Текст книги "Бунт на «Кайне»"

Автор книги: Герман Вук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

29. Тайфун

Гигант за гигантом, новые линкоры и авианосцы выстраивались в лагуне атолла Улити, организованное стадо плавающих железных небоскребов, окруженных узеньким колечком пальм. Военно-морской флот готовился к атаке на Лусон, и планета еще не видела столь могучей армады. Вилли Кейт часами сидел на юте проржавевшего «Кайна», любуясь великолепием военной мощи. Боевые порядки вызывали у него благоговейный трепет, притупляя увиденное на войне. Вся жестокость человеческой истории, казалось ему, собралась и обрела видимые очертания на Улити. Ему вспоминались довоенные прогулки по Риверсайд Драйв, рядом с военно-морской базой Нью-Йорка, и размышления о том – он тогда учился на втором курсе колледжа, – что боевые корабли всего лишь большие игрушки, а государства мыслят, как дети, оценивая друг друга по числу и размерам их игрушек. С тех пор он повидал эти игрушки в действии, когда они решали вопрос жизни и смерти, свободы или рабства. Он стал мудрее по сравнению с годами учебы и теперь относился к кораблям военно-морского флота с должным почтением.

И тем не менее он оставался пусть повзрослевшим, но второкурсником, ибо что, в конце концов, являл собой атолл Улити? Крошечный коралловый круг в бесконечно пустом океане. Атолл оставался незамеченным с корабля, проплывавшего в десяти милях от него. И даже великий Третий флот, разом пойдя ко дну, не поднял бы уровень моря даже на тысячную долю толщины человеческого волоса. Мировая сцена в тот час оставалась слишком большой для самых честолюбивых замыслов человека. Даже тайфун – маленькая, бегущая по ничтожной части океана круговерть воздуха могла в корне их изменить.

Марик, склонившись над генеральной картой Тихого океана, наносил на нее данные штормовых предупреждений, снимая широту и долготу центров тайфунов с полученных и раскодированных депеш.

В штурманскую рубку зашел Вилли, заглянул старпому через плечо.

– Стив, как ты думаешь, смогу я стать помощником штурмана?

– Конечно. – Марик тут же протянул ему циркуль и параллельные линейки. – Можешь начать прямо сейчас с нанесения координат центров тайфунов.

– Благодарю. – И минуту спустя Вилли нанес на карту первый красный квадрат.

– Когда утром мы выйдем в море, ты будешь определять положение по солнцу, – предложил старпом. – Энгстренду поручим засекать время по секундомеру. Если мы не вернемся к вечеру, возьмешь высоту звезд, а потом мы сравним твои замеры с моими.

– Хорошо. Я уже пробовал определяться по солнцу, забавы ради.

– Вилли, ты нарываешься на неприятности, – старпом улыбнулся. – Разве у тебя мало своих дел?

– О, полным-полно. Но у нашего капитана я до самой смерти буду раскодировать радиограммы. А океан кишит тайфунами.

– Ну, такое уж время года…

Марик раскурил сигару и вышел на мостик. Облокотился на фальшборт, радуясь внезапно выпавшей минуте отдыха от рутинной работы. Он знал, что Вилли Кейт правильно нанесет линии движения тайфунов. Желание младшего офицера брать на себя больше ответственности вызывало у него приятное чувство удовлетворенности. Он помнил Вилли, когда тот только появился на «Кайне», круглолицый, ершистый энсин, обижающийся на замечания капитана Де Врисса, словно отшлепанный ребенок. «Впрочем, Де Врисс раскусил Вилли, – думал Марик. – Он же говорил мне, что из него получится отличный офицер, после того как его задницу высекут до крови».

Вилли возник за его спиной.

– Все нанесено.

– Хорошо. – Марик глубоко затянулся.

Офицер-связист оглядел якорную стоянку.

– Красивое зрелище, не правда ли? Не устаю смотреть на них. Какая сила!

Следующим утром большие корабли вышли в море. «Кайн» следовал параллельным курсом, таща за собой баржу-мишень, и день и ночь Третий флот, дивизион за дивизионом, по очереди проводили учебные стрельбы, держа курс на запад. Затем тральщик повернул назад, а ударное соединение направилось к Филиппинам. Улити казался заброшенным и унылым, словно трибуна после парада или танцевальный зал по окончании бала. В лагуне остались только вспомогательные суда: танкеры, тральщики, транспортные баржи с железобетонными корпусами и уродливые десантные корабли.

Якорь «Кайна» плюхнулся в воду, и потекли тоскливые дни. Вилли следил за успехами армады Хэлси по поступающим радиограммам. И продолжал вычерчивать карту движения тайфунов.

Он попадал в шторма, катящиеся по периферии тайфунов, но никогда тайфун не проносился прямо над «Кайном». Знания Вилли о воздушной круговерти основывались на полузабытых страницах романов Конрада и недавно прочитанных разделах «Американского штурманского практикума». С одной стороны, в его памяти навсегда отложились образы скулящих китайцев, перекатывающихся из конца в конец черного трюма при свете единственной лампы под позвякивание выпавших из карманов серебряных долларов. С другой – он знал, что тайфуны зарождаются в результате столкновения теплых и холодных воздушных масс: теплый воздух поднимался вверх, как пузырек в ванне, холодный врывался в образующуюся пустоту. Вращение земли изгибало направление движения холодного воздуха, давая начало закрученному вихрю. Вилли, правда, понятия не имел, почему тайфуны вращаются в разные стороны к югу и северу от экватора, почему возникают главным образом осенью, почему движутся по широкой параболе на северо-запад. Но и в «Практикуме», вместо ответов на эти вопросы, он нашел лишь скромное признание того, что некоторые особенности тайфунов еще не изучены. Последнее дало ему основание не ломать голову над научными проблемами. Он заучил методы определения направления движения центра тайфуна и расстояния до него, правила расхождения с тайфуном в левом и правом полукругах. Правила эти ставили его в тупик до тех пор, пока он досконально в них не разобрался. И почитал себя крупным специалистом во всем, что связано с тайфунами.

И действительно, он знал о них все, что можно почерпнуть из книг, не увидя ни одного наяву. Точно так же невинный студент-богослов, находя необходимым узнать что-либо о грехе, чтобы потом бороться с ним, мог бы почитать «Улисса» или стихи Бодлера.

Монотонность будней нарушила полученная с берега депеша: на этот раз «Кайну» предписывалась не буксировка баржи-мишени, но сопровождение танкеров к месту встречи с кораблями Третьего флота для дозаправки последних. Перспектива участия в псевдобоевых действиях чуть расшевелила совсем уже павшую духом команду. Оживились и офицеры. В тот вечер после обеда кают-компания превратилась в класс хорового пения.

Группа танкеров вышла из пролива Мугаи в спокойный океан под жаркими лучами сияющего в чистом небе солнца. «Кайн» занял позицию на правом краю, в пяти тысячах ярдов от центра группы. Шли привычным зигзагом. Приземистые грузные танкеры неторопливо рассекали воду, а эсминцы рыскали в авангарде, прощупывая глубины длинными звуковыми пальцами. Предосторожность стала для экипажей кораблей сопровождения второй натурой. От предстоящего похода веяло сонной скукой.

Ни одного красного квадратика не нанес Вилли на синее пространство между Улити и Филиппинами. Исходя из этого, он полагал, что встреча с тайфуном им не грозит, и отправился в путь со спокойной душой. Однако, как часто указывал капитан Квиг, на флоте ничего нельзя принимать на веру. Особенно, если дело касается тайфунов.

В ночь на шестнадцатое декабря началась сильная качка. Впрочем, никто не усмотрел в этом ничего необычного. Вилли частенько хватался за стойку, когда кренометр на мостике показывал сорок пять градусов, а зеленая, с белыми бурунами вода заглядывала в иллюминаторы. Вилли еще почитал, но вскоре у него заболела голова, предвещая тошноту, которая накатывала при чтении во время шторма. Он положил книгу на полку и залез на койку, упершись коленями в потолок, а подошвами – в переборку, так что качка совсем не мешала ему спать.

Разбудил его младший боцман. Как всегда, первым делом Вилли взглянул на часы.

– Какого черта… только половина третьего…

– Капитан хочет видеть вас на мостике, сэр.

Вилли удивился. Нет, не вызову. Квиг выдергивал его из постели два-три раза в неделю, чтобы обсудить какую-нибудь мелочь бухгалтерского учета или процесса кодировки. Но, как правило, ночные беседы происходили в каюте капитана. Натягивая брюки, Вилли сонно вспоминал счета, которые он проверял в последнее время. И решил, что на этот раз речь пойдет о прачечной. На палубе его встретил теплый, влажный ветер, дующий в правый борт, достаточно сильный, чтобы подвывать в леерах и в такелажных тросах. Вокруг вздымались черные волны. Небо заволокло облаками.

– Он в штурманской рубке, – предупредил Хардинг.

– Готов меня разорвать?

– Едва ли. Его лишь трясет от злости.

– Ну хорошо… Качает.

– Есть немного.

Красная лампа вспыхнула в штурманской рубке, когда Вилли затворил за собой дверь, осветив Квига и Марика, склонившихся над картой. Капитан искоса взглянул на Вилли, прищурив один глаз.

– Вилли, вы вычерчивали карту тайфунов, так?

– Да, сэр.

– Ну, раз мистер Марик не может объяснить, почему без моего разрешения и одобрения вы взялись за столь серьезное дело, я полагаю, что такого объяснения просто нет, так?

– Сэр, мне казалось, что повышение профессионального уровня можно только приветствовать.

– Тут, вы, разумеется, правы, совершенствоваться необходимо… но… откуда же такая небрежность, а?

– Сэр!

– Что, сэр! Где предупреждения о тайфунах между Филиппинами и Улити? Или вы хотите сказать, что их тут нет? В такое-то время года?

– Нет, сэр. Необычно, я знаю, но эта зона свободна от тайфунов.

– Если только радисты не переврали сообщение, или не пропустили мимо ушей штормовое предупреждение, или не отправили его в архив вместо того, чтобы раскодировать и нанести на карту.

– Такого не может быть, сэр…

Квиг постучал по карте указательным пальцем.

– За ночь барометр упал на четырнадцать делений, направление ветра каждые четыре часа смещается вправо, и его сила уже достигла семи баллов. Я хочу, чтобы вы проверили все радиограммы, полученные за последние сорок восемь часов, а штормовые предупреждения должны расшифровываться незамедлительно и направляться мне. Карту тайфунов будет вести мистер Марик.

– Есть, сэр. – Корабль резко качнуло, Вилли не устоял на ногах, упал на Квига и тут же отпрянул. – Извините, сэр.

– Ладно. Можете идти.

Вилли прошел в радиорубку, просмотрел все поступившие сообщения, но ничего не нашел. Выпил кофе с радистами и спустился к себе. Но едва успел задремать, как тот самый радист, что наливал ему кофе, растолкал его.

– Штормовое предупреждение, сэр. Всем кораблям от ГВСРТО[29]29
  ГВСРТО – главнокомандующий вооруженными силами в районе Тихого океана.


[Закрыть]. Только что получили.

Вилли раскодировал депешу и пошел в штурманскую рубку. Квиг лежал на койке, курил. Марик устроился на стуле.

– А, что-то нашел? Я так и думал, – капитан взял оповещение и внимательно прочитал его.

– Сэр, я ничего не нашел. Она поступила десять минут тому назад.

– Понятно. Еще одно забавное совпадение, которые так часто случаются с вами, Вилли. Ну, я рад, что вы проверили ранее поступившие предупреждения, хотя это, естественно, получено только что. Нанесите его на карту, Стив.

– Есть, сэр. – Старпом просмотрел указанные в оповещении цифры и потянулся за циркулем. – Должно быть, он, сэр. К юго-востоку от нас… триста миль… Если точнее… Триста семнадцать. Хотя они называют происходящее легким атмосферным возмущением.

– Вот и хорошо. Чем оно будет легче, тем лучше.

– Сэр, – подал голос Вилли, – если вы думаете, что я лгу, можете проверить в радиорубке…

– Но, Вилли, разве вас обвиняют во лжи? – капитан сухо улыбнулся, в красном свете морщины черными полосами прорезали его лицо. Он затянулся, кончик его сигареты ярко вспыхнул.

– Сэр, когда вы заговорили о забавном совпадении…

– Ах, Вилли, не ищите в словах того, чего в них нет. Это признак нечистой совести. Вы можете идти.

Вилли покраснел, гулко забилось сердце, в который раз он чувствовал себя как оплеванный.

– Есть, сэр.

Выйдя на мостик, он стал лицом к свежему ветру. Корабль качнуло влево, и Вилли прижало грудью к фальшборту. В следующий момент ему пришлось схватиться за фальшборт обеими руками, чтобы не упасть. Он оставался на мостике, пока Пейнтер не заступил на вахту. Вниз Вилли спустился вместе с Хардингом. В темной кают-компании офицеры выпили по чашке кофе, держась за стойки, глядя на раскаленную докрасна спираль кофеварки.

– Качает все сильнее, – заметил Хардинг.

– Но не так, как в прошлом году около Фриско.

– Нет… Рядом тайфун?

– Нет. Атмосферные возмущения на юго-востоке. От них-то нам и достается.

– Моя жена боится тайфунов. Ей все время снится, будто мы попали в один из них.

– А что в этом особенного? Выполним нужный маневр, бейдевинд или полный бакштаг, в зависимости от того, где будем находиться, и удерем к чертовой матери. Я надеюсь, что хуже, чем сейчас, уже не будет.

Они втиснули чашки и блюдца в пазы на боковом столике и разошлись по каютам. Вилли хотел было принять снотворное, но передумал. Включил лампу, раскрыл Диккенса и минуту спустя заснул с зажженным светом.

– Как же они собираются заправляться в такую погоду?

Вилли и Марик стояли на кренящемся левом крыле мостика. В неприятном желто-сером дневном свете море волновалось и кипело, словно черная грязь. Белые ошметки пены слетали во впадины между волнами. Ветер дул в лицо. Вокруг не было ничего, кроме водяных валов и глубоких расселин между ними. Когда же старый тральщик взлетал на гребень, отовсюду возникали корабли: линкоры, авианосцы, танкеры, эсминцы. Волны бились об их носовую часть, окатывая палубы пенными фонтанами. Несколько дюймов воды постоянно покрывали бак «Кайна». Якоря то и дело исчезали под черными волнами, пена катилась по палубе, громоздилась у рубки и скатывалась за борт. Дождь кончился, но было душно и влажно, как в бане. Темно-серые облака повисли над головой. Бортовая качка ослабела, килевая – резко усилилась, палуба поднималась и падала, словно кабина лифта.

– Не знаю, но все эти чертовы танкеры подняли сигнал «В». Они готовы к перекачке топлива.

– Вахтенный офицер, – донесся из рубки голос капитана. – Показания барометра, пожалуйста.

Вилли покачал головой, посмотрел на прибор.

– По-прежнему 29.42, сэр.

– Почему я должен постоянно интересоваться показаниями барометра? Докладывайте сами каждые десять минут.

– О Господи, – прошептал Вилли на ухо старпому, – стрелка барометра не шевелится уже семь часов.

Марик поднес к глазам бинокль. «Кайн», подрожав три-четыре секунды на гребне, плюхнулся в яму между волнами.

– Кто-то хочет заправиться от «Нью-Джерси»… Прямо по носу… Кажется, лопнул шланг.

Вилли подождал, пока «Кайн» взлетит на волну. В бинокль он увидел, как с эсминца пытались перекинуть шланг с топливозаборником на палубу линкора.

– Едва ли они смогут заправиться в такую погоду.

Вилли доложил о случившемся Квигу. Капитан, сидя в кресле, почесал подбородок.

– Ну, это их трудности, а не наши. Я выпил бы кофе.

Попытки заправиться продолжались до полудня. Рвались шланги, топливо выливалось в море. На разных кораблях младшие офицеры вроде Вилли едко острили по поводу умственных способностей командующего. Они, разумеется, не могли знать, что адмирал получил приказ нанести бомбовой удар по Миндаро, предваряющий высадку десанта генерала Мак-Артура. Если он не пополнит запасы топлива, армия останется без прикрытия с воздуха. В половине первого ударное соединение двинулось на юго-запад, уходя от шторма.

Вилли стоял вахту с восьми вечера до полуночи. Тут-то он и начал осознавать, что погода исключительно плоха, что им действительно грозит опасность. Пару раз, когда «Кайн» качнуло особенно крепко, Вилли охватывала паника. Но он черпал уверенность в спокойствии рулевого и матросов штурвальной группы, несших вахту у штурвала и машинного телеграфа, устало переругивающихся между собой, пока затемненная рубка поднималась, падала, качалась, дрожала, а дождь барабанил по иллюминаторам. Другие корабли растворились во мгле. Вилли вел «Кайн» по показаниям радиолокатора и пеленгу ближайшего танкера.

В половине двенадцатого в рубку ввалился насквозь промокший радист со штормовым предупреждением. Прочитав его, Вилли разбудил Марика, задремавшего в капитанском кресле. Вдвоем они прошли в штурманскую рубку. Квиг, крепко спавший на койке над столом, не пошевельнулся.

– Сто пятьдесят миль к востоку он нас, – пробормотал Марик, установив на карте циркуль.

– Ну, мы находимся в безопасной половине циклона. К утру мы выйдем из него.

– Возможно.

– Буду рад увидеть солнце.

– Я тоже.

Когда Вилли, сдав вахту, спустился в каюту, на душе у него полегчало. В каюте царил полный порядок. Вещи лежали на положенных местах, любимые книги стояли на полке, ярко горела настольная лампа. Зеленая занавеска и грязные форменные брюки, висящие на крюке, мерно покачивались в такт движениям корабля. Вилли захотелось крепко уснуть, чтобы открыть глаза навстречу улыбающемуся дню и не вспоминать о плохой погоде. Он проглотил таблетку фенобарбитала и вскоре провалился в глубокий сон.

Его разбудили треск и грохот, донесшиеся из кают-компании. Вилли вздрогнул, спрыгнул с койки и только тут заметил, что палуба круто накренилась вправо. Так круто, что он не мог стоять. С ужасом, сквозь сковывающий туман сна, Вилли понял, что дело не в качке. Палуба застыла в наклонном положении.

Нагишом он бросился в тускло освещенную красной лампой кают-компанию, держась обеими руками за правую переборку коридора. Палуба медленно возвращалась к горизонтали. Все стулья кают-компании громоздились на правой переборке – в переплетении ножек, спинок, сидений. Едва Вилли вошел, они с грохотом рухнули на палубу. Открылась дверь кладовой. Распахнулись створки буфета, вывалив стоящую в нем посуду. Теперь она превратилась в груду осколков.

Корабль выправился и качнулся на левый борт. Стулья больше не двигались. Вилли, с трудом подавив желание выскочить наверх, вернулся в каюту и быстро натянул брюки.

Палуба еще раз поднялась и завалилась направо. Вилли бросило на койку и прижало к железной переборке. На мгновение он подумал, что корабль сейчас перевернется, и ему так и суждено погибнуть в его чреве. Но медленно, очень медленно старый тральщик выровнялся. Вилли не приходилось попадать в такие передряги. То была не качка, но сама смерть. Он схватил рубашку и ботинки, метнулся к трапу и ударился головой о закрытый люк. Почувствовал горячую, обжигающую боль, перед глазами заплясали искры. Он-то думал, что чернота на вершине трапа – ночное небо. Вилли взглянул на часы. Семь утра.

Какое-то время он пытался выломать люк, но затем пришел в себя и вспомнил об аварийном лазе. Дрожащими руками повернул стопорную планку. Крышка лаза откинулась. Вилли выбросил на палубу рубашку, ботинки, вылез сам. Его встретил серый свет. Острые, как иголки, брызги воды впились в кожу. Он видел матросов в коридорах камбуза, с побелевшими от страха глазами. Забыв про одежду, Вилли босиком кинулся к трапу на мостик и на полпути едва не погиб, потому что «Кайн» вновь резко накренился на правый борт. Вилли свалился бы в кипящую серо-зеленую воду, не ухватись он за леер. Повиснув на нем, Вилли услышал голос Квига, пронзительный и испуганный, усиленный динамиками громкой связи.

– Носовому машинному отделению! Мне нужна максимальная мощность на этом чертовом правом двигателе, слышите меня, МАКСИМАЛЬНАЯ, если не хотите, чтобы этот чертов корабль пошел ко дну.

Вилли, перехватывая леера руками, добрался до трапа, взбежал на мостик, «Кайн» поднимался и падал с гигантских валов, кренясь на правый борт. На мостике толпились офицеры и матросы, ухватившиеся за тросы, фальшборты, стойки. Вилли схватил Кифера за руку. Длинное лицо писателя посерело.

– Что происходит?

– Где ты был? – удивился тот. – Лучше надень спасательный жилет.

– Начинает слушаться, сэр, – услышал Вилли голос рулевого. – Курс 087.

– Очень хорошо. Возьми лево на борт! – фальцетом выкрикнул Квиг.

– Ноль восемьдесят шесть, сэр! Ноль восемьдесят пять! Поворачиваемся!

– Слава Богу, – выдохнул Кифер.

Корабль начал разворачиваться, и свирепый шквал ветра с левого борта ударил Вилли в лицо, разметав волосы.

– Том, что тут творится? Что происходит?

– Чертов адмирал решил заправиться в самом центре тайфуна, вот что происходит…

– Заправиться? Сейчас?

Серые, подернутые белой пеной волны окружали «Кайн». Вилли не доводилось видеть таких волн, Высокие, как многоэтажные дома, они ровной чередой шествовали друг за другом, а тральщик казался среди них маленьким затерявшимся такси. Они уже не раскачивали корабль, но поднимали и опускали его, словно щепку. Воздух пропитался влагой. По соленому вкусу Вилли понял, что это не дождь, а водяная пыль.

– На некоторых кораблях осталось десять процентов топлива, – добавил Кифер. – Если они не заправятся, тайфуна им не пережить…

– Господи, а как у нас с топливом?

– Сорок процентов, – подал голос Пейнтер. Командир механической боевой части прижимался спиной к рубке, вцепившись в кронштейн, на котором висел огнетушитель.

– Поворачиваемся быстро, капитан! – возвестил рулевой. – Курс 061… Курс 061…

– Отводи! Чуть право руля! Теперь лево!

Корабль накренился на правый борт, выпрямился. Только тут Вилли обратил внимание на странный звук, глушащий голоса в рубке. Словно густой печальный стон исходил отовсюду и пронизывал все, вбирая в себя удары волн, скрип корпуса судна, рев вырывающегося из труб черного дыма.

– «ОооооооИИИИИИИиииииии», – стонали вода и воздух.

Вилли наклонился к барометру. И ахнул. Стрелка дрожала на 29.28. Он повернулся к Киферу.

– Том, барометр… Когда это все началось?

– Давление начало падать, когда я заступил на вахту. Капитан и Стив в рубке с часу ночи. А ветер поднялся минут пятнадцать-двадцать тому назад. Должно быть, сто узлов…

– Курс 010, сэр!

– Так держать! Машины средний вперед!

– С какой стати мы идем на север? – удивился Вилли.

– Флот идет против ветра, чтобы заправиться…

– Они никогда не заправятся…

– Попытка – не пытка.

– А что случилось на тех огромных волнах? Заглохли двигатели?

– Мы шли бортом к ветру, и корабль не хотел разворачиваться. А с двигателями все в порядке… Пока…

Рев шторма усилился: «ОООООИИИИИ».

Капитан Квиг нетвердой походкой вышел из рубки. На его лице, сером, как спасательный жилет, чернела щетина, налитые кровью глаза опухли.

– Мистер Пейнтер, я хочу знать, почему машинное отделение не отвечало, когда я просил поднять мощность…

– Сэр, они отвечали…

– Черт побери, вы намерены назвать меня лжецом? Я говорю вам, что полторы минуты не мог добиться, чтобы они подняли обороты правого двигателя, пока не начал орать в микрофон громкой связи…

– Сэр, ветер…

(«Оооо-ииии-ООИИИИИ!»)

– Перестаньте оговариваться! Я хочу, чтобы вы спустились в машинное отделение, оставались там и проследили, чтобы все мои команды выполнялись точно и быстро…

– Сэр, сейчас я должен заступить на вахту…

– Нет, мистер Пейнтер! Вы вычеркнуты из списка дежурных по кораблю. Идите к двигателям и не смейте подниматься на палубу без моего приказа, даже если он придет через семьдесят два часа. Еще одна задержка с двигателями, и вы пойдете под трибунал!

Пейнтер кивнул и с непроницаемым лицом спустился по трапу.

С выходом на курс против ветра дела на «Кайне» пошли лучше. Страх, сковавший матросов и офицеров, прошел. Из камбуза на мостик принесли кружки свежесваренного кофе, и скоро настроение настолько поднялось, что послышались даже шутки. «Кайн» по-прежнему то поднимало к небу, то бросало в бездну, но к качке на корабле привыкли, а ревущие водяные валы уже не заливали палубу. Толпа на мостике поредела, оставшиеся уже смеялись над собственной трусостью.

Правда, ветер и барометр, упавший до 29.19, пригасили излишний оптимизм. Команда тральщика уже свыклась с мыслью о том, что вокруг бушует тайфун, но им хотелось верить, что они выйдут из него живыми. И верили, потому что кризис вроде бы миновал, и они, с охотой принимая желаемое за действительное, не уставали повторять: «Это счастливый корабль». «Нашу ржавую посудину не потопишь».

Вилли разделял настроение остальных. После горячего кофе казалось, что все трудности позади. Вернувшееся самообладание позволило ему оценить создавшуюся обстановку, опираясь на знания, почерпнутые из «Американского штурманского практикума». Он рассчитал, что центр тайфуна находится в сотне миль к востоку и приближается к ним со скоростью двадцать миль в час. Не без удовольствия думал он о том, что штилевое «око» тайфуна, возможно, пройдет над «Кайном», и гадал, увидят ли они круг синего неба в обрамлении черных облаков.

– Я слышал, что ты сменишь меня вместо Пейнтера, – увлекшись расчетами, Вилли не заметил подошедшего Хардинга.

– Конечно. Прямо сейчас?

– В таком-то виде?

Только тут Вилли заметил, что на нем лишь промокшие брюки, и улыбнулся.

– Одет не по форме, а?

– Я не уверен, что необходим парадный наряд с кортиком, но в рубашке и ботинках будет удобнее.

– Сейчас вернусь.

Вилли сбежал с мостика, протиснулся в лаз, отметив про себя, что матросов на палубе уже нет. Уиттекер и вестовые, в спасательных жилетах, суетились в кают-компании, застилали стол чистой скатертью, расставляли стулья, собирали с пола журналы.

– Саа, если не взять из матросской столовой жестяных подносов, я не знаю, как подать завтрак, – обратился к нему Уиттекер. – Фаянсовой посуды хватит только для двоих, саа.

– Уиттекер, сюда на завтрак никто не придет. Справься у мистера Марика. Я думаю, наверху все будут довольны, если получат сэндвичи и кофе.

– Благодарю вас, саа! – Лицо негра просветлело. Уиттекер повернулся к вестовым. – Расселас, не накрывай стол. Иди на мостик, как говорит миста Кейт…

Торопливо одеваясь в качающейся из стороны в сторону каюте, Вилли улыбался, думал о том, как быстро вопрос жизни и смерти может смениться банальной проблемой завтрака. Его подбодрили педантичность буфетчика и вестовых, не желавших отступать от заведенного порядка, и освещенный настольной лампой уют его каюты. Здесь он был Вилли Кейтом, бессмертным, неуничтожаемым Кейтом, который посылал страстные письма Мэй Уинн, кодировал радиограммы и проверял счета прачечной. Бушующий наверху тайфун казался отсюда приключенческим фильмом, будоражащим и полным мнимых опасностей, интересным и познавательным, если сохранять хладнокровие. Подумал он и о том, что когда-нибудь, возможно, напишет рассказ о тайфуне, не забыв упомянуть о вестовых, беспокоящихся о завтраке. На мостик он вернулся в сухой форме, веселый и сменил Хардинга. Он стоял в рубке, отделенный стеклом и железом от летящих брызг, ухватившись рукой за капитанское кресло, и улыбался в лицо тайфуну, ревущему все громче и громче: «ОООО! ИИИИИ!»

Барометр упал до 29.05.