Текст книги "Время покинуть дом (ЛП)"
Автор книги: Джей Хейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)
Отец: Отлично, я скажу Анне зайти в дом и больше так не поступать. Вот что я обычно делаю.
Далее в этом сеансе:
Лэнди: А что вы будете делать, когда Аннабелла попытается вызывать у вас чувство вины? «Я уже выросла, мне восемнадцать, а вы общаетесь со мной как с пятнадцатилетней!»
Отец: Да, мы всё это слышим примерно с трёхлетнего возраста. Все свои проблемы и ответственность за все свои неудачи они пытаются возложить на родителей. Они действительно пытаются сделать нас виноватыми за всё по полной программе.
Лэнди: Я полагаю, если Аннабелла выписывается завтра, то вам стоит сегодня вечером, когда дети улягутся спать и всё успокоится, порядка часа провести вместе, без детей, и на листе бумаги прописать – мы заметили, что если это закрепить таким образом, то это будет работать лучше – всё то, что, как вы решили, будет происходить в вашей семье в ближайшие три или четыре дня. Просто чтобы быть в уверенности, что вы оба в одной команде.
Данное задание направлено на то, чтобы родители смогли лучше договориться о правилах для своей дочери. Что ещё более важно, оно подталкивает их провести час времени в общении друг с другом. Чем больше они разговаривают вместе, тем меньше им требуется подталкивание извне для того, чтобы они смогли сгладить противоречия между ними. Предписание также создает эффект присутствия психотерапевта с ними в течение недели, которая проходит между занятиями – родители думают о нём вне зависимости от того, выполняется или нет данное задание.
На третью встречу родители приглашаются вместе с дочерью для того, чтобы они смогли донести до неё их план реабилитационных мероприятий. Можно заранее предположить, что девушка будет сопротивляться, и поэтому психотерапевт продумывает, как их поддержать, беседуя об этом с супервизором перед третьим сеансом.
Хейли: Напомните, как у вас идут дела. Вы побеседовали с одними родителями и они готовы встретить девушку дома после выписки, согласившись установить для неё единые правила. Выписали её в пятницу, так?
Лэнди: Да, в пятницу.
Хейли: И что произошло дальше? Она вернулась домой, и как у них прошли выходные?
Лэнди: Я звонил им днём в субботу, чтобы узнать, как у них дела, и тогда всё было хорошо. Я попросил позвать к телефону и мать, и она тоже подтвердило, что всё идёт гораздо лучше, чем они ожидали. Но когда трубку взяла Анна, то она начала выражать свою злость по поводу того, что родители установили для неё правила. Я постарался не комментировать это. Она была очень разозлённая, она не хотела приходить на очередную встречу, когда я сказал, что мы сможем это вместе обсудить в понедельник. Я ответил ей: «Похоже, что у вас есть проблемы в отношениях с родителями. Если бы я был на вашем месте, то я бы постарался договориться с родителями – ведь вам ещё предстоит жить в этой семье» Затем она затронула тему медикаментозного лечения и заявила, что ей это тоже крайне не нравится. Это был просто поток слов.
В ситуации конфликта между родителями и ребёнком психотерапевт часто разрывается между желанием поддержать авторитет родителей и помочь ребёнку реализовать свои потребности. Иногда в такой ситуации целесообразно пригласить на сеанс ещё кого-нибудь, для того, чтобы услышать третье мнение, что и выбирает психотерапевт и в дальнейшем обсуждает эту идею в процессе супервизии.
Лэнди: Другими словами, если меня тревожит, что может произойти на очередном сеансе, то я могу пригласить туда ещё одного их ребёнка постарше, используя его как бы в качестве арбитра между ними. И ещё меня беспокоит, как я смогу присоединиться – я понимаю, как смогу присоединиться к родителям, чтобы поддержать их, но мне непонятно, как я смогу присоединиться к ним обоим.
Хейли: Это – важное составляющее мастерства в нашем деле.
Лэнди: А, теперь мне ясно, что делать (оба смеются)
На третьем сеансе присутствуют родители с другими детьми и Анна
Анна: Вы мне чем-то сегодня напоминаете мою мамочку. Она прямо так разоделась! Мамочка, а ты знаешь, что это за фасон? Я меня с моим психиатром в больнице всё так и было – я лежала как распятая. Это было похоже на разлившуюся краску, или на мертвую птичку, подвешенную за крылья – вот так (поднимает руки в стороны и застывает в такой позе).
Лэнди: Ну, мы здесь не эту ерунду послушать собрались (все смеются). О том, как оно было, мы и так всё прекрасно знаем.
Анна: Да, но это действительно похоже.
Лэнди: Так как тебе живется дома?
Анна: Ну, мне не очень комфортно – теперь так много ограничений.
(позже в этом сеансе)
Лэнди: Насколько хорошо ты понимаешь – во всех деталях, а не только в общем – о чём именно думает твоя мама?
Анна: О чём думает моя мама?
Лэнди: Да. Она очень озабочена некоторыми вещами, которыми ты по-прежнему намерена заниматься.
Анна: Ну, я не знаю, я не уверена, но мне кажется…
Лэнди: Почему бы тебе самой у неё об этом не спросить? Всегда важно точно понимать, чем твоя мама озабочена.
Анна: Хорошо, так что тебя тревожит?
Мать: Что меня тревожит?
Анна: Да, тебя тревожат наркотики? Тебя тревожит то, что я выпала из жизни?
Мать: Да, конечно наркотики. А ещё меня беспокоит то, как ты реагируешь на людей, тебя просто невозможно задеть.
Анна: Доктор, меня вполне можно задеть, попробуйте! Меня вообще все задевают с трехлетнего возраста – и ничего, не сдохла! Я и сама в ответ задену кого хочешь, так что я сама с этим как-то справляюсь.
Лэнди: (наклоняясь вперед к девушке) Почему бы тебе не уточнить у мамы, что именно её беспокоит с наркотиками?
Анна: Отлично, так что с наркотиками?
Мать: Что с наркотиками? Давай скажем честно, ты экспериментировала с ними. И ещё, большинство детей, пробовавших наркотики, потом предпочитают общаться в компании наркоманов.
Анна: Да нет, это они предпочитают общаться со мной!
Мать: И ты хотела бы, чтобы они снова были рядом с тобой.
Анна: Я думаю, что это для них ничем хорошим бы не закончилось. Вот всё, что я хочу сказать по этому поводу (смеётся).
Мать: Звучит обнадёживающе. Звучит очень обнадёживающе!
(позже в данном сеансе)
Лэнди: Так с кем бы ты хотела увидеться? А то мне кажется, что это тоже имеет отношение к тем же делам.
Мать: К наркотикам?
Лэнди: Да.
Мать: Никаких наркотиков больше!
Лэнди: Итак…
Анна: Никаких больше наркотиков, но я бы хотела продолжить курить марихуану. Она прекрасно успокаивает нервы. Когда у тебя был тяжёлый день, так приятно потом расслабиться. Ну почему мама и папа могут по вечерам выпить мартини, а мне расслабиться и успокоиться нельзя?
Отец: Я эту песню слышал уже тысячу раз – про марихуану и мартини. Кстати, ты прекрасно знаешь, что с мартини по вечерам я давно завязал.
Анна: Я в курсе.
Отец: У нас особо даже спиртного дома нет, причём давно.
Лэнди: Вы уже условились, и сейчас вы оба это подтверждаете: никаких наркотиков.
Отец: Так точно. Так оно и есть.
Анна: Да, мне одной нравится расслабляться, а другим в семье это не нравится. Что же делать, надо идти на уступки. Мне что, нравится пить таблетки? Всё, что я хочу – спокойно курить марихуану.
(позже в данном сеансе)
Лэнди: Я думаю, вы интересовались, как прошёл её первый учебный день после выписки, как вообще у неё складывались дела. Однако я думаю, что вам важно чётко знать, во сколько она должна приходить домой с учёбы.
Мать: Конечно.
Лэнди: И в связи с этим чётко установить, во сколько она должна быть дома.
Мать: Конечно. Учится она, по-моему, до половины второго. Твоё последнее занятие заканчивается в полвторого?
Анна: Понятия не имею, тем более, что последим у меня идёт рисование.
Отец: Анна, ты должна понимать, почему нам необходимо это точно знать – мы же стремимся наставить тебя на правильный путь.
Анна: Я в курсе, но послушай меня! Ты можешь послушать меня хоть секунду? Я правда не знаю, последним уроком у нас идёт рисование, но перед ним у нас обед, а я не могу есть быстро, и поэтому постоянно опаздываю. Я и преподавателя предупредила, что буду всегда опаздывать. Я могу опоздать, но потом остаться позже и всё доделать. Так что я не могу сейчас сказать…
Отец: И что твой преподаватель? Он что, согласился с этим?
Анна: Да, она согласилась. Преподаватели к этому относятся спокойно, они знают, почему я так поступаю.
Лэнди: Анна, я постараюсь пояснить тебе, что сейчас происходит. Твои родители задали тебе ясный вопрос: во сколько ты намерена быть дома, но чёткого ответа от тебя не получили. Ты могла бы чётко сказать – во сколько тебя надо ждать после занятий?
Анна: Ну я просто не знаю – потому так и говорю.
Отец: Хорошо, тогда это решим мы. Ты не должна задерживаться после занятий.
Анна: Нет, я буду, я буду, потому что я рисую медленнее всех!
Отец: Хорошо, давай договоримся, что ты не будешь задерживаться дольше чем до двух.
Анна: Хорошо.
Отец: Значит, в четверть третьего ты должна быть дома.
Анна: А иногда в это время только заканчивается занятие. Я опаздываю, занятие начинается позже, я рисую медленнее всех, и в итоге я завалю рисование, а рисование у нас – самый важный предмет!
Лэнди: Аннабелла, мы пока только обсуждаем этот вопрос, и мы сейчас касаемся только того, во сколько ты придёшь завтра.
Отец: Да, мы пока обсуждаем только завтрашний день – вторник.
Лэнди: Мы не обсуждаем весь будущий год.
Анна: Ну тогда ладно.
Отец: Я просто думаю, что завтра у тебя и так будет трудный день без всяких переработок.
Анна: Хорошо. Так что я прихожу домой сразу после того, как закончатся занятия, но только я не знаю, во сколько они закончатся.
Отец: Они заканчиваются в два. Это твои слова.
Анна: Я сказала, как это обычно бывает, но…
Отец: Они заканчиваются примерно в это время. Так что в четверть третьего мы ждём тебя дома.
Анна: Хорошо, но если я задерживаюсь, не волнуйтесь, потому что…
Отец: Нет, мы будем волноваться, если тебя всё ещё нет дома в четверть третьего. Мы ждем от тебя…
Анна: Ну хорошо, я буду стараться – вообще, вы позволите мне говорить, вы можете меня выслушать?
Отец: Хорошо, продолжай, продолжай.
((позже в этом сеансе)
Лэнди: Теперь я хотел бы, чтобы вы вдвоём решили, что вы будете делать в случае, если у Анны возникнет приступ психического возбуждения со злобностью, раздражительностью, нежеланием вам подчиняться. Что вы…
Мать: Мы тогда должны ловить её и не отпускать?
Лэнди: Вы должны договориться , чтобы между вами с мужем было полное согласие в том, что надо делать. Вы же видите, пока что…
Анна: Почему вы заставляете моих родителей устанавливать для меня все эти правила?
Лэнди: Я стараюсь помочь тебе выйти из состояния растерянности и тревоги. Я ведь вижу, насколько тревожит тебя всё происходящее.
Отец: Послушай, он ведь действительно помогает тебе, когда говорит эти вещи
Анна: Ни черта он мне не помогает!
(далее в этом сеансе)
Отец: Насчёт Арнольда…
Анна: Послушай…
Отец: Ты с ним сейчас встречаться не будешь.
Анна: Но я хочу с ним встречаться!
Отец: Нет, ты не будешь с ним встречаться, если при этом вы будете курить марихуану.
Анна: Хорошо, если вы не будете разрешать мне видеться с Арнольдом, я буду курить марихуану.
Лэнди: Вы вдвоём согласны с этим?
Мать: Ну, я определённо считаю, что вольностей у Анны должно быть поменьше.
Лэнди: Вы согласны с тем, что сейчас предложил ваш муж?
Мать: Ну, мне надо подумать… Я думаю, да. Если это поможет, тогда конечно.
(далее в этом сеансе)
Лэнди: Насколько вы вдвоём убеждены, что Аннабелла примет те правила, которые вы установили?
Отец: Что она будет вовремя звонить? Нет, совершенно не убежден.
Лэнди: Если она не придёт вовремя, то какими будут для неё последствия?
Отец: Не знаю, мы так и не решили.
Лэнди: Я вижу то, что, возможно, не видишь ты, Аннабелла – то, насколько гибкими в отношениях с тобой пытаются быть твои родители. Это потому, что они любят тебя всем сердцем. Я чувствую это. Но ещё я чувствую, что пытаясь вести себя так, вам не удаётся чётко объяснить ей, что именно она должна делать. То есть, если бы я был Аннабеллой, я был бы в растерянности, не имея возможности разобраться, что именно я должен был бы делать, а что нет. Я бы сказал своим родителям, что я очень ценю то, с какой заботой и любовью они ко мне относятся, но я не понимаю, чего от меня хотят.
(далее в этом сеансе)
Мать (Аннабелле): Хорошо. Итак, если ты не позвонила мне вовремя…
Анна: Это во сколько?
Мать: В два пятнадцать
Анна: Между двумя и двумя пятнадцатью.
Мать: Нет, в два пятнадцать.
Анна: Между двумя и двумя пятнадцатью.
Отец: Хорошо, между двумя и двумя пятнадцатью.
Анна: То что будет?
Мать: В два пятнадцать ты звонишь мне. И если ты не позвонила в два пятнадцать…
Анна: А ты на телефоне в два пятнадцать-то будешь?
Отец (матери): Ответь ей, ты будешь?
Мать: Тогда тебе придётся помогать мне готовить обед и убирать после обеда. И никаких тогда гостей вечером!
Анна: Отличная идея. Если я от всего этого ещё совсем не рехнусь, будет вообще замечательно.
Лэнди: Я полагаю, что от этих простых вещей ещё никто не рехнулся. Именно такие правила и помогают людям быть в порядке.
Супервизор и психотерапевт беседуют перед четвёртым сеансом
Лэнди: Она позвонила мне в четверг и сказала, что была крайне расстроена тем, что в среду вечером. Она сказала Аннабелле, что та не имеет права этим вечером пойти в кино. Аннабелла стала спорить, но мать чувствовала, что она готова была послушаться. Отец в это время был на работе. В тот момент, когда мать почти добилась своего, восемнадцатилетний сын Генри вмешался в их разговор и заявил, что мать неправа и что Аннабелла имеет полное право идти куда хочет и оставаться там насколько захочет. Мать сказала, что они вдвоем оскорбляли её и заявляли, что она – ужасная мать и не имеет никакого права указывать, что им делать. Мать была ошеломлена и расстроена всем этим, она очень переживала. Она начала мне рассказывать, каким неудачным оказался её брак и что она снова стала думать о разводе. Я предложил встретиться побыстрее, не ожидая очередных выходных.
Хейли: А этот запрет идти в кино – он как-то связан с её несвоевременным возвращением с учёбы?
(далее в этой беседе)
Хейли: Итак, когда мать постаралась приструнить дочь, в разговор вмешался брат, её старший брат, ставший на сторону своей сестры, осложнивший тем самым ситуацию в семье. Во время предстоящего сеанса вы должны постараться изолировать брата от решения этих проблем – решения здесь должны принимать отец и мать, правильно?
Лэнди: Конечно.
Когда родители объединяются и добиваются того, чтобы больной ребёнок начал их слушаться, в ситуацию нередко вмешиваются сторонние лица. Иногда это психотерапевт, занимающийся индивидуальной терапией или другие специалисты, наблюдающие за происходящим. Это могут быть представители старшего поколения в расширенной семье, бабушки или дедушки, или другие члены семьи, психологическое состояние которых ранее стабилизировалось благодаря наличию в семье больного ребёнка. Наиболее часто подобного рода вмешательство исходит от брата или сестры – если они имеются, то, как только семейная иерархия начинает восстанавливаться, они стремятся поддержать больного ребёнка против родителей, заявляя, что те не заботятся о соблюдении прав молодых людей. Родители становятся неуверенными в себе и снова разделяются, ставя тем самым стратегию работы психотерапевта под угрозу. Подобного рода вмешательство брата или сестры крайне типично на данном этапе терапии, и всю семью на первом сеансе имеет смысл собирать ещё и для того, чтобы можно было познакомиться с ними и заранее предположить, от кого из них можно этого ожидать. Восстановление семейных иерархических отношений с передачей власти родителям – это изменение, которое их детям далеко не всегда нравится. В то время как родители сосредотачивают своё внимание на том, чтобы добиться адекватного поведения от ребёнка, считающегося главной семейной проблемой, его братья и сёстры, менее озабоченные этой ситуацией, начинают поднимать в разговоре и другие проблемы внутрисемейного взаимодействия. Проблемы, которые создаёт такой брат или сестра, обычно менее значимы, чем те, которые связаны с наличием больного ребёнка в семье, но в такие моменты внимание родителей обычно переключается на эти новые сложности. В таких ситуациях родители могут столкнуться с тем, что дети объединяются против них.
Ниже описывается один из способов решения данной проблемы. Психотерапевт поддерживает родителей, осуждающих брата за неадекватное вмешательство в ситуацию, после чего, в беседе с братом, предлагает ему самому взять на себя ответственность за поведение сестры, чтобы в дальнейшем он сам отказался от этого груза и вернул родителям их полномочия, не вмешиваясь более в их взаимоотношения с сестрой.
На четвёртом сеансе присутствуют родители, дочь и вовлечённый в ситуацию её брат.
Лэнди: Что вы думаете об этом? Насколько много, или не слишком ли много внимания, с вашей точки зрения, Генри уделяет проблемам, возникающим в семье?
Генри: Знаете, мне кажется, что нам стоит обсудить по-настоящему тяжёлые проблемы, которые имеются в нашей семье. Я, наверное, процентов девяносто своего времени уделяю их решению.
Лэнди: Ух ты, девяносто процентов! А вам не кажется…
Генри: Нет, это то, в чём нам действительно стоит разобраться.
Лэнди: Нам – это кому?
Генри: Двоим главным людям в этой семье.
Лэнди: И они захотят, чтобы вы семейным проблемам уделили ещё больше внимания?
Отец: Ну, мне так не кажется.
Мать: Я тоже думаю, что это ни к чему.(смеётся)
Отец: Я думаю, для меня будет важнее увидеть, что ты чётко выполняешь те правила, которые мы установили в семье.
Генри: Ты что-то слишком много времени уделяешь этим правилам.
Отец: Мне не кажется, что слишком много времени требует сказать: « Я иду туда-то».
Генри: Ну, хорошо.
Отец: И не слишком много времени потребует сказать: «Можно я возьму машину?» А ещё время можно сэкономить, прекратив бесконечные споры, когда ты отказываешься делать то, что мы тебе сказали.
Генри: Ну, на обсуждение этого стоит потратить время даже тут.
Отец: А ещё тебе не кажется, что можно сэкономить время на том, чтобы приходить домой к двенадцати, а не в три утра?
Генри: Ну, опять запел прежнюю песню. Сколько раз я…
(далее в этом сеансе)
Лэнди: Итак, тебя разрывает между стремлением помочь родителям и помочь сестре?
Генри: Да, это так. Я понял, что мне надо разобраться, что хорошо, а что нет для Анны. И поскольку я не смог в этом сам разобраться, я стал противиться их правилам. Я думал, что я знаю, как поддержать Анну. Вот то, что произошло во вторник – я не знал, как ей помочь. Единственно, я видел, что всё, что происходит, бесит её, и я подумал, что она никак не нуждается в том, чтобы её приводили в бешенство. И вот поэтому я как смог, так ей и попытался помочь.
Анна (обращаясь к родителям): Я сама поразилась тому, что вы, ребята, наделали. Я сказала все эти вещи – а вы принялись орать и оскорблять его. А потом он принялся орать и оскорблять меня.
Мать: Я не орала. Я сказала ему, что он неправ…
Анна: Нет, ты орала, ты орала!
Генри: Мама, ты вправду орала, все тогда орали.
Анна: И я орала, пытаясь вас всех образумить.
Лэнди(обращаясь к сыну): Ты сказал, что ты ещё недостаточно взрослый, чтобы взять на себя ответственность за всё происходящее?
Анна: Он действительно берёт на себя ответственность за всё.
Генри: Я не хочу брать на себя эту ответственность, вот о чём я.
(далее в этом сеансе)
