Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)

вольно долго провозился, выпрямляя примятую траву и заравнивая отпечатки копыт. Тем временем остальные продолжали двигаться впе¬ ред– довольно медленно, так как ехать было нелегко,– пока не углубились в бурьян на добрую милю. Отыскав здесь подходящее место, они сошли с лошадей и стали устраиваться на ночлег. Траппер к этому времени присо¬ единился к отряду и сразу принялся руководить приготов¬ лениями. На довольно большом пространстве была надер¬ гана и срезана трава, из которой соорудили в стороне по¬ стель для Инес и Эллен, такую покойную и мягкую, что она могла поспорить с пуховой периной. Немного поев (старик и Поль кое-что припасли), измученные женщины легли отдыхать, предоставив своим более крепким спутни¬ кам позаботиться на свободе и о себе. Мидлтон и Поль вскоре последовали примеру жены и невесты, а траппер с натуралистом еще сидели за вкусным блюдом из бнзо– нины, изжаренном накануне, и которое они, по обычаю охотников, ели неразогретым. Глубокая тревога, так долго угнетавшая Овида и еще не улегшаяся в его душе, отгоняла сон от глаз натурали¬ ста. Старика же необходимость и привычка давно научили полностью подчинять своей воле все телесные потребно¬ сти. И сейчас, как и его товарищ, он предпочел не спать. – Если бы люди, живущие в уюте и покое, знали, каким тяготам и опасностям подвергает себя ради них естествоиспытатель,– начал Овид, когда Мидлтон про¬ стился с ними на ночь,– они бы воздвигали в его честь серебряные колонны и бронзовые статуи. – Не знаю, не знаю,– возразил траппер.– Серебра не так уж мцого, особенно в пустыне, а ваши бронзовые идолы запрещает заповедь божья. – Да, так смотрел на вещи великий иудейский зако¬ нодатель. Но египтяне и халдеи, греки и римляне держа¬ лись обычая выражать свою благодарность в такой именно форме. Многие знаменитые античные ваятели благодаря своему знанию и мастерству превосходили иногда в своих творениях самое природу и явили нам такую красоту и совершенство человеческого тела, какие мы если и встре¬ чаем у живых особей нашего вида, то лишь очень редко. – А умеют наши идолы ходить и говорить, наделены ли они великим даром – разумом? – спросил траппер, и в 253

голосе его прозвучало негодование.– Я не любитель ва¬ ших поселений с их шумом и болтовней, но в свое время мне приходилось навещать города, чтобы обменять меха на свинец и порох, и я частенько видел там восковые куклы со стеклянными глазами и в пышных платьях... – Восковые куклы!—перебил Овид.– Это ли не ко¬ щунство – сравнивать жалкую поделку ремесленника, какого-то лепщика из воска, с чистыми образцами антич¬ ного искусства! – Л это не кощунство в глазах господних,– возразил старик,– приравнивать работу его созданий к тому, что сотворено его всесильной рукой? – Почтенный венатор! – снова начал натуралист, когда, как обычно, откашлялся, приступая к важному мо¬ менту спора.– Давайте вести наш диспут в дружеском тоне и со взаимным пониманием. Вы говорите о непотреб¬ ных отбросах, созданных невежеством, тогда как мой ду¬ ховный взор покоится на тех жемчужинах, которые сча¬ стливая судьба дала мне увидеть воочию в сокровищни¬ цах славы Старого Света. – Старый Свет! – подхватил траппер.– Я с детских дней моих только и слышу об этом «Старом Свете» от всех жалких, голодных бездельников, которые стекаются тол¬ пами в нашу благословенную страну. Они говорят вам о Старом Свете так, как будто бог не захотел или не смог создать мир в один день! Или как будто не распределял он свои дары равно между всеми – ибо неравны только разум и мудрость тех, кто принимал их и пользовался ими. Они ближе были бы к правде, когда бы говорили: одрях¬ левший, и поруганный, и кощунственный свет! Доктор Батциус, убедившись, что отстаивать свои излюбленные положения против столь недисциплиниро¬ ванного противника – задача не менее трудная, чем ес¬ ли бы ои пытался устоять на ногах в объятиях могучего борца, шумно промычал «гм» и, подхватывая затрону¬ тую траппером новую тему, перевел спор на другой предмет. – Когда мы говорим о Новом и Старом Свете, мой почтенный друг,– сказал он,– то понимать это надо не так, что горы и долины, скалы и реки нашего Западного полушария отмечены – в физическом смысле – менее древней датой, нежели те места, где мы находим ныне кирпичи Вавилона; это только означает, что его духовное 254

рождение не совпадало с его физическим и геологическим возникновением. – Как же так? – сказал старик, подняв на философа недоуменный взгляд. – Иначе говоря, в моральном отношении оно моложе других стран христианского мира. – Тем лучше, тем лучше. Я не большой любитель этой вашей морали, как вы ее зовете, потому что я всегда считал – а я долго жил в самом сердце природы,– что ваша мораль вовсе не самая лучшая. Род людской пере¬ кручивает и выворачивает законы божьи и подгоняет их под свою собственную порочность. Слишком много у него досуга, вот он и ухищряется даже заповеди переиначить по-своему. – Нет, мой почтенный охотник, вы все-таки меня не поняли. Когда я говорю «мораль», я имею в виду не то ограниченное значение этого слова, в каком употребляется его синоним – «нравственность». Под ним я разумею по¬ ведение людей в смысле их взаимного повседневного об¬ щения, их институты и законы. – А я все это называю бессмыслицей и суетой!.– перебил упрямый противник. – Хорошо, пусть так,– ответил доктор, отчаявшись что-либо ему втолковать.– Я, возможно, сделал слишком большую уступку,– добавил он тут же, вообразив, что на¬ шел лазейку, которая позволит ему направить спор по дру¬ гому руслу.– Возможно, я сделал слишком большую уступку, сказав, что наше полушарие в буквальном смысле, то есть по времени своего возникновения, не ме¬ нее старо, чем то, которое охватывает древние материки Азии и Африки. – Легко сказать, что сосна ниже ольхи, но доказать это было бы трудно. Можете вы объяснить, какие у вас основания, чтобы так говорить? – Оснований много, и очень веских,-^ возразил док¬ тор, полагая, что наконец-то взял верх.– Взгляните на равнины Египта и Аравии: их песчаные пустыни изоби¬ луют памятниками древности; к тому же мы имеем и письменные свидетельства их славы – двойное доказа¬ тельство их прежнего величия, тем более убедительное, что ныне они лежат, лишенные своего былого плодородия; тогда как мы напрасно ищем подобных же свидетельств, что человек и на нашем континенте достиг когда-то вер¬ 255

шины цивилизации, и труды наши остаются невознаграж¬ денными, когда мы пытаемся выискивать тропу, которая вела его под уклон, пока он не впал во второе младенче¬ ство – в свое современное состояние! – А что это вам дает? – спросил траппер, который, хоть его и сбивали с толку ученые выражения собесед¬ ника, все же прослеживал ход его мысли. – Подтверждение моей идеи, что природа не создала столь обширные земли для того, чтобы они лежали необи¬ таемой пустыней длинный ряд столетий. Но это только моральный аспект; если же подойти к предмету с точки зрения более точных наук, как геология или... – А для меня и ваша мораль достаточно точна,– пе¬ ребил старик.– По мне, она только гордость и безумие. Я мало знаком с баснями о том, что вы зовете Старым Светом,– сам я большую часть своей жизни провел среди природы, глядя ей прямо в лицо и размышляя о том, что я видел, а не о том, что слышал в пересказах. Но никогда мои уши не были глухи к словам божьей книги; и немало долгих зимних вечеров провел я в вигвамах делаваров, слушая добрых моравских братьев, когда они разъясняли племени ленапов историю и учение старых времен. От¬ радно было послушать мудрую речь после трудной охоты! Мне было это куда как приятно, и я часто обсуждал потом услышанное с одним делаваром – Великим Змеем,– когда выдавался досужий часок: например, когда мы си¬ дели в засаде, поджидая мингов или же оленя. Помнится, мне довелось слышать, будто Святая Земля некогда была плодородна н, как долина Миссисипи, изобиловала хлебом и плодами; но что потом над ней свершился суд, и теперь она ничем не примечательна, только своей наготой. – Это верно. Но Египет, да и чуть ли не вся Африка являют еще более разительное доказательство этого исто¬ щения природы... – Скажите мне,– перебил старик,– а правда, что там, в стране фараонов, по сей день стоят здания, высо¬ кие, как горы? – Это так же верно, как то, что животных из класса млекопитающих природа всегда наделяет резцами, начи¬ ная с рода homo... – Это удивительно! И это показывает, как велик гос¬ подь, если даже его жалкие создания могут творить чу¬ деса! А ведь какое множество людей понадобилось, чтобы

возвести такие здания,– людей большой силы и большо¬ го искусства! А в наше время есть такие люди в той стране? – Увы, таких уже нет! Большая часть страны сейчас занесена песками, и, если бы не могучая река, она бы и вся превратилась в пустыню. – Да, реки – великое благо для тех, кто обрабатывает землю: это увидит каждый, если пройдет от Скалистых гор до Миссисипи. Но чем вы, школяры, объясняете, что так изменилась земля и что народы на ней погибали один за Другим? – Это следует приписать нравственному факто... – Вы правы, всему виной их дурной нрав; да, их ис¬ порченность и гордость, а главное – страсть к разруше¬ нию. Теперь послушайте, чему научил старика его опыт. Я прожил долгую жизнь, как показывают мои седые во¬ лосы, мои иссохшие руки, хоть, может быть, мой язык но усвоил мудрости моих лет. И много я видел людских бе¬ зумств, потому что природа человеческая везде одна и та же, где ни родись человек – в дебрях лесов или в городе. По слабому моему разумению, желания людей непомерны против их силы. Они, кабы знать дорогу, готовы бы в небо забраться со всем своим уродством – это скажет каждый, •кто видит, как они пыжатся здесь на земле. А почему пх сила не равна их желаниям? Да потому, что мудрость божья решила положить предел их злым делам. – Кому же не известно, что известные факты позво¬ ляют обосновать теорию, согласно которой порочность яв¬ ляется естественным свойством всего рода в целом; но, если взять один какой-то вид и подчинить его весь цели¬ ком воздействию науки, то воспитание могло бы искоре¬ нить дурное начало. – Чего оно стоит, ваше воспитание! Одно время я во¬ ображал, что могу из животного сделать себе товарища. Не одного медвежонка, не одного олененка выращивал я этими старыми руками, и часто мне чудилось, что он уже превращается в совсем иное, разумное существо, а к чему все это приводило? Медведь начинал кусаться, а олень убегал в лес, как раз когда я самонадеянно воображал, что сумел переделать его природный нрав. Если человека так может ослепить его безумие, что он из века в век непре¬ станно чинит вред всему живому, а еще больше самому себе, то надо думать, что, как здесь творит он зло, так он 257

творил его и в тех землях, которые вы зовете древними, Поглядите вокруг: где те бесчисленные народы, что встарь населяли прерии? Где короли и дворцы? Где богатства и могущество этой пустыни? – А где те памятники, которые доказали бы истину столь туманной теории? – Не знаю, что вы разумеете под памятниками. – Творения рук человека! Гордость и Фив, и Бааль– бека – колонны, катакомбы, пирамиды, лежащие среди песков Востока, как обломки корабля на прибрежных ска¬ лах, свидетельством о бурях минувших веков! – Они исчезли. Время оказалось для них слишком длительным. А почему? Потому что время создано было богом, а они – руками человека. Вот это место, где вы сейчас сидите, заросшее бурьяном, может быть, некогда было садом какого-нибудь могущественного короля. Та¬ кова судьба всего земного – созреть и затем погибнуть. Не говорите же мне о мирах, будто они стары! Кощунст¬ венно ставить таким образом пределы и сроки для творе¬ ний всемогущего, как подсчитывает женщина годы своих детей. – Друг мой охотник, или траппер,– возразил натура¬ лист, откашлявшись, так как его немного смутил мощный натиск собеседника,– ваши выводы, если бы мир их при¬ нял, прискорбно ограничили бы устремления разума и сильно сократили бы границы знания. – Тем лучше, тем лучше. Я всегда считал, что чванли^ гый человек никогда не бывает удовлетворен. Этому слу¬ жит доказательством все вокруг. Почему нет у нас крыльев голубя, глаз орла и быстрых ног лося, если и впрямь человеку было назначено обладать достаточной силой для выполнения всех своих желаний? – Известные физические недостатки несомненно имеют место, почтенный траппер, и я согласен, что многое можно было бы изменить к лучшему. Так, в моем собсг^ венном порядке 1 фалангакру... – Жестокий получился бы порядок, если бы вышел из жалких рук – таких, как ваши! Прикосновение такого пальца сразу устранило бы забавное уродство обезьяны! Полно, не человеку с его безумием довершать великий 1 Порядком в научной классификации животных и растений называется группа близко родственных семейств. 25 8

замысел бога. Нет такой стати, такой красоты, такой со¬ размерности, нет таких красок, в какие мог бы облечь свои творения человек и которые не были бы уже даны ему в руки. – Вы касаетесь теперь другого большого вопроса, но которому велось немало споров! – воскликнул Овид, не пропускавший ни одной четкой мысли в горячих, хоть и догматичных речах старика: ученый доктор питал на¬ дежду, что тут-то он и сможет, пустив в ход батарею сил¬ логизмов, сокрушить ненаучные позиции врага. Однако для продолжения нашей повести нет нужды пересказывать возникший далее сбивчивый спор. Старый философ увертывался от уничтожающих ударов против¬ ника, как легко вооруженный отряд успешно уклоняется от иатпска регулярных войск, сам при этом изрядно их беспокоя; и прошел добрый час, а ни по одному из затро¬ нутых ими многочисленных вопросов спорщики не до¬ стигли согласия. Однако диспут действовал на нервную систему доктора, как иное снотворное; п к тому времени, когда его престарелый собеседник нашел возможным скло¬ нить голову па свой мешок, Овид, освеженный умствен¬ ным поедпнком, пришел как раз в такое состояние, когда мог спокойно уснуть, не терзаемый нечистой силой во образе тетонских воинов с окровавленными томагавками в руках. Глава XXIII Спасайтесь, сэр! Шекспир Беглецы проспали несколько часов. Первым стряхнул с себя сон траппер, хотя заснул он последним. Поднявшись, едва лишь серый свет проступил в той части звездного неба, которая опиралась на восточный край равнины, он поднял своих товарищей с их теплых постелей и велел им не медля собираться в путь. Покуда Мидлтон делал что мог, чтобы как-то облегчить женщинам предстоящее путешествие, старик и Поль приготовили еду, так как траппер считал полезным подкрепиться в дорогу. С делами управились довольно быстро, и вскоре все сидели за завтраком, кото¬ рый, может быть, и не отличался изысканностью, к какой 259

привыкла молодая жена Мидлтона, но был зато вкусен и сытен, что, пожалуй, не менее важно. – Когда мы доберемся до охотничьих угодий пауна¬ сказал траппер, подавая Инес сочный кусок дичи на изящ¬ ной роговой тарелочке собственного изделия,—мы там найдем буйволов жирнее и слаще, и оленей там будет больше, и все божьи дары там будут в изобилии, так что нам ни в чем не придется терпеть нужды. Может быть, нам даже посчастливится убить бобра и полакомиться его хвостом. – Куда вы думаете направить путь, когда собьете сиу со следа? – спросил Мидлтон. – Мой совет,– вставил Поль,– выбраться как можно скорей к реке и поплыть вниз по течению. Дайте мне доб¬ рый тополь, и я вам за сутки сооружу из него челнок, ко¬ торый вместит нас всех, кроме, конечно, осла. Эллен у меня проворная, но на коне она не ездок, и куда лучше будет пройти на лодке миль семьсот, чем трястись без конца по прерии. Вдобавок на воде не остается следа. – Вот за это я не поручусь,– возразил траппер.– Мне иной раз думается, что глаз краснокожего и в воздухе разглядел бы след. – Видишь, Мидлтон,– вдруг радостно воскликнула Инес, на минуту позабыв обо всех опасностях,– какое красивое небо! Оно, конечно, обещает нам счастливые Дни. – Да, небо дивное,– подхватил ее муж.– И дивно хороша эта полоса ярко-красного, а за нею та багровая, еще более яркая. Не часто мне случалось видеть восход солнца такой красоты. – Восход солнца! – медленно повторил старик и с видом глубокой задумчивости встал на ноги и выпрямился во весь свой длинный рост, всматриваясь в переливчатые и действительно необычайно красивые тона, залившие полнеба.– Восход солнца! Не нравятся мне такие вос¬ ходы! Беда, беда! Эти злыдни нас обхитрили, и как! Вся прерия в огне! – Да защитит нас небо! – воскликнул Мидлтон и прижал Инес к своей груди, точно этим мог укрыть ее от гибели,– Нельзя упускать время, старик, каждая секунда стоит дня! Бежим! – А куда? – спросил траппер и со спокойным достоинством сделал ему знак стоять на месте.– В этих 260

бескрайних зарослях бурьяна вы как корабль без компаса на шири озер. Один неправильный шаг может нас всех погубить. Редко так бывает, капитан, чтобы опасность, даже самая близкая, не оставляла времени подумать, пре¬ жде чем взяться за дело. Лучше мы подождем и поступим, как подскажет разум. – Мне думается,– сказал Поль Ховер, озираясь во¬ круг с откровенно встревоженным видом,– если эта сухая трава честно разгорится, то пчелке надобно взлететь по¬ выше, чтоб огонь не опалил ей крылышки. Так что, ста¬ рый траппер, я соглашусь с капитаном и скажу: живо на коней! – Ты неправ, вы оба неправы: человек не животное, чтобы следовать только инстинкту и руководиться тем, что он смутно узнал по запаху в воздухе, по шорохам в траве; он должен смотреть и разуметь, а затем решать. Итак, пройдемте со мной немного влево, па пригорок. Оттуда мы и поведем разведку. Старик властно махнул рукой и пошел, не слушая воз¬ ражений, к указанному месту, а за ним двинулись и всо его встревоженные товарищи. Не столь наметанный, как у траппера, глаз едва ли различил бы такое небольшое воз¬ вышение: оно казалось просто участком на луговине, где трава росла выше и гуще. Однако же, когда они туда до¬ брались, низкорослая трава показала, что здесь нет той сырости, которая могла бы вскормить такой же пышный бурьян, как вокруг, и по ней-то старик и разгадал изда¬ лека, что она скрывает под собой бугор. Несколько минут они потратили на то, чтобы обломить верхушки травы, которая даже здесь, на сухом пригорке, укрывала с голо¬ вой Мидлтона и Поля; и теперь они могли свободно обо¬ зреть окружавшее их море пламени. Страшный этот вид не прибавил надежды на благопо¬ лучный исход. Хотя уже совсем рассвело, яркие краски в небе делались все пламенней, как будто злобная стихия нечестиво вступила в соревнование с солнцем. Здесь и там но краю равнины взвивались вспышки огня наподобие северного сияния, но более ярые, более грозные в своих тонах и переливах. На суровом лице траппера явственней выразилась тревога, но он продолжал все так же бездей¬ ственно следить за пожаром, который широкой полосой расстилался вокруг места, где укрылись беглецы, пока не охватил весь горизонт. 261

Старик посмотрел в ту сторону, где опасность, к£за– лось, подступила ближе всего, и, покачав головой, про– говорил: – Да, мы обманывали сами себя, вообразив, что запу– тали след. Вот вам доказательство, что тетоны не только знают, где мы залегли, но хотят выкурить нас отсюда, как притаившихся зверей. Видите? Дьяволы подпалили траву вокруг всей низины одновременно и зажали нас в кольцо огня. Мы окружены им, как остров водой. – На коней – и вскачь! – крикнул Мидлтон.– Не от¬ дать же нам жизнь без борьбы! – Куда вы двинетесь? Разве тетонский конь, как са¬ ламандра может невредимо пройти сквозь огонь? Или вы думаете, бог ради вас покажет чудо, как в былые дни, и пронесет вас неопаленными сквозь печь, которая, видите вы, пылает там внизу, под красным небом? А за стеной огня – сиу: стерегут нас со всех сторон с луками и но¬ жами, или я ничего не смыслю в их дьявольских затеях. – Пусть выходят всем племенем,– запальчиво отве^ тил капитан,– мы врежемся в самую середину и посмот¬ рим, так ли они храбры! – Эх, на словах оно хорошо, да что. получится на деле? Спросите бортника, он вас поучит, как в таком деле умнее себя вести. – Нет, старый траппер,– отозвался Поль и напружил свое могучее тело, точно волкодав, знающий свою силу,– в этом случае я на стороне капитана. Дело ясное: надо обогнать огонь, пока не поздно, хотя бы он заманил нас в вигвам тетопа. Эллен, она ведь... – Что проку... что проку в ваших смелых сердцах, когда нужно сразиться не только с людьми, но и с огнем! Посмотрите вокруг, друзья: как яро валит дым изо всех низин! Он прямо говорит, что отсюда не выйдешь, не про¬ скочив сквозь кольцо огня. Сами смотрите, друзья, смот¬ рите сами и, если вы найдете хоть один-единственный лаз, велите, и я последую за вами. Беглецы внимательно оглядели все вокруг, но осмотр не рассеял их страха и только подтвердил безнадежность положения. Дым высокими столбами надвигался с равнины и сгущался кругом по всему горизонту в сплошную черную тучу. Красный жар, горевший в ее огромных 1 Саламандры – сказочные духи, живущие в огне. 262

– Куда вы двинетесь? Разве тетонский конь, как саламандра, может невредимо пройти сквозь огонь?

складках, то зажигал ее толщу отсветом пожара, то пере¬ брасывался в другое место, когда пламя внизу ускользало вперед, оставляя все позади окутанным в грозный мрак и яснее всяких слов показывая неизбежность надвигаю¬ щейся опасности. – Как это жестоко! – воскликнул Мидлтон, крепко обняв дрожащую Инес.– В такой час и таким страшным образом... – Врата рая открыты для всех, кто истинно верит,– прошептала на его груди набожная католичка. – Такая покорность судьбе может свести с ума! Но мы мужчины и будем бороться за жизнь! Что скажешь, мой храбрый, умный друг: сядем на коней и попробуем пробиться сквозь пламя или останемся на месте и будем смотреть сложа руки, как погибнут страшной смертью те, кто нам всего дороже? – Я за то, чтобы сняться роем и лететь, пока не стало в улье так жарко, что не усидишь,– ответил бортник, не усомнившись, что Мидлтон обращается именно к нему.– Ну, старый траппер, видишь сам: надо торопиться! Если мы промешкаем еще немного, то ляжем тут, как лежат на соломе пчелы вокруг улья, когда их выкуривают ради меда. Уже слышно завывание огня, а я по опыту знаю: как только пламя дойдет до степной травы, оно побежит так быстро, что тихоходу от него не уйти. – Ты думаешь,– возразил старик, указывая на окру¬ жавшие их заросли сухой и цепкой травы,– что йога человека может по такой тропе обогнать огонь? Мне бы только знать, в какой стороне залегли эти нелюди! – А вы что скажете, доктор? – растерянно обратился Поль к натуралисту с той беспомощностью, с какой не¬ редко пред лицом разбушевавшихся стихий сильный ищет поддержки у слабого.– Что вы скажете? Не найдется у вас лекарства на такой вот случай, где дело идет о жизни и смерти? Натуралист стоял, раскрыв свои записи, и смотрел на страшное зрелище так спокойно, как будто пожар в степи был зажжен с целью внести свет в какую-то трудную научную проблему. При вопросе бортника он словно очнулся и, обратившись к своему столь же спокойному товарищу, занятому, правда, совсем другим, к трапперу, со странным безучастием к их отчаянному положению спросил: 264

– Почтенный ловец, вам, наверное, часто доводилось быть свидетелем такого рода явлений с преломлением света... Поль помешал ему договорить, выбив у него из рук за¬ писи с необузданным бешенством, выдавшим полное смя¬ тение ума. Не дав им времени затеять ссору, старик, дер¬ жавшийся все время так, точно гадал, что делать дальше, но при этом был скорее озадачен, чем встревожен, вдруг принял решительный вид, как будто отбросил сомнения и уже знал, как лучше всего поступить. – Время действовать,– сказал он, пресекая ссору, готовую вспыхнуть между бортником и натуралистом,– Пора оставить книги да вздохи и взяться за дело. – Ты слишком поздно опомнился, жалкий старик! – крикнул Мидлтон.– Огонь в полумиле от нас, и ветер не¬ сет его в нашу сторону со страшной быстротой. – Что там огонь! Не об огне я думаю. Когда б я так же верно мог перехитрить тетонов, как я обма¬ ну огонь и оставлю его без добычи, нам бы не о чем было тревожиться. По-вашему, это огонь? Поглядели бы вы на то, что мне довелось видеть в восточных горах, когда могучие скалы вокруг дышали пламенем, точно кузнеч¬ ный горн, вот тогда бы вы знали, что значит бояться огня и радоваться счастью, что ты выбрался из него! Ну, мо¬ лодцы, за работу, хватит разговаривать. Вон тот клубя¬ щийся огонек и впрямь бежит на нас, точно лось рысцой. Беритесь-ка за эту низкую вялую траву и выдергивайте ее вон, чтобы оголить землю, где мы стоим. – Вы таким ребяческим средством хотите отнять у огня его жертвы? – воскликнул Мидлтон. Легкая, но победная улыбка пробежала по лицу ста¬ рика. Он спокойно ответил: – Ваш дед сказал бы: когда близок враг, солдат дол¬ жен без спора повиноваться. Капитан понял укор и тотчас принялся делать то же, что и Поль: без надежды, подчинившись приказу, усердно дергать из земли увядшую траву. Эллен тоже стала помогать им, а вслед за ней и Инес, хотя никто из них не знал, почему и зачем это делается. Человек, когда думает, что наградою за труд будет жизнь, работает изо всех своих сил. За несколько минут на месте, где сто¬ яли работавшие, образовалась голая круглая площадка футов двадцать в поперечнике. Траппер отвел женщин 265

к краю площадки и велел Мидлтоиу и Полю накинуть на них одеяла поверх тонких, легковоспламеняющихся пла¬ тьев. Едва те приняли эту меру предосторожности, старик прошел в противоположный край, где трава еще стояла высокой опасной стеной, и, выбрав пук самых сухих стеб¬ лей, положил их на полку своего ружья. Они мгновенно вспыхнули от искры. Затем он сунул этот маленький фа¬ кел в гущу стоячей травы и, отойдя к середине оголенного круга, терпеливо ожидал, что будет. Огонь жадно ухватился за новое топливо, и в одно мгновение по траве заскользили его раздвоенные язычки: так иной раз корова шарит вокруг языком, выискивая траву повкусней. – Теперь,—сказал старик, подняв палец и засмеяв¬ шись своим странным беззвучным смешком,—вы увидите, как огонь дерется с огнем! Эх, не раз случалось мне выжигать гладкую тропу, когда по лености я не хотел руками расчищать себе дорогу в заросшем логу. – А это нас не погубит? – изумился Мидлтон.– Разве вы не подвели врага еще ближе, вместо того чтоб избежать его? – А разве вы так чувствительны к ожогам? У ва¬ шего деда кожа была погрубее. Но поживем – увидим; Да, мы будем живы и увидим! Траппера не обманул его опыт. Пламя, разгоревшись, стало распространяться на три стороны, естественно уга¬ сая на четвертой, где не находило пищи. Оно ширилось и, возвестив о своем могуществе угрюмым воем, освещало все перед собою, а позади оставляло черную курящуюся землю, еще более нагую, чем если бы здесь прошла коса. Положение беглецов было бы по-прежнему отчаянным, когда бы площадка вокруг них не расширялась по мере того, как ее обегало пламя. Перейдя на то место, где трап¬ пер поджег траву, они избавились от чрезмерного жара, а вскоре пламя начало отступать со всех сторон. Их теперь окутывало облако дыма, но огненный поток, неистово ка¬ тившийся вперед, уже удалялся от них. Наблюдавшие дивились простому средству, применен¬ ному траппером, как царедворцы Фердинанда следили, вероятно, за Колумбом, когда он поставил яйцо; но только их наполняла не зависть, как тех, а глубокая благодар¬ ность. – Поразительно! – сказал Мидлтон, когда понял, что 266

они спасены от, казалось бы, неминуемой гибели.– По– истине, такую мысль мог подсказать только светлый разум! – Да, старый траппер,– воскликнул Поль, запустив пятерню в свои густые космы,– не одну пчелу, летящую со взятком, я проследил до ее дупла и кое-что смыслю в природе леса. Но то, что сделал ты,– это все равно, как, не прикоснувшись к шершню, вырвать у него жало! – Да ладно, чего там! – отмахнулся старик, как будто и не думавший больше о своем успехе с той минуты, как довел дело до конца.– Теперь готовьте коней. Пусть ого*нь поработает еще с полчаса, а там можно и в путь! Эти пол¬ часа придется выждать, чтоб земля остыла,—ведь тетон– ские кони не подкованы, и копыта у них нежны, как подошвы у босоногой девчонки. Мидлтон и Поль, которым после нежданного избавле¬ ния казалось, что они воскресли к новой жизни, терпе¬ ливо выждали назначенный траппером срок, заново уверо¬ вав в безошибочность его указаний. Доктор же снова схватился за свои записи, несколько пострадавшие после того, как побывали в золе, и, чтоб утешить себя в этом не¬ большом несчастье, начал описывать непрестанные коле¬ бания света и тени, принимая их за некое неведомое явле¬ ние природы. Тем временем ветеран-следопыт, на чей опыт они так бесхитростно положились, стоял и вглядывался в даль, пользуясь каждым мгновением, когда ветер разрывал за¬ весу дыма, огромными клубами обложившего со всех сто¬ рон равнину. – Посмотрите, мальчики, сами,– сказал он нако¬ нец,– глаза у вас молодые и окажутся, может быть, зорче моих, хоть было время, когда мудрый и смелый народ считал меня очень зорким, и не зря! Но те дни миновали, и вместе с ними ушел не одпн испытанный и верный друг!.. Ах, если б мог я по своему произволу изменить распорядок, установленный свыше... но этого я не могу, и такая попытка была бы кощунством, потому что миром управляет разум более мудрый, чем слабый ум человека... Все же, когда бы мог я хоть что-то изменить, я пожелал бы, чтобы люди если они прожили в доброй дружбе дол¬ гие годы, и показали себя способными к подлинному това¬ риществу, и совершили друг ради друга немало храбрых дел, и немало перенесли тягот, то пусть нм дозволено

будет расстаться с жизнью в тот же час, когда смерть уберет одного и другому станет незачем жить. – Кого вы там видите – индейцев? – спросил в не¬ терпении Мидлтон. – Красная ли кожа или белая – не все ли равно? В лесах дружба и привычка связывают людей так же крепко, как и в городах, а пожалуй, и крепче. Взять хотя бы юных воинов в прерии. Часто двое из них приносят клятву в вечной дружбе и уж держат ее крепко. Смер¬ тельный удар, нанесенный одному, становится и для другого смертельным. Я долгие годы провел в одиноче¬ стве, если можно назвать одиноким того, кто семьдесят весей и зим прожил среди природы... Да, так я, с такой оговоркой, долго жил в одиночестве... и все же я постоянно убеждался, что общение с человеком мне приятно; и больно мне бывало, когда оно обрывалось, и тем больней, если человек оказывался храбрым и прямым; да, храб¬ рым, потому что в лесах, когда твой спутник – трус,– старик ненароком глянул на натуралиста, углубившегося в свои мысли,– для тебя короткая тропа превращается в длинную; и прямым, потому что хитрость есть скорее инстинкт, присущий животному, а не свойство, возвы¬ шающее человеческий ум. – Но что вы там видели? Не сиу ли? – К чему идет Америка? И к чему приведут хитрые выдумки ее народа? Только богу известно! В молодые годы мне довелось увидеть одного индейского вождя, ко¬ торый в свои молодые годы увидел, как первый христиа¬ нин ступил злою своею ногой на землю Йорка! Как обезо¬ бражена за две короткие жизни красота пустынного этого края! Я впервые увидел свет на берегу Восточного моря, и я отлично помню, что когда я ходил опробовать первое свое ружье, так от порога отцовского дома прошел лесом, сколько может пройти от зари до зари желторотый юнец. И, пройдя этот путь, я ни разу не нарушил ничьих воображаемых прав – потому что тогда еще никто не объявил себя владельцем лесных зверей. Природа лежала тогда в своем великолепии по всему побережью, оставив жадности поселенцев лишь узкую полосу между лесом и океаном. А где я теперь? Будь у меня крылья орла, я уто¬ мил бы их, пока пролетел бы десятую часть той дали, что меня отделяет от берега моря; весь край давно захватили города и деревни, фермы и проселки, церкви и школы – 208