Текст книги "Львёнок, который хотел выжить (СИ)"
Автор книги: Ева Бими
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 44 страниц)
– О, а это моя душевая, – решила пояснить для Лео предназначение дырки в полу на кухне. Собственно, ванна в этом доме была, но канализация – одно из мировых достижений человечества – была забита, и оттого стоячая вода не утекала по трубам. Мой внутренний гений приспособил мангальную решетку поверх прогнившего отверстия, и к долгожданной радости, я могла позволить себе мыться не только в проточных реках и под дождем.
Лео приоткрыл дверь, ведущую в единственную боковую комнату, обнаружил там одинокий каркас пустой кровати и задал вопрос:
– А где ты спишь?
– На чердаке, – тут же подпрыгнув, я схватилась за деревянный шарик на конце длинной веревки, дернула за него, и с потолка спустилась раскладная лестница.
Не знаю отчего, но я была собой чертовски горда. Пусть первый этаж и выглядел похуже любой замшелой ночлежки, но вот чердак я постаралась облагородить уютом.
Там у меня было все, что необходимо для комфортной жизни одичалого человека.
Домашний питомец – маленький паучок Джерри – сплел себе уютную паутину в углу под потолком. Импровизированная кухня находилась в дальнем конце комнаты под скошенной крышей. Походная газовая горелка стояла на возвышении из сложенных друг над другом кирпичей, а к запасам бутилированной воды прибавились добытые пакеты с лапшой.
Особую радость вызывал у меня читальный зал: на полу ровными стопками возвышались потрепанные корешки книг с потускневшими от времени обложками. Некогда живший здесь владелец дома оставил мне в наследство богатую коллекцию интеллектуальной пищи: арифметику за третий класс и полный сборник рассказов Агаты Кристи.
Рядом с матрасом вразнобой располагались ковшики, которые ловили капли с протекающей крыши в период дождей. Пройдя в свою гардеробную – к наваленной в углу горке одежды, – я скинула с себя ветровку, вытащила майку и накинула поверх спортивного топа.
– Погоди, сейчас будет красота, – выудив из рюкзака батарейки, я вставила их в пластиковую коробочку, у окна зацепила уголок одеяла на криво прибитый гвоздь и зажгла гирлянду.
Маленькие желтые огоньки рассеяли тьму между нами, играя бликами в наших глазах.
– Нравится? – затаив дыхание, я смотрела на Лео и желала, чтобы ему действительно приглянулись плоды моих трудов.
Он кивнул, расстёгивая на ходу молнию своего балахона.
– Что ты делаешь? – я изумленно спросила, ощущая, как его руки скользнули под ткань майки, прошлись по спине и притянули к широкой груди.
– Целую, – не менее удивленно ответил Лео и прижался к губам. Влажный язык проник вовнутрь, лаская своим теплом. Все его движения были напористые, нежные и нетерпеливые, как у изголодавшегося создания. Он запутался в складках одежды и, не желая отрываться от меня, разорвал ткань, стягивая лоскутки с обнаженного тела. Следом за ней полетел тонкий топ, распавшийся под его руками на две половинки. Не успев испуганно вздохнуть от столь быстрой смены положения, я оказалось зажатой между мягким пледом и твердым пластроном. Обжигающие поцелуи касались шеи, спускались к плечам и поочередно накрывали вершины груди. Позабыв о последних приключениях, я прижимала его к себе, наслаждаясь теми ласками, что он дарил.
– Лео? – почувствовав влажность на пальцах, я поднесла руку к лицу и требовательно позвала увлеченного поцелуями лидера: – Лео!
Нехотя он перестал стягивать с меня джинсы и с наивным непониманием: почему же я не даю ему продолжить путь языком к намеченной цели, – Лео вопросительно взглянул снизу вверх.
– Кровь, – и я продемонстрировала ему вытянутую руку.
– Поранилась? – озадаченно переспросил он и, нахмурившись, попытался найти на мне кровоточащую рану.
– Нет же, это твоя кровь.
Ощупав свой затылок, он непринужденно пожал плечами и вновь прижался к губам. Пришлось его укусить за язык, чтобы отвлечь от долгожданного занятия.
– Нам нужно обработать рану, – как можно строже проговорила неугомонному черепахе.
Лео облизнул нижнюю губу, задумчиво прикусывая ее зубами.
– Даже и не думай, – предупредительно выставив перед ним окровавленный указательный палец, я знала, к чему обычно приводит его лукавый взгляд в совокупности с довольной полуулыбкой, – сперва необходимо сделать самое важное. Слезай.
Выпутавшись из полуспущенных с меня джинс, я дотянулась до аптечки и выгребла все свои последние скудные запасы.
Вместо того, чтобы поддаться просьбе и пригнуться, Лео усадил меня к себе на колени и позволил осмотреть свою рану. Вылив на ватный шарик последние унции антисептика, я осторожно прошлась по краям раны.
Странно, но у меня было ощущение, как будто бы мы и вовсе не расставались, а все эти прожитые дни без него были последствием очень долгого анабиозного сна. Вместо того, чтобы накинуться друг на друга с расспросами, мы сидели в тишине и не раздумывали о реальности или же нереальности происходящего.
Приложив к его ране стерильный широкий пластырь, мои руки сами потянулись к его лицу, заново изучая изменившиеся черты. Влажная ткань стирала с него следы гари, пыли и красные засохшие разводы, и я задумчиво обводила появившиеся на нем новые шрамы.
– Как ты выжила после того, как упала? – он первым нарушил тишину и отвлек меня от грустных размышлений.
– А я и не упала. Точнее, должна была, но… – Лео молча ждал продолжения, не торопя с признанием. Его теплые ладони согревали оголенную спину, а направленный нежный взгляд из-под полуприкрытых век успокаивал встревоженные воспоминания. И я решила начать с самого начала:
– Когда я поняла, что на нас набрела стая, то не успела добежать до дома, но мне удалось взобраться на дерево. А потом появилось оно – нечто жуткое, дикое и ужасно злое. Оно хотело сломать наш дом, а я не могла этого позволить. Ты рассказывал, что недалеко от нас есть горная река, и мне подумалось, что я смогу его туда заманить. Только вот я опять не разобралась с направлением и прибежала не туда. То, что на меня надвигалось, не оставило мне времени ни подумать, ни раскаяться, ни попрощаться. «Тати» я обронила где-то в лесу, хотя и он бы мне не помог. Я вытащила из ножен твой подарок, не зная – направлять острие на бегущую толпу или же на себя. Признаться, в тот момент меня сильнее страшила не смерть, а боль, которая будет перед ней. Потому я просто закрыла глаза и сделала шаг назад. Мое падение оказалось недолгим, где-то пару ярдов. Клинок «вакидзаси» воткнулся в грунт и застрял в щели между выступающих камней, а сверху на мою голову посыпались тела мертвецов. Видимо, тогда с меня слетел браслет. Вдали громыхали взрывы, оружейные выстрелы, вряд ли бы из-за них меня кто-нибудь услышал. Не знаю, сколько я так провисела, ведь практически перестала ощущать напряженные пальцы. Потом, когда все стихло, нащупала мысками опору и смогла вскарабкаться вверх. На месте нашего дома я нашла только твою катану.
Воспоминания, словно бы не принадлежащие мне, чужие, вернули меня в тот злополучный день.
Остолбенело стоя посередине разгромленной и пылающей поляны, я сперва ужаснулась, что на том месте, где была «Тартаруга», валялись оторванные листы обшивки трейлера поверх рассыпанных мириад блестящих стеклянных осколков. И только потом осознала, что осталась совсем одна. Что меня бросили.
Можно ли было винить человека, находящегося на грани отчаянья и оттого так громко и сильно взывающего к лидеру? Однако это привлекло ко мне разбредавшуюся толпу мертвецов, не дав пробиться к трассе. Пришлось убегать от оголодавших тварей в противоположную сторону. Они бы рано или поздно догнали меня, и иного выхода, как переплыть на другой берег, у меня не оставалось. Даже будь я умелым пловцом, осилить стремительно бегущую реку – задача непростая. Пришлось рискнуть и сделать шаг. Вскоре дно ушло из-под ног, и меня понесли и завертели бурные потоки. Если бы не удачное стечение обстоятельств, позволившее мне зацепиться за длинную корягу и вытянуть себя по ней, как по канату, то на этом моем последнем и безрассудном решении все бы и закончилось.
– В общем, мне пришлось убегать. Поначалу несколько дней я держалась ближе к реке, пытаясь найти какой-нибудь мост, переправу, ну, или удачно поваленное дерево. Сил становилось все меньше, а вы, должно быть, уезжали всё дальше. И я не знала, в какую сторону вы могли уехать и как к вам вернуться.
Лео прижал лицо к моей груди и прикрыл глаза, раскаянно выдохнув:
– Мы вернулись. Я искал тебя так долго, но совсем не в том направлении.
И я тоже искала, как могла. Не испытывая злости и обиды. Просто надеялась, что когда-нибудь его увижу.
Вновь обрести друг друга в этом мире было сравнимо с непостижимым притяжением двух планет с конца совершенно разных и дальних галактик. Все прошлое одиночество стало неважным. Он бережно прижимал меня к себе, согревая в руках, боясь отпустить хоть на минуту, касался локонов волос, поглаживал по оголенным плечам и слушал о том, как львёнок хотел выжить и найти его.
***
– Лео, – тихо позвала Ева, продолжая следить за вышагивающим по асфальту голубем и беззастенчиво истекать слюной, – смотри, какой аппетитненький.
– Хочешь, я зажарю его для тебя на костре? – при виде упитанной птахи и у Лео засосало под ложечкой.
– О, это самое романтичное, что я когда-либо слышала! – восторженно прошептав, девушка обернулась к нему и часто-часто закивала.
Ну вот как под таким девичьим искрящимся взором не почувствовать себя героем и самым что ни на есть знатным рыцарем в золотых доспехах и на белом коне? Покровительственно улыбнувшись своей прекрасной даме, отважный воин – не знающий ни страха, ни упрека, готовый по одному ее велению сражаться с трехглавыми гидрами и умудренными опытом драконами, – уверенно и филигранно извлек кунай и метнул в птицу.
Голубка, проклиная нашего героя извечным позором, курлыкнула и вспорхнула ввысь.
– Лео, мой обед улетает!
Выбежав из-за кустов, мастер катан подхватил с земли камень и попытался сбить беглянку, набирающую высоту. Но Акела вновь промахнулся, то ли потому, что выглянувшее солнце затмило удаляющуюся добычу, то ли помехой стало легкое головокружение. Но, тем не менее, пернатый улетел, оставив о себе на память маленькую белесую кляксу на асфальте.
– Я… – зеленеющий от смущения Лео попытался сгладить конфуз и предложил: – хочешь, я тебе пока яблок насобираю?
Как там говорится? Хочешь есть – съешь яблоко. Не хочешь яблоко – значит, не хочешь есть. Но Ева в действительности мечтала об обычной, нормальной человеческой еде: жареном голубе, запечённой крысе, а если повезет, то и стейк на гриле из бобра.
– А там вроде я слышал карканье.
Его верная спутница благосклонно приняла предложение прогуляться до угодий воронья, и таки наш герой осчастливил любимую жареной дичью.
Однако их намеченное путешествие к Мексиканскому заливу пришлось отсрочить на несколько дней. Девушку беспокоили головокружения Лео, и тот с радостью согласился на «спальный режим», пока не затянется его рана. Только вот это был не тот «режим», о котором он подумал.
Но все же у них появилась возможность побыть в беззаботной и приятной неге: нежиться в объятьях друг друга, спать до обеда и болтать до рассвета.
Правда, одна из историй Евы его не на шутку встревожила.
– Ты разглядела его? – он приподнялся на локте и навис над девушкой, обеспокоенно всматриваясь в лицо.
– Говорю же, нет. Я сначала вообще подумала, что это пугало какое-то. Только вот зачем ему было стоять между домов?
Мотнув головой, Лео нахмурился и попросил:
– Давай сначала и подробнее.
– Я, как обычно, выбирала себе самый убогий домишко. Потому что, как правило, большие и благоустроенные коттеджи были уже разграблены до меня, а вот такие сараи все проходили стороной. А зря! В них-то мне и удавалось найти съестное, а заодно и спрятаться. На следующее утро я проснулась от странных звуков. Благо спала в одежде и поэтому успела вовремя подорваться и выбежать через заднюю дверь. Но они меня заметили и погнались. Не знаю, может, эти люди хотели отнять рюкзак или того хуже… В общем, огибаю дом и хочу пробежать по узкой улочке между заборами, как вдруг увидела его.
– Опиши.
– Да, собственно, я не особо его и разглядывала. Одежда цвета хаки, лица под капюшоном было не видно. Не знаю, может, на нем была какая-то маска или просто фантазия от перепуга разыгралась. Стоял весь такой ровненький и даже не шелохнулся. Пришлось бежать до другой улочки. Потом услышала вскрики и от испугу споткнулась, упала и обернулась. А позади три лежащих тела, и он стоит посередине дороги.
– И?
– И все. Встала и побежала дальше в лес.
– А он?
– Не знаю, там, наверное, остался.
На скулах Лео заходили желваки. Спустя недолгое раздумье он принял категоричное решение:
– Завтра выезжаем.
***
– Ты уверен, что он нам… подходит? – Ева старалась держать ободряющую мину лица, но вот неуверенный и скептический взгляд выдавал явное беспокойство.
Но выбирать-то было не из чего. Леонардо удалось завести только две машины. Проржавевший пикап в скором времени заглох и на этот раз – посмертно. А вот голубенький «Фиат-500» исправно тарахтел.
– Экономичный расход, легкий, да и к тому же в нем автоматическая коробка передач, – Лео так же пребывал в сомнениях и протирал руки, перепачканные машинным маслом.
Загвоздка была в том, что таким маленьким автомобилем управлять двухметровая черепаха не мог: руль упирался в его коленки, и он же мешал нажимать на педали.
– Но я не умею водить, – разведя руки в стороны, девушка с мольбой посмотрела на Лео.
– Ничего сложного, родная. Педаль газа, педаль тормоза, руль и рычаг, – наблюдая, как в жалобной нерешительности сошлись ее брови, Лео поспешно добавил: – нам на нем только добраться до ближайшего городка, а там найдем машину побольше.
Пока девушка рассматривала круглые электронные табло, пытаясь понять, что к чему, Лео примерялся, чтобы усесться на пассажирское сиденье.
«Фиат» качнулся набок, подвеска жалобно простонала, и корпус машины прогнулся под весом лидера. Девушка задушенно пискнула, поскольку Лео попытался закрыть со своей стороны дверь и ненароком придавил ее плечом.
– Я не ш-ш-могу так водить, – натужно простонала Ева, пытаясь отлепить лицо от стекла.
– О, прости! – занимавший практически все пространство передней части автомобиля ниндзя кое-как дотянулся до рычажка под сиденьем, уперся коленкой в торпеду и оттолкнулся.
Спинка сиденья хрустнула и отвалилась.
– Лео! Ты уперся мне грязной пяткой в ухо!
Со стороны было похоже, что в маленькой голубой машине творилось невероятное непотребство: она раскачивалась то с боку на бок, то вперед-назад; раздавались звонкие и тонкие «ай» и «ой» вперемешку с медвежьим сопеньем, натужным фырканьем и рычанием.
В конце концов несчастное сиденье было удалено из комплектации машины, а на освободившемся месте растянулись зеленые ноги.
– Ты как? – взлохмаченная Ева с неподдельным переживанием смотрела на запыхавшегося, но весьма довольного собой Лео.
Несмотря на свои скромные размеры, «Фиат» относился к тем волшебным машинам из которых, как в лучших традициях комического кино, могла выйти дюжина клоунов разной фактуры. И, безусловно, автомобиль обладал свойством располагать всех присутствующих в нем на романтический лад. Но это им предстояло выяснить в пути.
Поелозив, Лео поудобнее разместился на заднем диванчике, игриво подмигнул рулевому, и машина с рывком тронулась в путь.
– Плавнее, плавнее, – выглядывая из-за плеча Евы, лидер давал ей первый урок по водительскому мастер-классу, – выравнивай машину на полосу. Там, где твоя левая нога упирается в подложку, находится переднее колесо, ориентируйся по нему. А теперь немного подгазуй.
– Не!.. много, – от резкого рывка вперед Лео стукнулся головой о покатую крышу и удержал себя от того, чтобы не клюнуть носом в торпеду, потому что Ева от перепуга до упора нажала на тормоз, и машина с визгом остановилась.
Поначалу неровно, неуверенно и с толчками голубенький двухдверный седан петлял по желтой прерывистой полосе дороги. Но вскоре девушка расслабилась, приноровилась к агрегату, подобрала для себя комфортную скорость в шестьдесят три мили в час и стала получать удовольствие от управления «Фиатом».
Если бы она знала, что ей так сильно придется по душе это занятие, то еще раньше научилась бы водительскому ремеслу. Мерное шуршание шин по асфальту и влетающий в салон ветерок приятным образом ласкали слух. Длинная трасса, обрамленная зеленым лесом, плавной линией поднималась к горизонту. Возникало ощущение, что полотно дороги упиралось в заходящий солнечный полудиск и им суждено было проехать прямиком через оранжевое светило.
Свет костра играл причудливыми бликами, взметая в ночное небо россыпи крохотных плавно летящих искорок.
Довольная и сытая девушка сквозь сон со сладким стоном потянулась, выгибаясь дугой, как кошка, и обхватила его за шею руками.
Ева покоилась на его груди, вытянув ноги через спинку переднего сиденья. А он вдруг понял, что с момента их встречи жалящий рой ос покинул черепную коробку. Мигрень не возвращалась и больше не мучила своим постоянным присутствием.
Была ли эта головная боль причиной его холодности и отстранённости от братьев? Казалось, потеряв ее, он утратил в себе нечто главное, что делало его таким, какой он был. С ее пропажи Леонардо держала на плаву только цель, облаченная в страшное предназначение, – во что бы то ни стало увидеть ее.
Он не знал, что было бы с ним, не найди он Еву. Смог бы бросить поиски и вернуться к семье? Как надолго хватило бы его рассудка – годами блуждать по опустевшей земле и искать в каждом изувеченном вирусом лице знакомые любимые черты, страшась и молясь, чтобы она не оказалась среди них.
Лидер не знал, как поступил бы в случае, если бы нашел ее среди мертвецов. Не знал, осмелился бы прервать ее вторую мертвую жизнь. Стал бы тем же отчаянным и страдающим безумцем, скармливающим живую плоть своей любимой, надеясь, что в ее измененном мозгу осталась хотя бы одна искра затухающих нейронных связей для того, чтобы она его узнала. Или же он бы поднял ее на руки, прижимая к своей груди, и с болезненным наслаждением ощутил, как маленькие зубки вгрызались в его шею, пока он бы шел к обрыву, чтобы в последний раз испытать захватывающий полет рядом с ней.
Леонардо протяжно вдохнул родной и любимый запах шелковых волос и теплой нежной кожи оголенных плеч, сжимая в объятьях спящую девушку. Зная, что рядом с ней ему ничего не грозит. Она была жива и спасла его от безумия, одиночества и отчаянья.
***
Они остановились в небольшом городке Хамшир, который радовал глаз причудливой школой с кровлей фиолетового цвета и без какой-либо логики расположившимися: не как обычно – в ровных симметричных линиях, – жилыми домами.
– Смит-Пойнт, – вдохновленно проговорила Ева и с улыбкой глубоко втянула воздух, романтично прикрыв глаза, – кажется, я уже чувствую запах морского бриза.
Она развернулась и присела на капот «Фиата», держа перед собой карту и любовно разглядывая конусообразный мыс с маленькой загогулинкой на вершине, уходящей в залив.
Ева лишь мельком и с толикой сочувствия взглянула на бегущего к ней зомби, ведь Лео уже успел пронзить вражеский череп кинжалом. При этом задорно и гордо улыбаясь, как мальчишка, получивший долгожданную пятерку по алгебре.
– Смит-Пойнт – наш новый дом, – девушка подарила своему защитнику взгляд, полный признания и любви.
По пути подцепив «кунай» из затылка мертвеца, ниндзя приблизился к Еве, получив долгожданный и заслуженный поцелуй.
– Только на нашем пути слишком большой город, придётся ехать в объезд через Монро-Сити. Плюсом миль двести.
– А может, напрямую проломимся? – поканючила Ева, поскольку ей так не терпелось поскорее оказаться в новом доме, встретить их семью и, наконец, вместе с Лео лечь спать в большой и, должно быть, очень удобной кровати.
– Мы же не на «Тартаруге», – деликатно напомнил Лео, скосившись на голубенькую любимицу Евы.
За недолгое время, что Ева управляла машиной, ей так полюбился этот раритетный агрегат, что она отвергала все предложения пересесть на что-либо иное, находя самые неправдоподобные причины. Просторный грузовичок, найденный ими, не подходил по причине заведшихся в нем блох. Хотя Лео и не обнаружил в тканевых сидушках и намека на живность, Ева клятвенно божилась, что у нее уже за пару метров от машины обострялся нестерпимый зуд. От коричневого пикапа у нее непонятным образом начинались приступы тошноты от укачивания. От белого «хаммера» в недрах ее романтичной, тонкой и чуткой души просыпались бандитские рэперские замашки, которые она никак не могла подавить и всяческим образом наглядно их демонстрировала: в пружинистой пингвиньей походке; в странных каверах на песню: «братухе подгоните на днюху пистолет…»; в непостижимом желании ходить с припущенными штанами и острой потребности найти золотые коронки на зубы.
А Леонардо было интересно, что на этот раз Ева придумает в противовес серебристому универсалу.
– Что правда, то правда… Но, по крайней мере, моя малышка «Фиона» поглощает не больше галлона на сотню, – и девушка по-хозяйски похлопала машину по голубому капоту, – а вот этот, – смотря на универсал, Ева в раздумьях прикусила губу и невинно спросила: – слишком серебристый, не находишь? Не думаю, что этот цвет подходит к моим кроссовкам.
Действительно, «Фиат», как ничто иное, идеально подходил к ее обуви, подаренной лидером этим утром.
Однако маленький избранник его девушки нуждался в конструктивной доработке, и потому Лео при помощи веревки как можно туже обвязал на крыше пластиковую бочку с топливом. Оставленных братьями в подарок двадцати галлонов топлива с лихвой должно было хватить до следующего намеченного пункта.
Выехав из города, они припарковались на отдаленном пустыре. Под свет разгорающегося костра Лео вскрыл коробку, извлекая оттуда припасы и бутылки с водой. Эта была уже третья по счету посылка, которую они нашли припрятанной вблизи от начерченного иероглифа с обозначением «Семья». Там же поверх всего неизменно лежала записка.
Ева устроилась у Лео между ног, вгрызаясь в вяленое мясо, приготовленное по лучшему рецепту Майки, и нетерпеливо попросила лидера прочитать письмо вслух.
Он начал с первой жирно подчеркнутой строчки на обложке конверта:
«В Уинни не суйся. При выезде на трассе завал. Пришлось вернуться и ехать в объезд. Гони по проселочным к Фигриджу. Постараюсь расчистить путь».
Почерк Рафаэля был неровный, и каждая новая заглавная буква превосходила по размеру прописные. Немного угловатый и остро наклоненный текст читался достаточно легко и просто. Лео, как и подозревал, не рискнул наметить путь через большой и некогда густо населенный город. А планы проехать через Монро-Сити пришлось оставить.
«Вроде девятое ноября две тысячи двадцать второго года. По крайне мере, так считает Майк. Я запутался. Дон не спорит. Значит, нет нужды пересчитывать, да и нахрен мне это не сдалось. Есть дела поважнее. Хрен с ним. Пусть будет девятое».
– Лео, насколько мы от них опаздываем?
Лидер поразмыслил, но точный разрыв высчитать не смог:
– На месяц, может, больше.
Тартаруга была быстрее, да и парни привыкли к безостановочной езде, а Еве требовалось больше передышки. Находиться за рулем сутки напролет изрядно выматывало, снижало концентрацию и внимание, да и Лео был против такой гонки для новичка-автомобилиста. Они продвигалась по сравнению с «Тартаругой» медленно, но уверенно, следуя за символами, оставленными для них красной краской. С каждым днем расстояние между ними увеличивалось, но в любом случае точка сбора была одна. И делая лишь краткие остановки для передышки, они неумолимо продвигались вперед.
«Все еще не вставили окна. Жутко бесил полиэтилен, пришлось заколачивать проемы. Стыдоба, да и только, зато так безопаснее. Но ничего. Освоимся на новом месте, и подлатаю свою крошку.
Нашел курицу. Майк не дал сожрать. Теперь у нас новый член семьи – Ко-ко. Дожили… Ужин – в друзьях! Глупое создание высиживает Тока. Приняла его глаза за яйца. Поржал. Коту не понравилось.
Сью сшила одеяло. Зачем?! В Техасе ужасная жара. Хреново без кондиционера.
Дон дал почитать книгу. Не ведись на название – речь не о карликах. Несусветная муть. Но тебе понравится. И ей.
Возвращайся со своей Удачей. Если… (последующая фраза многократно перечеркнута, не разобрать), все равно возвращайся».
Так же, как и в прошлых письмах, Раф никогда не писал о Еве напрямую, даже имени ее не указывал. Девушку вовсе не обижал сей факт. Она представляла: каково было бы постоянное напоминание о смерти или безуспешных поисках любимого человека. Ведь все указывало на ее гибель, и шансов найти действительно было ничтожно мало. Но Лео не сдался и не бросил поиски.
Поступки – вот что испокон веков определяет безграничную меру любви.
По ту сторону реки за прошедшие несколько месяцев девушка смогла отдалиться не больше, чем на сорок миль. Но он отыскал ее. Может быть, потому, что точно знал повадки любимой и то, как она думала, где предпочитала укрываться и куда намеревалась идти. Прочесывая все вокруг себя, он наткнулся на след: ровные высеченные борозды на стволах деревьев. Именно так он учил ее добывать древесный сок, когда в округе не было воды. После вышел к поселку. В одном из домов Лео обнаружил вывеску с его именем и после этого, практически без сна и остановок, добрел до следующей цели, потом до следующей…
Ева понежилась щекой о большую зеленую ладонь и потянулась к коробке.
На дне лежала маленькая книга в переплете из красной кожи с выбитым на ней полустертым золотым тиснением – «Маленькие женщины».
– С хорошей концовкой?
– Дони другие и не читает, – улыбнулся Лео и принял из рук Евы братский подарок, поглаживая истрепавшийся книжный корешок.
***
Заброшенные проселочные дороги состояли из одних сплошных ухабов и поваленных поперек деревьев. Как и предполагалось – они застряли.
Девушка нажимала на педаль газа, передние колеса вращались, вздымая в воздух пыль и мелкий песок, но «Фиона» прочно засела днищем в глубокой колее.
Прокашлявшись, Лео стер с лица грязь, обошел машину и пригнулся у приоткрытого окна пассажирского сиденья.
– Я ее не брошу! – девушка вцепилась в руль полюбившегося автомобиля и жалобно посмотрела на запыленного ниндзя.
– Это я уже понял еще до границы с Техасом, – усмехнувшись, он открыл дверь и вытащил трос.
«Фиат» за все годы своего существования не растерял ни одной единицы своих лошадиных сил. Но чтобы вырулить, ему как раз-таки недоставало единственного – черепашьей тяги.
Здесь проезжали его братья, и он шел по следам широких борозд, оставленных «Тартаругой». Поваленные деревья были уложены возле обочины и не мешали Лео тащить за собой голубую ношу. Он, как суровый викинг, зажимал в руках туго натянутый трос и тянул их Драккар, возглавляемый маленькой и хрупкой Валькирией. Пройденная миля показалась ему сущим кошмаром и нелепицей, но юная воительница пела ему победоносные песни, завывая похлеще Фенрира.
– Я мог бы и сам, – тихо проговорил Лео, и голос его отдавался мягкой хрипотцой. В свете костра он продолжал мечтательно наблюдать за каждым ее движением. Тонкие пальцы отжали ткань, снова погрузив материю в емкость с водой. И он с замиранием сердца ждал, когда Ева вновь так же нежно прикоснется к нему.
Из-под пушистых ресниц блеснули загадочные искорки, причудливо растекаясь по шоколадному взору. Ева приоткрыла губы, показался влажный кончик розового языка, которым она провела по уголку рта и тут же скрыла от него. Лидер шумно сглотнул в надежде еще раз увидеть невероятно притягательное и до невозможности возбуждающее явление.
Она чуть привстала с его колен и пригнулась ближе, проводя влажной тканью по затылку.
Не удержавшись, он коснулся губами плавного изгиба шеи, провел языком по разгоряченной солоноватой коже и шепнул, не прерывая поцелуев:
– На запад миль через двадцать должна быть река.
– Топлива впритык, мы не можем отклоняться от маршрута, – с печалью и так же тихо прошептала Ева, спускаясь влажными пальцами к его груди, сводя с ума таинственно любовными поглаживаниями.
– Тогда я искупаю тебя в древесном соке, – взмолился Лео, мечтая стянуть с нее одежду.
– Тогда я стану вся липкая.
– И я тебя вылижу, – по-наивному Лео умоляюще взглянул на оседлавшую его девушку и чуть ли не завыл оттого, что небесные жители так и не послали им дождя или пригодного родника по пути. Хватило бы для купания даже ручейка. А те скудные запасы воды, что у них оставались, грозились закончиться к следующему дню.
Девушка обхватила его лицо руками и с тем же желанием в глазах утешительно проговорила:
– Завтра к вечеру мы уже должны найти наш дом.
Лео измученно кивнул, ощущая, как ноет все его нутро от невозможности обладать любимой лишь только потому, что та сетовала на отсутствие должной гигиены, так забавно и подозрительно принюхивалась к своей одежде.
Он подхватил ее на руки, прижимаясь в жадном и требовательном поцелуе, отнес в машину, укладывая на заднее сидение, и решительно пообещал:
– Но если мы не найдем их до вечера, то я возьму тебя прямо в море.
Не столь важно – было ли это угрозой или отчаянным кличем, но Ева озорно повела бровью, и кончик нежных губ довольно приподнялся. А лидеру пришлось лечь на землю и начать отжиматься.
***
– Милая, потише, не гони, – Лео в очередной раз предусмотрительно напомнил взволнованной девушке о соблюдении скоростного режима по петляющей дороге.
Было еще светло, но облака постепенно окрашивались в розовые цвета, предзнаменуя дальнейший плавный закат солнца.
Они проехали небольшой, но достаточно заметный указатель, помеченный иероглифом. Через несколько миль их ждал элитный закрытый комплекс, где некогда богатеи владели резиденциями с частными пирсами у самого побережья.
Вдали блеснули белые колоннады, и «Фиат» стремительно приближался к шлагбауму.
– Ева… – осторожно окликнул лидер, подозревая, что девушка решила пойти на таран.
С визгом машина затормозила, и они ждали, пока развеются густые облака дорожной пыли.
Лео вышел, приблизился к преграде и дернул металлическую балку, но она осталась неподвижной. Только вознамерившись проверить подъемный механизм, он вдруг услышал протяжный писк, и со щелчком шлагбаум поднялся вверх.
Они оба ехали в полной тишине, вглядываясь в даль небольших коттеджей, и только на развилке Ева неуверенно спросила:
– Как думаешь – нам направо или налево?
– Думаю, туда, где самый высокий дом, – Лео указал на крышу с черепицей нежно-голубого цвета, выглядывающую из-за крон деревьев.
Сомнений быть и не могло, за забором на заднем дворе стояла их «Тартаруга». Даже в полуразобранном состоянии в ней безошибочно угадывалась мастерская рука «Рафаэлевского» творения.
