Текст книги "Космическая полиция (трилогия)"
Автор книги: Диана Дуэйн
Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)
– Вы сами разбудили его? Или просто позвонили? – спросил Джосс.
Пул озадаченно посмотрел на них.
– Позвонил. К сожалению, я был слишком занят в офисе и не мог поднять его лично.
– Да, конечно, – сказал Эван. – Ладно, когда он вернется, пожалуйста, дайте нам знать. Только не предупреждайте его заранее.
– Ага, чтобы не подпортить допроса.
– Понял, – кивнул Пул. – Без проблем.
Они вышли к ангару, где сейчас не было шаттлов и почти не наблюдалось обслуги, потому что и обслуживать было нечего.
– Что теперь? – спросил Джосс.
Эван вздохнул.
– Будем делать то, что должно, пока не вернется Йенсен. Хотя, думаю, здесь ты мог встать на ложный след.
Джосс немного подумал. Ему тоже пришла в голову та же мысль. Еще хуже – он основывался только на интуиции, и от этого ему было не по себе.
– Ладно, – сказал он, – посмотрим. Думаю, надо сообщить местной полиции о небольшой разборке там, внизу.
Эван усмехнулся.
– Да, – сказал он, – небольшое безобидное представление сейчас не помешает.
* * *
Но, кроме этого представления, им нечем было похвастаться вплоть до послезавтрашнего утра. Эван продолжал нанимать народ, пытаясь по ходу дела выяснить, кто устроил нападение в забегаловке. Ходили слухи, что это Тикеры, та банда, что расправилась с Лоном, но Эван еще не был готов делать выводы. Вместо этого он спокойно собирал все слухи, как ложные, так и правдивые, которые ему приносили его информаторы. Джосс продолжал наблюдать за работой в отделе связи, хотя не был уверен, что дело того стоит. Разве что, если кто-нибудь за ним наблюдает, он может прийти к мысли, что космополицейские сбиты с толку. «Тут и притворяться не надо, мы и так ни фига не понимаем».
Единственным лучом света в темном царстве стало послание от Тревора.
«Я БЫЛ ЗАНЯТ, НО НАШЕЛ СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕНЬ КРУПНОГО ПОДКЛЮЧЕНИЯ К ПРОГРАММНОМУ ОБЕСПЕЧЕНИЮ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЫ В ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ. МНОГИЕ ФАЙЛЫ НЕ СООТВЕТСТВУЮТ БЭКАПАМ И ВРЕМЕНИ СОЗДАНИЯ. Я НЕ МОГУ ВЫТАЩИТЬ ИХ СОДЕРЖИМОЕ, СЛИШКОМ МНОГО ЗАЩИТЫ».
Читая послание, Джосс улыбнулся. Насколько он знал Тревора, проблема будет вскорости решена. Он только надеялся на то, что парень сумеет вытащить информацию так, что злоумышленник не обнаружит слежки.
Больше ничего интересного не происходило до самого завтрака. Когда экран его ноутбука внезапно вспыхнул, Джосс, поспешно проглотив кусок, произнес:
– О’Баннион слушает.
– Это Пат Хиггинс из таможни. Офицер, не могли бы вы или ваш напарник спуститься к нам? Мы тут нашли кое-что интересное.
– Уже идем, – ответил Джосс. Эван проглотил последний кусочек тоста и бросил в рот корочку.
В полусферическом зале таможни толпились новоприбывшие. Хиггинс встретил полицейских в дверях с довольным и одновременно злым видом.
– Вы что-то нашли, – с налету начал Джосс.
– Более того. Это было у Йенсена.
– Что?
Хиггинс впустил их, провел мимо бюро приема в маленькую комнатку опроса экипажа. Вдоль стен шли полки со сверкающим стальным инструментарием для исследования экскрементов подозреваемых в перевозке контрабанды внутри тела. Над унитазом со встроенной решеткой было написано: «ПОЖАЛУЙСТА!!! УБИРАЙТЕ ЗА СОБОЙ! ПОСЛЕ ВАС ТУТ СИДЕТЬ ДРУГИМ!» На стальном столе посреди комнаты несколько человек в униформе таможни вертели что-то похожее на целлофановый мешочек с конфетами. Джосс склонился над ними.
– О нет, – сказал он.
– О да, – ответил Хиггинс. Он взял из раковины кювету и протянул ее Эвану. В кювете лежал разрезанный пополам леденец. Он был заполнен белым порошком.
– Я такого не видел уже много лет, – сказал Хиггинс. – Наркотик засовывают во что-то термостойкое, а потом погружают в кипящий сахарный сироп, пока эти штуковины не становятся похожими на твердые леденцы. – Он поставил кювету на место. – По отчетам, только Йенсен изо всей команды покидал борт на Земле.
– Где он?
– В одной из комнат для допроса, дальше по коридору. Эта дрянь была у него в руках. Он говорит, что никогда прежде ее не видел, что ему эту упаковку подбросили. Защищается как лев. – Хиггинс пожал плечами.
– А ультразвук ничего на дал?
– Нет, – ответил Хиггинс, – но так порой бывает. Мы лишь хотели удостовериться до конца. Просто удивительно, как сильно влияет на память хорошая клизма или угроза оной. – Он мило улыбнулся. Джосс сделал себе заметку никогда не подходить к этому человеку близко, ежели у него в руках будет клизма.
Эван подошел к столу и взял один леденец. Он был завернут в целлофановую обертку, на пакетике стояла марка земного предприятия.
– А что, если бы эта штука попала в руки ребенку? – Он повертел леденец в пальцах.
Хиггинс мрачно посмотрел на него.
– На полчаса он стал бы самым умным ребенком на Земле. А затем он бы умер. Тут в одном леденце доза на полсотни взрослых. Наркотик очень концентрированный. Его молекула присоединяется к рецептору. Обычно его разводят в какой-нибудь среде, иначе объемы дозы будут слишком малы, чтобы их можно было отмерить вручную. Но это чистый наркотик. Я чище и не видывал. И не хочу видеть.
Джосс согласился.
– Можно взять образец?
– Да пожалуйста, – ответил Пат, с отвращением глядя на пакетик. – Там этого добра…
– Как вы считаете, когда вы закончите допрос Йенсена? – спросил Эван.
– Думаю, к вечеру. Мы хотим вывести из его желудка все, что там может быть. – Снова милая улыбка. – Свяжитесь с нами после обеда.
– Свяжемся, – сказал Джосс, и они с Эваном вышли из таможни, окинув взглядом туристов.
– Может, один из них и подсунул ему наркоту, – предположил Эван.
– Ну, это уж притянуто за уши. Обычно команда мало контачит с пассажирами, разве только когда рассказывает им, что они видят в окно.
– Все равно, – ответил Эван, – неплохо бы просмотреть таможенные декларации пассажиров.
Джосс кивнул. Ничего плохого в этом он не видел.
– Идем в администрацию, – сказал он. – Хочу переговорить с Доррен Орсьерес.
* * *
Орсьерес не было в офисе, и ее компьютер не отвечал.
– Она на ланче, – сказал ее помощник, приятный молодой человек в темном костюме. – У нее такое правило – она никогда не совмещает работу и еду. Она говорит, что только так можно не спятить. Я могу чем-нибудь помочь вам? Она велела мне показать вам все, что вы захотите.
– Нам бы хотелось, – сказал Джосс, – чтобы вы свели нас с каким-нибудь ответственным лицом из исследовательского отдела одной из фармацевтических фирм. У меня есть к ним вопросы. Хотя я предпочел бы кого-нибудь из «БурДжона».
Помощник немного подумал.
– Насколько я понимаю, здесь есть несколько вольнонаемных ученых, работающих на фармацевтические компании, – сказал он. – Как правило, официально их работа финансируется с Земли. – Молодой человек повернулся к своему компьютеру и набрал какую-то комбинацию, нахмурился, затем набрал еще раз. – Вот, доктор Лоренц. Мне кажется, что он выполнял какую-то работу для всей станции, что-то вроде исследований по окружающей среде. – Он ткнул еще в одну клавишу, и на стол упали распечатка адреса и маленькая карта. – Вот, – передал он лист Джоссу.
Джосс глянул на листок. Ученый работал дома, в престижном районе неподалеку отсюда.
– Большое спасибо, – сказал он. – Пожалуйста, передайте Доррен привет. Нам очень жаль, что мы ее не застали.
– Думаю, взаимно, – улыбнулся молодой человек и снова погрузился в работу.
Эван удивленно посмотрел на Джосса, когда они вышли.
– Интересно, кого же ты окучивал, пока я трудился на нижних уровнях?
Джосс улыбнулся.
– Иногда полезно иметь друзей наверху. Но между нами ничего не было. Просто времени не хватило.
– Однако я не знаю, что она рассказывала своим сослуживцам.
Джосс рассмеялся.
– Надеюсь, что только хорошее.
Они встали на тротуар, ведущий к станционному порту. Туда они еще не ездили.
– Там наверху прежде был лес, – сказал Джосс, – когда здесь пытались наладить местное бумажное производство, чтобы не платить запредельные пошлины за импорт бумаги. Только мягкие породы дерева. – Он огляделся с высоты виадука, по которому бежал тротуар. – Вон там, – показал он.
Все было почти так, как прежде, – легкий туман стоял над вершинами деревьев, тянувшихся длинными прямыми рядами. Лес следовал изгибу стены станции, поднимаясь вправо и вверх, к окну. Эван изумленно вздохнул.
– Как в Шотландии, – сказал он. – Только это не лес, это плантация. В лесах деревья не растут рядами, словно солдаты в строю.
– Как смогли, так и сделали, – проронил Джосс чуть обиженно. Однако ему пришлось признать, что в этой упорядоченности таилась некая ущербность – в таком лесу не хотелось гулять.
Они продолжали ехать вперед. Со «дна» станции поднимались жилые острова. А под полом могли скрываться многие и многие уровни жалких туннелей и столь же жалкого жилья, но отсюда их видно не было. Острова были сгруппированы, поднимаясь вверх уступами. Среди них были разбросаны парки и озерца, рядом с которыми обычно располагались дома-башни или группки небольших домов. Некоторые из островов представляли собой один высотный дом, а другие – сплошной парк.
Остров, к которому они направлялись, был смешанной структуры – одна часть, индустриальная, была занята фармацевтической компанией «Уиллис». Здесь располагались ее штаб-квартира, на верхних этажах основной башни находились лаборатории. Здесь же стояли дома служащих наряду с арендованным жильем и сдаваемым, по большей части на выходные. Это было приятное место, вид здания скрадывался соседством с деревьями, на удивление старыми и большими.
– Интересно, сколько же стоило перевезти их сюда и посадить? – спросил Эван.
Джосс покачал головой.
– Возможно, они были нарочно выращены такими, – сказал он. – Некоторые садовники, работающие при низком тяготении, могут вырастить совершенно невероятные вещи.
– Нет, это в любом случае выше моего понимания, – ответил Эван. – Однако хорошее местечко.
Они сошли с тротуара на остановке «Остров Уиллис» и предъявили свои идентификационные карточки охраннику у подъемного моста. Охранник показал им дорогу.
– Вон туда, – сказал Эван, когда они перешли по мосту на остров. До лежавшего внизу острова было четыре сотни футов открытого пространства и еще две сотни до следующего, если пролетишь мимо первого.
Джосс глянул вниз и поежился. Иногда его охватывала боязнь высоты, и это как раз был такой случай.
– А вот если бы я сорвался… – сказал он.
Они подошли к башне и сверились с картой. Доктор Лоренц жил, похоже, за нею в группке двухэтажных домиков, которые называли коттеджами. Они обогнули башню и миновали ландшафтный парк.
– Это не клонированные, – сказал Эван, глядя на деревья. – Это столетняя араукария, или «я монах».
Джосс посмотрел на огромное дерево с корявыми сучьями, змееподобными ветвями и сказал:
– А я принял бы эту штуку за что-то с Марса.
Эван добродушно хмыкнул. Они обогнули дом и направились к коттеджам. Это было самое спокойное местечко, какое только можно вообразить. Свет искусственного солнца падал сквозь листву кленов и высоких дубов на аккуратно подстриженную траву, в которой играли дети, прыгая и «гуляя по Луне» в условиях низкой гравитации. Мамаши толкали по дорожкам коляски, кивая и улыбаясь Джоссу, хотя большинство опасливо поглядывали на Эвана. Дети с восторгом смотрели широко открытыми глазами и показывали пальцами, хотя совсем не враждебно. Эван понемногу начал улыбаться.
Сами коттеджи были такими хорошенькими, такими сладенькими, что, на взгляд Джосса, прямо-таки вызывали приступ диабета. Они были расположены вокруг улочек, заканчивающихся тупичками, и все ПОКРЫТЫ СОЛОМОЙ! Джосс даже не хотел думать, сколько стоила доставка настоящей соломы с Земли. Коттеджи очень напоминали особняки, но отделка варьировалась от золотистого «камня» до псевдотюдоровской черно-белой с внешними балками архитектуры.
– Тот, кто проектировал эти коттеджи, – тихо сказал Джосс, – учился в Калифорнии.
Эван рассмеялся.
– Да, немного странно, – согласился он. – Особенно когда повсюду торчат «тарелки». Не очень-то по-тюдоровски. Пошли.
Они нашли нужный дом. Двухэтажный, под соломенной крышей, с «кирпичными» стенами и окнами в свинцовых переплетах. На дверях не было звонка или кнопки какого другого сигнала, потому он постучал в дверь и принял самую «неугрожающую полицейскую позу».
Дверь отворилась – она была старинной, с настоящими петлями. В дверях стояла, с любопытством глядя на них, девочка, одетая по земной моде в свободные шорты, заляпанные кое-где чем-то вроде краски. У нее была крепкая квадратная челюсть, слишком крупная для ее лица, однако совершенно не портившая его. Ей было лет двенадцать. У нее была темная кожа, огромные яркие карие глаза и очаровательная улыбка, которая все шире расплывалась на ее лице при виде гостей.
– Добрый день, – сказал Джосс. – Мы ищем доктора Лоренца. Он дома?
– Привет! – еще шире улыбнулась девчушка, если это вообще было возможно. Однако больше она ничего не сказала. Джосс был в некотором замешательстве.
– Привет, – ответил он.
Она смерила взглядом Эвана, радость на ее лице расцвела еще ярче.
– Привет!
– Привет, малышка, – ответил и он, с некоторым удивлением глядя на Джосса.
– Иду, иду! – послышался голос из глубины коттеджа. – Извини, Беваль.
На пороге появился мужчина. Ему было лет пятьдесят-шестьдесят. Коротко подстриженные седые волосы, бородка с сильной проседью, небольшой животик. Одет он был столь же небрежно, как и девочка. Он смотрел на Джосса, потом на Эвана со все возрастающим удивлением.
– Чем могу помочь, джентльмены? – спросил он. – Как вижу, вы из Солнечного патруля?
– Да, сэр, – ответил Эван. – Офицеры Глиндауэр и О’Баннион. Администрация станции посоветовала мне связаться с вами. Мы надеемся, что вы сможете помочь нам в расследовании, над которым мы работаем.
– Конечно, – ответил он. – Пожалуйста, заходите, джентльмены. Я Хараль Лоренц. Ох, извините, – сказал он, – это моя дочь Беваль.
– Милое имя, – заметил Джосс, улыбаясь девочке. Она улыбнулась в ответ и сказала: – Привет! – Другого ответа не было – ей было просто приятно, она не понимала, в чем дело.
У Джосса дрогнуло сердце, как это бывало всегда при встрече с умственно обделенными людьми. Это всегда казалось ему нечестным – он нормальный, а у кого-то другого поврежден разум, пусть и не очень сильно.
– Моя дочь умственно отсталая, как вы уже догадались, – сказал доктор Лоренц. – Это проявилось в три годика и развилось с возрастом. Вот потому я и работаю дома. – Он провел их через маленькую переднюю в гостиную. Она была весьма уютно обставлена в современном стиле. Три удобных мягких кресла стояли вокруг низкого столика в центре комнаты. С четвертой стороны находился псевдокамин.
– Иди, Беваль, – сказал доктор Лоренц, – ты рисовала. Будешь еще рисовать?
– Хорошо, – сказала девочка, очаровательно улыбнулась Джоссу и Эвану и чуточку неуклюже вышла через другую дверь.
– Прошу вас, садитесь, джентльмены, – сказал Лоренц. – Кофе, чай?
– Нет, спасибо, – ответил Джосс.
Лоренц сел напротив них.
– Чем могу помочь?
Джосс порылся в кармане и достал завернутый в целлофан «леденец».
– Это образец наркотика, который пытались нелегально провезти на станцию. Его еще называют «убийцей мозга».
Лоренц с любопытством взял леденец, повертел его в пальцах, развернул.
– Внутри этой штуки? В сахарной оболочке?
– Да. Нам бы хотелось выяснить, есть ли возможность найти хотя бы намек на то, где произведен наркотик.
Лоренц посмотрел на Джосса.
– Это трудная задача, офицер. – Он встал, нахмурившись. – Тем не менее в наркотиках обычно имеются какие-либо примеси, как бы тщательно их ни очищали, так что можно отчасти вычислить их источник. – Он пошел к одной из дверей. – Идемте. Возможно, я найду вам хоть какой-нибудь след.
Дверь выходила на лестницу, ведущую на верхний этаж. Там были еще двери. Дверь справа открывалась в большую комнату, набитую лабораторным оборудованием, – вдоль стен стояли столы, а посреди комнаты возвышался электронный микроскоп с высоким разрешением.
– Господи! – воскликнул Джосс, глядя на хозяйство доктора Лоренца. Это была мечта любого химика – новое оборудование самых лучших фирм, и все вокруг в полном порядке. Лоренц бросил через плечо взгляд на Джосса и улыбнулся.
– Вы работали в этой области? – спросил он.
– Да, и всегда мечтал о такой лаборатории! – с трудом сдерживая зависть, Джосс осматривался по сторонам.
– В том, что тебя считают удачливым ученым, есть свои преимущества, – сказал Лоренц, – как и в положении внештатного сотрудника. Компании дают интересную работу… – Он тихо рассмеялся, укладывая половинку леденца на маленький лабораторный поднос и со смачным хрустом разбивая его молоточком.
Эван осматривал комнату, Джосс наблюдал, как доктор Лоренц берет маленький шпатель и металлическую пластинку, отбирает микроскопическую дозу белого порошка – с половину булавочной головки – и кладет ее на пластинку.
– Ну вот, – сказал ученый и понес ее к микроскопу. Он поместил пластинку в вакуумную камеру, послышалось короткое шипение. – Догадываюсь, что это как-то связано с молодой женщиной, погибшей на днях от передозировки?
– Только косвенно, – заверил Лоренца Эван. – У нас есть несколько вопросов об этом порошке.
Лоренц покрутил ручки на высоком цилиндре микроскопа.
– Вот – сказал он, – готово. Посмотрим.
Он коснулся клавиатуры, и экран микроскопа в квадратный фут площадью ожил. Джосс восхитился еще сильнее.
– Он у вас и цветной!
– Это квазицветное изображение, – уточнил Лоренц. Все трое впились взглядом в россыпь больших кристаллов, похожих на трехмерные снежинки. – Ну, по крайней мере на половину вашего вопроса я могу ответить. Это вещество производится при очень низкой гравитации, примерно в одну десятую нормы. Посмотрите на структуру кристалла. Такую трехстороннюю симметрию нельзя получить нигде, кроме как на орбите.
Джосс и Эван переглянулись.
– Значит, его делают на станции, – сказал Джосс, – и, возможно, не только его. Так что нет смысла доставлять его контрабандой откуда-то извне.
Эван медленно кивнул.
– Какова вероятность того, что это делается на Луне?
– Слишком большая гравитация, – ответил Лоренц. – Теперь, – сказал он, – я собираюсь вычислить настоящее местоположение производства. Проведу кое-какой анализ и посмотрю, следы каких элементов присутствуют в составе вещества. Это самое большее, что я могу для вас сделать.
– Если вам удастся это, мы будем вам очень благодарны, – заверил ученого Джосс. – Если мы вам понадобимся, вы найдете нас в «Хилтоне».
– Хмм, – протянул Лоренц, глядя на образец и показания микроскопа, затем он покачал головой и рассмеялся. – Позвольте мне вас проводить, – предложил он, – прежде чем я окончательно залезу во все это. Слишком интересно. – Он чуть улыбнулся. – Мне всегда нравились детективы. Никогда не думал, что сам стану участником подобной истории.
Джосс тоже улыбнулся, и они пошли к лестнице. Там их встретила Беваль, с радостной улыбкой размахивающая потертой кисточкой.
– Идем рисовать! – обратилась она к Джоссу и Эвану.
– Попозже, малышка, – сказал Эван. – В другой раз.
– Серый, – сообщила ему Беваль, сияющими глазами глядя на доспехи Эвана.
– Ага, – улыбнулся он в ответ. – Теперь все будет в порядке.
Они пошли к двери.
– Доктор, позвоните, если что выяснится, – сказал Эван. – В этом деле нам важна любая помощь.
– Без проблем! – ответил Лоренц, открывая перед ними дверь.
Они помахали рукой Беваль, доктор Лоренц ласково увлек ее в дом и запер дверь.
– Чудесная девочка, – сказал Джосс. – Мне жаль ее.
– Да, – согласился Эван.
– Ты знаешь, что она разрисовала тебя? – сказал Джосс, глядя в спину Эвану.
Эван рассмеялся.
– Может, она подумала, что серый мне не идет. А, пустяки!
Они медленно шли по мосту, глядя по сторонам. Над их головами парил жаворонок, едва шевеля крылышками при такой силе тяжести и на лету издавая звонкие трели.
– Мне кажется, что у кого-то дома есть дядюшка Эван, который привык к тому, что его мажут краской и так далее, – сказал Джосс.
– О да. – Эван махнул рукой охраннику в конце моста, и они вышли. – Трое детишек моей сестры любят выделывать подобные штучки, когда я приезжаю. Они хвастаются мной перед соседскими ребятишками. «Наш дядя Эван самый сильный, самый большой…» – Он рассмеялся. – Однажды я сам слышал, как младший, Иэн, ему пять лет, говорил одному из своих приятелей: «Дай мне поиграть твоим космическим кораблем, а не то позову дядю Эвана, и он разнесет его из своего пистолета».
Джосс хихикнул.
– Стало быть, ты представляешь собой семейные вооруженные силы?
– Да вроде того. – Они подошли к тротуару, постояли немного, чтобы толпа сходящих рассосалась. – А у тебя нет? В смысле – семьи?
Джосс покачал головой.
– Мои родители рано умерли. Сестер и братьев у меня нет. Пара кузенов, но мы никогда не были близки.
– Странно, наверное, – сказал Эван, становясь на тротуар. – Не могу себе даже представить, чтобы родственники не обрушивали на меня шквала перепуганных писем, когда я сообщаю им, что меня переводят в другое, новое место. Они набрасываются на меня и требуют, чтобы я выбил себе работу в каком-нибудь тихом уголке на Земле. Наверное, интересно самому принимать решения о том, что тебе делать, куда идти, когда на тебя никто не давит. Когда не приходится оглядываться на семью.
Джосс покачал головой.
– Мне трудно представить, что кто-то будет у меня спрашивать об этом, – сказал он. – Я уже привык все решать сам.
Эван кивнул, глядя на лес, когда тротуар нес их мимо него.
– Им надо тут посадить хвойные деревья. Ладно, не бери в голову. Послушай, приятель, что мы будем делать со всем этим?
Джосс вздохнул.
– Если наркотик поступает с другой станции, то возникает вопрос – кто передал его Йенсену?
– Или подбросил.
– Думаешь, он не врет?
– Пока мы не выясним, что он врет, – сухо проговорил Эван, – я полагаю, что нужно учитывать и эту версию.
Джосс скривился.
– Конечно, ты прав. – Он взвесил в руке ноутбук, включил его в активный режим и несколько мгновений пялился на экран, на котором возникло меню. – Думаю, мы повидаемся с ним.
– Я тоже об этом думал.
Внезапно Джосс увидел, как одна из иконок в меню замигала.
– Послание.
– От кого?
Он чуть усмехнулся.
– От Доррен Орсьерес.
– Ага, – протянул Эван, понимающе глядя на Джосса. – Тогда молчу и не задаю вопросов.
Джосс просмотрел послание.
– Нет, она просто хочет поужинать.
– Как понимаю, ужин предполагается на двоих.
– Думаю, да. Однако она передает тебе привет.
– Очень мило с ее стороны, – сказал Эван.
– Хмм… – Джосс стер послание, но появилось новое. – Хмм…
– Что такое?
– Еще одно. – Джосс посмотрел на адрес отправителя. – Похоже, с общественного терминала. – Он снова нажал клавишу. – Просто файл, – сказал он. – Не послание, одни цифры… – Он осекся.
Эван заглянул ему через плечо.
– Так что там?
– Счета, – сказал Джосс. – Так, подержи-ка минуточку. – Он протянул ноутбук Эвану. Тот взял его так, чтобы Джосс мог печатать обеими руками.
– Сравнить файлы, – бормотал он. – Эван, я думаю, что это от Тревора. Или кто-то оказал ему услугу. Кто бы то ни был, этот человек очень осторожен. Никаких идентификаторов. Но мне кажется, что мы с ним уже встречались…
На миг воцарилось молчание. Затем Джосс сказал:
– И тут приходит парень и дает тебе сотню долларов…
Эван косо глянул на него.
– Сейчас я дам тебе по шее, парень…
– Тихо, тихо! Посмотри-ка! – Джос повернул к нему экран так, чтобы Эван мог увидеть текст. Экран был разделен надвое. С одной стороны шли колонки знаков – вклады и деньги, снятые со счета. С другой стороны шел тот же самый список, но с дополнением – огромные четырехзначные суммы.
– Ну-ну, – проронил Эван. – Стало быть, это неотредактированный вариант банковского счета Прзно.
Джосс кивнул.
– А теперь сравни. – Он снова повернул ноутбук и поработал с клавиатурой. – Я велел сопоставить даты вкладов со сменами, в которые работал Прзно за последние два месяца. И его выход в систему в те дни, когда его на работе не было. – Снова пауза.
Появились даты, и Эван посмотрел на экран.
– Он менял смены, – тихо сказал он, – но каждый раз была утечка, сидел он на работе или выходил в систему из дому.
– Вот что и сбило нас с толку, – сказал Джосс. – Он выходил в систему из дому… вероятно, заходил через главный компьютер и активировал какую-нибудь программу, которую засунул туда раньше. Спрошу Тревора – не сможет ли он ее найти. Однако в любом случае была утечка. И каждый раз после того, как он отправлял данные, на его счет поступали деньги. Без промедления. – Джосс улыбнулся. – Кто-то весьма пунктуален.
– И в тот же день их снимали со счета, – сказал Эван. – Либо наличными, либо электронным переводом.
– Думаю, переводом. Наличный вклад требует подписи, а электронный перевод можно осуществить, не оставляя следа. Если наличность кладется в машину, она просто пересчитывает и проверяет подлинность купюр, а кто делает вклад – ей дела нет. Как и до того, кто его берет.
Эван кивнул. Джосс очистил экран и быстро набрал послание на тайный адрес Тревора, благодаря его за помощь. Затем немного помолчал в задумчивости.
– По этим датам, – сказал он, – можно представить события так: Прзно посылает ворованную информацию, получает деньги, покупает наркотик, принимает дозу. Потому что – посмотри сам – после этого и этого перевода он брал отгулы. Первый – так называемый «больничный день», второй – отгул по расписанию.
– Все это, конечно, прекрасно, – сказал Эван. – Но тогда возникает другой вопрос. Во время работы он дозу не принимал, насколько можно понять. Может, боялся, что его застукают. Но кто знает? Но если так, почему он принял дозу прямо на работе, в тот последний день, когда ты там был? Возможно, даже два раза, потому что и в первый день, и в тот, когда ты дежурил уже один, он вел себя одинаково.
Джосс подумал.
– Ты меня поймал. Но, может быть, он просто выбился из графика?
– Возрастающее привыкание, – заявил Эван. – Из того, что нам рассказала доктор Орловски, можно сделать вывод – достижение порога наступает достаточно быстро.
– Да, – ответил Джосс. – Пару раз переберешь, и изменение в положениях рецепторов становится слишком глубоким. На самом деле, интересно, сколько бы Прзно еще протянул, если бы его не пристрелили.
Эван мрачно посмотрел на него.
– Интересно, а кто-нибудь еще это знает?
– Ты о чем? – сделал стойку Джосс.
– Положим, у него имелась информация, которая была кому-то очень нужна. И тот хотел ее получить срочно, прежде, чем мозги Прзно окончательно размякнут, – нахмурился Эван. – Или кто-то знал, что Прзно слишком близок к срыву, и мог выдать что-то важное, будучи в больнице, так что преступник поспешил ускорить его конец, замаскировав убийство под ограбление…
– Это все весьма зависит от обстоятельств, – сказал Джосс.
– Я знаю, – вздохнул Эван. – И все равно… мне кажется, что с Прзно что-то пошло не так. Причем весьма сильно. Только вот что? Хоть бы намек… – Он замолк на мгновение, пожевал губу и спросил: – А что насчет Йенсена?
Джосс посмотрел на экран, затем отключил ноутбук и сунул его под мышку.
– Я не столь уверен сейчас, что он связан с утечкой информации. Но вот с наркотиками…
– Связь есть, – ответил Эван. – И, думаю, была всегда. Просто мы ее не искали.
– Возможно, Лон тоже, – сказал Джосс. От этой мысли ему стало как-то холодно. Они уже явно знали больше его… стало быть, являлись куда более вероятными кандидатами в покойники.
– Спокойно, – проронил Эван и добавил: – Мы не проехали нашу остановку?
Джосс с удивлением огляделся. Они уже были на полпути вниз, почти в зоне полей.
– Опаньки, наверное, проехали. И куда мы теперь?
– Сейчас решим. Пойдем перекусить. А потом – в таможню.
– Мне это нравится. Я очень хотел бы поговорить по душам с капитаном Йенсеном.
Эван улыбнулся.
– Я пойду с тобой. А теперь насчет утки…
* * *
Когда они спустились после обеда в таможню, там было немного потише – пассажиры разъехались по отелям, и таможенники в основном работали с бумагами. Пат Хиггинс сидел, облокотясь на стол в секретной комнате таможни. Когда они вошли, он им кивнул.
– Есть еще что интересное? – спросил Джосс.
Хиггинс покачал головой.
– Йенсен поет все ту же песню, – ответил он. – Говорит, что никогда прежде не видел этих леденцов, никогда не сходил с шаттла, разве что в терминале; и, должен сказать, это правда, мы проверяли. Он бы и покурить едва успел. Похоже, он как раз это и делал.
– Ну, за это время многое может случиться, – сказал Эван. – И как вы его обрабатывали?
– Как обычно, по принципу «добрый полицейский – злой полицейский». – Хиггинс глянул на молодого белокурого человека, который в сторонке печатал отчет. – Вон, Куволик был у нас злым полицейским. Он также обыскивал его.
При звуке своего имени Куволик поднял взгляд. Джоссу показалось, что этот парень вполне потянет роль плохого полицейского. Сейчас лицо копа было спокойным, но черты его говорили о том, что если молодой человек захочет, то рожа у него будет прямо-таки сатанинская.
– Да, сэр? – спросил он.
– Ничего, Ки-Мак, продолжай работу. Но потом ты можешь нам понадобиться. – Хиггинс обернулся к Джоссу и Эвану. – Ну что, господа мои? Хотите опрокинуть по рюмочке?
Джосс хмыкнул.
– Думаю, потом.
Хиггинс подвел их к маленькой комнате, в которой держали Йенсена. Дверь была зеркальной, так что им было видно сидящего Йенсена, а ему их – нет. Пилот был явно не в своей тарелке. Напротив него сидела молоденькая хрупкая женщина-офицер и спокойным тоном задавала ему вопросы. Йенсен отвечал вполне любезно, но был явно на пределе, что, по мнению Джосса, могло посодействовать допросу. Комната была предназначена для личного досмотра – в углу красовался унитаз с решеткой, которым, видимо, только что воспользовались.
– Это наша Мэг Дэвис, – сказал Хиггинс. – Она совсем недавно начала допрос. Хотелось бы мне дать ей еще несколько минут, если вы не против. Мэг свое дело знает.
– Как хотите, сэр, – ответил Эван.
Они сели в кресла в холле и стали ждать Мэг. Она вышла минут через пятнадцать. Дверь за ней закрылась, она заперла ее и постояла немного, прислонившись к стене, глядя на Хиггинса, Джосса и Эвана.
– Добрый день, господа, – поздоровалась она наконец. Затем обратилась к Хиггинсу: – Пат, он стоит на своем. Он в точности повторил ту хронологию событий, которую мы раньше вычислили с Джоди и Ки-Маком.
Хиггинс пожал плечами.
– Ему еще раз повезло. Господа, хотите посмотреть запись его ответов или попробуете сами?
– Лучше по горячему следу, – сказал Джосс.
– Нет, спасибо, – в один голос с ним ответил Эван.
Хиггинс рассмеялся.
– Видать, про вас, космокопов, не врут.
Он вышел.
– А что говорят? – крикнул было ему вслед Джосс, но Хиггинс уже ушел к себе.
