Текст книги "Космическая полиция (трилогия)"
Автор книги: Диана Дуэйн
Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)
Красная планета
* * *
Джосс О’Баннион напевал песенку. Вроде бы ничего особенного – только Эвана это чуточку раздражало. Джосс всегда пел что-нибудь мажорное, если, конечно, человеческое ухо могло в этом разобраться. И пел он обычно так громко, что стены их маленького корабля просто содрогались от эха. Эван подумал, что если бы компьютеры обладали ушами, то они у них уже давно завяли бы. И очень надеялся, что умные приборы все-таки этого не слышат. Ах, если бы и ему оглохнуть…
К тому же в детстве Эвана приучили к другим песням.
Его тело разбито, его тело сгорело!
Они убили его, но знают – он вернется,
Чтобы снова жить! Капитан…
– Помолчи немного, а? – сказал наконец Эван. Это было уже сверх его сил. – Заткнись! Джосс!
Джосс высунулся из каюты, окинул взглядом рубку «Носухи», где в кресле за командным пультом сидел Эван.
– Тебе чего?
– Мне – тишины, – сказал Эван. – Что это за кошачий мяв?
– Да это «Капитан Скарлет»! Ты хочешь сказать, что никогда не слышал о нем? Это был…
– Думаю, кое о чем лучше не слышать никогда, – ответил Эван. – Впечатление такое, что ты там сворачивал голову цыпленку. Хорошо, что мы сейчас не на прямой связи, а то на Марсе подумали бы, что мы друг друга убиваем.
Джосс тихо заржал и протянул Эвану какой-то куб.
– А у меня еще есть вот такая штука.
– Это еще что?
– В космосе никто твоих воплей не услышит, – выдал Джосс очередное туманное замечание и снова исчез в своей каюте.
– Лучше бы никто не слышал твоего пения, – пробормотал Эван. Ответом ему был заливистый хохот и очередной хор из «Капитана-как-бишь-его-там».
Эван вздохнул и снова опустился в кресло.
«Тебе дали в напарники психа, Глиндауэр», – подумал он и скривился. Конечно, Джосс прыгал от радости по поводу трехнедельного отпуска, но и сам Эван был на вершине блаженства. Джосс ликовал от того, что сможет посетить Трехпланетный конвент коллекционеров видео-, диско– и головидеофильмов, а Эван от перспективы встречи со старыми армейскими приятелями с базы в Верхнем Сайденхеме. Здорово будет повидаться с Хантли и Лейкером и другими ребятами, с которыми они вместе обучались на операторов сьютов… Сколько же лет назад это было? Пять? Наверняка будут много пить и петь – сказать по чести, не лучше, чем Джосс, – и много говорить о сьютах. Эван с наслаждением все это предвкушал, точно так же, как Джосс смаковал грядущее общение с такими же, как он, психами и жаждал пополнить свой арсенал дурацких фильмов. А Джосс, наверное, точно так же считал сумасшествием стремление Эвана увидеть новейшие сьюты. На вкус, на цвет, как говорится…
Зазвенел сигнал. Эван стукнул по клавише, чтобы отключить его, включил связь и сказал:
– Марс, корабль Солнечного патруля СП СДЗ-8064 «Носуха» подходит к Фобосу для выхода на предварительную орбиту.
– СП СДЗ-8064, подтвердите инструкцию и выходите на орбиту.
Эван нажал клавишу, передавая в диспетчерскую для подтверждения план полета и посадки. Секундой позже пришло «добро», на одном из экранов появился ряд знаков, и диспетчерская Фобоса ответила:
– Вы на автоматическом контроле. Через шесть минут переходите на ручное управление.
– Принято. Сверимся. – Эван отключил связь, крутанулся на кресле и крикнул:
– У тебя шесть минут на то, чтобы упаковать манатки, после чего жду тебя здесь!
Пение прекратилось.
– Я закончу куда раньше, – весело отозвался Джосс. – Остались только самые сливки коллекции!
Эван аж глаза выкатил. Да какие такие сливки могут быть в коллекции старинных видиков о поющих резиновых мышках и космических кораблях, похожих на раздолбанные электроприборы, у которых из сопла валит дым и сыплются искры? То, что люди называли зрелищем, зачастую вгоняло его в ужас. Но Джоссу все это нравилось, и сколько они были знакомы – и даже раньше, – он собирал фильмы.
Джосс выпихнул первый из своих баулов в коридор.
– Я собираюсь хорошенько подзаработать! – радостно промурлыкал он.
– Собираешься распродать свои сокровища?
Джосс взял один кубик так, словно тот был платиновым.
– Полный «Мистер Эд»!
– О господи, – вздохнул Эван, стараясь скрыть свою радость, что Джосс наконец-то продает эту штуку.
Джосс улыбнулся и снова нырнул в каюту.
– А твои ребята? – спросил он. – Вы уже составили план мероприятий? Или все три недели собираетесь разбирать на части сьюты и кудахтать над новой системой обратной связи?
– Ну, не все три недели, – смиренно как мог отозвался Эван. Джосс фыркнул, застегнул баулы и вышел в рубку.
Он сел в правое кресло и посмотрел в иллюминатор. Марс был уже довольно большим. Ржаво-красная горбатая его поверхность, прочерченная каналами, казалась сейчас особенно четкой, северная полярная шапка была по краям размыта – замерзший углекислый газ начинал испаряться под лучами Солнца.
– Марсианская весна, – проронил Джосс, откидываясь на спинку кресла. – Романтика. Правда ведь, а?
– Я бы предпочел весну в Париже, – откликнулся Эван. – Там теплее.
– Всего-то на пятьдесят градусов.
– На сто, – ответил Эван. – И к тому же на бульваре Сен-Жермен не надо носить дыхательную аппаратуру.
– Ух ты, какой капризный! – сказал Джосс.
– И с каких это пор тебя потянуло на романтику? – парировал Эван. – А, мистер Сдержанность?
Джосс искоса глянул на него.
– Даже у копа бывают всякие моменты в жизни. Хотелось бы напомнить, что ты сам…
– Хотелось бы напомнить, что ты подсадил мне «жучка» в спальню, ирландский жулик!
– Только в целях безопасности, – покраснев, ответил Джосс. Эван усмехнулся. Всегда, когда ему хотелось кольнуть Джосса, он упоминал о том случае. Это стало уже чересчур привычным.
Зазвенел сигнал подхода. Джосс даже подпрыгнул с видом человека, которому срочно нужно сделать что-то чрезвычайно важное.
– А ну вали с моего кресла, ты, завистливый валлийский недоумок!
Эван улыбнулся, они поменялись креслами.
– Пристегните ремни, – сказал Джосс, застегивая свой пояс безопасности.
– А зачем? Собираешься нас долбануть, как на Уиллансе? – подковырнул Эван, однако все же пристегнулся.
– Будет торможение, – ответил Джосс. Чуть позже Эван ощутил толчок, когда на время отключились ионные ускорители и включились химические ракетные. – Тормозные двигатели, – произнес Джосс в переговорник. – Все по плану.
– Уэллс, платформа двадцать три, – ответила диспетчерская молодым усталым женским голосом. – Приблизительное время прибытия после перехода на ручное управление – двенадцать минут.
– Понял, Фобос, удачи! – ответил Джосс.
Они смотрели на растущий в иллюминаторе Марс, пока тот не заполнил весь обзор.
– Песчаная буря, – заявил Джосс, с интересом глядя на то, что покрывало несколько тысяч квадратных миль там, внизу, в экваториальной зоне.
– Вроде бы для них сезон, разве не так?
– А нам что за дело, – ответил Джосс. – Я не собираюсь покидать «Хилтон» целую неделю.
Эван с сомнением покачал головой. Он сомневался, что в «Хилтоне» найдется достаточно ресторанов для удовлетворения вкусов Джосса. Никакие песчаные бури не удержат его от похода на поиски лучшего на Марсе гаспачо[14]14
Гаспачо – острый овощной суп.
[Закрыть] или чего-нибудь столь же непонятного. Так что он просто хмыкнул и стал ждать, когда станет видно базу в кратере Уэллса.
Уэллс был самым старым и самым большим городом на Марсе, и вид у него был тоже старинный, поскольку строили его в несколько этапов, согласно шести разным стилям. Там было все – от куполов до герметичных бетонных домов, от небоскребов из стекла и стали до тщательно замаскированных подземных конструкций и зданий в стиле «неоэксгибиционизма», который снова склонялся к сооружению домов на поверхности, причем кричащих цветов и самых невероятных очертаний. Уэллс казался гнездом какой-то странной инопланетной твари, усыпанным яичной скорлупой и раскинувшимся на широкой равнине, которая некогда была руслом реки – в те времена, когда на Марсе хватало воды на реки и даже потопы.
– А вот и посадочная площадка, – радостно произнес Джосс, показывая на окраину растущего в иллюминаторе города. – Мы летим прямо туда.
– То есть ты не собираешься случайно разбить корабль, как в тот раз.
Джосс посмотрел на Эвана, сузив глаза.
– Это была не моя вина. Но предупреждаю – если будешь продолжать в том же духе, то я нарочно его кокну.
Эван постарался не рассмеяться.
Они шли на посадку в полном молчании. Когда они вошли в атмосферу, послышался тоненький визг – несмотря на пять десятков лет первой стадии терраформинга, воздушная прослойка была весьма тонкой. Лишайники и мхи прижились вполне удачно. Некоторые из них были генетически приспособлены для выработки максимального количества кислорода из минимального количества углекислого газа. Их поставляли на Марс за символическую цену. В экваториальных областях преобладали хвощи. Их выращивали под пленкой на огромных плантациях и тряслись над ними, как над нежными тропическими растениями. Хвощи росли лишь летом, за сезон роста выделяя большое количество кислорода, а в конце вегетационного периода их перерабатывали на пищу. Нет, долго еще по Марсу нельзя будет ходить без дыхательных аппаратов, и очень нескоро там будет так же тепло, как, скажем, в земном Уэльсе.
«Носуха» совершила посадку с правой стороны, сверяясь по компьютеру. Джосс смотрел на пульт, но клавиатуру не трогал. Посадка на Уиллансе, которую постоянно припоминал ему Эван, была посадкой на независимой станции, где имелось слишком много проблем с обслуживанием и ремонтом и слишком мало денег для этого. Но сейчас они совершали посадку в столице одной из планет Федерации, так что спокойно можно было положиться на местное УВД[15]15
УВД – Управление воздушного движения.
[Закрыть]. Эван на это надеялся.
– Садимся, – сказал Джосс. – Гляди, вот и «Хилтон».
– Это вон та хреновина в виде двух шаров и…
– У тебя одно на уме! – взорвался Джосс. – Да, это он.
– Да нет, я просто на тот случай, если понадобится тебя найти.
– Боже упаси! – ответил Джосс. – Осталось тридцать секунд.
– Готов, – ответил Эван. Корабль выправился, встал на нижние двигатели, затем устремился вниз, и город словно бы поднялся на дыбы. Экран сбоку от Джосса показал вертикальную проекцию их посадки, посадочную площадку, в точности совпадавшую с ориентационной сеткой «Носухи». «Носуха» остановилась, над площадкой взметнулась розоватая пыль. Они стояли на подпорках под лиловым, усеянным искрами звезд дневным небом, а вокруг опускалась пыль при тяготении в 0,3 g.
– С прибытием на Марс, – тихо произнес Эван.
– На вечеринку! – отозвался Джосс, вскакивая с кресла, едва успев отстегнуть ремень, и бросаясь в коридор за баулами.
Эван улыбнулся, встал и пошел надевать сьют.
* * *
Они проследили, чтобы «Носуху» устроили в одном из подземных «гаражей», куда с посадочной площадки добирались при помощи лифтов или по пандусам. Поставили корабль на голосовой код, отметились у дежурного и, отказавшись от немедленного таможенного осмотра, пошли по подземному коридору, который тянулся примерно на полмили, в иммиграционный отдел Уэллса.
Для людей со значками Солнечного патруля иммиграционный контроль – всего лишь формальность, так что прошли они его быстро, под обычными взглядами туристов, стоявших на проверку тремя длинными очередями в немного обветшавшем блочном куполе. В униформе был один Эван, если таковой считать его сьют. Ему не было необходимости носить сейчас и здесь форму, но он подумал, что так, на себе, будет легче нести его багаж. А еще он хотел, чтобы сьют был с ним в Верхнем Сайденхеме. «Несчастная разборная оболочка, всего-то», – подумал он. Остановившись у стола, он постучал пальцем по значку, и Джосс тоже показал усталому иммиграционному чиновнику свой значок. «Надеюсь, им хватит деликатности не слишком смеяться», – подумал Эван. Туристы же пялились на него так, словно он был инопланетянином. Истории о сьютах и людях, которые их носят, уже давно стали прямо-таки легендами, и, несомненно, многие считали, что у сьюта снаружи ядерное оружие, а внутри – чокнутый псих. «Ладно, – подумал Эван, – одно из двух…» Порой эти сказочки оправдывали себя… особенно если после подобных рассказов кое-кто задумывался прежде, чем стрелять в человека в сьюте.
На таможне было интереснее, чем в иммиграционном отделе. Эвану пришлось заполнять декларацию на сьют, поскольку он находился на Марсе не по службе, но у него все бумаги были уже готовы. Он протянул дискету чиновнику, с интересом глядя на Джосса и офицера, который досматривал напарника. Джоссу пришлось открыть свой баул с записями, и служительница таможни, низенькая настырная дамочка с коротко подстриженными волосами, просматривала их со слегка брезгливым видом, как садовник высматривает слизняков.
– Порнография есть? – спросила она.
Джосс широко раскрыл глаза от изумления.
– Мадам! Это было бы нарушением шестнадцати различных статей уголовного кодекса четырех планет и девяти административных округов, и я не хотел бы их вам цитировать, поскольку вы сами их прекрасно знаете. Я могу показать вам «Скуби-ду», оригинал «Одинокого Странника» и восемнадцатилетний архив песенного конкурса Евровидения, но порнографию! – Он помолчал с задумчивым видом. – Правда, вы можете предъявить обвинение за конкурс Евровидения…
– Валите отсюда, – буркнула таможенница и подтолкнула к Джоссу его баул. Он закрыл его и пошел следом за Эваном.
Эван тихо рассмеялся, когда Джосс подошел к нему.
– Наверное, она думала, что у тебя там котенок, – сказал он.
Джосс бросил на него косой взгляд.
– Ладно-ладно, – откликнулся он, – я не провозил клубнички, так что нечего на меня так вот пялиться.
Эван поднял брови.
– Слишком дорого для продажи здесь, а?
– Эван, – сурово начал Джосс, – таможенные правила…
Эван хмыкнул.
– Давай, – предложил он, – лучше поедем в отель, пока я окончательно не утратил к тебе доверия.
«Хилтон» был главным отелем в Уэллсе и вполне оправдывал свое звание. Почти половина его – старая половина – была подземной. Остальное представляло собой небоскреб в стиле возрождения ван дер Роха и было похоже на стеклянную коробочку, отражавшую окружающие здания. Они подъехали туда на маленьком монорельсовом открытом «автобусе», который катился по рельсе, утопленной в полу еще одного подземного коридора.
– Тут настоящий муравейник, – заметил Джосс, глядя по сторонам на другие коридоры, туннели и этажи.
Эван кивнул.
– У них здесь было много времени, чтобы все это выкопать, – сказал он, – да и почва под Уэллсом стабильнее в смысле марсотрясений. У них там двадцать-тридцать уровней внизу, но, похоже, дальше закапываться никто не хочет, раз уж цены на наземные сооружения стали снижаться. Конечно, людям приятнее видеть перед собой небо… Вот мы и на месте…
Они стояли у входа в гранд-отель. Внешне «Хилтон» выглядел аскетично, но вход был выполнен в духе позднего декаданса – широкие ступени, покрытые красным ковром с бронзовыми держателями, полукругом спускались к стоянке. Вокруг возвышались псевдокоринфские колонны из белого мрамора, мерцала полированная бронза, а перед сверкавшими как бриллиант стеклянными дверьми стоял швейцар, обвешанный медалями так, как мало какой из генералов, которых приходилось видывать Эвану.
Джосс окинул взглядом все это великолепие с совершенно спокойным видом. Они вошли. «Вообще у сьюта есть одно хорошее качество, – подумал Эван, – такой багаж никто не попытается у тебя спереть. Просто побоятся, что случайно что-нибудь не там нажмут и не переживут этого».
Вестибюль был обычным – белый мрамор, старинные скульптуры и вазы на постаментах, резной тик и травленое стекло. Они зарегистрировались, получили карточки и пошли искать лифт, сооружение из стекла и бронзы, похожее на ночной кошмар Тиффани[16]16
Тиффани, Луис Комфорт (1848–1933) – американский художник и дизайнер, изготовитель изделий из радужного стекла, предприниматель.
[Закрыть].
– Может, лучше было остановиться в «Марриотте»[17]17
«Марриотт» – гостиница в Луисвилле, штат Кентукки.
[Закрыть]? – сказал Эван, когда дверь лифта закрылась за ними.
– В «Хилтоне» у нас особый тариф, – напомнил Джосс.
Эван вздохнул. Им платили хорошо, но не настолько, чтобы прожигать деньги во время отпуска.
– Наверное, перевозка всей этой роскоши влетела им в копеечку. Прикинь – около тысячи кредов за фунт…
Джосс рассмеялся.
– Когда они строили эту штуку, они считали, что этот отель станет культурно-индустриальным центром Марса, поскольку тут проводились и археологические раскопки, и горные разработки. Однако златых гор это не принесло.
– Эх-х…
Джосс осклабился. Эван давно уже отчаялся отучить его от каламбуров.
– Послушай, отель стоит посмотреть хотя бы из-за обстановки. Такого больше нигде не увидишь. Знаешь, сколько требуется времени на такую резьбу, как вот у этой стойки бара?
Лифт остановился. Они вышли в коридор, со вкусом украшенный золотом и слоновой костью и устланный таким ярким алым ковром, что тот полыхал даже в приглушенном свете. Эван еле удерживался от того, чтобы опустить светофильтры в шлеме.
– Какие номера наши?
– У нас люкс. Семьсот двадцать три.
Они нашли свой номер и открыли его. Эван вошел внутрь, поставил свой чемодан и замер.
– О нет!
– Да входи же, Эван!
Гостиная была выдержана в старинном голливудском стиле – вроде приемной в борделе. Изумрудно-зеленые бархатные шторы с фестонами, повсюду коврики цвета слоновой кости в дюйм толщиной, мебель, которая изо всех сил безуспешно пыжилась выглядеть творением во вкусе Луи XV. Эван вздохнул и огляделся по сторонам.
– Тут что, все комнаты такие?
– Думаю, некоторые еще хуже.
Эван не мог себе представить ничего более ужасного, да и не пытался.
– Ладно, – сказал он, заглянув в одну из спален, и поморщился. – Никогда прежде не спал в четырехспальной кровати. И не уверен, что смогу.
Джосс заглянул в другую комнату.
– Боюсь, выбора у тебя нет.
– Ладно. – Эван снял шлем и стал осматриваться. На самом деле комнаты были оборудованы неплохо – всевозможные средства связи, бар, закусочная. Хорошо осесть здесь на пару недель, но будь он проклят, если он притащит сюда хоть одного парня из Сайденхема. А то про него будут говорить такое…
– Тут две ванны, – послышался слегка удивленный голос Джосса.
Эван пошел посмотреть на свою ванную.
– И здесь тоже. Зачем вторая-то? Для стирки?
Он был слишком далеко, чтобы услышать ответ Джосса, различил только тон – похоже, к лучшему, что не разобрал слов. Выйдя, Эван с умеренным одобрением посмотрел на кровать, которая тоже была достаточно большой, чтобы ей могли присвоить собственный почтовый индекс. Хорошо, что здесь хотя бы догадались сделать кровати достаточно длинными, чтобы человек шести футов ростом не свисал с нее во сне. В комнате имелись средства связи и еще один бар.
– Тут такие большие шкафы, – послышался голос Джосса из гостиной. – Выпить хочешь?
– Хм, попозже, – откликнулся Эван, начиная серию кодовых движений, размыкавших внутренние сочленения его доспеха. – Ладно! – крикнул он наконец. Скотч и воды.
– А какой скотч? И какую воду?
Эван рассмеялся и вышел еще раз глянуть на бар. Через несколько минут он переменил свое мнение о гостинице. Мягко говоря, бар был тоже неплох. Ради этого можно и приятелей сюда привести без особого смущения, пусть сам номер и выглядит, как бордель.
– Давай, упаковывай свою броню и пошли прогуляемся вниз, – предложил Джосс.
– Да тебя просто-напросто тянет в ресторан, – сказал Эван, стягивая наголенники. – Чревоугодник. Подожди, сделаю пару звонков. А ты, кстати, не думаешь, что надо бы звякнуть в штаб-квартиру и сообщить, что мы на месте?
Джосс что-то проворчал, однако достал телефон и набрал код Солнечного патруля.
– Да им все равно, – сказал он через несколько мгновений. – Они передают нам привет и поцелуй и желают приятно погулять эти две недели.
«И завидуем каждой минуте вашего отпуска», – прозвучало у него в ушах из импланта в дюйме под ушной раковиной.
– Ти, – сказал он, – мы пришлем тебе открыточку.
«Ты и с Уилланса обещал. И ничего не прислал. Врунишка».
Здесь запаздывание между вопросом и ответом составляло не более трех секунд, но вряд ли это будет создавать проблемы. Телия служила посредником между штаб-квартирой и ними, а также была их ассистентом в расследованиях, экспертом по связи и мальчиком на побегушках. Ее должность называлась «диспетчер», но спокойно можно было бы назвать ее «всезнайкой». Она была третьей в их команде и считалась бесценным сотрудником. Эван часто задавался вопросом: для скольких еще полицейских команд Телия была почти третьим участником? Но ей не разрешалось этого говорить, и (как подозревал Эван) она все равно не проболталась бы, просто из вредности.
– Отлично. Что тебе прислать? Снимки археологических раскопок? Или открытки со скалами с изваяниями человеческих лиц? – Эван осмотрелся и добавил: – Или картинки из странного быта местных жителей?
Пауза.
«Я все вижу через ноутбук Джосса. Боже мой. Джосс, ты сказал, что получил скидку, и теперь я вижу, почему. Они не подарят тебе, часом, солнечные очки, когда ты снова тут поселишься?» Потом откуда-то издалека, из окрестностей Луны, донесся громкий дружный смех.
Джосс, усевшийся на канапе в стиле якобы Луи XV, выглядел чуточку сконфуженным. Эван расхохотался.
– Дай ему передышку, Ти – сказал он. – Знаешь, сколько потребовалось времени на то, чтобы сделать резьбу в баре?
– Ладно-ладно, – отозвался Джосс, – ну да, замшелое тут местечко. Но оно колоссально замшелое. И никаких полумер.
«Тут уж не поспоришь, бвана. Когда вернешься, надо будет вживить тебе чип с чувством вкуса».
– Хорошо, подумаем, – ответил Джосс. – Послания есть?
«Да. Лукреция говорит, что вы, как всегда, джентльмены во всем, и желает вам хорошо отдохнуть».
– Как всегда!
На это из импланта ничего не последовало.
– Это все принятие желаемого за действительное, с вашего позволения, – сказал Джосс, отключая ноутбук. – Ладно, они знают, что мы на месте. А теперь пойдем чего-нибудь поедим.
Эван поднял брови.
– А ты способен думать о чем-нибудь, кроме жратвы?
– Да, – ответил Джосс, – но тебе ведь надоело слушать про видики, ты же сам все время ныл. Там внизу есть обалденный китайский ресторанчик…
– Подожди пару минут. Я должен позвонить.
Эван закончил с доспехом, открыл кейс, раскрыл складную вешалку и аккуратно повесил на нее все свои вещи.
– Похоже, матушка крепко воспитывала тебя в детстве, – прокомментировал Джосс из соседней комнаты.
– Да, – сказал Эван. – Она всегда заставляла меня снимать оружие перед обедом. – В последнюю очередь он взял шлем, проверил батареи и повесил его на верх вешалки. Затем он сел на постель, достал свой ноутбук и назвал код связи.
На экране через мгновение появилось лицо симпатичной женщины в форме.
– Офис командующего Хантли.
– Это Эван Глиндауэр, – сказал Эван. – Крис у себя?
– Минуточку, сэр. – Экран погас, затем снова вспыхнул.
– Эван! Я не ждал тебя так рано! – На него смотрела физиономия, расплывшаяся в улыбке до ушей. Одна щека была перемазана машинным маслом. Крис Хантли откинула волосы с лица и рассмеялась. – Ты поймал меня в мастерской.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Рутинный осмотр, – сказала она. – С этим новым сьютом возни больше обычного.
Эван тоже улыбнулся.
– Хочу увидеть этого малыша.
Крис пошевелила бровями.
– Подожди немного. А я хочу увидеть твою физиономию, когда ты возьмешь в руки вот эту новую плазменную пушку…
Эван вздохнул.
– Жаль, что с собой взять не удастся. Каков распорядок?
– Большинство наших сегодня вечером на дежурстве, так что лучше завтра.
– Значит, завтра. Ланч?
– Ланч и все прочее. Затем всей толпой обедаем.
– Отбой. До завтра.
– Отбой, – сказала Крис, и экран погас.
– Ну вот, – заявил Эван, – пять минут на одевание, и можем отправляться на твой обед.
– Ты говорил, что пойдешь повидаться с ребятами, – с укоризной проронил Джосс. – С ребятами!
– Если ты еще раз станешь прослушивать мой канал…
– А я тут при чем? Ты, сынок, сам оставил канал открытым. Я думал, что ты хочешь похвастаться. Если бы я знал, что офицеры вооруженных сил Федерации выглядят так, как эта дамочка, то я бы выбрал другую карьеру.
Эван хмыкнул и пошел переодеваться, снова и снова предвкушая встречу с «ребятами» из подразделений операторов сьютов, разговоры о старых добрых временах, о том, какие прежде были классные военные сьюты, не то что жалкие, выхолощенные гражданские модели для несчастных, ничего не подозревающих офицеров Солнечного патруля.
– Хочешь сказать, что можешь думать о таком даже в этом отеле, набитом другими фанатами видиков? Ты меня прямо поражаешь.
– Заткнись и поторапливайся. Я хочу есть.
* * *
Конечно, до обеда дело дошло не так скоро, как хотелось бы, поскольку Джосс сначала решил спуститься и зарегистрироваться на конвент. До и после открытого аукциона велась активная закулисная игра – наиболее напористые участники торгов проворачивали махинации всякого рода, устанавливали цены, и Джосс хотел, чтобы некоторые из них узнали о его приезде. После регистрации он потащил Эвана в одну из комнат для развлечений в подземной части отеля, где они стояли у задней стены в сигаретном дыму за спинами смеющихся и аплодирующих какому-то непонятному зрелищу людей. Эван смирился с этим, решив принять это за наглядный урок истории – еще один пример странного времяпровождения, которое люди в старые добрые времена называли представлением.
Наконец, они выбрались оттуда – в основном из-за угроз Эвана пойти в какой-нибудь другой ресторан. Эта перспектива Джоссу не улыбалась, так что они вышли из отеля и, спустившись по длинному туннелю от дверей отеля к эскалатору, поехали в парковый купол, а затем оттуда поочередно на нескольких лифтах поднялись наверх.
– А-а-тлично, – протянул Эван, как только они вышли из дверей последнего лифта. – По-прежнему на месте. – Он направился через атриум ко входу в ресторан. Вход, как и подобает зданиям такого типа, был низеньким, перекрытым остроконечной китайской аркой, выкрашенной темно-зеленым, алым и золотым. Над входом не было никаких иероглифов, только красная неоновая надпись – «Сычуань». Даже эта неоновая надпись была маленькой, опрятной, выполненной определенно со вкусом. Это был совершенно ординарный китайский ресторанчик. Они видели много таких, даже на Уиллансе имелся один, хотя колонны там были из стали, являясь частью конструкции станции.
Джосс чуть искоса глянул на Эвана.
– Минуточку! По-прежнему на месте? Ты хочешь сказать, что знаешь этот ресторанчик? – Судя по его физиономии, он был готов выдать пару-другую крепких словечек. – А я-то думал, что открою его для тебя!
– Ну надо же где-то питаться, – осклабился Эван. – А когда ты только что вылез из археологического раскопа, причем вся эта планета – один большой раскоп, – то нужно съесть что-нибудь этакое, чтобы отбить вкус марсианской пыли.
– Но ты же был в сьюте, – напомнил Джосс. – Так что тебе в рот пыль набиться не могла.
– Див! После всех этих видиков, которые ты заставлял меня смотреть, ты вполне способен выстраивать факты в логическую цепочку.
Открылась дверь, и в атриум вышли две пары. Они весело переговаривались, смеялись, и вид у них был сытый и довольный, что еще сильнее обрадовало Эвана. А когда он почуял запах, который тянулся следом за выходящими, его радость переросла чуть ли не в самодовольство. «Сычуань», как и все закрытые маленькие помещения, был оборудован прекрасными воздухоочистителями, но слабый, дразнящий смешанный аромат чеснока и имбиря, кунжутного масла и горячей фасолевой пасты все равно оставался.
Эван с огромным удовольствием посмотрел на физиономию Джосса.
– Ну, не передумал? Может, махнем в итальянский ресторанчик? Или в русский «Ярослав Всеволодович» там, наверху?
– Да пошел он! До конца недели по крайней мере.
Эван хихикнул.
– Это будет малость получше твоих тупых маппет-шоу. Верно говорят – не знаешь, где найдешь. Ты даже и понятия не имеешь, что именно, Джосс-бах. Никогда и нигде более я не вонзал вилку в такие замечательные китайские блюда – да-да, я ем палочками, но не будем придираться к красному словцу.
– Я так понимаю, что у них есть саке?
– Да, малыш. И шаосинь. О да, и каолян, и му-таи для дураков…
– …вроде некоторых космокопов. Ладно, ты тут так и собираешься стоять и расписывать мне прелести китайской кухни, пока у меня кишки не запоют романсы?
* * *
Интерьер был неярко освещен светильниками, утопленными в стенах, и фонтаном с подсветкой, расположенным в самой середине зала. В фонтане резвились рыбы – карпы и огромные пятнистые караси. Они поднялись к поверхности посмотреть на проходивших мимо Джосса и Эвана. Это предполагало, что и рыбы привыкли к здешней еде. Когда ни один из офицеров Солнечного патруля не одарил их подачкой, рыбы снова ушли на дно, выпуская в знак возмущения людской черствостью огромные пузыри.
Как обычно в ресторанах, никто из клиентов даже не заметил появления напарников, да и снующие повсюду официанты не обращали на них внимания. Для них это не представляло проблемы, поскольку оба, особенно Эван, привыкли к тому, что при их появлении в форме все взоры устремляются к ним и воцаряется неловкая тишина. Хорошая штука анонимность! Все шло прекрасно, пока поджарый китаец в рубашке с короткими рукавами не оторвал взгляд от экрана на стойке с кассой, привычно протянул руку и тут увидел Эвана. Он уставился на него так, что у Джосса рука зачесалась схватиться за пистолет. Эван бывал на Марсе и прежде по делам Патруля, и похоже, что у него здесь могло остаться достаточно врагов, поскольку то расследование он довел до конца.
– Подделываешь счета, Дэвид? – сказал Эван. – Тогда мне достанется мой горячий остренький соус.
Китаец улыбнулся, и улыбка эта тотчас же свела на нет все подозрения.
– Эван! Эван Глиндауэр! – совершенно правильно произнес это имя китаец. – С возвращением на Красную планету!
И они с улыбками и смехом бросились пожимать друг другу руки. Джосс посмотрел на Эвана так, что тот понял – его напарник сделал несколько мысленных замечаний насчет Дэвида Лю. Возможно, он отметил, что даже застигнутый врасплох китаец не обращался к Эвану «офицер Глиндауэр», хотя чувствовалось, что Дэвид чуть-чуть запинается, облекая свое приветствие, так сказать, в гражданскую форму и пропуская полицейское звание Эвана. А Эван увидел, как Дэвид окинул Джосса коротким сухим оценивающим взглядом, вероятно, обозначив его ярлыком «не опасен». Потом глянул на Эвана, спрашивая взглядом: «Этот тоже без формы?»
У Джосса после обмена рукопожатиями с Дэвидом вид стал слегка озадаченный. «Возможно, – подумал Эван, – Джосс заметил мозоли на ребре этой небольшой изящной руки».
– Кунг-фу, айкидо и немного джет-кун-до, – проронил Дэвид, отвечая по крайней мере на один из вопросов, вертевшихся у Джосса в голове. Китаец коротко улыбнулся уголком рта, что было сейчас куда уместнее, чем его прежняя широкая улыбка. – Поддерживаю себя в форме.
«И благодаря этому ходишь вооруженный до зубов», – подумал Эван, пока Дэвид доставал им меню. Подошел официант и сообщил, что столик для них готов. Дэвид посмотрел на столик и покачал головой.
