Текст книги "Обреченное королевство"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 74 страниц)

– Ты же не беспокоилась обо мне, верно? – спросил Далинар.

– Беспокоилась? – переспросила она. Их глаза встретились, и в первый раз он заметил, что они красные, как от слез. – Я была в ужасе.

А потом Далинар обнаружил, что сжимает ее в объятиях. Ему приходилось быть осторожным, но его рукавицы чувствовали шелк ее платья, и без шлема он мог вдыхать сладкий цветочный запах ее духов. Он держал ее так сильно, как осмеливался, наклонив голову и уткнувшись носом в ее волосы.

– Хмм, – тепло заметила она, – похоже, я что-то пропустила. Все смотрят. Будут разговоры.

– Мне все равно.

– Хмм, похоже, я очень многопропустила.

– На поле боя, – хрипло сказал он, – я думал, что умру. И понял, что это правильно.

Она, откинув голову назад, недоуменно посмотрела на него.

– Я провел почти всю мою жизнь, заботясь о том, что подумают люди, Навани. И когда, как я думал, пришло мое время, я осознал, что все мои заботы были напрасны. В самом конце я был доволен тем, как прожил свою жизнь. – Он посмотрел на нее, потом расстегнул правую рукавицу; она с лязгом упала на землю. Протянув мозолистую руку, он взял Навани за подбородок. – Я сожалел только о двоих. О тебе и о Ринарине.

– Но ты сказал, что можешь умереть и это правильно?

– Нет, – ответил он. – Я сказал, что посмотрел в лицо вечности и увидел там мир. Теперь я буду жить по-другому.

– Без чувства вины?

Он помолчал.

– Сомневаюсь, что мне удастся полностью изгнать его. В конце нас ждет мир, но жизнь… жизнь – это ураган. Тем не менее теперь я смотрю на все по-другому. Пришло время оттолкнуть от себя лживых людей. – Он посмотрел на кряж, где собралось еще больше солдат в зеленом. – Я думаю об одном из видений, – тихо сказал он, – о том, где повстречал Нохадона. Он отверг мое предложение написать книгу, изложить на бумаге собственную мудрость. В этом что-то есть. Что-то, чему я должен научиться.

– И что? – спросила Навани.

– Еще не знаю. Но я уже близок к разгадке. – Он положил руку ей на затылок, прижал ее к себе и вдохнул запах ее волос. Ему захотелось снять Доспехи, прижаться к ней телом, а не металлом.

Но время еще не пришло. Он неохотно отпустил ее и повернулся к Адолину и Ринарину, с беспокойством глядевшим на них. А его солдаты глядели на армию Садеаса, собравшуюся на кряже.

Я не должен допустить кровопролития.

Он нагнулся и вставил руку в упавшую перчатку. Натянулись ремни, соединяя ее с остальными частями доспехов.

Но я не собираюсь тайком ускользнуть в лагерь, не поговорив с ним.

Он должен узнать, почему его предали. Ведь их отношения складывались так хорошо.

Кроме того, есть и его обещание мостовикам. Далинар пошел вверх по склону, запятнанный кровью синий плащ вился за ним. Адолин звякал броней по одну сторону от него, Навани торопилась по другую, Ринарин шел следом.

Оставшиеся шестнадцать сотен солдат Далинара маршировали за ними.

– Отец, – сказал Адолин, глядя на враждебные войска.

– Не призывай Клинок. Он не понадобится.

– Садеас бросил тебя, верно? – тихо спросила Навани, в ее глазах полыхнул гнев.

– Он не просто бросил нас, – сплюнул Адолин. – Он завел нас в ловушку и предал.

– Мы выжили, – твердо сказал Далинар. Путь стал яснее, теперь он знал, что надо делать. – Он не решится напасть на нас здесь, но может попытаться спровоцировать нас. Храни свой Клинок в тумане, Адолин, и не дай армии совершить ошибку.

Солдаты в зеленом неохотно расступались, глядя на них враждебно и не выпуская из рук копья. Каладин и его мостовики отвечали им тем же, идя совсем рядом с авангардом армии Далинара.

Адолин не стал призывать Клинок, но с презрением разглядывал армию Садеаса. Солдаты Далинара, окруженные со всех сторон, чувствовали себя неуютно, но без возражений последовали за своим генералом на площадку построения. Там их уже ждал Садеас, со сложенными на груди руками и в Доспехах Осколков; ветер шевелил его курчавые черные волосы. Кто-то сжег на камнях огромный глиф тат, и Садеас стоял прямо в его середине.

Правосудие. Было что-то замечательно подходящее в том, что кронпринц-предатель стоял, попирая правосудие.

– Далинар, – воскликнул Садеас, – старый друг! Похоже, я переоценил войска, сражавшиеся с вами. Простите, что отступил, когда вы были в опасности, но для меня самое главное – безопасность моих людей. Я уверен, что вы понимаете.

Далинар остановился совсем рядом с Садеасом. Они стояли, глядя в лицо друг другу, обе армии напряглись. Холодный ветер стегал навес за спиной Садеаса.

– Конечно, – сказал Далинар ровным голосом. – Вы сделали то, что сделали.

Садеас видимо расслабился, хотя несколько солдат Далинара недовольно зашептались. Адолин утихомирил их одним взглядом.

Далинар повернулся и махнул рукой Адолину и его людям. Навани подняла бровь, но послушно отошла вместе со всеми. Далинар поглядел на Садеаса, и тот – выглядя любопытным – махнул своей свите.

Далинар встал на край глифа, Садеас шагнул вперед; теперь их разделяло несколько дюймов. Они были одного роста. Стоя так близко, Далинар видел напряжение и ярость в глазах Садеаса. Судя по всему, Далинар, выжив, разрушил его тщательно разработанные планы.

– Я должен знать почему, – тихо, чтобы только Садеас мог слышать, сказал Далинар.

– Из-за моей клятвы, старый друг.

–  Что? – спросил Далинар, сжимая кулаки.

– Мы вместе поклялись, годы назад. – Садеас вздохнул и, сбросив с себя легкомысленный вид, заговорил серьезно. – Защищать Элокара. Защищать королевство.

– Это именно то, что я делал. У нас одна цель. И мы сражались вместе, Садеас. Это работало.

– Да, – сказал Садеас. – Но я уверен, что смогу победить паршенди сам. Я буду делить свою армию на две части – маленькую и большую, отправлять одну вперед и следовать за ней с другой. И я использовал представившуюся возможность избавиться от тебя. Далинар, неужели ты не понимаешь? Гавилар погиб из-за своей слабости. С самого начала я хотел нападать на паршенди, завоевывать их, побеждать их. А он настоял на договоре, приведшем его к смерти. А сейчас ты начал действовать как он. Те же самые идеи, те же самые разговоры. И Элокар начал заражаться твоим безумием. Он уже одевается, как ты. Он говорит со мной о Кодексе и о том, что мы должны внедрить его во всех военлагерях. И он начал думать об отступлении.

– Неужели ты хочешь заставить меня поверить, что поступил как человек чести? – прорычал Далинар.

– Совсем нет, – хихикнул Садеас. – Все эти годы я усердно работал, стремясь стать самым доверенным советником Элокара, – но ты всегда был здесь, отвлекал его, и он слушал тебя, несмотря на все мои усилия. Я не говорю, что действовал по чести, но что-то от нее в этом есть. И в конце я думал только об одном – как бы избавиться от тебя.

Голос Садеаса изменился, стал холодным.

– И тут ты сошел с ума, старый друг. Можешь назвать меня лжецом, но на самом деле ты должен поблагодарить меня. Я дал тебе возможность умереть со славой, а не скатываться в безумие, чем дальше, тем больше. Дав паршенди убить тебя, я бы защитил от тебя Элокара и одновременно превратил бы тебя в символ, напоминающий остальным, ради чего мы здесь. Твоя смерть могла бы объединить их. Ирония, если подумать.

Далинар глубоко вдохнул и выдохнул. Нельзя дать своему гневу и негодованию поглотить себя.

– Тогда скажи мне одно. Почему ты не обвинил меня в попытке убийства? Почему очистил меня от всех подозрений, хотя потом предал?

Садеас негромко фыркнул.

– Ба. Никто не поверит, что ты пытался убить короля. Они с удовольствием чешут языками, но не верят. Тот, кто обвинит тебя, рискует очень быстро стать подозреваемым. – Он покачал головой. – Я считаю, что Элокар знает, кто пытался убить его. Он почти признался мне, но все-таки не назвал имя.

Что?подумал Далинар. Он знает? Но… как? И почему не сказал нам?

Далинар слегка изменил план. Он не был уверен, что Садеас говорит правду, но, если так, этим можно воспользоваться.

– Он знает, что это не ты, – продолжал Садеас. – Я легко читаю его; он сам не понимает, насколько он прозрачен. Обвинять тебя было бы бесполезно. Элокар защитил бы тебя, а я потерял бы титул кронпринца информации. Но это дало мне чудесную возможность заставить тебя опять поверить мне.

« Объедини их». Видения. Человек, который говорил в них с Далинаром, ошибся. Смертельно ошибся. Невозможно добиться преданности Садеаса, действуя с честью. Такой путь только открыл Садеасу путь к предательству.

– Ты мне скорее нравишься, если мои слова хоть что-нибудь значат для тебя, – лениво сказал Садеас. – На самом деле. Но ты… ты булыжник на моем пути, который, сам того не понимая, уничтожает королевство Гавилара. Когда появилась возможность убрать тебя с дороги, я использовал ее.

– Нет, это не просто «возможность», – сказал Далинар. – Ты подстроил мне ловушку, Садеас.

– Да, я планировал, но я часто строю планы. И не всегда их выполняю. Сегодня выполнил.

Далинар фыркнул.

– Ну, Садеас, сегодня ты мне кое-что доказал – доказал самой попыткой убрать меня с дороги.

– И что же? – оживился Садеас.

– А то, что я еще опасен.

* * *

Пока кронпринцы тихо говорили между собой, Каладин – вместе с Четвертым Мостом – стоял среди солдат Далинара, усталый и истощенный.

Садеас время от времени поглядывал на них. В толпе стоял и Матал, с красным лицом, вообще не спускавший с них глаз. Скорее всего, Матал знал, что его накажут, как и Ламарила, и сейчас ругал себя на чем свет стоит. Они должны были усвоить урок. Они должны были убить Каладина, с самого начала.

Они пытались,подумал Каладин, но у них не получилось.

Он не знал, что произошло с ним и откуда взялись слова в его голове. Но, похоже, он стал лучше использовать Штормсвет, стал получать от него больше силы и энергии. Сейчас, когда Свет ушел, он стал такимусталым. Опустошенным. Он слишком многого потребовал от себя. И от Четвертого Моста.

Возможно, они должны были вместе отправиться в лагерь Холина. Но Тефт прав; им нужно увидеть, что произойдет.

Он обещал,подумал Каладин. Он обещал освободить нас от Садеаса.

Но, с другой стороны, сколько раз светлоглазые обманывали его?

Кронпринцы внезапно замолчали и отошли друг от друга.

– Далинар, – громко сказал Садеас, – ваши люди устали. Мы еще сможем поговорить о том, что произошло, хотя я считаю, что наш союз оказался неосуществимым.

– Неосуществимым, – так же громко сказал Далинар. – Хорошее слово. – Он кивнул на мостовиков. – Этих я забираю в свой лагерь.

– Боюсь, я не могу расстаться с ними.

Сердце Каладина упало.

– Надеюсь, вы цените их не слишком высоко, – сказал Далинар. – Назовите свою цену.

– Я не собираюсь их продавать.

– Я плачу по шестьдесят брумов за человека, – сказал Далинар. Солдаты с обеих сторон застыли от изумления. Хороший раб стоил в двадцать раз меньше.

– Да хоть по тысяче за каждого, Далинар, – зло сказал Садеас. Каладин увидел смерть в глубине его глаз. – Берите солдат и уходите. Оставьте мне мою собственность.

– Не давите на меня так, Садеас, – сказал Далинар.

Неожиданно напряжение вернулось. Офицеры Далинара опустили руки на мечи, копейщики подняли голову и покрепче ухватились за древки копий.

– Не давить на вас? – спросил Садеас. – Разве я вам угрожаю? Оставьте мой лагерь. С этой минуты у нас нет общих дел. И если вы попытаетесь украсть мое имущество, у меня будет полное основание напасть на вас.

Далинар остался стоять. Он выглядел очень уверенным в себе, хотя Каладин не понимал почему.

И еще одно обещание умирает, подумал Каладин, отворачиваясь. В конце концов, несмотря на все свои хорошие намерения, этот Далинар Холин такой же, как и другие.

За спиной Каладина люди удивленно вздохнули.

Каладин застыл и медленно повернулся. Далинар Холин призвал массивный Клинок Осколков – на лезвии еще блестели капли воды. Броня кронпринца слабо светилась, из разломов тек Штормсвет.

Садеас, широко раскрыв глаза, отшатнулся. Его почетная гвардия обнажила мечи. Адолин Холин вытянул руку в сторону, собираясь призвать свое оружие.

Далинар шагнул вперед и воткнул Клинок прямо в середину черного глифа. И шагнул назад.

– За мостовиков, – сказал он.

Садеас мигнул. Шепот стих, люди на площадке построения были настолько потрясены, что перестали дышать.

–  Что? – спросил Садеас.

– Клинок, – сказал Далинар, ветер подхватил его твердый голос. – В обмен на мостовиков. Всех. Всех, что есть в вашем лагере. Они становятся моими, я буду делать с ними, что захочу, и вы никогда не коснетесь их опять. В обмен вы получаете Клинок.

Садеас, не веря собственным глазам, глядел на Клинок.

– Оружие стоит состояния. Городов, дворцов, королевств.

– Мы договорились? – спросил Далинар.

– Отец, нет! – крикнул Адолин, в его руке появился Клинок Осколков. – Ты…

Далинар поднял руку, призывая молодого человека замолчать. Он не сводил глаз с Садеаса.

–  Мы договорились? – спросил он, чеканя каждое слово.

Каладин глядел, не способный ни двинуться, ни думать.

Садеас уставился на Клинок полным вожделения взглядом. Потом, бросив на Каладина мгновенный взгляд, протянул руку и схватился за рукоятку Клинка.

– Забирайте этих штормовых тварей.

Далинар коротко кивнул и отвернулся от Садеаса.

– Уходим, – сказал он своему окружению.

– Они ничего не стоят, – внезапно сказал Садеас. – А ты – один из десяти дураков, Далинар Холин! Теперь ты видишь, что полностью сошел с ума? Более смешного решения не принимал ни один кронпринц за всю историю Алеткара!

Далинар, не оглядываясь, подошел к Каладину и Четвертому Мосту.

– Идите, – сказал он ласковым голосом. – Заберите все ваши вещи и людей, оставшихся в лагере Садеаса. Я пошлю с вами отряд, они защитят вас в крайнем случае. Оставьте мосты и быстро идите в мой лагерь. Там вы будете в безопасности. Слово чести.

И он пошел прочь.

Каладин сбросил с себя оцепенение. Бросившись за кронпринцем, он схватил его бронированную руку.

– Погодите. Вы… Это… Что произошло?

Далинар повернулся к нему. Потом кронпринц положил ему на плечо руку в синей рукавице, не соответствующей остальной синевато-серой броне.

– Я не знаю, что с тобой сделали, и могу только гадать, как ты жил раньше. Но одно я могу сказать. В моем лагере ты не будешь ни мостовиком, ни рабом.

– Но…

– Сколько стоит жизнь человека? – тихо спросил Далинар.

– Работорговец говорил, что около двух брумов, – нахмурился Каладин.

– А что скажешь ты?

– Жизнь бесценна, – немедленно ответил он, цитируя отца.

Далинар улыбнулся, из уголков глаз побежали морщины.

– Ты случайно назвал точную цену Клинка Осколков. Сегодня ты и твои люди пожертвовали собой, чтобы купить мне двадцать шесть сотен бесценных жизней. А я заплатил за это одним бесценным мечом. Вот что я называю сделкой.

– Вы действительно считаете, что совершили удачную сделку? – потрясенно спросил Каладин.

На лице Далинара появилась улыбка, подозрительно похожая на отцовскую.

– Ради моей чести? Несомненно. Иди и займись своими людьми, солдат. Сегодня, попозже, я хочу задать тебе пару вопросов.

Каладин взглянул на Садеаса, который с почтением держал новый Клинок.

– Вы сказали, что позаботитесь о Садеасе. Вы это имели в виду?

– Я не собирался заботиться о Садеасе, – сказал Далинар. – Я собирался позаботится о тебе и твоих людях. И сегодня мне еще надо много что сделать.

* * *

Далинар нашел короля Элокара в дворцовой гостиной. Далинар кивнул стражникам и закрыл за собой дверь. Они казались взволнованными, ничего удивительного – они получили странные приказы. Но они подчинились, не задавая вопросов. Несмотря на королевские цвета – синий и золотой – это были люди Далинара, выбранные за свою преданность.

Дверь с треском захлопнулась. Король, в Доспехах Осколков, внимательно разглядывал одну из своих карт.

– А, дядя, – сказал он, поворачиваясь к Далинару. – Очень хорошо. Я как раз хотел поговорить с тобой. Ты знаешь о слухах вокруг тебя и моей матери? Я понимаю, что ничего неприличного до сих пор не произошло, но я беспокоюсь о том, что говорят люди.

Далинар пересек комнату, одетые в боевые сапоги ноги громко стучали по богатому ковру. По углам висели заряженные бриллианты, в стены были вставлены крошечные осколки кварца, искрившиеся и сверкавшие.

– Честно говоря, дядя, – сказал Элокар, тряхнув головой, – мне совершенно не нравится репутация, которую ты приобрел в лагерях. Эти слухи, они бросают тень и на меня, так что… – Он умолк, потому что Далинар остановился прямо перед ним. – Дядя? Что случилось? Мои стражники доложили мне о каком-то несчастье во время сегодняшней атаки на плато, но у меня голова была полна других мыслей. Не пропустил ли я что-то важное?

– Да, – сказал Далинар. Потом поднял ногу и ударил ею короля в грудь.

Сила удара швырнула короля на стол. Великолепное дерево разлетелось, когда тяжелый Носитель Осколков ударился об него. Элокар ударился о пол, его кираса слегка треснула. Далинар подошел к нему и ударил ногой опять, на этот раз в бок. Кираса опять треснула.

– Стража, ко мне! Стража! – в панике закричал Элокар.

Никто не появился. Далинар опять пнул его, и Элокар, выругавшись, схватился за ногу. Далинар, взревев, нагнулся схватил Элокара за руку, вздернул его на ноги и бросил в другую часть комнаты. Элокар покатился по ковру, вдребезги разбив стул; в воздух брызнули щепки.

Глядя на Далинара широко открытыми глазами, он с трудом поднялся на ноги. Далинар направился к нему.

– Что случилось, дядя? – провизжал он. – Ты сошел с ума! Стража! Убийца в комнате короля! Стража! – Элокар попытался сбежать в дверь, но Далинар ударил его бронированным плечом, опять сбив короля на пол.

Элокар покатился, но потом уперся рукой в пол, встал на колени и вытянул руку в сторону. Появился клубок тумана, как если бы он призывал Клинок.

Далинар ударил ногой по руке короля именно в то мгновение, когда в ней возник Клинок. Удар вышиб меч из руки, и он опять растаял в тумане.

Элокар бешено ударил кулаком Далинара, но тот перехватил удар в воздухе, нагнулся и вздернул короля на ноги. Потом, подтянув короля к себе, ударил его кулаком в кирасу. Элокар попытался бороться, но Далинар повторил удар, разбивая кулаком Доспехи и сокрушая стальную оболочку. Король захрипел.

Следующий удар – и кираса разлетелась на куски, в воздух взвились расплавленные осколки.

Далинар бросил короля на пол. Элокар опять попытался встать, но кираса была сосредоточием силы Доспехов. Без нее руки и ноги становились неподъемно тяжелыми. Далинар встал на колено рядом со скорчившимся королем. В руке Элокара опять возник Клинок Осколков, но Далинар схватил запястье и ударил им о каменный пол, опять выбив Клинок из руки. Тот растаял в тумане.

– Стража! – завизжал Элокар. – Стража! Стража! Стража!

– Они не придут, Элокар, – тихо сказал Далинар. – Это мои люди, и я приказал им не входить – и не дать войти никому, – что бы они ни услышали. Даже твои мольбы о помощи.

На этот раз Элокар ничего не сказал.

– Это мои люди, Элокар, – повторил Далинар. – Я обучил их. Я поместил их сюда. И они всегда были преданы мне.

– Почему, дядя? Почему ты это делаешь? Пожалуйста, скажи мне. – Он почти плакал.

Далинар наклонился вперед, настолько близко, что почувствовал дыхание короля.

– Подпруга твоей лошади, – тихо сказал Далинар. – Ты сам надрезал ее, верно?

Глаза Элокара еще больше расширились.

– Седло поменяли перед тем, как ты приехал в мой лагерь, – сказал Далинар. – Ты сделал это для того, чтобы, полетев с коня, сохранить свое любимое седло. Ты планировал это сделать, и все прошло по твоему плану. Вот почему ты был так уверен, что подпруга перерезана.

Элокар, скорчившийся на полу, кивнул.

– Кто-то пытался убить меня, но ты не верил! Я… я боялся, что это ты! И я решил… Я…

– И ты перерезал собственную подпругу, – сказал Далинар, – чтобы создать видимость попытки покушения на твою жизнь. Что-то такое, что я – или Садеас – должен был расследовать.

Элокар заколебался, но потом опять кивнул.

Далинар закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Ты понимаешь, что наделал, Элокар? Ты навлек на меня подозрения! Ты дал Садеасу возможность уничтожить меня. – Он открыл глаза и посмотрел на короля.

– Я должен был узнать, – прошептал Элокар. – Я не могу верить никому. – Он застонал под весом Далинара.

– А что с разбитыми камнями в Доспехах Осколков? Ты поместил их туда?

– Нет.

– Тогда, может быть, ты что-то открыл, – с усмешкой сказал Далинар. – Похоже, ты не полностью виноват.

– Теперь ты разрешишь мне встать?

– Нет. – Далинар наклонился еще ниже и положил ладонь на грудь короля. Элокар перестал сопротивляться и с ужасом посмотрел на него. – Если я надавлю, – сказал Далинар, – ты умрешь. Твои ребра треснут, как сучки ´, а сердце лопнет, как переспелый фрукт. И никто не обвинит меня. Все давно шепчутся, что Терновник должен был сесть на трон много лет назад. Твои стражи преданы мне. Никто не отомстит за тебя. Никому до тебя нет дела.

Элокар выдохнул, когда Далинар нажал чуть сильнее.

– Ты все понял? – тихо сказал Далинар.

– Нет!

Далинар вздохнул и встал, освободив молодого человека. Элокар с облегчением вдохнул.

– Твоя паранойя может быть ни на чем не основанной, – сказал Далинар. – Или иметь какие-то основания. Но ты должен понять одно. Я тебе не враг.

Элокар задумался.

– Так ты не собираешься убивать меня?

– Штормы, конечно нет! Я люблю тебя как сына, парень.

Элокар потер подбородок.

– У тебя… очень странные отцовские инстинкты.

– Я провел годы, следуя за тобой, – сказал Далинар. – Я отдавал тебе все – преданность, верность, свои советы. Я поклялся тебе – шторм побери, я поклялся себе– что никогда не сяду на трон Гавилара. Никогда. Я отдал тебе сердце. И, несмотря на это, ты не доверяешь мне, играешь в какие-то игры, вроде этой подпруги, путаешь меня, даешь твоим собственным врагам оружие против меня.

Далинар шагнул к королю. Элокар сжался.

– Теперь ты знаешь, – твердо сказал Далинар. – Если бы я хотел убить тебя, Элокар, я мог бы сделать это дюжину раз. Сотни раз. Но, похоже, ты не считал мою преданность и верность доказательством моей честности. И поскольку ты действуешь, как ребенок, я буду относиться к тебе, как ребенку. Теперь ты знаешь, что я не хотел твоей смерти. Если бы хотел, я бы раздавил тебе грудь и покончил с тобой!

Он посмотрел в глаза королю.

–  Ты все понял?– спросил он.

Элокар медленно кивнул.

– Отлично, – сказал Далинар. – Завтра ты назначишь меня кронпринцем войны.

–  Что?

– Сегодня Садеас предал меня, – мрачно сказал Далинар. Он прошелся по разбитому столу, пиная обломки. Из одного из ящиков выкатилась королевская печать. Он подобрал ее. – Погибло почти шесть тысяч моих людей. Адолин и я с трудом остались в живых.

– Что? – сказал Элокар, заставляя себя сесть. – Это невозможно!

– Отнюдь, – сказал Далинар, глядя на племянника. – Он только и ждал удобного случая заманить мою армию в ловушку и дать паршенди убить нас. И он свой шанс не упустил. И предал нас. Очень по-алетийски. Безжалостно, но почему бы не притвориться, что действовал по чести.

– И… и ты ожидаешь, что я устрою над ним суд?

– Нет. Садеас ничем не лучше и не хуже всех остальных. Любой из кронпринцев предаст другого, если появится возможность сделать это, не рискуя собой. Я собираюсь найти способ объединить их не только названием королевства. Каким-то образом. Завтра, когда ты назначишь меня Кронпринцем войны, я, выполняя свое обещание, передам свои Доспехи Ринарину. Я уже отдал Клинок, выполняя другое свое обещание.

Он подошел ближе и опять вонзил взгляд в глаза королю.

– Как кронпринц войны я внедрю Кодекс во всех десяти лагерях. И буду сам определять, какая армия куда выступает. Все завоеванные гемсердца будут принадлежать Трону, а потом ты будешь распределять их. Мы превратим соревнование в настоящую войну, и я сделаю из воинов всех десяти армий настоящих солдат.

– Отец Штормов! Они убьют нас! Кронпринцы восстанут! Я проживу не больше недели!

– Им это не понравится, – согласился Далинар. – И, да, положение будет по-настоящему опасным. Нам придется быть очень осторожными. Но, если ты прав и кто-то действительно пытается убить тебя, мы все равно должны усилить охрану.

Элокар посмотрел на него, потом взглянул на разбитую мебель и потер грудь.

– Ты серьезно?

– Да. – Он бросил печать Элокару. – Сразу после моего ухода позови своих писцов и составь документ о моем назначении.

– Но вроде ты говорил, что неправильно заставлять людей следовать Кодексу, – заметил Элокар. – Что лучший способ изменить людей – самому жить правильно и убеждать их своим примером!

– Так было до того, как Всемогущий солгал мне, – мрачно сказал Далинар. Он все еще не знал, что думать о видениях. – Большую часть того, что я говорил тебе, я почерпнул из « Пути Королей». Но я не понимал одну мелочь. Нохадон написал книгу в конце жизни, после того как навел порядок – заставил королевства объединиться – и восстановил страны, разрушенные Опустошением.

В книге воплощен идеал. Она написана для людей, которые уже делают то, что правильно. Моя ошибка. Для того, чтобы все это сработало, люди должны иметь хотя бы минимальные честь и достоинство. Несколько недель назад Адолин высказал очень глубокую мысль. Он спросил, почему я заставляю своих сыновей жить согласно своим идеалам, но остальным даю идти их ошибочными путями и не наказываю их.

Я считал кронпринцев и их светлоглазых взрослыми людьми. А взрослый человек берет принцип и приспосабливает его к своим нуждам. Но мы еще не готовы. Мы дети. Воспитывая ребенка, ты требуешь, чтобы он делал то, что правильно, пока он не вырастет и не сделает свой выбор. Серебряные Королевства не начинали как объединенные бастионы чести. Но их заставили, как юношей провели по пути к зрелости.

Он шагнул вперед и встал на колени рядом с Элокаром. Король продолжал тереть ребра, его Доспехи Осколков выглядели очень странно без центральной части.

– Мы собираемся проделать то же самое с Алеткаром, племянник, – тихо сказал Далинар. – Кронпринцы поклялись в верности Гавилару, но давно забыли о своих клятвах. Пришло время напомнить. Мы собираемся выиграть эту войну, и мы собираемся превратить Алеткар в место, в котором человек хотел бы жить. Но не из-за нашей доблести, а потому что люди там будут в безопасности и будет править закон. Мы собираемся сделать это – или погибнуть, пытаясь.

– Ты говоришь с таким пылом…

– Потому что я точно знаю, что надо делать, – сказал Далинар, вставая. – Я пытался быть Нохадоном, миротворцем. Но нет. Я – Терновник, генерал, командир армии. Я не умею интриговать и вести переговоры, но могу хорошо подготовить войска. Начиная с завтрашнего дня, все солдаты в этих лагерях будут мои. И для меня они все неотесанные новобранцы. Даже кронпринцы.

– При условии, что я дам тебе титул.

– Дашь, – сказал Далинар. – А взамен я обещаю найти тех, кто пытается убить тебя.

Элокар фыркнул и начал снимать Доспехи Осколков, часть за частью.

– После того, как я объявлю о своем решении, найти их будет совсем легко. Ты можешь включить в список любого человека в военлагерях!

Далинар широко улыбнулся.

– Тогда по меньшей мере нам не придется гадать. Не переживай, племянник. Сегодня ты кое-что узнал. Например то, что дядя не хочет убить тебя.

– Да, он только хочет сделать из меня цель.

– Ради тебя же самого, сынок, – сказал Далинар, подходя к двери. – И не мучь себя. У меня есть план, как тебе остаться в живых.

Он открыл дверь. За ней обнаружилась нервная группа стражников, с трудом сдерживавшая еще более нервных слуг и свиту.

– С ним ничего не случилось, – сказал Далинар. – Видите? – И он отступил в сторону, давая возможность свите и стражникам увидеть короля.

Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился.

– Да, Элокар. Твоя мать и я, мы любим друг друга. Тебе придется с этим смириться.

И, несмотря на все что произошло в последние несколько минут, получил изумленный взгляд от короля. Далинар улыбнулся, закрыл дверь и твердыми шагами пошел прочь.

Почти все было неправильно. Он все еще гневался на Садеаса, страдал от потери стольких людей, не понимал, что делать с Навани, был ошарашен видениями и обескуражен мыслью объединить военлагеря.

Но по меньшей мере теперь есть над чем поработать.