Текст книги "Невеста каторжника, или Тайны Бастилии"

Автор книги: Георг Фюльборн Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 61 страниц)

VI. РУКА БОФОРА

Виконт де Марильяк был приглашен на званый обед. И в назначенный час он появился в салоне, разряженный и надушенный, как дама из великосветского общества.

Стол был сервирован с подобающей пышностью. Лакеи сновали вокруг стола, разнося изысканные блюда. Гурманы, собравшиеся здесь, не ели, а отведывали и вкушали.

Виконт рассеянно глядел по сторонам, отодвигая от себя блюда одно за другим, едва ковырнув их вилкой. Случайно взгляд его заметил за окном нечто, приковавшее внимание. Он встрепенулся.

– Что ты там увидел? – наперебой спрашивали его приятели. – Бьемся об заклад – какую‑нибудь красотку!

– Пардон, господа, но я вынужден ненадолго покинуть вас. Совсем ненадолго.

Он подошел к распорядителю и вполголоса попросил его о чем‑то, указывая глазами на улицу. Там в это время брел человек, смахивавший на бродягу, с испитым, давно не бритым лицом, в потертом сюртуке, в залоснившихся панталонах и стоптанных башмаках. Из‑под его старой шляпы свешивались космы, в которых было уже немало седых нитей. Лицо, изборожденное морщинами, свидетельствовало о жизненных бурях, изрядно потрепавших его владельца. На устах его играла грустно–ироническая усмешка.

Марильяк возвратился на свое место, а распорядитель вышел на улицу.

– Виконт, признайтесь, какую красотку вы успели высмотреть на бульваре? – подтрунивали над ним сотрапезники. А один из них провозгласил: – Не красотку, а сокровище!

– По крайней мере, неограненный алмаз, который в искусных и умелых руках может превратиться в бриллиант чистой воды, – ответил Марильяк ему в тон. – Впрочем, я вовсе не намерен таить от вас это сокровище. Не далее как через несколько минут оно будет представлено вам.

Это сообщение произвело возбуждение среди сидевших за столом. Какой же сюрприз приготовил им виконт де Марильяк? Все знали его как выдумщика, знали, что находчивость виконта весьма ценил герцог Бофор, равно как и его изворотливость и услужливость.

Каково же было всеобщее удивление, когда распорядитель подвел к столу изможденного человека, смахивавшего на бродягу.

Он снял свою мятую грязную шляпу и с растерянностью смотрел на мужскую компанию, разглядывавшую его с удивлением, смешанным с брезгливостью.

– Так это и есть ваш неограненный алмаз? – осведомился один из собутыльников.

Марильяк, не отвечая, обратился к вошедшему:

– Разве вы меня уже не узнаете, Нарцисс? А ведь я беседовал с вами не однажды.

– Кажется, я начинаю вспоминать, сударь, – пробормотал оборванец. – Прошу простить меня, но память, увы, то и дело подводит меня.

– Итак, господа, вот то сокровище, которое я обещал продемонстрировать вам. Его зовут Нарцисс Рамо… Садитесь же, Нарцисс, и приступайте к трапезе! – И Марильяк подвинул бедняге блюдо с жареными перепелами.

– Простите меня, сударь, но я не ем дичи: мне не нравится ее запах.

– Боже мой, какая тонкая чувствительность! – хихикнул виконт. – Вы слышали, господа? Нарцисс Рамо не ест дичи! Что же такое вам по вкусу? Пулярки, индейки?

– Отнюдь нет, – с достоинством ответил оборванец. – Все это могут позволить себе такие господа, как вы, у которых тугая мошна и столь же тугие животы и напудренные мозги, украшенные вашими гербами, и…

– Он потешается над нами! – раздались голоса. – Виконт, избавьте нас от своего сокровища!

– Дайте же ему договорить. Это становится занятным, – неожиданно потребовал один из гостей. – Господин Нарцисс, продолжайте. И вот вам бутылка доброго вина для вдохновения.

– Неужели вы способны облегчить ваши кошельки ради таких, как я? – Нарцисс насмешливо уставился на сотрапезников. – Но мой желудок не приучен к деликатесам, а вино заменяет мне вода из уличного фонтана. В то время как ваш напиток способствует подагре…

– Браво, Нарцисс! Продолжайте в том же духе. Вы нас забавляете. Неограненный алмаз! – раздались возгласы.

– Вы правы, господа, – серьезно ответил Нарцисс. – Если бы меня в свое время огранили, мне бы не было цены. Из меня вышел бы несравненный музыкант, скрипач–виртуоз, да… А теперешняя моя жизнь – что о ней говорить… – И он махнул рукой. – Это грязь, нищета и запустение, горе и страдания. Я вконец опустился. То же ожидает и вас, сытые и самодовольные господа, когда ваш кошелек опустеет, когда слуги разбегутся, когда кредиторы отберут у вас последнее и выгонят вас из дома. Рано или поздно, но вы вспомните мои слова – на земле царствуют страдание, горе и нищета… Но довольно об этом. Были ли вы в опере? На последнем представлении?

Разразился смех. Но виконт с серьезной миной произнес:

– Перед вами, господа, истинный ценитель и знаток музыки, так что смех ваш в данном случае неуместен.

– Виконт прав, – подтвердил Нарцисс. – Если бы не горестные обстоятельства, то я восседал бы сейчас за пюпитром с нотами и играл бы божественную музыку.

– Знаете, господа, о каких горестных обстоятельствах идет речь? – подхватил виконт, обведя глазами сидящих за столом. – Сейчас я вас просвещу. От Нарцисса сбежала жена.

При этих словах Нарцисс смутился и повернулся, чтобы уйти, но виконт удержал его.

– Останьтесь, сударь, ведь вы не знаете, о чем я собираюсь вести речь. Да и, кроме того, у меня есть к вам важный разговор.

– Я могу остаться только с тем условием, что вы не станете вмешиваться в мои личные дела, – с мрачным выражением лица согласился наконец Нарцисс.

– Он прав, – поддержал его один из гостей. – Кому охота бередить старую рану, выслушивая толки о сбежавшей жене!

– Пожалуй, я все‑таки уйду. – Нарцисс направился было к выходу, но виконт снова удержал его.

– Послушайте, Нарцисс, во дворе стоит мой экипаж. Я хочу пригласить вас на прогулку.

– Но у меня нет никакого желания кататься в вашем экипаже. И к тому же я занят…

– И все‑таки позвольте сопроводить вас, – настаивал виконт. – Прощайте, господа, – обратился он к своим сотрапезникам. – Должен вам заметить, что этот Нарцисс куда более важная особа, чем вы можете предположить по его внешнему виду. На днях вы услышите о нем и наверняка будете удивлены. Могу поручиться, чем хотите.

И Марильяк бросился вслед за Нарциссом, торопливо направлявшимся к выходу. Виконт подвел его к своей карете и предупредительно распахнул дверцу.

Его слуга с недоумением глядел на спутника своего господина. Таких субъектов не бывало в окружении виконта. Вдобавок он так обходителен с этим оборванцем. Но ничего не поделаешь. Не подав виду, что он удивлен, слуга взгромоздился на запятки, и карета двинулась вперед.

Спутник виконта полагал, что поездка будет недолгой и, главное, что Марильяк объяснит ее цель. Но виконт молчал, а карета катила и катила. И тогда Нарцисс стал проявлять признаки нетерпения.

– Куда вы меня везете, сударь? И с какою целью? – спросил он.

– Ах, любезнейший, вы можете не беспокоиться. Мы совершаем длительную прогулку. Разве вы испытываете какие‑либо неудобства? – осведомился виконт.

Нарцисс вынужден был признать, что нет, не испытывает.

– Вот видите, – назидательно произнес Марильяк. – Я просто стараюсь доставить вам удовольствие.

На самом деле у него был далеко идущий замысел, который был бы наверняка встречен с одобрением его покровителем герцогом Бофором.

Он приказал кучеру ехать в Версаль, но – не спеша. С таким расчетом, чтобы прибыть туда с наступлением темноты. Он решил доставить в Версаль бывшего мужа всемогущей маркизы, чтобы потом продемонстрировать его во всем «блеске» нищеты. Виконт заранее потирал руки. Это будет непоправимый удар по маркизе и ее сторонникам.

Всю дорогу Марильяк занимал Нарцисса разговорами, усыпляя его внимание. Наконец ему пришлось признаться, что они направляются в Версаль, где очень знатный господин желает не только познакомиться с ним, но и побеседовать о музыкальных формах и стилях, в чем, как он слышал, Нарцисс был великий знаток. И заверил его, что та же карета доставит его обратно в Париж.

Версаль тонул во мраке, когда экипаж остановился у дворца герцога де Бофора. Дверцы кареты распахнулись, и виконт с Нарциссом, настороженно разглядывавшим роскошный фасад, стали подниматься по лестнице, направляясь в покои хозяина дворца.

Герцогская челядь с недоумением разглядывала спутника виконта. Но поскольку им было известно, что Марильяк – доверенное лицо герцога, они не препятствовали странной паре достичь приемной их господина.

Виконт вошел первым, оставив Нарцисса дожидаться.

– Добро пожаловать, виконт, – приветствовал его Бофор. – Сказать по правде, меня несколько удивило ваше появление. Мне было известно, что вы в Париже.

– Я и был в Париже, ваша светлость. Но явиться к вам в столь неурочный час заставило меня необычное обстоятельство. Я привез вам редкую, можно даже сказать, редчайшую птицу. Мне представился счастливый случай изловить ее на Больших Бульварах, и я не преминул доставить ее вам.

Герцог вопросительно взглянул на него. На его лице возникло любопытство.

– Кто же это? Мушкетер? – наконец спросил он.

Марильяк ухмыльнулся.

– Отнюдь нет. Мушкетер упрятан в Венсенне.

– Вы интригуете меня, виконт.

– Вы позволите ввести его?

Герцог нетерпеливо кивнул. Виконт тотчас исчез за дверью и ввел Нарцисса.

Герцог удивленно вскинул брови при виде оборванца. Ничего подобного он не мог ожидать.

– Позвольте, виконт, кто это?

– Господин сам назовет себя.

– Нарцисс Рамо, к вашим услугам.

Герцог чуть ли не подскочил от удивления. Как? Этот бродяга был когда‑то мужем маркизы де Помпадур? Превосходно! Впрочем, почему был? Он им и остался – ведь маркиза не разведена с ним. И он имел на нее бесспорные права. Он мог потребовать у нее разделить с ним супружеское ложе. Он мог потребовать наказать ее за неверность, за осквернение этого ложа. Словом, он как полноправный супруг маркизы мог очень многое.

С тех пор как супруга исчезла из его более чем скромной квартирки, сбежав неизвестно куда и неизвестно с кем, с тех пор как он прекратил поиски, будучи уверен, что они бесполезны, жизнь потеряла для него всякий смысл. Ведь он любил ее, любил преданно и нежно. И Нарцисс стал постепенно опускаться, пока не оказался на самом дне.

«Экая удача, – подумал герцог, все еще продолжая разглядывать неожиданного посетителя. – С помощью этого господина мне удастся прихлопнуть маркизу как муху… Ай да Марильяк! Действительно изловил редкостную птицу».

– Я очень хочу помочь вам, господин Рамо, – наконец произнес герцог. – Можете мне поверить, что это мое желание совершенно искреннее. – И в доказательство герцог прижал руку к сердцу, что должно было убедить Нарцисса, что этот надменный вельможа в самом деле хочет принять участие в его судьбе. – Прошу вас изложить без стеснения все ваши желания и нужды.

– Я люблю музыку, ваша светлость, – пробормотал изумленный таким приемом Нарцисс. – Прежде я любил играть на скрипке. Это было мое призвание…

– Так в чем же дело? – с удивлением проговорил герцог.

– У меня нет скрипки, – потерянно вымолвил Нарцисс. – И нет денег, чтобы ее купить.

– Вы будете иметь самую лучшую скрипку работы любого итальянского мастера, – заверил его герцог. – Считайте, что она уже у вас.

Нарцисс продолжал с изумлением глядеть на герцога. Уж не во сне ли все это ему привиделось. И не добрый ли волшебник этот всемогущий вельможа, о ком он всегда имел смутное представление. И за что ему все эти благодеяния?

– Взамен я попрошу вас о немногом. Расскажите мне откровенно, как вы дошли до жизни такой?

– А я и сам не знаю, – простодушно ответил Нарцисс.

– Разве у вас нет ни жены, ни детей? – продолжал допрос герцог.

– В том‑то и дело, что у меня никого нет. Нет ни одного живого существа, о ком я мог бы заботиться, и нет никого, кто позаботился бы обо мне. А заботиться о себе самом у меня нет ни малейшей охоты.

– Но разве вы никогда прежде не были женаты? – Герцог задал этот вопрос вкрадчивым тоном, полагая, что сейчас разверзнется та бездна, в которую должна угодить маркиза.

Но ничего такого не произошло. Нарцисс вяло сознался:

– Много лет тому назад был женат и я. Но все это как‑то забылось, унесла река времени. Бог с ним. Но отчего вы спрашиваете меня об этом? Ведь вы герцог Бофор, кузен короля, как я понял… С какой стати столь знатной особе интересоваться моим прошлым?

– Послушайте меня, любезнейший, – прежним вкрадчивым тоном продолжал герцог. – Вы получите самую лучшую скрипку, которая только есть в Париже. От вас же я хочу услышать всего лишь некоторые подробности вашей прежней жизни. Итак, куда же девалась ваша жена?

– Сбежала от меня, – уныло ответил Нарцисс. – Сбежала, и все тут. Ей, видно, показалось, что ее ждет жалкое прозябание. Увы, я и в самом деле не мог устроить ей достойную жизнь… Сказать по правде, я не люблю вспоминать об этом.

– И вам неизвестно, где она сейчас?

Нарцисс пожал плечами, как бы говоря, что теперь ему все равно. Потом он признался:

– Первое время я пытался напасть на ее след, но из этого ничего не вышло. И тогда я бросил поиски.

– Неужели вы ее так и не видели с тех пор?

– Никогда.

– А хотели бы вы, Нарцисс… – герцог сделал многозначительную паузу, дабы обострить внимание, – хотели бы вы увидеть ее?

Нарцисс невольно вздрогнул. Он недоумевающе посмотрел на герцога и наконец сказал:

– Но ведь, скорей всего, она умерла. С тех пор, как я утвердился в этой мысли, я стал спать спокойней. Должен признаться, что я нежно любил мою маленькую Жанетту. Сегодня такое признание вызвало бы взрыв смеха. Любил ее преданно, что нынче совсем не в моде. И вот как она меня наградила за это!

– Отчего же вы не женились на другой? Вы могли бы утешиться.

– Нет, это невозможно.

– Но почему же, почему?

– Я не мог бы полюбить другую. Просто не мог бы. После моей Жанетты… Ведь и она меня любила. Да, сударь, я был тогда любим. И мне не могло прийти в голову, что Жанетта может бросить меня.

– А не было ли у нее родных, осуждавших ее поступок?

– Была мать. Мадам Пуассон. Но она жила в каком‑то захолустье и почти не показывалась у нас. Такова была и девичья фамилия моей жены.

– Итак – Жанетта Пуассон, – с каким‑то особым удовольствием подхватил герцог, переглянувшись с виконтом, улыбавшимся во весь рот.

Марильяк чувствовал себя именинником – ведь это он изловил Нарцисса и доставил его сюда. И он чувствовал себя обязанным довести этот спектакль до победного финала. А потому сказал Нарциссу:

– Вы должны оказать его светлости услугу – взамен тех благодеяний, которые он вам оказал и еще окажет.

Нарцисс округлил глаза:

– Какие еще благодеяния? Какая услуга?

– Его светлость подарит вам лучшую скрипку, какая есть в Париже…

– Да–да, – торопливо подхватил герцог. – Я снабжу вас деньгами и теплой одеждой, чтобы вы не нуждались. А услуга… Я попрошу вас о сущем пустяке. Я попрошу вас подать жалобу лично маркизе де Помпадур.

– На что же я должен жаловаться? – деловито осведомился Нарцисс.

– На свое бедственное положение, которое возникло у вас после побега законной жены Жанетты Пуассон.

Рамо почесал в затылке.

– Да меня и не допустят в ее покои, – протянул он. – В народе говорят, что она недоступна…

– А что еще говорят? – торопливо спросил герцог. – Мне бы очень хотелось знать, как народ отзывается о всемогущей маркизе.

– Известно – как. Что она вертит королем, как хочет, что утопает в роскоши, ест на золотых блюдах, грабит казну… Хотел бы я взглянуть на эту женщину.

– Неужели вам не приходилось ее видеть? – удивленно спросил герцог.

– Да нет, как ее увидишь, если она разъезжает в карете шестерней и почти всегда с задернутыми занавесками. Недавно проезжала она по бульвару, так народ запрудил дорогу с криками: «Вот едет королевская маркиза!» И опять мне не удалось ее разглядеть.

– Я вам торжественно обещаю, что не далее как сегодня вы ее увидите, – промолвил герцог, снова переглянувшись с виконтом. И обратившись к нему, сказал: – Виконт, помогите господину Нарциссу составить прошение или жалобу на имя маркизы де Помпадур. Да сочините его как можно жалостливей. Упирайте на то, что у бедняги сбежала жена, и он оказался в бедственном положении. Да не забудьте упомянуть имя сбежавшей жены – марки… фу–ты, чуть не обмолвился – Жанетты Пуассон. Вот вам перья, вот бумага, садитесь прямо за мой стол, чтобы не откладывать дела в долгий ящик.

– Думаю, господин Нарцисс доверит мне сочинение этого прошения? – И виконт взглянул на Нарцисса. Тот утвердительно кивнул.

Виконт стал быстро писать:

«Высокородная маркиза! Взгляните на меня. Я олицетворяю собой образ народа, впавшего в нищету, в то время как вы купаетесь в роскоши и грабите казну. Я явился к вам не только как проситель, но и как судия, как человек, у которого вы отняли любимую жену Жанетту Пуассон. Вся моя жизнь разрушена, я принужден ходить в рубище и просить подаяние.

Бывший музыкант, а ныне нищий

Нарцисс Рамо».

Виконт окончил свое сочинение и прочел его вслух. Герцог одобрительно кивнул.

Нарцисс взял бумагу, задумчиво повертел ее в руках, перечел, шевеля губами, и снова положил на стол. Заметно было, что его одолевают сомнения.

– Сказать по чести, – выдавил он, – мне почему‑то не хочется идти туда. Знаете что, пошлите‑ка с этой бумагой кого‑нибудь другого, а меня, как вы и обещали, отвезите обратно в Париж.

– Это будет совсем не то… Совсем не тот эффект… – торопливо возразил Марильяк. – Нет, Нарцисс, вы просто обязаны подать его маркизе лично. Я вас провожу, а со мной у вас не будет никаких затруднений. Стража нас беспрепятственно пропустит в покои маркизы.

И он, брезгливо поморщившись, подхватил Нарцисса под локоть и повлек его за собой, приговаривая:

– Пусть она увидит, в какую нищету вы впали после бегства своей женушки. Пусть она ощутит запах вашего рубища, вашего немытого тела, пусть…

После их ухода герцог удовлетворенно потер руки. Наступил миг его торжества. Он представлял себе, как будет унижена маркиза при этом неожиданном свидании, как поразит ее вид бывшего мужа, от которого она сбежала, чтобы торговать своей красотой, молодостью и обаянием. Единственное, о чем он жалел больше всего, так это о том, что не может стать свидетелем этой драматической сцены, этого унижения.

После такого скандала маркиза должна пасть. Пасть со своей высоты вниз, в ту грязь, в которую давно пал ее бывший – да, в общем‑то, и все еще настоящий – супруг.

В это время Марильяк с Нарциссом находились на пути в королевский дворец. Виконт на правах придворного провел своего необычного спутника в те комнаты, которые были предоставлены ему. Он решил прежде всего напоить Нарцисса – для храбрости и для того, чтобы у него развязался язык. С этой целью он поднес бедняге несколько бокалов шампанского. Цель была достигнута.

С каждым выпитым бокалом Нарцисс все более смелел. И наконец, исполненный решимости и праведного гнева, выхватил из рук виконта бумагу и воскликнул:

– Вперед! Ведите меня к маркизе. Я ей покажу! Пусть она поглядит на меня! Пусть она вернет мне жену!

Язык у него заплетался, ноги подкашивались. Он уже ничего не различал, идя вслед за виконтом.

Придворные расступались в полном недоумении, но давали им дорогу – у виконта был решительный вид. Он шагал впереди, увлекая за собой Нарцисса.

В покоях маркизы дорогу им преградила обер–гофмейстерина. Позади нее стояли фрейлины, с недоумением и испугом глядевшие на более чем странную пару.

– Пустите меня к маркизе! – завопил Нарцисс. – Я должен ее видеть!

– Он должен ее видеть! – подхватил виконт. – У него важное послание к мадам.

– Отдайте мне письмо, – невозмутимо произнесла обер–гофмейстерина. – Могу вас заверить, что оно будет передано маркизе. Сейчас она занята. Маркиза принимает министров. Кроме того, я не могу пропустить этого человека в таком виде, – обратилась она к виконту. – Вы же знаете наши порядки, виконт. Нищие и оборванцы не допускаются во дворец. Я удивлена, виконт, что вы так легкомысленно нарушаете придворный этикет.

– Да, я оборванец! – воскликнул Нарцисс, ударяя себя кулаком в грудь. – Я олицетворяю собой образ народа, ограбленного и униженного такими паразитами, как вы и ваша маркиза. Пусть она глянет на меня, и тогда, может быть, в ней проснется совесть…

Шум в соседнем зале привлек внимание маркизы. Она прислушалась. Ей почудилось что‑то знакомое в голосе, доносившемся оттуда. Испытывая непонятное беспокойство, маркиза приказала пажу Леону:

– Пойди узнай, в чем там дело, кто скандалит?

Леон отправился туда и почти тотчас же вернулся.

– Там какой‑то человек требует допустить его к вам, моя госпожа. Он утверждает, что у него важное письмо…

– Но я же занята! Возьми у него это письмо и принеси мне… Как он проник во дворец, кто его сопровождает?

– Виконт де Марильяк, моя госпожа.

Маркиза мгновенно почувствовала недоброе, но сдержалась. Она обратилась к министрам, столпившимся вокруг ее кресла:

– Прошу простить меня, господа. Я вынуждена на минуту прервать нашу беседу.

Леон вернулся с письмом и подал его своей госпоже. Увидев подпись, маркиза переменилась в лице.

– Боже мой, что это?! Как посмели его допустить?

Но в это самое мгновение захмелевший и осмелевший Нарцисс, решительно отодвинув гофмейстерину и подоспевших ей на помощь дам, рванулся в полуоткрытую дверь и предстал перед маркизой и министрами.

Маркиза привстала в кресле и, дрожа, глядела на него расширенными от ужаса глазами. Казалось, что она вот–вот потеряет сознание.

Нарцисс, в свою очередь, не отрывал от нее глаз, словно при виде чуда.

– Н–н-нет! Н–н-е может быть… Кто это?! Это ведь т–ты… Ты – моя Жанетта! Я т–тебя н–нашел!..

Все, кто был в этот момент в зале, кто присутствовал при этой душераздирающей сцене, остолбенели от неожиданности. А маркиза машинально протянула к оборванцу руки. Он упал перед ней на колени, всхлипывая и бормоча:

– Я тебя нашел! Нашел, нашел…

Маркиза так же машинально гладила его по голове. А присутствующие терялись в догадках: кто это был – бедный ли родственник, кузен ли, а может, родной брат?

Кровь отхлынула от лица маркизы. По всему видно было, что она испытывает сильнейшее потрясение. Бескровные губы ее шептали:

– Бедный мой, бедный, бед…

Она оборвала себя на полуслове. Голова ее поникла, она обмякла и распростерлась в кресле.

– Доктора! Скорее доктора!

– Маркиза умирает!

– Она умерла!

Крики и суматоха усиливались. К маркизе широкими шагами спешил придворный врач. За ним семенили его помощники со шкатулкой, содержавшей врачебные принадлежности и снадобья.

– Расступитесь, господа! – властно приказал он. – Прошу всех освободить зал.

И тут в ногах у маркизы он заметил человека в лохмотьях. Доктор застыл в недоумении. Сначала он принял его за непонятную кучу тряпья.

– Эт‑то что такое?! – воскликнул он. – Кто пустил сюда этого оборванца?

Обер–гофмейстерина выступила вперед с виноватым видом.

– Он сам ворвался сюда.

– Ну, так позовите стражу! И пусть его выбросят отсюда!

Топоча сапогами, в зал ворвались королевские стражники. Они схватили Нарцисса. Он отчаянно отбивался, крича:

– Я не уйду! Пустите меня. Я нашел свою жену. Свою Жанетту!

Но стражники были неумолимы. Они ухватили Нарцисса за руки и за ноги и выволокли вон.

Все были в недоумении и растерянности. Лишь один виконт саркастически улыбался. Он предвкушал, как станет описывать эту сцену герцогу Бофору.