Текст книги "Служанка-леди (СИ)"
Автор книги: Кира Стрельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 83 страниц)
– Яна, – повторил Лорес, тем же мягким, но непреклонным тоном.
И улыбнулся уголком рта, чуть-чуть насмешливо и ласково. Внутри все обмерло, сердце распалось невесомыми лепестками, потом собралось обратно, но как-то неправильно, судя по рваному ритму. Краем глаза заметила, что Эрсанн откинулся на спинку кресла и сидел так, что его скрывала тень. Решил сегодня отдать первую скрипку сыну? Типа, вчера свое получил, теперь и младшенькому сладенькое? Темно-голубые глаза чуть сощурились, Лорес побарабанил пальцами по коленке.
– Ну же, трусиха, – в глубине мелькнул хитрый блеск. – Или мне приказать?
Да, трусиха. Но хуже будет, если сейчас позорно сбегу из библиотеки, не подчинившись пока еще настойчивой просьбе. Да и вопрос, смогу ли сбежать от двух магов. Запрут дверь перед моим носом и все. Остается только смириться с предстоящим. Тебя ведь честно предупредили вчера, Ян, как теперь дальше будет. И я сделала чуть ли не самый трудный шаг в моей жизни, постаравшись сохранить невозмутимое лицо. А потом еще один, и еще в полной тишине, глядя поверх кресла, где сидел Лорес. Пока не остановилась рядом, послушно ожидая дальнейших указаний. Сама ни слова про трусики не скажу, нет. А сердце грохотало в ушах от поднявшегося волнения, и дышать ровно становилось с каждой секундой все сложнее…
Лорес взял за руку, погладил пальцы и тихонько потянул к себе.
– Присядь, Яна.
Кажется, не так давно я эту фразу уже слышала. Не хочу сидеть у него на коленках. "А придется", – флегматично отозвался внутренний голос, и пришлось согласиться. Я молча, осторожно примостилась на одной ноге Лореса, в глубине души понимая, что мои попытки не допустить опасной близости между нами со стороны смотрятся очень смешно. Ведь Морвейну-младшему ничего не стоит обнять и усадить так, как ему удобно. Например, притянуть к себе ближе и почти уложить на грудь, так, как я вчера сидела. И вся моя решимость сопротивляться и показывать характер резко присмирела, едва сильные руки обвились вокруг талии, и я оказалась крепко прижата к Лоресу. Только и успела испуганно вздохнуть, да рефлекторно вцепиться в его предплечья, чуть не подавившись скакнувшим к горлу сердцем. На мой порыв не обратили ровно никакого внимания, прижались щекой к моей щеке и еще и потерлись.
– Ш-ш-ш, Яна, спокойно, – негромко, увещевательно произнес Лорес. – Не дергайся, плохого не будет.
Верю, как же. Смотря что подразумевать под этим словом. А щека у него немного колючая, щетина за день уже успела пробиться… Почему-то эта маленькая деталь подбавила дров в костер моего волнения, и лицо медленно, но верно стало теплеть. Впрочем, температура остального тела тоже постепенно поднималась.
– Яночка, ты же понимаешь, никто не даст тебе слишком много думать, – продолжил Лорес, и от нежданной нежности в его голосе я окончательно растерялась, разнервничавшись до дрожи. Его губы коснулись моего лица, невесомо, как лепесток, дыхание согрело, опалив ставшую слишком чувствительной кожу. – Расслабься и перестань зажиматься…
Расслабиться… А голой попой на кактус не сесть, не? Я не хочу расслабляться, не хочу этой нежности, не хочу-у-у. Отдай уже мне белье, и я уйду… Слова, как всегда в моменты сильного стресса, остались лишь в голове. Лорес начал тихонько поглаживать мой живот, через всего три слоя ткани тепло пальцев чувствовалось очень хорошо. Воздуха стало резко не хватать, я замерла, боясь пошевелиться, не зная, чего дальше ожидать от Лореса. Эрсанн вчера застал врасплох, не дал времени осознать, и… случилось то, что случилось. Морвейн-младший же, хоть и действовал нежнее, вызывал не меньшее волнение, чем вчера его отец.
Губы Лореса спустились ниже, приласкали подбородок, прижались ненадолго к суматошно бившейся жилке на шее. Против воли глаза закрылись, у меня вырвался длинный вздох, и голова сама откинулась на плечо Лореса. М-мама… Я позабыла и про белье, и про сидевшего рядом Эрсанна, который наблюдал. Тело потихоньку наполняли восхитительные, давно забытые ощущения. Вчера это был огненный шквал, сейчас – мягкий, ласковый ветерок, приятно обвевавший тело, наполнявший его тягучей негой. Возбуждение спряталось в глубине, дожидаясь своего часа, а сейчас… Сейчас меня умело и ненавязчиво соблазняли, вроде как не принуждая, но… не оставляя выбора… лишая воли этой нежданной нежностью. И злость, и страх таяли, оставляя растерянность, немножко неуверенность и опасливую радость, что сегодня от меня не будут требовать невозможного. Угу. Наивная такая, самой смешно. Мне стоило усвоить, что Морвейны слов на ветер не бросают, и Эрсанн не просто так сидит в соседнем кресле и никуда не уходит.
– Ян, – еще один невесомый поцелуй под ухом, от которого я несильно вздрогнула. – Ян, как у тебя было в первый раз?
Оп. Мне как снега за шиворот сунули, я дернулась, вынырнув из опасной расслабленности, и захотела выпрямиться, возмущенная бесцеремонным вопросом. Младший лорд не пустил, конечно. Нет, ну одно дело с подружками пообсуждать, но вообще-то такие вещи строго личные. Не мужчине же рассказывать, да еще тому, который откровенно признался, что имеет на меня виды. И не он один…
– Л-лорес… – я аж задохнулась от избытка эмоций, ударивших в голову от его слов. Хорошо хоть, сообразила по имени назвать. Вертелись грубые выражения, но сбивали с толку поцелуи, рисовавшие на шее невидимый чувственный узор. Мысли снова начали потихоньку путаться, всплеск прошел, притушенный ощущениями, и на первый план стали выходить совсем другие желания, кроме как обругать любопытного Эрсаннова отпрыска. – Можно…
– Нет, Яна, нельзя, – даже не дослушав, оборвал Лорес, и его рука медленно двинулась вверх.
С совершенно четкими намерениями, к моему сладкому ужасу. Тело отреагировало само, вжавшись в Лореса в безуспешной попытке избежать неизбежного, но это оказалось еще хуже: я же сидела на коленях… Снова замерла, понимая, что веду себя глупо, но черт возьми, я просто не могла сидеть спокойно, позволяя Морвейну-младшему делать то, что он делал. А именно, накрыл ладонью мою грудь, погладил большим пальцем ниже выреза, по ткани.
– Рассказывай, – мягкий, как бархат, голос, но звучал непреклонно.
Я в первый момент даже не поняла, что рассказывать-то, занятая борьбой с собственными страхами и желаниями, руки сами метнулись к нахальной конечности Лореса. Угу. Я даже не услышала, как Эрсанн придвинулся ближе вместе с креслом, только увидела, как он стремительно нагнулся и сжал мои кисти. От неожиданности я судорожно вздохнула, испуганно уставившись на него – наши глаза оказались опасно близко, и смотрел Эрсанн серьезно, без тени насмешки. Попытка высвободиться провалилась: старший лорд медленно опустил мои руки, не сводя с меня взгляда, и прижал их к бедрам.
– Не надо, Яна, – тихо, проникновенно произнес Эрсанн.
Тяжело сглотнула, дыхание давно потеряло размеренность, а страх смешался со знакомым предвкушением. Эта мягкость в сочетании с непреклонностью действовала, как тяжелый наркотик, отключая инстинкт самосохранения. Хотелось покориться, сдаться, махнуть рукой на все установки и действительно расслабиться, доверившись умелым рукам и губам… Против двоих сразу шансов устоять у меня не было, это я прекрасно понимала. Моя скромность тоже, хотя она находилась уже в полуобморочном состоянии – палец Лореса медленно оглаживал проступившую через ткань вершинку, а Эрсанн… хоть и смотрел на меня, думаю, прекрасно видел, что творил его сынуля.
– Так как все было, Яна? – кто бы сомневался, что от меня не отстанут с очередным сеансом эротической психотерапии, – Ты же не хочешь, чтобы я в твоей памяти сам посмотрел, м-м? – тонко намекнул Лорес, и не думая оставлять в покое мою грудь.
Хулиган… Я не знала, куда глаза девать от взгляда Эрсанна, разве что зажмуриться и… Черт, и просто наслаждаться тем, что со мной делали. Нравилось же, ведь сейчас никого лишнего не было, только мы. Втроем.
– Сколько тебе было? – теперь тихий голос Эрсанна, и уже его пальцы начали поглаживать мои ладони, добавляя переживаний.
Сговорились, что ли? Я… я не могу так, ну правда. Один смотрит, другой прикасается, и пусть не так, как вчера Морвейн-старший, однако что-то подсказывает, вечер только начался для меня. Мысли путаются, эмоции тоже скачут от жгучего смущения – палец Лореса опасно близко подобрался к краю выреза, – до томного удовольствия, растекавшегося по телу медовой сладостью. И почему не подумала о вечере и надела это платье с завышенной талией? У меня же есть и нормальные, на корсаже.
– Д-девятнадцать, – пробормотала я, облизав ставшие сухими губы – поцелуи Лореса ложились на шею и плечо едва ощутимо, нежно, как будто бабочка на мгновение опустилась.
И это безумно приятно, опасно восхитительно, волнующе чувственно… И чуточку смущения, куда же без него – Эрсанн все видел.
– Так поздно? – с легким удивлением переспросил Лорес, ненадолго оставив в покое шею, зато я почувствовала, как его ладонь поднялась выше, и палец провел по обнаженной коже вдоль выреза, оставляя за собой горячий след.
Я несильно вздрогнула, дыхание на миг замерло, а сердце сорвалось в сумасшедший галоп. Что… что он задумал? Эрсанн крепче прижал мои руки, а потом – я почувствовала деликатное прикосновение чужих теплых губ к уголку моего рта. В таких условиях крайне сложно сосредоточиться на том, о чем меня спрашивали, чтоб их сиятельств понос пробрал. И… и сопротивляться разбушевавшимся желаниям тоже… Предатели…
– Ян? Так почему в девятнадцать? Или у вас так принято? – я слышала голос Эрсанна совсем близко, чувствовала щекой его дыхание, но глаз упорно не открывала.
Ну нафиг, лицо и так равномерно теплое от румянца, не хватало еще очередной порции смущения. Если не вижу, стеснение не так давит, ведь когда фантазирую, глаза тоже закрыты?..
– Н-нет, – не слишком охотно ответила – только угроза копания в моих мыслях заставляла откровенничать дальше. – Я… не хотела из любопытства или чтобы как все… – воздух в очередной раз застрял в горле, потому что Лорес не остановился на поглаживании над краем выреза: его палец уверенно проник под тонкую ткань платья, потом сорочки, и коснулся твердой горошины соска.
Ай-й… Тело как горячим воском облили, я в который раз дернула руками – рефлексы сильнее меня, что поделать. Эрсанн обхватил мои запястья, не дав отстраниться, и снова я почувствовала его губы, только теперь с другой стороны рта.
– Ш-ш-ш-ш, Ян, ну что ты, – тихий, увещевательный голос, и ощущение, что старший Морвейн слишком близко, а я не могу ни вырваться, ни сопротивляться, наполнило вдруг осознанием собственной беспомощности. Да таким сильным, острым, пронзительно-вкусным, что я от неожиданности тихо охнула. Тело обмякло, голова сама откинулась на плечо Лореса, и руки расслабились, не пытаясь больше высвободиться из захвата Эрсанна. – Вот и умница, просто рассказывай… А почему не хотела, ждала чего-то серьезного?
Ну как, серьезного. Я к началу второго курса и целовалась-то раз несколько всего, летом у бабушки, где случился легкий летний романчик. Дальше обниманий и поцелуев у подъезда в два часа ночи и долгих вечерних прогулок дело не зашло. Ну и, благодаря родительнице, не стремилась я по примеру одноклассниц вкусить взрослых удовольствий, ибо в сознании четко сформировалась установка: секс это плохо. Потому и не стремилась к серьезным отношениям, только по ночам грезила о красивой романтичной любви, в которой были только поцелуи да пылкие признания. Как это все объяснить, да еще когда от прикосновений Лореса по коже разбегаются обжигающие змейки, хотя он ничего особо пока и не делает – просто нежно поглаживает, – не понимала. Одежда стала раздражать ставшую слишком чувствительной кожу, причиняя болезненное неудобство, а тело плавилось, послушно подавалось навстречу провокационным прикосновениям, одновременно и ласковым, и настойчивым.
Я невольно прикусила губу, резко выдохнув, сильнее откинула голову назад – судя по ощущениям, мешающую ткань все-таки убрали, попросту стянув ниже, благо, лиф в этом фасоне маленький. Никогда не думала, что моя грудь такая чувствительная, и прикосновения к ней могут быть такими приятными. Может, дело действительно в опытности и умении мужчины?.. Перед крепко зажмуренными глазами замелькали серебристые искорки, остро кольнуло осознание, что сижу в крайне неприличном виде перед двумя мужчинами, без всякого стыда подставляясь под ласкающую руку, и… второй смотрит. О-о-о-о-о…
– Ян-н-на-а-а, – тихонько позвал Эрсанн, и я вдруг поняла, что одна моя рука свободна, а вот нежную кожу зоны декольте и ложбинки тревожат еще одни прикосновения, мягкие, волнующие. – Почему ждала? И как все произошло?
Садист… Он соображает, как я могу сосредоточиться на этом изощренном допросе, если… они оба так издеваются над моей скромностью и бедным организмом? Эти мучительно-медленные ласки, вроде как не особо и откровенные, но такие сладкие, что сердце заходится от лавины проснувшихся эмоций. Тело жаждало большего, страшно смущая своими желаниями, и стоило больших трудов не ерзать и сдерживать порывы выгнуться сильнее. Ощущение моей пятой точкой красноречивой выпуклости будоражило кровь, заставляя возвращаться ко вчерашнему вечеру и краснеть от этого еще больше. Ум-м-м… воспоминания накладывались на эмоции, настоящее пересекалось с прошлым, и соображалка отключилась окончательно.
– Не было желания выяснять, – пробормотала, отчаянно пытаясь все-таки не сболтнуть лишнего в нынешнем состоянии полного нестояния. Про стыд не скажу, – Я не стремилась найти свою любовь и единственного мужчину… – кровь стучала в ушах, и голос слегка охрип. Но Морвейны не торопились переходить от груди к другим частям тела, даже ладонь Эрсанна по-прежнему лежала на моей, на бедре, хотя, если честно, подсознательно ожидала, что… ну, они же помнят, что на мне вообще-то белья нет. – Просто в девятнадцать поняла, что… – ой, не, подробности не буду. Там так получилось все неоднозначно. И эти ощущения мужских пальцев на стрелявшей искрами удовольствия коже… Соски болезненно ныли, одних прикосновений им было мало, катастрофически мало. – Ну, хочу, и… это друг был, – срывающимся голосом торопливо закончила фразу, от очередного прилива эмоций по телу прошла дрожь, и пальцы свободной руки невольно смяли платье. Я уже не думала, что на меня кто-то смотрит, сколько мужчин прикасаются, и о прочей чепухе. Я все равно ничего не видела, под плотно зажмуренными веками распускались диковинные, яркие цветы.
– Ты сама ему предложила? – мурлыкнул Лорес, и его губы нежно прихватили мочку уха, а потом он чуть сжал зубами, и одновременно твердая горошина соска оказалась между подушечками пальцев младшего лорда.
А вот тут я громко охнула от пронзившего разряда наслаждения, между ног все отозвалось болезненно-приятной судорогой. Глаза сами распахнулись, а коленки сжались, от вспыхнувших откровенных мыслей и желаний вернулось смущение. Ко всему прочему, я обнаружила, что лицо Эрсанна слишком близко, и смотрит он на меня с мягкой улыбкой, продолжая блуждать пальцами по ключицам и верхней части груди. А-а-а-а… Я захлебнулась эмоциями, и ответ вырвался сам собой:
– Нет.
Ладонь Лореса обхватила не скованное одеждой полушарие, дыхание младшего лорда щекотало шею за ухом, а обнимавшая за талию рука прижала к себе чуть крепче. Я на несколько минут выпала в астрал, утонув в темно-голубой глубине взгляда Эрсанна с мерцающими синими звездочками, потерявшись в этом бездонном океане… нежности?.. А потом старший Морвейн медленно наклонился, и его горячие губы сомкнулись на втором соске, слегка втянув. Вот тут меня с головой накрыло осознание происходящего, жгучий стыд ядом разлился по венам, вытесняя наслаждение, и я издала невнятный возглас, дернувшись в безуспешной попытке прекратить безобразие. Представив, как это выглядит со стороны, глядя на склонившегося над моей грудью Эрсанна, чувствуя руку его сына, я подумала, что сгорю сейчас нафиг. А Морвейн-старший снова перехватил мои запястья, но прижимать не стал, просто обхватил и… его большие пальцы неторопливо погладили основание ладони, там, где кожа очень нежная и чувствительная. Я не сдержалась и всхлипнула, остро ощущая собственную беспомощность и распущенность, если позволяю Морвейнам так вести себя, да еще и кайфовать от этого.
– Тихо, тихо, Яночка, – с довольным смешком произнес Лорес у самого уха. – Тебе же хорошо, чего ты дергаешься?
Ох-х-х, опять забыла, что они оба эмпаты и чувствуют эмоции. Действительно, не обманешь… Но стыд не проходил, я напряженно застыла и только сглатывала сухим горлом, блуждая взглядом по скрытым в полумраке корешкам книг на полках, лишь бы не думать, не думать о том, как твердую горошину соска начинает покалывать от дразнящих прикосновений языка Эрсанна. В сознании столкнулись вбитые мамочкой с детства представления о морали и откровенное признание, что – да, мне хорошо, мне нравится, черт возьми. И потом, ну что сейчас происходит? По сравнению со вчерашним – цветочки и невинные шалости. Подумаешь, грудь ласкают… двое… м-м-м, никто же не спешит при этом еще и под платье залезть, хотя… где-то в самой глубине души… представив, как вот эти самые пальцы Лореса медленно скользят по ноге вверх, к коленке и выше, потихоньку поднимая подол… Оу-у-у-у. Очень невовремя Эрсанн решил похулиганить и слегка прикусил пульсирующий удовольствием шарик, и меня аж тряхнуло от яркой вспышки ощущений. Подавилась воздухом, судорожно вздохнув и не сумев выдохнуть, тело само выгнулось навстречу, стыд смыло могучей волной куда более острых и приятных эмоций.
– Тебе понравилось тогда?.. – бархатистый шепот Лореса прошелся по нервам мягкой кисточкой, от шеи до пяток окатило горячими мурашками.
Я снова закрыла глаза для собственного спокойствия, сдавшись на милость томной неге, охватившей каждую клеточку. Да, сейчас все было не в пример нежнее и не настолько откровенно, как вчера, но… но двое. Эрсанн и Лорес. Как и обещали… Скромность забилась в самый дальний угол сознания, время от времени одаривая приступами смущения, стыд затаился, хотя я знаю, как только все закончится и меня отпустят, он вернется. Но это потом, позже. Пока… Да идут мои комплексы лесом, а. Не хочу думать о будущем, не хочу думать, к чему все приведет, и надо ли оно мне вообще. Буду наслаждаться здесь и сейчас.
– Да, – покорно выдохнула я, даже не заметив, в какой момент мои пальцы переплелись с пальцами Эрсанна.
– А сейчас нравится? – его губы снова начали невесомо касаться уха, шеи, виска, добрались до щеки…
Моя голова сама повернулась, я не думала в тот момент, зачем это сделала. Эрсанн тем временем в последний раз лизнул ставшую слишком чувствительной вершинку, отстранился и тихонько подул. Контраст разгоряченной кожи и прохладного воздуха окунул в ворох ощущений, с губ сорвался очередной громкий вздох, слишком похожий на короткий стон.
– Да-а-а… – голос получился протяжным, таким томным, что я смутилась от столь явной демонстрации собственных чувств.
Между ног жарко пульсировало, мышцы внизу живота стянуло в болезненный узел, и меня можно было брать тепленькой – сейчас я уже на все согласная, на любые откровенные ласки, лишь бы утолить проснувшийся чувственный голод. Тем более, мне прекрасно известно, как это восхитительно, когда помогают чьи-то умелые руки… Яна, не врем себе – уберем "чьи-то" и поставим "Эрсанна". Или Лореса, уже без разницы, честно.
– М-м-м-м, как чудно звучит, Яночка, – в голосе Морвейна-младшего прорезались хрипловатые нотки, от которых по телу промчалась жаркая волна. – Быстро учишься говорить это слово, умница моя…
А дальше, не дав мне осознать до конца смысл слов, Лорес убрал ладонь с груди, и я почувствовала его пальцы на подбородке.
– Открой глаза, – требовательный, чувственный шепот, сердце от него зашлось в суматошном ритме, и не подчиниться ему было выше моих сил.
Я послушно выполнила приказание, к собственному тихому отчаянию испытывая такой же сладкий восторг, как и вчера, когда подчинялась отцу Лореса. Точно, ненормальная, раз нравится. Меня же заставляют… с другой стороны, не делают ничего, чтобы я сама ни хотела, Яна, будем откровенны, так что… молчи и получай удовольствие, пока от тебя ничего не требуют взамен. Лорес наклонился очень низко, я чувствовала его горячее дыхание на губах, которые приоткрылись в ожидании, сдав меня с потрохами. Краска прилила к щекам, а я, как завороженная, смотрела на Лореса, не сразу обратив внимание на его улыбку. Многообещающую, шальную, а в глазах между тем появился озорной блеск. Что задумал?
– А чего-то большего хочешь, Ян? – провокационный вопрос, так нечестно.
Растерянно хлопнула ресницами, краем уха услышала тихий смешок Эрсанна, снова мысленно охнула от того, что… теперь он смотрит… А лиф самым бесстыдным образом спущен чуть ли не до пояса, и соски вызывающе торчат… На этом мысли закончились, потому что Лорес прижался к моим губам, крепко, жадно, страстно. Только и успела пискнуть от неожиданности. Вихрем пронеслись воспоминания о вчерашних поцелуях с Эрсанном, невольно начала сравнивать – у Лореса получалось ничуть не хуже папочки. Только нежности чуть больше, несмотря на настойчивость, Морвейн-младший действовал мягче, не так напористо. Язык сначала приласкал мои губы, провел по ним раз, другой, заставив расслабиться, открыться шире, и скользнул дальше, исследовать открывшиеся просторы. Вопрос Лореса забылся моментально, голова закружилась от нахлынувших ощущений, а еще – смутно, краем сознания отметила, что к груди снова прикасаются, а мои руки свободные… Пряный коктейль эмоций взбурлил в крови, я выгнулась, захваченная противоречивыми чувствами, вцепившись в подлокотники, теряясь в этой обоюдной ласке. И да, хочу дальше, внутри все аж сводит от неудовлетворенного желания…
Поцелуй закончился внезапно к моему тихому разочарованию, я едва успела поймать недовольный стон, рвавшийся с горевших губ.
– Ян? – тихо позвал Лорес, глядя мне в глаза, его пальцы поглаживали подбородок, пока отец лорда главного следователя продолжал неторопливо изучать чувствительность моей груди. – Так как, чего дальше хочешь?
А-а-а-а-а… Щеки начала заливать краска, язык прилип к небу, я только и могла хлопать ресницами и молчать. Не скажу. Вот не скажу и все. Лучше… лучше сама… потом… когда к себе вернусь… Не впервой, в конце концов. И я выдавила из себя, отчаянно смущаясь пристального, с искрами насмешки, взгляда Лореса.
– Пить… очень, – просипела, облизнув резко пересохшие губы.
Рассмеялись оба, до обидного довольно и до дрожи мягко, словно знали, что я не решусь сейчас озвучить, чего мне хочется. Эрсанн выпрямился, бросив на меня оценивающий, горевший откровенно мужским восхищением взгляд, и мои руки сами метнулись к лифу навести порядок в одежде. Опять пришло осознание, как выгляжу со стороны – сидя на коленях Лореса, в его объятиях, с оголенной грудью и… на все это бесстыдно пялится Эрсанн… Ой.
– Э, нет, скромница, – мурлыкнул Морвейн-младший и ловко перехватил мои запястья. – Я же говорил, твое смущение такое милое, Яночка, – я не выдержала, отвернулась и опустила голову, в который раз за вечер сгорая со стыда за собственный вид и… и вообще за всю пикантность ситуации…
Возмущение беспардонным поведением Лореса частично помогло справиться с бушующими эмоциями, но увы, не до конца. Я страстно желала добраться до своей спальни и уснуть наконец, а еще, не давал покоя вопрос: что, они теперь каждый вечер будут изобретать что-то новенькое для проверки моей скромности на прочность? Боюсь, надолго ее не хватит с такими провокациями, как и моего терпения. И комплексы тут не спасут.
– Держи, – Эрсанн налил в бокал настойки и протянул.
Лорес отпустил одну руку, но я была уверена, если попытаюсь снова привести себя в порядок до тех пор, пока не разрешат, меня будет поить лорд министр магии собственноручно.
– С-спасибо, – пробормотала, изо всех сил стараясь делать вид, что все в порядке, и поспешно спрятала лицо за бокалом, в несколько глотков опустошив его.
А еще, вспомнила, пожалуй, главное на сегодняшний вечер: мое белье. Перегруженное впечатлениями сознание устало просигнализировало, что ему уже пофигу, лишь бы спать отпустили. Как обычно бывает, на организм навалилась усталость и некоторое отупение. Ладно, чего уж там, Эрсанн и вчера мою грудь видел, и не только, Лорес… Лорес тоже уже и потрогал, и посмотрел. И, черт возьми, да, мне понравилось все, что сегодня происходило, и вспоминать буду, и… и вчерашнее тоже… Все-таки покраснела, снова. Так, ладно. Возвращаем необходимую деталь моей одежды и возвращаемся к себе. Я храбро посмотрела на старшего лорда, вертя в пальцах пустой бокал, собралась с духом и произнесла ровным голосом:
– М-м-м-м-м… Эрсанн, я бы хотела вернуться в свою спальню. Завтра дел много, хочу лечь пораньше.
Он забрал у меня бокал, окинул прищуренным взглядом и откинулся на спинку кресла, соединив кончики пальцев.
– Про имя не забыла, молодец, – негромко произнес Морвейн-старший, улыбнувшись уголком губ. – Яна, помнишь, что мы написали утром?
Убийственно прямой намек, ничего не скажешь. Кивнула, поджав губы, за раздражением скрывая зашевелившееся смятение. Отдадут?.. Или опять начнут придумывать условия? И, кстати, о птичках, помнят ли господа лорды, что у женщин вообще-то бывают такие моменты в жизни, когда не до красивого белья? Вряд ли этот мир настолько отличается от моего, что такого явления, как критические дни, тут нет вовсе. Но… как намекнуть так, чтобы не вдаваться в подробности? Меня сия участь должна вот-вот настигнуть, и надо бы у Хлои прояснить вопрос, как местные женщины справляются. Заводы компании "Проктер энд Гэмбл" тут вряд ли есть, как и их продукция. И вернуть остальное мое белье, в конце концов. Каждый день ходить в этих паутинках неудобно, знаете ли.
Подобные практичные мысли помогли справиться с нараставшим волнением, и я даже почти перестала смущаться собственного вида. Воспитывать решили, значит, да, господа лорды? Ждете очередной раунд развлечений? Не дождетесь, ваши вредные сиятельства.
– Помню, – спокойно ответила и быстро, пока не растеряла смелости, добавила. – Могу я забрать свое белье?
