Текст книги "Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси"

Автор книги: Лев Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 77 страниц)

Л. В. Черепнин
Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Введение

Образование централизованного государства на Руси – процесс длительный и сложный. Он начался в конце XIII в. и отчетливо проявился к началу XIV в. С этого времени и ведется изложение в настоящей монографии. Одной из граней процесса образования Русского централизованного государства, весьма существенной и во многих отношениях решающей, являются 80-е годы XV в. Если до этого для Руси была характерна политическая раздробленность, в условиях которой происходило постепенное объединение русских земель и нарастали предпосылки для создания централизованного государственного аппарата, то для периода, наступившего с 80-х годов XV в., имеются все основания говорить о Русском централизованном государстве как уже существующем. Завершение процесса складывания единой государственной территории и политической централизации, оформление единой системы управления, происходившие в конце XV и на протяжении XVI в., мы должны изучать уже в рамках истории централизованного государства.

В чем же заключается то качественно новое, что отличает государственное устройство Руси, начиная с 80-х годов XV в., от политического строя более раннего времени? Каковы же те признаки централизованного государства, которые позволяют утверждать его существование (хотя еще в самой начальной, зародышевой форме) именно с указанного рубежа?

Прежде всего к 80-м годам XV в. была ликвидирована политическая независимость ряда важнейших русских княжеств и феодальных республик. Объединение в составе Русского централизованного государства земель московских, суздальско-нижегородских, ростовских, ярославских, тверских, новгородских, частично рязанских и других означало не только образование единой государственной территории, но и начало перестройки всей политической системы на Руси. Это объединение означало становление монархии централизованного типа, оно сопровождалось ломкой государственного аппарата в утративших свою самостоятельность частях Руси, ранее представлявших собой в большей или меньшей степени независимые государственные образования. Конечно, темпы, методы, формы, степень этой ломки были различны в каждом отдельном случае. И при всем том, если до 80-х годов XV в. взаимоотношения московской великокняжеской власти с князьями тверскими, рязанскими, с Новгородом и т. д. регулировались специальными договорами, не всегда отражавшими реальное соотношение сил, но всегда предполагавшими, что речь идет о соглашениях между правительствами отдельных русских земель, то с указанного времени эти земли уже рассматриваются как части единого государства. Они входят в общую административную систему, подчиняющуюся (хотя и в слабой еще мере) центральному аппарату в Москве и властям, присылаемым из Москвы. Если до 80-х годов XV в. политическое единство Руси осуществлялось в виде союза отдельных земель во главе со своими правительствами под верховным главенством великого князя (сначала владимирского, затем московского), то с этого времени политическое единство тех же земель означает их включение в единое государство с одним центральным правительством.

Ликвидация раздробленности и формирование централизованной монархии были связаны также с перестройкой и изживанием типичной для периода феодального раздробления Руси так называемой «удельной» системы на территории самого Московского княжества, явившегося основным территориальным ядром единого Русского государства и центром политического объединения страны. Изживание этой системы выражалось в предельном сокращении великими московскими князьями территории уделов, уничтожении ряда удельных княжеств, лишении удельных князей значительной части государственных прав в пределах их княжений, превращении их в служилых вотчинников. Процесс ликвидации «удельных» порядков занял длительное время, растянулся даже на вторую половину XVI в., но переломным моментом в этом процессе являются 80-е годы XV в.

Для объединенного государства характерны новые формы аппарата центрального и местного управления. Именно с 80-х годов XV в. наблюдается реорганизация административной системы, существовавшей в период феодальной раздробленности. В качестве постоянного центрального государственного органа при великом князе оформляется боярская Дума с более или менее устойчивым составом членов. С усложнением государственных функций их выполнением начинают ведать специально выделяемые великим князем и боярской Думой дьяки. Тем самым закладываются основы приказной системы управления, которая развивается уже позднее, в XVI в. Усиливается контроль со стороны великокняжеской власти за деятельностью провинциальных административных органов – наместников и волостелей. Урезывались иммунитетные привилегии землевладельцев, лишавшихся права суда по наиболее важным делам (об убийстве, разбое и т. д.) над населением принадлежавших им вотчин. Указанные судебные функции, принадлежавшие ранее землевладельцам, передавались великим князем наместникам, управлявшим в провинциальных городах, или же специально назначаемым для этих целей боярам в Москве.

Образование централизованного государства сопровождалось кодификацией феодального права в общерусском масштабе. В 80-х годах XV в. московским правительством был проведен пересмотр законодательных актов, сложившихся в отдельных феодальных центрах, в целях их приспособления к новым государственным потребностям. Тогда же начались подготовительные работы по составлению Судебника централизованного государства, который был утвержден боярской Думой в 1497–1498 гг.

В 80-х годах подверглись реорганизации и вооруженные силы государства. Была ликвидирована «вольность» боярской службы. Бояре и «слуги вольные» потеряли право «отъезда» от великого князя. Боярский вассалитет в отношении последнего перешел в подданство. Из бывших «вольных слуг» великокняжеского «двора», из контингента «дворов» ранее самостоятельных великих и удельных князей и из числа боярских «послужильцев» (военных слуг-холопов) сформировались ряды служилого дворянства. Сложившаяся к этому времени на Руси новая форма феодальной собственности на землю – поместная система – составила материальную основу укрепления дворянской армии.

В связи с процессом государственной централизации подверглась изменениям и организация финансов. Были урезаны привилегии крупных феодалов. Обязательные трудовые работы, выполнявшиеся в княжеском хозяйстве крестьянами, принадлежавшими землевладельцам разных категорий (светским и духовным), были переведены на денежные повинности, получившие значение общегосударственных налогов. Начали в общегосударственном масштабе производиться переписи тяглого населения.

Все это говорит о том, что 80-е годы XV в. были важной гранью в процессе складывания централизованного государства в России. В это же время произошло освобождение Руси от татаро-монгольского ига, что имело большое значение для всей дальнейшей истории Русского государства.

* * *

Одновременно с созданием Русского централизованного государства такой же процесс происходил в ряде стран Западной Европы. Людовик XI, Генрих Тюдор VII, Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская, при которых образовались централизованные государства во Франции, в Англии и Испании, были современниками князя Ивана III, правление которого явилось решающей вехой на пути государственной централизации Руси. К тому же времени сложилась централизованная монархия в Швеции. Процессы государственной централизации наблюдались в XV в. и в ряде стран Азии. Монархиями централизованного типа были королевство Чосон в Корее и Минская империя в Китае.

Было много общего в условиях образования централизованных государств в XV в. в отдельных странах Запада и Востока. Возникновение этой новой формы политической надстройки, во-первых, вызывалось экономическим развитием той или иной страны, в результате которого в той или иной степени преодолевалась хозяйственная замкнутость ее отдельных районов, а во-вторых, усилением классовой борьбы крестьян и горожан, ответом на которую являлась реорганизация государственного аппарата. Достаточно вспомнить такие крестьянские войны, предшествовавшие появлению централизованных государств, как Жакерия во Франции (XIV в.), восстание Уота Тайлера в Англии (XIV в.), восстание Дэн Мао-ци в Китае (XV в.) и др.

Централизованные монархии выковывались в ходе острых феодальных войн, в которых королевская власть, поддерживаемая связанным с ней дворянством и обычно горожанами, заинтересованными в ликвидации политической раздробленности, преодолевала сопротивление сепаратистских кругов феодалов, противившихся делу централизации. Укрепление королевской власти в Англии произошло в XV в. в результате длительной борьбы двух феодальных группировок (война «Алой и Белой Розы»), возглавленных – одна династией Ланкастеров, другая – герцогами Йоркскими. Затяжная война между «старой» и «новой» партиями (между феодальной знатью и служилым дворянством) шла в XIV–XV вв. в Корее. Удельный вес горожан в феодальных войнах был неодинаков. Все зависело от степени развития городов и их общей роли в экономике и политической жизни данной страны. Но опыт истории показывает, что в большинстве стран и Востока и Запада город представлял собой важный фактор процесса государственной централизации.

В ряде стран образование централизованных государств совершалось в тесной связи с национально-освободительной борьбой. Так было в России, страдавшей двести с лишним лет под гнетом Золотой орды. Так было в Китае и Корее, подвергшихся татаро-монгольскому завоеванию и восстановивших свою национальную и политическую независимость в конце XIV в., почти одновременно с знаменательной победой русского народа над войсками золотоордынского хана Мамая в 1380 г. На западе Европы, во Франции, территориальное объединение страны и создание централизованного государства последовали после победы французского народа над английскими захватчиками в так называемой Столетней войне.

Образование централизованных государств было явлением прогрессивным, ибо с их возникновением создавались более благоприятные условия для экономического развития, культурного роста, повышения обороноспособности, борьбы за независимость. В то же время государственная централизация, как правило, покупалась ценой дальнейшего ухудшения положения трудовых народных масс.

Однако тенденция к государственной централизации побеждала далеко не всюду. В ряде стран этому мешали специфические условия их социально-экономического и политического развития. Япония после десятилетней феодальной войны в конце XV в., известной под именем «Смуты годов Онин», вернулась к политической раздробленности. Не было должных предпосылок для государственной централизации в условиях жизни оседлых и кочевых народов Средней Азии.

В ряде стран созданию централизованных государств препятствовала внешняя агрессия. Так, ряд славянских стран Балканского полуострова и народы Закавказья сделались объектом турецких завоеваний.

Централизованные государства в XV в. возникали как государства феодальные, поскольку феодальный способ производства в это время еще сохранял свое господство. Лишь в отношении некоторых стран того времени (например, Англии) можно говорить о появлении элементов капитализма в промышленности. При этом степень развитости капиталистических отношений далеко не всегда определяла степень государственной централизации. Достаточно указать на то, что в Италии, стране экономически наиболее развитой из всех западноевропейских стран, единое централизованное государство в рассматриваемое время не возникло. К этому же времени не была ликвидирована и даже усилилась политическая раздробленность в Германии.

* * *

Несмотря на общие для ряда стран закономерности процесса образования централизованных государств, этот процесс в России имел некоторые существенные особенности. Главная особенность заключалась в том, что Россия в это время не только еще не вступила в ту стадию позднего феодализма, на которой уже намечаются признаки его будущего разложения, но в ней продолжалось поступательное развитие и укрепление феодального способа производства, его распространение вширь и вглубь. Возникновение централизованного государства в России было связано с ростом и укреплением крепостничества в масштабе всей страны. Ведущей социальной силой в процессе складывания единого Русского государства был класс землевладельцев: на более раннем этапе – главным образом боярство, на более позднем – дворянство.

Второй особенностью процесса образования централизованного государства в России являлось более слабое по сравнению со странами Западной Европы развитие городов. Страна сохраняла аграрный в основном облик, и роль города в ее экономике была менее заметной, чем на Западе. Самый уровень развития городов в России XV в. был ниже, чем городов западноевропейских. Причин этому много: и незавершенность процесса феодализации на территории всей страны, и замедленность экономического развития в условиях татаро-монгольского ига, и оторванность от морских торговых путей, и т. д. И тем не менее без выяснения участия города и горожан в процессе формирования Русского централизованного государства понять этот процесс нельзя.

Третью особенность процесса формирования Русского централизованного государства составляло активное воздействие на этот процесс со стороны политической надстройки. Это воздействие объясняется в свою очередь тремя причинами: 1) сравнительно слабым уровнем экономических связей между различными районами громадной по территории страны; 2) поступательным развитием крепостничества, требовавшим вмешательства сильной власти, чтобы помочь господствующему классу удержать в подчинении закрепощенные и закрепощаемые народные массы; 3) внешней опасностью, грозившей России с нескольких сторон (от Золотой орды и от возникших в результате ее распада татарских ханств, от Литовского государства, Ливонского ордена и Швеции) и требовавшей активного строительства вооруженных сил.

* * *

Проблемой Русского централизованного государства занимались много и дореволюционные исследователи, которые накопили большой материал и сделали ряд серьезных наблюдений, и советские ученые, пересмотревшие достижения буржуазных историков с позиций марксистско-ленинской методологии и поставившие ряд новых, интересных и важных проблем. Но в советской исторической литературе нет еще работы, которая ставила бы своей задачей осветить проблему образования Русского централизованного государства в целом. Подобная попытка и делается в настоящей книге.

Книга состоит из шести глав. Первая из них посвящена историографии вопроса. Во второй главе рассматриваются предпосылки образования централизованного государства на Руси в области аграрных отношений, в третьей – предпосылки этого процесса в области товарно-денежных отношений, ремесла, торговли, города. Автор не ставил своей задачей в двух последних главах полностью осветить социально-экономическое развитие Руси в XIV–XV вв.; он останавливался лишь на тех явлениях, которые помогают понять причины государственной централизации. Кроме анализа социально-экономических процессов, эти главы содержат также попытку выяснить отношение крестьян и горожан к великокняжеской власти и к проводимой последней политике централизации.

В следующих трех главах по этапам рассматривается ход политического объединения русских земель и создание нового, централизованного государственного аппарата. В этой части монографии поставлены три основные задачи: 1) выявить те социальные силы, которые на разных этапах содействовали или противодействовали объединению территории Северо-Восточной Руси и централизации власти; 2) показать на конкретном материале влияние классовой борьбы на создание централизованного государства на Руси; 3) проследить отражение процесса политического объединения и государственной централизации в общественной мысли.

В книге исследуется процесс формирования Русского централизованного государства в рамках феодальной раздробленности XIV–XV вв. В ряде случаев автор расширяет рамки своего исследования, выходя за пределы указанной грани и касаясь явлений конца XV – начала XVI в. Это объясняется, во-первых, состоянием сохранившихся источников, недостаток которых часто заставляет восполнять на основе более поздних данных пробелы, имеющиеся в наших сведениях о более ранних явлениях; во-вторых, тем, что в развитии отдельных сторон государственной централизации не было полной синхронности.

Данная работа не касается проблем внешней политики Руси, поскольку они достаточно изучены в книге К. В. Базилевича [1]1
  К. В. Базилевич, Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века, М., 1952.


[Закрыть].

Автор сознает, что его книга далеко не исчерпывает всех вопросов темы, оставляет много пробелов и темных мест. Он рассматривает свою книгу только как некоторый итог того, что сделано до сих пор в области изучения проблемы формирования Русского централизованного государства, и как призыв к дальнейшему исследованию этой проблемы.

Автор приносит большую благодарность всем товарищам, оказавшим ему помощь в подготовке настоящей монографии.

Глава I
Историография вопроса образования Русского централизованного государства

§ 1. Феодальная историография конца XV–XVII в.

Попытки осмыслить ход объединения русских земель в одно централизованное государство делались с момента его возникновения. Феодальную историографию до XVIII в. отличают: 1) провиденциализм как система философского (богословского) мышления, утверждающего подчиненность человеческих действий божественному предначертанию; 2) интерес к истории государства, воплощаемого в личностях отдельных правителей, как основных деятелей исторического процесса, – интерес, вытекающий из классовых основ идеологии феодалов, для которых народные массы не являются субъектом истории.

В общерусском летописном своде конца XV в. проводятся три основные для феодальной историографии идеи образования единого государства на Руси. Они характерны для тех представителей господствующего класса, которые были заинтересованы в ликвидации политической раздробленности.

Первая идея обосновывала непрерывность и преемственность власти русских князей, правивших сначала в Киеве, затем во Владимире, наконец, в Москве. Автор свода связывает этапы эволюции великокняжеской власти со сменой государственных центров Руси: Киев-Владимир-на-Клязьме – Москва. Так, под 1169 г., после описания похода Андрея Боголюбского на Киев, в своде указано: «В се же лето наста княженье Володимерьское князем Андреем Юрьевичем…». Особо отмечено в памятнике время правления «великих князей володимерьских и новогородских и всеа Руси от великого князя Ивана Даниловича…» (Калиты) [2]2
  «Полное собрание русских летописей» (далее – ПСРЛ), т. XXV, М.-Л., 1949, стр. 81, 287.


[Закрыть].

Второй идеей надо считать представление о вотчинном характере московского единодержавия. Образование единого Русского государства, согласно концепции свода, – результат собирания московскими князьями своих наследственных владений («отчин»), подчинение их своей «воле». Например, о включении Новгорода в состав единого Русского государства говорится, что Иван III «…отчину свою Великы Новгород привел в всю свою волю и учинился на нем государем, как и на Москве» [3]3
  ПСРЛ, т. XXV, стр. 322.


[Закрыть]. Это – применение к явлениям политической жизни характерных для господствующего класса представлений о феодальной собственности на землю.

Третьей важной идеей общерусского свода конца XV в. является мысль о том, что образование на Руси единого государства связано с борьбой против иноземных захватчиков. В памятнике указаны два наиболее важных, с точки зрения составителя, акта этой борьбы: поход в 1380 г. русского войска под руководством Дмитрия Донского против татарских полчищ Мамая и походы Ивана III на Новгород в 70-х годах XV в. Последние, согласно концепции летописного свода, вызваны изменой новгородцев, их обращением за помощью в Литву. Как Дмитрий Донской пошел войной «на безбожного Мамая», так и Иван III двинул свои силы на новгородцев, «яко на иноязычник и на отступник православна» [4]4
  Там же, стр. 287–288.


[Закрыть]. Отсюда ясно, что в сознании составителя летописного свода конца XV в. задачи объединения русских земель связывались с их освобождением от татаро-монгольского ига, от власти Литвы, а борьба с Золотой ордой и Литвой расценивалась как борьба православной веры со всеми ее противниками.

Эти идеи общерусского летописного свода конца XV в. повторены в Воскресенской летописи – памятнике 40-х годов XVI в. [5]5
  ПСРЛ, т. VII, СПб., 1856; т. VIII, СПб., 1859.


[Закрыть]

Вопрос об образовании единого Русского государства трактуется не только в летописных сводах. В конце XV в., в княжение Ивана III, было создано произведение, излагавшее официально признанную московской великокняжеской властью концепцию политической истории Руси. Это – так называемое «Сказание о князьях владимирских» [6]6
  В недавно вышедшей работе Р. П. Дмитриевой доказывается, что «Сказание о князьях владимирских» возникло в первой четверти XVI в. ( Р. П. Дмитриева, Сказание о князьях владимирских, М.-Л., 1955). Мне представляются убедительными соображения А. А. Зимина о том, что первая редакция памятника была составлена около 1498 г., в связи с коронацией внука Ивана III – Дмитрия Ивановича (см. рецензию А. А. Зимина на указ. книгу Р. П. Дмитриевой в журн. «Исторический архив», 1956, № 3, стр. 235–238). Вслед за А. А. Зиминым я считаю, что наиболее ранняя редакция «Сказания» сохранилась в списке из собрания Чудова монастыря, хранящегося в (Государственном Историческом музее в Москве (этот список напечатан в указ. книге Р. П. Дмитриевой, стр. 196–200).


[Закрыть]. В этом памятнике речь идет о происхождении власти русских князей, которые расцениваются как преемники древнеримских кесарей и византийских императоров. Согласно «Сказанию», римский кесарь Август, который «пооблада всею вселенною», якобы совершил раздел своих владений, передав часть их («Прусскую землю») своему «сроднику» Прусу. Потомком Пруса, а следовательно, представителем «рода римска царя Августа», был Рюрик, призванный на княжение в Новгород и ставший родоначальником русских князей [7]7
  Р. П. Дмитриева, указ. соч., стр. 196–197.


[Закрыть]. Так генеалогически «Сказание» связывает династию, княжившую на Руси, с родом римского императора Августа, делая отсюда соответствующий политический вывод: Русское государство преемствен-но восприняло от древней Римской империи ту роль, которую она когда-то играла на всемирно-исторической арене.

Эта преемственность, по мысли «Сказания», выразились также и в получении русскими князьями от римских кесарей знаков царского достоинства как внешнего свидетельства полноты власти русских князей и независимости от других государств. Эти знаки, как утверждает автор «Сказания», были добыты киевским князем Владимиром Всеволодовичем (XII в.), совершившим поход на Царьград. В дальнейшем царским венцом, переданным Владимиру Всеволодовичу византийским императором Константином Мономахом, стали венчаться «на великое княжение русское» «великии князи владимирстии» [8]8
  Там же, стр. 199.


[Закрыть].

Значительный интерес в качестве памятников феодальной историографии представляют хронографы. Хронограф редакции 1512 г., пытаясь осветить ход мировой истории с позиций ортодоксального православия, рассматривает исторический процесс как смену царств, имевших мировое значение (Израиль, Греческое царство, государство Египетских Птолемеев, Римская империя, Византия). Возвышение и гибель этих царств вследствие божественного предначертания составляют содержание всемирно-исторического процесса. В Хронографе проводится идея, что с падением под турецким натиском православных «благочестивых царствий» («Греческого», «Серпьского» и многих иных) единственным центром православия осталась Русская земля, которая «растет, и младеет, и возвышается» [9]9
  ПСРЛ, т. XXII, СПб., 1911, стр. 440.


[Закрыть].

Таким образом, расценивая с религиозно-богословских позиций образование и расширение единого Русского государства в конце XV – начале XVI в. как факт всемирно-исторического значения, автор Хронографа подчеркивает идею преемственности: Русь наследовала от Византии роль защитницы православной веры во всем мире. В то же время возвышение единого Русского государства, согласно общей концепции Хронографа, это конечное звено в длинной цепи мировой истории, предыдущие звенья которой (ранее существовавшие царства) рассыпались.

Идеология Хронографа и хронографический прием рассмотрения материала русской истории (на фоне всемирно-исторических событий) нашли отражение в интересном памятнике феодальной историографии – Никоновском летописном своде (40–50-е годы XVI в.). Специальные статьи этого свода в соответствии с общими представлениями, типичными для феодальной эпохи, воплощающими исторический процесс в лицах князей и царей, содержат генеалогию «князей русских» (от Рюрика до Ивана III). Эта генеалогия дается на полотне всемирной истории: перечисляются цари иудейские, египетские (Птолемеи), римские, византийские. Для летописца, ревнителя православия, главное в цепи всемирно-исторических событий – падение Византии и выдвижение на ее место в роли мировой православной державы Руси. Отсюда и его особое внимание к «царям, царствующим в Констянтинеграде», среди которых были «православнии же и еретици» [10]10
  ПСРЛ, т. IX, СПб., 1862, стр. XV–XX.


[Закрыть].

В первой половине XVI в. старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в своих «Посланиях» великим князьям Василию III, Ивану IV и великокняжескому дьяку в Пскове М. Г. Мисюрю Мунехину развил далее на религиозной основе теорию всемирно-исторического значения Русского государства: «Москва – третий Рим». Два Рима – древний и новый (т. е. Константинополь) пали вследствие измены православию. Остался незыблемым третий Рим, Москва, – твердыня православия. Русское царство – это последнее мировое государство, его появление на всемирно-исторической арене означает наивысший этап исторического развития человечества, а русский царь – единственный и богом избранный христианский царь на земле. «Блюдый же, внемли, благочестивый царю, – обращался Филофей к Василию III, – яко вся християнская царства снидошася в твое едино, два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти, и уже твое хрестьянское царство инем… не останется…» [11]11
  В. Малинин, Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания, Киев, 1901, стр. 524; Приложения, стр. 55–56; Н. Н. Масленникова, Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству, Л., 1955, стр. 151–157.


[Закрыть].

Классовый смысл исторической концепции «Москва – третий Рим» заключался в укреплении позиций великокняжеской (царской) власти как власти, поставленной божественным промыслом; в освящении авторитетом церкви борьбы со всеми проявлениями вольномыслия; в идеологической пропаганде международного значения Русского централизованного государства.

В развитии феодальной историографии по вопросу об образовании единого Русского государства определенную роль сыграла «Книга степенная царского родословия» – памятник 60-х годов XVI в. Это произведение содержит историю самодержавия на Руси, витиевато изложенную в виде биографий ряда великих московских князей и доведенную до царствования Ивана Грозного. Согласно концепции Степенной книги, история самодержавия неотделима от истории православия [12]12
  ПСРЛ, т. XXI, СПб., 1908–1913, стр. 5.


[Закрыть].

Центрами самодержавного властвования на разных этапах русской истории, по мнению автора Степенной книги, последовательно выступали Киев, Владимир-на-Клязьме, Москва.

Образование Русского государства с центром в Москве знаменует собой, согласно концепции Степенной книги, третий этап русской истории. Уже в княжение Юрия Долгорукого (XII в.) определяется роль Москвы как преемницы Владимира-на-Клязьме и Киева. «Сий великий князь Георгий Владимеричь в богоспасаемом граде Москве господьствуя, обновляя в нем первоначальственное скипетродержание благочестиваго царствия…» [13]13
  Там же, стр. 191.


[Закрыть]. Князю Даниилу Александровичу (конец XIII – начало XIV в.) было предопределено стать родоначальником московских царей и пересадить на московскую почву самодержавие, зародившееся в Киеве и расцветшее во Владимире-на-Клязьме [14]14
  Там же, стр. 296.


[Закрыть]. Расцвет самодержавия, по мнению автора Степенной книги, падает на княжение Ивана III и царствование Ивана IV [15]15
  Там же, стр. 527 и др.


[Закрыть].

Так в Степенной книге принимает законченный характер концепция феодальной историографии, трактующая складывание централизованного государства на Руси как процесс укрепления самодержавия, являющегося якобы исконным фактом русской истории, освященного провидением и исторической традицией.

Апологетом самодержавия был царь Иван Васильевич Грозный. В послании к князю А. М. Курбскому он изображает историю в России самодержавия (как власти, установленной богом), воплощая эту историю в лицах ряда древнерусских князей: Владимира Святославича (X – начало XI в.), Владимира Мономаха (XII в.), Александра Невского (XIII в.), Дмитрия Донского (XIV в.), Ивана III и Василия III (XV–XVI вв.). Деятельность каждого из названных князей, по мысли Ивана Грозного, знаменует определенный этап в развитии самодержавия. Он отмечает принятие Русью христианства во времена Владимира Святославича, передачу на Русь из Византии знаков царского достоинства в княжение Владимира Мономаха, победы, одержанные над ливонскими рыцарями («над безбожными немцы») Александром Невским и над татаро-монгольскими полчищами Мамая («над безбожными агаряны») Дмитрием Донским. Далее Грозный упоминает об историческом возмездии, постигшем татаро-монгольских завоевателей в княжение Ивана III («мстителя неправдам») за их вторжение на Русь в XIII в., и о завершении собирания основных русских земель во времена Василия III («закосненным прародителствия землям обретателя…») [16]16
  «Послания Ивана Грозного», М.-Л., 1951, стр. 10.


[Закрыть]. Таким образом, единое государство на Руси, согласно концепции Ивана Грозного, создалось в конце XV – начале XVI в. вследствие божественного предопределения, сохранившего в течение веков в целости самодержавие, освященное авторитетом православия («сего православия истинного Российского царствия самодержавство…»). Исполнителями божественной воли на земле выступают, по Грозному, русские князья, добивающиеся политического единства страны путем собирания своих «отчинных» владений и разгрома иноземных захватчиков.

Несколько иное решение, чем у Ивана Грозного, нашел вопрос о едином Русском государстве у его политического противника и оппонента – князя А. М. Курбского, который не отрицал необходимости объединения Руси, но считал, что ранее самостоятельные великие и удельные князья должны были при этом сохранить свои прежние привилегии и пользоваться государственной властью наряду с великим князем московским. В произведениях А. М. Курбского также господствует идея провиденциализма. Но наряду с этим в системе его взглядов уже значительное место занимает представление о роли в историческом процессе естественных свойств людей, оказывающих влияние друг на друга и на историческое развитие в целом. С этих философских позиций А. М. Курбский обосновывает свой взгляд на создание единого Русского государства как на процесс, связанный с уничтожением московскими князьями всех своих противников из числа других русских князей. Страсть к такому уничтожению была, по А. М. Курбскому, природным, наследственным качеством, присущим представителям московского княжеского дома. Московские князья «…обыкли тела своего (т. е. тела представителей княжеского же рода) ясти и крове братии своей пити». Такой установлен у них «издавна обычай». Ссылаясь на свидетельства «летописцов русских», А. М. Курбский приводит в Послании к Ивану Грозному факт убийства в Орде князем Юрием Даниловичем московским князя Михаила Ярославича тверского как первое проявление кровожадной политики московских князей. Преступление Юрия Даниловича, по мысли А. М. Курбского, послужило началом дальнейших злодеяний московских князей, проливавших кровь своих братьев, владевших другими княжествами [17]17
  «Русская историческая библиотека» (далее – РИБ), т. XXXI, СПб., 1914, стр. 133.


[Закрыть].