмеялся великий бог, ткущий судьбы живущих, смертных и бессмертных.
Тенькнул и распустился последний из семи узелков, соединявших двойное полотно воедино. И осталось одно, налившееся серебряным сиянием.
В прошлый раз ее дух пытался покинуть тело. В этот раз – слился с ним воедино, и переродилась плоть, и обрела бессмертие, и налилась снежной силой, благословленная синим льдом и его, Сулу, алтарем.
Больше духа, но меньше бога. Яркая, добрая, снежная Душа Севера, любимица стужи, наликаэ снежного бога, его зимний огонек.
Они заслужили это счастье.
Но улыбка вдруг сбежала с лица слепца. Затем Сулу и вовсе нахмурился.
Правда, его еще придется отстоять… Но теперь он был уверен, что Ланеж справится.
Снежного бога другие вряд ли послушают. Но, к счастью, есть тот, кому внемлют все.
* * *
И веря, и не веря своим глазам, Ланеж смотрел на преобразившуюся Рэлико с ощущением, что все это уже когда-то было. Только теперь не было былого чувства неправильности – она ведь смогла инстинктивно призвать снег, как любой молодой дух…
Но в то же время не совсем дух.
Поверить трудно, но иного объяснения у Ланежа не было.
В прошлый раз она покинула свое тело, став духом. Но теперь плоть и дух остались слитыми воедино – Рэлико просто переродилась и стала иной. И стихия приняла ее, обласкала, и синий лед пропустил, и Первый алтарь благословил…
Совсем как его самого когда-то.
Ланеж медленно снял перчатки. Если он прав – с ней они больше ему не понадобятся.
Сама Рэлико превращения почти не почувствовала – в ее душе воцарился совершеннейший сумбур: и растерянность, и смущение, и любовь, и упоительное счастье.
Когда Ланеж прильнул к ее губам, она не то что о холоде забыла – ей вмиг стало жарко! А потом и вовсе, когда сказал, что любит ее, что долго ждал и никому не отдаст…
Каждое слово тревожило душу. Раз такая ее любовь к богу не безответна, раз он чувствует то же самое, значит, в этом мире вовсе нет ничего невозможного!
И кольцо подарил… После таких слов – будто обручальное.
А потом в глаза ударил яркий свет, взметнулись яркие синие искорки, от которых приятно покалывало кожу, и воздух сделался кристально свеж, чист и так вкусен, что его можно пить, как дорогое вино, и каждый глоток наполняет искрящейся радостью. И ставшие янтарными глаза на миг словно увидели сквозь толщу камня, и различили многочисленных зимних духов, и рядом, и в невозможной дали, и в душе воцарился прежде незнакомый покой…
И жарко здесь до невозможного. Огонь так и пышет жаром… а к чему, если она больше не мерзнет?
Искры окончательно угасли, наваждение вдруг схлынуло, а новые чувства – остались, мешаясь со старыми.
На свою ладонь, с которой ни с того ни с сего сорвались снежинки, Рэлико посмотрела с недоверием и удивлением.
– Это что?.. Как так?
Она изумленно разглядывала узоры у себя на руках, с чистым, искренним, почти детским любопытством. Заметив платье, и вовсе ахнула, вопросительно взглянула на Ланежа.
– Это… – голос отчаянно хрипел, и снежный бог ничего не мог с этим поделать. – Это наше главное зимнее чудо, Рэлико.
Сказав это, он наконец поверил собственным глазам и сердцу.
Взмахнув рукой, быстро создал льдистое зеркало, поднес к ее лицу.
Вскрикнув, Рэлико вгляделась в свое отражение.
– Совсем как тогда! И как потом было, во сне! Даже не верится… Ланеж… – яркие янтарные глаза обеспокоенно посмотрели на него. – Это значит, что я теперь тоже дух? Зимний дух, да? Это навсегда?
Эти вопросы отрезвили, неожиданно больно укололи, пошатнув зарождающуюся уверенность. Она ведь даже не подозревала, что так может получиться. Пусть говорила, что возвращаться домой не собирается, но теперь, узнав, что назад дороги нет, наверное, расстроится, испугается…
– Да, – не стал лгать он.
Но, к его удивлению, Рэлико радостно закружилась по пещере. Серебристо зазвенел ее счастливый смех. Она и двигалась теперь иначе, так плавно, как человек никогда бы не смог… И его покинули последние сомнения.
Рэлико подскочила к выходу из пещеры и выглянула наружу.
До чего же вкусный воздух! Совсем как в ту ночь, когда стужа выбрала себе снежного бога! И до чего бескрайний простор! Если особым образом прищуриться, видно далеко-далеко, кажется, до самой границы, на которой снег сливается с небом! И оттенков даже в северную ночь великое множество – Ланеж говорил, пятьдесят два?
Обернувшись, Рэлико нежно улыбнулась своему богу.
Так легко прочесть неверие, восторг и благоговение в его белых глазах!
Раз он любит ее – чего еще ей желать?
Разве не об одном она мечтала – стать ближе к нему? И вот – сбылось… Да что там – о таком исходе она и мечтать не смела!
– И я теперь смогу… и быть рядом, и никуда не уходить, никогда, увидеть все, что ты захочешь мне показать, и помогать, и… Ланеж!
Она дернула его за руку, вовлекая в свой чистый танец радости, и они закружились в вихре снежинок, взявшись за руки. А потом Рэлико замерла, несмело уткнувшись ему в грудь.
Ланеж обнял свою огненную девушку, сначала несмело, затем крепче, сознавая: он больше не сможет причинить ей вред или боль, не сможет хлестнуть холодом или заморозить.
Чем он заслужил это счастье?
Не удержавшись, погладил ее по щеке. Такая нежная, бархатистая кожа… Заправил выбившуюся прядь рыжих волос за ушко, скользнул пальцами по шее…
Ему тут же стало жарко, и подземный огонь был тут совершенно ни при чем! Особенно когда раздался ее прерывистый вздох, и его огненная девушка крепче прижалась к нему.
Такой нежный, такой близкий и родной, что даже больно! Рэлико положила правую руку ему на грудь, невольно залюбовалась кольцом – красиво до чего, и камень такой…
Кольцо!!!
Ланеж озадачился, когда она вдруг с тревожным возгласом отпрянула и принялась ощупывать платье. Потом с облегчением вздохнула, обнаружив в нем скрытый кармашек. Опасливо проверила его – и вытащила что-то в кулачке.
– Я еще дома заказала. Хотела возложить на алтарь, но как-то не до того было, – она неловко пожала плечами. – Только не знаю, может, мало или велико окажется, или не понравится…
Рэлико, не зная, куда деваться от смущения (ох, лучше б на алтарь положила!), разжала пальцы, и почувствовала, как вздрогнул Ланеж.
Задержав дыхание, он протянул чуть подрагивающую руку. Рэлико поднесла было кольцо к указательному, постеснявшись надеть на безымянный, но ей хрипло сообщили:
– На другой.
И, вспыхнув (щеки непривычно опалило, словно слишком близко к огню подошла), она надела кольцо как положено.
Село как влитое.
Ланеж осторожно взял ее за обе руки.
Она не знала, куда деться от радости и смущения, не могла на него глаз поднять.
– Рэлико… ты всем пожертвовала, чтобы быть рядом со мной. И клянусь, я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом.
И его низкий, зимний голос прозвучал так торжественно, что не поверить было невозможно.
– Я приобрела много больше, – тихо ответила она, наконец подняв голову. Теплые глаза смотрели словно в самую его душу. – Ты ведь тоже жертвовал – все это время. Своими чувствами, своим покоем…
Он вздрогнул. Как говорил Сулу – дух взращивает жертва?.. Вот же старый интриган! Не мог предупредить?
Но рассердиться снежному богу не удалось.
– И я точно знаю, что ни о чем не пожалею, пока ты будешь рядом, – уверенно проговорила Рэлико. – Раз… раз ты тоже…
– Люблю тебя, – тихо договорил Ланеж, привыкая к звучанию этих слов. И, не в силах больше сдерживаться, вновь прильнул к ее губам.
И мыслей не остается, только чувства, одни на двоих. Каждое движение – обещание счастья, каждая ласка – обещание блаженства. И все крепче объятия, и все больше горячат кровь поцелуи, и дыхания не хватает, и хочется еще теснее прильнуть к нему, ставшему центром ее мироздания…
Для них больше не будет ни сомнений, ни смущения, ни одиночества. Рядом всегда будет тот, кому можно сказать самые важные слова.
Ланеж отстранился первым, выравнивая сбившееся дыхание. Прижался щекой к огненно-рыжим, присыпанным льдом, как алмазной крошкой, волосам, и зажмурился. Рэлико притихла, прильнув к нему, переживая непривычные чувства, такие сильные, острые…
– И я тебя, – прошептала она. – Больше жизни…
Снаружи тревожно заржал Северный Ветер, заставив обоих вздрогнуть.
– Хозяин! – пискнул Криос, опасливо, виновато заглянув в пещеру. – Что-то неладное… Тучи вдруг подступили. Грозовые!
В сердце заскребло дурное предчувствие, и судя по встревоженному взгляду, который на него бросила Рэлико – не у него одного. Не сговариваясь, они вместе устремились к выходу. А там Душа Севера схватилась за руку своего бога, пораженная увиденным.
Было с чего. Никогда Север не видел такой бури.
Наползала клубящаяся туча, едва ли не скребущая брюхом по вершинам далеких деревьев, поглощающая верхушки редких скал. Сердито выплевывала то одну Молнию, то другую. Ланеж знал, что они, обессиленные, падают прямо в снег, из которого не смогут подняться без помощи своего бога – но тому, кто создал эту тучу, похоже, до участи духов дела не было.
И что самое странное – они перемежалась редкими лучами солнца, которому сейчас, в это время года, на Севере не должно было быть места.
А значит, с Громом Ильос.
Что эти двое забыли здесь? Ни разу за все время, что он был богом, такого не случалось!
Ланеж бросил встревоженный взгляд на свою избранницу.
– Рэлико, вернись, пожалуйста, в пещеру до тех пор, пока я не разберусь в происходящем.
Она упрямо помотала головой, хотя в янтарных глазах мелькнул страх.
– Я тоже вижу, что это не простая туча, – храбро заявила она. – И одного тебя никуда не отпущу, будь там хоть Гром, хоть Танатос!
Ситуация к веселью не располагала, но Ланеж не смог сдержать улыбки. Как всегда, заботится о нем…
– В таком случае встретим незваных гостей вместе. Теперь это и твой дом, – произнес он.
Никакой вины за собой Ланеж не чувствовал, он не сделал ровным счетом ничего, что могло бы объяснить такое явление Грома и Ильоса, да еще собственной персоной. Однако дурное предчувствие не отпускало. Впрочем, это они явились в его вотчину, в дни, когда его сила достигает пика…
Пальцы привычно попытались лечь на рукоять меча, но нащупали только пустоту. В ножнах ничего не было. Сейчас Ланеж горько пожалел о том, что его меч унесло в неизвестном направлении – и с удивлением и благодарностью кивнул Криосу, который, явно подлизываясь, осторожненько ткнул богу в ладонь рукоять кинжала, забытого ими на алтаре.
Мало кто, кроме морозника, смог бы коснуться этого лезвия и уцелеть – разве только Зима. Снежников затянуло бы внутрь, ледянников могло сковать и разбить. Но плоть морозника менее стабильна, да и предназначение иное. И сейчас Ланеж был очень рад проявленной им инициативе.
Рукоять легла в ладонь так удобно, словно он отложил кинжал в сторону только вчера.
А еще клинок грозно поблескивал синим, чего раньше за ним не водилось – он всегда горел голубым сиянием, а тут не вспыхнул даже в руке бога… Но должного внимания этому факту Ланеж уделить не успел.
Ланеж и его нареченная остановились на вершине холма, в точке, откуда брали начало и юг, и восток, и запад. На юге есть такая же, что обеспечивает равновесие силы в Мире. Там тоже холодно, только нет земли, одно лишь ледяное море на многие лиги, а значит, нет и людей, которые могли бы верить в снежного бога.
Туча наконец доползла до цели и с грохотом раскололась – а из нее спустились трое. Гром, как он и догадывался. Ильос, не в сезон озаривший сиянием своих золотых волос Север, чем вызвал нездоровый интерес и смертных, и животных. Ланеж ощутил смутное беспокойство за них. Лишь бы не решили, что весна пришла до срока, лишь бы не испугались… северяне ведь суеверны.
Третьим оказался бог весны, закутанный, как в сумрачный плащ, в серую силу Грома, очевидно, защищающую его от холода. Ланеж даже не сразу его узнал. А потом с невольным беспокойством понял, что дело было даже не столько в силе верховного. Просто весенний божок изменился – и не в лучшую сторону. Цвет лица нездоровый, излишне бледный, само оно одутловатое, под глазами залегли тени. При этом Анихи похудел, что для бога – нонсенс. И постоянно перебирал тонкими пальцами, но томности в этом жесте не осталось ни йоты – его руки стали нервными, суетливыми и чуть подрагивали.
– Они не одобрят, – вдруг шепотом произнесла Рэлико, крепче сжав его ладонь и тем самым оторвав от размышлений о виде старого недруга.
– Чего именно?
– Того, что со мной произошло. Меня.
– У тебя особый статус, но это по-прежнему мое ведомство. То, что происходит во владениях стужи, их не касается. Можешь не волноваться на этот счет.
– Однако они зачем-то сюда явились. Да еще так скоро после… Я даже освоиться толком не успела. Если у тебя из-за меня будут проблемы…
– То я пошлю их к Сулу, пусть с ним и разбираются, – попытался приободрить ее Ланеж. – Ты будешь со мной. Не бойся.
– Я за тебя боюсь, а не за себя, – тихо прошептала она. Но Ланеж услышал и сообщил:
– Мне ничто не грозит, Рэлико.
Девушка честно попыталась успокоиться, но вышагивающие к ним фигуры ей категорически не нравились. Дурное предчувствие поднималось откуда-то из глубины души. И судя по тому, как по обеим сторонам от них начали собираться духи – не у нее одной.
– Приветствую верховных и стихийного… однако о визите надлежит сообщать заранее, – ледяным тоном произнес Ланеж. Гулкий голос легко разнесся над снежными просторами.
– Если это визит вежливости, разумеется. Но нас привело сюда срочное дело. Вежливость тут неуместна, – надменно рявкнул хозяин тучи, не удосужившись даже поздороваться в ответ.
Восточный ветер, нагло пронесшийся по равнине, взметнул возмутительно рыжие волосы, единственное яркое пятно в этом серо-бело-черном мире. Запоздало разглядев Рэлико, все трое сбились с шага – они-то прежде полагали, что подле Ланежа стоит Зима и, пристально следя за каждым движением снежного, не потрудились присмотреться к его спутнице.
Оставшееся расстояние они преодолели, как ей показалось, мгновенно.
Рэлико поневоле повернулась к Ланежу – и увидела, как он нахмурился.
Впрочем, взгляд Грома – высокого, мощно сложенного, на три головы возвышавшегося над ней – ей тоже совершенно не понравился. Он грубо протянул было руку к ней, но Рэлико отпрянула, а Ланеж закрыл ее плечом.
– Не советую, – сквозь зубы сообщил снежный бог. Белые глаза метали молнии, и Гром, помедлив, опустил руку.
– Наглец, – потрясенно выдохнул он. – Ты пошел на нарушение всех законов бытия… Что ты сотворил со своей наликаэ?!
– Я с ней не сделал ровным счетом ничего – кроме того, что принял ее служение, предложенное от чистого сердца. Но я хотел бы знать, откуда верховному богу известно, что она моя наликаэ? Не припомню, чтобы представлял ее в Золотых Чертогах.
– Когда один бог пренебрегает своими обязанностями, их берет на себя другой, – самодовольно сообщил Гром.
Ланеж метнул грозный взгляд на Анихи, но тот не ответил ему взаимностью, продолжая сверлить Рэлико взглядом.
Девушка поежилась, но пока смолчала. Цвет его глаз стал совсем неприятным, как гнилая листва, утратив даже намек на былую зелень.
– Да. Слишком поздно, – вместо приветствия мрачно произнес божок весны. – Самое страшное уже случилось.
– И что, по-твоему? – вздернул бровь Ланеж.
Бог весны пожал плечами, а Рэлико отчего-то страшно захотелось отвесить ему оплеуху, как когда-то давно в его чертогах. Вроде и не сделал пока ничего – а поди ж ты!
– Мы все ощутили сильнейший всплеск здесь… Теперь я понял, что его вызвало, – голос Анихи наполнился весьма своеобразным, каким-то злорадным торжеством. – Не сдержал силу, о снежный бог? Теперь она умрет. Хотел сделать ее своей? Ты же ее заморозил!
Ильос и Гром одновременно шагнули вперед, но тихий язвительный смех их остановил – потому что такое поведение было прежде совершенно не характерно для Ланежа.
– Ты, видно, окончательно утратил здравый смысл, – холодно бросил снежный бог. – И, судя по запаху, человеческий хмель сыграл в этом свою роль.
– А кто в этом виноват?! – внезапно окрысился Анихи.
– Тихо! – повысил голос Ильос.
У Рэлико мурашки побежали по спине. Взгляд верховного бога, которому она некогда так охотно молилась, нервировал, и дело было не в том, что из зрачков били лучи ярче солнечных, а в выражении красивых глаз. Он изучал ее, как… как диковинную букашку!
– Она не умирает, – тихо произнес бог солнца и света, не до конца веря своим глазам. – Она больше не человек…
Анихи тоже повнимательней пригляделся к девушке.
– Он ее изменил! – севшим от потрясения голосом резюмировал он. – Другие глаза – и больше нет ауры умирания… Она стала духом?! Не знаю, как такое возможно, но…
– Но теперь я вижу, что мы торопились не зря, хоть и безнадежно опоздали, – выпрямился в полный рост Ильос. – Пожалуй, ты был прав, весенний бог. Поведение снежного бога недопустимо. Это серьезнейшее вмешательство в течение жизни смертного.
– Да еще совершенное ради собственной выгоды! – радостно подхватил Гром. – Видно же, что он желал ей обладать, да еще вышел с нею к нам навстречу, словно желая похвастать своей новой прислужницей!
– Я не прислужница! – наконец возмутилась Рэлико. – А Ланеж ни во что не вмешивался!
– Вот только никчемного духа спросить забыли, – надменно обронил Анихи – и в следующий миг захрипел, когда его тело от лодыжек до шеи стянули колкие ледяные нити.
– С-с-с ней так нельзя, – прошипела-просвистела тут же взревевшая вокруг него пурга.
– Назад! – хлестко приказал Ланеж, и в тот же миг вьюга выпустила жалко дрожащего, надрывно кашляющего весеннего бога из своих ледяных объятий. Духи снова столпились вокруг своего бога, готовые защищать и его, и их общую наликаэ.
Ильос нахмурился еще больше.
– Это и вовсе недопустимо! Как бог ты не выполняешь своих обязанностей, духов надлежит держать в строгости. Такое их своевольство и непокорность заслуживает кары!
– Я – их бог и в состоянии сам решить, как именно с ними нужно обращаться, а также когда и за что карать, – холодно бросил Ланеж. – Без вечного контроля духи действуют гораздо эффективнее и слаженнее. Анихи следовало быть осторожнее – Рэлико им очень дорога. И, поправьте если я ошибаюсь, о верховный – о непокорности речи не идет. Они мгновенно исполнили мой приказ.
– Наглец! – снова заскрежетал зубами Гром, но его никто не услышал. Белые и золотые глаза скрестились в северной ночи, и ни Ланеж, ни Ильос не отвели взгляда.
– Я созываю суд богов, – тяжело обронил бог солнца. – Лично. Для досконального разбирательства в этом вопросе – и ряде иных. Явишься добровольно или нам прибегнуть к иным мерам?
Что это за меры, Ланеж прекрасно помнил и, глядя в глаза бога солнца, понял, что к ним обратятся вновь без малейших колебаний. Помнится, Сньора тогда уволокли с Севера, спеленатым солнечными лучами с головы до ног, оплетенного Молниями, которые его обездвижили, и черными струнами смерти… Танатоса здесь, правда, нет, однако…
Он бросил взгляд на Рэлико. Та по-прежнему цеплялась за него, в глазах застыл страх. Духи, ощутив его, снежно-ледяной стеной снова выдвинулись вперед, и Ланеж быстро принял решение.
Он больше не потерпит вмешательства в свои дела, больше не станет молчать. И пожалуй, стоит донести это сразу до всех богов, раз ему так любезно создали для этого все условия.
– Вы все останетесь здесь, – коротко велел он духам. – Помогите Молниям, они рискуют застыть здесь окончательно, а мне до сих пор не простили смерти той, которую убил Сньор.
Провокация чистой воды, и Ланеж это прекрасно понимал. Надоело следовать невесть кем писаным правилам, ни одно из которых не соблюдалось по отношению к нему самому. Противостояние зрело давно, и пора положить ему конец. Жаль лишь, что Рэлико оказалась втянутой во все это.
Гром опасно забулькал, но смолчал – видно, отчаянным усилием воли.
– Разумеется, я явлюсь на разбирательство, – продолжил он, переведя тяжелый взгляд на Ильоса. – Надеюсь лишь, что оно будет справедливым.
– Ты на что намекаешь?! – не выдержал побагровевший бог молний, но Лучезарный скупым жестом прервал его.
– Суд богов всегда справедлив, – коротко отозвался Ильос. – Однако девушке будет лучше побыть пока у Ани…
Рэлико прильнула к своему богу, умоляюще покачав головой.
– Она останется со мной, – с угрозой сообщил Ланеж.
Повисла пауза. Из прищуренных глаз Ильоса сильнее плеснул свет. В иное время, пожалуй, обжег бы теплом, но не теперь – броня ледяной ярости не пропустила его. Несколько растерявшись и не зная, чего еще теперь можно ожидать от Ланежа, Лучезарный предпочел не обострять ситуацию.
– Пусть пока будет так.
От Ланежа не ускользнуло это «пока», и гнев вспыхнул в нем с новой силой.
– Так будет всегда, – ледяным тоном сообщил он.
– Там посмотрим, – снова ушел от прямого ответа Ильос. – Разбирательство состоится немедленно, все уже созваны. Прошу, – и он указал снежному богу и его наликаэ на прилегшую на землю тучу.
– Хозяин, – тихо-тихо прошептал на ухо Эно, не материализуясь. Рэлико вздрогнула, но Ланеж и виду не подал. – Они искали ее. Посылали сюда своих духов, пытаясь ее найти. Мы не успели сказать…
Сопоставив этот интересный факт с «все уже созваны», Ланеж понял, что на справедливость и беспристрастность можно не рассчитывать. В душе вспыхнула горечь и острая неприязнь по отношению к незваным гостям. Но кто предупрежден, тот вооружен.
Все равно нужно узнать, чего боги хотят от него и от Рэлико.
А уж ее он защитит – любой ценой.
Ланеж решительно взял девушку за руку.
– Пойдем. Я обещал показать тебе Север, но, видимо, кое-какие формальности помешают мне сразу сдержать слово, – бросил он. – Зато посмотришь на Золотые Чертоги. Все равно я взял бы тебя туда летом.
Он знал, что Рэлико прекрасно понимает: он далеко не так спокоен, как пытается показать – но рука в его ладони не дрожала. Она боялась за него – и верила в него. Сознание этого наполняло Ланежа новой силой – непривычной, тихой, теплой. С ее помощью он сможет и Золотые Чертоги разнести, если понадобится.
Она молча кивнула в ответ.
Ильос пошел первым, за ним Ланеж с Рэлико, по сторонам – Гром и Анихи.
Ни дать ни взять – конвой при арестантах.
Только в сумрачных недрах самой тучи, освещаемой золотыми волосами Ильоса, Анихи коснулся плеча снежного бога, заставив его обернуться.
– Я думал, ты усвоил заветы Танатоса, – неприятно усмехнулся бог весны. – Не давай смертным обещаний, которые не сможешь выполнить.
– Я думал, ты слушал меня более внимательно, – тем же тоном отозвался Ланеж. – Она уже не смертная. Я знаю цену обещаниям, и свое слово держу. Всегда.
Тонкие губы презрительно скривились, но гнусный божок наконец отстал и молчал всю дорогу до Золотых Чертогов.
