Текст книги "Космическая полиция (трилогия)"
Автор книги: Диана Дуэйн
Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 44 страниц)
Сигнал послышался почти сразу же, как Джосс и ожидал.
– Ага, – сказал Джосс. Его физиономия расплылась в улыбке до ушей. – Как я люблю быть правым!
Он снова опустил «Носуху» на то самое место, с которого они взлетели.
– Вот, – показал он на экран. – Направление один один три, около ста девяноста метров. Под углом градусов в десять от большой дыры в боку корабля. Там около килограмма невзорвавшейся гремучей ртути.
Эван, нахмурившись, посмотрел на него.
– Ты же не хочешь принести ее сюда?
Джосс искоса глянул на Эвана, прикинул, не стоит ли шутки ради сказать, что именно это он и собирается сделать, затем передумал.
– Нет, я хочу сделать снимки. Хочу понять, каким образом она сделана. Я выскочу и сниму. А потом, если больше нам тут нечего делать, отправимся на поиски отца Хелен Мэри.
– Спасибо, – сказала она с огромным облегчением. Казалось, что ей все это время приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не заговаривать об отце. Джосс понимающе посмотрел на нее.
– Подождите еще чуть-чуть, – пообещал он.
* * *
На все понадобилось не более десяти минут. Он остановился, только чтобы отметить место крушения с помощью маленького маячка, сигнализировавшего, что это вещественное доказательство, принадлежащее Солнечному патрулю, и передававшего ссылки на соответствующие статьи. В маячок была встроена камера, и ее вполне хватало, чтобы в подобной ситуации никто не прикоснулся к доказательствам. Маячок передавал звуковой сигнал при приближении и сразу бы просигналил на «Носуху», если бы кто-то оказался рядом с ним.
Джосс снова поднял «Носуху», и они направились назад по той поисковой программе, которую составили вчера. Хелен Мэри снова сидела на месте Эвана, Джосс – на своем, а Эван – в пассажирском кресле. Так проходили часы.
– А как мы это объясним Лукреции? – спросил Эван, когда прошло около двух часов. – Ничего в голову не приходит.
Джосс потянулся и лениво глянул на экран, на котором мерцал силуэт скиммера отца Хелен Мэри.
– Это приблизительная реконструкция событий, – сказал он. – Но мы по крайней мере знаем, что корабль сбили, причем сделал это человек, который хорошо знал его курс, чтобы прицелиться как следует.
– Вот в этом все и дело, – откликнулась Хелен Мэри, не отрываясь от наблюдения. – Слишком уж точно стреляли. Повреждены оба двигателя. В таком случае корабль лететь не может…
– Это зависит, – сказал Джосс, – от того, когда был сделан первый выстрел и как быстро за ним последовал второй. Давайте рассмотрим ситуацию под этим углом. – Он сложил руки на груди, откинулся на спинку кресла и снова устремил взгляд в окно, на бескрайнюю красную пустыню, в которой кое-где возвышались такие же красные скалы. – Кто-то узнает, когда повезут спутник, выясняет приблизительный курс. У них есть оружие, которое стреляет… пушечными ядрами. Человек с этим оружием поджидает на пути корабля. Когда они готовы – скажем, когда корабль достаточно близко снижается, – они стреляют первый раз – в стабилизатор. Сносят его. Корабль начинает крениться, пилот понимает, что случилась беда, но не отсылает сообщения сразу, он думает, что способен без особых сложностей посадить корабль. Он начинает посадку. Когда он уже достаточно близко к земле, чтобы избежать удара, злоумышленники еще раз делают попытку завладеть спутником. На сей раз стреляют в гондолу двигателя. Кто-то – возможно, уже потом – срезает гондолу, чтобы скрыть следы выстрела. Или по какой-то еще причине. Корабль приземляется – а куда ему деваться в любом случае, – но подняться он уже не может. – Джосс глянул на Эвана в ожидании реакции. Огромный валлиец кивал. – Когда корабль в воздухе, то он может идти на одном двигателе, если справишься с креном. Но если не справился, да еще сел с одним двигателем, то уже не взлетишь. А корабль еще и не вооружен.
– Тогда появляются эти бандюги и забирают с борта то, что хотели, – сказала Хелен Мэри, по-прежнему глядя в окно. – Может, они сказали вашим ребятам, что взорвут корабль, если те не выйдут. Они вышли…
– Я бы на их месте вышел, – сказал Эван. – Ни одно оборудование не стоит того, чтобы за него умирать, сколько бы СП ни заплатил за это.
– Я тоже, – сказал Джосс. – Значит, они вышли… и их куда-то увели. Осторожно сняли спутник. А затем сунули в корабль несколько бомб, чтобы инсценировать крушение. Одна из бомб не взорвалась, и ее вышвырнуло туда, где мы ее нашли… стало быть, те, кто это сделал, очень торопились, если не заметили ее. Они ушли вместе со спутником и нашими ребятами.
– Куда? – спросила Хелен Мэри.
Джосс покачал головой.
– Это нам придется выяснить, – сказал он. – Но пока это все. Эван? У тебя есть что добавить?
Эван перестал кивать и задумался.
– Только одно. Зачем они забрали команду? Почему – прости за эту кощунственную мысль – не взорвать их и не сделать факт взрыва на борту более достоверным?
Джосс немного подумал.
– Прокол в плане? Не продумали до конца, не учли, что при обследовании места крушения обязательно будут искать останки, и если не найдут, то возникнут подозрения? Правда, они могли рассчитывать на то, что след к тому времени давно простынет… Или… – Мысль была очень неприятной, и у Джосса даже волосы зашевелились на голове. – Или кто-то из команды участвовал в этом заговоре, и нападавшие решили, что, если один конкретный труп будет отсутствовать, это вызовет еще больше подозрений. И потому они забрали всех.
– Возможно, – предположила Хелен Мэри, – налетчикам необходимы были люди, чтобы разобраться с работой декодера или чего там еще было у вас на борту.
– Там был один техник, – ответил Эван. – Этого вполне достаточно.
Джосс вздохнул.
– Худо дело, – сказал он. – Придется выяснить, куда они подевались. А у меня ни единой мысли.
– Вряд ли они отослали в Уэллс полетный план под названием «угон корабля», – мрачно протянул Эван. – Тем не менее, когда вернемся, надо будет просмотреть все полетные планы, переданные туда, чтобы выяснить, не было ли полетов в интересующий нас район.
Джосс кивнул.
– Я все равно хочу знать, – сказал он, – что за хреновина стреляет такими снарядами!
Послышался сигнал сканера. Хелен Мэри подскочила, словно в нее выстрелили, и стала отчаянно вертеть головой, высматривая что-нибудь за иллюминатором. Затем она села и устало рассмеялась.
– Просто пара лишайникосборщиков.
Джосс выглянул в окно. Да, два огромных продолговатых гусеничных транспорта, каждый размером с дом, с большими ковшами типа снегосборочных. Такими можно было загребать целые скалы.
Эван придвинулся к окну и тоже выглянул.
– Верно, – сказал он. – А почему ты установил сканер на их детектирование? Мы же ищем скиммер.
– Действительно, – откликнулся Джосс. Посмотрел на пульт, нажал несколько кнопок и вывел параметры сканирования. – А, это не потому, что они подходили по очертаниям, это картографический сигнал. – Он вывел карту на экран. – Смотрите, – сказал он. – Мы на самом краю Полосы.
Эван посмотрел на экран, затем на сборщиков лишайника, затем снова на экран.
– То-то цвет этих лишайников показался мне каким-то не таким, – сказал он. – Почва темнее обычного. Концентрация окислов…
Хелен Мэри изумленно расширила глаза и снова выглянула наружу.
– А вы правы…
Эван склонился над плечом Джосса, который раздумывал, какую клавишу нажать.
– Ага, – он набрал комбинацию, чтобы наложить на карту сканирование почвы.
Эван изумленно вздохнул. Джосс тоже.
– Но это же запретная территория! – гневно воскликнул он. – Это участок потенциальных археологических исследований! Какого черта они тут роются?
Он взял управление кораблем на себя.
– Пристегнитесь, – сказал он. – Мы не можем им позволить разворотить тут все своими бульдозерами!
Эван вернулся в пассажирское кресло. Джосс повел «Носуху» вниз под углом в двенадцать градусов, и она стала пикировать прямо на разработчиков. Пусть сама Полоса тянулась на восемьдесят километров отсюда до Долины Моряков, под защитой находился весь артефакт, и его душа ученого просто закипела от ярости, когда он увидел, что ее разрушают.
– Может, эти ребята не знают, что делают, – сказал он Хелен Мэри и Эвану, – но, черт побери, они сейчас это узнают, и им придется отсюда убраться!
Метрах в двухстах от поверхности он начал торможение, осторожно поставив «Носуху» в режим парения прямо над транспортами. Те продолжали идти прямо, словно ничего и не замечали. Само по себе это ничего не значило. Эван объяснил ему, что машины могут по много дней работать на автомате, а оператор только заглядывает время от времени в операторскую и смотрит, как идет добыча лишайника, решая, перейти ли в другое место или остаться. Возможно, ошибка…
Раскаленно-белый лазерный луч прошел прямо перед передним стеклом «Носухи».
Джосс инстинктивно отпрянул.
– Это уже не автоматика! – заорал он. – Черт побери!
– Почему они в нас стреляют? – в страхе воскликнула Хелен Мэри.
– Не знаю. Я знаю только то, что сейчас эта штука остановится, – прорычал Джосс. Одной рукой он пустил «Носуху» по широкому кругу, подальше от орудий первой машины, другой торопливо задавая сканеру режим детектирования оружия и состояния его готовности. Теперь на силуэтах машин появились отметки орудий, их энергетическое излучение и типы.
– Все энергетические, – пробормотал Джосс. Ему это было на руку, поскольку подобные типы оружия были весьма легко управляемы. Он настроил внешнюю звукопередающую систему на двести децибел и заорал как можно страшнее:
– Солнечный патруль! Немедленно прекратите огонь и сдавайтесь!
Повисла долгая пауза. Потом еще несколько лучей прошло перед «Носухой», причем один даже ближе, чем в прошлый раз.
– Могу я чем-нибудь помочь? – взволнованно спросил Эван.
– Пока не приземлимся – сиди, – ответил Джосс, бешено барабаня по клавиатуре. – Потом можешь выйти и поотрывать им бошки, а я буду стоять рядом и аплодировать.
Огонь продолжался. Джосс отвел «Носуху» с линии огня и удовлетворенно отметил, что лучи последовали за ним, но очень медленно. Вторая машина не вела огня… Ай, черт, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Вторая машина тоже начала стрелять. Он резко поднял «Носуху» на пятьсот футов вверх, плюя на то, что желудок подошел к горлу, и завалил ее на бок. Он не желал попасть под перекрестный огонь. К счастью, такое вряд ли может случиться, если только он не будет хлопать ушами, поскольку машины двигались очень медленно и были не слишком маневренны.
Джосс снова повел «Носуху» по кругу, заходя первой машине в тыл. Та развернула орудия и начала стрелять. «Я бы не стал, – отвлеченно подумал он. – Незачем зря расходовать энергию. Лучше бы выяснили, где пушки, да и дали по ним…» Компьютер уже знал, где находятся два орудия. Джосс навел прицел на скрещение линий на компьютерном экране и выстрелил. Сначала первое орудие, потом второе выдали струю металла, охладителя и перегретого газа.
– Один есть, – сказал Джосс когда еще один луч, не столь хорошо нацеленный, как прежние, прошел мимо «Носухи». «Интересно, они знают, куда стрелять, но практики не имеют…» Джосс, однако, не собирался предоставлять им возможность попрактиковаться. Он сменил курс, начав описывать восьмерку, и дал компьютеру хорошенько прицелиться в орудие второй машины. Затем снова нажал на спуск, и одним точным выстрелом уничтожил его первое орудие. Еще раз – и второе готово.
Затем он снова заставил «Носуху» парить и принялся ждать.
Несколько минут ничего не происходило. Обе машины затормозили и остановились.
– Теперь давай, Эван, – сказал он.
– Думаю, ты имеешь в виду хорошенький мордобой, – откликнулся тот. Через несколько минут он уже стоял в шлюзе.
– Как будем действовать? – спросил Джосс. – Мне пойти с тобой? Или оставаться в воздухе?
– Оставайся в воздухе, – ответил Эван. Чуть помолчал, криво усмехнулся – знал, что Джосс готов отгрызнуться, но при Хелен Мэри постесняется. – В воздухе ты будешь более полезен. Я уверен, что эти пушки – лучшее, что у них есть, а мой сьют способен выдержать подобные сюрпризы.
– Хорошо – согласился Джосс. И все равно он немного нервничал, отпуская Эвана в этой консервной банке в одиночку. Но Эван обычно не сует голову в петлю. – Я высажу тебя, затем опять пойдешь на автоматной тяге.
– Давай.
Джосс осторожно опустил «Носуху», та зависла метрах в пятнадцати над первой обезоруженной машиной, и открыл шлюз.
– Громкоговоритель с собой? – спросил он.
– Да, мэм, – с легкой улыбкой ответил Эван.
– Ладно. Тогда ори, если что понадобится.
– Ладно. А ты лучше вынь ящик с вином из арестантской. Эта комнатушка нам вскоре понадобится. – Эван вышел из шлюза, и дверь за ним закрылась.
– Ах, господи, я совсем забыл об этом, – проронил Джосс. – Хелен Мэри, я не могу сейчас оставить кресло. Не поможете? Просто суньте этот ящик ко мне в каюту или на кубрик, как хотите.
– Конечно, – сказала она и пошла прочь.
Джосс очень осторожно поднял «Носуху» вверх и включил на полную мощность связь с Эваном.
– Проблемы? – спросил он.
– Камни тут внизу твердые, – ответил Эван, чуть раздраженно, по мнению Джосса. – Лучше уж прыгать, чем ходить.
Джосс осторожно повел «Носуху» по кругу, чтобы не выпускать Эвана из глаз. Просто диву даешься – как далеко он может прыгать в своем сьюте. В условиях трети нормального тяготения Эван резвился, словно в семимильных сапогах. Он добрался до первой машины.
– Ну? – спросил Джосс.
– Готов.
Джосс снова врубил звукопередающую систему.
– Говорит Солнечный патруль! – заорал он на сей раз на мощности в 220 децибел. – Немедленно покиньте машину!
Пару секунд ничего не менялось. Затем со стороны Эвана послышался ужасный грохот, словно град обрушился на жестяную крышу. Джосс аж подскочил.
– У тебя сбой? – испуганно спросил он.
Эван рассмеялся.
– Нет, это всего-навсего автоматы.
– Автоматы!
– Расслабься. Всего-навсего два автомата. Довольно старые. Подумай на досуге, – сказал он, – из такого стреляли в шерифа Гробницы. Напрашивается интересный вывод. Надо будет задать им несколько вопросов на эту тему.
– И что ты собираешься делать? – Джосс всматривался в иллюминатор, по-прежнему кружа над машинами. – Тебе помочь? Стрельнуть в кого-нибудь?
– Не надо. Я пройду. Это не страшнее вчерашнего ветра. Куда легче.
Хелен Мэри вернулась.
– Пристегнитесь, – сказал Джосс. – Возможно, придется лететь быстро.
Опять жуткий грохот.
– Господь всесильный, что это? – воскликнула, побледнев, Хелен Мэри.
– Автоматы, – пояснил Джосс. – Стреляют в Эвана. Смотрите, он вон там. – Они пролетели под нужным углом и увидели серебристо-серую фигурку перед открытым шлюзом одной из машин. В тени там что-то двигалось.
– Отлично, – проронил Эван, вроде бы себе под нос, и начал карабкаться по металлическим скобам к шлюзу.
Слова грохот – Джосс даже и представить не мог, какой спектр звуков может издавать металл. Такое впечатление, что горилла дорвалась до ударных установок симфонического оркестра. Эван исчез в шлюзе.
Треск, удар.
– Идиот, – послышался голос Эвана. Кто-то вылетел из шлюза от толчка, довольно еще ласкового в этой низкой силе тяжести, и упал под скобами. – А теперь, – сказал Эван, – я собираюсь закрыть шлюз.
Послышалось слабое шипение, звук закрывающейся двери, затем открылись другие двери. Немедленно послышались тяжелые удары, царапанье.
– А ну, кончай, – послышался голос Эвана. – Отдай, кретин. – Громкий треск, удар.
Опять треск.
– Ты что, не понял? – раздался мягкий голос Эвана. Еще более громкий треск, затем какой-то вой, закончившийся ударом, похожим на грохот отбойного молотка.
– А теперь положи, – снова сказал Эван, – а то я сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею. Например, покрошу тебя в фарш. Эта штука дает больше выстрелов в минуту, чем твоя. Вот и хорошо. И вы тоже, сэр. Прошу вас. Вот сюда. Спасибо. Ч-ч-ч…
Джосс закусил кулак.
– Черт, – услышали они голос Эвана. За ним немедленно последовал тяжелый удар, и снова голос Эвана: – Не надо так смотреть. Я несильно его стукнул. Но могу стукнуть и посильнее, если вы не бросите эту штуку. БЫСТРО!
Длинная пауза.
– Вот это уже лучше, – сказал Эван. – Вставай. И подними своего приятеля. Надень ему что-нибудь на башку и натяни УПЖС. И вы тоже, сэр. Так, кто в другой машине? О, вижу, она на автоматическом управлении отсюда. И никого нет на борту? Хорошо, потому, что я намерен ее взорвать, как только мы будем на борту нашего корабля. Вы уверены? Отлично. Так, теперь вы все в УПЖСах, так что давайте побыстрее. Через тридцать секунд вы выйдете из шлюза. Если будете тянуть, я вам обещаю…
Больше Эван ничего не сказал. Джосс снова повел «Носуху» по кругу и на посадку поближе к шлюзу ближайшей машины. Каменистая почва была неровной – пришлось пару раз взлетать и садиться снова.
Как только он посадил ее надежно, из шлюза чужого транспорта вывалились еще два человека, за ними еще двое, потом еще. Затем появился Эван. Выглядел он совершенно спокойно.
– Вот и мы, – объявил он. – Все путем.
Джосс глянул на Хелен Мэри.
– Такого «все путем» я еще не видывал, – сказал он, расстегивая кобуру «ремингтона». Быстро набрал код, запиравший двери кают. – Хелен Мэри, вам не очень неприятно будет видеть, как мы запихиваем этих типов в арестантскую? Может, уйдете? Вам решать.
Она подумала.
– Может, и уйду.
– Тогда идите в каюту Эвана. Я закрою дверь снаружи. Комм на стене, если вам что понадобится – связывайтесь.
Она встала и пошла в каюту. Джосс запер ее, проверил, заперты ли все остальные двери, кроме двери в арестантскую. Встал и подошел к шлюзу.
Через несколько минут с шипением открылась внешняя дверь. Джосс снял «ремингтон» с предохранителя и стал ждать. Внешняя дверь закрылась, Джосс открыл внешнюю дверь. Шесть фигур в УПЖСах одна за другой ввалились в «Носуху».
– Вон туда, – сказал Джосс. – В конце коридора. Прямо, господа. Все время прямо. Спасибо.
Когда в арестантскую вошел последний, Джосс запер дверь и поляризовал ее, чтобы она сделалась непрозрачной. Затем шлюз снова открылся и оттуда вышел Эван.
– Значит, никаких проблем? – спросил Джосс.
Эван пожал плечами и снял шлем.
– Несколько царапин. Достаточно будет полировочной пасты. А где Хелен Мэри?
– В твоей каюте. Я подумал, что ей не захочется встречаться с этой веселой компанией.
– Отлично… пусть думают, что здесь одни страшные космокопы.
– И что теперь? – спросил Джосс, снова садясь в кресло пилота.
– Возвращаемся в Гробницу. И постараемся выяснить, почему все, с кем мы пытаемся поздороваться, стреляют в нас!
* * *
Эван Глиндауэр закрыл за собой дверь. Взгляд безликого шлема устремился на шестерых пленников, запертых в складском отсеке купола конторы шерифа. Они с Джоссом играли в хорошего копа – злого копа уже не раз, и каждый раз Эван играл роль злодея. Неудивительно, если учесть, как большинство народу оценивает операторов сьютов – снаружи робот, внутри псих. Все знают, что хороший человек сьют носить не может. И потому как только пленников засунули на склад, Эван заменил пластиковые стяжки на их руках старыми добрыми стальными наручниками.
Похоже, покойный шериф Джо разделял взгляды Эвана на психологию преступника, поскольку в шкафу в задней части его кабинета было полно этих стальных игрушек. Хотя пластик из полимера с длинными молекулярными цепочками гораздо прочнее стали, ощущение холодной тяжести металла на запястьях заставляет заключенного почувствовать себя по-настоящему заключенным, а пластиковые петли никогда не дадут такого ощущения. Джо Чернявин наверняка хорошо знал местных правонарушителей – вечером они тупые пьяные дебоширы, а поутру – смурные обитатели каталажки. Наручники оказывали куда более сильное влияние на сборщиков лишайника, чем пластиковые стяжки, и на будущее они крепко подумают, прежде чем что-нибудь натворят.
Конечно, это все теория. Станет ли от этого сговорчивее эта шайка – будет видно. Еще по дороге назад напарников так и подмывало поработать над ними, но с такими упертыми эти меры дадут обратный результат. С одним еще куда бы ни шло, но тут их шесть, и каждый будет видеть в других моральную поддержку и из одной тупой гордости не станет говорить. Да и бить заключенных нельзя.
По крайней мере, официально это запрещается.
– Ладно, – сказал Эван. – Офицер О’Баннион, зачитайте им права.
– «Вы имеете право хранить молчание, – стал считывать с экрана ноутбука Джосс. – Все, что вы скажете после этого предупреждения, будет записано и использовано в качестве свидетельских показаний – по уставу СП (ограничения сферы полномочий) версия, пересмотренная 1.03 от 18 мая 2080 года и по выбору производящего арест (судебное преследование) офицера, согласно параграфу три вышеупомянутого устава. Ваше право на адвоката отклоняется, согласно параграфу второму вышеупомянутого устава». – Он окинул взглядом шесть перепуганных физиономий. – Вы понимаете смысл данного предупреждения? Нет? Прекрасно. – Он вставил чип в ноутбук, нажал пару клавиш, затем посмотрел на Эвана. – Зарегистрируй их, Дэнни.
Эван глянул на него сверху вниз сквозь непроницаемое забрало своего шлема, прекрасно осознавая, что сейчас его гладкая поверхность кажется куда более безликой, чем всегда. Джосс подмигнул, это сказало Эвану, что его напарник опять отпустил какую-то непонятную цитату откуда-то, но на сей раз в точку. Эван терпеливо ждал разъяснений, пока Джосс не вздохнул и не протянул ему ноутбук со словами:
– Зачитай им обвинение.
Эван просмотрел текст, чтобы удостовериться, что в сценарий, который они с Джоссом составили на борту «Носухи», пока арестанты сидели в своем отсеке как сельди в бочке, не было внесено изменений. Слова были стандартными и безошибочно сухими, педантично-официозными, поскольку текст составляли законники и бюрократы, которым нечего делать кроме как насиловать словари на всю катушку, но когда слова эти зачитывал семифутовый жестяной человекообразный гигант, то весили они не меньше самого Эвана, и он это понимал.
– Мы, офицеры Эван Хью Глиндауэр и Джосс Дэвид О’Баннион из Солнечного патруля Федерации Планет, осуществляя право задержания и судебного преследования на месте по праву, предоставляемому нам параграфом три вышеупомянутого устава, из которого следует, что при ускоренном проведении судебного преследования отменяются все права на адвоката, согласно параграфу два вышеуказанного устава, и имея все доказательства непосредственной вины, сообщаем, что вы признаны виновными в контрабанде, в нарушение параграфа седьмого Марсианского уголовного кодекса, в нанесении ущерба имуществу и обычном вандализме, согласно разделу четыре и пять, незаконном производстве алкогольных напитков, раздел четыре и семь, несанкционированном применении огнестрельного оружия, раздел пятый, нарушении порядка, раздел шестой, обычном нападении и сопротивлении при аресте, раздел девять, нападении на полицейских при исполнении их обязанностей, разделы девять и десять.
Он отключил экранчик, передал ноутбук Джоссу и сделал два шага в сторону арестованных – нарочно, чтобы подавлять их воображение своими размерами.
– И если не будет предъявлено доказательств противного, – продолжал он из-за опущенного безликого забрала своим глухим бесстрастным голосом, действовавшим похлеще любой угрозы, – то я намерен обвинить вас в преднамеренном убийстве первой степени шерифа Джозефа Чернявина, имевшем место в 220-й день 2068-го координированного марсианского года около 11 часов 30 минут. Вы застрелили или способствовали убийству шерифа Джозефа Чернявина, нарушив общее право.
Он не стал угрожать им наказанием за убийство или даже простые правонарушения. Наказание за убийство полицейского было только одно, и по сравнению с ним любое заключение – ничто, а он, будучи космокопом, имел право не просто вынести приговор, но еще и осуществить его. За всю свою служебную карьеру Эван еще ни одного человека не пристрелил вот так просто, но поскольку арестованные этого не знали и видели только черные дула, торчавшие из серебристо-серого графлара сьюта, который, казалось, был способен к бою даже без оператора внутри, то они явно не в состоянии были поинтересоваться, скольких он прикончил до них.
«Господь видит – многих. В разных перестрелках, – думал он. – Но никогда пулей в затылок. Единственный случай, когда копу приходится отчитываться за расход боеприпасов…»
У арестантов был насмерть перепуганный вид. Они ожидали чего угодно – только не этого. Иногда сухое, педантичное перечисление правонарушений наполняет некоторых преступников таким осознанием своей предполагаемой важности, что они начинают ржать и подкалывать полицейских, но Эван никогда не видел, чтобы кто-нибудь смеялся после предъявления космокопом обвинения в убийстве. Слишком многие знали, что устав Солнечного патруля дает космокопу право быть одновременно судьей, присяжным и палачом. Куда меньше народу знало, как редко применяется это чрезвычайное право, и уж не делом Солнечного патруля было просвещать преступников на этот счет.
Космокопы, особенно операторы сьютов, казались ребятами суровыми, но на самом деле в душе-то они были куда мягче. Их довольно часто подвергали жесткой психологической проверке, чтобы вовремя отсеять паршивую овцу. А после увольнения из сил Британского министерства обороны с репутацией слишком скорого на расправу Эвана пропустили через более жесткую, чем обычно, проверку. Потом было даже забавно об этом вспоминать – психологи ожидали получить из Вооруженных Сил бешеного убийцу со спусковым крючком вместо мозгов. И как же они были разочарованы после того, как тесты показали обратное! Забавно было еще и то, что Вооруженные Силы происходили по прямой от «летучих отрядов»[24]24
«Летучий отряд» – подвижной полицейский отряд, подразделение уголовного розыска в Великобритании.
[Закрыть] и, если еще больше углубиться в прошлое, от сыщиков уголовного полицейского суда, а эти ребята, если отбросить слухи, были слишком вышколены и слишком сильны в их среде были традиции, чтобы начинать палить, когда надо всего-навсего произвести обычный арест.
Конечно, если уж перестрелка сама напрашивается, то можно и пострелять…
А Джосс вообще не смотрел на арестантов – пусть попотеют, пока он будет возиться со своим ноутбуком, изображая бурную деятельность. Один только Эван видел, что его напарник просто играет в какую-то компьютерную игру.
– Сейчас приговор вынесешь или как? – спросил он достаточно спокойно, чтобы это можно было счесть за реплику в разговоре, но достаточно громко, чтобы арестанты могли расслышать, если прислушаются.
Джосс оторвался от игры и с печальной задумчивостью посмотрел на шестерых арестованных.
– Я бы повременил, – ответил он так же негромко. – Может, кто передумает и перестанет упираться, да к тому же нам нужен врач, чтобы потом подписать свидетельства о смерти. Будет, кстати, независимым свидетелем. Не хочу втягивать местных в это дело, и так шуму будет предостаточно.
– Да уж. Незачем разводить лишние бумаги. – Эван повернул к дверям, сьют тихонько загудел, повторяя его движения. «После того как я на них надавил, беднягам надо прийти в себя». – Ладно. Нам тут торчать некогда. Есть и другие дела. А когда займемся ими?
– Обычно это делают на рассвете, но утром мы будем заняты. Это неприятное дело, и я хотел бы с ним поскорее покончить. Наверное, как только врач приедет, так и закончим. – Джосс глянул на хроно, поджал губы, потом кивнул, словно пришел к решению. – Скажем, в двадцать ноль-ноль.
– Хорошо. Отчеты любят круглые числа. – Эван открыл дверь и вышел, гадая, сколько арестованным понадобится времени, чтобы осознать, что происходит.
Прошло не более полусекунды.
Один сломался, как только Джосс встал из-за стола, рванувшись со скамьи, на которой они сидели, словно цыплята, связанные и готовые для жарки. Он что-то отчаянно и бессвязно орал, и этого хватило, чтобы выбить из колеи и остальных. Почти минуту Эван не слышал самого себя, проклиная в душе тех, кто сделал в камере такую акустику. Возможно, это было делом рук самого шерифа – вполне в духе человека, который предпочитает стальные наручники пластиковым стяжкам. Джосс зажал ладонями уши, умудряясь в то же время держать под мышкой ноутбук.
А Эвану вся эта сцена сразу же напомнила одну из самых странных картин Иеронима Босха, на которой в адских мучениях корчились грешные души. «Теперь ты сам выслушаешь темную цитатку, малыш», – с довольной улыбкой подумал он. Он был доволен потому, что ему даже было тяжело изображать бессердечную жестокость. Пусть форма космической полиции и черная, но эсэсовских молний у них на воротнике не имелось.
– Как я понимаю, – сказал он, и громкоговоритель прибавил раскатистости его голосу, – у вас все-таки есть что нам рассказать?
Пало молчание. После 180 децибел шума было странно, что не упал еще и потолок. У Джосса звенело в ушах. Он покачал головой и бросил на Эвана злобный взгляд «почему ты меня не предупредил?», затем отошел в сторонку, чтобы арестованные могли в полной мере насладиться созерцанием надвигающегося на них сьюта. Они попятились, но Эван наступал. Пространство купола позволило ему сделать шесть шагов до двери, сметая всех на своем пути прежде, чем он уперся в стену, припечатав к ней пятерых подозреваемых. Бедняги были просто размазаны по кривой стене, так что не могли даже прямо стоять. Не так-то приятно смотреть снизу вверх на тускло-серую гигантскую фигуру, но деваться им было некуда – когда человек испуган, он может либо просто смотреть, не в силах сдвинуться с места, либо пускается во все тяжкие, но бежать сейчас им было некуда.
Эван медленно сосчитал про себя до десяти, затем деполяризовал шлем, постаравшись, чтобы выражение его лица было ничуть не приятнее, чем безликость шлема. Иногда грубые черты лица имеют свои преимущества – никто не станет сомневаться в твоих намерениях, в сьюте ты или без.
– Полагаю, – сказал он, – что вам надо выбрать кого-нибудь одного, чтобы он говорил за вас всех. Запомните – у нас с напарником дел по горло, так что давайте ближе к сути.
Арестованные зашептались. Эван слышал выкрики: «Ты!» «Нет, ты»! «Расскажи им про туристов!» – и всякое такое прочее, вперемешку с яростными протестами и отказами выступать.
Он старался не смотреть на Джосса дольше двух секунд, поскольку у того ноздри и губы подрагивали от еле сдерживаемого хохота. Неудивительно – сам Эван еле удерживал свирепое выражение лица, необходимое для роли злого копа. Ну, ему-то проще – если сорвется, можно поляризовать шлем и отключить микрофоны, но вот Джоссу это не поможет.
Наконец один из арестантов шагнул вперед. С короткими рыжевато-каштановыми волосами и щетиной такого же цвета, он весьма походил на человека, которого взяли за разработку ржавого металла на поверхности Марса.
– Я Вим де Кюйперс, – сказал он. – Они хотят, чтобы я говорил.
