Текст книги "Среди самцов"

Автор книги: Фиона Уокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

42

В понедельник Одетта засела за счета и скоро поняла, что дела у ее хозяйки с финансовой точки зрения находятся в крайне запущенном состоянии. Хуже того, она пришла к выводу, что Сид не платила налоги и не заявляла в финансовом ведомстве о своих доходах – весьма, надо сказать, существенных.

– Сид просто везет, что налоговое ведомство еще не село ей на хвост, – сказала Одетта в беседе с Джимми. Он приехал к ней, чтобы завезти ей электрообогреватель, который, по его словам, был ему не нужен.

Тот же вопрос, но уже вечером, она решила обсудить со своей хозяйкой. Сид, однако, сослалась на головную боль и на эту тему говорить отказалась. Включив на полную мощь музыку, она отправилась принимать ванну; Одетте же ничего не оставалось, как вернуться к себе на мельницу.

На следующее утро Сид вскочила на мопед и, не сказав своей помощнице ни слова, куда-то умотала. Одетта не верила, что она поехала встречаться со своими сыновьями. Ведь не жили же, в самом деле, братья Бриджхауз в окрестных лесах? Ну а коли так, оставалось только одно место, куда она могла поехать на мопеде, и, чтобы его вычислить, не надо было быть гением сыска.

В среду Джимми привез Одетте несколько стекол и большой комок замазки. Кроме того, он прихватил с собой французский багет с начинкой из жареных помидоров и козьего сыра.

– У вас на мельнице никогда нет ничего съестного, – пожаловался он, разламывая багет пополам и вручая большую его часть Одетте.

– Спасибо, я не голодна, – сказала Одетта, мельком взглянув на часы – дешевую поделку из пластмассы, которую она недавно купила. – К тому же у меня деловая встреча в Хоув. Сид просила не опаздывать, так что я выезжаю сию минуту.

– Не понимаю я эту женщину, – признался Джимми, откусывая кусок от своей половины багета. – У нее столько собственных предприятий, за которыми нужен глаз да глаз, но она начала работать еще и с Калумом.

– С Калумом? – удивленно переспросила Одетта. Хотя она кое о чем догадывалась, эта новость произвела на нее впечатление разорвавшейся бомбы.

– Ему нужно, чтобы кто-то приглядывал за ребятами с телевидения. Между тем Сид своих прямых обязанностей не выполняет и все больше сплетничает с телевизионщиками, рассказывая им случаи из своей жизни – в основном на камеру.

– Значит, Калум поручил ей надзирать за сериалом «Пищевые войны»? – Теперь удивлению Одетты уже не было предела.

– А откуда вы знаете, что сериал будет называться «Пищевые войны»? – осведомился Джимми с любопытством. – Мы сами узнали об этом только сегодня утром, причем Калум от этого названия пришел в ужас.

У Одетты от щек отхлынула кровь. Она не знала, что и ответить.

– Так… догадалась, – после минутной запинки проблеяла она.

Она думала, что Джимми одарит ее недоверчивым взглядом, но этого не случилось. Наоборот, он посмотрел на нее с уважением, как бы отдавая дань ее проницательности.

В тот вечер на ферму приехал Калум – хотел забрать оставленных ему Сид щенков. Одетта сидела в кабинете за компьютером и передавала одной из клиенток Сид результаты гадания. Именно в эту минуту раздался стук в дверь, и Одетта услышала голос Калума: он разговаривал с Сид.

Одетта торопливо закончила передачу, выключила компьютер, допила стоявшую перед ней в жестянке кока-колу и спустилась вниз. Калум расположился на диване, ласково поглаживая щенков.

– Налицо некоторые признаки улучшения, – произнес он вместо приветствия, увидев у Одетты новую стрижку. – Теперь ты, можно сказать, выглядишь почти что по-человечески.

Одетта не хотела вступать с Калумом в перепалку, как, равным образом, спрашивать в его присутствии у Сид, почему она решила с ним работать. «Пусть играют в свои игры, – подумала Одетта, – а я понаблюдаю, чем все это у них закончится».

– Спасибо за комплимент, – сказала она, сухо улыбнувшись Калуму. – Выглядеть почти что по-человечески – это единственное, к чему я сейчас стремлюсь.

Ее холодность, более того, равнодушие неприятно задели Калума. Он насупился и больше с ней не заговаривал. Одетта еще некоторое время посидела в гостиной, прислушиваясь к разговору, который Сид вела с Калумом. Ей хотелось выяснить, как проходит съемка сериала. В ее присутствии, однако, Сид и Калум деловых вопросов не рассматривали и вели обычную, не слишком содержательную светскую беседу.

Одетте стало скучно. Ей захотелось вернуться к себе, поесть шоколаду, немного послушать музыку и лечь спать. Улыбнувшись Сид и Калуму и пожелав им хорошо провести время, Одетта отправилась на мельницу. Она не хотела больше видеть мужчину, который говорил ей мерзости и не ставил ее ни в грош. Ненавидевшая Калума Эльза была бы ею довольна.

…Лидия безрезультатно пыталась связаться по компьютеру с гадальной конторой «Форчун фарм», но там работу, похоже, уже закончили. Воображение Лидии волновал «Князь пик», о котором ей сообщила гадалка. По представлению Лидии, светловолосый миляга Финли никак не соответствовал мрачной сущности этого знака, и она хотела получить дополнительные разъяснения. Так и не сумев снова связаться с гадалкой, Лидия отключила модем, потянулась и откинулась на спинку стула. В эту минуту зазвонил телефон. Звонил Финли.

– Эти курсы такая скукота, – пожаловался он. – Едва челюсть себе от зевоты не вывихнул. Сижу вот теперь у себя в отеле и потихоньку опустошаю мини-бар. Никак не мог до тебя дозвониться. С кем это ты все время разговаривала?

– Не разговаривала, а сидела в Интернете. Интернет – это будущее секс-терапии. Хочу, знаешь ли, открыть свой сайт.

– Отличная мысль. – Фин всегда с энтузиазмом реагировал на любую ее идею, какой бы нелепой она ни была.

Пока Фин рассказывал ей во всех подробностях о проводившихся в Бернмуте курсах по преодолению психологических проблем при общении с клиентом, Лидия смывала ацетоном алый лак у себя с ногтей.

– Какие-нибудь планы на вечер есть? – осведомился Финли, закончив рассказывать свою бернмутскую одиссею.

– План у меня один – завалиться спать, – вздохнула она.

– Ладно, не грусти. В пятницу наверстаем. Мне приехать в Лондон и захватить тебя или сразу встретимся у родителей Джун?

– Как хочешь, – сказала Лидия. Она была бы не прочь, если бы Финли вообще не приезжал к Джун. По ее мнению, без Финли на вечеринках было куда веселей. Не то чтобы он был глуп или скучен – совсем нет. Просто он вечно таскался за ней, как щенок за своей мамашей, и мешал флиртовать с приглянувшимися ей молодыми людьми.

– Ты скучаешь по мне? – игриво осведомился Финли. – Я, во всяком случае, по тебе скучаю – и очень. Тут в отеле такая широкая кровать… Не хочешь вскочить на поезд и приехать сюда, чтобы согреть мне постельку?

– Мне завтра рано вставать, – сухо сказала Лидия, которая отлично знала, что Финли предлагал ей согреть ему постельку в прямом, так сказать, смысле и на нечто большее с его стороны ей рассчитывать не приходится.

– Тогда, может быть, займемся сексом по телефону?

Лидия стиснула зубы. Она знала, что секс по телефону – это часть прописанной Финли терапии, но заниматься этим не хотела.

– Ладно, – сказала она, минуту помолчав. – Займемся, но быстренько. По укороченной программе. – Лидия достала флакончик с розовым лаком для ногтей. – Итак, я расстегиваю бюстгальтер…

– Подожди! Мне надо еще снять штаны и забраться в постель…

…В четверг вечером Сид ворвалась, как ураган, на мельницу к Одетте и накричала на нее.

– Хватит копаться в моих счетах! Я ясно выражаю свою мысль?

– Но они в ужасном состоянии…

– Ну и пусть, – нелогично сказала Сид. – Пусть все идет, как раньше.

Высказав, таким образом, свое отношение к деятельности Одетты, Сид принялась прохаживаться по комнатам, отмечая изменения, которые претерпело ее жилище. Одетта молча наблюдала за хозяйкой, чувствуя, что та пришла к ней не просто так, а для того, чтобы сбросить какой-то груз с души. Прежде чем исповедаться. Сид всегда вела себя очень агрессивно.

– Что ты делаешь завтра вечером? – неожиданно спросила Сид.

– Завтра прощальный вечер у Джун. Они с Джеем уезжают в Штаты, – сказала Одетта, сразу сообразив, откуда ветер дует. Если Сид предложит ей завтра поработать, она пошлет ее к черту – вот и все. – Я вам давно об этом вечере говорила, – добавила она.

К большому ее удивлению, Сид прямо-таки расцвела при этих словах.

– Разумеется, поезжай. Прощальный вечер все-таки… – Сид провела затянутой в кожаную перчатку рукой по новому подоконнику. – Назад можешь не торопиться. Я отлично справлюсь здесь со всем сама. Если хочешь, возьми машину. Я имею в виду джип.

Одетта вздохнула. Американский армейский джип времен Второй мировой войны был самым древним и ненадежным в техническом отношении экспонатом автомобильной коллекции Джоба. В нем было холодно, неудобно, но, что самое главное, через каждые двадцать миль в нем обязательно что-нибудь ломалось.

43

Пятница, когда должна была состояться прощальная вечеринка у Джун, выдалась на удивление ясной и солнечной. Джун крутилась по хозяйству уже с самого утра – помогала матери готовить угощение на двадцать человек. Из всех установленных в доме динамиков – а их здесь было не меньше дюжины – звучала бравурная, а главное, очень громкая музыка.

Джей тоже не сидел без дела и, как только поднялся, резал на кухне овощи. Джун металась между кухней и гостиной, отвечая на многочисленные телефонные звонки. По дому бродили собаки родителей Джун и, взволнованные всем происходящим, безостановочно лаяли.

В разгар приготовлений позвонила Эльза.

– Похоже, у меня ребенок идет, – выдохнула она в трубку.

– Кто едет? – крикнула Джун, которая ни черта не слышала из-за стоявшего в доме оглушительного шума. – Я его знаю?

– Мой малыш, дурочка! Я рожаю, понятно? – взвизгнула Эльза, после чего трубку у нее выхватил Йен.

– Как ты понимаешь, Джу, мы не сможем сегодня приехать. – У него был очень взволнованный голос. – На улице уже стоит машина, чтобы отвезти Эльзу в больницу. – В трубке послышался переходящий в протяжный вопль крик Эльзы. – Это моя супруга желает тебе хорошо провести сегодня время, – с минуту помолчав, добавил Йен.

– Спасибо. Желаю вам… – начала было Джун, но трубку на противоположном коние провода уже повесили.

Джун тоже повесила трубку и стала думать над тем, как лучше рассадить гостей. Когда позвонила Одетта и, не в пример некоторым, заявила, что обязательно у нее будет, да еще и не одна, Джун удивилась: прежде Одетта никогда не приезжала на вечеринки с мужчинами.

Сопровождать Одетту на вечеринку к Джун вызвался не кто иной, как Джимми Сильвиан. Впрочем, «вызвался» – было не совсем то слово. В определенном смысле он на это напросился. Да еще и выпросил у нее разрешение прихватить с собой своих собак – Нельсона и Уинни. Поехали в пикапе Джимми. Во-первых, в армейском джипе они бы с собаками просто не поместились, а во-вторых, эта древняя машина упорно отказывалась заводиться, обратившись в музейный экспонат в прямом, так сказать, смысле.

Джимми гнал машину, как гонщик, мечтающий выиграть «Гран-при», и на поворотах Одетта закрывала от ужаса глаза и вцеплялась пальцами в ремень безопасности.

– В Южной Африке мы всегда так ездим, преследуя стада зебр или антилоп, – объяснил Джимми.

Одетта молчала, замирая от ужаса всякий раз, когда Джимми, отчаянно сигналя, оказывался в опасной близости от какой-нибудь машины на трассе. Ругать Джимми ей не хотелось: похоже, добраться до Джун без его помощи ей вряд ли бы удалось.

– Что-то вы сегодня непривычно тихая, – сказал Джимми, обращаясь к своей пассажирке. – О чем думаете, если не секрет.

– Мне жаль, что вам не придется увидеть старый дом Гленнов при свете дня. Это – настоящее чудо.

В темноте дом Гленнов – перестроенную старинную приходскую церковь – едва можно было разглядеть, хотя он и стоял на вершине холма. По счастью, подъездную дорожку в свете фонарей было видно неплохо, и Джимми уверенной рукой направил свой пикап в ту сторону.

Собаки отчаянно лаяли, требуя выпустить их из машины, и Джимми задумчиво чесал в затылке, не зная, что делать: вечера все еще были холодными, и запирать собак в пикапе ему не хотелось.

– Прежде чем выпускать собак, надо спросить Джуди и Говарда, – сказала Одетта. – У них тоже есть собаки, которые, между прочим, могут не поладить с вашими.

Мать Джун услышала собачий лай и крикнула с порога:

– Ни о чем не беспокойтесь и заводите собак в дом. Эффи и Блайнду такая компания понравится.

Большинство гостей уже собралось в просторной и уютной гостиной Гленнов. Сквозь неплотно прикрытую дверь видна была столовая, освещенная свечами в подсвечниках и канделябрах.

– Одди! – Джун бросилась к Одетте и закружила ее в объятиях. На Джун были серые атласные брюки и топ из черно-зеленого бархата; выглядела она просто великолепно. Выпустив подругу из объятий и отдышавшись, Джун сказала: – Мы тут рассматриваем фотографии со свадьбы Эльзы и Йена. Ты свои, случаем, не прихватила?

– У меня не было камеры, – сказала Одетта и огляделась в поисках Эльзы.

– Что смотришь? – хмыкнула Джун. – Нет ее. По последним сведениям, у нее сейчас каждые две минуты схватки. Йен звонит каждые четверть часа и рассказывает, как продвигается дело. Судя по его голосу, ему этот процесс начинает надоедать. Тем более сидит он в холодном коридоре больницы и согреться ему, бедняге, нечем. Зато у нас согревающего сколько угодно. – Джун всунула в руку Одетты стакан с коктейлем и добавила: – Это мамино изобретение. «Красный глаз» называется. Очень забористая штука.

– Сид-то знает? – спросила Одетта, но Джун от нее уже отошла.

– Говорят, ты приехала с дружком, – заметил Джез. – Где он в таком случае?

– Если ты имеешь в виду Джимми, то, во-первых, никакой он мне не дружок, а во-вторых, он сейчас разбирается с собаками…

Одетта могла бы ничего про собак и не говорить, поскольку в эту минуту в гостиную ворвалась Уинни, за которой огромными скачками мчался Нельсон. За ними гнались собаки хозяев – Эффи и Блайнд. Маленький терьер Руг – любимец матери Джун – носился как угорелый по комнате, хватая всех подряд за пятки. В одно мгновение в гостиной поднялся такой кавардак, что какое-либо общение сделалось невозможным. Понадобилось немало времени, чтобы выпроводить возбужденных животных из комнаты и запереть самых активных и агрессивных из них в комнатах на втором этаже.

– Прошу извинить меня за Уинни. По-моему, у этой сучки не все ладно с башкой, – громогласно заявил Джимми, появляясь в гостиной. Это были его первые слова, с которыми он обратился к гостям, и Одетта, закусив губу, подумала, что подобная фраза – не самый лучший способ, чтобы заявить о себе в незнакомой компании.

Когда собак удалили, гости снова занялись фотографиями. Одетта же отправилась на поиски телефона – хотела позвонить Сид и спросить, знает ли она, что Эльза рожает. Телефон она нашла и Сид позвонила. К сожалению, на противоположном конце провода никто не брал трубку. Одетта набирала номер Сид еще несколько раз, но безуспешно. Тут ей пришла в голову простейшая мысль: Йен наверняка позвонил Сид и сообщил ей новость. Так что Сид, скорее всего, уже несется на всех парах в Лондон.

В это время Джимми пугал собравшихся в гостиной сказками о мельнице с привидениями, где якобы жила Одетта, и Джез смотрел на него влюбленными глазами.

– Ты настоящая счастливица, – шепнул Джез на ушко Одетте. – Этот парень – просто чудо. Я бы сказал, он вне секса, более того, стоит над ним. Неудивительно, что у тебя в общении с ним возникли некоторые сложности – так, во всяком случае, мне сказала Джун.

Одетта ткнула пальцем в пустой стакан Джимми, где раньше плескался коктейль «Красный глаз», и прошептала:

– Вы что же – собираетесь вести машину назад в пьяном виде?

– Все остаются на ночь, – тоже шепотом ответил ей Джимми. – Мне Джуди сказала. Это такой сюрприз. Она хочет, чтобы мы только притворились, будто разъезжаемся. Когда же Джун с Джеем отправятся в спальню и все в доме угомонятся, она откроет нам дверь. А утром, когда Джун с Джеем проснутся, мы еще раз пожелаем им доброго пути.

Впервые за все время, которое она здесь провела, Одетта по-настоящему прониклась мыслью, что Джун на следующий день уезжает – далеко и надолго.

Между тем в гостиной появилась Джуди, объявила, что ждать Лидию и Финли больше не имеет смысла, и предложила гостям перейти в столовую. Когда присутствующие стали подниматься с мест, Говард, отец Джун, неожиданно подошел к Одетте и Джимми и обнял их за плечи. Говард был так же высок, как Джимми, хотя и не столь широк в плечах, и обладал большой седой бородой, которая в данную минуту была покрыта алыми пятнами от коктейля «Красный глаз».

– Как только вы вошли, я сразу понял, что ваши две ауры удивительно хорошо сочетаются и подходят друг к другу, – хитро им подмигнув, заявил этот старый хиппи. – Поэтбму я сказал Джуди, чтобы она постелила вам в укромном уголке подальше от других гостей…

Одетту до такой степени смутили эти слова, что она не нашлась что ответить.

– Прошу извинить за опоздание, – сказал, входя в столовую высокий красивый блондин. – Но вы представить себе не можете, что творится сейчас на дорогах…

– Мы прощаем тебя, Финли, – сказала, обнимая его, Джун. – Но где же Лидия? Мы все думали, что она приедет с тобой.

Финли покачал головой.

– Я приехал из Бернмута, а Лидия сказала, что ее привезет сюда кто-нибудь из приятелей.

– Фли! – напустилась на Барфли Джун. – Ты что – забыл прихватить с собой Лидию? Мы же договаривались, что в случае чего…

– Да ничего я не забыл, – огрызнулся, перебивая ее, Барфли. – Более того, ждал эту тощую блондиночку на условленном месте не менее получаса. Но она так и не пришла.

– Где же она в таком случае? – озабоченно вопросил Финли, принимая из рук Джун бокал с красным вином.

– Не волнуйся, объявится, – уверенно сказала Джун. – У меня сегодня прощальный вечер. Она просто не может не приехать.

Но Лидия так и не объявилась.

Джуди была великолепной кухаркой, и прощальный обед превратился в настоящее торжество плоти. По мере того как тарелки и бокалы пустели, речи, в которых гости желали Джун и Джею всяческого процветания в Штатах, становились все более эмоциональными. Когда же обед завершился, настало время забав и развлечений, в которых самое деятельное участие принял Джез, вытащивший из чехла свою знаменитую гитару. Под аккомпанемент этого инструмента, а также ударных установок в виде кастрюль, сковородок и половников гости стали громко и с большим чувством исполнять песни, в которых хотя бы раз упоминались слова «отъезд» или «прощай».

Поскольку песен с такими словами было сколько угодно, этот импровизированный концерт затянулся допоздна, и когда в два часа ночи в доме зазвонил телефон, поначалу из-за ужасной какофонии никто его звонка не расслышал. Телефон, однако, все звонил и звонил, и Финли, который, дожидаясь известий от Лидии, время от времени выходил в коридор, все-таки услышал треньканье аппарата и снял трубку.

Вернувшись в гостиную, он, пытаясь перекрыть стоявший в комнате ужасный шум, приставил ладони рупором ко рту и крикнул:

– Звонили из больницы «Тичинг», что в северном Лондоне!

В гостиной мгновенно установилась тишина.

– Что случилось? – вскочила с места Джун. – Что-нибудь с Лидией?

Финли отрицательно покачал головой, рассмеялся и объявил:

– У Эльзы родилась дочь Флоренс. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо.

Присутствующие разразились аплодисментами и радостными возгласами. Радовались все – за исключением Джимми. Одетта заметила, что, как только новость о рождении Флоренс стала всеобщим достоянием, он отошел к окну и, прикрыв рукой заблестевшие от слез глаза, повернулся к гостям спиной.

«Флоренс! – догадалась Одетта. – Вот что его расстроило. Ведь это имя его погибшей возлюбленной».

Она подошла к Джимми и взяла его за руку. Он повернулся к ней и долго на нее смотрел. Казалось, он пытался отыскать что-то в ее лице – но вот только что? Этого Одетта сказать не могла.

А потом Джимми неожиданно улыбнулся. Да так, что все его лицо засветилось. Это была не улыбка, а настоящий африканский восход солнца.

Он раскинул в стороны руки и заключил ее в объятия.

– Флоренс… – прошептал ей в ухо. – Отличное имя, правда?

– Прекрасное, – медленно, чуть ли не по слогам произнесла Одетта.

Джимми выпустил ее из своих объятий и взял со стола стакан с красным вином.

– Друзья мои! Я предлагаю тост. За Флоренс.

– За Флоренс! – воскликнули гости, поднимая свои бокалы.

От переполнявших ее чувств Джун расплакалась – в пятый, наверное, раз за вечер.

– Я просто обязана взглянуть на крошку Флоренс перед отъездом. Вы-то все скоро ее увидите, а вот я… Кто знает, когда мне доведется на нее взглянуть?

Стоя за спиной у Джун, ее мать Джуди подавала гостям тайные знаки, заговорщицки им подмигивая…