Текст книги "Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси"

Автор книги: Лев Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 77 страниц)

§ 3. Политические взаимоотношения между русскими землями после нашествия на Москву Тохтамыша. Итоги княжения Дмитрия Донского

Нашествие на Москву Тохтамыша нанесло значительный удар делу объединения русских княжеств вокруг Москвы. Правители отдельных русских княжеств, соперничавших с княжеством Московским, подняли голову и попытались при посредстве Тохтамыша восстановить свои утраченные политические позиции. В Орду отправился князь Борис Константинович городецкий, которому Тохтамыш (ввиду смерти нижегородского князя Дмитрия Константиновича) передал Нижегородское княжение [1996]1996
  ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 149.


[Закрыть]. Борис Константинович был врагом великого московского князя Дмитрия Ивановича, и его утверждение на нижегородском княжении усиливало сепаратистские позиции нижегородских феодалов. В дальнейшем ордынский хан поддерживал Бориса Константиновича, в то время как Дмитрий Донской делал попытки противопоставить ему своих племянников, сыновей покойного Дмитрия Константиновича – Семена (княжившего в Суздале) и Василия Кирдяпу (в 1382 г. захваченного Тохтамышем и уведенного в Орду, а в 1388 г. вернувшегося из плена и получившего от хана в удел Городец). Когда в 1388 г. Семен и Василий Дмитриевичи при помощи московских войск прогнали своего дядю Бориса Константиновича из Нижнего Новгорода и заняли его, свергнутый нижегородский князь был восстановлен на нижегородском столе при поддержке Тохтамыша [1997]1997
  ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 154, 160; т. XVIII, стр. 138.


[Закрыть]. Уже после смерти Дмитрия Донского, при его преемнике великом князе Василии Дмитриевиче, Нижегородское княжество утратило свою независимость.

Тверской князь Михаил Александрович, так же как князь нижегородский Борис Константинович, постарался извлечь для себя выгоду из похода на Русь Тохтамыша. Согласно данным Тверского сборника, когда в 1382 г. Тохтамыш, разорив Москву, собирался двинуться на Тверь, Михаил Александрович в целях предотвращения этого похода направил навстречу хану посла Гурленя. Последний был перехвачен татарами, которые избили его, ограбили, а затем привели к хану. Тохтамыш велел вернуть Гурленю все, что у него было взято («царь повеле грабеж изыскати»), и отправил его к тверскому князю «с жалованием», «сь ярликы». По-видимому, Михаил Александрович получил от Тохтамыша какие-то обещания относительно возможного предоставления ему великого княжения. Поэтому, после того как хан вернулся в Орду, Михаил Александрович поехал туда со своим сыном Александром, как говорит летопись «околицею, не прямицами и не путма» (опасаясь погони со стороны московского князя). Никоновская летопись сообщает, что в Орде не сразу решили вопрос о том, кому передать великое княжение: московскому или тверскому князю. Какой-то «ординский князь» якобы обещал каждому из них уговорить Тохтамыша решить дело в его пользу: «комуждо дати великое княжение» [1998]1998
  ПРСЛ, т. XV, стр. 442; т. XV, вып. 1, стр. 147; т. XVIII, стр. 133; т. XI, стр. 84.


[Закрыть].

В конце концов ярлык на великое владимирское княжение достался Дмитрию Ивановичу московскому. Купил он его, как увидим, дорогой ценой. На Русь легла новая тяжелая дань в пользу Орды. Михаил Александрович вернулся в Тверь, оставив в Орде в качестве заложника своего сына Александра (получившего прозвище «Ордынец»). Лишь в 1386 г. последний возвратился в Тверь с ордынским послом [1999]1999
  ПСРЛ, т. XV, стр. 444.


[Закрыть]. Несомненно, что Тверское княжество оказалось в сильной зависимости от Орды. Но этим путем тверской князь добился ликвидации условий его соглашения с великим князем московским, заключенного в 1375 г., по которому политическая самостоятельность Тверской земли была значительно подорвана. Согласно указанию Никоновской летописи, Михаил Александрович владел теперь своею «отчиною и дединою великым княжениемь Тферским» как ханским «пожалованием» [2000]2000
  ПСРЛ, т. XI, стр. 84.


[Закрыть].

Рязанская земля, разоренная в 1382 г. войсками Тохтамыша, после его ухода подверглась вторичному разорению со стороны московской рати, причинившей много бед населению в возмездие за помощь, оказанную в свое время рязанским князем Олегом Тохтамышу («а землю всю до остатка взяша, и огнем пожгоша, и пусту сотвориша, пуще ему и татарьскые рати») [2001]2001
  ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 146.


[Закрыть]. Князь Олег Иванович бежал (по-видимому, в Литву), а вернувшись на Русь, был принужден в 1382 г. заключить с великим князем московским договор, сильно стеснявший самостоятельность Рязанской земли [2002]2002
  ДДГ, стр. 29–30, № 10. Анализ этого договора см. Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 1, стр. 55–58.


[Закрыть]. Но договор соблюдался недолго. В 1385 г. Олег, о котором летопись говорит, употребляя слово «суровейший», послал свои войска на Коломну и захватил ее «изгоном». Рязанцы взяли в плен коломенского наместника Александра Андреевича Остея «и прочих бояр и лепших мужей», завладели большим количеством «злата, и сребра, и товара всякого». Потребовались ответный поход московских войск на Рязанскую землю, а затем дипломатическая поездка в Рязань в качестве московского представителя игумена Троице-Сергиева монастыря Сергия Радонежского, чтобы заставить рязанского князя примириться с великим князем московским. В 1385 г. между Москвой и Рязанью был заключен «мир вечный», скрепленный затем женитьбой сына Олега – Федора на дочери Дмитрия Донского – Софье [2003]2003
  ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 150–152; т. XVIII, стр. 135–136; т. XXIII, стр. 130.


[Закрыть].

Все вышеизложенное показывает, что разорительное для Руси нашествие Тохтамыша привело к некоторому усилению (под прямым воздействием Орды) состояния политической раздробленности Северо-Восточной Руси. Каковы же были отношения к Орде московской великокняжеской власти? Летописные известия свидетельствуют о двух бесспорных фактах: 1) о больших поборах, которыми в данное время ордынские власти обложили Русь; 2) о систематическом давлении Орды на великого князя, который должен был выполнять ордынские требования.

В 1383 г. сын Дмитрия Донского Василий Дмитриевич поехал в Орду и повез туда большую денежную сумму («прия царь в 8000 серебра») [2004]2004
  ПСРЛ, т. IV, стр. 90.


[Закрыть]. После этого ордынскими властями была объявлена чрезвычайная «дань великая тяжкая по всему княжению великому, всякому без отдатка, с всякие деревни по полтине». «Тогда же и златом даваше в Орду». Новгород должен был уплатить хану «черный бор» [2005]2005
  ПСРЛ, т. XVIII, стр. 135; т. XV, вып. 1, стр. 149; т. XXIII, стр. 130.


[Закрыть]. Взимание дани вызывало сопротивление населения. Так, в целях взыскания с новгородцев «черного бора» (а также в целях привлечения к ответственности новгородских ушкуйников, совершивших недавно нападение на Нижний Новгород и Кострому) Дмитрий Донской предпринял в 1386 г. большой поход на Новгород. Новгородское правительство вынуждено было заключить с великим князем «мир на всей старине» и уплатить ему штраф в 8000 рублей в возмещение грабежа, совершенного ушкуйниками, и в качестве недоимки по выплате «черного бора» («за винные люди, за кем княжщина залегла»). Кроме того, были посланы, согласно одним летописям, новгородские бояре и дети боярские, согласно другим – княжеские пристава для взыскания дани с жителей Заволочья, принимавших участие в грабежах по Волге. Для дальнейшего правежа «черного бора» с недоимщиков Дмитрий Донской оставил в Новгороде своих сборщиков («черноборцев») [2006]2006
  НПЛ, стр. 380–381; ПСРЛ, т. V, стр. 240; т. VIII, стр. 51.


[Закрыть].

Стремясь контролировать действия московского великого князя, Тохтамыш взял в заложники его сына Василия, посланного в 1382 г. отцом в Орду. Но в 1386 г. Василий бежал из Орды и в 1387 г. через Подольскую землю прибыл в Москву [2007]2007
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 51–52.


[Закрыть]. Контроль над политикой московского князя осуществлялся Тохтамышем и через специальных послов. Так, в 1384 г. во Владимир явился из Орды «лютпосол, именем Адашь…» [2008]2008
  ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 149.


[Закрыть]

Дает ли основание все вышеизложенное сделать вывод, что после нашествия в 1382 г. на Русь Тохтамыша по существу возродилась та система взаимоотношений московской великокняжеской власти с Ордой, которая была характерна для времен Ивана Калиты и его ближайших преемников? Так думает А. Е. Пресняков. «Попытка отразить от Руси татарское нахождение, увенчанная Куликовской победой, – пишет он, – не усилила великокняжеской власти, а временно ее ослабила. Только обновление ордынской зависимости и опоры этой власти в утверждении ее прав ханом Золотой орды восстановило нарушенное равновесие внутренних отношений великорусского великого княжения. Равновесие – условное и весьма относительное. Наследие Калиты и Донского вступает на несколько десятилетий в период затяжного и тягостного кризиса» [2009]2009
  А. Е. Пресняков, Образование Великорусского государства, стр. 329.


[Закрыть].

Я думаю, что А. Е. Пресняков неправ. Конечно, события 1382 г. содействовали ослаблению Московского княжества. Но нельзя говорить, что оно вернулось на ту ступень, на которой находилось во время Калиты. Последствия Куликовской битвы значительно сильнее, чем думает А. Е. Пресняков. В политике Ивана Калиты и его ближайших преемников, с одной стороны, и Дмитрия Донского – с другой, общим является то, что все эти князья признают власть Орды, признают свою зависимость от хана и обязанность уплачивать ему дань. Но в представлении правительства Дмитрия Донского ордынское иго и обусловленная им обязанность платить дань в Орду – это временные явления, и поэтому в свою духовную грамоту князь вносит следующий пункт: «А переменит бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду, и который сын возмет дань на своем оуделе, тому и есть» [2010]2010
  ДДГ, стр. 36, № 12.


[Закрыть]. Подобная мысль, облеченная в юридическую формулу и изложенная в документе официального характера, могла появиться только после победы над мамаевой Ордой, одержанной Русью на Куликовом поле.

Дипломатия Ивана Калиты в отношении Орды – это дипломатия в основном оборонительного характера, продиктованная желанием обезопасить Русь от татарских набегов. Правительство Дмитрия Донского даже после Куликовской битвы проводит в отношении Орды политику наступления (теперь в сфере дипломатии, а не в сфере военной, как в 1380 г.). Выполняя требования Тохтамыша по выплате дани, выражая знаки покорности ордынскому хану, московская великокняжеская власть даже в период своего ослабления в результате нашествия Тохтамыша сделала существенное завоевание – добилась признания Тохтамышем своих прав на великое владимирское княжение как «вотчину» (т. е. владение, передаваемое по наследству в пределах фамилии московских князей). Согласно свидетельству Никоновской летописи, Тохтамыш заявил, что он «жалует» Дмитрия Донского « во отчинеего» [2011]2011
  ПСРЛ, т. XI, стр. 84.


[Закрыть]. А сам Дмитрий Донской написал в своей духовной, что он «благословляет сына своего, князя Василия, своею отчиною, великим княженьем» [2012]2012
  ДДГ, стр. 34, № 12.


[Закрыть].

В области русско-литовских отношений к середине 80-х годов XIV в. наметилась возможность союза московского великого князя с великим князем литовским Ягайлом Ольгердовичем. Предполагался брак Ягайла с дочерью московского князя Дмитрия Ивановича. На этот счет состоялось специальное соглашение Дмитрия Донского с матерью Ягайла, вдовой Ольгерда – Юлианией Александровной (дочерью тверского князя Александра Михайловича). Однако планы московско-литовского сближения не осуществились. Влияние польских феодалов при дворе Ягайла пересилило русское влияние и привело в 1386 г. к унии Литвы и Польши и к браку Ягайла с польской королевой Ядвигой. В Литве было введено католичество [2013]2013
  Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 1, стр. 50–51.


[Закрыть].

После победы Ягайла над своими противниками усиливается литовское наступление на Русь. Правительство Ягайла делает попытки распространить свое влияние на Новгород, где появляются литовские князья. Еще в 1383 г. новгородцы передали князю Патрикию Наримантовичу «в кормление» Орехов, Корелу, половину Копорья и село Лусское [2014]2014
  НПЛ, стр. 379.


[Закрыть]. В 1388 г. в Новгороде был принят на княжение литовский князь Лугвений – Семен Ольгердович [2015]2015
  Там же, стр. 383.


[Закрыть], который в 1389 г. в присяжной грамоте, выданной королю польскому и великому князю литовскому Ягайлу, рассматривает себя в качестве его наместника в Новгородской земле [2016]2016
  «Акты, относящиеся к истории Западной России» (далее – АЗР), т. I, СПб., 1846, № 10.


[Закрыть].

Между тем в Литве начиналось новое движение против правительства Ягайла, возглавленное его двоюродным братом Витовтом Кейстутовичем. Сущность этого движения заключалась в борьбе за самостоятельность Литовского княжества против включения его в состав Польского королевства в качестве одного из владений последнего. Витовту было важно в борьбе с Ягайлом получить поддержку со стороны Руси. Из русских князей сторонником сближения с Витовтом был Василий Дмитриевич, старший сын и преемник Дмитрия Донского на великом княжении. В 1386–1387 гг., во время побега из Орды, Василий Дмитриевич виделся на Волыни с Витовтом и вел с ним переговоры о союзе. Вместе с князем Василием в Москву прибыли литовские паны. В это время, очевидно, был решен вопрос о браке Василия Дмитриевича и дочери Витовта – Софьи.

Все вышеизложенные обстоятельства объясняют одно распоряжение, сделанное в 1389 г. Дмитрием Донским в своем духовном завещании в отношении своего старшего сына. В случае смерти последнего его удел должен был перейти не к сыну, а к брату (т. е. к следующему по старшинству сыну Дмитрия Донского). «А по грехом отъимет бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мои, ино тому сыну моему княж Васильев оудел, а того оуделом поделит их моя княгини». Очевидно, учитывая установившуюся связь своего старшего сына с Витовтом и опасаясь, что в случае его смерти самый важный из московских уделов, с владением которым были связаны великокняжеские права, фактически перейдет во владение литовского княжеского дома (к жене Василия Софье или к его сыну от Софьи, если таковой у него будет), Дмитрий Донской постарался предупредить эту возможность в своем завещании.

* * *

Правление Дмитрия Донского характеризуется рядом новых мероприятий в области внутренней политики. При нем был введен чекан серебряной монеты. Это мероприятие было связано с общим экономическим подъемом страны и прежде всего Московского княжества. Советский исследователь Г. Б. Федоров доказывает, что в Московском княжестве серебряные деньги стали чеканить раньше, чем в других феодальных центрах Руси. Это обстоятельство, по словам Г. Б. Федорова, «свидетельствует о накоплении серебра в руках московского великого князя, о росте его финансового капитала и кредитоспособности» [2017]2017
  Г. Б. Федоров, Деньги Московского княжества времени Дмитрия Донского и Василия I (1359–1425). – «Материалы и исследования по археологии СССР» № 12, М.-Л., 1949, стр. 167.


[Закрыть]. Примеру Москвы последовали другие княжества, в которых также появилась потребность в чеканенной монете.

Для Дмитрия Донского характерна тактика поддержки городского торгово-ремесленного населения. В этом отношении показательны его жалованные грамоты новоторжцам Евсевке и Микуле с детьми, предоставляющие им податной иммунитет [2018]2018
  ДАИ, т. I, стр. 9, № 8; Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 2, стр. 117–118.


[Закрыть]. Проводя политику союза с горожанами, московский великий князь стремился в то же время подчинить их непосредственно своей власти.

Значительное внимание уделялось московским правительством вопросам, связанным с организацией сбора дани с Московского княжества. Согласно договору Дмитрия Донского с удельным князем Владимиром Андреевичем серпуховским 1367 г., правом сношений с Ордой и производства с ней расчетов по дани пользовался лишь первый, а последний вносил ему для передачи в Орду ту часть «ордынской тягости и протора», которая причиталась с Серпуховско-Боровского удела «по давным свертком» (т. е. по каким-то издавна утвержденным князьями спискам) [2019]2019
  ДДГ, стр. 20, № 7; Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 1, стр. 35.


[Закрыть]. Особенно подробно были разработаны правила сбора дани для уплаты «выхода» в Орду в докончании Дмитрия Донского и Владимира Андреевича серпуховского, заключенном в 1389 г. [2020]2020
  ДДГ, стр. 30–33, № 11; Л. В. Черепнин, указ. соч., ч. 1, стр. 43.


[Закрыть]

В центре внимания московского правительства в 60–80-х годах XIV в. стоял вопрос об организации военных сил. В договорной грамоте великого князя Дмитрия Ивановича и удельного князя Владимира Андреевича серпуховского 1367 г. содержится обязательство последнего посылать «без ослушания» в походы своих бояр и слуг по требованию своего «старейшего брата». Выступать в поход удельно-княжеские полки должны были в составе великокняжеских военных сил, но под «стягом» Владимира Андреевича [2021]2021
  ДДГ, стр. 21, № 51.


[Закрыть].

В 1389 г. был проведен новый (территориальный) принцип формирования военных сил в противоположность старому (служебному). Если раньше бояре и вольные слуги отправлялись в походы независимо от места расположения своих владений, под «стягом» того князя, кому служили, то теперь они должны были подчиняться в походе воеводам того князя, на территории которого были расположены их вотчины [2022]2022
  Там же, стр. 32, № 11.


[Закрыть]. Территориальный принцип формирования вооруженных сил должен был способствовать их централизации в руках великокняжеской власти. Однако новый порядок в дальнейшем был нарушен.

При Дмитрии Донском была сделана попытка несколько ограничить «вольность» боярской службы и право «отъезда» бояр от одного князя к другому. Согласно договору Дмитрия Донского с Владимиром серпуховским 1367 г., бояре, получившие на определенный срок города в «кормление», могли «отъехать» от своего князя лишь по истечении срока службы; если же они хотели это сделать раньше, то теряли часть доходов с кормления [2023]2023
  ДДГ, стр. 21, № 5.


[Закрыть].

Была проведена некоторая централизация в области суда. Согласно договору 1389 г. между князьями Дмитрием Ивановичем московским и Владимиром Андреевичем серпуховским, разбор судебных дел в Москве был предоставлен великому князю или его наместнику. Наместник удельного князя только присутствовал на суде и мог получать свою долю судебных пошлин. Но вызов на суд. в Москву бояр из уделов осуществлялся каждый раз приставом того князя, которому служил данный боярин. Таким образом, судебный иммунитет удельных княжеств сохранялся [2024]2024
  Там же, стр. 32, № 11.


[Закрыть].

Имеются основания предполагать, что ко времени Дмитрия Донского относится одна из переделок Русской Правды – именно протограф, так называемых Карамзинских списков. По мнению С. В. Юшкова, эта переделка возникла в середине XIV в. [2025]2025
  С. В. Юшков, Правда Русская, стр. 137. См. также М. Н. Тихомиров, Исследование о Русской Правде, стр. 171–172.


[Закрыть]

Наибольшее значение представляет группа статей Карамзинских списков, посвященных расчетам, связанным с доходностью отдельных отраслей сельского хозяйства (животноводства и полеводства). Исследователи спорят по вопросу о степени реальности этих расчетов. Но независимо от того, считать ли их достоверными или фантастическими, бросается в глаза интерес, проявленный в указанных статьях к вопросам сельского хозяйства. Здесь упоминаются различные виды хлебных культур (рожь, полба, овес, ячмень, жито), разнообразные домашние животные (бараны, овцы, козы, свиньи, лошади) всевозможных возрастов. Называются продукты скотоводства (сыры, масло). Говорится об оплате труда «страдников». Подобный интерес к проблемам сельского хозяйства мог проявиться особенно во второй половине XIV в., когда, как показывает актовый материал, восстанавливались пустоши и распахивались новые земли. Некоторые термины, встречающиеся в изучаемых статьях (например, «ростовская кадь»), говорят о их составлении в пределах Северо-Восточной (возможно, Московской) Руси [2026]2026
  М. Н. Тихомиров, Исследование о Русской Правде, стр. 180.


[Закрыть].

Включение рассмотренного материала в Русскую Правду можно объяснить тем, что в это время стало возникать много споров по земельным делам. При их решении судьи должны были производить какие-то расчеты по тем или иным отраслям сельского хозяйства, связанные, скажем, с разделом определенных доходных статей между тяжущимися. Для судей в качестве практического руководства и были даны образцы арифметических вычислений.

Если верно предположение о возникновении протографа Карамзинских списков Русской Правды при Дмитрии Донском, то мы можем говорить о том, что объединение Русских земель в едином государстве сопровождалось попыткой великокняжеской власти выработать нормы права, защищавшие интересы господствующего класса.

В ряде летописных сводов под 1389 г. в связи с сообщением о смерти Дмитрия Донского помещено особое литературное произведение, носящее название: «О житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго», или «Слово о житии и о представлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго» [2027]2027
  ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 2, стр. 351–366; т. VI, стр. 104–111; т. VIII, стр. 53–60; т. XI, стр. 108–121; т. XX, стр. 206–209; т. XV, стр. 215–218.


[Закрыть]. Произведение это известно в разных редакциях и вариантах. Наиболее распространенная редакция состоит из трех частей: «жития» Дмитрия Донского в собственном смысле слова, «плача» вдовы покойного князя Евдокии Дмитриевны, «похвалы» князю Дмитрию. В «Слове» использован целый ряд памятников древнерусской литературы: «Слово о законе и благодати» Илариона, повести об Александре Невском, о разорении Рязани войсками Батыя, хронографы, такие сборники, как «Палея», может быть, «Пчела» [2028]2028
  «История русской литературы», т. II, ч. I, М.-Л., 1945, стр. 209.


[Закрыть]. Кроме того, на «плач» Евдокии Дмитриевны оказали сильное влияние такие произведения фольклора, как народные причитания.

В данной работе меня более интересуют не литературный состав «Слова» и не черты его как произведения панегирического типа. Мне представляется важным другое: раскрыть идейное содержание изучаемого памятника, дать оценку содержащимся в нем мыслям о государстве, о задачах его внутренней и внешней политики и в связи с этим о значении деятельности Дмитрия Ивановича Донского.

В «Слове» осмысливается идея «собирания» Русской земли, которое, по мысли автора, проводят московские князья. В данной связи дела Дмитрия Донского рассматриваются как непосредственное продолжение деятельности его деда Ивана Калиты, «събрателя Руской земли» [2029]2029
  ПСРЛ, т. VIII. стр. 53.


[Закрыть]. Таким образом, в изучаемом памятнике налицо представление о политическом единстве Руси, расцениваемом с точки зрения феодальной идеологии как итог великокняжеской политики.

Единство Русской земли мыслится в рамках единого государства, возглавляемого великим князем (царем). Дмитрий Донской, указывает автор «Слова», взял в свои руки «скипетр дръжавы Рускиа земля, и настолование земнаго царствиа, и отчину свою великое княжение» [2030]2030
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 53.


[Закрыть]. При этом «Слово» указывает на три источника власти великого князя. Во-первых, Дмитрий Донской получил ее по наследству от своих предков, законно ею обладавших. Следовательно, великое княжение – это его «отчина». Во-вторых, великий князь Дмитрий пользуется «скипетром дръжавы Руския земля» «по данней ему благодати от бога». Это – теория богоустановленности власти. В-третьих, в «Слове» подчеркивается, что носитель верховных государственных прав, унаследовавший их в качестве «отчинного» владения и утвержденный в них волей провидения, должен обладать и внутренними достоинствами и владеть своим княжением «по чести же и славе» [2031]2031
  Там же.


[Закрыть].

Подобные взгляды на великокняжескую (царскую) власть, конечно, еще очень далеки от теории самодержавия. Здесь еще нет, строго говоря, речи даже об единовластии. Единство Русской земли и Русского государства автор «Слова» представляет себе в виде целой пирамиды властителей, возглавляемых великим князем и ему подчиняющихся. Очень красочно рассказывается в «Слове», как князь Дмитрий Иванович, организуя поход против Мамая, «призва велможа своя и вси князи Рускиа земли, сущая под властию его, и рече князем Рускиа земли и велможам своим…» [2032]2032
  Там же, стр. 54.


[Закрыть]. Вероятно, в данном случае имеется в виду та система междукняжеских политических отношений, которая сложилась на Руси к 80-м годам XIV в. и нашла свое отражение в договорах князя Дмитрия московского с Михаилом тверским и Олегом рязанским. «Князи Рускиа земли» пользуются политической самостоятельностью в пределах своих владений, но в вопросах внешней политики действуют по указанию великого князя. В «Слове» приводится ответ, данный «князьями» и «вельможами» Дмитрию Донскому на его призыв к отпору мамаевой Орде. «И отвещаша ему князи рустии и велможа его: господине русский царю! Ркли есмя тебе живот свои положити, служа тебе; а ныне тебе ради кровь свою пролиемь и своею кровию второе крещение приимемь» [2033]2033
  Там же.


[Закрыть].

Великий князь, по мысли автора «Слова», возглавляет Русскую землю, в которой правят под его началом другие князья. Он отвечает за единство и целостность Руси, и если кто-либо из врагов покусится на ее границы, великий князь властен призвать на ее защиту всех «князей русских», для которых обязательна ратная «служба» под великокняжеским стягом. Автор «Слова» говорит, что Дмитрий Донской «стражу земли Рускиа мужеством своим дръжаше», «страхом господства своего огради всю землю Рускую от востока и до запада…» [2034]2034
  Там же, стр. 53.


[Закрыть]. Из подобного рода похвал князю Дмитрию ясно, что автор «Слова» считал необходимым политическое единство Руси потому, что таким образом создавались условия для борьбы за ее независимость.

Характерно, что в «Слове» нет данных о зависимости Руси от Золотой орды. Напротив, всячески подчеркивается, что Русь не только свободна от власти иноземных захватчиков, но что, прослышав про победы Дмитрия Донского, «данныя ему на врагы от бога», «иныя же страны…вси под руце его поклонишася». Имя Дмитрия Донского, читаем в «Слове», было «хвално» «от моря и до моря», «от рек до конца вселенныя провознесеся честь его», «царие земстие слышаше его удивишася, врази же его взавидеша ему живущии окрест его» [2035]2035
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 54.


[Закрыть]. Конечно, все эти гиперболы, отдающие литературным штампом и пропитанные неумеренной лестью придворного писателя, желающего продемонстрировать свою преданность покойному князю, не дают никакого представления о реальном международном положении Руси во времена Дмитрия Донского. Важно другое: феодальная публицистика той поры выдвигала идею объединения Русской земли в рамках национального государства, независимого от чужеземного ига.

В «Слове» не так много материала для характеристики взглядов автора на внутреннюю политику великокняжеской власти. Лишь одной бегло брошенной фразой автор касается междоусобных княжеских войн в княжение Дмитрия Донского («расколници и мятежници царства его вси погибоша») [2036]2036
  Там же, стр. 55.


[Закрыть]. Гораздо больше в «Слове» говорится о политическом союзе между русскими князьями под верховенством великого князя московского как гарантии единства в рядах господствующего класса, залога классового мира и основы безопасности страны. Правда, начала такого союза изложены слишком неконкретно. Идиллическими чертами изображаются добрые побуждения и действия Дмитрия Донского, но не освещаются реальные основы его политических взаимоотношений с правителями других русских княжеств и сущность его государственных мероприятий, касающихся различных слоев населения страны. Автор «Слова» лишь в очень общей форме отмечает, что Дмитрий Донской «князи рускиа в области своей крепляаше, велможам своим тихоуветлив в наряде бывааше, никого же не оскорбляаше, и всех равно любляаше, младых словесы наказааше и всем доволь подаваше, к требующим руце простираше» [2037]2037
  Там же.


[Закрыть].

Больше конкретного материала дает «Слово» для освещения взаимоотношений Дмитрия Донского с московским боярством. Интересно привести по возможности полностью речь, якобы произнесенную великим князем Дмитрием перед своими боярами, которых он созвал накануне смерти. Можно думать, что в этой речи намечен целый курс великокняжеской политики, который автор «Слова» считает за идеальный курс, как бы призывая всех ему следовать. Дмитрий Иванович, согласно данным его биографа, обратился к боярам со словами: «сберитеся к мне, да скажу вам, еже сътворих в житии моем: ведаете, каков обычай мой есть и нрав» [2038]2038
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 56.


[Закрыть]. К тому, что следует далее, можно отнестись как к своеобразному подведению Дмитрием Донским итогов своей деятельности за все свое княжение, как к его самоотчету перед близкими ему боярами. Конечно, вполне возможно, что такой речи князь Дмитрий не произносил. Гораздо вероятнее, что эти итоги попытался подвести его биограф, иногда даже, возможно, выдававший желаемое за то, что было в действительности. Но и в таком случае материал «Слова» не утрачивает своего значения. Он важен для понимания взглядов автора как представителя одной из групп московских феодалов на задачи внутренней политики.

В речи Дмитрия (в действительности ли воспроизводящей его предсмертное обращение к боярам или же представляющей собой текст, составленный княжеским биографом) подчеркивается тесная связь московского князя в течение всей его жизни и деятельности с боярской средой: «родихся пред вами, и при вас възрастох, и с вами царствовах… и мужьствовах с вами на многи страны…» [2039]2039
  Там же.


[Закрыть]. Надо думать, что это категорическое утверждение о тесной связи великокняжеской власти с боярством как своей социальной опорой действительно отражало политические отношения в княжение Дмитрия Донского. На данном этапе формирования единого государства московское боярство представляло собой одну из активных движущих сил этого процесса.

Какова, согласно «Слову», была политика великого князя Дмитрия в отношении его бояр? Прежде всего им было предоставлено ведущее место в политической жизни. Они пользовались авторитетом и княжеским доверием («и вам честь и любовь даровах», «вы же не нарекостеся у меня бояре, но князи земли моей»). Такие речи вел Дмитрий Донской, согласно свидетельству его биографа, с боярами. Привилегии бояр, признанные великим князем, имели наследственный характер. Биограф Дмитрия Донского приписывает ему такое заявление: «и чада ваши [бояр] любих» [2040]2040
  Там же.


[Закрыть].

Права боярства как сословия можно свести к следующим пунктам, сформулированным в предсмертной речи князя Дмитрия, записанной или составленной автором княжеского жизнеописания. Великокняжеская власть гарантирует личную неприкосновенность бояр и охраняет их собственность, конечно, при условии сохранения ими верности князю («никому же зла сътворих, ни силою что отъях, ни досадих, ни укорих, ни разграбих, ни безчествовах»). В наказе, данном Дмитрием своим детям, имелось, судя по «Слову», следующее наставление: «бояры своя любите, честь им достойную въздавайте противу служений их» (т. е. «честь», воздаваемая князем боярам, должна быть пропорциональна их заслугам). Бояре являются советниками князя, т. е. членами специального феодального совета – боярской Думы. «Без воля их ничто же не творите», – так формулирует одно из положений завещания Дмитрия Ивановича детям «Слово». Из числа бояр великий князь назначает управителей городов и областей (наместников и волостелей): «под вами [боярами] городы държах и великии власти» [2041]2041
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 56.


[Закрыть], – вспоминал якобы князь Дмитрий незадолго до смерти.

Бояре со своей стороны обязаны великому князю и его детям службою и верностью. В «Слове» говорится, что Дмитрий Донской, готовясь к смерти, напомнил боярам данную ими ему клятву верности («должни есмя тебе служа и детемь твоим главы положите своя») и в соответствии с этим обратился к ним с призывом: «и укрепитеся истинною, послужите княгини моей и чадом моим от всего сердца своего» [2042]2042
  Там же.


[Закрыть].

Наконец, «Слово» оценивает итоги внутренней и внешней политики, достигнутые великокняжеской властью на основе ее союза с боярством. В речи Дмитрия Донского, воспроизведенной в «Слове», отмечаются в этом отношении четыре момента: 1) укрепление за московскими князьями владимирского великого княжения («великое княжение свое велми укрепих»); 2) сохранение в целости вотчинных владений, перешедших к князю Дмитрию от его предков («отчину свою с вами съблюдох, еже ми предал бог и родители мои»); 3) укрепление обороноспособности Руси и борьба с иноземными захватчиками, особенно с татаро-монголами («и противным страшен бых в бранех, и поганыя ниизложих божиею помощию и враги покорих»); 4) обеспечение Руси известной безопасности от внешних врагов («мир и тишину земли Русской сътворих») [2043]2043
  Там же.


[Закрыть].