Текст книги "Среди самцов"
Автор книги: Фиона Уокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)
40
Когда Одетта проснулась, Сид в комнате уже не было. Завернувшись в плед, Одетта прошла к окну и посмотрела на серое небо, по которому ползли свинцовые дождевые тучи. Потом, сбросив плед и по привычке стиснув зубы перед ледяным омовением, Одетта прошла в ванную. По пути она остановилась и посмотрела на себя в зеркало. Новая прическа совершенно изменила ее внешность. Если она наденет наряд из секонд-хенда, у Эльзы ее поначалу никто не узнает.
Приняв ледяной душ и нанеся на лицо косметику, Одетта двинулась на ферму – хотела узнать, как там Сид. С похмелья ее хозяйка имела обыкновение дрыхнуть до полудня, а свадебные торжества начинались в одиннадцать часов. К удивлению Одетты, двери были открыты. Когда она вошла на кухню, к ней бросилось, ластясь, все потомство Базуки, но вот самой борзой нигде не было видно. Хотя стрелки на часах показывали только восемь утра, Одетта пришла к выводу, что Сид повела ее на прогулку. Похоже, в эту ночь она вообще спала очень мало. Тут Одетта вспомнила, что ее хозяйке предстоит тяжелый день, и решила, что при таком раскладе бессонница – самое естественное дело.
Дожидаясь возвращения хозяйки, Одетта приготовила завтрак и заварила чайник любимого Сид зеленого чая. Выливая старую заварку, Одетта обнаружила в помойном ведре красные замшевые туфли, которые она вчера так старательно чистила. Достав туфли, Одетта смахнула с них налипший к ним чайный лист и прочую дрянь и поставила сушиться на батарею. Надо сказать, она нисколько этому не удивилась: Сид всегда швыряла свою обувь в какое-нибудь непотребное место, когда напивалась.
Прошло три четверти часа. Чай и завтрак безнадежно остыли, а Сид и не думала появляться. Между тем щенки стали скулить от голода, и Одетта накормила их собачьими консервами. Потом опять озабоченно посмотрела на часы – чтобы прибыть вовремя на свадебные торжества, им с Сид предстояло выехать максимум через час.
По оконному стеклу застучали крупные капли. Начался дождь, о перспективе которого природа самым недвусмысленным образом намекала с раннего утра. Одетта надела стоявшие в коридоре резиновые сапоги, прикрепила за неимением часов к лацкану длинного макинтоша включенный таймер и, нахлобучив на голову широкополую шляпу, отправилась на поиски Сид.
Добравшись до опушки леса, она приставила руки ко рту и закричала:
– Сид! Это я, Одди! Возвращайтесь. Нам пора ехать.
Одетта не знала, по каким тропинкам бродит с собакой ее хозяйка, а потому решила в лес не углубляться и далеко от опушки не отходить. Помимо всего прочего, она просто боялась заблудиться.
Совершая пробежку вдоль опушки леса, Одетта довольно скоро стала задыхаться и подумала, что бегун из нее стал никудышный и ей необходимо срочно возобновить тренировки. Неожиданно из-за ствола столетней ели послышалось громкое, частое дыхание.
– Базуки? – останавливаясь, крикнула Одетта. – Сид?
Собака заскулила, а потом пару раз негромко тявкнула. Одетта увидела, что Базуки залезла с головой в лисью нору и наружу у нее торчат только грязные задние лапы и хвост.
«Так вот почему задержалась Сид, – подумала Одетта. – Проклятая Базуки от нее сбежала, и женщина наверняка бродит сейчас по лесу, разыскивая свою любимицу».
– А ну-ка вылезай из норы, негодница, – сказала Одетта, нетерпеливо дергая собаку за хвост.
Из-под корней донеслось глухое ворчание, после чего на белый свет появилась измазанная грязью оскаленная морда. Хотя Одетта совершенно не разбиралась в собаках, она сразу поняла, что это не Базуки. Это был пес Джимми Сильвиана по кличке Нельсон, который, надо сказать, был очень недоволен столь непочтительным обращением со своей персоной.
Одетта, взвизгнув, бросилась бежать от дерева прочь, споткнулась о корягу и рухнула в грязь. В следующее мгновение Нельсон прыгнул на нее. Одетта почувствовала у себя на лице его горячее дыхание, услышала лязганье клыков и пронзительно закричала.
По счастью, Джимми был рядом. Подбежав к Нельсону, он схватил его за ошейник и оттащил в сторону.
В эту минуту зазвенел прикрепленный к макинтошу Одетты таймер. Джимми нажал на кнопочку, выключил таймер и с улыбкой сказал:
– Похоже, мисс, ваши яйца уже сварились.
Одетта медленно поднялась на ноги, опасливо поглядывая на скалившего зубы Нельсона, и спросила:
– Вы видели Сид?
Джимми кивнул:
– Полчаса назад в противоположной от нас стороне. Она бегала по лесу со своей борзой и бросала палочку. Моя Винни увязалась за ними. С тех пор я ее и разыскиваю.
– Вот дьявольщина! – пробормотала Одетта сквозь зубы. – Сид совершенно забыла о времени, и мы наверняка опоздаем на свадьбу. Так что извините, Джимми, поболтать нам с вами не удастся. Мне необходимо отыскать Сид.
– Я вам помогу, – предложил Джимми и пошел рядом. Ткнув пальцем в ее таймер, он спросил: – Скажите, зачем вы это носите?
– А затем, что у меня нет часов, – не слишком дружелюбно произнесла Одетта и перешла с шага на бег. Джимми потрусил рядом, чуть ее опережая.
– Как по-вашему, где она может быть? – спросила у него Одетта.
– Откуда мне знать?
Теперь они, как сказочные персонажи Гензель и Гретель, очутились в неприютном лесу, и Одетта, которая не любила дикой природы, невольно поежилась.
Прошло еще несколько минут. Она глянула на таймер и сокрушенно покачала головой:
– По-моему, нам ее не найти, и мы только зря теряем время…
– Тс-с! – Джимми приложил палец к губам и кивком головы указал на заброшенную сторожку, из разбитого окошка которой тянулась тонкая струйка дыма. – Если это не афганская борзая и не Винни, которым пришло вдруг в голову покурить, то Сид скрывается именно там, – прошептал он.
Из кустов с шумом выскочили Базуки и Винни и с громким лаем атаковали несчастного Нельсона. Теперь сомневаться в том, что Сид укрылась в сторожке, не приходилось.
Одетта побежала к маленькому, полуразрушенному домику. Сначала из окошка вылетел, как торпеда, окурок, едва не поразивший Одетту в висок, а потом послышался хриплый, недовольный голос Сид:
– Не смей сюда входить!
Одетта замерла на месте и в замешательстве посмотрела на Джимми. Он в эту минуту с присущей ему сноровкой утихомиривал разыгравшихся собак. Когда они уселись у его ног, как послушные школьники, он поднял голову и одарил Одетту вопросительным взглядом.
– Не хочет выходить… – прошептала она, в смущении пожимая плечами, а потом, повернувшись к сторожке, крикнула: – Надо ехать, Сид! Эльза нуждается в вас.
– Черта с два! – пробурчала Сид. – Зачем я ей? Она сейчас в окружении своей настоящей семьи. Так что я никуда не поеду. Вчера я ездила в ресторан вместо тебя, но сегодня ты заменишь меня.
– Это не одно и то же. И вас я заменить не смогу, – запротестовала Одетта. – Как-никак Эльза ваша дочь.
– А мои сыновья? Как быть с ними?
– Очень просто. Вам надо с ними встретиться, – сказала Одетта. – Кто знает, быть может, это ваш последний шанс наладить с ними отношения. Это ведь ваши дети!
– Да я сама еще сущий ребенок… – Из сторожки послышались сдавленные рыдания.
Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения Одетты. Сорвав с лацкана и швырнув на землю не ко времени зазвонивший таймер, она выпалила:
– Хватит чушь молоть, ты, старая кобыла! Да тебе уже стукнуло шестьдесят. Пора взяться за ум…
Джимми положил ей на плечо руку и прошептал:
– Не надо ей грубить. Поласковее надо, поласковее…
Одетта яростно полоснула его взглядом:
– Что вы лезете со своими советами? Вы ведь даже не знаете толком, что происходит. Эльза через два часа выходит замуж, а эта курица сидит в лесной сторожке и рассуждает о том, что она еще слишком юна, чтобы исполнить долг матери и проводить дочь к венцу.
– Давайте сделаем так, – предложил Джимми. – Вы сейчас пойдете на ферму и начнете готовиться к отъезду. Что же касается Сид… то я беру ее на себя. Мне уже приходилось иметь дело с женскими истериками…
– Что такое? – Одетта была вне себя от гнева. Ей показалось, что Джимми намекает на ее поведение на свадьбе у Саскии.
Но в голосе Джимми не было и намека на иронию.
– Возвращайтесь на ферму, переоденьтесь и прогрейте мотор автомобиля, – спокойно сказал он, поднимая с земли таймер и вновь вешая его на лацкан макинтоша Одетты. – Если через тридцать минут Сид не вернется, разрешаю вам взять ружье и отвести ее к машине под угрозой расстрела. Кстати, эта стрижка вам очень к лицу…
– Как ему удалось уговорить вас? – спрашивала Одетта уже, наверное, в пятый или шестой раз. «Астон-Мартин» вырулил на шоссе и теперь несся, как стрела, по направлению к Лондону.
Сид опять ничего ей не ответила. Когда ей было это нужно, она очень даже неплохо умела держать язык за зубами. Поскольку Сид не хотела с ней разговаривать и занялась нанесением на лицо косметики, Одетте ничего не оставалось, как сосредоточить все внимание на дороге и поддать еще газу, тем более что выехали они поздно и сильно запаздывали.
Припарковать машину в Лондоне в субботу – большая проблема. По этой причине Одетте и Сид пришлось идти до места целый квартал.
Отец Эльзы и его жена По приветствовали гостей, стоя на ступенях муниципалитета. Встреча Сид с бывшим мужем прошла в атмосфере, от которой веяло арктическим холодом.
– Похоже, мы сегодня выдаем дочь замуж? Отправляем, так сказать, нашу Эльзу в самостоятельное плавание по бурным житейским водам, – сказала ему Сид.
– Ты отправила ее в самостоятельное плавание еще тридцать лет назад. Вместе с остальными ребятами. Не забыла? – процедил сквозь зубы отец Эльзы.
Одетта боялась смотреть на Сид – да и на других гостей тоже, – до того тягостной казалась ей окружающая обстановка.
Стоя под зонтиком в ожидании, когда их начнуть запускать в зал, Сид курила одну сигарету за другой и ворчала на Одетту за то, что та плохо вычистила ей туфли.
Ни одного из сыновей Сид у здания муниципалитета не было.
– Они занимаются транспортом, – сказал Одетте отец Эльзы, с которым она прежде несколько раз виделась.
Неожиданно со стороны Баттерси-Хай-стрит послышались громкие звуки клаксонов. Одетта повернулась на шум, увидела, что к муниципалитету подъезжает компания молодых людей на мотороллерах. Процессию возглавляли Йен и Дункан. Они ехали на украшенной разноцветными лентами голубой «Ламбретте». Следом за ними катил на «Веспе» один из братьев Эльзы, за спиной у которого сидела Элли в желто-зеленом брючном костюме. За ними следовал бело-красно-синий автомобильчик «Мини-Купер» с братьями Бриджхауз на переднем сиденье. Он, как и мотороллеры, был убран разноцветными лентами. На заднем сиденье «Мини-Купера» ехала Эльза.
Увидев дочь, Сид радостно оживилась. Мистер Бриджхауз-старший тоже позволил себе улыбнуться, но По продолжала оставаться бесстрастной.
Когда Йен в золотистом костюме «под Элвиса» с шиком остановил свой мотороллер у лестницы, его рыжеволосая, вся в мелких кудряшках мать неожиданно расплакалась.
– Ну, разве он у нас не красавчик, Уэлли? – всхлипывая, спросила она у мужа.
– Да, хорош, – согласился ее супруг, наблюдая за тем, как сын сноровисто соскакивал с мотороллера. – Кстати сказать, теперь я понимаю, почему он отказался надеть килт. В юбке на мотороллере не разъездишься. Да и холодновато.
Сид едва сдерживала дрожь, ожидая, когда к ней подойдут сыновья, но первым поприветствовать ее подошел Йен.
– Рад вас видеть, Сид, – сказал он, взбегая по лестнице и заключая ее в свои золотистые объятия. – Выглядите вы сегодня просто очаровательно.
– Ты тоже сегодня в форме, дорогуша, – кивнула Сид, смахивая с глаз непрошеную слезу, и добавила: – Еще не началось, а у меня уже глаза чешутся.
– Это все мой костюм, мэм. Так сверкает, что приходится зажмуриваться. – Повернувшись к Одетте, Йен приобнял ее за плечи и сказал: – Привет, незнакомка. Как я понимаю, чтобы вытащить теперь тебя в Лондон, нужен такой повод, как свадьба, никак не меньше…
Между тем по ступеням стали подниматься братья Бриджхауз. Они, все четверо, были кудрявы, плотны и невелики ростом. Сид медленно двинулась в их сторону. Они смотрели на мать исподлобья, и их взгляды ничего хорошего не сулили. По счастью, следом за ними поднималась Эльза. Растолкав братьев, она с распростертыми руками бросилась к матери.
– Здравствуй, мамочка!
– Ты так хороша сегодня, детка, – пробормотала Сид, приникая головой к груди дочери. – Я так горжусь тобой. – Обнимая Эльзу, Сид протянула руку, чтобы погладить по плечу одного из стоявших рядом с ней сыновей, но тот демонстративно отодвинулся и что-то пробормотал себе под нос.
Одетта с волнением наблюдала за тем, как братья Бриджхауз, минуя Сид, подошли к отцу и выстроились рядом с ним. Вскоре к ним присоединились и женщины – их подруги и жены, которые одна за другой стали подъезжать к муниципалитету на такси.
За спиной у Одетты распахнулись двери, и оттуда выскочил фотограф. Окинув семейство Бриджхауз мрачным взглядом, он возгласил:
– Вам придется спуститься на тротуар. Сейчас я буду фотографировать на лестнице молодоженов, которые только что зарегистрировались.
– Гуманные у вас методы, ничего не скажешь, – произнес со смехом один из братьев Бриджхауз. Помимо этого молодого человека, никто не обратил на фотографа ни малейшего внимания. По лестнице взлетела Элли и приподнесла Эльзе букет великолепных белых лилий.
После короткой официальной церемонии в муниципалитете Одетта повезла Сид на прием, который устраивала Эльза. Пренебрежение, которое выказали Сид сыновья, оказалось для нее тяжелым ударом, и она рыдала в три ручья.
– Ты заметила? Никто из них не захотел мне даже слова сказать, а их подружки и жены смотрели на меня, как на какое-то насекомое. Вот ужас-то!
– Надо дать им время, – говорила Одетта, выворачивая руль. – Пусть они выпьют, расслабятся, свыкнутся с мыслью, что вы к ним вернулись. А уж после этого можно попробовать с ними заговорить. Главное, выбрать такое время, чтобы отец на них не смотрел, и разговаривать, что называется, с глазу на глаз. Может, при таком раскладе что и выйдет…
Сид хлюпала носом и с сомнением качала головой.
Одетта подкатила к помещению киностудии раньше всех. Основной кортеж задержался, поскольку втиснуть беременную Эльзу на сиденье «Мини-Купера» оказалось крайне непростым делом.
Хотя молодые еще не прибыли, на арендованной семейством Эльзы территории киностудии кипела бурная деятельность, и гостям уже вовсю подносили напитки и закуски. Одетту поразил цвет напитка, который здесь все употребляли в огромных количествах, – он был ярко-зеленого цвета.
– Что это такое? – спросила Сид, которой не терпелось выпить.
– «Любовное зелье», – ответил официант, вручая им бокалы с изумрудной жидкостью. – Это коктейль, составными частями которого являются шампанское и мятный ликер.
– Мне нравятся компоненты, – заявила Сид и потребовала, чтобы ей принесли еще один бокал.
Разглядывая публику, Одетта заметила знакомые лица: Джун, Джея, Лидию и Финли. Те тоже их увидели и замахали руками, подзывая к себе.
– Ты дико стильно выглядишь, – сказала ей Лидия, бросая восхищенный взгляд на ее прическу и костюм. – Мне нравится твоя стрижка. И откуда ты знаешь, что очки нынче – самый модный аксессуар? Удивительное дело: живешь в провинции, а стала такой модницей…
Оглядевшись, Одетта, к большому своему удивлению, заметила, что множество болтающегося по киностудии стильного люда носит такие же, как у нее, очки без оправы. Бархатные пиджаки и жакеты тоже попадались на каждом шагу. Одетта поняла, что, пожив некоторое время в провинции, утратила в значительной степени связи с лондонской богемой. То, что она выглядела сегодня не хуже других, было удачей, счастливым совпадением, но не более.
– И юбка у тебя такого цвета, как надо, – продолжала восхищаться нарядом Одетты Лидия. – Тебе этот прикид Сид купила?
– Нет, – пробормотала Одетта, вспоминая о своей хозяйке и пытаясь отыскать ее взглядом в толпе. Но той, как говорится, и след простыл. Должно быть, отправилась на поиски очередной порции «Любовного зелья».
Времени, чтобы искать Сид, у Одетты не было: во двор киностудии стали один за другим въезжать мотороллеры и автомобили из свадебного кортежа, приветствуемые рукоплесканиями собравшихся во дворе гостей, уже основательно промокших под непрерывно сыпавшим с неба дождем.
В следующую минуту распахнулись большие, окованные металлом двери киностудии. Дункан на своей голубой «Веспе» въехал прямо в двери. За ним последовали братья Бриджхауз – каждый со спутницей на заднем сиденье. Наконец появился «Мини-Купер» с молодоженами, громыхавший привязанными к заднему бамперу консервными банками.
«Мини-Купер» с молодыми вкатился в двери студии вслед за мотороллерами братьев Бриджхауз, едва не сбив с ног несколько человек.
Подхватив Одетту под руку, Лидия потащила ее внутрь вслед за гостями. Они вошли как раз вовремя, чтобы понаблюдать за тем, как «Мини-Купер», совершив безупречный разворот, остановился в центре огромного помещения.
– Вот лучшая стимуляция родов для Эльзы, – сказала Джун, когда невеста с большим трудом, поддерживая обеими руками живот, выбиралась из крохотного автомобильчика.
Когда молодые вышли из машины, по залу прокатился шквал аплодисментов, сопровождавшихся лихим разбойничьим посвистом. Пока братья Бриджхауз выводили «Мини-Купер» из студии и ставили на парковку, Йен с Эльзой проследовали к высокому помосту, сколоченному у противоположной от входа стены.
Одетта с приоткрытым от удивления ртом обозревала воздвигнутые в ангаре декорации, состоявшие из пятидесяти крохотных деревцев, обрызганных из распылителя золотой и серебряной краской. Центр студии представлял таким образом подобие полянки в волшебном лесу. Полы были устланы золотыми и серебряными покрывалами, на которых предстояло расположиться гостям.
– Теперь я понимаю, что они имели в виду, когда говорили о свадебном пикнике, – рассмеялась Одетта, раздвигая ветви золотых деревьев и поглядывая по сторонам. Она высматривала ярко-красное платье своей хозяйки, исчезновение которой стало вызывать у нее сильное беспокойство.
Когда зажегся верхний свет, можно было увидеть десятки свисавших с потолка, наполненных блестками аквариумов, в которых сидели одетые в свадебные костюмы куклы Барби и Кен. Все было нарочито безвкусно, блестело, сверкало и переливалось. Короче, это был чистейший китч в духе Эльзы.
– Общий привет, – сказал между тем в микрофон Дункан, чей голос мгновенно подхватили и разнесли по всему залу расставленные по углам динамики, обклеенные выполненными на пенопласте портретами молодой четы.
– Кто это рисовал? – спросила Одетта.
– Стэн, насколько я знаю, – ответила Джун.
Одетта с удивлением на нее посмотрела. Оказывается, Стэн с Саскией так близко сошлись с Эльзой и Йеном, что последние предложили Стэну принять участие в оформлении их свадебного торжества. Надо признать, при этом известии Одетта испытала ревнивое чувство: Стэн был ее другом, и ей было неприятно, что он дарит своей дружеской привязанностью кого-то другого. Одетта пришла к выводу, что за время ее отсутствия в Лондоне у ее друзей и знакомых произошло в жизни множество изменений, и накопилась масса новостей, о которых она не имела представления. Приходилось с прискорбием констатировать, что если у человека кончаются деньги, то его социальная, так сказать, общественная жизнь тоже начинает сходить на нет.
– Мы с Джеем скоро уезжаем в Штаты, – сообщила Джун. – По этой причине я хочу видеть всех вас как можно чаще. Но когда я звоню тебе на ферму, у Сид обычно занято. В тех же редких случаях, когда мне удается с ней пообщаться, она говорит, что не может тебя найти. Но ты, надеюсь, не забыла, что я жду тебя на вечеринке?
– На какой вечеринке?
– Разве Сид не передала тебе мое сообщение? – Удивлению Джун, казалось, не было предела. – Вечеринка состоится накануне нашего отъезда, в следующую пятницу, в доме моих родителей. Соберутся все старые друзья. Посидим, вспомним прошлое…
Гости уже пропустили по несколько стаканчиков «Любовного зелья», страшно расшумелись, и Дункану вряд ли бы удалось привлечь их внимание, если бы он не включил динамики на полную мощность.
– Эй, люди! – гаркнул в микрофон Дункан. – Прошу вашего внимания. Итак, как вы уже, наверное, поняли, Эльза и Йен сегодня поженились…
Прокатившийся по залу очередной восторженный вопль снова заглушил голос оратора. Когда гул приветствий смолк, Дункан щелкнул пальцем по микрофону, чтобы проверить динамики, и продолжил свою речь:
– В глазах закона Эльза и Йен, можно сказать, уже муж и жена. Мистер и миссис Коклэн, если хотите. Но это в глазах закона. Нам же кажется, что они еще не окрутились по-настоящему.
В эту минуту Одетта увидела Сид. Она что-то говорила одному из своих сыновей, который делал вид, что не замечает ни ее присутствия, ни обращенных к нему слов и слушает одного только Дункана.
– Так что, пока они не дадут брачный обет, не споют нам торжественную свадебную песнь, – продолжал разглагольствовать Дункан, – и не обменяются в нашем присутствии кольцами, будем считать бракосочетание недействительным.
Толпа снова разразилась аплодисментами и приветственными криками. К микрофону вышли Йен и Эльза и стали лицом к лицу друг к другу.
– Я, Йен Колин Уолтер Коклэн… – начал Иен дрожащим от волнения голосом, – отдаю свое сердце, жизнь и душу тебе, Эльза Мунбим Бриджхауз…
– Мунбим! Подумать только, – взревела от восторга Джун. – А Эльза-то всегда говорила, что М в ее полном имени означает «Мария»!
– …желаю тебе благоприятной кармы, а также найти «инь» для своего «ян» и жить в вечной гармонии со своим духом… – продолжал между тем вдохновенно повествовать Йен.
Одетта отыскала глазами свою хозяйку. Та, не стесняясь слез, положила руку на плечо стоявшего рядом с ней сына, который тут же небрежным движением стряхнул ее с себя. Когда Сид повторила попытку и даже попробовала взять сына за руку, тот не только довольно грубо ее оттолкнул, но, прежде чем от нее отойти, что-то прошипел себе под нос. Одетта сразу поняла, что ничего особенно хорошего он матери не сказал, поскольку Сид переменилась в лице, побледнела, бросилась к выходу.
Одетта помчалась следом…
Она обнаружила свою хозяйку на парковке у «Астон-Мартина». Лицо у Сид было залито слезами, и она дрожащими руками рылась в сумочке, пытаясь, очевидно, отыскать платок.
– Возьмите мой, – предложила Одетта.
– Не нужен мне твой платок, – зло бросила ей Сид. – Мне нужны ключи, а вот их-то я как раз найти и не могу.
– Это потому, что они у меня. – Приглядевшись, Одетта поняла, что ее хозяйка за сравнительно короткий период времени проглотила как минумум полдюжины порций «Любовного зелья». – Скажу сразу: ключи я не отдам. Во-первых, не хочу, чтобы вы пропустили свадьбу своей дочери, а во-вторых, в таком состоянии нельзя садиться за руль. Так что возьмите себя в руки и возвращайтесь в зал.
– Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне! – срываясь на визг, закричала Сид. – Ах ты неблагодарная сучка! И это после всего, что я для тебя сделала!..
– Хватит кричать, меня этим не испугаешь, – жестко сказала Одетта, захлопывая дверцу «Астона», которую Сид уже было открыла. – Еще раз настоятельно вам рекомендую взять себя в руки, сделать хорошую мину при плохой игре и как ни в чем не бывало возвращаться к гостям. Если вы этого не сделаете, то будете сожалеть до конца своих дней.
Сид хотела что-то сказать и уже открыла было рот, но промолчала. На лице у нее попеременно проступали гнев, злость, раздражение и сильнейшее удивление. Обретя вновь дар речи, она пробормотала:
– То же самое примерно сказал мне сегодня утром твой приятель Джимми.
– Правда? – Одетта была удивлена, что они с Джимми, как выяснилось, имели по этому вопросу одинаковое мнение.
Сид согласно кивнула и, взяв у Одетты бумажный платочек, высморкалась.
– Он сказал, что я напоминаю ему его мать. Филли Риалто – так, кажется, ее зовут? Я помню ее, шикарная была дама. Но с тараканами в голове – тут ничего не скажешь. Тоже, знаешь ли, умотала от него в детстве… – Прислонившись к сверкающему крылу «Астон-Мартина», Сид не то всхлипнула, не то рассмеялась.
Взяв Сид под руку, Одетта сказала:
– Давайте все-таки вернемся.
Сид кивнула, сунула за обшлаг рукава платочек и отлепилась от своей машины.
– У этого Джимми такой прямой характер. Все как есть говорит в глаза. Это далеко не всегда приятно, не правда ли?
– Прямой характер? У Джимми? – наморщила лоб Одетта. – Честно говоря, я не знаю его настолько хорошо, чтобы это утверждать.
– У него свое собственное видение мира, – продолжала, успокаиваясь, говорить Сид. – И оно сильно отличается от того, как воспринимает жизнь другой твой приятель – малыш Калум. Вот он напрочь лишен всяческих иллюзий. Как и мой Джоб. Ты что – решаешь сейчас, кого из этих парней предпочесть?
– Ничего я такого не решаю… – пробормотала Одетта. Она никогда еще не слышала, чтобы кто-то называл Калума «малышом».
– Когда вернемся домой, я обязательно тебе погадаю на них, – пообещала ей Сид. – Кстати, Джимми сказал еще одну вещь, которая мне запомнилась: что некоторых людей любовь делает отчаянно смелыми, но большинство, наоборот, страшно ее боится. – Она вынула из-за обшлага платочек и снова высморкалась. – Ты, по его мнению, относишься к разряду людей, которые боятся любви.
– Да что он, черт возьми, о себе возомнил? Что он доктор Фрейд? – вспылила Одетта. Открыв дверь на студию, она вежливо пропустила Сид вперед.
– Ничего он не возомнил, просто он твой…
Оглушительный шум заглушил слова Сид. Стоявшая на помосте Эльза отчаянно выкрикивала в микрофон:
– Мам, ну где ты? Тебя просят на сцену. Мам!
Повинуясь призыву дочери, Сид, расталкивая острыми локтями публику, направилась к помосту. Одетта же продолжала раздумывать над ее словами. Она не могла отделаться от мысли, что Сид сказала: «Он твой Рыцарь круга».
Церемония между тем продолжалась и заняла не меньше времени, чем церемония представления членов нового кабинета министров. По странной прихоти судьбы, отец Эльзы, Сид и По, которые в последний раз встречались на суде более двадцати лет назад, теперь стояли на помосте бок о бок, представляя собой как бы единое целое.
– Взгляните на По! – воскликнула Одетта. По маленькому фарфоровому личику японки, которое прежде казалось столь бесстрастным, текли крупные, как горох, слезы. А еще через минуту японка и Сид по-дружески обнялись. Глаза у Одетты снова оказались на мокром месте, поскольку трое из четверых братьев Бриджхауз подошли к мачехе и матери и тоже стали с ними обниматься. Четвертого братца, самого упрямого, подвел к женщинам, предварительно схватив за воротник, лично папаша Бриджхауз.
Когда со всеми церемониями было покончено, вечер начал раскручиваться со скоростью хорошей динамо-машины. Во всяком случае, официантки носились по залу так быстро, что гостям, чтобы ухватить что-нибудь с подносов, тоже приходилось пошевеливаться. Музыка же грохотала так, что вести нормальную беседу было практически невозможно и, чтобы тебя услышали, нужно было кричать. Свет, наоборот, пригасили, и узнать кого-либо из знакомых в наступившем полумраке представляло известную проблему.
Одетта прилегла на золотое покрывало, оперлась спиной о позолоченные деревца и, попивая «Любовное зелье», стала осматриваться в поисках красного платья Сид. Пару раз ей удавалось ее засечь. Ее хозяйка оживленно разговаривала с какими-то богемными типами и казалась вполне довольной жизнью.
– Фантастическая свадьба! – рассмеялся Дункан. – Торжественную часть, правда, немного подзатянули, но в остальном все отлично. Главное, чтобы Эльза выдержала. А то начнет, не приведи бог, рожать… Что тогда будем делать?
– Выдержит. Это все-таки не свадьба Рода Стюарта, которая, как говорят, продолжалась месяц, – беззаботно сказала Одетта.
Одетта увидела в толпе Стэна и Саскию, одетых в одинаковые, зеленые с золотом, костюмы. Они тоже ее заметили и направились к ее лежбищу.
– Ты отлично выглядишь, детка! – гаркнул Стэн, в то время как Саския метнулась вслед за официанткой в надежде урвать что-нибудь с ее подноса.
– Спасибо! – крикнула Одетта, стараясь перекрыть голосом музыку. – Ужасно рада тебя видеть.
– Что?
Разговаривать было невозможно, Одетта со Стэном обменялись многозначительными взглядами, пожали плечами и присоединились к танцующим.
Вечер катился как по рельсам. Одетта, которая давно уже не оказывалась в подобной обстановке, развлекалась от души. Танцевала, ела всякие вкусные вещи, пила шампанское и «Любовное зелье», но при этом не забывала поглядывать в сторону Сид. По счастью, с Сид все было хорошо: она танцевала со своими сыновьями, и с ее губ не сходила улыбка.
Потом настало время бросать свадебный букет. Как известно, кому достанется букет невесты, тому в следующем году справлять свадьбу. С этой целью Эльза собрала вокруг себя всех своих незамужних подруг. Одетта хотела было остаться в задних рядах, но Джун вытолкала ее вперед. Направляемый рукой Эльзы букет из трех белых лилий плавно взмыл в воздух, описал дугу и угодил Одетте едва ли не в вырез платья. Она подхватила цветы, чтобы они не упали на пол, смущенно улыбнулась и вдруг поняла, что ужасно устала, хочет спать и никаких свадебных букетов ей не надо. Сунув белые лилии в руку Джун, она отправилась в туалет, чтобы хоть чуточку расслабить завязки, стягивавшие на ней корсет.
Когда первые гости стали разъезжаться по домам, Одетта отправилась на поиски Сид и обнаружила ее в компании с Габриэлем – ее старшеньким. Мать и сын стояли в укромном уголке, курили и пересмеивались. Одетта не стала нарушать эту идиллию и мешать их общению. Она вышла на улицу, направилась к парковочной площадке и, забравшись на водительское сиденье «Астон-Мартина», заснула сном праведницы.
Сид постучала в окошко машины часа в три утра.
– Вот ты где! Я уже тебя обыскалась. – Усевшись в машину, Сид вставила в плеер кассету группы «Маска», поставила звук на максимум и через минуту уснула.
Одетта, пока везла Сид на ферму, зевала так, что чуть не вывихнула себе челюсть. Когда они уже подъезжали, и Одетта увидела в отдалении свою мельницу, у нее вдруг появилось приятное ощущение, что она вернулась домой.
Открывая замок, Сид обнаружила у себя под дверью записку, которая гласила:
«Прошу предоставить вашему водителю в следующую пятницу свободный день. Хочу отвезти ее пообедать. Заранее благодарен. Дж. С.».
– Оч-чень мило, – пьяным голосом произнесла Сид, переступая через бросившихся ей под ноги щенков и поднимаясь по лестнице в спальню. – В-вот и Рыцарь круга объявился. Так что все пока идет в полном соответствии с моим гаданием. Хотя некоторые в него и не верят…
