Текст книги "Среди самцов"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)
8
Первое, что бросилось Эльзе в глаза, когда они с Йеном проехали мимо «РО» в поисках стоянки, были закрашенные мелом стекла. Впрочем, закрашены они были довольно небрежно, и кое-что разглядеть ей все-таки удалось. Прежде всего не могло быть никакого сомнения, что за стенами ресторана кипит бурная деятельность.
Когда Йен, продолжая кружить по близлежащим улицам в поисках парковки, проехал мимо «РО» во второй раз, окна уже протирали. Некто, орудуя мокрой тряпкой, слой за слоем снимал со стекол побелку, как примерно лазер хирурга снимает с больного глаза катаракту. По мере того как окна обретали прозрачность, все лучше становилось видно то, что происходило внутри здания. Теперь взору Эльзы открылись ряды столов и расставленных вокруг них стульев. На столах грудами были навалены какие-то тряпки, так что со стороны обеденный зал можно было принять за арендуемое Армией спасения помещение, где перебирают и сортируют предназначенную для раздачи беднякам ношеную одежду.
– Боже, какой же здесь бедлам, – заметил Иен, когда они с Эльзой, припарковав наконец свой автомобиль, прошли в холл, где валялось сковырнутое с пьедестала металлическое изображение Девы Марии.
– Слава создателю, вы приехали! – приветствовала приятелей Одетта, спеша им навстречу. – Мне, конечно, не хотелось бы обременять вас просьбами – как-никак вы мои гости, но дело в том, что мне срочно требуется помощь.
У Йена сразу вытянулось лицо, но Эльза ткнула его локтем в бок и, мило улыбнувшись Одетте, сказала:
– Разумеется, дорогая, о чем речь? Скажи только, что надо делать.
Не прошло и пяти минут, как Йен, который был по специальности журналистом-музыковедом, уже трудился в поте лица в баре, расставляя по полкам бутылки и стаканы. Эльзе же доверили занавешивать шторами для душа не отмытые до конца от мела окна. Рядом с ней стояла незнакомая блондинка с длинным лицом, поддерживавшая стремянку, на которую взгромоздился мужчина в опереточном, зеленом, как молодая травка, облачении епископа.
Присмотревшись, Эльза поняла, что знает этого человека, и сказала:
– Привет, Стэн. Мне нравится, как ты все здесь устроил. Похоже на трапезную монахов, принадлежащих к нищенствующему ордену.
– Спасибо на добром слове, куколка, – расплылся в довольной улыбке Стэн. – Жаль, что я так и не успел сколотить соответствующие ставни для окон. Кстати, ты знакома с моей женой?
– Саския Ситтон, – представилась блондинка с длинным лицом. – Мы и впрямь собираемся со Стэном пожениться. В следующем месяце. – Тут она с гордым видом продемонстрировала Эльзе палец, на котором сверкало кольцо с бриллиантом.
– Никак не пойму: ты беременна или просто поправилась? – осведомился между тем Стэн, слезая со стремянки. Так и не дождавшись от Эльзы ответа, он ушел, чтобы понаблюдать за монтажом величественной кафедры, за которой должен был восседать метрдотель.
– Увы, Стэна особенно вежливым не назовешь, – извиняющимся тоном произнесла Саския.
– Слава богу, ты здесь! – воскликнула Джун, выныривая из коридора и подходя к Эльзе. Мощные телеса Джун были до последней степени обтянуты канареечно-желтым, с эластичными вставками платьем, придававшим ей сходство с перекормленным, гигантских размеров цыпленком с рекламы. – Одетта сидит в туалете и рыдает. Очухавшись от водки, ее шеф-повар Ферди первым делом ей сообщил, что Калум устраивает сегодня вечер, чтобы отметить годовщину открытия ресторана «Клиника». По мнению Ферди, сам Калум сюда даже не собирается, но, что всего хуже, он переманил на свой праздник половину гостей, которые должны были прийти на обед в «РО»! Дальше – больше. После того как Ферди все это рассказал, ему вдруг резко поплохело, и он блеванул Одетте прямо на платье, так что ей теперь и выйти-то к гостям не в чем. Одетта мужественно все это стерпела и даже ухитрилась привести Ферди в чувство, но тут в офис ворвался старший повар Нед, увидел пьяного Ферди и с размаху засветил ему кулаком в нос. Бедняга опять вырубился. Ну кто, скажите, после этого не расплачется?
Эльза после минутного размышления нашла выход:
– Вот что, Джун. Ты должна отдать ей свое платье.
– Как так «отдать»? – опешила Джун. – Да знаешь, сколько приседаний я сделала, чтобы сегодня вечером в это платье влезть?
– Сколько бы ни сделала, все равно мало, – жестко сказала Эльза, которая точно знала, что ей как подруге этот выпад рано или поздно простится. – К тому же твой желтый наряд никак не вяжется с религиозной тематикой декора. Тебе надо найти себе что-нибудь вроде рясы – под стать епископскому облачению Стэна. А Одетте скажи, чтобы взяла себя в руки. Ну а пока она будет приходить в себя, заниматься гостями придется тебе – тут уж ничего не поделаешь. Мне же надо ненадолго отлучиться.
– И куда же ты намылилась? – расстроенно проблеяла Джун, хорошо понимая, что без поддержки ей придется трудно.
– В «Клинику». Хочу взять за жабры Калума Форрестера и привезти сюда.
С этими словами Эльза направилась к выходу. У дверей, задрав голову, стоял Стэн, наблюдая за тем, как двое пьяных рабочих вешали над входом вывеску, где слова «Клуб „РО“» были прорисованы готическим шрифтом.
– Да вы ее вверх ногами вешаете, кретины! – взревел он, после чего повернулся к Эльзе и смерил ее нелюбезным взглядом. – Что-то рано ты сегодня уходишь, детка…
– Я по делу. Скоро вернусь, – бросила Эльза. – Если увидишь за стойкой бара одного милягу шотландца, скажи ему следующее: «Твоя скво просила передать, что ситуация просто аховая».
– Чего-чего? – Стэн снял митру и озадаченно поскреб пятерней бритую макушку. – Скажу. Отчего не сказать? – кивнул он.
Тем временем рабочие перевернули вывеску и приладили ее как надо, хотя и несколько криво.
Эльза на ходу достала мобильник и набрала домашний номер Джеза Стоукса. Тот сразу снял трубку, что, можно сказать, было событием из разряда чрезвычайных. Знаменитый гитарист группы «Сленг» редко бывал дома: скрывался от чиновников из налогового управления.
– Ты собираешься к Одетте? – спросила она, не имея ни малейшего представления, знает ли Джез о вечере в «РО».
– Когда ты позвонила, стоял у двери и собирался выходить. Тебя что – требуется подбросить?
– Нет, мне требуется помощь, – торопливо произнесла Эльза. – Приведи с собой приятелей.
– Тогда я возьму Олафа, – хмыкнув, сказал Джез. – Это мой самый приятный приятель.
– Нет, я всех твоих приятелей имею в виду. Всех скопом. Не останавливайся ни перед чем: подкупай, шантажируй, раздавай невыполнимые обещания, но только пусть они здесь будут!
– Ни фига себе! – сказал Джез. – Прямо боевая тревога. Совсем, что ли, положение аховое?
– Не то слово, – сказала Эльза.
– Что ж, большой сбор так большой сбор, – рассмеялся Джез. – Ладно, я что-нибудь придумаю…
Эльза отключила мобильник и подумала, что водить знакомство с рок-музыкантами дело в принципе стоящее. Конечно, люди они резкие, непредсказуемые и семейные торжества обычно не посещают, зато отлично знают, как в экстренных случаях привлечь к себе и своим знакомым внимание прессы. Шагая к своей машине, Эльза обратила внимание на подозрительного вида компанию, которая направлялась к «РО» со стороны станции метро. Шли эти люди, слегка покачиваясь, словно все до одного были навеселе, и напропалую дымили сигаретами. В походке шедшей впереди женщины было что-то знакомое, и Эльза невольно замедлила шаг.
– Это вы, Клод? – неуверенно окликнула она женщину, а сама подумала, что если Одетта пригласила на торжественный обед своих домашних, то поступила не очень умно. Ее родственники были мастера устраивать скандалы в общественном месте, а при случае могли и подраться.
– Эльза? Неужто ты? – затараторила женщина. Язык у нее при этом слегка заплетался, что только подтвердило худшие подозрения Эльзы: мать Одетты начала отмечать праздник еще дома. – Монни, Крэйг, Па, это Эльза – школьная подружка нашей Одди.
Клод Филдинг всегда называла Эльзу школьной подружкой Одетты, хотя познакомились девушки только в университете.
– Где это чертово «КО»? «Кафе Одетты»? – обратилась Клод к Эльзе. – Так, кажется, называется ее заведение? Мне необходимо срочно присесть. Ноги болят – просто ужас!
Эльза машинально опустила глаза и посмотрела на ее ноги.
О чудо! Клод Филдинг, королева домашних тапочек, была обута в сверхмодные туфли на высоченных каблуках. «Наверняка Одетта покупала, – с неприязнью подумала Эльза. – Ведь Клод – известная халявщица, хотя деньжонки у нее водятся».
– Вон там, – сказала Эльза, махнув рукой в ту сторону, где находился «РО». Впрочем, направление она указала не слишком точно. «Пусть еще немного погуляют, – решила она. – Может, протрезвеют?»
Когда она выехала с заставленной автомобилями стоянки и понеслась в противоположную от Айлингтона сторону, на освободившееся место стал заезжать длинный и элегантный, но очень старый «Астон Мартин». Делая разворот, он чиркнул бампером по заднему крылу пытавшегося припарковаться перед ним «Вольво». Сидевшая за рулем «Вольво» блондинка ничего не заметила: грохотавшая в салоне музыка заглушала все посторонние звуки, в том числе металлический скрежет.
Сид Френсис слушала самый популярный хит группы «Маска» – «Рейс на тот свет» – и подпевала во весь голос.
Добрый старый Лондон. Такой знакомый, такой прекрасный и безобразный одновременно. Сколько же она здесь не была? Несколько лет – это как минимум. Эльза никогда ее к себе не звала, а большинство ее друзей жило в провинции. Поэтому, когда Одетта прислала ей приглашение на прием по случаю открытия «РО», Сид поняла, что просто обязана им воспользоваться.
9
Одетта полагала, что в желтое платье Джун ей не влезть.
– Глупости. Я куда толще тебя, – бормотала Джун, державшая платье наготове. – Если честно, мне понадобилось полчаса, чтобы его натянуть. Я для этого даже тальком напудрилась. Но тебе, думаю, тальк не понадобится.
Не без усилий, но Одетте удалось-таки ввинтиться в канареечно-желтый наряд подруги. Глянув потом на себя в зеркало, она в ту же секунду отпрянула от него и закрыла лицо ладонями.
– Ну почему, почему я такая нескладная? Ничего не могу ни сделать толком, ни организовать. Решила открыть самый модный ресторан в Лондоне. И что в результате? Стою тут, как дура, в этом желтом платье, в котором, признаться, выгляжу, как перечница с рекламы индийских специй.
– Чушь собачья! – с негодованием воскликнула Джун. – Платье просто отличное. И прием у тебя отлично пройдет – уж можешь мне поверить. На-ка хлебни. Так сказать, для подкрепления сил.
Джун сунула ей в руку стакан с разбавленной кока-колой водкой. Водки было много, поэтому напиток имел цвет жидкого кофе. Отхлебнув из стакана, Одетта немного успокоилась и снова окинула свой наряд критическим взором. Ничего вдохновляющего: это было самое короткое, тесное и обтягивающее платье, какое ей когда-либо доводилось носить. Это не говоря уже о том, что оно никак не гармонировало с ее черными туфлями с высокими и острыми каблуками-стилетами, которые она специально подбирала под свое элегантное платье, безнадежно испорченное ныне блевотиной Ферди. Надеть же золотые туфельки Джун не было никакой возможности: они были ей малы как минимум на три размера.
– По-моему, мне надо выпить еще, – сказала Одетта, снова прикрывая рукой глаза. – Для храбрости. Выгляжу я ужасно, к приему не готова, а мой ресторан – и того меньше.
– Правильно, выпей. И как следует, – кивнула Джун. Она еще не видела свою подругу в таком подавленном состоянии. Обычно Одетта была сплошь порыв, собранность и энергия. Она никогда не выказывала неуверенности в своих силах, тем более в присутствии других людей – как знакомых, так и не очень. Этим-то она и отличалась от всех прочих смертных, но, как только что выяснилось, пасть духом может и самый сильный человек.
Эльза припарковала свой «Сааб» на Дин-стрит впритирку с другим автомобилем.
У «Клиники» толпилось множество репортеров. Они старались встать так, чтобы было удобнее фотографировать подъезжавших к ресторану именитых гостей, щеголявших роскошными туалетами, мехами и драгоценностями. Здесь, в «Клинике», все было на высшем уровне. Что и говорить, Калум знал свое дело. Эльза только никак не могла взять в толк, почему он демонстрирует свои таланты организатора в «Клинике», а не на вечере в честь открытия «РО».
Прохаживаясь у входа и размышляя над тем, как проникнуть внутрь, Эльза заметила известного журналиста и критика Спайка Чемберса, писавшего о ресторанах и качестве подаваемой там пищи. Сила его пера была такова, что владельцы ресторанов в буквальном смысле становились в очередь, чтобы зазвать его к себе в гости. Рестораторы поили его шампанским и скармливали ему черную икру, в которых он не знал никакого толка, надеясь в один прекрасный день узреть на страницах светских изданий начертанное его многоопытной рукой похвальное слово своему заведению.
– Спайк! – Эльза ухватила критика за рукав кожаной куртки, не давая ему войти в стеклянные двери.
Спайк сразу узнал подружку своего собрата по журналистскому цеху Йена. Еще бы он ее не узнал, если сам не раз к ней подкатывал в надежде завязать близкое знакомство. Знакомство с Эльзой у него таки завязалось, но отношения сложились исключительно дружеские. В жизни Эльзы появился Йен, мигом отвадивший от нее всех воздыхателей.
Спайк был в восторге от ее завивавшихся мелким бесом кудрей и при встрече всегда норовил их погладить. Вот и сейчас он прикоснулся пятерней к ее волосам, которые под тяжестью его ладони упруго прогнулись. Эльза ничего против подобной фамильярности не имела. Хотя в статьях Спайка частенько встречались резкие и даже откровенно грубые выражения, сам он был человеком довольно мягким, и дружить с ним было одно удовольствие.
– Вот уж не думала тебя здесь встретить, – искренне удивилась Эльза. – Ты ведь терпеть не можешь все эти праздники плоти.
– Я пришел сюда только п-потому, что мне нужно переговорить с Калумом Форрестером, – слегка заикаясь, произнес Спайк, играя, словно с телефонным шнуром, ее выбившейся из прически волнистой прядкой.
– Какое совпадение! Мне тоже необходимо перекинуться с ним словом, – сказала Эльза со все возрастающим удивлением.
– Этот маленький говнюк – настоящий неуловимый Джо. Вот и приходится тащиться в его притон, чтобы с ним пообщаться. Ну так как: ты идешь или нет?
– А меня никто не приглашал, – сказала Эльза, кокетливо улыбаясь и поправляя свои пышные волосы.
– Я тебя приглашаю! – воскликнул Спайк, схватил ее за руку и втащил за собой в дверь.
В ресторане знакомые лица попадались Эльзе буквально на каждом шагу. Это были все больше знаменитости, норовившие встать поближе к тем немногим репортерам и телевизионщикам, которые были допущены на этот праздник избранных. Интерьер «Клиники» сверкал и искрился, словно царство Снежной королевы. Все здесь было белоснежным – полы, потолки, стены, столы, стулья, даже цветы. Обслуживающий персонал обоего пола – в безукоризненно белых, с иголочки костюмах и платьях.
К ним подлетела официантка и предложила шампанское в белых керамических бокалах. Спайк покачал головой.
– Мне бы п-пива, а моей спутнице что-нибудь безалкогольное.
Входившая в моду молодая и настырная репортерша Фенелла Раш с местного телевидения набросилась на Спайка. Эльза, чтобы не мешаться, отошла в сторону, оглядела холл и сразу же увидела Калума. Он стоял в обнимку с высоким, худощавым молодым человеком с одухотворенным лицом музыканта.
Эльза хотела уже было к нему подойти, но ее оттерла в сторону Фенелла Раш, устремившаяся к Калуму с микрофоном наперевес.
– Калум, я только что встретила в холле Спайка Чемберса. Насколько я знаю, вы друг друга терпеть не можете, а потому странно видеть его здесь.
«Что эта девица о себе воображает?» – с неприязнью подумала о Фенелле Эльза, потирая предплечье. В следующую минуту, однако, Калум сказал такое, что она мигом забыла о своих мелких обидах и даже приоткрыла от изумления рот:
– Если что-то такое и было, то это в прошлом. Теперь мы со Спайком добрые приятели и собираемся вместе заниматься бизнесом. Верно, Спайк?
Эльза перевела округлившиеся от удивления глаза на Спайка.
– Ну… – проблеял тот, откашлявшись, – в общем и целом что-то такое намечается…
– Боюсь, впрочем, что о затеянном нами совместном проекте мне придется помалкивать, потому что это пока тайна. Поэтому я могу только сказать, что сегодня мы оба пришли сюда для того, чтобы отпраздновать первый год успешной работы этого ресторана, который пользуется у публики неизменной популярностью…
Эльза слушала Калума с мрачным выражением: все думала, упомянет ли он, хотя бы вскользь, о приеме по случаю открытия «РО» или нет? Похоже, он напрочь позабыл о своем общем с Одеттой детище, и Эльза никак не могла понять, в чем тут дело. Исследуя критическим взглядом внешность Форрестера, она не могла не признать, что он сильно изменился, и, надо сказать, в лучшую сторону. Сегодня вечером он сменил свой клоунский наряд и кожаную шляпу на безукоризненный черный костюм от Армани и выглядел почти элегантно. От него исходили неведомые ей прежде обаяние, сила и даже, что при его некрасивости было особенно удивительно, некий чувственный посыл, апеллировавший непосредственно к прекрасной половине человечества. Все это, вместе взятое, пугало и притягивало одновременно.
Эльза неожиданно для себя поняла, почему у Одетты с самого начала не заладилось с ее рестораном. Убаюканная обещаниями Калума, она расслабилась и в значительной степени пустила дело на самотек.
Поговорив со Спайком и Калумом еще несколько минут, показавшихся Эльзе вечностью, Фенелла поблагодарила их за интервью и отправилась на поиски новой жертвы. Спайк повернулся к Калуму, но тот, бросив: «Позже поговорим, приятель», удалился. Пыхтя от негодования и смущения, Спайк вернулся к Эльзе.
– Что-нибудь не так? – осведомилась Эльза, заметив, что у ее приятеля дрожат руки.
– Я всегда нервничаю, когда даю интервью, – сказал Спайк, неопределенно пожав плечами. – Черт, как же я все-таки н-ненавижу этого Калума Форрестера!
– Забавно, особенно если взять во внимание, что вы затеяли совместный проект, – хмыкнула Эльза. – Кстати, что это за проект такой?
Спайк с минуту пристально на нее смотрел, словно готовясь сделать какое-то важное признание, но, судя по всему, передумал и ограничился тем, что, кивнув в сторону двери, за которой только что скрылся Калум, сказал:
– Теперь твоя очередь попытаться его разговорить, детка. Это вход в хозяйские апартаменты и помещение для охраны. Код – пять-девять-один-два. Как-то раз я видел, как он его набирал. Похоже, Калум решил, что пришло время малость развлечься и понаблюдать за гостями.
– Как это – «понаблюдать»? – спросила Эльза.
Спайк огляделся и, никого в непосредственной от них близости не обнаружив, прошептал:
– Ты что – ничего не знаешь? Да весь этот гребаный ресторан просто напичкан скрытыми видеокамерами. С их помощью Калум может видеть все, что здесь происходит. Но это – строго между нами, ладно?
– А вот в «РО» никаких видеокамер нет, – будто рассуждая сама с собой, сказала Эльза, шаря глазами по стенам и потолку в надежде высмотреть замаскированный объектив. Так ничего и не высмотрев, она разочарованно вздохнула. В который уже раз приходилось признать, что уж если в «Клинике» что-то делалось, то делалось на совесть.
– Что это – «РО»? – спросил Спайк, но потом, хлопнув ладонью себя по лбу, рассмеялся и сказал: – Ах да! Это же клуб-ресторан твоей приятельницы в Айлингтоне. Кстати, он откроется когда-нибудь или нет?
– Он открывается сегодня. Разве ты не в курсе? – удивилась Эльза.
– Но сегодня я получил факс, в котором говорилось, что праздник по случаю открытия «РО» откладывается на неопределенное время.
– Никто ничего не откладывал! – в гневе выкрикнула Эльза. – Праздник уже начался, но, между прочим, большинство гостей, которые обещали приехать на открытие, почему-то находится здесь!
Оставив Спайка, Эльза несколько раз прошла вдоль стены, в которую была врезана потайная дверь. Она никак не могла отделаться от ощущения, что за ней следят, отчего сердце у нее колотилось как сумасшедшее. Помотав головой, чтобы избавиться от наваждения, она стала торопливо набирать на панели замка код. Дверь распахнулась – так быстро и неожиданно, что Эльза, потеряв равновесие, в прямом смысле ввалилась в находившееся за дверью помещение.
Как и следовало ожидать, Калум находился там. Но он не шпионил за своими гостями. Наоборот, в эту минуту он очень тесно общался с одним из них, вернее, с одной. Гостьей. Это была молодая хорошенькая старлетка, снимавшаяся в «мыльных операх». Самым примечательным в ней было то, что она числилась спутницей жизни одного очень известного и очень агрессивного по натуре футбольного обозревателя по имени Дэнни Риз.
– Я хочу поехать на вечер в «Клинику», – проворчал Финли, когда Лидия велела водителю такси остановить машину у входа в «РО». – Там сегодня будет весь Лондон.
– Мы приехали сюда, чтобы поддержать моих друзей, – сказала Лидия, потянувшись за своей сумочкой.
– А как же мой брат? Может, это его надо поддержать? – Финли баловался с пепельницей: то открывал ее, то закрывал и выходить из машины не торопился.
– Он тоже должен сюда приехать, – сказала, как отрезала, Лидия. Честно говоря, и сам «РО», и все связанные с его открытием проблемы основательно ей прискучили. Другое дело Калум. С ним скучать не приходилось. Он был мастер устраивать всякого рода каверзы. Лидия не сомневалась, что если на вечере открытия что-нибудь пойдет не так или случится какая-нибудь заварушка, то это будет следствием его происков. Уже одно то, что Калум председательствовал сейчас в «Клинике», хотя, по идее, должен был находиться в «РО», характеризовало его как завзятого интригана. Впрочем, Лидия считала, что Одетта отлично управится и без Калума, а скандальчик, коли уж ему суждено вспыхнуть, лишь послужит к вящей славе ее заведения.
– Со стороны выглядит совсем неплохо. – Лидия стояла на тротуаре перед «РО» и обозревала его фасад.
Она была права. Как это ни удивительно, но все, даже самые примитивные ухищрения, на которые пустились в последний момент устроители праздника, пошли заведению на пользу. В свете горевших при входе фонарей намалеванная готическим шрифтом вывеска смотрелась очень недурно. Даже шторы для ванной, которыми затянули плохо промытые стекла, пришлись весьма кстати. Полупрозрачная зеленая ткань сообщала окнам «РО» загадочность подсвеченного изнутри аквариума, а это наводило на мысль, что жизнь, которая протекает за этими окнами, тоже какая-то особенная и загадочная и доступна лишь избранникам судьбы. Неминуемо возникал соблазн проникнуть внутрь и присоединиться к кругу избранных.
В коридоре, за исключением пары скучающих репортеров, никого не было. Увидев входившую в двери Лидию, они оживились и навели на нее камеры.
– Можете себя не утруждать. Да, на мордочку я ничего себе, но ничем, кроме этого, не знаменита.
Услышав голос подруги, из гардеробной вылетела Джун, пытавшаяся с помощью маникюрных ножниц облагородить свой наряд, придав вырезу на груди треугольную форму.
– Джун, что это ты на себя напялила?
Джун всегда одевалась очень вызывающе, но на это раз на ней было нечто из ряда вон. А именно: большая скатерть с дыркой для головы посередине, стянутая на талии толстой белой веревкой. На макушке у Джун красовалась какая-то крохотная бежевая шапочка, напоминавшая мужскую накладку на лысину, а на шее висел на цепи большой деревянный крест.
– Ты, милочка, напоминаешь Мне участницу студенческого капустника, – хохотнул Финли.
– Я – прислужница жреца. Или, если угодно, епископа, – объяснила Джун, оправляя на себе скатерть. – Поначалу Стэн хотел, чтобы я походила на бредущую к костру Жанну Д’Арк, но мне не хватило сил таскать на себе шестифутовый крест. Слава богу, Стэн передумал и повесил этот крест в мужском туалете. Хорошо еще, что Одетта меня в роли Жанны Д’Арк не видела, а то она снова бы разрыдалась.
– С чего это ей рыдать, спрашивается? «РО» выглядит просто замечательно. – Лидия прошла к двери и заглянула в зал. – Это же настоящая готика, чудо что такое. Кстати, а где гости?
– В этом-то все и дело. Никого нет. Пришли только Вернон – банковский менеджер и старинный друг Одетты и ее шизанутые родственнички. Сейчас ее мамаша приканчивает вторую бутылку красного и рассказывает всем, кто соглашается ее слушать, о порочных наклонностях своей дочери: утверждает, что она лесбиянка. Одетта заперлась в кабинете и не выходит. И я ее понимаю. В зале едва наберется тридцать человек, а угощения приготовлено на триста. Короче, скучища и полный облом. Одна только мать Эльзы слегка разрядила обстановку. Стала петь хиты семидесятых. Сначала одна, а потом в компании с известным рок-музыкантом, которого вызвонил Йен…
– Неужели приехала Сид Френсис? – перебивая Джун, воскликнула Лидия. – Я должна с ней познакомиться. Немедленно.
Отвернувшись от Джун, она поспешила в зал. Очень уж ей не терпелось взглянуть на женщину, казавшуюся ей воплощением всех тех качеств, которые она хотела бы видеть в себе.
– Убирайся! – злобно оскалившись, взревел Калум.
– Общий привет, – сказала Эльза, закрывая за собой дверь и переводя взгляд на подружку Калума. – Тенди, если не ошибаюсь?
Она лукавила. Никакой ошибки. Перед ней была Тенди, спутница жизни Дэнни Риза собственной персоной; правда, персона эта стояла сейчас на четвереньках и смотрела прямо перед собой затуманившимися от страсти глазами.
Когда Калум оторвался от женщины, Эльза обратила внимание, что он входил к ней через задние ворота. То-то Дэнни порадуется, когда до него дойдет об этом слушок. Об этом и еще о том, что это происходило, когда он разгуливал по залу и попивал шампанское! Для такого старомодного, но крутого парня, как Дэнни Риз, выход из создавшегося положения мог быть только один: месть. Самая настоящая кровавая месть – как в кино, со всеми отсюда вытекающими. Эльза решила, что Калум понимает это как никто, обворожительно ему улыбнулась и сказала:
– Калум, душка, сделай одолжение, вызови в «Клинику» несколько такси. Прямо сейчас, по телефону. Чтобы не терять зря времени.
Калум в эту минуту как раз натягивал брюки. Он был настолько ошарашен всем происходящим, что невольно, сам того не желая, спросил:
– Сколько?
Тридцати машин, думаю, будет вполне достаточно.
