Текст книги "Невеста каторжника, или Тайны Бастилии"

Автор книги: Георг Фюльборн Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 61 страниц)

V. МУШКЕТЕР

У больших ворот каторжной тюрьмы была маленькая калитка, предназначенная для свободного прохода тюремных офицеров. Виктор Делаборд в своей полной мушкетерской форме подошел к этой калитке и постучал. На его стук вышел солдат.

– Проведите меня к дежурному офицеру, – обратился к нему Виктор.

Солдат молча ввел его в небольшую, убого обставленную комнату дежурного офицера.

Увидев мушкетера, учтиво поклонившегося ему, офицер поднялся из‑за столика.

– Я хочу обратиться к вам с просьбой, – сказал Виктор, назвав свое имя. – Я приехал из Парижа в Тулон, чтобы получить аудиенцию у господина коменданта.

– Я не сомневаюсь, господин мушкетер, что ваша просьба будет исполнена, – ответил офицер. – Будьте добры следовать за мной.

Выйдя из караульной комнаты, они направились к комендантскому зданию. По дороге Виктор выказал живой интерес к устройству тюрьмы, а офицер охотно объяснял ему расположение отдельных частей тюрьмы и назначение зданий.

– Нам приходится нести здесь тяжелую службу, – говорил офицер. – Мало приятного иметь дело с преступниками, надзирать за дисциплиной, руководить каторжными работами…

– Вот видите, пребывание здесь даже для вас тягостно, – ответил ему Виктор, – а уж что говорить о заключенных…

– Но они не заслужили ничего лучшего. И в большинстве своем смирились со своей участью, – возразил офицер. – Попытки бежать случаются исключительно редко. А совершившие тяжкие преступления даже довольны, что им заменили смертную казнь пребыванием здесь.

– Разве нет исключений? Разве среди каторжников нет невиновно осужденных?

– Согласен с вами. И это самые несчастные люди.

Офицер показал мушкетеру камеры и спальные залы. Затем повел Виктора к бассейну, где работала большая часть каторжников. Виктор во все глаза смотрел на заключенных, отыскивая Марселя. Наконец он увидел друга. На нем была желтая арестантская одежда.

Офицер принялся рассказывать об устройстве и назначении бассейна, выходившего в гавань и отделенного от нее тщательно охраняемыми и крепкими шлюзовыми воротами.

В это время Марсель поднял голову и в свою очередь увидел мушкетера рядом с офицером караула. Он тотчас узнал своего друга и встрепенулся. Как Виктор проник сюда?.. Но проник он, конечно же, затем, чтобы подать ему, Марселю, хоть какой‑нибудь луч надежды, чтобы дать ему понять, что он не забыт.

Сердце у Марселя радостно колотилось, но выдать своего состояния он не мог и продолжал работу. Мысли его теперь крутились вокруг Виктора. Хотел ли мушкетер только показаться здесь или у него есть какой‑то другой план?

Марсель тихо вздохнул. Он знал, что невозможно найти выход из этого накрепко запертого, днем и ночью охраняемого дворца.

Между тем караульный офицер повел Виктора к клеткам. Охранник открыл железные двери одного из этих страшных помещений. Клетка имела в ширину и длину едва десять футов и состояла из решеток, так что осужденный, куда бы он ни лег, ни встал или ни облокотился, всюду чувствовал жесткие прутья этих железных решеток.

После того как мушкетер довольно основательно осмотрел всю каторжную тюрьму, офицер повел его к комендантскому зданию. О нем доложили генералу Миренону, и тот незамедлительно принял его в своем рабочем кабинете.

– Каким образом вы попали в Тулон и оказались у нас, господин мушкетер? – спросил комендант. И, не дожидаясь ответа, с живым интересом задал следующий вопрос: – Какие новости в Париже и Версале?.. Увы, к нам редко доходят достоверные известия из столицы. Мы вынуждены жить в этом захолустье… Но уезжать отсюда я не собираюсь. Я здесь обжился, и хотя обязанность быть руководителем колонии заблудших и несчастных – тяжела, но до известной степени она также и благородна. Я, например, нахожу удовлетворение в добросовестном исполнении своего долга в отношении этих несчастных…

– Это большое счастье для ваших подопечных, господин комендант, – ответил Виктор. – Но я знаю здесь одного несчастного, без вины осужденного…

– Без вины? – удивленно спросил Миренон. – Это, может быть, вы, господин мушкетер, верите в невиновность этого преступника, но доказана ли она?

– Да, господин комендант, этот несчастный – жертва ненависти.

– Как его зовут?

– Марсель Сорбон.

Комендант заглянул в списки заключенных.

– Номер пятьдесят семь, – произнес он. – Пожизненно.

– Но я просил этой аудиенции, господин комендант, не для того, чтобы просить об облегчении участи этого человека, – продолжал Виктор, – и не для того, чтобы доказывать невиновность его, а чтобы выхлопотать ему свидание с невестой, последовавшей за ним из Парижа. Марсель Сорбон не обычный заключенный, господин комендант, и тем ужаснее его пребывание на каторге…

– По положению такие свидания не разрешаются, господин мушкетер. Заключенные должны быть совершенно изолированы от внешнего мира. Делать исключения не годится. Это оскорбило бы чувство справедливости в других каторжниках. Следовательно, я не могу делать исключения. Несмотря на это, можно разрешить свидание девушке, не побоявшейся дальнего пути, чтобы проститься с преступником. Заключенные, ведущие себя хорошо, получают, позволение употребить свободный вечерний час после работы на прогулку в стенах крепости. И вот если невеста каторжника найдет возможность увидеться с ним во время такой прогулки…

Этого пока было вполне достаточно. Комендант дал понять Виктору, что свидание возможно. Мушкетер горячо поблагодарил генерала Миренона и раскланялся.

Но прежде чем возвратиться в гостиницу, где его с нетерпением ждала Адриенна, Виктор еще раз обошел вокруг тюрьмы. И в одной из крепостных стен он обнаружил высокие и широкие решетчатые ворота, предназначенные, видимо, для проезда повозок. У этих‑то решетчатых ворот Адриенна и могла увидеть прогуливающегося Марселя и поговорить с ним.

И только теперь мушкетер, довольный своим открытием, поспешил в гостиницу.

Приближался вечер – время прогулки примерных каторжников.

Как только Адриенна услышала о возможности увидеть Марселя, она стала умолять Виктора немедленно проводить ее к решетчатым воротам. Виктору ничего не оставалось делать, как сопровождать девушку к крепости. Там только что закончился рабочий день, каторжники поужинали, и несколько человек прогуливались на плацу, пользуясь своим свободным часом.

Вдруг один из них повернул к воротам, за которыми стояли Виктор и Адриенна.

– Это Марсель, – прошептала девушка.

– Да, это он, – подтвердил мушкетер.

Марсель не верил своим глазам – не сновидение ли это? Не галлюцинация ли? Адриенна стояла за решеткой ворот и кивала ему головой. Рядом с ней стоял и улыбался Виктор.

– Боже! – воскликнул Марсель. – Адриенна! Виктор!

– Посмотри, нет ли кого поблизости, – тихо посоветовал мушкетер.

Марсель просунул обе руки сквозь решетку.

– Вы – здесь! Мне до сих пор не верится…

– Чтобы тебя увидеть! Чтобы попытаться освободить! – говорила Адриенна сдавленным от слез голосом.

– А я вот – в одежде каторжника… – горько проговорил Марсель. – Но я перенесу и это унижение. Я верю, что дни мучений когда‑нибудь кончатся, и час расплаты пробьет!

– Осторожнее, Марсель! Никто не должен видеть нас, – предупредил Виктор.

– Поблизости никого нет, но вот беда – кончается свободный час, – ответил Марсель.

– Главное, что мое заветное желание исполнилось, – сказала Адриенна сквозь слезы. – Я тебя нашла, я тебя вновь увидела…

– У меня только одна просьба, радость моя, – сказал Марсель. – Будь мне верна. Сознание этого придаст мне силы, поставит меня выше всех страданий и мучений, даст новую надежду.

– Я твоя, вечно твоя, мой Марсель! Мы будем стараться освободить тебя!

– Я не вижу никакой возможности вырваться из этой ужасной тюрьмы, – печально ответил Марсель, протягивая руки невесте и своему другу.

– Мы попытаемся освободить тебя, – заверил его Виктор.

– Я с радостью отдам жизнь, чтобы только освободить тебя! – воскликнула Адриенна.

– Вы еще не знаете всех здешних строгостей… – сказал грустным голосом Марсель.

– Главное – не отчаивайся, – продолжал Виктор. – Я уверен, что нашими объединенными усилиями мы наверняка сможем что‑то сделать.

– Нас стерегут и день, и ночь, – ответил Марсель. – Днем попытка к бегству совершенно невозможна. Ну а ночью тоже принимается столько мер для пресечения малейшей попытки к бегству, что было бы верхом сумасбродства решиться на нее.

– Но выход все‑таки должен быть!

– Нас на ночь заковывают в цепи, Адриенна.

– А перепилить цепь нельзя? – спросил Виктор.

– Этим ничего не добьешься, мой друг. Спальная камера заперта и охраняется.

– Но, перепилив цепь, можно выпрыгнуть в окно.

– Даже если и удастся вырваться из камеры, то не вырвешься с территории тюрьмы.

– Мы перепилим вот эти прутья, – прошептала Адриенна.

– У тебя доброе сердце. – Марсель улыбнулся Адриенне. – Но зачем же ты будешь подвергать себя опасности?

– О нас не заботься, думай только о себе! – снова шепотом сказала Адриенна.

– Если бы тебе удалось выбраться из спальной камеры, – размышлял Виктор вслух, – то у ворот мы бы помогли тебе освободиться.

– Не забывай, друг мой, о том, что если даже мне и удастся выбраться из тюрьмы, так ведь сразу же хватятся, ударят тревогу, гавань закроют, всю страну поставят на ноги в погоне за сбежавшим каторжником!.. Нет, бежать отсюда невозможно! Да и вас я вовлеку в преступление…

– Я теперь понимаю, почему ты колеблешься, Марсель, – тихо сказала Адриенна. – Ты прежде всего боишься за нас. Но что мне жизнь без тебя?..

– И обо мне тоже не думай, – присоединился к словам Адриенны мушкетер. – Я приехал сюда, чтобы освободить тебя. Я не боюсь за свою жизнь! Храброму все удается, Марсель. Вспомни, раньше ты сам не раз повторял эти слова.

– Он не хочет принять нашей жертвы, – обратилась Адриенна к Виктору. – Нет, Марсель! Если ты останешься здесь на всю жизнь, то я увяну от тоски и страданий. Я умру, если не увижу тебя свободным!

Глаза Марселя заблестели.

– Я хочу бежать, поймите. Даже если бы мне пришлось поплатиться за это жизнью. Но я не могу подвергать опасности вас. Не могу!

– Назначь нам день для переговоров с тобой, – предложил мушкетер.

– Когда я увидел тебя с караульным офицером, Виктор, то я сразу подумал о побеге. Теперь же я вижу здесь и Адриенну, и оба вы настроены исключительно на мой побег. Хорошо. Пусть будет по–вашему! Я попробую сбежать!

– Хвала небу! – прошептала Адриенна.

– В следующее воскресенье я начну готовиться. После полуночи ждите меня здесь. Но вы должны найти надежное убежище. Такое, чтобы мы не были пойманы сразу же после побега. И уехать мы не можем никуда – нас поймают в дороге.

– Об этом я позабочусь, – заверил Виктор.

В эту минуту вдали ударил колокол.

– Мы должны расстаться… Свободный час окончился, – сказал Марсель, пожимая руки Адриенне и мушкетеру. – Итак, в ночь с воскресенья на понедельник…

– Мы будем на месте, – шепнула Адриенна Марселю.

Темнело. Шаги Марселя затихли вдали. В каторжной тюрьме наступила ночная тишина.

VI. ЧУДЕСНАЯ ПОМОЩЬ

Креол Диего переносил свои мучения с железным самообладанием. Скованный цепями по рукам и ногам, он лежал в ужасной клетке, где воздух был удушливо горяч и пропитан зловонием. Эти клетки никогда не чистились. В них было полно крыс. Крысы обнаглели до такой степени, что если Диего тотчас не съедал свой хлеб, они с диким писком бросались на него. Он с трудом отбивал нападение этих злых и бесстрашных тварей. Только воду в кувшине крысы не трогали. Но эта вода была такая теплая, часто даже испорченная и зловонная, что креол сильней страдал от жажды, чем от голода.

Кто был наказан клеткой, тот не смел ничего требовать. С ним обращались так, будто хотели медленно замучить до смерти. Ни один узник не выдерживал заточение в клетке больше нескольких недель. А некоторые умирали по прошествии десяти–двенадцати дней.

Креол мог вынести это мучение дольше других. Но ему приходилось страдать еще и потому, что охранник клетки был особенно жесток с преступником, позволившим себе напасть на надзирателя.

– Этот меднокожий ягуар все еще жив! – с досадой воскликнул охранник, войдя на пятое утро в клетку и видя перед собой лежавшего креола.

– Дай мне веревку, охранник, и сними с меня цепь на четверть часа, – просил креол сквозь зубы.

– Дурак я, что ли? – ответил охранник. – Разве не ты растерзал надзирателя?.. Терпи, креол! Мне даже интересно, как долго ты протянешь.

– Разве ты не принес смертный приговор? – спросил Диего. – Он должен быть уже утвержден… Почему не приходит палач Лоренцо?

– Прежде ты должен раскаяться и смириться, ягуар.

– Скажи им, если они хотят видеть, как меня будет казнить палач, то пусть поспешат, или я и без палача умру здесь. Я перекусил бы себе вены, если бы мне так крепко не заковали руки и ноги. Но они не должны терять времени, если хотят увидеть Диего на эшафоте.

– Погоди, дойдет дело и до эшафота, – пообещал охранник.

– Принеси мне свежей воды, – попросил Диего.

– У тебя в кувшине еще есть вода.

Креол напряг все свои силы и опрокинул кувшин с вонючей водой.

– Ах ты, мерзкий пес! – рассвирепел охранник. – Теперь ты вообще не получишь воды!

– Знаешь, что я сделал бы, будь я свободен? – спросил креол.

– Уж ты бы выместил на нас свою ярость, бестия! – предположил охранник.

– Сперва я до конца удушил бы Рошеля, а потом – тебя!

Охранник злобно рассмеялся над бессильной яростью креола.

– Слава Богу, что есть цепи и клетки для таких, как ты, – сказал охранник и ударил креола ногой.

Этот пинок охранника неожиданно придал креолу дополнительную силу, и он вскочил на ноги, несмотря на тяжелые цепи и крайнее изнурение. Его мускулы задрожали, а кулаки побелели – так он их стиснул.

Охранник трусливо поспешил выскочить из клетки и поскорее запер железную дверь.

– Тебя только в клетке и держать, дикая бестия, – сказал он перед тем, как уйти.

В ответ Диего только заскрипел зубами.

Вечером охранник, немного приоткрыв дверь, просунул в клетку порцию хлеба, положенную каждому узнику.

Диего мгновенно набросился на хлеб, видя, как засверкали вокруг голодные крысиные глаза.

– Я сам голодаю не меньше вашего, – разговаривал с крысами Диего. – Отыщите себе что‑нибудь во дворе. Вы в гораздо лучшем положении, чем я. Вы свободны, вы можете пить воду, когда захочется… Охранник! Дай мне воды! – закричал он. – Кувшин пустой! Дай мне воды! Я умираю от жажды!..

Заснуть Диего не мог. Горло пересохло. Тело его представляло собой сплошную рану. Ночные часы тянулись для него с мучительной медлительностью.

Наконец в клетку проник слабый луч света. Скоро охранник должен принести утренний суп.

Диего считал минуты. Но вот дверь отворилась, охранник втолкнул чашку с супом в клетку и быстро закрыл дверь. Диего с большим трудом поднялся, схватил чашку с супом и с жадностью набросился на еду. Однако жажды суп не утолил. Весь день Диего мучила жажда. С наступлением вечера креолу показалось, что он слышит знакомый голос.

– Диего! – слышалось ему. – Ты еще жив?

Креола охватила радость.

– Я узнаю тебя по голосу! – откликнулся он. – Ты мой товарищ по цепи, Марсель!

– Бедный Диего, ты, вероятно, ужасно страдаешь? – участливо спросил Марсель, который воспользовался своим свободным часом, чтобы поговорить с креолом, пока поблизости нет часовых.

– Жажда, – ответил Диего, – страшная жажда!

– Я не могу подать тебе свежей воды, Диего. Но ведь охранник обязан приносить воду…

– Он хочет уморить меня, не давая мне свежей воды.

– Я донесу об этом по начальству. Это против правил!

– Не делай этого, Марсель, не навлекай на себя беды! Надсмотрщики доносов не прощают.

– Неужели ты думаешь, что я боюсь их? Нет! Я доложу коменданту…

– Ты жалеешь меня! Ты первый человек, который добр к Диего! За это я люблю тебя! Но я не могу доказать тебе моей любви и благодарности… Я не увижу больше света солнца и свободы! О, если б я уже умер! Я так жду этого часа, Марсель, – он будет для меня спасением!.. Иди! Ты не должен разговаривать с узником клетки. Если тебя увидит мой охранник, тебя накажут.

– Ты должен получить воду, Диего! – сказал, расставаясь с креолом, Марсель. – Я позабочусь об этом.

Но едва он отошел от клетки, как в кустарнике возле бассейна заметил женскую фигуру и вздрогнул. Это снова была таинственная Женщина в белом – как в Бастилии! То же белое длинное платье. Та же величественная осанка. То же развевающееся покрывало на лице. Но каким образом она попала сюда?

В эту минуту раздался удар колокола, извещавший о том, что свободный час окончился и всем каторжникам надлежит возвратиться в спальную камеру.

Марсель хотел подойти к Женщине в белом, но она махнула ему рукой, и он, еще раз взглянув на нее, поспешил к флигелю, где была спальная камера. Там он сказал надсмотрщику, что ему надо пройти к коменданту.

– Ого! К коменданту? – насторожился надзиратель, окидывая Марселя подозрительным взглядом. – А что тебе надо от коменданта?

– Мне надо передать ему донесение, – ответил Марсель.

– Разве ты не знаешь, номер пятьдесят семь, что донесение сперва передается мне? – с недовольством сказал надзиратель. – Ты должен соблюдать прохождение всех инстанций по закону! Я доложу дежурному офицеру, а уж он доведет донесение до сведения коменданта.

– А в это время бедный Диего может умереть от жажды, – сказал Марсель.

– Диего? Ты говоришь о проклятом креоле? – воскликнул надзиратель. – Он умрет от жажды? Значит, ты хочешь донести на охранника клеток? А откуда ты знаешь, что креол умирает от жажды? Ты что, был у него?

– Я требую, в соответствии с правилами, чтобы вы сейчас же доложили дежурному офицеру, что каторжник Диего близок к смерти от жажды – у него нет воды! Охранник оставляет его без воды! Об этом должен узнать комендант!

– Так, значит, ты даже требуешь, каторжник? – спросил надзиратель угрожающим тоном.

– Здесь против воли коменданта у заключенного отнимают даже воду! Креол Диего на грани смерти, а потому я требую…

– О чем хочет донести каторжник? – спросил дежурный офицер, проходивший мимо и потому услышавший последние слова Марселя.

Теперь надзиратель уже не мог проигнорировать заявление Марселя. Ненавидяще глянув на него, он вынужден был доложить суть его просьбы.

– Каторжника не смеют оставлять без воды! – сказал офицер. – Я доложу об этом коменданту и удостоверюсь, справедлива ли твоя жалоба.

– Что ж, на этот раз ты добился своего, номер пятьдесят седьмой, – сквозь зубы сказал надзиратель Марселю. – Но теперь берегись… Сию же минуту отправляйся в спальную камеру!

Марсель повиновался.

– Ты еще меня запомнишь! – пообещал надзиратель ему вслед. – У тебя пройдет охота жаловаться на охранников!

А в это самое время Диего сидел в клетке и, под впечатлением от встречи с Марселем, улыбался.

«Вот нашелся добрый человек! – говорил он сам себе. – Стало быть, есть еще добрые люди на свете. Диего всегда думал и говорил, что их нет, а все‑таки одного нашел…»

Но тут вдруг Диего встрепенулся. Ему показалось, что он слышит плеск воды в бассейне. Он заглянул в отверстие в полу клетки и внизу, над водой, увидел какую‑то фигуру под покрывалом. От удивления Диего широко открыл глаза.

– Дай мне кружку, я подам тебе воды, – послышался голос из‑под покрывала.

– Ты хочешь дать мне воды? – переспросил изумленный креол. – Но кто ты?

– Не спрашивай! Скорее дай мне кружку, – отозвался голос.

Диего схватил кружку и просунул ее сквозь железные прутья.

– Возьми хлеб…

И белая женская рука протянула кусок хлеба, а потом взяла у него из рук кружку. Диего разглядел, что женщина под покрывалом стояла в лодке и теперь нагнулась, чтобы зачерпнуть воду.

С жадностью схватил он из ее рук кружку и припал к воде пересохшими, потрескавшимися губами.

– Не пей слишком много, – послышался предостерегающий голос. – Это может стоить тебе жизни!

– Смерть? – спросил креол, отнимая от губ пустую кружку. – Это было бы хорошо. Смерть прекрасна! Но я не напился, зачерпни мне еще…

– Прежде поешь немного хлеба, – настаивала таинственная женщина под покрывалом.

– Хорошо, я поем. Теперь хлеб покажется мне вкусным, – согласился Диего.

Спустя минуту Женщина в белом снова подала ему кружку с водой.

– Если ты хочешь бежать, то я тебе помогу в эту ночь, – произнесла таинственная женщина.

– Бежать? Нет! – ответил креол. – Диего не уйти далеко! Диего хочет умереть!

В это мгновение Женщина в белом скрылась, а с другой стороны послышались чьи‑то приближающиеся голоса.

– Отворите клетку, надсмотрщик! – сказал кто‑то строгим голосом.

И тотчас в клетку Диего вошел дежурный офицер вместе с охранником, державшим фонарь.

Креол в недоумении смотрел на вошедших.

– Посветите сюда! – приказал офицер охраннику, указав на кружку каторжника.

Охранник был бледен, как полотно – у него могли быть большие неприятности, если бы у каторжника не оказалось воды.

Офицер заглянул в кружку.

– Глупости, – пробормотал он. – Кружка полна воды.

Офицер остался доволен охранником, а к узнику он и обращаться не стал. Сам же Диего продолжал неподвижно лежать на полу, будто это его не касается.

– Идите, – сказал офицер охраннику и вслед за ним оставил клетку.

Спустя несколько минут охранник опять появился в клетке.

– Ты жаловался на меня, креол? – спросил он.

Вместо ответа Диего только скривил губы.

– Откуда ты взял воду? – допрашивал охранник.

Диего в ответ ухмыльнулся.

– Здесь никого больше не могло быть. Я никому не давал ключа… Как же ты достал воду, креол?

Диего снова усмехнулся.

Охранник повторил вопрос, но Диего молчал.

Так и не добившись ответа, озадаченный и даже испуганный надзиратель поспешил убраться из клетки.

«С каким удовольствием я проломил бы тебе череп! – подумал Диего, глядя вслед охраннику. – Я отплатил бы тебе за твое намерение уморить меня жаждой. Он удивляется, откуда я взял воду!… Жаль, что Марсель сообщил… Теперь его будут преследовать, а я не смогу его защитить…»

На следующий день к клетке креола Диего подошел комендант в сопровождении нескольких офицеров и приказал вывести заключенного наружу. Высокий и сильный тюремный палач освободил Диего от цепей и вывел из клетки.

– Я знаю, зачем вы пришли, – сказал Диего. – Делайте же это скорей. Лучше сегодня, чем завтра.

– За покушение на убийство надсмотрщика Рошеля ты приговорен к смерти от руки палача, каторжник номер пятьдесят восемь, – обратился к нему комендант. – Завтра утром приговор будет приведен в исполнение на плацу тюрьмы. Нет ли у тебя какого‑нибудь, желания, кроме того, чтобы к тебе пришел исповедник?

– Да, господин комендант, у Диего есть желание! – ответил креол, и его черные глаза сверкнули.

– Говори!

– Я хотел бы, чтобы надзиратель Рошель умер и не мог бы больше мучить каторжников.

– Это нехорошее желание! Надсмотрщик Рошель жив и уже выздоравливает, – ответил комендант. – Нет ли у тебя другого желания?

– Я хотел бы перед смертью поговорить с моим товарищем по заключению, Марселем, и попрощаться с ним.

– Это желание будет исполнено, – пообещал комендант. – Подумай теперь и о себе, каторжник. Раскайся в том, что ты сделал, чтобы встретить смерть, примирившись с Небом.

Палач Лоренцо осмотрел шею креола. Затем Диего, довольного тем, что смерть близка, снова водворили в клетку. А комендант, покачивая головой, возвратился к себе в кабинет.