Текст книги "Львёнок, который хотел выжить (СИ)"
Автор книги: Ева Бими
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)
Дони поставил новую капельницу, введя необходимое количество обезболивающего препарата.
Леонардо видел, как с лица Евы постепенно сходит страдальческая маска, черты лица разглаживались, она засыпала, и лидер продолжал говорить ей о том, что все хорошо, что она молодец, что она его сильный и очень храбрый львенок.
Последующие три дня для лидера были особенно тяжелыми. Началась горячка. Ева практически не приходила в себя, а если и просыпалась, то, как в бреду, звала Леонардо, стонала и тихо хныкала сквозь тяжелое забытье. Он не знал, чем мог помочь. Возле нее были Сьюзан и Дони, и в эти слишком долгие для него моменты Лео был вынужден быть на расстоянии от Евы.
Череда капельниц и уколов в результате принесла облегчение. Этой ночью она безмятежно спала. И лидер был рядом, как и во все прошлые ночи, сжимая в своей руке хрупкую холодную ладошку, держа большой палец на ее запястье. Для Леонардо было важно постоянно чувствовать крохотные удары пульса под ее кожей, словно от этого биения зависела его жизнь.
***
Я медленно выкарабкивалась из тяжелой тягучей темноты. Первое, что я ощутила, так это то, что жутко хотелось пить. Веки были настолько тяжелыми, что пришлось прикладывать неимоверные усилия для того, чтобы их приоткрыть. Зрение постепенно фокусировалось, разгоняя туман перед глазами. Пальцы попытались сжаться в кулак, но не выходило. Мне казалось, что я все еще пребываю во сне, в котором нет цветов, запахов и звуков. Но в ладони что-то ощущалось, и пальцы смогли слегка обхватить тепло, которое приобретало форму. Постепенно ко мне стали возвращаться чувства, и сейчас я отчетливо ощущала теплое дыхание у своего плеча.
Тело все еще не хотело подчиняться мне, было странно медленным, как будто чужим. С трудом повернув голову набок, я увидела Лео, но не сразу, его фигура появлялся передо мной, словно сквозь расходившийся туман.
Его рука лежала поверх моей ладони, и я обхватывала его палец. Лео сидел на полу возле кровати, его голова лежала на сгибе руки, и носом он касался моего плеча. Он спал. На его лице не было маски, и свободной рукой я потянулась к нему.
Движения давались тяжело, но мне необходимо было его коснуться и убедиться, что это действительно не сон. Дрожащими пальцами осторожно и плавно коснулась его виска, укладывая ладонь на скулу, и это отняло у меня практически все силы, которые были.
Дыхание стало глубже, словно он принюхивался, и Леонардо открыл глаза. Лидер вымученно и одновременно облегченно улыбнулся, накрыл мою руку своей, поворачивая лицо к ладони и нежно целуя ее.
– Пить, – в этой просьбе не было звука, но Лео понял. Он выкрутил пластмассовую крышку с бутылки, вставил трубочки и поднес к губам.
Пока я пила, Леонардо гладил одной рукой по волосам, не переставая улыбаться. Он… выглядел жутко уставшим. В полумраке комнаты я смогла заметить тонкую полосу на его коже. Рана успела затянуться. Потянулась к ней рукой, но Лео перехватил пальцы, целуя их.
– Поспи, – голос Леонардо успокаивал, и стоило только закрыть глаза, как я уснула.
***
– Я так и знала, – Леонардо вышел из раздумий и обратил на меня удивленный, но при этом очень ласковый взгляд. Он не заметил того, как я проснулась и осматривала его комнату.
– Подушка, – лидер все еще не понимал, что я имела в виду, но я сообщала о своих наблюдениях скорее себе, нежели чем ему.
Уже несколько дней прошло с того момента, когда я окончательно пришла в себя, но Сью до сих пор не подпускала ко мне никого, кроме Лео, ругаясь, что мне нужен покой и сон. Она оказалась не просто заботливой, а чрезмерно заботливой, и окружала своей опекой, словно я была недоношенным цыпленком. Но, по правде говоря, такой я и была. Я совсем ничего не могла делать самостоятельно, за исключением кивков головы и слабых просьб. Но Сью решала все вопросы с заботой обо мне.
Пока я была в беспамятстве, они успели пополнить припасы, хотя медикаментов по-прежнему было недостаточно. Один из ценнейших ресурсов и в наше время практически не восполняемый. И этот пункт по степени важности теперь встал на первое место перед провиантом.
– Куда мы едем? – Сквозь тонированное окно мелькали редкие деревья. Небо было хмурым, затянувшись серой облачной пеленой, той самой, что не предвещала дождя.
– Иллинойс, – Лео отвечал на мои вопросы спокойно, и я чувствовала тепло его большой ладони поверх моей руки.
– Лео… – я позвала его и почувствовала, как он напрягся, но не физически, а где-то внутри себя, – тогда он… я не смогла прийти к тебе.
Я вспомнила все в тот день, когда впервые осознанно проснулась. Перед глазами до сих было то жуткое воспоминание, когда Лео, вися на удавке, пытался освободиться. Я видела его боль от того, как металлический силок раздирает его шею, и пальцы цепляются за жгут. И это все случилось из-за меня. Невыносимо ужасно наблюдать за тем, как дорогой тебе человек умирает, и ты ничего не можешь с этим поделать. Ведь я должна была помочь, но не смогла. Я подвела его.
– Прости меня, – закусывая дрожащую губу, я так и не решилась заглянуть в его глаза, все порывалась, но не хватало смелости.
Мне до сих пор никто не говорил, как все закончилось в тот день, кто его спас и кто спас меня.
Леонардо навис надо мной, и я могла лишь смотреть на след от удавки на его коже. Ладонь, которая все еще была в бинтах, бережно обхватила лицо. Большой палец его руки гладил по щеке, побуждая поднять к нему глаза. Но я не могла.
Леонардо не бросил меня, пришел за мной, ворвался в мрачный и темный амбар и готов был отдать за меня жизнь. И тогда я поняла, что Лео стал для меня единственным, самым нужным, без которого все теряло свой смысл, без которого сама жизнь казалась невозможной. И оттого мне было тяжело смотреть на него, потому что не смогла уберечь его. И понимал ли он сейчас, как мне было необходимо его прощение?
Слезы оставляли влажные горячие дорожки на щеках. Теплые губы Леонардо целовали лицо, вбирая в себя каждую слезинку. Он шептал мое имя, продолжая незаслуженно осыпать поцелуями. Вскоре всхлипы переросли в рыдания, и я отчаянно цеплялась за него, пытаясь хоть таким образом выпросить прощение.
– В том нет твоей вины, – Леонардо бережно сжимал меня, убаюкивая в объятьях, повторяя раз за разом, что ему не за что прощать меня. Он просил не плакать, просил успокоиться, его теплое дыхание смешивалось с моими всхлипами. Лео впервые за эти дни поцеловал меня, нежно прижавшись губами, шепча в них: – Прошу тебя, не надо.
– Отставить рыдания, – Сьюзан ворвалась в комнату, как самый что ни на есть Наполеон, с грозным предупреждением: – Швы разойдутся!
Она подошла ближе, отодвигая Лео от меня со словами: – А ну отвернись, – и лидер беспрекословно отвел голову. Сьюзан откинула легкое одеяло и склонилась над повязкой, проверяя, не проступили ли на ней следы крови.
И я только сейчас смогла оценить и понять, что была голой, как та самая первая Ева.
Половину тела скрывали бинты, и я застыла, глядя на эти белые отрезки ткани. Они пугали. Я с грустью думала о том, что рано или поздно мне придётся их снять. Тот вид, который мне потом откроется, не стоил и гаданий, я уже знала, как это будет выглядеть – ужасно. Перед тем, как шрамы сгладятся и побледнеют, пройдет много времени. Но эти неровности никуда не уйдут и будут всегда ощущаться под прикосновением рук. Раньше меня это не пугало и даже не расстраивало, но теперь…
– А теперь давай, – Сью приложила к моему носу салфетку и надула щеки, показывая мне, как ребенку, что нужно делать. Пришлось сдаться, ибо она не намеревалась уйти от меня с сухим носовым платком. Укрыв одеялом, она бережно заправила его под меня. Глядя на нее, я была уверена в том, что будь она матерью-героиней, даже двенадцать детей не смогли бы ее утомить.
Лео продолжал быть рядом, настаивая на том, чтобы я поспала еще немного перед обедом. Я послушалась, закрыв глаза, но сна не было, только тревожные раздумья.
Вскоре пришел Майки, неся с собой медовую кашку. Лео помог привстать, укладывая в удобное положение. Из стоявшей глубокой тарелки на небольшом деревянном столике-подносе на меня смотрел «эм-эм-дэмсовый» смайлик из желтых конфет-драже. Как есть-то теперь такую красоту? Но каждое мое движение ложкой Майки подбадривал: «За Майки, за Лео…» и за всех, кто был мне так же дорог в этой семье.
– Ма-а-у, – Ток возник в проеме двери возле ног Рафаэля.
Помахав коту рукой, я решилась на тот шанс, который у меня появился.
– Лео, сделаешь мне чай? – Лидер забрал пустой поднос, но у порога обернулся с вопросом:
– Какой?
Но я неуверенно пожала плечами. Лгала ли я ему тем самым? Пусть, но мне нужно было время для того, чтобы задать вопрос Рафаэлю. Лео вышел, и я смогла посмотреть на Рафа. Его руки были скрещены на груди, и он опирался о косяк проема.
– Он не скажет, – я обратилась к гиганту в красном, – но мне нужно знать.
Рафаэль смотрел так, словно думал, стоит ли говорить об этом.
– Все закончилось, и он больше не вернётся. – Рафаэль говорил мне так же, как и Лео. Но никто не отвечал на вопросы о том, что произошло после того, как я потеряла сознание, лежа у амбара.
– Кнопочка, – Рафаэль протяжно устало вздохнул, задавая вопрос: – ну, зачем тебе это знать?
– Что знать? – возник в проеме Майки.
– Да, об этой версии «Сатаны для нищих». – Рафаэль презрительно фыркнул, обращаясь к своему брату.
– А, ты про этого, – Майки махнул рукой и беззаботно обратился ко мне, – с ним случился синдром «Лео и банка с маринованными огурцами», – Майки воспроизвел движения того, как бы он откручивал крышку, при этом звучно щелкнув языком. – Не бери в голову, детка.
– Ток, – Раф перевел взгляд на кота, который тут же отозвался ему мяуканьем, и, кивнув в сторону Майки, дал команду: – злодействуй.
Механический кот сузил зрачки, подскочил к Майки и стал пытаться укусить его за пятки.
– Черт! Раф! – Майки подпрыгивал на месте, ускользая от щелкавших зубных протезов кота, – мы же договорились… Черт! Отзови!.. Сью! Он опять за свое!
И при виде того, как Майки ловко маневрировал в тесном пространстве, перескакивая с ноги на ногу, из меня вырвался дикий хохот. И я ничего не могла с собой поделать, бок от этого жутко заболел, но я продолжала через слезы истерично смеяться.
– Заканчивай истерику, – Раф с испугом смотрел на мои потужные хохоты, – пузико надорвешь. Сью, да угомони ты уже ее! Хрюкает, как поросенок.
– Отставить гогот, – Сью протискивалась ко мне, ругаясь, застряв посредине между двух братьев, – черт, Майки, Раф, брысь отсюда!
– А ну хватит! – Сью была строга и при этом перепугана, хохот утих, сменившись нервными всхлипами.
Пока Сью вкалывала мне успокоительное, гладя по волосам, она причитала, что это ей нужно было спать в комнате Лео на татами и сопеть мне в плечо. И пока я снова проваливалась в сон, она старалась как можно аккуратнее обработать швы и порезы.
Комментарий к Глава 11
Божечки, эта глава далась мне жутко тяжело… Оказалась, что не так просто описывать все эти мрачненькие моменты. Но! Ваба-лаба-даб-даб :)
И как жаль, что нельзя пошутить на тему «Отчества»… Леонардо СплинтерОвич – Отсекатель крайней плоти… Иудейские шутехи всегда такие шутехи… Пусть хоть тогда эта останется здесь…
========== Глава 12 ==========
– Лео, – я обратилась к лидеру, держа в руках переданную им на днях книгу со сводом правил самураев, – а у нас есть что-нибудь поромантичнее Бусидо?
Нет, ну серьезно? Скрасить досуг кодексом чести самураев?
«Прямо сейчас» – это и есть «когда настанет время», а «когда настанет время» – это и есть «прямо сейчас»;
«Даже если ты уверен, что потерпишь поражение, – защищайся, ибо здесь не играют роли ни мудрость, ни умение. Подлинный самурай не думает о победе и поражении. Он без оглядки бросается навстречу неизбежному. Поступая так, ты пробудишься от сна»;
«Когда мы перестаем мыслить себя центром сущего, следуя советам древних, и обращаемся за советом к другим, дела пойдут хорошо и не потерпят краха».
Восток – дело тонкое, но почему оно настолько тонкое?
– Хм, – Лео всерьез призадумался над вопросом, перебирая в памяти книжный стеллаж, – может, «Анна Каренина»?
– Хм, – я подозрительно смотрела в синие глаза лидера, и, судя по выражению его лица, он не шутил, – это там, где Аннушка встречается с поездом?
– Хм… – Лео напрягся еще сильнее, приподнимая вопросительно бровь. – Дюма – «Две Дианы»?
– И там тоже все закончится плохо? – и почему-то я не сомневалась в том, что Леонардо, судя по всему, любитель печальных концовок.
Лидер свел надбровные дуги, углубляясь в раздумья над будущим предложением.
– Может, мы лучше погуляем? – но мой большой зеленый нянь покачал головой с непреклонным отказом.
– Лео, но прошло больше двух недель, я же не в хосписе, почему нет?
За две с половиной прекрасные недели в его комнате я жутко утомилась от постоянного лежания. Уже пару раз предпринимала попытки подняться, и одна, как раз перед вручением Бусидо, удалась. Правда, я толком так и не смогла разогнуться. Правый бок до сих пор неприятно тянул, и стоять в более-менее терпимой позе я могла, лишь полусогнувшись.
– Сью говорит, что тебе еще нельзя ходить, – Лео печалило мое упрямое недовольство, и он никак не поддавался на уговоры.
– Но тебе-то же можно, так возьми на ручки, и пойдем на улицу.
Леонардо до сих пор опасался притрагиваться ко мне, будто я была способна рассыпаться под его прикосновениями, и единственным, чем он меня радовал, так это бережным поглаживанием по руке и самыми безобидными и целомудренными поцелуями в лоб.
– Лео, клянусь тебе, если я отсюда не выберусь, то, как только взойдет полная луна, начну на нее выть. Но-о-о-чь напролет. Вот так – «а-а-а-у-у-у-у-у».
Но мои угрозы и капризы не действовали на лидера и лишь вызывали на его лице умилительную полуулыбку.
– Прошу тебя, внемли мольбам, о всемогущий воин, сжалься над тоскующей по солнцу и свободному ветру душой, – но даже когда я теребила его за щеку с чрезмерно преувеличенным театральным монологом, мастер катан не сдавался.
– Так нечестно, Лео, мы ведь с тобой – одна команда. Замотай в одеяло и незаметно пронеси через Сью, у тебя получится, ты же ниндзя.
– Потерпи, Ева, – Леонардо гладил по волосам и обещал, что через три дня, согласно рекомендациям врача-педиатра-черепах, мой режим «лежа» перейдет в режим «полулежа». И никак иначе.
Еще три дня… Дай мне сил, небесный создатель. Или сломи, наконец, волю непреклонного лидера.
Все это время мы были практически всегда в пути, останавливаясь ненадолго лишь для того, чтобы пополнить запас топлива и провианта. За рулем Рафаэля сменял Майки, а того Дони, и сейчас наш гений вез нас к следующему месту, где мы надеялись найти хоть одну зацепку, которая приведет к Сэму. Подъехав к очередному съезду в город, ребята сосредоточенно изучали пути въезда и выезда.
Из открытой двери до меня доходили разговоры и неутешительные прогнозы.
Нужное здание находилось практически в центре города. Подъехать напрямую к нему было рискованно, ведь на пути могут быть препятствия в виде брошенных машин и «Тартаруга» может застрять и не проехать, а тратить время на расчистку дороги среди бетонных высоток колумбариев чревато нехорошими последствиями.
Единственное предложение, которое было принято коллегиально, заключалось в том, что мы подъедем как можно ближе к нужному месту, наш дом останется на автомагистрали и черепахи пешком дойдут до здания.
С виду заброшенный город таил в себе орды ходячих трупов. Братья решили выдвигаться в сумраке перед рассветом. Пеший маршрут от точки остановки трейлера должен был составить не дольше тридцати минут. И пока парни будут пробираться через опасные каменные джунгли, мы со Сью запремся в доме и будем их дожидаться.
Чертовски плохая затея. Но другого варианта они не видели.
Остаток дня каждый из братьев молчаливо готовился к рейду. Лео, сидя подле меня на татами, задумчиво и сосредоточенно натачивал лезвия катан. Перед ним в ряд были выложены короткие метательные ножи «кунай», дожидавшиеся своей очереди, чтобы оказаться в его руках и быть так же идеально заточенными.
– А никак иначе нельзя? – перевернувшись на бок, я наблюдала за его движениями, в пальцах мастер катан удерживал белый каменный брусочек, которым он медленно и плавно водил вдоль по лезвию клинка. Леонардо отвлекся от процесса, ласково погладив по лицу, отодвигая упавшую прядь волос.
– Не беспокойся, Районоко, все будет хорошо. – Лео успокаивал, но я ощущала его тщательно скрываемую озабоченность от вынужденного рискованного плана действий.
Он передал мне в руки планшет и стал объяснять, как на нем запустить программу отслеживания.
– Тебе нужно нажать на зеленую иконку с рисунком черепахи, – он указывал на нее пальцем, пока я подозрительно смотрела на аббревиатуру.
– Ч.М.О? – Я даже не стала предпринимать попыток задуматься над тем, зачем Дони так обозвал маленькую нарисованную черепаху.
– Четкое-Место-Определение, – пояснил Лео, покачивая головой, не в силах объяснить мне особенность брата по нареканию странными сокращенными названиями всех своих «детищ». – И ты сможешь нас видеть.
Но само здание выставочного центра лишь частично входило в зону радара. И я не смогу видеть идентифицирующую его красную точку, пока он будет в слепой зоне. Они, конечно, обязательно возьмут с собой рации, но связываться с ними будет нельзя, поскольку любой шум может привлечь к ним зомби.
– Не хочу тебя отпускать, – я понимала, что он достаточно силен и опытен в том, чтобы выполнить вместе с братьями эту миссию, но жутко боялась того, с чем они могут там столкнуться. Города опасны, и несмотря на их огромные размеры, они всегда представляют собой замкнутую коробку, из которой очень сложно выбраться.
– Знаю, – Лео присел ко мне на кровать, обнял и прижал к своей груди, убаюкивая, целуя в висок и шепча, что все будет хорошо, что его Районоко не о чем беспокоиться.
Они уходили перед рассветом; проснувшись от его поцелуя в лоб, я потянулась к Лео, обнимая за шею.
– Только вернитесь как можно скорее, – лидер с осторожностью откликался на поцелуи, боясь причинить мне даже крохотное неудобство, обещая, что за время его отсутствия я даже не успею соскучиться. Но я уже скучала и при этом страшно волновалась.
Планшет в руках показывал четыре красные точки, покинувшие дом. Ловко спрыгнув друг за другом с эстакады моста, где стояла наша «Тартаруга», отряд из черепашек двинулся к центру ночного города. Сью была рядом со мной, также следя за их передвижением. В ее руках дымилась кружка с несвойственным для нее напитком – горячим кофе. А в моих – весьма невкусный и горький на вкус полезный травяной настой, который за это время я успела возненавидеть всей своей душой. Но сейчас я не чувствовала его вкус. Мы пристально следили за их передвижением; вокруг них было полно серых неподвижных точек, которые сливались в единые большие кляксы на экране дисплея.
Им удалось беспрепятственно пробраться к зданию, так и не разбудив смертоносную лавину. Четыре брата продвигались ближе к той полукруглой черте – зоне, до которой добивал радар. Один за другим они исчезли с экрана.
Нервно сглотнув, мы со Сьюзан не сводили взгляд с планшета, напряжённо ожидая вновь появления их сигнала.
***
Войдя в здание, Дони шел первым, ведя за собой клином своих братьев. Браслеты на их руках больше не подавали вибрационные сигналы, и они, крадучись, поднимались выше по широкой центральной лестнице. Каждое помещение второго этажа было разгромлено, как будто бы в нем велось ожесточенное побоище. Они осторожно переступали через осколки разбитых стекол, покрывшиеся пылью, обходили раскуроченные металлические стеллажи и витринные стойки.
Дони поманил братьев жестом, указывая необходимость ждать его здесь у входа в нужный павильон, и вошел в темное помещение. Свет ему был не нужен, устройство на его голове, смастеренное из очков виртуальной реальности и бог знает из чего еще, обладало оптическими свойствами ночного видения.
До рассвета оставалось немного времени, и ночь, дающая отряду возможность пройти сквозь дремлющую смерть, вот-вот скоро развеется с первыми проблесками солнечных лучей.
Братья в ожидании Дони замерли на месте, концентрируясь на слухе. Темнота была для них не страшна. Большая часть жизни, проведенная в туннелях канализаций, приучила их ориентироваться даже со слабым бликом лунного света, что сейчас освещал пространство сквозь выбитые стекла.
Лео с Майки ожидали Дони у входа, на случай необходимости помощи. В темноте помещения послышались первые звуки. Их брат, стараясь совершать движения как можно тише и плавно, вытаскивал системный блок компьютера, подключая к нему свои устройства. Ловкие пальцы застучали по клавишам клавиатуры, и теперь им оставалось только ждать, пока Дони выудит необходимую информацию.
– Парни… – зашептал Рафаэль, стоя у края перил и смотря вниз. – Эй, парни, – чуть более слышно окликнул их вновь.
Младший брат приблизился к здоровяку, который указал ему направление, куда стоит обратить внимание, и тот также выглянул вниз. Переглянувшись с братом, Майки шепотом позвал Лео.
– Лео… – он с первого раза привлек внимание сосредоточенного лидера и махнул рукой, подзывая старшего брата, чтобы тот подошел к ним.
Тот бесшумно приблизился к двум явно шокированным братьям и вопросительно свел надбровные дуги.
– Это чё за фунчоза? – шепнул Майки, указывая пальцем вниз на странное существо.
Оно было большим, размером с огромную гориллу, его тело было серым, гладким, бугристым от неестественно перекачанных мышц и полностью безволосым. Оно передвигалось на четырех конечностях, передние лапы были массивнее и длиннее задних, от этого и складывалось впечатление, что у него были повадки обезьяны. И сейчас, бредя по холлу нижнего этажа, оно водило из стороны в сторону головой, выглядящей непропорционально маленькой по сравнению с массивной короткой шеей, и явно принюхивалось. Оно подняло голову выше, рывками втягивая в себя воздух через большие раздувающиеся ноздри, братья резко отодвинулись от перил, скрываясь от него, и замерли, практически не дыша.
Беззвучно, одними лишь губами и мимикой лица они задавали друг другу вопросы об этом пугающем создании. И в данный момент между братьями велся спор. Майки склонялся к тому, что обезьяноподобное существо под кличкой «Абу» не успеет их заметить и у них еще есть время, чтобы Дони завершил свои поиски; Раф настаивал на том, чтобы прямо сейчас «нахрен свалить из этой Аграбы»; Лео взглянул в сторону темноты, где был Дони, прикидывая их дальнейшие действия, и в итоге согласился с Рафаэлем.
Тишину нижнего холла нарушил скрежет стекла, дробившегося под лапами неизвестного мутанта. И эти звуки, не предвещавшие ничего хорошего, несомненно вели по направлению к лестнице. Пока Рафаэль и Леонардо перешептывались друг с другом, придумывая план отступления, Майки осторожно высунулся за край перил, проследил путь передвижения мутанта и обратился к братьям, медленно и беззвучно произнося одними губами: – «Парни, мы в жопе». Лео с Рафом одновременно выглянули вниз, переглянулись и кивнули друг другу в подтверждение слов Майки.
Давать время на поиски своему брату лидер уже больше не мог. Подойдя ко входу в темное помещение, Лео трижды щелкнул фонариком, обозначая тем самым условный сигнал о необходимости сворачивать операцию. Но упертый гений молчал, лишь увеличил скорость нажатия клавиш клавиатуры, продолжая выискивать информацию.
– Дони, – Леонардо шепотом позвал своего брата, – сворачиваемся, у нас проблемы.
Но вместо Дони из соседней двери медленно вышло раскачивающееся сонное тело мертвеца, словно в этой ситуации как раз-таки без него и недоставало перчинки. Мертвец приоткрыл рот, собираясь закряхтеть в призыве «завтрак подан» своим сотоварищам по вирусному несчастью, но Лео, подбежав к нему, метнул в голову заметившего их зомби «кунай» и, поймав падающее тело, бережно уложил его на пол.
Дони вышел из темноты ровно в тот момент, когда мутант поднялся по лестнице и остановился в самом начале коридора. Черепахи застыли напротив того существа и напряженно вглядывались в искаженное то ли звериное, то ли в человеческое лицо. Оно было безглазым, и на том месте лица, где должны были быть глазные впадины, бугрилась толстым неровным слоем плотная серая кожа. Ниже зияли два черных отверстия ноздрей и завершала лицо – огромная выпирающая нижняя челюсть с рядом неровных искривленных зубов.
Существо перестало принюхиваться, повернуло в их сторону голову и уставилось так, как будто способно было видеть и безошибочно угадывать их местоположение.
Лео поднял палец вверх, производя им в воздухе круговые движения, обозначая тем самым отступление. Но стоило им только сделать шаг назад, как существо, одновременно с этим, приблизилось к ним на один ровно такой же шаг и замерло на месте, как и братья.
Нижний холл этажа постепенно освещало восходящее солнце. Послышались первые шорохи пробуждающихся зомби, и терять время было больше нельзя. Лео кивком головы указал братьям вниз, чтобы те спрыгнули за ограждение перил, тем временем он медленно вытягивал прикрепленные к поясу кинжалы.
Стоящее напротив них мутированное существо, будто бы почувствовав намерение лидера, взревело и помчалось на них.
– Валим, парни, – Рафаэль подтолкнул братьев и перепрыгнул через перила вслед за ними.
Разворачиваясь на ходу, Лео успел запустить два кинжала, которые вонзились в плечевые суставы мутанта, но это даже не замедлило существо. На рев мутанта тут же стали появляться изо всех проходов зомби. Уже не было смысла скрывать своих шагов и своего присутствия. Братья бежали напролом через груды разбитой мебели, расчищая себе путь на выход и отбрасывая от себя кидающихся на них мертвецов.
– Мать его за ногу, что это за херня? – Рафаэль обращался к Дони, убегая рядом с ним, пока мутант с ревом прорывался через завалы.
– Влево! – Лео был вынужден дать команду сменить маршрут, поскольку ожившая толпа зомби, привлеченная шумом и ревом, закрыла своей массой им проход.
Майки перепрыгнул через брошенный внедорожник, догоняя своих братьев, а существо, бежавшее за ним, лишь одним ударом руки сместило полуторатонную преграду с пути, как какую-то игрушечную пластмассовую машинку.
– На крышу! – Лео с Майки в прыжке забрались по пожарной лестнице и теперь бежали по козырьку невысокого здания, перепрыгивая на крышу соседней постройки. По другую сторону дороги, так же забравшись на крышу, два брата в прыжке перелетели на соседние здания. Путь до следующих домов разделяла слишком широкая для прыжка улица, и Рафаэль, указав Дони спускаться по лестнице, метнулся в сторону мутанта, давая возможность уйти брату.
– Раф! – Дони попытался остановить защитника, но тот уже спрыгнул на спину мутанта, вонзая в его лопатки саи.
Взревев, обезьяноподобное существо поднялось на задние ноги, крутясь из стороны в сторону в попытках достать длинными руками из-за своей спины Рафаэля, но тот ловко изворачивался, повисая то на одной руке, то на другой. Даже Рафаэль, как самый крупный из братьев, имел на его фоне достаточно скромные размеры. Резко крутанувшись, мутант вцепился в ногу Рафа и, сорвав с себя, отбросил его в сторону. Гигант в красном с глухим стуком впечатался панцирем в облицовку стены, оставляя на ней большую потрескавшуюся вмятину, и упал лицом вниз под осыпающиеся на него кирпичные осколки.
Мутант в один прыжок оказался возле неподвижно лежавшего Рафаэля и занес в ударе над его панцирем огромные кулаки. Во вражеское плечо вонзилась катана, так и не пробив плоть насквозь, но существо словно не чувствовало боли и, завершив замах, готово было обрушиться на панцирь Рафаэля.
Дони спрыгнул на помощь к брату и на бегу воткнул в бок существа искрящийся под электричеством острый конец «бо». Никакого эффекта, оно даже не дернулось под высоковольтным разрядом тока. Резким ударом длинной лапы мутант отбросил Дони, и тот влетел в стеклянную витрину магазина.
Майки успел вернуться на соседнюю крышу и спрыгнул перед чудовищем, загораживая собой продолжавшего лежать Рафаэля. Существо сделало замах, пытаясь смахнуть преграду, но Майки успел выдернуть катану, увернулся, занеся меч над головой, и рубанул по руке; однако сталь вонзилась в плотную серую кожу, не оставляя при этом кровавых следов, так и не причинив вреда существу.
– Сюда! – лидер приманивал к себе озверевшего мутанта, осыпая его тело кинжалами, пока Майки тряс Рафаэля и тот начал постепенно приходить в себя.
– Лео, – Дони вылез из разбитого им проема и кинул небольшой баллончик в сторону мутанта. Леонардо в этот момент выпустил в полет последний кинжал, летящий наперерез баллончику, проткнув его; из металлического флакона высвободилась перцовая жидкость, невидимым облаком окутавшая лицо существа. Оно вдохнуло ее, заревело и бешено заметалось по кругу, ударяясь телом о стены.
– Скорее, уходим! – лидер перехватил на лету катану, брошенную ему Майки, и расчищал клинками путь от подступивших мертвецов. Раф пришел в себя и бежал в одном строю рядом с Леонардо, помогая ему отмахиваться от бесконечно прибывающей толпы зомби. Сумев прорваться на противоположную сторону улицы, братья взобрались на здание и убегали по крышам от горланящего дезориентированного существа.
Они быстро приближались к эстакаде, Дони успел вызвать по рации Сью, и та уже завела двигатель «Тартаруги» в ожидании их прибытия.
– Вот черт, оно очухалось, – Майки, обернувшись, увидел, как монстр бежал за ними, гораздо стремительнее, чем убегали от него братья.
Дони залетел в трейлер первым и тут же сел за руль; дождавшись последнего брата, он втопил гашетку в пол, и «Тартаруга» стала с ревом набирать обороты.
– Гони, гони, гони! – Майки следил за тем, как то, что напоминало огромную гориллу, быстро приближалось к ним. От кулаков, бьющих по асфальту, оставались вмятины, и оно резкими рывками догоняло трейлер.
Последовал мощный удар, заднюю часть трейлера опасно занесло и накренило под визг резины по асфальту. Дони изо всех сил старался вырулить так, чтобы «Тартаруга» не опрокинулась на бок.
Чудом устояв на ногах внутри трейлера, Лео выхватил пару кухонных ножей и открыл люк в потолке передвижного дома, но Рафаэль отодвинул его в сторону со словами: – Черта с два, он мой, – и вылез вместо него наружу.
Существо в прыжке вцепилось лапами в крышу, и задняя часть трейлера основательно просела под его весом, зазвучал скрежет металла картера, царапавшего дном асфальтированную дорогу.
Но Рафаэлю было достаточно той дистанции, чтобы разбежаться и в прыжке ударом ног сбить существо с крыши. Сай Рафа вонзился в сталь обшивки, удержав его от падения. Держась одной рукой, он наблюдал, как существо упало на спину и, перекатившись по дороге, остановилось, звучно издав свой нечеловеческий вой, пока «Тартаруга» набирала скорость и удалялась от него.
