Текст книги "Время покинуть дом (ЛП)"

Автор книги: Джей Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 41 страниц)

С учётом этих обстоятельств реальной альтернативой госпитализации оказывается составление вместе с родителями плана действий, в соответствии с которым они берут на себя заботу о сохранении жизни пациента. Им следует организовать надзор над ним таким образом, чтобы рядом с ним всегда кто-нибудь находился, до тех пор, пока суицидальная угроза совершенно не исчезнет. Благодаря этому происходит реорганизация семьи в эффективную организацию, способную добиваться поставленных целей, с родителями во главе, так что при использовании такого подхода суицидальная угроза не отбрасывает психореабилитационный процесс назад, а, наоборот, позволяет прекрасную возможность для более быстрого движения вперёд в дальнейшем благодаря трансформации структуры семьи.

 

Настойчивость

 

Психотерапевт должен быть готов идти сражаться вместе с членами семьи либо пока пациент не выздоровеет, либо пока психотерапевту не исполнится 85 лет – смотря какое из этих событий настанет первым. Эта готовность должна стать очевидной для членов семьи уже на первом сеансе. Часто такой сеанс может быть сконцентрирован на одной проблеме, и при этом задача психотерапевта состоит в том, чтобы члены семьи чётко поняли: так дальше жить нельзя, обязательно надо что-то делать. В основе психотерапевтической работы должны быть простые, ясные, но обязательно настойчивые и последовательные действия психотерапевта. Если семья в установленное время не выполняет своих обязательств, то психотерапевт не должен оставлять это просто так. Он должен снова и снова фокусировать их внимание на повторяющихся стереотипах их поведения, снова и снова приводящих их к поражению.

В качестве примера мне вспоминается случай одного 23-летнего молодого человека, у которого развился психоз незадолго до окончания колледжа. Он уже 4 года жил отдельно от своих родителей, уехав в другой штат на учёбу. Он был женат и жил со своей женой. После развития приступа он начал вести себя неадекватно, переехал назад к своим родителям, где и был госпитализирован. Его жена переехала к его родителям вместе с ним. Через два месяца лечения он был выписан из стационара, и психотерапевт начал работу с ним и его семьёй. Во время первого сеанса был поставлен вопрос о тактике психореабилитационной работы. Пациент, его жена и его родители сошлись на том, что молодые должны вернуться на прежнее место жительства, а пациент – вернуться в колледж и закончить оставшиеся один или два курса. Была установлена дата отъезда, и вся психотерапия была сориентирована на достижение этой цели. Одна из важных целей плана психореабилитации пациента состояла в том, чтобы молодой человек снова смог отсоединиться от родителей и отправиться в свою собственную жизнь, как это было раньше, когда он жил со своей женой и учился в колледже. На тот момент было непонятно, подтолкнули ли развитие психоза сложности с родителями, или трудности в отношениях с женой, или и одно и другое вместе. Одна из целей предписания поскорее переехать назад состояла в том, чтобы прояснить, что именно происходит.

Через два месяца всё было готово к переезду, но они не поехали. Молодой человек просто не смог заставить себя в это утро выбраться из кровати и начать делать что-либо. Его жена была крайне расстроена, и психотерапевт назначил очередной сеанс на этот же вечер, пригласив туда только пациента с женой. Задачей психотерапевта было разобраться, почему же переезд не состоялся. В соответствии с избранной стратегией работы психотерапевт задал всего один вопрос: «Почему вы не отправились в путь?» Он больше ничего не произнес. Он не стал никак комментировать словоизлияния молодого человека с просьбами простить его, жалобами на различные симптомы и признания в безответственном поведении, длившиеся три часа и перемежавшиеся руганью со стороны жены по поводу его неспособности наконец окончательно отделиться от родителей и начать строить жизнь с ней. После сеанса молодые люди отправились к родителям, где мать поинтересовалась у пациента, о чём шла речь на столь длительном сеансе психотерапии. Но пациент заявил, что это их личное с женой дело. Так он впервые в жизни смог провести разграничительную линию между собой и мамой. Он перестал вести себя неадекватно и через неделю переехал со своей женой назад в их дом в другом штате.

В рамках данного подхода в такой ситуации на таком сеансе, для обеспечения максимальной интенсивности психотерапевтического воздействия, обсуждается только один главный вопрос – почему своевременно не было сделано то, что запланировано, а всё остальное обсуждается только в той степени, в которой это касается этого главного так же, как спицы колеса крутятся вокруг его оси.

 

Поиск работы

 

Ниже будет приведена довольно длинная стенограмма работы с семьёй апатичного пациента. Целью психотерапии на том этапе было – отправить его искать работу. Надо сразу сказать, что эта семья отличалась от большинства других, обращавшихся с подобной проблемой – эти были довольно общительны. Стенограммы бесед с большинством из таких семейств из-за их неразговорчивости довольно скучны. Они обычно мало говорят и мало делают. Другие много и интересно болтают, но тоже не делают ничего – к подобным относится и нижеприведённая семья. На данном сеансе беседа крутится вокруг одного предмета – когда же сын отправится искать работу. Психотерапевт руководит общением, снова и снова направляя его к этому вопросу. Это упорство почти доводит дело во взрыва. Отец здесь – человек, который имел склонность избегать о чём-либо договариваться: как только дело подходило к тому, что ему придётся взять на себя какие-либо обязательства, он начинал злиться на жену и сына, ругаться, прекращал беседу и таким образом избегал ответственности. Никакого согласованного между родителями плана действий поэтому не удавалось сформулировать: отец в принципе не желал ничего планировать, а как дело доходило до этого, предпочитал в гневе убежать из дому. Однако убежать с сеанса ему было как-то неудобно, и поэтому его удавалось вовлекать в более-менее конструктивное обсуждение. Как и множество других бестолковых отцов, он легко мог начать злиться, кричать, угрожать, но последовательно реализовать свои властные полномочия ему было не по силам.

Однако на сеансе он, равно как и другие члены семьи, сталкивается с затруднением: он не может реагировать на последовательно направляющего его к необходимости что-то решить психотерапевта с привычным раздражением и злостью из-за того, что специалист постоянно демонстрирует своё доброжелательное отношение. Эту доброжелательность в общении здесь особенно важно подчеркнуть, потому что именно она является тем инструментом, который помогает подводить семью к принятию решения.

Их 22-летний сын был статным юношей, который был госпитализирован в психиатрическое отделение из-за неадекватного поведения во время обучения на первом курсе колледжа. Во время учёбы он жил со своей подружкой. В беседе с ней оказалось, что она не стремится к поддержанию отношений с ним, и после выписки он вернулся в родительскую семью. Другими членами семьи были также его 17-летний брат, по характеру – замкнутый и молчаливый, и 23-летняя сестра, уехавшая учиться в другой штат.

Психически больной сын был выписан из стационара на высоких дозах психотропных препаратов. Одной из целей психореабилитационного процесса было как можно быстрее вернуть его к учёбе, но сделать это можно было только через несколько месяцев, с началом очередного семестра. Члены семьи согласились на том, что пока он не учится, он должен идти работать. Формально он соглашался с этим, но вместо поисков работы апатично лежал дома. Через несколько недель психотерапии дозы препаратов были несколько снижены и члены семьи снова начали напоминать ему, что надо бы идти работать, но результат был тот же. Ещё позже, когда дозировки препаратов стали уже незначительными и ни о каких побочных эффектах речь уже не шла, психотерапевт решил поставить перед членами семьи вопрос о том, когда именно пациент должен отправиться на поиски работы. Ниже приводятся выдержки из этого сеанса с целью продемонстрировать, как психотерапевт может последовательно добиваться того, чтобы семья сумела принять это решение, и какими техническими приёмами он пользуется для того, чтобы подтолкнуть молодого человека к переходу на самообеспечение.

Члены семьи были чернокожими и жили как многие другие успешные, мобильные, активно развивающиеся американцы. Отец был квалифицированным рабочим, трудившимся по контракту и много времени уделявшим своей профессии. Мать – интеллектуалом, работавшей в местном университете и мечтавшей, чтобы её двое сыновей и дочь получили хорошее образование в колледже и стали профессионалами в своём деле. Отец же склонялся к тому, чтобы дети поскорее пошли работать. Он не был большим сторонником получения высшего образования, хотя и считал, что было бы неплохо, чтобы дочь закончила колледж. 17-летний сын учился в ВУЗе, всегда сдавая сессию с большим трудом. 22-летний сын поступил в колледж, но вскоре стал вести себя неадекватно и был госпитализирован в психиатрический стационар. Психологически он был зажат между совершенно противоположными ожиданиями родителей: он мог стать рабочим, чего ожидал от него отец, но тогда бы он огорчил мать, которая на желала видеть его неучем, каким, с её точки зрения, являлся её супруг. Если бы он, напротив, получил хорошее образование, то, безусловно, обрадовал бы маму, но тогда в глазах отца он был бы «не мужик», ибо именно так отец смотрел на высокообразованных юношей, не желавших заниматься физическим трудом. И сын бессознательно нашёл компромисс – не делать ничего, не учиться и не работать, ведь он заболел и «ничего не может».

На данном сеансе психотерапевт Дэвид Хёд, имеющий степень доктора наук в области философии, концентрирует внимание членов семьи на необходимости поиска сыном работы, что в данный момент стало критически важно для дальнейшего хода лечения. На сеансе присутствуют родители и пациент, а его младший брат не пришёл.

Хёд: Альберт, ты прекрасно выглядишь!

Альберт: Спасибо, мне действительно лучше.

Хёд: Да ну?

Альберт: Действительно так. Единственное, чего мне сейчас не хватает, это устроиться на работу.

Хёд: И что ты начал делать для этого?

Альберт: Ну, пока что я заполнил заявку на работу у своего племянника. Больше я пока ничего не делал.

Хёд: А что там за работа?

Альберт: Ну, я толком не знаю… Что-то вроде изготовления гамбургеров, как в Макдональдсе.

Отец(перебивая): Это что за работа такая – гамбургеры делать?

Альберт: Ну, гамбургеры или ещё что-то там с мясом…

Хёд: И как же ты заполнял заявку на работу, даже не зная, что это?

Альберт: Ну, я правда не знаю, что это – даже как это место называется. По правде, я бы лучше нашел какую-нибудь работу в офисе. Но я бы сейчас пока куда угодно устроился.

Хёд: А может, тебе тогда пойти поработать плотником со своим дядей?

Альберт: Он работает не каждый день, когда-то я ему могу быть нужен, когда-то нет.

Хёд: А ты вообще хоть как-нибудь трудился за те две недели, пока я тебя не видел?

Альберт: Не-а…

Хёд: А как же ты вообще время проводишь?

Альберт: Ну, я гуляю вокруг дедушкиного дома, смотрю телевизор, когда никого нет, ну, всякое такое. Просто убиваю время.

Отец: Ноешь ещё!

Альберт: Ну, ною.

Это – обычный разговор с апатичным молодым человеком насчёт его трудоустройства. Он вроде понимает необходимость этого, думает об этом, но совершенно чётко даёт понять, что не расположен к реальным действиям. Он предельно откровенно говорит об этом, подтверждая, что просто убивает время. Тогда психотерапевт обращается к родителям, с которыми он уже раньше обговорил необходимость изменений, интересуясь, что они намерены делать в этой ситуации.

Хёд(обращаясь к матери): Что вы думаете насчёт того, что он бездельничает?

Мать: Я говорила ему, что он должен искать работу. И я каждое воскресенье просматриваю с ним объявления в газетах, и говорю ему, куда бы я пошла. Ну, я считаю, что он должен идти работать. Он знает, что ему как можно скорее надо найти работу, но мне не кажется, что он достаточно активно её ищет. Он говорит, что ему сперва надо купить машину, чтобы ездить на работу, он не любит ездить на автобусе. Это его слова.

Хёд: Что ты на это скажешь, Ал?

Альберт: Я правда понимаю, что работать надо. Я не люблю ездить на автобусе, потому что это медленно, я теряю кучу времени. А на такси ездить – терять кучу денег. Если бы я только знал, куда надо прийти, чтобы мне просто сказали: «Пиши заявление и выходи на работу»! А то откуда бы знать, где ты нужен, где бы можно было сразу прийти и назавтра работать. Я бы тогда сразу туда устроился.

Хёд: Так на какую работу ты хочешь устроиться?

Альберт: На любую. Я вот сейчас, может быть, еду готовить пойду. А мог бы и в столовой посуду мыть. Я действительно на такую работу всегда смогу устроиться. Да, я, пожалуй, пойду в посудомойку.

Хёд: Ты уверен?

Альберт: Да, я смогу так найти работу.

Хёд: Ты точно знаешь, что ты сможешь найти такую работу?

Альберт: Да, конечно, такой работы много, я так уже работал. И в офисе я уже работал. И ещё – где же, где я ещё работал? Да, я работал у Джино.

Хёд: Мы с тобой не за прошлое, а за завтрашний день разговариваем.

Альберт: Завтра? Вы имеете в виду прямо завтра? (улыбается)

Хёд: Да, уже завтра.

Альберт: Завтра… Ну, я ещё не знаю, что я буду делать завтра. Может быть, я встану утром и пойду куда-то, а куда именно – ещё не знаю. Я, наверное, возьму газету, и поищу объявления, где нужны мойщики посуды. Хотя бы одно место неподалёку я определённо найду. Это самое простое, что я смогу сделать, и я буду там работать, пока мне это не надоест, и тогда я найду себе что-нибудь другое.

Мать: Это старая песня – мне надоест и я найду что-нибудь другое. Это неверный подход.

На столе звонит телефон, и супервизор советует психотерапевту определить конкретную дату выхода на работу, а также активнее вовлечь в разговор отца

Альберт: Мне нужны деньги, и я, наверное, пока буду делать гамбургеры.

Мать: Ты только болтаешь об этом, а действий от тебя никаких.

Альберт: Я, наверное, пойду искать работу завтра.

Мать: Ты всё это говоришь каждый день, (обращаясь к отцу) разве не так?

Отец: Так.

Альберт: Но я не говорю о том, что я найду работу, каждый день!

Мать: Да нет, именно так и происходит!

Хёд (закончив разговор по телефону с супервизором): Вы говорили, что главным кормильцем семьи является ваш муж. Так вот я хотел бы поинтересоваться у вас, мистер Нельсон, до каких пор вы готовы кормить вашего достаточно крепкого сыночка, живущего у вас дома на всём готовом, мясом и прочими вкусностями?

Отец: Максимум – до завтра.

Хёд: Максимум – до завтра (смеётся)

Мать: И отец то же самое говорит. Он устал от всего этого. Он уже сколько раз говорил вам, что уже устал от всего этого! Ему надоело кормить всех вас троих. Он мечтает, чтобы вы выходили из дому и шли работать.

Отец: Они должны работать.

Хёд: Все трое?

Мать: Да, Джон и Мэрлин (дочь, обучающаяся в колледже)

Отец: Это необходимо – не для меня, конечно, ведь у нас в семье нет материальных проблем. Это нужно для них самих. Валяться на боку весь день неправильно. Даже если у тебя нет пока работы, нечего валяться, надо идти на улицу и искать себе занятие. Шевелиться в жизни надо. А вообще работа – она и от дури в голове помогает.

Хёд: Согласен, хорошенько позаниматься тяжёлой работой полезно.

Отец: И даже не обязательно тяжёлой.

Хёд: Точно.

Отец: Просто иметь для начала работу и ходить туда каждый день.

Хёд: А что вы делали в возрасте Альберта?

Отец: Гонял грузовик! Я возил на грузовике уголь. Два с половиной года на грузовике с углём!

Хёд: Вам это нравилось?

Отец: Мне любая моя работа нравилась!

Хёд: Да ну!

Отец: Правда.

Хёд: Сколько вы планируете материально поддерживать ваших детей?

Отец: Пока не научатся сами зарабатывать.

Хёд: Ну, это сколько – неделю, месяц?

Отец: Но у них пока нет работы, и ещё хотя бы год я планирую это делать.

Хёд: Ещё год?

Отец: Ну а что мне делать, если у них нет работы? Я же не могу их просто выкинуть на улицу. Я хочу, чтобы они нашли работу.

Когда отец говорит, что он намерен содержать своих детей настолько долго, насколько это потребуется, даже год и более, то это непростая ситуация для психотерапевта. Он же не может выкинуть их на улицу – эта позиция отца блокирует всякое активное действие по преодолению данной ситуации. Конечно, психотерапевт может начать настаивать, чтобы апатичного молодого человека всё же выкинули на улицу, но, скорее всего, родители с этим не согласятся. Вместо этого психотерапевт разумно переходит к рассмотрению будущего. Он говорит о том, что ждет их впереди, и даже предлагает родителям обдумать возможность поддержки сына и далее, когда он создаст свою семью. Это приводит к изменению позиции родителей относительно настоящего.

Хёд: Давайте представим, что прошло три или четыре года, у Альберта своя семья и дети, а он по-прежнему не работает?

Отец: Нет, ну это совсем другая ситуация.

Мать (смеясь): Ну, я тогда просто уеду в Калифорнию!

Отец: Я всё же вернусь к нашим правилам.

Хёд: Как знаете.

Отец: Во-первых, если он не научится зарабатывать, то я по любому буду препятствовать его женитьбе, если там хоть что-то от меня будет зависеть.

Хёд: Но, может быть, вы не сможете этому воспрепятствовать.

Отец: Может быть.

Хёд: Он, конечно, может прекратить…

Отец: Позвольте, я закончу свою мысль. Если он в таком случае женится без моего согласия, то его жена будет иметь полное право его содержать, но я не дам ни гроша.

Хед: Ого!

Отец: Потому, что я считаю, что так не делается.

Хёд: Да, но вы же говорили, что будете его материально поддерживать, пока он не найдет работу.

Отец: Да.

Хёд: А это может продлиться достаточно долго.

Отец: Да, пока он не научится сам себя обеспечивать – это так.

Хёд: Но ведь…

Отец: Я не хочу, чтобы он брал на себя ответственность перед девушкой и при этом не был способным её обеспечить. Это нечестно перед ней.

Хёд: Я считаю, что найти работу, в особенности сейчас, не так-то легко.

Отец: Согласен.

Хёд: Но я хотел бы узнать, вы сами довольны тем, как Альберт ищет работу?

Отец: Нет, конечно! И он прекрасно это знает.

Альберт: Я действительно для этого ничего не делаю.

Отец: Это все присутствующие и так знают.

Альберт: Да я без проблем найду работу, когда захочу. Я устроюсь на работу. Как буду действительно к этому готов. Найти работу – не проблема.

Хёд: Отлично.

Альберт: Но я почему-то даже не беспокоюсь по этому поводу.

Хёд: Он открыл свои карты! Он открыл свои карты! Он находит работу…

Отец (прерывая): Только тогда, когда посчитает, что он к этому готов.

Хёд: Только тогда, когда посчитает, что он к этому готов.

Отец: Что ж. я услышал его позицию.

Мать: Точно.

Это – очень важное заявление сына. Он не ищет работу не потому, что не может её найти, или из-за того, что на фоне психического заболевания вынужден вести себя неадекватно. Он просто отказывается её искать, демонстративно отказываясь выполнять требования родителей. Это помогает психотерапевту переопределить проблему как неподчинение сына родителям. После этого заявления отцу удаётся преодолеть пропасть, разделяющую его и жену, для совместных действий.

Отец: Вот почему я настаивал на своём. Вот почему я и дальше буду настаивать на своём. Ведь когда детям что-то нужно, они .не бегут ко мне. Они бегут к матери, и там всё получают. Они не бегут за деньгами ко мне. Я могу иногда, когда он скажет: «Папа, дай доллар!», дать ему доллар, или когда Джон попросит: «Папа, дай доллар!», дать доллар Джону. Но если они будут просить денег на всё подряд, то они знают, что я скажу: «Дорогой мой, иди работай!» Они идут к ней, и она им даёт денег сколько попросят. У неё есть.