Текст книги "Космическая полиция (трилогия)"
Автор книги: Диана Дуэйн
Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)
– Отлично. Ты куда внимательнее смотрел старые видики, чем я думал. Вопрос в том – кто стрелял?
– Может, мы никогда об этом не узнаем, Джосс-бах. Я помню этот Марс. Понимаешь, археологические раскопки расположены не под «Хилтоном». Это медвежий угол, где человека ценят по величине, м-м-м, дула его пистолета.
– Ага, пистолетный фаллический фетишизм. Блестяще! Чуяло мое нутро, что это местечко придется мне не по нраву.
– Даже здешний бар?
Джосс ожидал чего-то в подобном духе. Хотя за пять минут до этого у него просто не было возможности осмотреть достопримечательности, да и купола здешних домов отличались друг от друга не больше, чем яйца в коробке, но на втором куполе слева имелась надпись «Бар и салун», причем такими большими буквами, что не заметить их было просто невозможно. Хотя каллиграфия и хромала, но смысл надписи был кристально ясен. Это была их первая остановка. Джосс еле слышно зарычал. Все их расследования всегда начинались с драки – униформа Джосса и габариты Эвана просто притягивали завсегдатаев кабаков, которым нужно было кому-то что-то доказать. На сей раз потасовка казалась еще более неизбежной, чем обычно, поскольку обеспокоенность местного населения уже была продемонстрирована. По крайней мере одного из них, того, у кого имелся лучевик. Но в любом случае в таком месте, как бар, легче всего добыть нужную информацию и найти, с кем поговорить по делу.
– Для бара я сделаю исключение, – сказал Джосс, – но только если от этого будет польза. Иначе я останусь при своем мнении.
– Я принимаю ваши возражения, офицер О’Баннион.
Эван снова отряхнулся и поправил несколько скособочившееся при падении снаряжение.
– А теперь пойдем посмотрим, есть ли кто дома.
Они остановились между внешними и внутренними дверями шлюза бара, чтобы снять дыхательное снаряжение, как того требовал обычай. Даже здесь ношение маски в баре сочли бы скрытым оскорблением хозяев. Судя по физиономии Эвана, им с Джоссом пришла в голову одна и та же мысль. Очень легко избавиться от нежеланных гостей, подстроив несчастный случай в шлюзе, и, несмотря на то что Эван предпочел не обращать внимания на предупредительный выстрел – Джосс никогда такого не упускал из виду, – это явно говорило о том, что коп в униформе здесь гость явно нежеланный. «Черт побери этот этикет», – подумал Джосс и нажал кнопку рециклирования. Они не снимали масок, пока за ними не закрылись внутренние двери.
Было ли причиной этому оскорбительное ношение масок, или присутствие двух чужаков в городке, который не пользовался успехом у заезжих посетителей, или их полицейская форма, но все разговоры утихли и головы повернулись к ним. Лишь тапер не сразу закончил свою игру. Джосс не удивился – чужаков просто обязаны были так встречать. Он бы куда сильнее встревожился, если бы никто не обратил на них внимания. Он сразу бы стал искать причины такого нарочитого безразличия. А тишина и настороженность, затаенная или открытая, была в данной ситуации совершенно нормальной реакцией.
А Эван, возвышавшийся за спиной у Джосса, добавлял напряженности.
Он отключил дыхательную систему и закрепил ее на плече. Однако шлем намеренно не снял. Уже в течение двухсот лет считалось, что коп, не снимающий в баре шляпу, кепи или шлем, находится здесь по делу. Если же он их снимал, то, значит, он зашел сюда просто так, не по службе, пропустить стаканчик-другой. Было много случаев, когда забывчивость новичка вызывала панику и драку. За свою службу Джосс не раз такое видел. И в самый первый раз было именно так.
Никто не бросился опрометью к двери, так что у Джосса немного отлегло от сердца. Вместе они подошли к стойке. Джосс прямо чувствовал взгляды, сверлившие его застегнутую кобуру. Это, впрочем, ничего не значило, поскольку обычная застежка давно уже была заменена такой, что не мешала выхватить «ремингтон» в мгновение ока. Однако Джосс не собирался никому угрожать оружием. Пока он ограничился осмотром рядов бутылок. Наклейки, иногда даже форма бутылок были ему знакомы, но содержимое вводило в недоумение. Розовый джин обычно смешивался на заказ с «Ангостурой»[18]18
«Ангостура» – горькая настойка.
[Закрыть]. Но в бутылке, еще не смешанный, он не бывает розовым, и тем более ядовитого медно-леденцового оттенка, который сейчас красовался под маркой «Танкерей».
– «Дьюарз»[19]19
«Дьюарз» – фирменное название шотландского виски.
[Закрыть] – вечен и неизменен», – процитировал Эван, подходя следом. – Тогда почему он синий?
– Без понятия, – ответил Джосс. – Я же не местный.
С той самой минуты, как напарники вошли, бармен занимался обычными барменскими делами – протирал стаканы и стойку. Но он делал это так усердно, что сразу становилось понятно – у него просто нет ни минутки времени на очередного клиента. Так же было понятно, что если он с таким же усердием будет продолжать протирать стакан или тереть стойку, то протрет и то, и другое до дыр. Он смотрел на Джосса с Эваном с очень знакомым обоим выражением. Это была не то чтобы открытая враждебность, но маска тупого безразличия, которую надевают в тех случаях, когда хотят, чтобы незваные гости ушли сами – только надо подольше не обращать на них внимания. Может, с местными это и прошло бы, но только не с офицерами Солнечного патруля. Их не раз пытались заставить себя чувствовать не в своей тарелке такие профессионалы, которые не считались со средствами. Так что грубость бармена мало чем могла испортить песню.
Наконец Эван постучал костяшками пальцев по стойке. Не особенно громко и не слишком нетерпеливо, но в тишине бара, где все разговоры упали до шепота, это прозвучало как выстрел. Бармен тут же услужливо подскочил к клиентам, и Джосс внутренне вздохнул. Похоже, Гробница была очередным городком, где единственным способом заставить себя уважать была грубость или угроза. Хоть иногда бы их посылали туда, где самой страшной угрозой со стороны копа была бы угроза не дать на чай…
– Доброе утро, – произнес Эван тоном, подразумевающим, что прелесть данного утра должна подвигнуть бармена к сговорчивости. – Космическая полиция. Глиндауэр. – Он кивнул на Джосса. – О’Баннион.
– Доброе, – буркнул бармен, словно выругался.
– Прошлой ночью в этом районе пропал корабль СП, – сказал Эван. – Мы хотели бы поговорить с местным представителем полиции и начать поиски. Скажите, пожалуйста, где находится его офис?
– Пятый купол справа, как выйдете, – ответил бармен.
– Спасибо, – ответил Эван. Посмотрел на Джосса с выражением «Ну, кто из нас пойдет?»
– Ты иди, – сказал Джосс. – Солнце еще низко. Я успею пропустить стаканчик. – Он снял шлем.
– Ладно.
Эван пошел в шлюз, а Джосс снова занялся изучением бутылок на полках позади стойки. Он еще не решил, чего ему хочется – странный цвет содержимого в бутылках со знакомыми этикетками явно ослабил его жажду. Да и обстановка в баре не очень вдохновляла.
Он вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – какую отраву тут принято пить, дружище? – Это была стандартная киношная фраза для данной ситуации – собственно, он и задумывал ее такой. Если он собирается поболтать с местными, то он должен быть готов к тому, что они начнут отпускать на его счет обычные шуточки.
– Ну, – ответил бармен, – копы обычно заказывают цианид.
– Прямо так или со льдом? – дружелюбно поинтересовался Джосс.
Бармен рассмеялся. То есть рот его растянулся до ушей, и он выдавил из себя три «ха-ха».
– Славная шутка! Запомню, офицер! Ха-ха-ха… – Второй раз эти три «ха» получились ничуть не приятнее и не дружелюбнее.
– Короче, – сказал Джосс, – я сегодня улетаю, так что лучше заказать что полегче. Имбирное пиво или что еще. Но когда мой напарник вернется, он захочет выпить чего-нибудь более пикантного. Виски с водой. Послабее.
– Шотландское, ирландское или бурбон?
– Ирландское. Вон то зеленое в конце полки.
Бармен взял бутылку, покачал головой и поставил ее на место.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но это водка. Ирландское вот.
– Оранжевое?
– Да, сэр. «Бушмиллз». Из Северной Ирландии.
Джосс с подозрением смотрел на жидкость. Она была даже не апельсиново-оранжевой, а ядовитого флуоресцентного цвета Службы Воздушного Спасения. Но самым странным было то, что пахла эта бурда действительно совсем как виски.
– Из Северной Ирландии? – спросил он. – Предки этого виски, возможно, и да, но конкретно эта бутылка, похоже, давно осталась за бортом. – Джосс покачал головой и пожал плечами. – Ладно. Только воды не забудьте. И побольше.
Плеснув ему виски, бармен сразу же занялся чем-то на дальнем конце стойки. Джосс посмотрел на него, осторожно взял стакан Эвана и принюхался. «Да, это явно прошло без акцизного сбора, – подумал он. – И не многовато ли крепкого пойла для такого маленького поселения? Похоже, цвет – чья-то шутка. Без выдержки в бочке все, от виски и бренди до кампари, будет выглядеть как чистый уайт-спирит».
Он задумчиво попробовал имбирное пиво.
«Наверное, по этой причине в нас сегодня и пальнули. Просто кто-то трясется из-за своего самогонного аппарата». Может, этот кто-то допер, наконец, что им с Эваном нет дела до самогонщиков, и малость расслабился? Он надеялся на это. Пропал корабль, и его нужно найти.
Бармен снова начал протирать дырку в стойке. Джосс принялся обсуждать с ним погоду в этакой добродушной манере, когда совершенно наплевать, отвечает тебе собеседник или нет. Он таки вынудил бармена что-то сказать в ответ. Но здесь разговор о погоде отнюдь не был таким пустым, как кажется. Если внезапно начнется пыльная буря, то поиск корабля превратится в настоящую каторгу, хотя и сейчас это был не выезд на пикник. Цепочка геосинхронизированных спутников следила недреманным электронным оком за изменениями марсианского климата, увы, они только наблюдали и записывали, но погодой не управляли, и песчаная буря могла разразиться и так же внезапно прекратиться когда угодно. За несколько часов все следы, место аварии и возможные изменения в топографии данного района занесет, так что только местные смогут найти дорогу.
– Тут у вас кто-нибудь работает проводником? – через некоторое время спросил Джосс. – Нам может понадобиться один-два.
– Есть кое-кто, – ответил бармен. – Они сейчас по большей части в геологоразведочных лагерях. Приезжают время от времени. Или можно вызвать из Скотта.
Джосс запомнил это и полуобернулся к остальным посетителям бара. Они разбились на две части – одни смотрели на него, другие усердно пялились в свои стаканы. Джосс перехватил взгляд мрачного лысого типа с черными усами, закручивавшимися к ушам, и в знак приветствия поднял стакан. Тот ответил ему взглядом «чтоб ты провалился», однако с интересом посмотрел на стакан.
– Для этого господина, пожалуйста, тоже, – сказал Джосс и подождал, пока бармен принесет еще выпивки. Это было что-то синее со льдом. Джосс поднял брови, взял стакан и подсел к лысому.
– Повезло нам нынче с погодкой, – произнес Джосс с улыбкой.
– Кому это «нам», кемо сабе? – буркнул лысый.
Джосс опасно просиял.
– Вы тоже смотрели этот фильм?
Лысый чуть менее враждебно глянул на Джосса.
– Вы знаете, что это фильм? – удивленно спросил он.
– У меня полная коллекция оригиналов, – негромко ответил Джосс, – и все шесть пародий. Я О’Баннион, – представился он и протянул лысому руку.
– Физлер, – ответил тот. – Лоренц Физлер. – Он ошеломленно пожал Джоссу руку.
– А чем вы еще увлекаетесь, мистер Физлер, кроме зрелищ, которые в наше время большинство людей считают слишком странными?
Физлер слегка усмехнулся.
– По большей части разрабатываю лишайники.
– Это нечто вроде добычи воды?
Физлер на сей раз громко рассмеялся.
– И такое я тоже делал. Когда я был маленьким, мама мне показывала что-то подобное. – Он сделал большой глоток. – Не берите в голову. Вы, видать, никогда прежде не бывали на Марсе.
– Впервые в жизни.
– Хорошо. Я имею в виду не обычный плаун. Здешние лишайники того же вида, что и земные, но пожестче. Любят камень, любят по нему расползаться. Чтобы взять их, приходится крошить камни.
– А как же при этом не повредить лишайник?
– Повредишь обязательно, – сказал Физлер. – Тут нужны три разных процесса. Ультразвук, механическое давление, возбуждение. Сейчас для этого используется много оборудования, которое прежде применялось при добыче полезных ископаемых. Затем увлажнение, уплотнение, снова давление, увязывание в тюки – и лишайники в больших брикетах размером с картонную обувную коробку идут к фермерам, выращивающим плаун.
Джосс заморгал.
– А зачем он им?
– На удобрение. – Когда Джосс снова заморгал, тот рассмеялся. – Мистер, да вы знаете, сколько стоит импортировать удобрения с Земли? Это экономически невыгодно. Разве что продукт жизнедеятельности человека да отходы от переработки овощей и мяса – других полезных органических веществ на планете нет. А лишайников тут навалом, в них хорошее содержание азота, это возобновляемый ресурс, поскольку мы сажаем их тут повсюду вокруг разрабатываемых участков.
– Похоже, дело того стоит, – сказал Джосс. – Но что же вы делаете с распыленными камнями?
– С мякиной-то? Продаем пластцементным заводам в Уэллсе. Это экономит им затраты на распыление камней для собственных нужд.
– Выгодное дельце, – сказал Джосс.
Физлер исподлобья посмотрел на Джосса, сдвинув густые, почти как усы, брови.
– Не такое выгодное, как прочие, – произнес он вполголоса.
Джосс постарался не выдать своей заинтересованности.
– А?
Физлер допил стакан, сглотнул, глянул на дверь и сказал:
– Кое-кому тут вряд ли понравится ваше присутствие. И кое-кому оно уже не нравится.
Джосс восхитился почти дзэнской формулировкой и несколько мгновений сидел молча, ожидая продолжения. Но Физлер ничего больше не сказал, и Джосс отметил, что на него смотрят.
Он отхлебнул пива и спросил:
– А тут все еще ведутся разработки?
Физлер покачал головой.
– Не так активно, как несколько лет назад. Когда тут нашли металл, все так и загорелись. Но я-то не был уверен, что это не надувательство. И не уверен, что ученые понимают, о чем говорят.
Джосс кивнул, не желая начинать спор.
Это было восемь лет назад – кто-то нашел под слоем вечной мерзлоты слой окислов железа. Ничего особенного – разве что анализ показал, что это железо не может быть природным. Следы углерода свидетельствовали о том, что окислы – продукт коррозии полудюймового слоя стали.
Поскольку человек всего шестьдесят лет осваивал Марс, а открытие было сделано вдалеке от первых поселений, то многие утверждали, что это надувательство. Но другие указывали, что вряд ли кто станет зарывать пластину стали в полтора дюйма толщиной, полкилометра шириной и восемнадцать километров длиной в марсианский грунт шутки ради. Кроме того, данные углеродного анализа показывали, что Полоса ржавела в течение нескольких тысяч лет. А если марсианский климат всегда был таким же сухим, как сейчас, то на это ушло бы никак не меньше времени.
Открытие, естественно, породило волну раскопок, «находок», публикаций, обвинений, контробвинений, очередных раскопок, и так далее, и тому подобное… Джосса в свое время это тоже захватило. В Марсе всегда таилось нечто, привлекавшее землян, заставлявшее их чересчур верить сказкам о каналах, днах высохших морей, инопланетных принцессах, скалах в форме изваяний человеческих лиц и всякой прочей бесконечной ерунде. Тогда он думал, что это всего лишь очередное проявление желания найти хоть что-нибудь, подтверждавшее гипотезу о том, что давным-давно еще кто-то жил в Солнечной Системе. Джосс считал, что теперь, когда люди заселили Марс, ситуация утрясется. Вместо этого она даже ухудшилась. На планете по-прежнему повсюду шли археологические раскопки, поскольку вопрос о том, откуда взялась Полоса, так и не был разрешен к взаимному удовлетворению. И, как всегда, когда люди находят нечто экстраординарное, раскопкам сопутствовали угрозы, воровство, рэкет, шантаж, а порой и убийства. Именно из-за этих преступлений сюда и направили в конце концов некоего валлийца – оператора сьюта из сил СП – вместе с его напарником. И они расследовали преступления настолько успешно, что мало кто из преступников после этого смог предстать перед судом.
Но сейчас Джосс задвинул мысли о подобных делах подальше.
– А вы обычно работаете близко к здешним местам, мистер Физлер?
Физлер покачал головой.
– Нет. Я приехал сегодня, чтобы отовариться. Обычно я держу свое оборудование к югу и западу отсюда. Здесь скалы вплоть до самых гор уже очищены и снова засеяны спорами лишайников. Они только через несколько лет будут пригодны для сбора урожая.
Джосс кивнул. Если так, то вряд ли Физлер что-то видел.
– А прежде вы тут работали?
– Пару лет назад.
– Как вы думаете, вы заметили бы изменения в ландшафте?
– Наверное. Тут самое паршивое – пыль. Она все время передвигает различные предметы, но вряд ли способна изменить пейзаж. По крайней мере, быстро. Порой бывают марсотрясения, но поскольку тут все, как видите, довольно плоское, то вряд ли что способно упасть. Трещины попадаются. Но больше ничего.
Джосс кивнул на стену, в направлении горы Олимп, скосив взгляд на дверь – шлюз открывался.
– Вряд ли такой ландшафт можно назвать довольно плоским – при таких-то горах!
Физлер улыбнулся ему – чуть более сердечно.
– Привыкнете через некоторое время.
Джосс покачал головой.
– К горам высотой в двенадцать километров?
Дверь открылась. На пороге стоял Эван. Он поднял забрало. Джосс посмотрел на его лицо – такого выражения он раньше не видел – и втихую расстегнул кобуру.
Эван окинул взглядом бар.
– Необходимо немедленно позвонить в полицейское управление Уэллса!
Все уставились на него.
– Мне очень жаль, – продолжил Эван, – но кто-то застрелил вашего шерифа прямо на улице.
* * *
Серый купол в конце единственной улицы Гробницы не был отмечен ни знаком СП, ни знаком Марсианского полицейского управления. Но прямо над входом серебряной краской была нарисована звезда с надписью «ШЕРИФ».
Кто-то попытался уничтожить и изображение, и слово выстрелами из сверхскорострельного крупнокалиберного автомата.
Первым порывом Джосса было повернуться к Эвану и сказать:
– Это, по-твоему, тоже шутка, да?
Но тело, лежавшее в рыжей пыли перед куполом, лишало ситуацию всякого юмора, даже скрытого.
Человека разрезало пополам, серые, белые или сочащиеся красным – кости, клочья легких, ошметки мозга – валялись повсюду. Весь купол был заляпан кровью, быстро подсыхавшей на сухом морозном воздухе, окутываясь инеем из сублимирующейся из тканей воды. Точно так же могла перерезать тело старинная цепная пила, но не настолько четко, если только это слово было здесь уместно. Верхняя часть тела лежала на улице как-то странно скрученная – хотя тут вряд ли осталась половина тела, чтобы ее скрутить. Холод и сушь превратили его в подобие незаконченного манекена, из которого торчали клочья черной и красной кожи в тех местах, куда будет прикрепляться остальное.
– Они дождались, пока он выйдет, застрелили его и ушли, – сказал Эван. – Следов попытки взлома внешней двери не видно.
– Стало быть, он их увидел, и узнал, и сам вышел к ним, – сделал вывод Джосс.
– Похоже на то. Посмотрим, трогал ли кто панель вызова… хотя вряд ли там оставили отпечатки. На таком холоду никто без перчаток не ходит – шкуру берегут. Стало быть, они вызвали его карточкой. – Эван раздраженно склонил голову набок. – Похоже, что так.
– Чьей? Почему? И кто они такие, черт побери?
– Вот, Джосс-бах, вопросы, на которые мы хотели бы найти ответ. Но это грязное дело придает совсем новый оттенок заданию, которое привело нас в эту дыру. Мы – ближайший наряд.
– Не тот случай. Мы нашли тело, но расследовать не нам. Гробница… – Он осекся, когда кто-то из толпы, последовавшей за ними из бара, протянул ему грязную скатерть, чтобы прикрыть тело шерифа. – Пусть тут и был выборный шериф, но подчинялся-то он Марсианскому полицейскому управлению Уэллса. Мы должны лишь дождаться группы по расследованию убийств. А потом заняться собственными делами. Их у нас куча.
Несколько секунд Эван Глиндауэр едва сдерживал злость от того, что придется сидеть тут и ничего не делать. Затем он пожал плечами, преодолевая эмоции.
– Ты прав. Мы и так тут слишком наследили. А для того, чтобы выполнить нашу задачу, у полиции нет оборудования.
Он проговорил все это довольно спокойно, но было видно, что ему ненавистно каждое слово. Джосс прекрасно понимал, как сейчас чувствует себя Эван. Под маской его собственного спокойствия начинал разгораться огонь ярости. В груди ныло. Но приказ есть приказ, и нужно следовать полицейской процедуре – не высокомерным парням из Солнечного патруля нарушать ее. Не будь на нем дыхательной маски, он плюнул бы от злости. Но пришлось ограничиться глубоким вздохом, от которого огонь внутри лишь разгорелся.
– Идем, Эван. Вернемся на «Носуху» и пошлем сообщение.
– И проведем кое-какую воздушную разведку. – Эван посмотрел на прикрытые скатертью останки и сжал тяжелые, как молот, кулаки. – Если я не уберусь из этого городишки в течение нескольких часов, то, боюсь, и вправду кого-нибудь пристукну…
* * *
Напарники подождали, пока не приедут люди из полицейского департамента – трое угрюмых полицейских в пыльных красных УПЖСах. Они сразу же пошли в дом шерифа и стали искать отпечатки. Эван с Джоссом занялись авиаразведкой, и когда они вернулись тремя часами позже, ребята из Уэллса все еще были на месте. Ничего не изменилось, только тело убрали. Кто-то привел флиттер, и теперь разорванное пополам тело лежало в нем в черном пластиковом мешке.
Настроение у Джосса было куда паршивее, чем перед отлетом. Их поиски ни к чему не привели. Слишком большой участок придется обследовать, без помощи тут не обойтись, однако не похоже было, что присланная из Уэллса группа получила насчет этого инструкции. Как известила их Ти, в скором времени помощи ждать не придется. На Марсе базировались только три пригодных для поисков корабля СП с достаточной дальностью. Два из них сейчас разыскивали пропавший частный корабль, третий стоял на техобслуживании и будет готов только в конце недели.
– Чертов бюджет, – ругнулся себе под нос Эван. – Ну и как мы тут сможем что-нибудь сделать?
– Сам виноват, – отгрызнулся Джосс. – Это ты у нас все время совершаешь невероятные подвиги. У тебя репутация великолепного работника, и следующим твоим подвигом будет спасение галактики.
– Не я, Джосс, дорогуша моя. Это ты со своими невероятными мозгами втянул нас в эту историю.
Джосс выкатил на него глаза и пошел к старшему полицейскому, невысокому человеку с морщинистым лицом и унылой физиономией.
– Офицер Латэм, – спросил он, – вы что-нибудь нашли?
Латэм посмотрел на него с усталой насмешкой.
– Офицер О’Баннион, – ответил он, – эти люди не желают нам ничего рассказывать. Суд округа Уэллс может прислать им повестку для допроса, но я не вижу смысла в подобной трате сил и времени. При нашей бюрократической системе бумаги будут продвигаться несколько месяцев, возможно, даже год. Да и вряд ли мы узнаем больше, чем сейчас. – Он прислонился к флиттеру. – Мы можем только забрать беднягу в морг и передать ребятам из Суда по общественным делам, чтобы они занялись его завещанием, если он его оставил.
Подошел Эван, посмотрел на Латэма, потом на флиттер.
– Тут могло бы находиться и побольше полиции…
Латэм взглянул на Эвана без малейшего пиетета, с которым люди обычно смотрели на сьютов.
– Хорошо бы так, офицер Глиндауэр. Но это поселение даже и поселением официально не считается. Тут нет ни местной администрации, ни местного законодательства. Ничего подобного. Тут только местные жители. Единственное действующее здесь законодательство – межпланетное право, которое мы поддерживаем через пень-колоду. Те, кто приезжает сюда жить, делают это не ради исполнения закона. Наоборот, они едут к черту на рога, чтобы убраться подальше и от закона, и от правил, и от надзора. А шериф им нужен… – он тихо рассмеялся, – просто потому, что им требуется свидетель, чтобы иметь оправдание для ответа выстрелом на выстрел. Бедный старина Джо… – Полицейский посмотрел на флиттер, снова отвел взгляд. – Он заслуживал лучшей участи. Я никогда не мог понять, почему он оставался здесь, но… – Латэм пожал плечами.
Джосс кивнул.
– Ладно, – сказал он. – Не будем отрывать вас от работы. У нас свои заботы. Если мы можем вам чем-нибудь помочь…
– Мы вас позовем, – проронил Латэм.
Эван с Джоссом пошли к «Носухе». Марсианская ночь наступала быстро. Небо совсем почернело, если не считать широкой лиловой полосы над горизонтом и легких облачков пыли над краем садящегося солнца от поднимавшегося ветра.
– Думаю, переночуем здесь, – сказал Джосс, с сожалением вспоминая о «Хилтоне». – Если вдруг прибудет подмога…
– Да, – согласился Эван. – А если утром помощи не будет, придется найти другой способ завершить дело.
У Джосса глаза полезли на лоб.
– Ах, этот вечный долг! – воскликнул он. – Немыслимое мы сделаем сразу… невозможное займет чуть больше времени…
– И чем меньше времени, тем быстрее начнем, – сказал Эван и зашагал вперед.
Джосс усмехнулся и последовал за ним во тьму.
* * *
Эван проснулся злой, каким не бывал уже очень давно.
Он привык к негостеприимности маленьких городков, в том числе и на Марсе, но на сей раз ему показалось, что тут сильно перегнули палку. Творилось что-то не то.
«Да уж конечно, – уныло подумал он. – Когда это СП посылал тебя туда, где все в порядке»? Но ощущение неестественности происходящего все равно не проходило. Мелкое мошенничество и жульничество, которыми тут попахивало, явно не стоили такой злобы и страха. И уж явно из-за этого не стоило убивать шерифа, разве только в маленьких городках какие-то свои приоритеты. Возможно, что убитый был суровее своего предшественника, и кто-то указал ему на это самым прямым и непосредственным образом. В конце концов, пальбу в них с Джоссом из плазменного лучевика, просто чтоб дать им понять, чтобы они убирались, вряд ли назовешь тонким намеком.
Он вздохнул и пошел приготовить себе чаю. Джосс, наверное, еще дрыхнет. Напарник лег поздно – составлял отчет для штаб-квартиры. Это характерно для него – добросовестно засесть за отчет после того, как в него стреляли и когда на глазах у него убили другого, прямо на пороге собственного дома. «Все равно, – думал Эван, надевая форменную водолазку, – по-иному он, наверное, не может. Каждый из нас реагирует по-своему. Я вот пью чай».
Маленький камбуз был стерильно чист – опять дело рук Джосса. Несмотря на все его шуточки насчет уборки в отеле, Джосс был просто параноиком в смысле чистоты на корабле. «Наверное, потому, что это его первый корабль», – подумал Эван… затем рассмеялся. Ведь и у него самого это был первый корабль.
Он вскипятил воду, вытянул пару пакетиков чая из пластиковой коробки, где держал их Джосс, подумал, достал третий и сунул их в воду. Затем сел и задумался.
Сегодня они хотели провести более детальный осмотр местности. Вчера почти весь день пропал даром из-за убийства шерифа Гробницы. Возможно, Джосс как раз и доложил об этом в своем отчете. Эван решил посмотреть на текст в ноутбуке Джосса чуть позже.
А пока чай заваривался, он решил взглянуть, что там в ноутбуке у него самого. Он принес его из каюты, проверил часы. На Луне раннее утро, тут немногим позже. Он включил имплант.
– Ти?
Обычная трехсекундная пауза.
«С чего ты так рано поднялся?»
– День будет тяжелый. Скажи-ка мне, какое разрешение сейчас у наших тутошних спутников слежения?
Снова пауза, потом вздох.
«Не больше обычного… только эти спутники принадлежат Космокорпусу. Безопасности».
– Жуть какая, – сказал Эван. – Ладно. Хочу получить все снимки воздушного коридора Нилтона, которые только можно. Вот, – он подтянул к себе ноутбук, вызвал карту, которую ему скачал Джосс, поставил режим касания и обозначил кругом интересующий его район. – Здесь. Можем получить снимки? За последние сорок восемь часов, самое высокое разрешение, которое только возможно.
«Сделаю что смогу. Придется подождать. Сам знаешь, каково вести с ними дела».
– Я думал, мы на одной стороне, – сказал Эван. Они и были на одной стороне, но верно было и то, что Космокорпус считал, будто Солнечный патруль сует нос куда не надо, и потому не стоит давать им «чувствительную» информацию, а Патруль по большей части считал Космокорпус пережившими свое время «миротворцами» с большими пушками и преувеличенным самомнением. – Короче, скажи им, что тут дело касается жизни и смерти, и так далее. Постарайся малость расшевелить их. Не получится – натрави на них Лукрецию. Уж она им устроит.
«Да уж, – откликнулась Телия с оттенком плотоядной радости. Лукреция терпеть не могла Космокорпус больше, чем прочие. – Еще что-нибудь?»
Эван подумал – не рассказать ли об убийстве шерифа Гробницы, затем раздумал. Зная Джосса, можно быть уверенным, что это есть в его ночном отчете. Краткое упоминание, не больше. Местные разборки, какими бы они ни были, не имели отношения к их миссии.
– Это сущая дыра, все нас ненавидят потому, что мы чужие, никто не хочет ничего нам сообщать.
«Как обычно».
– Скажи, почему нас не посылают куда-нибудь в цивильное место?
«Не знаю… Но вы же были в цивильном месте. В «Хилтоне».
– Так, вижу, у тебя проявляется сахар в крови. Ладно, достань мне снимки.
«Сейчас».
Чай уже совсем почернел. Эван налил себе чашку без сахара и молока и занялся просматриванием файлов на экране. Было несколько новых – ночной отчет Джосса, копия для Эвана, которую Джосс пунктуально ему всегда оставлял. Он прочел его – это был четкий, подробный рассказ о событиях прошлого дня и анализ их, проведенный Джоссом.
«Большинство так называемых местных предпринимателей занимаются нелегальным или почти нелегальным бизнесом. Однако чувствуется влияние кого-то (возможно, не одного) более сильного, тоже действующего в этом районе, контролируя или пытаясь контролировать различные аспекты экономики города. Трудно сказать, связаны ли эти факты с делом, ради которого мы здесь.
Люди, с которыми мы встречались, чересчур взволнованны, но, возможно, это связано с вероятным убийством местного шерифа».
«Вероятным убийством». Эван фыркнул. То, что они видели, вряд ли назовешь самоубийством. Но Джосс, как всегда, корректен и не желает называть убийство убийством, пока суд с ним не согласится.
«Первой реакцией на это происшествие было прибытие полицейских Солнечного патруля, а не Планетарного Полицейского Департамента, что, возможно, усугубит, а не разрядит неприятную ситуацию».
Эван пил чай и раздумывал над отчетом. Обычно, когда поселение теряет своего единственного стража закона, появление другого, причем любого, приветствуется, особенно в таком удаленном и заброшенном месте, как Гробница. Но реакция на их прибытие, пусть и по иному делу, была далеко не дружелюбной.
