Текст книги "Бунт на «Кайне»"

Автор книги: Герман Вук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

– Как хорошо, что ты пришел, Вилли. Я страшно рад. Может, по бутылочке кока-колы?

– Не откажусь.

Кеггс скрылся в буфетной и появился вновь с двумя запотевшими бутылками в руках.

– Никто не хочет? – спросил он, оглядывая присутствующих. Все молчали. Двое посмотрели на него отсутствующим взглядом и покачали головой.

– Если я выпью еще бутылку, – сказал офицер, ссутулившийся в кресле, – я умру.

– В увольнение до сих пор не пускают? – спросил Вилли.

– До воскресенья, – заметил Кеггс.

– Как раз когда мы получим приказ идти на Трук тралить мины, – пробормотал меланхолик.

Пока Вилли расставлял на доске фигуры, Кеггс сделал большой глоток прямо из горлышка.

– То что надо. Поднимает настроение. Ничего, если я включу радио?

Никто не ответил. В каюту ворвалась мощная волна джаза.

– Вот вам кое-что погорячее, для разнообразия. Хватит этой гавайской музыки. Ну, Вилли, расставляй фигуры и приготовься проигрывать. Ту-ду-ду, ту-ду-ду…

Захваченный резким, стремительным ритмом, Кеггс напевал и пританцовывал, выставляя колени и двигая локтями. Лейтенант в кресле взирал на это со смешанным чувством отвращения и жалости.

– Просто поразительно! – сказал он. – Этот сукин сын только что еле ноги таскал, но вот чуть-чуть вздремнул и снова как огурчик!

Кеггс плюхнулся в кресло напротив Вилли и двинул красную королевскую пешку.

– Слушай, Вилли. Как только услышишь зуммер, закругляйся. Игра закончена. Это нам подают сигнал, что он вернулся. Тут же отваливай, следом за нами. Иди по проходу правого борта, там скорее всего с ним не столкнешься…

– А если я все же столкнусь с ним?

– Не теряйся, – подал голос лейтенант в кресле. – Поцелуй его в задницу и иди как ни в чем не бывало.

– Как тебе ваш новый капитан? – спросил Кеггс.

– Вполне нормальный человек, что уже неплохо.

Кое-кто из офицеров начал зевать, потягиваться.

– До чего здорово! – сказал Кеггс, допивая кока-колу. – Надо почаще нам встречаться, Вилли.

Дверь открылась и в кают-компанию вошел Железный Герцог Сэммис, а за ним Квиг. Кеггс даже не шелохнулся. Он двинул слона, с улыбкой взглянул на вошедших и вдруг увидел, что все офицеры встали. Лица их были совершенно непроницаемы. Он издал какой-то придушенный, скорбный звук, вскочил, опрокидывая доску. Фигуры посыпались на пол.

– Господа, – произнес Железный Герцог Сэммис, – разрешите представить вам коммандера Квига, нового капитана «Кайна». Добрый вечер, мистер Кейт.

– Добрый вечер, сэр. Добрый вечер, капитан, – сказал Вилли.

– Я рад, что у меня на корабле есть любители шахмат, – сказал Квиг. – Всегда хотел научиться играть в шахматы.

– Отличный отдых, – заметил Железный Герцог. – Жаль только, что съедает массу времени. С начала войны я не сыграл ни одной партии. Но поскольку у моего офицера связи, похоже, есть свободное время, я тоже займусь…

– Сэр, все вечерние шифровки у вас на столе, – сказал неуверенно Кеггс, – а сегодня вечером я выполнил два с половиной задания по инженерной части…

– Не могли бы вы прервать игру – мы с капитаном Квигом хотели бы выпить по чашечке кофе?

– Да, сэр. Разумеется, сэр.

Оба капитана прошли в каюту Сэммиса. Кеггс побежал в буфетную и вернулся с канистрами свежей питьевой воды.

– Какого черта, – сказал Вилли. – Ты что, еще и помощник вестового?

– Спокойно, Вилли. Я здесь в кают-компании отвечаю за стол. Легче приготовить кофе самому, чем перекладывать на вестового.

Он стал подбирать с пола фигуры.

– Как я понимаю, игра окончена?

– Разумеется, черт побери.

– Я, пожалуй, поторчу здесь еще немного, может, мне позволят выпить из одного кубка с богами.

Кеггс оглянулся и посмотрел на дверь капитанской каюты.

– Конечно, оставайся. Только прошу, Вилли, попридержи язык. Он все слышит.

Простившись с Вилли, Кифер какое-то время молча созерцал небо, потом достал из кармана блокнот, карандаш и фонарик и стал записывать стихи. Внезапно перед ним возникла темная фигура Марика. Угрюмо кивнув Киферу, старший лейтенант открыл люк якорной лебедки, просунул туда руку и повернул выключатель. Из люка вырвался сноп яркого желтого света.

– Что происходит в малярке в столь поздний час? – спросил Кифер.

– Инвентаризация по форме «Б».

– До сих пор? Присядь на минутку, несчастный труженик.

Марик почесал свою круглую, коротко остриженную голову, зевнул и взял сигарету. Свет из малярной кладовой подчеркивал морщины на его усталом лице и мешки под глазами.

– Кажется, дело идет к концу, – сказал он. – Думаю, мне удастся поставить точку к 9.00 в пятницу. А ты что делаешь? Работаешь над своей книгой?

– Да, пишу понемножку.

– Может, не будешь этим заниматься, Том, по крайней мере здесь, на вахте, пока этот новый капитан не придет в себя.

– На черта эта вахта с восьми до двенадцати ночи в Пёрл-Харборе, Стив? Нам нужен всего один старшина и один посыльный, все.

– Знаю, но эта пташка попала к нам прямо с авианосца.

– А что ты о нем думаешь?

Марик затянулся, задумался. У него было некрасивое, но приятное лицо – большой рот, маленький нос, карие глаза навыкате и тяжелая нижняя челюсть. Крупное тело придавало ему солидности и уверенности в себе, что никак не вязалось с выражением простодушного недоумения, написанного у него на лице.

– Пока ничего определенного.

– Он лучше или хуже Де Врисса?

– Капитан Де Врисс был неплохим офицером, – немного помолчав, ответил Марик.

– Потому что громко орал, Стив. Он командовал так, будто это пирога, а не военный корабль. Сравни его с «Моултоном», например…

– Все-таки он хорошо знал корабль.

– Ну и что? Разве только это входит в обязанности капитана? По-моему, Квиг – как раз то, что надо. Неудивительно, что кто-то из Тихоокеанского командования силами обслуживания надоумил Управление личного состава послать нам как раз такого буквоеда, чтобы, наконец, навести здесь порядок.

– Ну, не знаю, как можно за один день изменить все на корабле. Я плаваю куда дольше, чем ты, Том. Делается все, что нужно. Может быть, не всегда так, как должно быть у военных моряков, но все же делается. Корабль работает, идет куда приказано, орудийный расчет стреляет метко, машинная установка не разваливается. Одному Господу Богу известно, как и почему «Кайн» с начала войны простоял в доках куда меньше, чем любой другой четырехтрубник. Что сможет сделать Квиг, кроме того, что лишь попытается следовать инструкциям? И это называется улучшение? Для Де Врисса главное был результат!

– Но действовать по уставу – значит действовать правильно, Стив. Это нужно признать. Мне это не нравится так же, как и тебе, но это так. Безалаберность, медлительность и упование на авось на «Кайне» просто поразительны.

– Знаю. – Лицо Марика выразило еще большее замешательство. Они помолчали.

– Конечно, нужно действовать по уставу, – снова заговорил Марик. – Там, где это нужно. Но по уставу «Кайн» давно пора отправить на слом. Может, на таком корабле, который почему-то все еще держится на плаву, просто иначе и быть не может.

– Слушай, Стив. Тебя волнует то же, что и меня, разве что мне ясна суть. Мы люди гражданские, вольные, и нас бесит то, что с нами обращаются, как с тупым, бессловесным скотом какие-то квиги, которые сами величайшие невежды во всем, кроме своих инструкций. Но не забывай об одном. Сейчас устав решает все, потому что война. Смотри, предположим, что вдруг судьба Америки будет зависеть от того, как вычищена наша обувь. Неважно почему. Но предположим. И что же? Мы все станем чистильщиками обуви, и профессиональные чистильщики возьмут власть в стране. Ну и как, ты думаешь, будут вести себя чистильщики обуви? Думаешь, будут такими же скромнягами? Ни черта! Они решат, что вот наконец-то они достигли своего, и впервые мир оказывает им должное уважение. И, клянусь, они будут нами командовать и придираться, и пилить, и стращать нас за то, что мы не чистим обувь так, как они считают нужным. И самое интересное, что они будут правы. Вот так, Стив. Наши судьбы в руках чистильщиков. Нас бесит, что они держат нас за дураков, а сами они, видишь ли, мудрецы. Невыносимо выслушивать их приказы и издевательства, но это их звездный час. Однако очень скоро все ботинки будут вычищены, война закончится, и они снова станут тем, кем были раньше, всего лишь чистильщиками, и мы будем со смехом вспоминать всю эту комедию. Главное, если сразу понять это, можно научиться смотреть на вещи философски и принимать все, что происходит…

На полубаке появился вахтенный старшина.

– Мистер Кифер, капитан вернулся, мистер Гортон просит вас к себе. И как можно скорее.

– Гортон? Я думал, он спит.

– Он только что позвонил из кают-компании, сэр.

Кифер поднялся, поправил кобуру и зевнул.

– Распекать будет, это уж точно.

– Капитан увидел, что тебя нет на посту, – сказал Марик. – Желаю удачи, Том. Помни о философии.

– Господи, как все надоело, – воскликнул Кифер. Марик скрылся в малярной кладовой.

Кифер застал помощника капитана в кают-компании. Тот сидел в кресле в нижнем белье и пил кофе. Вид у него был сонный и раздраженный.

– Господи, Том, – сказал Гортон, – сколько же можно нарываться на неприятности? Какого черта тебя не было на месте, когда вернулся командир?

– Ну ты, юный и упитанный лицемер, – ответил Кифер. – Не ты ли учил меня нести вахту по всем правилам, а сам спал напропалую все свои вахты в порту, до тех пор пока не стал старпомом…

Гортон резко поставил чашку и блюдце на подлокотник кресла, расплескав кофе.

– Мистер Кифер, мы обсуждаем только сегодняшнюю вахту, – произнес он, – и выбирайте тон, когда со мной разговариваете.

– Полегче, Берт. Не кипятись. Я не хотел тебя обидеть. Что, старик распекал?

– Угадал. Ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме своего чертова романа? Неужели нельзя быть поосторожнее в первую ночь, когда новый капитан на корабле?

– Виноват. Я об этом думал, но мы со Стивом заболтались, и я забыл посмотреть на часы.

– Ну, это еще не все. Какого черта Кейт забыл на «Моултоне»?

Кифер поморщился.

– Это уж слишком, Берт. С каких это пор дежурное подразделение не может пойти на соседнее судно?

– С таких. Прочти устав караульной службы. Почему он не отпросился у меня?

– Он заходил к тебе. Ты спал.

– Нужно было разбудить.

– Берт, до сих пор каждый, кто тебя будил по каждому дурацкому поводу, получал пинок под зад.

– Ну, сегодня совсем другое дело. Отныне мы живем по уставу и без дураков…

– Ну ладно, ладно. Все ясно и понятно… Будем знать.

– А пока, – сказал Гортон, глядя в пустую чашку, – тебе запрещено покидать корабль в течение двадцати четырех часов.

– Что? – вспыхнул Кифер. – Кто это решил?

– Я, черт побери, – рявкнул старпом. – Доволен?

– Весьма. Если ты думаешь, что можешь шпынять меня правилами, которые никто не выполняет уже целых два года, и навешивать дисциплинарные взыскания…

– Заткнись! – оборвал его Гортон.

– У меня свидание завтра вечером. Я отменил его сегодня, и не собираюсь отменять его снова. Если тебя это не устраивает, поди скажи капитану, что я отказываюсь повиноваться, и можете отдать меня под трибунал…

– Придурок, неужели ты думаешь, что это я тебе запрещаю? Пойми ты своей тупой башкой, что ситуация изменилась. Я буду в положении человека, которого все ненавидят. Хорошо, согласен. Я старпом на корабле, и я исполняю свои обязанности, слышишь ты?

В дверях показалось бледное лицо радиста.

– Прошу прощения, мистер Кифер, не знаете, где я могу найти мистера Кейта? Его нигде нет.

– Что случилось?

– Срочное сообщение. «Кайн» должен выйти в море.

Кифер взял листок радиограммы.

– Ясно.

Радист удалился.

– От кого? – спросил Гортон.

– От командования силами обслуживания Тихоокеанского флота.

Хмурое лицо старпома оживилось.

– Тихоокеанская служба? Срочное? Может, это прибрежный конвой? Расшифруй и поскорее. Вот так.

Кифер сел за раскодирование. Обработав полтора десятка слов, он остановился, выругался и возобновил работу, но уже без прежнего энтузиазма.

– Ну, что там? – спросил старпом.

– Точно, конвой, – безразлично ответил Кифер. – Но ты чуть-чуть ошибся, градусов на 180.

– Только не это, – простонал Гортон.

– Это. – Ответил Кифер. – «Кайн» идет в Паго-Паго.

13. Самый лучший корабль по буксировке мишеней

На следующий день Вилли заступил на вахту на мостике в качестве младшего дежурного офицера. Утро было чудесное, солнечное и благоухающее. Ярко голубела вода в бухте, а на желто-зеленые холмы Оаху ложились тени тяжелых облаков, плывших с севера, с гор, и без дождя отдававших свою влагу южной стороне острова. Вилли позавтракал яичницей с кофе. Приятное возбуждение, охватывающее экипаж корабля перед выходом в море – неважно, куда он направляется, – охватило и его. Паго-Паго находился вдали от театра военных действий, был почти таким же безопасным местом, как Гавайи, но лежал дальше к юго-западу. Это был край, воспетый Сомерсетом Моэмом. Наконец Вилли дождался романтического приключения. Наконец будут встречи с подлодками, и он наверстает упущенное за месяцы, проведенные за роялем в Пёрл-Харборе.

Капитан Квиг поднялся на мостик, улыбающийся и бодрый, и приветливо поздоровался с каждым матросом и офицером. Вилли узнал узкую синюю книжку у него под мышкой: «На мостике эсминца» – руководство по управлению кораблем.

– Доброе утро, капитан. Дополнительные швартовы убраны, – сказал Вилли, щегольски отдав честь.

– А, доброе утро. Благодарю вас, благодарю вас, Вилли.

Квиг перегнулся через поручни, окинув взглядом швартовы.

«Кайн» был ошвартован к «Моултону», который носом и кормой стоял на рейдовых бочках. Оба корабля стояли в дальнем углу Вест-Лоха, узкого входа в бухту. Впереди, за кормой и по правому борту были мели. У «Кайна» было несколько сот ярдов углубленного канала, по которому можно было выбраться из этого угла.

– Прижали нас, а? – шутливо сказал Квиг Марику и Гортону, которые стояли у борта, с интересом ожидая первых действий нового капитана. Оба офицера почтительно кивнули.

– Отдать швартовы! – приказал Квиг.

На палубу «Кайна», извиваясь, полетели швартовы.

– Швартовы отданы, сэр.

– Отлично.

Квиг оглядел рулевую рубку, облизнул губы, бросил книгу на стул и произнес:

– Ну, поехали. Обе машины малый ход назад!

Корабль задрожал, и все произошло так быстро, что Вилли не успел сообразить, что случилось. «Кайн» дал задний ход, и острая лапа поднятого якоря пропорола носовую обшивку соседнего судна, погнув несколько леерных стоек, и две из них вырвала с корнем. Затем, издав ужасный скрежет, «Кайн» пропорол обшивку мостика «Моултона», снес два ящика со снарядами и антенну, которые с грохотом упали в воду. Капитан Квиг орал беспорядочные команды рулевому и машинному отделению. Трубы извергали клубы черного дыма. Последовали секунды замешательства, криков и беготни по палубе. Затем все кончилось. Накренившись градусов на десять, «Кайн» плотно увяз кормой в илистом грунте у берега.

Наступила зловещая тишина. Капитан Квиг, казалось, был здесь единственным человеком, сохраняющим невозмутимое спокойствие.

– Ничего, ничего, первый блин комом, – сказал он, улыбаясь.

– Мистер Гортон, ступайте на корму и посмотрите, нет ли там повреждений?

Он просигналил капитану Сэммису извинения за случившееся. Через несколько минут, с трудом двигаясь по накренившейся палубе, вернулся Гортон и доложил, что видимых повреждений на корпусе нет, и только гребные винты врезались в грунт до самого основания.

– Ничего, небольшая грязевая ванна никогда еще не выводила винты из строя, – сказал Квиг и, глядя в сторону гавани, добавил – Пожалуй, придется их слегка почистить.

– Думаю, что нам придется доложить о случившемся командованию силами обслуживания, – произнес Гортон. – Надо отдать приказ, пожалуй…

– Может, придется, а может, и нет, – ответил Квиг. – Видите этот буксир? Вон там, у мыса? Вызовите его семафором.

Буксир быстро свернул из главного фарватера и, пыхтя, пошел по направлению к Вест-Лоху. Вскоре буксирный трос был закреплен, и «Кайн» без труда стянут с мели. Квиг прокричал в мегафон благодарность капитану буксира, седому боцману, который, сердечно помахав в ответ рукой, увел буксир.

– Ну, с этим все, – сказал Квиг Гортону. – И никаких рапортов командованию, Берт. Нечего поднимать шумиху по пустякам. Обе машины малый вперед!

Он уверенно повел корабль по гавани к топливному причалу, где им предстояло простоять целый день, загружаясь топливом, провизией и боеприпасами. Стоя на правом крыле мостика, Квиг невозмутимо перекатывал в правой руке два стальных шарика. Подходя к топливному причалу, он до смерти перепугал всех, ворвавшись туда под острым углом на скорости в пятнадцать узлов. Гортон, Марик и Вилли, стоявшие рядом, бросали друг на друга испуганные взгляды. Казалось, судно вот-вот врежется в корму стоящего впереди у причала танкера. Но в самый последний момент Квиг дал команду «Самый полный задний!», и «Кайн» замедлил ход. Содрогаясь, тральщик, наконец, занял свое место у причала с ловкостью нью-йоркского таксиста.

– Прекрасно, – сказал Квиг, глядя, как швартовы перелетели на причал. – Закрепить швартовы. Прекратить курение и начинать прием топлива.

Он бросил шарики в карман и неторопливо спустился с мостика.

– Господи, – услышал Вилли голос Марика. – Дикий, доисторический человек.

– Изворотливый, дьявол, – пробормотал Гортон. – Тебе понравилось, как он ловко замял дело с донесением? Де Врисс никогда бы не осмелился…

– Какого черта он не убрал корму до того, как мы отвалили от «Моултона»?

– Боже, Стив, это его первый выход! Дай ему шанс…

Во второй половине дня Вилли на время отложил шифровки и сел писать письмо Мэй, последнее до ухода в плавание. Он писал, как сильно соскучился, похвалил ее за упорство, с каким она посещала Хантер-колледж. Он хотел написать ей что-нибудь о новом капитане, но до сих пор не составил четкого мнения о жизни на «Кайне».

«Наш новый капитан довольно странный человек, впрочем, как и большинство кадровых офицеров. Но я думаю, что нашему кораблю именно такой и нужен. Он страшный зануда, – в общем, моряк до мозга костей. В то же время у него на редкость приятный характер. Он кажется очень смелым моряком, может быть, немного неопытен, но полон энергии. В общем, думаю, что на „Кайне“ наступили счастливые времена, и надеюсь, что изменится и мое настроение. Последнее время оно было довольно паршивым…»

В открытую дверь постучали.

– Прошу прощения, мистер Кейт, – обратился к нему радист, – только что из порта получена радиограмма от Тихоокеанского командования силами обслуживания.

– Прекрасно. Давайте ее сюда.

Вилли подошел к кодировочному аппарату и прочитал:

«Требуем письменного донесения о причине посадки „Кайна“ на мель сегодня утром в Вест-Лохе. Объясните отказ послать донесение курьером командованию».

Вилли совсем не хотелось самому передавать капитану Квигу неприятное известие, но избежать этого было невозможно. Он понес сообщение капитану. Квиг сидел за столом в нижнем белье и разбирал почту. Прочитав донесение, он выпрямился. Стул под ним громко заскрипел. И пока он долго изучал лежащий перед ним лист бумаги, Вилли пытался придумать удобный предлог, чтобы выскользнуть из каюты.

– Подняли дурацкую суматоху. А, Вилли? – и Квиг искоса посмотрел на него.

– Интересно, как они об этом пронюхали, сэр…

– Да очень просто. Чертов боров с этого буксира рванул домой и рассказал обо всем. Наверное, первое полезное дело, которое он совершил за весь месяц. Да, мне следовало это предвидеть… – Квиг взял со стола шарики и принялся быстро катать их, перечитывая донесение. – Им, видите ли, нужен письменный рапорт… Ладно, будет им такой рапорт. Приготовься, Вилли, и будь рядом, чтобы вручить его лично. Похоже, что им почему-то очень не терпится.

– Есть, сэр.

Через час Вилли уже ехал в автобусе туда, где находилось командование силами обслуживания. Его мучило любопытство. Пакет был закрыт только металлической скрепкой. С виноватым видом он украдкой оглянулся по сторонам и, видя, что никто из пассажиров не смотрит, осторожно вытащил бумагу из конверта.

«Посадка на мель тральщика ВМС США.

„Кайн“ сел на мель в районе Вест-Лоха

25 сентября 1943 года.

Рапорт.

1. Указанный корабль сел на мель и застрял в илистом грунте в указанном районе в указанный день в 9.32 утра. Он был снят с мели буксиром ИТ-137 в 10.05. Повреждений нет.

2. Причиной посадки на мель является несвоевременное выполнение машинным отделением команды, переданной с мостика.

3. Члены машинной команды временно освобождены от своих обязанностей. Состояние профессиональной подготовки экипажа требует принятия самых решительных мер. Программа подготовки команды составлена.

4. Нами предполагалось представить подробный рапорт о посадке на мель к завтрашнему утру с курьером. Рапорт командованию силами обслуживания Тихоокеанского флота не был отправлен своевременно с курьером, поскольку помощь была оказана немедленно, никаких поломок не было, и дело можно было уладить, не беспокоя вышестоящее руководство. Выражаем сожаление, если наше решение было неверным.

5. Надеемся, что усиленная учебная подготовка, которая уже проводится с экипажем, быстро приведет к желаемым результатам, и подобные случаи не повторятся.

Филип Фрэнсис Квиг».

В тот вечер офицеры с «Кайна» собрались на вечеринку в офицерском клубе на верфи ВМС, чтобы отметить выход корабля из Пёрл-Харбора. Капитан Квиг пробыл с ними чуть больше часа и отправился на другую вечеринку, которую устраивали во внутреннем дворике лейтенант-коммандеры. Он был в прекрасном настроении, шутил, много пил и не хмелел и рассказывал длинные анекдоты об оккупации Северной Африки. Было очень весело. Вилли больше, чем когда-либо, убедился, что Управление личного состава прислало на «Кайн» взамен мрачного неряхи Де Врисса отличнейшего капитана. В три часа утра он наконец добрался до своей койки. Служба на тральщике представлялась ему теперь только в радужном свете.

На рассвете его растолкал Рэббит.

– Извини, что приходится будить тебя после такой мощной попойки, Кейт, – сказал дежурный офицер, – но мы только что получили срочное сообщение от командования силами обслуживания Тихоокеанского флота.

– Все нормально, Рэб.

Вилли с трудом встал, оделся и потащился в офицерскую кают-компанию. Пока он трещал кодировочной машиной, из своей каюты появился Гортон и, зевая, встал у Вилли за спиной. Одно за другим складывались слова:

«Выход, „Кайна“ Паго-Паго отменяется. Вместо, „Кайна“ конвоирует „Моултон“. „Кайну“ оставаться Пёрл для буксировки мишеней. Получить оборудование буксировки мишеней на ремонтной базе».

– Какого черта! – сказал Гортон. – Что это они?

– Не наше дело задавать вопросы, сэр…

– Надеюсь, что дело не в этой проклятой посадке на мель… Ну что ж… – Гортон почесал выпирающий живот. – Облачайся в огнеупорный фрак и неси это капитану.

– Думаете, надо его разбудить, сэр? Это только его…

– Да, черт возьми, и немедленно.

Вилли исчез за дверью, а старпом, кусая губы, нервно заходил по каюте. Вилли вернулся через несколько минут и, улыбаясь, сказал:

– Он ничуть не расстроился, сэр.

– Неужели? Что он сказал?

– Да он только сказал: «Ну и прекрасно. Не собираюсь сходить с ума от того, что мне поменяли назначение. Это еще лучше».

Гортон пожал плечами.

– Может, я спятил. Если он не беспокоится, мне-то чего волноваться.

Из громкоговорителя раздался хриплый свист боцманской дудки, возвещающий подъем.

– Ну, пора на боковую, – сказал Гортон. – Позовешь меня, если еще что-нибудь получите.

– Есть, сэр. – И Вилли удалился.

Старпом вернулся к себе в каюту, завалился на койку и задремал. Через час резкий звонок разбудил его. Он набросил махровый халат и пошел в каюту Квига. Капитан сидел на койке в одном нижнем белье, закинув ногу на ногу. Он был небрит и мрачен.

– Берт, взгляните на сообщение у меня на столе.

– Я видел его, сэр, когда Кейт его раскодировал…

– Вот как! Ну что ж, тогда начнем немедленно с этим бороться. Никто, повторяю, никто не имеет права доступа к срочным донесениям, кроме шифровальщика и меня, пока я сам не сообщу их содержание. Ясно?

– Да, сэр. Прошу прощения, сэр…

– Ладно, ладно, это просто для сведения, – проворчал Квиг. – Ну, раз уж вы это видели, что думаете обо всем этом?

– Похоже, сэр, что мы теперь буксируем мишени вместо того, чтобы следовать в Паго-Паго…

– Не считайте меня идиотом! Я тоже умею читать по-английски. Я хочу знать, что все это значит. Почему отменили приказ?

– Сэр, меня это тоже беспокоит, но, по словам Кейта, вы этим вполне довольны… – сказал Гортон.

– Черт, по мне всегда лучше оставаться в Пёрл, чем хлюпать на запад… Но может быть, за этим что-то кроется? Вот о чем я думаю. Одевайтесь и отправляйтесь в Управление. Выясните, в чем здесь дело.

– У кого, сэр? У офицера оперативного отдела?

– Мне все равно, у кого. Хоть у адмирала. Но без сведений не возвращайтесь, ясно?

– Есть, сэр.

Управление командующего силами обслуживания Тихоокеанского флота размещалось в белом деревянном здании на вершине холма позади каких-то складов верфи ВМС. Лейтенант Гортон появился там в восемь тридцать, одетый в новенькую, с иголочки, форму хаки, с начищенными до блеска знаками отличия на воротничке. Войдя в оперативный отдел штаба, он не без опаски представился капитану Грейсу, свирепого вида старому офицеру с квадратным красным лицом и густыми седыми бровями.

– Чем могу быть полезен, лейтенант? – ворчливо спросил Грейс, прихлебывая кофе из бумажного стаканчика. Вид у него был такой, словно он здесь с пяти часов утра.

– Сэр, я прибыл сюда в связи с вашим приказом за номером 260040 по «Кайну».

Офицер оперативного отдела взял подшивку приказов, отпечатанных на зеленой папиросной бумаге, и перелистал их.

– А что такое?

– Видите ли, сэр, я… Не могли бы вы мне сказать, почему вы отменили прежний приказ?

Капитан Грейс недовольно поморщился.

– Вы командир?

– Нет, сэр, я старший помощник капитана.

– Что? – Офицер оперативного отдела с силой ударил папкой по столу. – Какого черта! О чем думает ваш капитан, посылая вас сюда, подвергать сомнению приказы! Отправляйтесь назад и передайте ему – как его имя…

– Квиг, сэр… Лейтенант-коммандер Квиг…

– Идите и скажите Квигу, что если у него есть вопросы по приказам, он должен явиться сюда лично, а не посылать своих подчиненных. Ясно?

– Да, сэр.

– Разговор окончен. – Капитан Грейс взял какую-то бумагу и демонстративно углубился в нее, нахмурив седые брови. Но, твердо помня приказание Квига без сведений не возвращаться, Гортон сделал над собой еще одно усилие и сказал:

– Сэр… Прошу прощения… Но имеет ли какое-то отношение к изменению приказа тот факт, что вчера мы сели на мель в Вест-Лохе?

Услышав голос Гортона, капитан Грейс удивился так, будто в его кабинете вдруг раздался крик осла. Он повернулся и уставился на Гортона. Прошло долгих полминуты. Потом он перевел взгляд на значок аннаполисской академии, приколотый у Гортона на груди, и долго его разглядывал, а затем опять уставился на Гортона, в изумлении покачал головой и снова уткнулся в бумаги. Гортон бесшумно вышел.

Вахтенный офицер Кармоди встретил Гортона у трапа, отдал ему честь и сказал:

– Капитан просил вас зайти к нему в каюту, как только вы вернетесь, сэр.

Гортон спустился вниз и постучал в дверь капитанской каюты. Ответа не было. Он постучал громче, осторожно повернул ручку двери и заглянул внутрь. В каюте было темно.

– Капитан? Вы здесь? – тихо позвал он.

– А-а, Берт. Входите.

Квиг включил ночник, сел и почесал небритое лицо. Потом потянулся к полке и взял оттуда два стальных шарика.

– Ну? Узнали что-нибудь?

– Ничего, сэр. Офицер оперативного отдела ничего мне не сказал.

– Что?!

Гортон, потея от волнения, рассказал ему о своей встрече с капитаном Грейсом. Квиг сердито смотрел себе на руки.

– И вы так и ушли, да?

– Я не представлял, что еще можно сделать, сэр. Меня буквально вышвырнули…

– А вы не подумали, что можно что-то разузнать у штабных лейтенантов?

– Нет, сэр.

Квиг поднял голову и метнул на него быстрый взгляд.

– А почему?

– Я… – Вопрос вконец сбил Гортона с толку. – Ну, я…

– Прямо скажем, я не в восторге, – сказал капитан после некоторого молчания. – Если я посылаю офицера за нужными мне сведениями, то вправе ожидать, что он вернется с ними, проявив, если понадобится, всю свою изобретательность… Вы свободны.

Он откинулся на подушку.

– Вы поедете туда, сэр? – робко спросил Гортон. – Я позабочусь о транспорте…

– Может, да, а может, и нет, – ответил Квиг. – Мне не нравится, что меня поставили в такое положение, когда мною распоряжаются как каким-нибудь курсантом. И все из-за тупости машинистов…

В дверь постучали.

– Войдите.

В каюту вошел Урбан, сигнальщик третьего класса, коротышка с красным круглым лицом с выражением постоянной озабоченности. В одной руке он держал планшет, в другой – потертую шапочку. На нем были выцветшие, помятые брюки, концы рубашки неряшливо болтались.

– Передано по визуальной связи от командования силами обслуживания Тихоокеанского флота, капитан.

Квиг взял планшет:

«„Кайн“ выходит 29 сентября 6.00. Получите мишень и оперативное распоряжение на ремонтно-щитовой базе».

– Что ж, хорошо, – сказал Квиг, визируя донесение и возвращая планшет матросу.

– Благодарю, сэр, – сказал Урбан и торопливо вышел.

– А теперь, – сказал Квиг, потряхивая шариками в кулаке, – вот еще кое-что, от чего надо начать избавляться прямо сейчас, мистер Гортон.

– Слушаю вас, сэр.

– Черт возьми, вы прекрасно знаете, что я имею в виду. С каких это пор устав разрешает команде носить рубашки незаправленными в брюки? Они – матросы, а не филиппинцы – мойщики автобусов.

– Так точно, сэр, – покорно ответил Гортон.

– «Так точно», черт подери, – передразнил его Квиг. – Я говорю серьезно, Берт. Завтра утром сделайте следующее объявление: «С сегодняшнего дня носить рубашки заправленными в брюки. Нарушение формы будет караться строгим дисциплинарным взысканием».

– Есть, сэр, – сказал Гортон. – На этом корабле они так всегда ходили. Я не уверен, что нам удастся переделать их за один день.

– Это приказ, – отрезал Квиг, – который нужно беспрекословно выполнять. А если будут трудности с этим, мы им устроим несколько капитанских проверок, а если необходимо, соберем палубный суд, или, если уж на то пошло, отправим под трибунал за неповиновение приказам. В любом случае, на моем корабле больше никто не будет ходить в таком виде. Ясно?

– Да, сэр.

– В 13.00 всем офицерам собраться в кают-компании на совещание.

– Слушаюсь, сэр.

Старпом вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Капитан Квиг лег и уставился в зеленый потолок. Пальцы его машинально перебирали маленькие металлические шарики.

Офицеры «Кайна» собрались за зеленым столом кают-компании. Они разговаривали вполголоса, на лицах было недоумение и раздражение.