Текст книги "Львёнок, который хотел выжить (СИ)"
Автор книги: Ева Бими
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)
Лео продолжал молчаливую битву взглядов. У него отлично получалось держать стойкую непреклонность и спокойствие возле гневно дышащего здоровяка в красном. Казалось, Рафаэль ждал от него продолжения, ему не хватало еще только одного слова, чтобы сорваться и накинуться на брата.
– Мальчики, достаточно, – вмешалась Сьюзан, – за завтраком мы не ссоримся.
Ко мне подсел Майки, явно довольный тем, что сейчас на наших глазах развиваются черепашьи страсти. Он закинул свою руку над моей головой и приобнял. Я совсем не ожидала такого контакта. Его рука оказалась тяжелой, к слову сказать, такой же, какой и выглядела: большой и мускулистой. Мое плечо под его притяжением прижалось к нагрудным пластинам, и я оказалась в объятьях большой зеленой черепахи, которая указывала пальцем на двух участников баталии, где вот-вот разразится битва.
– Детка, сейчас начнётся шоу-у! – он предвкушал дальнейшее зрелище, подобно зрителю по ту сторону каната, за которым совсем скоро рефери объявит начало боя. Эта фраза отвлекла Леонардо от поединка взглядов, он как-то странно и недоуменно посмотрел на нас, потеряв всякий интерес к Рафаэлю.
– На тренировку, – он кратко произнес приказ, обращаясь к обнимающей меня черепахе, и вышел из трейлера.
– Пожалуй, я сегодня помедитирую, – зевнул Донателло, нехотя поднимаясь из-за стола, – так что, Майки, он весь твой, – и уходя, пропел последнюю фразу: – «Шоу должно продолжаться».
– О-ёй, бедная моя черепашья попа, – вздохнул Майки, приобняв меня напоследок, и выскочил следом за Дони.
Злого гиганта, скрывшегося в своей комнате, упрашивать никто не стал. Да и, думаю, эта затея была бы провальной.
Пока черепахи тренировались, мы со Сьюзан привычно бродили по окрестностям лесного массива, ей нравилось собирать всякое: грибы, ягоды, какие-то травы. А мне нравилось слушать ее, задавая вопросы обо всем, что приходило в голову. Но в основном меня интересовали они.
Например, сейчас я узнала от нее, что, оказывается, у них день рождения в один и тот же день. И что они оказались старше меня: им было по двадцать четыре года, что на пять лет больше, чем мне. Что последние шесть лет она печет на день рождения им праздничный торт, на котором по старой, установленной не ей традиции одновременно задувают свечи. Она рассказывала и о многих других приятных для нее мелочах из их совместной жизни.
Прямо по ее маршруту мне попалось на глаза большое дерево с низкими ветвями. Лазить по деревьям я умела, это одно из обязательных качеств «современного человека».
Повинуясь порыву, я двинулась в его сторону. Ветви были раскидистыми и широкими, словно звали к себе, обещая удобство. Я с легкостью забралась на него, вскарабкиваясь с ветки на ветку, невысоко, так, чтобы в случае необходимости быстро слезть.
– Ева, только аккуратно, не упади, – заботливо окликнула девушка, удаляясь на поиски очередных особенных травинок.
Оседлав широкую ветку и прислонившись спиной к стволу, поерзала, поудобнее устраиваясь. Закрыв глаза, я покачивала ногами, впервые за долгое время ощущая эти сладкие моменты безмятежности. Воздух был вкусный. Мы так редко об этом вспоминали, живя в городах. Но зато сейчас можно было втянуть его полной грудью, ощущая всю пьянящую весеннюю свежесть.
– Ева, значит? – И опять я не услышала приблизившегося ниндзя. Да как у него это получается?
Он стоял недалеко, подпирая плечом ствол соседнего дерева, с непроницаемым выражением лица. Конец синей повязки покоился на впадине мускулистого спасительного плеча, некогда державшего меня на себе.
– Да, – я кратко кивнула, подтверждая ответ на его вопрос.
Было немного неудобно оттого, что я так и не представилась. Я пыталась оправдывать себя тем, что мне всего лишь не попадался подходящий момент. Отчасти это действительно было так: ни он, ни Рафаэль не предпринимали попыток обращаться ко мне напрямую. Что ж, это было взаимно. Но я никак не могла придумать достойного повода для того, чтобы подойти и сказать: «Привет! Меня зовут Ева». И чем больше проходило времени, тем труднее было сделать это наипростейшее действие.
И наконец-то головная боль по придумыванию бессмысленных поводов закончилась. Но сейчас, глядя сверху вниз на того, кто следил за мной, я понимала, что меня ожидает вовсе не праздная беседа.
– И, видимо, – он произносил каждое слово с какой-то особенной осторожностью, пристально наблюдая за каждой моей реакцией, вглядываясь в лицо, – тебя не беспокоит то, что мы увозим тебя из штата.
– Да, – подтвердила я, понимая, что это был даже не вопрос, а однозначное умозаключение.
Он перевел свой взгляд на Сьюзан, которая издали успела нас заметить и, кажется, заволновалась. Кивком головы он дал ей понять, что все в порядке и подходить к нам не стоит.
– Долго ты была со своей последней группой людей? – Он снова сосредоточил все свое внимание на мне.
– Год… Да, приблизительно год.
Кажется, ответ ему не понравился, судя по тому, как на лице под маской сдвинулись к переносице надбровные дуги. Он что-то пытался понять, глядя напрямую своими изучающими синими глазами. Но это что-то в его голове никак не складывалось. Лицо вдруг потеряло какое-либо выражение эмоций, став привычно бесстрастным. Он стал приближаться, продолжая говорить:
– Ты живешь с нами под одной крышей, и я должен знать, что заставило такого человека, как ты, бежать от группы, с которой провела столько времени.
Разглядывая его, я не могла решиться что-нибудь сказать. Я понимала, что необходимо дать ответ и как можно скорее. И ведь он абсолютно прав – нельзя доверять незнакомым людям. Но есть вопросы, на которые невозможно было ответить вот так сходу.
Я не могла представить – как ему это все объяснить? Что он конкретно хочет узнать? Что, как только стоило рухнуть всем привычным системам общества, все понеслось в тартарары? Что законы и мораль для человека теперь ничто? Что отсутствие каких-либо правил неумолимо меняло людей, что человек, как оказалось, – хуже, чем зверь? Что приходилось терпеть побои, унижения, предательство, и все это – только потому, что ты бесполезный член общества? Что для кого-то вся эта извращенная жестокость была забавой, развлечением? Когда хочется вырезать и спрятать свое сердце, чтобы оно больше не кричало. Как объяснить, что каждый чертов день ты задаешь себе один и тот же вопрос: а может, там, среди настоящих чудовищ, будет все же лучше? Что даже угроза быть растерзанной ходячими мертвыми тварями не остановила от побега – бежать от самой себя и от всех.
– Так плохо? – внезапно его тихий вопрос ворвался в поток моих неприятных мыслей. Возникло странное, немного пугающее ощущение, что он мог видеть меня насквозь. Что перед ним встают те же образы и сцены событий, которые сейчас всплывали передо мной.
Он жалел меня. Глядя на то, сколько сочувствия было в этих глазах, я упорно не могла понять – почему?
Я несколько раз кивнула, нахмурилась, стыдливо пряча глаза.
Но я не хочу. Я больше не хочу это все вспоминать.
Я очень стараюсь не думать о том, что будет дальше: о том, когда наступит тот день, где меня попросят уйти. Ведь я им никто, и это случится рано или поздно. Но я так хочу жить. Я очень хочу жить здесь и сейчас, именно в этом моменте. Чтобы больше не бояться. Чтобы не переживать каждый день о том, как выжить. Хочу, чтобы сейчас это время замкнулось в круг, и проживать его снова и снова каждый день.
– Кто это был? – более мягко спросил Лео. В его голосе больше не было ледяного отрешенного тона.
Я понимала вопрос, но не хотела отвечать. Ладони сжали грубую кору дерева, это неприятно, но уж лучше такая боль.
– Я должен знать, чья это была ловушка, – мне казалось, во взгляде этих синих глаз появилась просьба вместо требования. – Пойми, если есть хоть одна вероятность, что нас могут преследовать, то я должен об этом знать. Ловушки не ставят просто так. И если кто-то захочет тебя вернуть…
Он не договорил и подошел ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки, я инстинктивно сжалась. Это напряженность не осталась незамеченной им. Нет, я почему-то знала, что он не причинит вреда, но тело привыкло к такой реакции и действовало самостоятельно.
Леонардо осторожно коснулся моего запястья, дал мне время привыкнуть к этому ощущению близости. Пальцы бережно обхватили кисть руки, переворачивая ладонь вверх, и он очень вкрадчиво начал объяснять:
– Этот браслет получает сигнал от радара, который может отслеживать сигнатуры излучений тех существ, они… – он пытался подобрать слова. В задумчивости его большой палец неосознанно провел поглаживающий путь от запястья до центра ладошки, выглядевшей такой маленькой в большой зеленой руке. Это легкое движение создало под кожей сотни микроскопических взрывов приятных ощущений. Он словно опомнился и чуть поспешно, как будто нечаянно взял что-то чужое, не принадлежащее ему, отпустил мою руку.
– Радар, – продолжил он, стирая на своем лице мимолетное замешательство, сосредотачиваясь на объяснении, – не фиксирует живых существ. И поэтому я должен знать, с кем могу иметь дело.
Немного поразмыслив, я все же решилась ответить: – Адам, – так звали того, кто постепенно, шаг за шагом, превращал последний год моей жизни в ад. Очень жестокий человек, который хитро играл, притворяясь другом и спасителем. – Он не последует за мной. А остальным не до меня.
– В вашей группе было много людей? – прошлый ответ его не удовлетворил, но он не стал настаивать.
– Много… Около пятидесяти. Мужчин больше, чем женщин. И несколько подростков.
Он кивнул, размышляя над сказанным.
К нам все-таки подошла Сью. Они с Лео смотрели друг на друга так, как будто вели мысленный разговор. Он ей кивнул в знак того, что выяснил ответ на необходимые для себя вопросы, развернулся и ушел, скрывшись за зеленью леса.
Я не могла удержаться, чтобы проводить его взглядом, пытаясь найти очертания его фигуры даже после того, как полностью потеряла из вида за этим природным зеленым массивом.
– Эй, пирожочек, – девушка ласково погладила меня по коленке. Это необычное обращение удивило и позабавило. – Пойдем, кое-что покажу.
Сью дождалась, пока я слезу с дерева, и мы не спеша вернулись в «Тартаругу».
Там она протянула мне какой-то помятый картонный пакет, довольно растянувшись в улыбке.
– Ну, вчера с этой суматохой было не до этого, – с извиняющимся тоном она указала взглядом на пакет, переложив его в мои руки.
– Что это?
– Ну-у-у… Сюрприз! – ее, похоже, смешило мое замешательство.
Я была очень удивлена, получив объемный презент. Она нетерпеливо подтолкнула меня узнать, что там внутри. Раскрыв пакет, я обнаружила там вещи: пару футболок и маек, забавные бирюзовые мягкие штаны с более темным на нем очертанием фигур русалочек, видимо, это моя новая домашняя одежда, белые гольфы с красными оленями по окантовке. Разглядывая, я вертела их в руках, они были забавные. После я достала плотные стрейчевые штаны, у них были интересные рифленые складки на коленях, и кофту, похоже, кардиган.
Потом мне в руки попались кроссовки, я посмотрела на пометку внутри и удивилась, что это мой размер.
На самом дне пакета лежал белый сверток из пергаментной бумаги. Развернув его, я обнаружила нижнее белье, немного смущаясь доставать этот нежно-голубой комплект с маленькими розовыми цветами на шелковой ткани.
– Сью… – мне стало не по себе, – зачем?
– Тебе не нравится? – девушка удивилась, и, кажется, я ее расстроила.
– Нет-нет, что ты! Нравится! Очень нравится! Просто… Они так рисковали вчера, и все из-за этого? – То ли я отвыкла от нормального человеческого обращения, то ли перестала придавать значение таким вещам, но я действительно не могла понять, откуда в них во всех столько заботы?
– Так, пирожочек, – она положила руку мне на плечо, поглаживая предплечье, – во-первых, то, во что ты сейчас одета, откровенно говоря, весьма ветхая конструкция. Ну, а во-вторых, не нужно сопротивляться нашей опеке. К тому же я доверила это задание самому ответственному, так что не заставляй меня ждать, чтобы порадоваться твоим обновкам. – Я оглянулась на Сьюзан, которая настойчиво направляла меня в ванную комнату, она подбодрила улыбкой и поторопила все это примерить.
Закрывшись в ванной, я сняла свои перештопанные во многих местах вещи. Белье идеально село по форме груди. Кто и как угадал размер, я пока не знала. И мне даже неловко было думать об этом.
Когда я переоделась в новое, Сьюзан помогла мне срезать ярлычки.
– Наверное, мне нужно сказать спасибо Майки, – я задумчиво напомнила себе об этом.
– Майки? – девушка засмеялась. – Если бы Майки выбирал тебе одежду, то ты бы сейчас стояла в шелковом кимоно и ковбойской шляпе.
Я вопросительно посмотрела на нее, так и не поняв, кто еще мог для меня такое сделать.
– Дони? – неуверенно предположила. Но ее опять позабавила моя неверная догадка.
– Ну-у-у… Если бы это был Дони, то боюсь, тебе бы пришлось всю оставшуюся жизнь ходить только в желтых комбинезонах. – Почему именно желтый и именно комбинезон, я не поняла, но у меня осталось только два варианта.
– И это вряд ли был Рафаэль – заключила я, недолго думая. И методом исключения у меня осталось последнее имя в списке.
Сьюзан отчего-то хитро улыбалась, и кажется, она понимала – о ком я думаю. Мое тело остро ощущало наличие нежного комплекта белья, плотно прилегающего к коже. Мне было так неловко оттого, чьи руки его выбирали, что хотелось его снять и спрятать, но и одновременно с этим мне странным образом хотелось продолжать его носить. Появилось какое-то странное щекочущее чувство в животе.
Она удовлетворенно кивнула, оценив мой новый образ: с высокой талией штаны плотно обтягивали длинные стройные ноги, легкая струящаяся майка на тонких бретелях спадала чуть ниже талии, ступням было невероятно удобно в новых мягких кроссовках с высоким обхватом зоны щиколотки и язычком.
– Ну вот, разве не прелесть? – она нежно прочесала пальцами мои волосы, смещая пробор в сторону, и от этого действия побежали приятные мурашки по коже. Ее ангельская доброта не переставала меня поражать.
– Ну что, побалуем сегодня наших мальчиков? – она весело подмигнула мне, подзывая за собой на кухню, и начала доставать кухонные предметы, вручая мне в руки: венчик и глубокую миску. – Пекла когда-нибудь пирог?
Я отрицательно мотнула головой, но была очень рада, что ей нужна моя помощь.
– Раз это у тебя впервые, тогда держи фартук, – она протянула мне тот, что был в прошлый раз на Майки.
То, чему она меня учила – для меня было настоящей загадкой, в которой мера измерения заключалась в ладошках, щепотках и горочке на кончике ножа. И почему нужно добавлять сначала одни ингредиенты и только потом другие, ведь они всё равно все в итоге перемешаются? Но она объясняла это тем, что именно при такой последовательности получается вкуснее. Загадка… Но я ей верила, четко и скрупулёзно следуя всем ее указаниям.
Фартук действительно пригодился. Мукой я умудрилась засыпать практически все поверхности кухонного уголка, а от чрезмерно сильного размешивания теста его маленькие ошметки разлетелись по кухне в радиусе полуметра от меня.
Я не верила своим глазам, что тот румяный пирог, который Сьюзан помогла мне достать из духовки, действительно являлся плодом творения моих рук.
– У-у-у-у-у, – заглянула в проем мордашка Майки, – Сью, а можно сейчас, можно-можно-можно? – умолял ангельским голоском ее двухметровый любимчик.
– Ну, тогда иди помогай, – сжалилась над ним девушка, весело наблюдая за его радостными прыжками.
Майки схватил большой нож, заткнул его за пояс, каким-то образом в своих пальцах зажал пять стеклянных бутылок с содовой и бережно обхватил круглый поднос с пирогом со словами: – Моя пре-е-елесть.
– Все на улицу! – крикнула довольная черепаха.
Сьюзан попросила меня захватить салфетки и отправилась догонять Майки.
Фартук был снят, а найденная пачка оказалась в моих руках. Я поспешила за Сью, но не заметила только что вошедшего Леонардо. Мы столкнулись посередине гостиной, одновременно делая шаги в одну и ту же сторону, пытаясь дать возможность друг другу пройти.
Он перестал двигаться, и я так же замерла на месте. Он был выше меня на целую голову. И это был второй раз, когда мы вот так оказались лицом к лицу. Только теперь в наших руках не было оружия.
Сейчас происходило что-то странное. Он разглядывал меня с головы до ног: плавно спускаясь с глаз к губам, затем к выемке на шее между ключицами, ниже к груди, по животу и к ногам. Проделав взглядом обратный путь к глазам, он зафиксировался на зрачках, не мигая, с непонятным мне выражением лица.
Я не понимала, почему он так смотрит.
Но словно физически ощущала, как будто вместо взгляда меня касаются теплые руки. Это взволновало. Я не могла дать определение своим ощущениям, чем-то похожим на панику – когда одновременно бросает в жар и в холод, когда учащается дыхание и тут же замирает, когда сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди и периодически пропускает удары. Но все же паникой это не являлось.
Я видела, как его широкая грудь приподнимается в такт дыханию, которое легким теплом еле касалось моей кожи.
Лео поднял руку к моему лицу, но на этот раз движение не напугало. Я стояла неподвижно, словно была зачарована его гипнотическим взглядом. Его большой палец коснулся щеки, нежно стирая остатки муки.
В его глазах на долю секунды мелькнул испуг, он озадаченно посмотрел на свою руку, надбровные дуги сошлись, как будто он не контролировал свою часть тела и та предательски действовала сама по себе. Он поспешно отвел ее в сторону, растерянно огляделся, будто что-то ища вокруг, но так и не найдя – обошел меня и скрылся из виду в глубине дома.
Я удивлялась, почему по телу проходит легкая дрожь. Что заставило его дотронуться до щеки? Это касание было нежным, неожиданным, непонятным.
– Оу, ты нашла их, – Сью протянула ко мне руку, приглашая на улицу. Непонимающе уставившись на этот жест, я никак не могла выйти из нового, смущающего, неизвестного мне состояния, – милая, все хорошо?
Ее вопрос спасительным образом вывел из волнительных раздумий, я кивнула ей в ответ, и мы отправились на улицу, туда, где довольный Майки, запачканный вишневым джемом, развлекал нас очередным предположением, как бы сложилась наша жизнь, не вымри динозавры. Признаться, это забавная задумка походила на мультфильм Флинстоунов, только в современной обработке и с кучей спецэффектов.
Вечер мы проводили внутри дома. Леонардо с Рафаэлем после быстрого ужина так и продолжали сторониться друг друга, да и нашей компании в целом. Один сидел и изучал книгу, второй был увлечен просмотром журналов с байками.
Сегодня была очередь Дони выбирать тему просмотра видео. Эта умница умудрилась записать бессчётное количество разного видео, загрузив его на самодельный сервер, хранившийся где-то внутри дома. Мы со Сьюзан с интересом смотрели познавательный документальный фильм о дикой природе, в этом выпуске речь шла о разнообразной флоре и фауне Австралии.
Майки было скучно, и он всячески давал нам понять это: пытаясь придумать свое повествование мелькающим картинкам. Или, как например сейчас, давал комментарии:
– О! О-о-о! Парни, речь зашла о нас! – На экране появилась красноухая черепаха, о которой весьма нелестно отзывался ведущий, говоря, что власти Австралии официально признали ее вредителем, так как этот вид черепах вытесняет местную эндемическую рептофауну.
– Эй! – возмутился Майки, кинув в усатого загорелого мужчину картофельной чипсой. – Дони, скажи, что это не так! – Но не успел Дони ответить, как неугомонное создание привлекло нечто более интересное:
– Ну-у-у-ка-а-а… Ого! – Майки внимательно разглядывал процесс соития между двумя черепашками, весьма подробно заснятого для нас режиссёрами фильма, видимо, для общего развития, – Фу… – махнув в сторону экрана и потеряв всякий интерес к этому зрелищу, он утвердительно заверил ведущего-рассказчика фильма, – совсем не как у нас.
Эта фраза, как ушат ледяной воды, обрушилась на мою голову. Мне стало жутко неудобно и еще стыдливее от того, что внутри разгорался маленький юркий комочек любопытства.
Я ощутила, как в комнате повисло напряженное молчание, все уставились на Майки, не подозревающего, какой эффект его слова вызвали у окружающих.
Мой взгляд случайно встретился с синими глазами Лео, которые поспешно вернулись назад к строкам на листах его книги, обложку которой стали сильнее сжимать напряженные пальцы. Так странно было наблюдать за тем, кто так отчаянно прячет свое смущение за литературным произведением. Ему стыдно за младшего брата?
Сьюзан кое-как сдерживала прорывающийся хохот, и, кажется, болтливый малыш начал о чем-то догадываться. Он поочередно осмотрел окружающих, растянувшись в понимающей улыбке, собираясь вот-вот что-то нам всем сказать, но Рафаэль предупреждающе перебил полет его мысли:
– Мелкий, заткнись!
– Ну, нельзя же так сбивать сокола на взлете, – возразил Майки.
Дони, понимая, что младшего брата это вряд ли остановит, решил не испытывать судьбу и вручил ему пульт от телевизора со словами: – Действуй, братец! – Тот с радостью принял желанный предмет и поднял его в воздух на вытянутой руке со словом – «Кавабанга».
Кавабанга? Порой он говорил слова, значение которых я не понимала.
Находиться рядом с ними было приятно. Это неожиданное ощущение обнаружилось совсем недавно. Сама атмосфера уютного черепашьего дома напоминала мне давно утраченное чувство счастья. Меня окружали хоть и весьма неординарные существа, но все же, глядя на них, я понимала, что это – семья. И какими бы они разными ни были, они были вместе. Заботились друг о друге и даже о найденыше вроде меня.
Что-то внутри опасливо говорило, что не надо к этому привыкать.
Но я наблюдала за ними, запоминая каждую приятную мелочь.
***
С очередным новым добрым утром меня ждала та же кружка с какао возле заспанного лица и последующий совместный завтрак. Совсем привыкнув к этой компании, я перестала заострять внимание на том, что меня окружали большие разумные черепахи. Они вели себя настолько непринужденно рядом со мной, что мне иногда казалось, будто я тоже член этой семьи. Но я все же знала – мечты не сбываются, и это знание периодически давало о себе знать, чтобы не забывать быть готовой к тому, когда это все закончится.
– Ты идешь с нами, – Лео протянул мне мое оружие. Удивление от его предложения понемногу отступало. Не сразу, но все же приняв в руки принадлежащий мне гладкий полированный предмет, я кивнула.
– Ты хочешь из нашей девочки сделать ниндзя? – возмутилась Сьюзан, как будто речь сейчас шла о том, какую специализацию в колледже выбирают для меня эти оба родителя. Сказанное ею слово «наша» всколыхнуло неуверенную надежду, за которую вцепилось все мое внутреннее существо.
– Научить ее будет полезным, – споря со Сью, Лео был мягок, но непреклонен.
– Но зачем? – не унималась девушка, подливая стоящему рядом Рафаэлю черный горячий кофе.
Державший в руках крепкий бодрящий напиток с интересом наблюдал за реакцией старшего брата. Леонардо нервничал, это было еле заметно, кажется, ему сложно было переносить, когда его решения оспариваются и поддаются сомнению. Но по крайней мере сейчас у красного здоровяка загорались игривые искорки в глазах от предвкушения дальнейшего развития этой беседы.
– Я принял решение, – настаивал Лео. Его плечи раскрылись, выравнивая осанку, подтверждая всем своим видом непреклонность в этом вопросе.
Мой взгляд перемещался то на Сьюзан, то на Лео. Я не была против этой затеи, это действительно было бы полезно. Последний год мне очень редко удавалось практиковаться с оружием. Меня, конечно, тревожило, что мой уровень подготовки и мастерства, если так можно было выразиться, по сравнению с этим мастером катан был ничтожно мал. Пожалуй, даже в минусовой степени.
Сью никак не хотела соглашаться с лидером нашей компании. Она приблизилась ко мне, защищая своим хрупким телом, поглаживая по голове. Весь ее вид явно выражал неодобрение его решения.
Он помялся, пытаясь что-то выдавить из себя, но бросив эту затею, поспешно вышел из трейлера.
– Вот так всегда, – крикнул ему вслед Рафаэль и фыркнул в свою кружку со словами: – Мастер «мои приказы не обсуждаются».
Сью обратилась с просьбой к Рафаэлю: – Рафи, ну ты ему скажи! Она только-только начала набирать вес. Какие еще тренировки?
Сьюзан была права насчет своего высказывания. Они совместно с Майки поставили перед собой архиважную задачу как можно скорее меня откормить. И это им удавалось, потому что старое нижнее белье уже начинало сдавливать округлявшуюся грудь. Теперь не так ярко выражались выпирающие ребра с позвонками, живот перестал быть вжатым и приобретал естественную форму.
Я не переставала поражаться тому, что Сью была в этой компании чем-то невероятным. Она была между ними тем буфером, который удерживал всех от столкновений, и одновременно огромным магнитом, притягивающим их друг к другу.
А вот Майки появлению в их отряде новичка-будущего-ниндзя несказанно обрадовался.
– Так, – он присел на уровне моих глаз, опираясь руками о колени, словно тренер, дающий советы перед боем, – запомни, у этого здоровяка нет слабых сторон! Он быстрый, хитрый, сильный и, – шепотом протянул последнее слово с загадочным жестом, – неулови-и-им. Но у любого есть свой криптонит! – Он хитро прищурился, собираясь раскрыть мне тайну, которая должна была помочь в сражении с непобедимым титаном: – Промежность его ног!
Мои глаза расширились в изумлении от этого наставления. Он предлагает мне бить его в пах? Но там разве нет естественной защиты в виде пластрона? Или… Поэтому они носят штаны?
– Это наш шанс! – утвердительно кивнув головой, заверил Майки.
– А сам ему врезать по яйцам не можешь? – съязвил Рафаэль, переведя на меня взгляд своих хитрых желтых глаз. Глядя на меня, он о чем-то размышлял. Кажется, идея Майки пришлась ему по душе. В раздумьях его палец смахнул кофейную влагу с нижней губы. Это привлекло мое внимание. Его губа под движением пальца оказалась податливой, приминаясь под давлением. Наверно, эта часть тела мягкая, подумала я.
Но Рафаэлю не понравилось такое пристальное внимание к его части тела. Он вдруг посмотрел так, как будто я его чем-то обидела. Оставив недопитую кружку с кофе по пути к выходу, он схватился за край панциря Майки, оттаскивая его от меня.
– Удачи, Детка! – Крикнул Майки, выворачиваясь из захвата. И я последовала за ними.
Недалеко от трейлера разминался наш лидер. К нему присоединились остальные. Майки уселся на полушпагат, растягивая поочередно каждую ногу. Рафаэль, надев перчатки, закрывающие его костяшки, нещадно лупил одно из соседних крупных деревьев. Эффект был невообразимым: глухие удары оставляли вмятины на стволе, заставляя его жалобно трещать, кора дуба под натиском ударов кусками падала к ногам, листья, осыпающиеся с дерева, окутывали фигуру ниндзя, плавно спадая вниз.
Дони в это время стоял в стороне, оперевшись о свой длинный посох, обитый металлом. Видимо, он освобождал мне свое место в этом раунде.
Леонардо терпеливо наблюдал, ожидая, когда же я решусь к нему подойти.
Но подходить было страшно. Я и раньше наблюдала за их тренировками, но никогда прежде и представить не могла, что мне придется в этом участвовать. А теперь я буду вынуждена держать удары двухметрового великана с острым смертоносным оружием в руках. Я заведомо осознавала – миссия провальная. Нет ни единого шанса, что я смогу хоть как-то устоять в схватке с ним.
Ладони стали влажными от волнения. Глубоко вдохнув, давая себе лишние секунды, чтобы собраться с духом, я медленно двинулась навстречу ему.
Мысли, как свора маленьких щенят, никак не собирались в кучу. Его невероятно синие глаза отвлекали. Да, я и вправду находила их красивыми. Но сейчас они мешали сосредоточиться и выстроить план действий по предотвращению моего избиения.
Нас разделяло расстояние приблизительно в шесть ярдов. Дальше ноги не шли. Он вытянулся струной, прижал прямые руки со сжатыми кулаками к бедрам и сделал поклон, задержавшись ненадолго в такой позе. Я понимала, что от меня требуется встречная услуга.
«Торей» – так назывался этот поклон. Я вспомнила того, кто был моим защитником и наставником. Он учил меня таким вещам. Считал, что это крайне важный ритуал, обозначавший уважение и почтение своему противнику. Каждый раз перед началом наших занятий он совершал поклон и складывал свои руки в жесте, где кулак упирается в ладонь с вытянутыми пальцами. Он объяснял, что этот приветственный жест символизирует четыре качества воина: ум, силу, добро и красоту. С тоской воспоминая о нем, мне было нестерпимо жаль, что со мной больше нет того, кто обладал всеми этими и даже большим количеством качеств.
Я выразила встречный знак уважения своему сопернику. Мы продолжали стоять друг напротив друга, смотря в глаза, пока он не нарушил тишину:
– Нападай.
Я замешкалась, оглядывая его с ног до головы. Позади него возникла фигура Майки, привлекающая к себе внимание. Указывая пальцами рук на то, что находилось у него ниже пояса, он беззвучным движением губ сообщил о необходимости воспользоваться «шансом», напоминая о предложенной им стратегии.
Палка Дони под названием «бо» ударила ногу Майки, который сейчас загораживал ему обзор.
Тем временем Лео все так же терпеливо выжидал исполнение своей команды.
Я вспомнила, что в моих руках находятся ножны. Неуверенно подняв их выше по горизонтали, вопросительно посмотрела в синие глаза. Мой соперник кивнул, прищуривая глаза.
Тихий щелчок – и сталь плавно выплыла из защитной оболочки. Я опустила ножны к своим ногам, сделала шаг назад, приняла стойку, подняв оружие двумя руками в защитной позе. Тело напряжено и готово сорваться навстречу неподвижному объекту. Но мои ноги удерживала на месте неуверенность.
– Нападай, – не шелохнувшись, повторил Леонардо.
В его глазах появилась удовлетворенность, поскольку он заметил то неуловимое на первый взгляд движение, когда тело еле заметно отклоняется назад, чтобы совершить рывок вперед.
Опорная нога оттолкнулась от мягкой упругой земли, тело наклонилось вперед, острие меча ушло вправо, опускаясь вниз для того, чтобы в будущем совершить размашистый боковой удар.
Руки, крепко сжимающие рукоять оружия, поднялись в замахе. Я намеренно целилась в панцирь, понимая, что не смогу его повредить. За секунду до столкновения стали и костной защиты он словно отмер: одним движением руки он молниеносно вытащил из-за спины катану, блокирующую мой удар.
Его взгляд строг. Сейчас он воплощал собой всецелую твердость и непреклонность.
