Текст книги "Космическая полиция (трилогия)"
Автор книги: Диана Дуэйн
Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 44 страниц)
Порыв ветра с воем прокатился по усыпанной камнями равнине и толкнул Джосса сильнее, чем прежде, пыль и песок с шипением хлестнули по стеклу шлема. Он споткнулся, кто-то схватил его сзади. Он обернулся. Хелен Мэри поддерживала его, пока он не встал как следует. Он выпрямился, с благодарностью похлопал ее по плечу. Однако она не отпустила его. Джосс вздохнул и сдался. Пусть помогает. Они вместе пошли к кораблю.
Он был очень похож на «Носуху» – некогда был. Чуть постарше, не мобильный, как у них, а исследовательский, достаточно большой, чтобы нести груз. Длинный, стройный, смахивающий на старинную ракету со стабилизаторами с каждой стороны, с большим передним иллюминатором, с тонким заостренным носом. И на этом сходство кончалось… поскольку половины корабля не хватало. Металл, пластик, все остальное вынесло наружу взрывом, повсюду валялись обломки и мусор, который еще не успел унести ветер.
Джосс ругнулся и вместе с Хелен Мэри пошел в корабль. За ними с опасной решимостью двигался Эван, не отставая ни на шаг. Джосс вошел в корабль, протянул руку, коснулся почерневших обрывков стали, торчавших из корпуса. Внутри, видимо, был пожар и взрыв. Он снял с пояса фонарь и осветил огромную неровную дыру. Все было черно и оплавлено.
Следом за ним вошел Эван. Джосс пропустил его вперед – если что-то сорвется с потолка, то Эван увернется лучше, чем он. Его напарник исчез в темноте, зажег свой фонарь, высветил разбитый пульт управления, покорежившееся от огня кресло, вырванную дверь. Затем он снова исчез в глубине корабля.
– Ну? – через пару секунд спросил Джосс.
Он ничего не слышал, кроме дыхания Эвана, но и это хорошо. Послышался звук царапанья по металлу, усиливающийся шум ветра, шорох песка по обшивке, затем что-то упало, отброшенное в сторону. Еще удар, снова царапанье. Было слышно, как Эван роется в чем-то. Затем:
– Див!
Снова тяжелый удар изнутри, от которого корабль содрогнулся.
– Эван! – крикнул Джосс.
Молчание.
– Эван… – Он пошел было внутрь, затем остановился, когда в дверях вдалеке показался свет и к ним вышла знакомая огромная серебристо-серая фигура.
– Все в порядке, – ответил Эван, но по голосу было понятно, что все отнюдь не в порядке.
Джосс был потрясен.
– Никаких тел? Взрывная разгерметизация?
Эван вылез наружу, весь в саже.
– Ничего. Думаешь, если бы они разбились о каменную поверхность, корабль бы настолько уцелел?
Джосс кивнул, затем снова поднял взгляд.
– Тел нет, – сказал он. – По крайней мере, здесь…
– И в хвосте тоже. Я проверял. И еще, – намного мрачнее добавил Эван, – прототипа тоже нет.
Джосс уставился на него. Хелен Мэри вцепилась в его руку, встряхнула его.
– Эти следы…
– Кто-то побывал тут до нас, – сказал Эван, – и кое-что унес.
Джосс помотал головой, обуреваемый ужасом и гневом. Эвана становилось плохо слышно сквозь завывание ветра, постоянный грохот щебня и шорох песка.
Хелен Мэри снова потрясла его за руку.
– Офицер, – сказала она, – надо выбираться! Приближается песчаная буря!
– О нет, – простонал Джосс и, отвернувшись от нее, торопливо вынырнул из корабля, туда, где по щебню и песку тянулся след. Хелен Мэри бросилась за ним. Он отцепил от пояса маленькую камеру «Шика», с помощью которой записывал на пленку свидетельства.
Он еле успел. Ветер сейчас дул со скоростью семьдесят километров в секунду, поднимая мелкие камни, словно песок, стирая следы прямо на глазах. Джосс как мог быстро бегал вокруг них, снимая кадр за кадром, но уже сейчас следы теряли свои очертания, а минут через пять-десять от них вообще ничего не останется.
Хелен Мэри схватила его за руку.
– Осторожно, не наступите на них! – рявкнул на нее Джосс и сделал еще несколько снимков.
– Офицер…
Сзади подошел Эван и легонько взял его за плечо – ощущение было такое, что плечо зажали в тиски.
– Пошли, идиот! Хочешь потерять «Носуху»? Двигай!
Джосс сделал еще два снимка и пошел следом за Эваном к «Носухе». Особого выбора у него не было – рука Эвана в стальной перчатке лежала у него на плече. Видимость становилась все хуже. Солнце почти село, воздух был полон пыли, ее шорох был уже не просто звуком, а почти ощущением. Впечатление было такое, что вокруг него роится туча разъяренных пчел, которые не могут прокусить его УПЖСа – пока. Видимость исчезла вообще – перед глазами словно стояла красная стена. Он протянул руку и поймал Хелен Мэри, прежде чем мир стал кирпично-красным.
Вместе они побрели к «Носухе» – по крайней мере, Джосс думал, что они идут туда. Эван мог видеть в такой буре, слава богу – спасибо его усовершенствованному шлему. «А чем он, интересно, пользуется? – подумал Джосс. Эван вел их мимо валунов, прокладывал их дорогу по камням. – Инфракрасный визор сейчас не поможет. Пыль замаскирует тепловой след, а «Носуха» испускает не так уж много инфракрасного излучения, чтобы светиться на таком холоде»…
Он спотыкался о камни, перешагивал через них, огибал их в густеющей черно-красной мгле. Эван не останавливался, безжалостно волок их за собой. Джосс поднял взгляд, пытаясь увидеть небо, хотя бы звездочку, чтобы сориентироваться, но не увидел ничего, кроме багрово-черного мрака, в котором метался тусклый свет заката. Создавалось впечатление, что они оказались в замерзшей стеклянной банке с охряным туманом. Теперь мелкие камни и песок начали жалить – пчелы стали покусывать сквозь скафандр, в стекло шлема били камни – словно кто-то стрелял в него из старинного револьвера. Он вдруг вспомнил о пулях, изрешетивших знак над дверью шерифа в Гробнице, и подумал: «Все равно с этим не сравнить»…
Он на что-то крепко налетел, не успев защититься руками. Оказалось, корабль. Джосс пошел вдоль корпуса, держа за руку Хелен Мэри, нашел дверь, которую первым обнаружил и уже открыл Эван. Он ввалился внутрь, затаскивая следом за собой Хелен Мэри, и дверь за ними закрылась.
Внезапная тишина прямо звенела в ушах. Открылась внутренняя дверь, окончательно отрезав звук бьющих по обшивке камней. Джосс с трудом поднялся на ноги, с трудом снял шлем, прошел, шатаясь, в кабину и рухнул в кресло. Эван снова привалился к переборке, снял шлем. Вид у него был весьма осунувшийся.
Из шлюза вышла Хелен Мэри – медленно и осторожно села в пассажирское кресло, шаря по скафандру дрожащими руками. Когда она сумела снять шлем, то посмотрела на обоих и сказала:
– Мы чуть не погибли.
– Я мог бы сказать, что бывал и в худших переделках, – откликнулся Эван, – да только не хочется врать.
Джосс покачал головой.
– С каждым днем, – заявил он, – я все больше восхищаюсь твоей консервной банкой. Как ты видел-то в ней?
Эван удивленно посмотрел на него.
– Ты совсем того? Я ничего не видел. Инфракрасное видение отключилось сразу же, как началась буря. Это одно из немногих слабых мест сьюта.
Хелен Мэри в ужасе уставилась на него.
– Так как же вы нашли обратную дорогу?
– По памяти, – ответил Эван. – Это несложно. В конце концов дело привычки. Это входит в подготовку операторов сьютов. Приходится. В конце концов, вдруг в самый критический момент, когда ничего не видно, выйдет из строя система слежения? Во время перестрелки, к примеру? Тогда ты труп. – Он неприятно осклабился. – Они так много тратят на нашу подготовку не для того, чтобы нас было легко прикончить. Иначе деньги налогоплательщиков уйдут впустую.
– Мы тут тоже гробимся ради налогоплательщиков, – в сердцах ответил Джосс.
Корабль слегка качнуло. Эван и Хелен Мэри переглянулись, затем с некоторым испугом посмотрели на Джосса.
Джосс покачал головой.
– Забудьте о полетах в такую погоду, – сказал он. – Будем пережидать. Ты себе не представляешь, что творится над бурей.
– Но нас же перевернет! – воскликнула Хелен Мэри.
Джосс пожал плечами.
– Вероятность всегда есть. Привязаться нам не к чему. Но делать нечего, будем сидеть. – Он встал, с легким удивлением обнаружив, что его трясет с головы до ног. – Лично я пойду чего-нибудь перекусить, может, и выпить. Нам тут придется некоторое время покуковать, и вряд ли мы вскоре взлетим. Кто со мной?
Его чуть не сбили с ног – все рванули в кубрик.
* * *
Три часа спустя все трое все еще сидели за маленьким столиком, предназначенным для двоих. К удивлению Джосса, Эван после ужина настоял на том, чтобы контейнеры с мусором выбросили, но ополовиненная бутылка вина еще оставалась на столе. Все трое смотрели на нее с выражением от интереса до осторожности и задумчивости.
– Мне доводилось пить настоящее вино, – сказала Хелен Мэри. – Года четыре назад, на дне рождения у приятеля.
– Какое? – спросил Джосс.
– Что-то вроде «Дешевое Красное». Нет, правда, – сказала она, когда тот захихикал, – на нем была коричневая этикетка с красивой надписью. Оно было с Земли, – подчеркнула Хелен, слегка раздраженная его весельем. – Нам оно очень понравилось. – Она помолчала и посмотрела на бутылку. – Правда, это получше будет…
– Думаю, да, – согласился Эван. С любопытством посмотрел на бутылку. – Что за марка у этого благородного напитка? Хм… «Шато д…Иф»…
– Не подумай ничего дурного, – сказал Джосс. – Это подарок!
– От любезной дамы из Уилланса? Да, она сама выращивает виноград в оранжереях в туннелях, так ведь? Та самая бабушка с внучками, с которой ты встречался.
– Вы встречались с внучками? – потрясенно спросила Хелен Мэри.
– Не верьте всему, что он вам говорит, – сказал Джосс. – Он, как замысловато выражаются подобные типы, вмиг загонит вам шарики за ролики. И я не с внучками встречался, – зыркнул он на Эвана. – Мысли у тебя…
Хелен Мэри беззвучно повторила «шарики за ролики», покачала головой и потянулась за бутылкой.
– Слушай, – сказал Эван, наполняя стаканы и приканчивая бутылку. – Джосс. Слушай.
– Слушаю и повинуюсь, о великая консервная банка!
– Тот двигатель. Отрезан от корабля.
– Несомненно. И следы.
– Глубокие, – сказал Эван.
– Тяжелый транспорт, – добавил Джосс. – Дома я предположил бы по этим следам, что он бронированный. Но здесь…
Они посмотрели на Хелен Мэри. Она кивнула.
– Здесь все, предназначенное для долгого использования, требует крепкой оболочки, – сказала она. – Многие предпочитают просто тяжелый транспорт – он дешевле бронированного, хотя и приходится больше тратиться на топливо. Металл дешевле, чем импортируемый с земли высокопрочный ламинат.
– У сборщиков лишайника такие, – сказал Джосс.
Она весьма уверенно кивнула.
– Они лучше – ведь нужно крошить камень. Все время приходится покупать новое бронированное оборудование для передней части камнедробилки.
– Единственная проблема, – сказал Эван, – что эти камнедробилки очень медленно передвигаются из-за своего веса. Да им и некуда торопиться. И если кто-то из сборщиков лишайников побывал тут за последние сорок восемь часов, то мы наткнулись бы на него по дороге.
– А если он шел не в направлении горы или куда-нибудь еще, где мы не обследовали территорию?
– Стало быть, подождем до утра, – заявил Эван, – и посмотрим, сумеем ли мы найти отца Хелен Мэри. А пока мне не кажется, что такие следы мог оставить добытчик лишайника. А ты что скажешь?
Джосс встал, протиснулся между креслом и стеной, вышел и вернулся со своей «Шикой» и портативным экраном. Он подключил камеру к экрану и начал просматривать снимки. Эван и Хелен Мэри заглядывали ему за плечо.
– Чтобы черт побрал этот ветер! – ругнулся он. – Так не вовремя! – Как раз в это мгновение корабль довольно сильно качнуло. – Посмотрите-ка, – показал он на пятый снимок. – Посмотрите на расстояние между колеями. Маловато для транспорта сборщиков лишайника, как думаете? А, Хелен Мэри?
Она несколько мгновений рассматривала снимок, затем кивнула.
– Почти вполовину меньше, сказала бы я. Тут просто не впихнуть то оборудование, которое используется для сбора лишайника. Размеры-то стандартные.
Джосс посмотрел на Эвана.
– Что скажешь? Какой транспорт на Марсе ходит на таких гусеницах и столько он весит?
Эван медленно покачал головой.
– Я ничего подобного не видел.
– Хелен Мэри?
Она тоже покачала головой.
Несколько мгновений они рассматривали следы. Джосс стал просматривать остальные снимки, но они были все менее и менее четкими, по мере того, как пыль и щебень стирали их. На последних снимках не было уже ничего.
Эван нахмурился.
– В любом случае прототип увезли именно те, кто приехал на этой штуке. Спутник забрали из грузового отделения – скрепы до сих пор на месте, причем не сломаны, а сняты.
– И тел нет, – добавила Хелен Мэри.
– Нет даже останков, – уточнил Эван, – хотя на борту был взрыв и пожар. Нет, я думаю, что, когда корабль упал, команда была еще жива. Но где они сейчас…
Он осекся.
– Лукрецию, – сказал Джосс, – шесть раз кондрашка хватит. Если у нее имелась хотя бы тень сомнения насчет того, что наш канал прослушивается, теперь сомнений уже не будет.
Эван мрачно кивнул.
– А мы собираемся вечером отослать ей отчет. Прослушивают нас или нет, мы это должны сделать. Придется выходить на голосовую связь – информация с импланта не проходит через коммы, а передается как есть.
Джосс еле сдерживался, чтобы не зарычать. Прямой разговор с Лукрецией сейчас ему не слишком улыбался. Она была из тех начальников, при разговоре с которым всегда казалось, что ты выполнил поручение только случайно, благодаря счастливому расположению звезд, даже если на самом деле ты здорово постарался и провел операцию отлично.
– А что мы поставим в отчет кроме голых фактов? – спросил Джосс. – У нас нет никаких предположений насчет того, кто украл прототип, зачем, где команда корабля. Мы не знаем, почему корабль упал…
– Но ведь ему отстрелили двигатель… – с удивлением посмотрела на Джосса Хелен Мэри.
– Этот корабль спокойно может идти и на одном двигателе, – пояснил Джосс. – А вот, что двигатель отстрелили… – он посмотрел на Джосса.
– Если буря к утру уляжется, – сказал Эван, – пойдем посмотрим на корабль поближе. Возьмем с собой полный комплект для обследования.
– И еще кое-какие штучки, которые я…
– Не рассказывай мне, где ты ими обзавелся! – выкатил глаза Эван. – Пока я ничего не знаю, меня нельзя обвинить! Короче, если утром проведем обследование как надо, то Лукреция, может быть, сохранит нам жизнь. Но ей не понравится, что мы так долго возимся.
Хелен Мэри сидела, вращая в пальцах стакан с вином и задумчиво глядя в него.
– А кто мог знать о том спутнике с прототипом? – спросила она. – Кому он мог понадобиться? И зачем?
Эван с Джоссом переглянулись. Джосс пожал плечами.
– Новая технология всегда стоит денег… даже если воры и не знают настоящей цены. Они всегда смогут продать ее тем, кто знает, что делать с изобретением, получить деньги и смыться.
– И все же я думаю, – сказал Эван, – что тот, кто украл спутник, прекрасно знал, за чем охотится. Так что это кораблекрушение – отнюдь не стечение обстоятельств.
– А этот двигатель, – пробурчал Джосс себе под нос, – это чертовски похоже на крушение.
– Да.
Оба несколько минут сидели в молчаливой задумчивости.
– А вы не думаете… – произнесла Хелен Мэри и осеклась.
– Что? – сказал Эван.
– Да нет, дурная мысль. Оставьте.
– Если у вас возникла идея, – сказал Джосс, – то ради бога, поделитесь! Мы сейчас рады любой помощи.
Хелен Мэри несколько долгих минут сидела неподвижно. Наконец она сказала:
– На этом корабле были только космополицейские?
– Да, все из Солнечного патруля. Возможно, не все были на службе, как мы сейчас. Но коллеги.
– Но если один из них, – сказала Хелен Мэри, – если один из них проболтался кому-нибудь насчет спутника…
Повисло долгое холодное молчание.
– Я же сказала – дурацкая была мысль, – вздохнула Хелен Мэри.
– Наша присяга, – гневно начал было Эван. Джосс хмыкнул.
– Давай, Эван. Даже у нас есть своя цена – слава богу, нам еще никто ее не предлагал. Наши коллеги тоже люди. Мы не «честные и неподкупные», как говорится в уставе СП, мы просто люди, – осклабился он. – Правда, мы сделаем все, что можем. Вероятность такого существует, и пока мы не найдем четких свидетельств обратного, мы не должны ее отметать. Мы должны посмотреть, к чему приведут нас факты. – Он немного подумал. – Все равно остается открытым вопрос, почему в них стреляли, рискуя повредить спутник лишь для того, чтобы прикрыть тот факт, что предательство таится внутри. Слишком велик риск.
Эван кивнул и отодвинул пустую бутылку.
– Ты прав, нужно больше фактов. Все, что мы выяснили, – бесполезно, пока мы не поймем, с чем столкнулись на самом деле. А пока нужно поспать – скоро утро. Хелен Мэри, можете занять мою каюту.
– Лучше мою, – сказал Джосс. – Там почище.
Эван гневно посмотрел на него, Джосс в ответ чуть улыбнулся. Честно говоря, их каюты отличались лишь цветом одеял, да еще у Эвана на стене висело в рамочке маленькое изображение красного крылатого дракона[22]22
Красный дракон – символ Уэльса.
[Закрыть].
Хелен Мэри посмотрела на одного, потом на другого и засмеялась.
– Давайте кинем монетку.
Джосс снял со стены копилку, сделанную из жестяной банки, вытряхнул оттуда монетку в один кред и пододвинул ее к Хелен Мэри, которая с удивлением посмотрела на нее.
– Я и не думала, что такая мелочь еще где-то ходит, – сказала она.
– Наш коллекционер, – едко подметил Эван, – любит деньги, которые можно пощупать. Я не стал бы на вашем месте спать на его матрасе, он наверняка забит долларами времен Конфедерации или еще чем.
Хелен Мэри рассмеялась и подбросила монетку.
– Назовите, – сказала она Джоссу.
– Орел, – сказал он. Монетка упала вверх цифрой «один» в кружке звездочек. – Не повезло, – сказал Джосс. – Ну, я пытался предупредить вас. У него под матрасом доска.
Хелен Мэри рассмеялась, встала и пошла в каюту.
Джосс сунул бутылку в утилизатор, сложил стол и пошел следом за Эваном в рубку. Когда они услышали звук закрывающейся двери, Эван повернулся в кресле и сказал:
– Видел бы ты свою рожу.
– Что?
Эван ухмыльнулся, снял с креплений на стене ноутбук.
– Симпатичная девушка. Удачи.
– Что? Я… она… – Джосс открыл рот, словно рыба, не в силах выдавить ни слова. Наконец он закрыл рот и сел.
– Успокойся. Нам нужно поговорить с Лукрецией.
– Не напоминай, – сказал Джосс. – Давай соберемся с мыслями и займемся делом…
* * *
К утру ветер не улегся до конца, но песчаная буря кончилась. А вместе с ней исчезли и следы, тянувшиеся к месту крушения, – весь пятачок был выскоблен так, словно кто-то прошелся по нему бульдозером. Были и другие изменения.
– Ты только посмотри, – сказал Джосс Эвану, когда они вместе с Хелен Мэри вышли из «Носухи» на утренний свет. Джосс горестно гладил обшивку корабля. – Только что покрасили и отполировали! Я же заплатил за новое покрытие!
– Малыш, – сказал Эван, – скажи спасибо, что нас вчера не катало по кораблю, словно кегельные шары! А жаловаться на какой-то песок и царапины…
– Какой-то! – покачал головой Джосс. Вчера еще корабль сверкал. Сегодня поверхность стала уже матовой. Опознавательные номера «Носухи», врезанные в металл, остались невредимыми, но вся обшивка была в царапинах и вмятинах там, где в нее вчера били камни размером в кулак. – Эван, ты посмотри! Будь мы на Луне, ее в таком состоянии не выпустили бы из ангара!
– Мы же не на Луне. По крайней мере, Джосс, у тебя целый корабль, пусть и потасканный, а не блестящий, но не разлетевшийся на куски. Скажем так – корабль приобрел обжитой вид.
Джосс хмыкнул, не особенно желая, чтобы у его корабля был обжитой вид. Прошлой ночью Лукреция отпустила несколько нелестных словечек по поводу присутствия на борту гражданского лица женского пола, да еще во время исполнения служебных обязанностей. Правда, она ничего не могла тут поделать, потому что была песчаная буря. Но удержаться от того, чтобы не пнуть их за то, что они тянут с расследованием и зачем-то заглянули в Гробницу (это ей казалось вовсе не нужным), она не могла.
– Ладно, – сказал он, и оба направились к отрезанному двигателю и месту катастрофы.
Они остановились у гондолы двигателя, Джосс снова достал камеру и начал снимать.
– Наверное, эти царапины появились ночью, – сказал он. – Похоже, от щебня.
Эван покачал головой.
– Тут уж ничего не поделаешь.
– Да. Ладно, они по крайней мере четкие. – Он встал и пнул гондолу ногой. – Ты не можешь ее приподнять? Я хотел бы посмотреть, что там на обратной стороне.
Эван подошел к обломку, перевернул его и наклонился над ним.
– Когда будешь поднимать, согни колени, – посоветовал Джосс.
Эван посмотрел на него. Сейчас стекло его шлема не было поляризовано, и он смотрел на напарника с веселым изумлением. Он спокойно взял гондолу со стороны среза и поднял тот конец. Другой конец гондолы по-прежнему лежал на земле. Джосс забегал вокруг, делая снимки, затем остановился.
– С Рождеством, – ошарашенно произнес он.
Эван и Хелен Мэри уставились на него.
– Эван, – сказал Джосс, – просто поверни руку и посмотри на другую сторону.
Эван так и сделал. Джосс показал на нижнюю часть гондолы… в ней зияла чистая, круглая, аккуратная дыра. Это было входное отверстие снаряда, не луча. Металл вогнулся внутрь и торчал острыми клочьями. Другая сторона гондолы, где снаряд вышел, отсутствовала. Луч, который срезал гондолу с корабля, прошел как раз по выходному отверстию и уничтожил его.
– Скорострельное, – определил Джосс, ощупывая края входного отверстия. – Очень скорострельное…
Хелен Мэри в ужасе посмотрела на него.
– Что могло это сделать?
Джосс только покачал головой.
– Эван?
Эван провел пальцем по краю отверстия.
– Я такого оружия не знаю. – Он посмотрел на Джосса. – Очень специфическое оружие.
– Посмотри, как быстро проломился металл, – сказал Джосс, показывая на острые края вокруг отверстия. – Просто треснул – и все. Полудюймовое покрытие из стали и композита. Обшивка корабля не ведет себя так при взрыве изнутри. Слишком большое было напряжение прежде, чем обшивка подалась, – он покачал головой. – Что-то поразило корабль со скоростью километра два в секунду или больше. Что-то очень массивное и совершенно круглое. На что это похоже?
Эван покачал головой.
– Не оторвешь ли мне кусочек металла у входного отверстия, – сказал Джосс. – Я хочу посмотреть на его кристаллическую структуру. А пока…
Он направился к кораблю. Эван и Хелен Мэри последовали за ним. «Больше всего похоже на пушечное ядро, – подумал он. – Загадка – кто сейчас летает и стреляет пушечными ядрами?» Ему ничего не приходило в голову. Ракетное оружие на борту космического корабля было проблемой. И проблема заключалась в законе Ньютона, который гласил, что если корабль в вакууме станет стрелять ядрами, то его с такой же силой будет отшвыривать назад. Существовали решения этой проблемы, но все они требовали больших средств и были весьма громоздки, так что овчинка выделки не стоила. Поэтому космические корабли пользовались лучевым оружием или снарядами настолько легкими, что механика, отвечающая за устойчивость корабля, могла компенсировать выстрел без особых усилий.
В полуденном свете за корпусом корабля растеклась черная лужа тени. Джосс осторожно обошел ее, сделав еще несколько снимков, затем взошел на борт через дыру в боку, все время снимая. Все обгорело до черноты или покрылось копотью. Он тщательно заснял пол и потолок, все обломки обстановки, медленно продвигаясь к грузовому отсеку. Повсюду со стен свисали скрепы – они были расстегнуты, не разрезаны, не сожжены.
Не сожжены. Джосс окинул взглядом стены небольшого грузового отсека. Они, как и все остальное, были покрыты копотью, но пластик и металл стен и шкафов не были обожжены или покорежены от пламени. Джосс положил руку на стену, предварительно ее сфотографировав, и потер ее пальцем. Сажа стерлась, стена под ней была чистой и целехонькой.
Он медленно пошел назад к носу корабля, снова делая снимки. Он мог не экономить – в конце концов у камеры было около сотни мегабайт памяти. Когда он заснял почти каждый квадратный дюйм корабля во всевозможных ракурсах, то отложил камеру и открыл комплект для отбора проб. Сначала он взял щеточкой пробу сажи со стен, пола и потолка, образец обгорелого пластика ткани и всего прочего, что могло пригодиться. Каждый образец поместил в отдельный пакетик.
Это заняло у него почти полчаса. Решив, что для начала хватит, он выбрался из дыры и пошел к Эвану и Хелен Мэри.
– Вот и все, что мне было нужно внутри, – сказал он. – А теперь порыщем снаружи.
– Вам нужны еще снимки? – спросила Хелен Мэри так, словно попала в руки сумасшедшего фотографа.
– Нет. Я уже снял все, что было на виду. Теперь займусь тем, чего не видно. – Он посмотрел на Эвана. – Офицер?
– Надеюсь, тебе не захотелось от меня великих подвигов? – осведомился Эван, хотя голос его звучал вполне добродушно. Он подошел к кораблю и начал его осматривать.
Джосс засмеялся.
– Ну, если припомнить, что некогда я видел, как ты оторвал кусок астероида, то все в пределах допустимого.
– Это был камень, – сказал Эван, обходя корабль с дальнего конца и скрываясь из глаз. – Тут же совсем другое дело. Камень ломается довольно предсказуемо, но здесь структура явно пострадала от пламени, удара или от обоих вместе, так что и не скажешь, как корпус может треснуть. Но ты же не станешь…
Джосс вздохнул.
– Думаю, вдвоем мы справимся.
Молчание. Затем корабль покачнулся. Еще раз. Хелен Мэри стояла, глядя на него широко открытыми глазами. Нос корабля начал понемногу подниматься – на фут, два, три. Вскоре с той стороны корабля стали видны наголенники Эвана. Нос корабля приподнимался все выше.
Джосс терпеливо ждал, пока Эван не подлезет под корабль. Вид был как со старинной картинки, на которой Атлас держит на плечах мир.
– Не урони, – сказал он и поднырнул под нос, снова снимая и снимая.
Сервоприводы сьюта Эвана жалобно скрипели.
– Помню, как ты сказал это той бедной девочке в пиццерии в Море Спокойствия. Ох, нелегкая это работа.
– Я не нарочно. Просто она несла уже четвертую пиццу… Ой мамочки!
– Что? – спросил Эван.
Джосс ткнул пальцем.
– Вот здесь должен быть стабилизационный обтекатель. Его нет. Что-то срезало его, как скальпелем.
– Еще одна штука вроде той, что проделала дырку в гондоле двигателя? – спросил Эван, вытягивая шею, чтобы рассмотреть получше.
– Хороший вопрос. Следов лучевого оружия нет. Не будем плодить гипотезы. Не удивлюсь, если это будет та же хреновина, что разнесла гондолу. – Джосс хмыкнул и вытащил маленький скрученный лоскуток металла, торчавшего из сплющенного купола, который некогда был стабилизационным обтекателем. – Посмотрим.
– Опаньки, – вдруг произнес Эван.
Джосс не стал ждать, просто вынырнул из-под корабля и не раздумывая упал ничком на землю, ожидая грохота и падения корабля.
Ничего не произошло. Через мгновение он поднялся на ноги. Эван по-прежнему стоял, держа корабль, и мило улыбался Джоссу.
– Я просто забыл согнуть колени.
– Ты, лукоед хренов![23]23
Лук-порей – эмблема Уэльса.
[Закрыть] – отряхиваясь, завопил Джосс. – Хелен Мэри, – сказал он, – вы к нему спиной не поворачивайтесь. У него нет чувства юмора.
– Ты закончил? – спросил Эван. – Я был бы не прочь положить эту штуку на землю. Она ведь тонн восемь весит.
– Девять целых пять десятых, – уточнил Джосс. – Ну, если ты устал, то можешь положить…
Эван осторожно вылез из-под корпуса и опустил его на место.
– Что теперь? – спросил он.
– Хочу быстренько провести кое-какие тесты с отобранным материалом, – ответил Джосс. – А потом поищем отца Хелен Мэри. Факты обсудим по дороге домой. Дайте мне десять минут.
– Хорошо. А мы пока попьем чего-нибудь горяченького.
Они вернулись на «Носуху». Джосс сразу пошел в маленькую лабораторию в передней части грузового отсека их корабля. Что-то было не так с тем пожаром, который уничтожил корабль изнутри. Дверь между передней и задней частями корабля СП, похоже, была открыта во время взрыва, судя по тому, как распространялась сажа. «Наверняка этому есть причина. Возможно, из-за недостатка кислорода огонь потух прежде, чем дошел до этой части». В конце концов, в атмосфере Марса даже после многих десятилетий терраформинга содержится едва одна пятидесятая часть кислорода, по сравнению с атмосферой Земли. В такой атмосфере все виды окисления – от ржавления до горения – идут медленно.
«И все же…»
Он вынул образцы и в течение нескольких минут разбирал их. Наконец он отобрал пакетик, в котором была только сажа. Джосс подошел к полке, на которой стоял его аналитический комплект. Это была маленькая установка, способная проводить гравиметрический, спектральный анализ, оснащенная электромикроскопом и обычным микроскопом, годным даже для занятий генной инженерией, если понадобится.
Он взял с полки аналитическую колбочку, открыл баночку с инертной жидкой средой и поставил колбочку в дозатор, включив анализатор. Тот ввел пробу и начал думать. Через несколько секунд на маленьком экране появилась строка цифр и набор спектральных линий.
Джосс посмотрел на цифры.
– Да неужели, – пробормотал он и достал справочник, чтобы освежить в памяти значение этих цифр.
Он не ошибался.
– Матерь вашу! – ругнулся Джосс и пошел прямо в рубку.
На камбузе сидели Эван и Хелен Мэри. Они с удивлением проводили его взглядом.
– Можете не пристегиваться, – бросил он на ходу, – но я собираюсь сейчас взлететь и сесть.
– Ты что-то ищешь? – заглянул на рубку Эван.
– Уже кое-что нашел. У тебя нет каких-нибудь пустых пластиковых стаканов?
– Я сунула их в мусорный ящик, – сказала Хелен Мэри, через мгновение появляясь в рубке. – Что вы нашли?
Джосс коротко усмехнулся с видом человека, подозрения которого оправдались.
– Пожар в кабине корабля, – сказал он, – не был случайностью.
– Конечно, – ответила Хелен Мэри. – Кто-то ведь стрелял в них!
– Я не это имел в виду. Пожар вспыхнул не сам по себе, – он застучал по клавиатуре пульта управления. Двигатели взвыли и, выйдя из резервного режима, включились на полную мощность.
– Кто-то устроил его нарочно? – сказал Эван.
– Именно так, – сказал Джосс. – В саже полно окисленной гремучей ртути. Ну, держитесь. – Он поднял «Носуху», поставил ее в режим парения и занялся сканерами.
– Значит, в корабле взорвалась бомба, – сказал Эван. – И не слишком хитрая.
– Самоделка, – подтвердил Джосс. – Сделать – раз плюнуть. Дешевая. И, к счастью, ее очень легко детектировать. Хелен Мэри, кто на Марсе занимается добычей ртути?
Она растерянно заморгала.
– Без понятия.
– Значит, надо узнать еще и это. Источник ртути, натрия и йода, разработчики… Ладно, потом. Сейчас займемся вот этим. – Он запустил сканер на поиск любого твердого объекта с определенным удельным весом или плотностью. Существует очень мало способов удержать гремучую ртуть от преждевременного взрыва – загнать ее в гель, тяжелую жидкость или в твердое вещество, достаточно легкое и содержащее достаточно воздуха, чтобы ртуть не самовозгорелась. Все три обволакивающих вещества дают определенное эхо при направленном воздействии ультразвуком, а «Носуха» имела необходимое для этого оборудование, хотя Лукреция, когда ей на стол лег чек, громогласно заявила, что эта установка никогда ему не пригодится, разве что проигрывать классику. «Ха-ха», – подумал Джосс.
