Текст книги "Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси"

Автор книги: Лев Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 77 страниц)

В Житии Стефана говорится, что среди населения Пермской земли образовались две враждующие между собою группы: новокрещены, поддерживавшие русского миссионера, и люди, отказывавшиеся принять крещение и поэтому относившиеся к нему враждебно: «и лучися разделитися народу на две части; и единая страна нарицашесь христиане новокрещении, а другая часть нарицашесь кумирослужителници невернии, и не бе промеж ими съгласиа, но распря, и несть мира в них, но разгласие» [2094]2094
  «Памятники старинной русской литературы», вып. 4, стр. 131, 132, 134.


[Закрыть]. Из Жития не совсем ясно, на какой социальной основе произошло это выделение двух групп. Однако можно уловить, что против Стефана, как агента московского правительства, выступили местные волхвы, принадлежавшие к патриархальной знати и пользовавшиеся влиянием среди жителей («соуровейшии моужи, невернии человецы и еще некрещени соуще, собравшиеся мнози, и от них овии соуть волсви, а друзии кудесници, инии же чаротворици и прочии старци их…»). Они, по словам Жития, отстаивали «веру свою» и «пошлина Пермьскиа земли». Это значит, что волхвы призывали местное население (у которого шел процесс разложения патриархальных отношений и классообразования) восставать против христианизации и бороться за сохранение языческой религии, с тем чтобы под идеологической оболочкой сохранить общественный строй, ими возглавляемый. Наибольшую активность в борьбе со Стефаном проявлял волхв Пам, занимавший видное положение в местном обществе («влъхвом начальник, обавником старейшина, отравником болший…») [2095]2095
  Там же, стр. 134.


[Закрыть]. Он обращался с призывом к «мужам пермстиим» не «оставлять… отческих богов», «не забывать… жрътв и треб их», «не покидывать… старых пошлин», «не пометывать… давныя веры».

Характерны те аргументы, которые Пам приводил в пользу необходимости активного сопротивления Стефану, как московскому агенту. Во-первых, он выдвигал принцип единства происхождения жителей Пермской земли, определяющий их обязанность повиноваться ему, Паму, как единоплеменнику и родовому старейшине, и питающий их вражду к Стефану, как иноплеменнику: «аз бо есьм род вашь и единая земля с вами, и един род и единоплеменен, и едино колено и един язык… и подобаше вам мене послушати, старца суща и вам аки отца, паче, нежели оного русина, паче же москвитяна…» [2096]2096
  Там же, стр. 138.


[Закрыть]. Ясно, что волхв хотел использовать сильные еще в обществе пережитки родового строя для удержания своей власти.

Второе, на чем делал ударение Пам, это – желательность сохранения в руках местного населения промысловых богатств, на которые покушаются московские феодалы и купцы. Подобная идея выступает опять-таки под религиозной оболочкой. Указанные богатства охраняют пермские «бози, мнози поспешници, мнози поборници». Поэтому нельзя допустить уничтожения языческих богов (которых так же много, как много родов и племен в Пермской земле) и введения культа одного бога – христианского («…понеже у вас у христьян един бог, а у нас мнози бози…») [2097]2097
  «Памятники старинной русской литературы», вып. 4, стр. 141.


[Закрыть].

Пам советовал не слушать проповеди Стефана, «иже новопришедшаго из Москвы», проводя мысль, что от Москвы нельзя ждать «добра»: «не оттуду ли нам тяжести быша, и дани тяжкия, и насильства, и тивуни, и довотщици, и приставници?» [2098]2098
  Там же, стр. 138.


[Закрыть]

Такова была социальная обстановка, в которой происходила борьба московского правительства за освоение земель в бассейне Вычегды. Включив в сферу своего влияния Устюг, московское правительство пытается овладеть и Двинской землей. Этот вопрос встал особенно отчетливо после присоединения к Московскому княжеству княжества Нижегородского. Получив в свои руки Нижний Новгород, представлявший собой ключ к Волжскому пути, московские феодалы и купцы стремились укрепиться и на торговом пути на Север. Держать в своих руках Заволочье московской великокняжеской власти было важно и потому, что оттуда шла значительная дань.

Рассмотренный в параграфе третьем настоящей главы поход Дмитрия Донского, как указывалось, был вызван и стремлением получить «черный бор» с Новгородской земли и Заволочья, и желанием заставить новгородское правительство принять меры к прекращению грабительских походов ушкуйников на Волгу. Если сопоставить со всем сказанным летописное известие о пребывании в 1386 г. в Новгороде Стефана Пермского, то станет ясным, что приезд последнего имел какое-то отношение к походу на Новгородскую землю Дмитрия Донского. Вероятно, последний хотел использовать опыт Стефана по освоению Пермской земли для дальнейших мероприятий по подчинению Московскому княжеству населения Севера. Понять эти мероприятия можно только в связи с дальнейшим развитием социально-политических взаимоотношений в Новгороде.

Влияние среди новгородских горожан идеологии стригольников было по-прежнему сильно. Поэтому, когда в 1388 г. ушел с архиепископского поста Алексей, известный своей борьбой со стригольниками, представители господствующего класса придали большое значение выбору нового архиепископа. Собралось вече, наметившее трех кандидатов на вакантную должность главы новгородской церкви, которые тянули жребий в Софийском соборе. Летописец подчеркивает, так же как и при описании происходившего в свое время избрания Алексея, что выдвижение нового архиепископа – это дело бога, а не людей («изволиша от бога прияти извещение уповати на милость его») [2099]2099
  НПЛ, стр. 381.


[Закрыть]. Нетрудно усмотреть здесь завуалированную полемику со стригольниками, утверждавшими как раз обратное, именно, что люди сами вольны выбирать себе духовных пастырей.

Избранный архиепископом игумен Спасо-Хутынского монастыря ездил в том же году вместе с новгородскими боярами в Москву, где получил утверждение митрополита. Смена архиепископов сопровождалась социальными волнениями, хотя трудно сказать, в какой мере они были непосредственно с этой сменой связаны. В 1388 г. в Новгороде произошло восстание против посадника Есипа Захаринича. Оно было начато на Софийской стороне. По звону вечевого колокола жители Софийской стороны двинулись к дому посадника, «акы рать сильная, всякыи во оружьи». Посадничьи хоромы были разнесены, сам он бежал на другую сторону Волхова и укрылся на территории Плотничьего конца. Тогда за него вступилась Торговая сторона «и начаша людии лупити, а перевозников бити от берега, а суды сечи…» В конце концов был выбран новый посадник – Василий Иванович [2100]2100
  НПЛ, стр. 382.


[Закрыть].

Трудно сказать, в какой мере в движении 1388 г. присутствовал антифеодальный момент и в какой мере здесь играла роль просто борьба отдельных боярских партий за своих кандидатов. Во всяком случае участие в движении черных людей несомненно.

С начала 90-х годов XIV в. московское правительство активизировало свою политику в отношении Новгорода, стремясь подчинить его своей власти. Наступление это коснулось прежде всего судебных функций архиепископа. Митрополит Киприан, приехав в 1391 г. в Новгород, потребовал ликвидации самостоятельности суда архиепископа и восстановления в Новгороде митрополичьего суда. В связи с этим митрополит настаивал на уничтожении грамоты об архиепископском суде, принятой вечем в 1385 г. («чтобы грамота подрати, что новгородце поконцале к митрополиту не зватися»). Новгородское правительство отказалось выполнить требования Киприана [2101]2101
  НПЛ, стр. 385; ПСРЛ, т. IV, стр. 99; т. VIII, стр. 62; т. XI, стр. 126–127; т. XVI, стр. 166.


[Закрыть]. Это привело к разрыву московско-новгородских отношений.

В 1393 г. началась война Московского княжества с Новгородом. Московские войска захватили Торжок, Волоколамск, Вологду, новгородцы заняли Кличен, Устюжну, Устюг, разорили Белоозеро. Через некоторое время новгородское правительство вынуждено было признать московские условия и подчиниться митрополичьему суду. Тогда московское правительство согласилось на заключение мира [2102]2102
  НПЛ, стр. 386; ПСРЛ, т. IV, стр. 99–100; т. VIII, стр. 63.


[Закрыть]. В Новгород явились послы для взимания «черного бора». Однако было совершенно ясно, что этот мир недолговечен, так как московская великокняжеская власть вела борьбу не только за ограничение судебных функций новгородского архиепископа, но и за захват путей на Север. Война 1393 г. была прелюдией к решительному наступлению московской великокняжеской власти на Новгород с целью отторжения от него Двинской земли в 1397 г.

В 1395 г. Новгород опять отказался подчиняться митрополичьему суду. Между Новгородом и Москвой явно назревал новый военный конфликт. Непосредственным поводом к нему послужило, по-видимому, посольство в Новгород, отправленное в 1397 г. совместно великим князем московским Василием Дмитриевичем и великим князем литовским Витовтом Кейстутовичем (находившимися в то время в союзе), с предложением новгородцам разорвать мир с Орденом. Это требование имело принципиальный характер и означало, что московский и литовский князья не признают за Новгородом права на ведение самостоятельной внешней политики. Новгородское правительство, напротив, отстаивало это право. В летописной передаче ответ новгородцев московским и литовским послам звучит так: «княже Василей! С тобою свой мир, а с Витовтом ин, и с Немци ин» [2103]2103
  ПСРЛ, т. IX, стр. 102.


[Закрыть].

В Новгородской четвертой, Воскресенской, Софийских первой и второй летописях вслед за приведенным текстом говорится: «двиняне задалися князю Василию московскому, и князь Василей разверже мир с новгородци». Далее в названных летописях идет рассказ о том, что новгородцы послали в Москву к великому князю архиепископа Ивана, посадника Богдана Аввакумовича, Кирилла Дмитриевича. Но князь «не принял владычня благословления, ни новгородскаго челобития» [2104]2104
  ПСРЛ, т. IV, стр. 102; т. V, стр. 250; т. VI, стр. 129; т. VIII, стр. 70.


[Закрыть].

Многое в тексте приведенных летописных сводов остается неясным. Почему двиняне перешли под власть московского великого князя? Почему последний разорвал мир с Великим Новгородом? Сопоставив между собой все летописные данные, можно предположить, что подготовка к присоединению Двинской земли к Московскому княжеству шла давно, с середины 80-х годов XIV в. Если бы новгородское правительство приняло ультиматум, предъявленный ему Василием I (совместно с литовским князем Витовтом), о сужении его внешнеполитических функций и согласилось бы на ограничение судебных функций новгородского архиепископа в пользу митрополита, то, возможно, установилась бы непосредственная зависимость Новгорода от московской великокняжеской власти. Но, поскольку Новгород отказался выполнить требование великокняжеской власти, последняя постаралась организовать восстание против новгородского боярства на Двине. О том, как это было сделано, довольно подробно рассказывает Новгородская первая летопись.

Великий князь Василий I послал своих бояр за Волок на Двину «ко всей Двиньскои слободе, а повестуя им тако: чтобы есте задалеся за князь великыи, а от Новагорода бы есе отнялеся, а князь великыи от Новагорода хощет вас боронити, а за вас хощет стояти». Выслушав великокняжеских послов, «бояре двиньскыи и вси двиняне за великыи князь задалеся, а ко князю великому целоваша крест» [2105]2105
  НПЛ, стр. 389.


[Закрыть]. Видно, что князь ориентировался прежде всего на союз с двинскими боярами. Но поддержки одних бояр для великокняжеской власти было недостаточно. Надо было через бояр привлечь на свою сторону широкие массы купечества и черного крестьянства. И это Василию I удалось сделать. Можно поэтому говорить, что Двинская «слобода» оторвалась от Новгорода и перешла под власть московского правительства в результате не только боярского заговора, но широкого народного восстания. Но почему же черные крестьяне пошли за двинскими боярами?

Ответ на поставленный вопрос надо искать в особенностях процесса феодализации в Заволочье. Процесс этот хорошо освещен в работе Л. В. Даниловой. В Двинской земле до конца XV в. сохранялись черные крестьянские общины – погосты, волости, луки, являвшиеся «не только территориально-административными единицами, но и поземельными организациями» [2106]2106
  Л. В. Данилова, указ. соч., стр. 264.


[Закрыть]. В то же время наблюдалось разрушение крестьянской общины, происходившее двумя путями: 1) путем захвата черных крестьянских земель новгородским боярством и 2) в результате имущественной дифференциации черного крестьянства и превращения части его в мелких, а затем и в крупных вотчинников. Так образовались две группы бояр на Двине: по терминологии источников, новгородские и двинские [2107]2107
  Там же, стр. 275–277.


[Закрыть]. Они вели борьбу между собой за землю, крестьян, за политическое влияние. Незавершенность процесса феодализации крестьянских общин, близость выделившихся из таких общин местных вотчинников к рядовой массе крестьянства и в то же время проникновение в Заволочье землевладельцев из числа крупнейших новгородских боярских фамилий, жестоко эксплуатировавших крестьян, – все это определило расстановку там социальных сил в 1397 г. Двинские бояре сумели увлечь за собой местных крестьян на путь выхода из подчинения Новгороду и перехода под власть Московского княжества.

И московское правительство активно воздействовало на двинских бояр. Я уже указывал, что, по-видимому, еще Дмитрий Донской интересовался опытом деятельности Стефана Пермского в Пермской земле (населенной народом коми), где в силу живучести родоплеменных отношений местная патриархальная знать легко вела за собой народные массы, направляя их на борьбу с московскими властями. В условиях Двинской земли казалось реальным использовать в интересах великокняжеской власти влияние, которое имели местные бояре среди русского населения. Здесь были еще живучи патриархальные отношения, характерные для низшей стадии феодализма.

Такие политические идеи нашли отражение в документе, составленном специально для Двинской земли, – уставной грамоте, определяющей устройство земли после перехода под власть Московского княжества. Грамота начинается с обращения не только к боярам, но и ко «всем черным людям» Двинской земли (во главе с сотским). Двинская уставная грамота исходит из представления о руководящей роли бояр в пределах Заволочья. Из их числа может быть назначен великокняжеский наместник (в том случае, если он не будет прислан из Москвы). Грамота защищает бояр от «безчестья». Она санкционирует права бояр на своих холопов. Если господин «отрешится» и ударит холопа, причем так сильно, что последний умрет, то и. в таком случае он не несет уголовной ответственности.

Подтверждая основы классового господства феодалов в Двинской земле, Двинская уставная грамота охраняет собственность на землю и движимое имущество. Устанавливаются виды наказания за татьбу (начиная с денежного штрафа и кончая смертной казнью через повешение). В особой статье говорится о штрафах за «переорание» полевых меж. Словом, рассматриваемый памятник стоит на страже феодальных отношений.

В то же время Двинская уставная грамота исходит из предпосылки о наличии в Двинской земле крестьянской общинной организации, привлекая ее к выполнению государственных функций. На крестьянскую общину возлагается обязанность розыска «душегубца» (и уплаты дикой виры в том случае, если убийца не будет найден). В пределах общин происходит процедура «свода» в целях розыска украденного имущества. Статьи грамоты, устанавливающие меры возмездия за «переорание» пашенных меж, не только охраняют феодальную собственность на землю, но и регулируют поземельные отношения среди черных крестьян.

Конечно, московское законодательство, введенное в Двинской земле (с учетом местных правовых норм), при всей видимой общесословной направленности защищало интересы господствующего класса и феодального государства. Но Заволочье на время освободилось от засилия новгородского боярства. В то же время Двинская уставная грамота гарантировала местному населению и свободу от великокняжеских приставов, предоставила ему право жалобы на двинского наместника. При всей нереальности подобных гарантий для широких масс черного крестьянства (этими гарантиями могли воспользоваться только те же бояре) среди населения создавалась иллюзия, что переход под власть Московского княжества сулит ему лучшие условия существования, избавив от эксплуатации со стороны новгородского боярства.

Большую роль в деле временного присоединения Двинской «слободы» к Московскому княжеству, вероятно, сыграли двинские купцы, заинтересованные в развитии торговых связей с центральными русскими землями. По Двинской уставной грамоте они получили льготные условия торговли в Устюге, Вологде, Костроме и судебный иммунитет в пути [2108]2108
  ГВНП, стр. 144–146, № 88.


[Закрыть].

После того как Двинская земля перешла под московский патронат, московские войска захватили Волоколамск, Торжок, Вологду, Бежецкий Верх, а затем великий князь Василий I разорвал мирные отношения с Новгородом.

Далее в летописях излагается не совсем понятный факт. В обстановке московско-новгородской войны митрополит Киприан через специального посла пригласил в Москву новгородского архиепископа Ивана. Вместе с последним в Москву отправились новгородские послы к великому князю искать примирения. Великий князь «владычня благословенна и слова добра не принял, а от послов новгородчкых чолобитья, а от Новагорода нелюбья не отложил, а миру не дал». Что касается митрополита Киприана, то он «отпустил в Новгород» архиепископа Ивана и новгородских послов «с честью и благословением» [2109]2109
  НПЛ, стр. 390.


[Закрыть].

Рассматривая и анализируя изложенный материал, А. Е. Пресняков приходит к выводу, что поведение Киприана, подлинные мотивы которого трудно установить по кратким и сухо фактическим указаниям наших летописных сводов, дает впечатление намеренного обособления отношений митрополии от политических действий великокняжеской власти [2110]2110
  А. Е. Пресняков, Образование Великорусского государства, стр. 369.


[Закрыть]. Вряд ли можно принять это утверждение А. Е. Преснякова. Скорее приходится думать, что Киприан действовал согласованно с Василием I и в поведении обоих была своя логика. Новгородские послы требовали от великого князя, чтобы он отказался от Заволочья, Торжка, Вологды, Волоколамска, Бежецкого Верха. Он на это не соглашался и поэтому демонстративно не захотел принять «челобитья» новгородцев. Но власть московского князя в пределах присоединенных территорий была недостаточно крепка. Со стороны Новгорода можно было ожидать попытки вернуть утраченные владения. Поэтому было важно пойти на какие-то уступки новгородскому правительству. По-видимому, это и было сделано по линии церковной. Возможно, что Киприан на этот раз признал суд новгородского архиепископа.

В этой связи интересно привлечь один памятник – так называемый Устав князя Ярослава Владимировича Мудрого. Он дошел до нас в позднейших переделках, причем трудно установить, что в сохранившихся текстах восходит к творчеству самого Ярослава. По мнению А. А. Зимина, сохранившаяся краткая редакция Устава Ярослава была создана в канцелярии митрополита Киприана [2111]2111
  «Памятники русского права», вып. 1, М., 1952, стр. 258.


[Закрыть]. Весьма вероятно, что последний предназначал его для Новгорода.

А. А. Зимин замечает, что «Устав Ярослава является отражением попыток церкви добиться эффективных результатов в борьбе с пережитками язычества, прежде всего в семейно-брачных отношениях» [2112]2112
  Там же, стр. 257.


[Закрыть]. Мне кажется, следует отметить, что в конце XIV в. в Новгороде, в Заволочье, в Пермской земле борьба господствующей церкви с пережитками язычества была тесным образом связана с ее наступлением на еретиков. Связь обоих моментов проявилась особенно отчетливо в деятельности Стефана Пермского.

Договоренность Киприана с архиепископом Иваном по церковным вопросам не остановила новгородцев от их намерения вернуть Заволочье. Поход в Заволочье состоялся в 1398 г. с благословения архиепископа Ивана. Его участниками явились новгородские бояре, дети боярские, житьи люди, «купечкыи дети» и «вси их вой». Словом, это было боярско-купеческое предприятие. Новгородское войско двинулось к центру Двинской земли – городу Орлецу. В качестве московского наместника там находился князь Федор Александрович Ростовский, присланный сюда «городка блюсти, и судити, и пошлин имати с новгородскых волостии». Двинские бояре Иван Никитин и Конон «с своими другы» «поделили собе на части» «волости Новгородскыя у бояр новгородскых». Очевидно, имеется в виду захват местными землевладельцами владений новгородского боярства.

Новгородские военные силы прежде всего разорили и выжгли великокняжеские Белозерские и Кубенские волости, окрестности Вологды, пограбили Устюг, места недалеко от Галича. Затем по Двине новгородцы направились к Орлецу и осадили его. Осада города продолжалась четыре недели. Его громили пороками до тех пор, пока двиняне не сдались и не стали «бити челом с плачем воеводам и всем воем новгородцем». Началась расправа с двинским боярством за измену Новгороду. Часть бояр, «кто водил Двиньскую землю на зло», была предана смертной казни, другие заключены или насильно пострижены в монахи. Двинский наместник князь Федор Ростовский получил помилование, но его обязали вернуть «присуд или пошлины, что поймал». Двинское население было обложено контрибуцией в 2000 рублей и обязано было выставить новгородцам 3000 коней. Великокняжеские гости уплатили «окуп» в сумме 300 рублей. Двинская земля снова перешла в зависимость от Великого Новгорода [2113]2113
  НПЛ, стр. 391–393; ПСРЛ, т. IV, стр. 102–103; т. XVI, стр. 139–143; УЛС, стр. 66–67.


[Закрыть].

Несмотря на мир, заключенный в 1398 г. московским правительством с Новгородом, в 1401 г. оно сделало еще одну попытку овладеть Двинской землей. В этих целях были использованы уцелевшие в 1398 г. двинские бояре Анфал Никитин и Герасим, которые с великокняжеской ратью, собранной в Устюге, взяли «на щит» Двинскую землю, «крестиан повешале, а иных посекле, а животы их и товар поимале». Но двинский воевода Степан Иванович с товарищами вместе с важанами напали на великокняжескую рать у Холмогор и освободили пленников. Одновременно другой великокняжеский отряд совершил налет на Торжок, пограбил имущество находившихся там новгородских бояр, которые были уведены в Москву [2114]2114
  НПЛ, стр. 396–397; ПСРЛ, т. IV, стр. 104; УЛС, стр. 68.


[Закрыть].

Возникает вопрос: почему в 1397 г. Двинская земля сравнительно быстро и без сопротивления подпала под власть Московского княжества, а в 1401 г. московское правительство не сумело добиться присоединения Заволочья, несмотря даже на применение военной силы. Думаю, что ответ на этот вопрос может быть один. В 1397 г. двинским боярам удалось «задаться» за великого московского князя и «поделить» владения новгородских бояр потому, что на Двине вспыхнуло восстание против новгородского правительства. А в 1401 г. московская рать не могла встретить на Двине поддержку со стороны населения, с которым она беспощадно расправлялась.