Текст книги "Обреченное королевство"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 74 страниц)

– Это только часть того, что тогда происходило, – уточнил Кадаш. – То, о чем говорят чаще всего. Но не это было самое главное. В то время церковь ограничила знание. Людям не разрешали идти своими религиозными путями, священники диктовали, во что верить. И только некоторые члены Церкви имели право знать теологию. Всех принуждали делать только то, что говорят священники. Не Всемогущий, не Герольды. Священники.

Он зашагал вдоль задней стены храма, ведя за собой Адолина. Они прошли мимо статуй Герольдов, пяти мужчин, пяти женщин. Откровенно говоря, Адолин почти ничего не знал о том времени. Он никогда не интересовался историей, если она не была связана напрямую с командованием армиями.

– Мистицизм, вот что победило тогда, – продолжал Кадаш. – Священники утверждали, что простые люди не в состоянии понять религию или Всемогущего. На смену открытости пришли слухи и недомолвки. Священники начали утверждать, что их посещают видения и пророчества, хотя в свое время сами Герольды осудили такую практику. Связывание Пустоты – темное и злое дело, и в ее основе лежит попытка угадать будущее.

Адолин застыл.

– Вы хотите сказать…

– Не забегайте вперед, светлорд, пожалуйста, – сказал Кадаш, поворачиваясь к нему. – Когда Теократию свергли, Солнцетворец заставил расследовать все такие случаи и все, что с ними связано. И было установлено, что небыло никаких пророчеств. Никаких мистических обещаний от Всемогущего. Священники сфабриковали все эти «пророчества», и только для того, чтобы умиротворить народ и управлять им.

Адолин нахмурился.

– Куда вы ведете, Кадаш?

– К правде, так близко, как только осмелюсь, – сказал ардент. – И я не могу быть таким прямым как вы, светлорд.

– То есть вы считаете видения моего отца подделкой.

– Я никогда не обвиню моего кронпринца во лжи, – сказал Кадаш. – И даже в слабости. Но я не могу мириться с мистицизмом или пророчествами, в любой форме. Ибо поступать так – отвергать учение Ворин. Время тех священников давно прошло. Время обмана народа, царство тьмы. Сейчас каждый выбирает свой собственный путь, и арденты помогают им подойти к Всемогущему так близко, как только возможно. Вместо темных пророчеств и власти немногих, у нас есть люди, верующие сознательно и ощущающие свою связь с Богом.

Он подошел ближе и заговорил, очень тихо.

– Над вашим отцом грешно смеяться, его величие невозможно затмить. Если эти видения правда, это между ним и Всемогущим. И вот то, что я могу сказать: я знаю кое-что о том, как себя чувствуешь, когда тебя посещают призраки смерти и войны. В глазах вашего отца я вижу то, что чувствовал когда-то сам, только намного хуже. Лично я считаю, что эти видения – скорее отражения его прошлого, но не какой-то мистический опыт.

– То есть он сходит с ума, – прошептал Адолин.

– Я ничего такого не сказал.

– Однако вы подразумеваете, что, скорее всего, не Всемогущий посылает такие видения.

– Да.

– И эти видения – продукт его собственного ума.

–  Вероятно, – сказал ардент, поднимая палец. – Тонкая нить, вы видите. Очень трудно идти по ней, особенно в разговоре с сыном моего кронпринца. – Он порывисто схватил Адолина за руку. – Если кто-то и может помочь ему, то только вы. И нет места ни для кого другого, даже для меня.

Адолин медленно кивнул.

– Спасибо.

– Теперь вам лучше пойти к этой молодой девушке.

– Да, – вздохнул Адолин. – Но, боюсь, несмотря ни на какие подарки, мои ухаживания продлятся недолго. И Ринарин опять будет надо мной издеваться.

Кадаш улыбнулся.

– Не сдавайтесь так легко, светлорд. Сейчас идите. Но обязательно возвращайтесь, и мы поговорим о ваших целях и о вашем Призвании. С момента вашего Возвышения прошло слишком много времени.

Адолин кивнул и поторопился наружу.

* * *

Далинар и Ринарин, проведя несколько часов над гроссбухами вместе с Тешав, отправились к королю. Они молча шли по коридорам, эхо от стука подошв их сапог по мраморному полу отражалось от каменных стен.

За последнее время коридоры королевского дворца стали зримо богаче. Когда-то этот был обычным туннелем, сделанным Преобразователем. Потом во дворце поселился Элокар и приказал его украсить. С подветренной стороны прорезали окна, пол покрыли мрамором. На стенах появились вырезанные изображения, обложенные мозаикой. Далинар и Ринарин прошли мимо группы мастеров по камню, вырезавших сцену с Налан'Элином, поднявшим над головой ярко светящийся меч возмездия.

Вскоре они оказались в прихожей королевских покоев, большой открытой комнате, охраняемой десятью воинами Королевской Гвардии, одетыми в синее и золотое. Каждого из них Далинар знал в лицо – он сам тщательно подбирал их.

Кроме них в прихожей находился кронпринц Рутар, ждущий аудиенции. У него была короткая черная борода, свои мускулистые руки он сложил на груди. Он надел красный шелковый пиджак без пуговиц, очень похожий на традиционный мундир алети. Из-под него виднелась белая рубашка с манжетами; свободные синие штаны с широкими обшлагами.

Рутар заметил Далинара и кивнул ему – минимальный знак уважения – потом повернулся и продолжил прерванный разговор с одним из своих людей. Однако тут же замолчал и раздраженно засопел, увидев, что стражники у двери отошли в сторону, разрешая Далинару войти. Свободный доступ Далинара к королю раздражал остальных кронпринцев.

Короля в комнате не было, но дверь на балкон была широко распахнута. Стража Далинара осталась в комнате, а он сам пошел на балкон. Ринарин, слегка поколебавшись, последовал за ним. Смеркалось, солнце уже садилось. Разместить дворец так высоко казалось тактически грамотно, но означало, что его безжалостно продувают ветра. Старая как мир дилемма: защищаться от штормов или занять позицию повыше?

Чаще всего выбирали второе, хотя, например, военлагеря на краю Разрушенных Равнин построили пониже, потому что атака паршенди казалась маловероятной. Но короли предпочитали высоту. И, кстати, в данном случае Далинар поддержал Элокара.

Сам балкон – толстая каменная платформа, вырезанная на верхушке маленького холма, – был огражден железными перилами. Королевские покои – созданный Преобразователями купол – находились на естественном основании, из которого вниз, по склону холма, шли многочисленные лестницы и крытые коридоры, ведущие на нижние уровни дворца. Там жила свита: охранники, штормстражи, арденты и дальние родственники семьи Холин. Жилище Далинара находилось в лагере. Он отказывался называть его дворцом.

Король перегнулся через перила, издали за ним наблюдали два стражника. Далинар жестом приказал Ринарину присоединиться к стражникам, потому что хотел поговорить с королем наедине.

Свежий холодный воздух – на этот раз весна началась вовремя – наполняли сладкие вечерние запахи цветущих камнепочек и мокрых камней. Военлагеря уже зажглись – десять искрящихся кругов, наполненных светом сторожевых костров, кухонь, ламп и ровным сиянием заряженных гемм. Элокар, однако, глядел поверх лагерей, в сторону Разрушенных Равнин. Там царила темнота, и только изредка мерцали огоньки сторожевых постов.

– Смотрят ли они на нас? – спросил Элокар, когда Далинар подошел к нему.

– Мы знаем, что их банды рыщут в ночи, Ваше Величество, – сказал Далинар, кладя руку на железный поручень. – Я поневоле думаю, что они смотрят на нас.

Король был в традиционной форме алети – длинном мундире с пуговицами по бокам, со свободным и незастегнутым воротником и манжетами, обшитыми галунами. Синих штанах, таких же свободных, как у Рутара. Для Далинара он выглядел почти как штатский. И все чаще и чаще именно такие расхлябанные франты, одетые как на праздник, вели солдат в бой.

Именно это и предвидел Гавилар, подумал Далинар. Вот почему он так настаивал, чтобы мы следовали Кодексу.

– Дядя, ты выглядишь задумчивым, – сказал Элокар.

– Думаю о прошлом, Ваше Величество.

– Прошлое неуместно. Я смотрю только в будущее.

Не уверен, что согласен, подумал Далинар.

– Иногда мне кажется, что я вижу паршенди, – сказал король. – Я чувствую, что, если бы посмотрел подольше, нашел бы их и пригвоздил к месту, чтобы бросить вызов. Я очень хочу, чтобы они сразились со мной так, как сражаются люди чести.

– Если бы они были людьми чести, – возразил Далинар, сцепив руки за спиной, – они бы не убили вашего отца.

– И почему они сделали это, как ты считаешь?

Далинар тряхнул головой.

– Вот вопрос, который постоянно вертится в моей голове, как булыжник, катящийся вниз по склону. Быть может, мы задели их честь? Или какое-то культурное недопонимание?

– Культурное недопонимание? У них же нет культуры. Примитивные животные. Кто знает, почему лошадь лягается или громгончая кусается? Я бы не спрашивал.

Далинар не ответил. Такие же презрение и гнев он чувствовал в первые месяцы после убийства Гавилара. И понимал желание Элокара глядеть на этих странных диких паршменов, как на животных.

Но он виделих в те ранние дни. Общался с ними. Они были примитивны, да, но не звери. И не идиоты.

Мы никогда не поймем их, подумал он. В этом-то все и дело.

– Элокар, – мягко сказал он. – Быть может, пришло время задать себе несколько трудных вопросов.

– Например?

– Например, насколько долго мы собираемся продолжать войну.

Элокар встрепенулся. Он повернулся и посмотрел на Далинара.

– Мы будем сражаться, пока не отомстим за моего отца и не выполним Пакт Мщения!

– Благородные слова, – сказал Далинар. – Но мы уже шесть лет как покинули Алеткар. Сейчас у королевства два центра управления, находящихся очень далеко друг от друга. Очень нехорошо.

– Короли часто уходят на длительные войны, дядя.

– Но редко на настолькодлительные, – сказал Далинар, – и почти никогда не забирают с собой всех Носителей Осколков и кронпринцев. Наши ресурсы на пределе, а из дома пишут, что вторжения реши становятся все более наглыми. Мы все еще разделены, мало доверяем друг другу, и сущность этой продолжительной войны – нет ясного пути к победе, сражение идет за ценности, а не земли – совсем не помогает нам.

Элокар фыркнул, с вершины горы в них ударил порыв ветра.

– Ты говоришь, что нет ясного пути к победе? Мы побеждаем! Рейды паршенди становятся все менее частыми, и мы сражаемся намного восточнее, чем вначале. Мы убили тысячи этих дикарей.

– Недостаточно, – сказал Далинар. – Их все еще много. И эта осада напрягает нас так же, если не больше, чем их.

– Но разве не тыпредложил эту тактическую идею?

– Тогда я был другим человеком, переполненным горем и гневом.

– И что, больше ты не испытываешь этих чувств? – недоверчиво спросил Элокар. – Дядя, я не верю своим ушам! Неужели ты всерьезпредлагаешь сдаться и уйти? Убежать домой, как побитая громгончая?

– Я же сказал, что это трудные вопросы, Ваше Величество, – ответил Далинар, сдерживая гнев. Это плата. – Но их необходиморассмотреть.

Элокар раздраженно выдохнул.

– Так значит то, о чем шепчутся Садеас и остальные, правда. Ты изменился, дядя. Это как-то связано с тем, что с тобой происходит, да?

– Не имеет значения, Элокар. Выслушайте меня! Что мы готовы отдать для того, чтобы отомстить?

– Все!

– Все, ради чего работал ваш отец? Неужели, разрушая его мечту о едином Алеткаре, мы мстим за него?

Король задумался.

– Вы гоняетесь за паршенди, – продолжал Далинар. – Это похвально. Но мы не можем разрешить вашей мести закрыть вам глаза на нужды королевства. Пакт Мщения держит кронпринцев здесь, но что произойдет, как только мы победим? Мы сразу разбежимся? Я считаю, что мы должны закалить их, объединить. В этой войне мы сражаемся как десять разных народов, рядом друг с другом, но не вместе.

Король ответил не сразу. Похоже, эта мысль наконец-то дошла до него. Он был хороший человек и походил на своего отца больше, чем думали другие.

Отвернувшись от Далинара, он оперся на перила.

– Ты полагаешь, что я слабый король, дядя?

– Что? Конечно нет!

– Ты всегда говоришь, что я долженсделать и где я промахнулся. Скажи мне правду, дядя. Ты действительно видишь лицо отца, когда глядишь на меня?

– Конечно, – сказал Далинар.

Элокар потемнел.

Далинар положил руку на плечо племянника.

– Я был бы плохим братом, если бы не хотел, чтобы Гавилар остался жив. Я потерял его – самая ужасная потеря в моей жизни. – Элокар повернулся к нему, и Далинар, удерживая его взгляд, поднял палец. – Но то, что я люблю вашего отца, вовсе неозначает, что вы – его бледная копия. И что я не могу любить вас, как человека и короля. Алеткар мог развалиться после смерти Гавилара, но вы собрали все княжества в единый кулак и повели на битву. Вы замечательный король.

Король медленно кивнул.

– Ты опять слушал эту книгу, а?

– Да.

– Ты говоришь, как он, – сказал Элокар, опять поворачиваясь на восток. – Ближе к концу. Когда он действовал… странно.

– Конечно же, я не так плох.

– Возможно. Но очень похоже. Говорил о конце всех войн, восхищался Падшими Сияющими, настаивал на соблюдении Кодекса…

Далинар вспомнил те дни и свои споры с Гавиларом.

« Какую честь мы можем найти на поле боя, если наш народ голодает? однажды спросил его король. Разве честь состоит в том, что наши светлоглазые строят заговоры, вьются, как угри в корзине, пытаются укусить друг друга за хвост?»

Далинар плохо отреагировал на эти слова. Примерно как Элокар на его. Отец Штормов! Я действительно говорю, как он!

Да, это тревожило и одновременно ободряло. В любом случае кое-что Далинар понял. Адолин был прав. Элокар и кронпринцы никогда не примут предложение отступить. Далинар направил разговор по ложному пути.

Да будет благословен Всемогущий, пославший мне сына, говорящего как они.

– Возможно, вы правы, Ваше Величество, – сказал Далинар. – Закончить войну? Оставить поле боля врагу? Это опозорит нас.

Элокар обрадованно кивнул.

– Я рад, что ты это понял.

– Но мы должны что-то изменить. Нам нужна более эффективная тактика боя.

– Садеас уже нашел ее. Я говорю о его мостах. Они очень хорошо работают, и он сумел добыть много гемсердец.

– Гемсердца ничего не значат, – возразил Далинар. – Все бессмысленно, если мы не найдем способ отомстить. Вы не можете заставить меня радоваться, глядя на мелкие ссоры кронпринцев, практически забывших нашу главную цель.

Элокар промолчал, но выглядел недовольным.

« Объедини их».

Он помнил слова, гудевшие в голове. Вдруг его осенило.

– Элокар, – сказал он, – вы помните, что сказали вам я и Садеас, когда впервые появились здесь? О специализации кронпринцев?

– Да, – сказал Элокар. В далеком прошлом каждый из десяти кронпринцев Алеткара отвечал за какую-то часть управления государством. Один, например, занимался всеми купцами, и его войска охраняли дороги всех десяти княжеств. Другой распоряжался судьями и магистратами.

Гавилар горел этой идеей. Он утверждал, что это очень хорошая мысль и побудит всех кронпринцев работать сообща. Кроме того, эта система заставит их примириться друг с другом. Однако система рухнула много столетий назад, когда Алеткар распался на десять независимых княжеств.

– Элокар, а что если вы назовете меня кронпринцем войны? – спросил Далинар.

Элокар не засмеялся; хороший знак.

– Вроде бы ты и Садеас согласились, что остальные восстанут, если мы попробуем что-то в этом роде.

– Возможно, я и в этом ошибся.

Элокар какое-то время обдумывал идею. Наконец король покачал головой.

– Нет. Они едва терпят мою власть. Если я сделаю такое, они убьют меня.

– Я защищу вас.

– Ба! Да ты не относишься серьезно к нынешнимпокушениям на мою жизнь.

Далинар вздохнул.

– Ваше Величество, я оченьсерьезно отношусь к покушениям на вашу жизнь. Мои писцы и помощники расследуют дело с ремнем.

– И что они нашли?

– Ну, пока мы далеки от заключения. Никто не собирался убивать вас, нет даже слухов. Никто не видел ничего подозрительного. Но Адолин говорил с шорниками. Возможно, он расскажет что-нибудь более интересное.

– Он былперерезан, дядя.

– Увидим.

– Ты не веришь мне, – сказал Элокар, наливаясь краской. – Ты должен попытаться раскрыть план убийц, а не надоедать мне самонадеянным предложением стать Главнокомандующим армии!

Далинар стиснул зубы.

– Я делаю это для вас, Элокар.

Их взгляды встретились, и в голубых глазах сверкнуло подозрение, как и неделю назад.

Кровь предков!подумал Далинар. С каждым днем все хуже.

В следующее мгновение выражение лица Элокара смягчилось, он, похоже, расслабился. Быть может, он увидел в глазах Далинара что-то успокаивающее.

– Дядя, я знаю, ты хочешь как лучше. Но ты сам должен согласиться, что в последнее время действуешь довольно странно. То, как ты реагируешь на шторма, твое внимание к последним словам отца…

– Я пытаюсь понять его.

– К концу он ослаб, – сказал Элокар. – Все это знают. Я не хочу повторять его ошибки, и ты тоже должен избегать их, а не слушать книги, которые утверждают, что светлоглазые должны быть рабами темноглазых.

– Там такого нет, – сказал Далинар. – Люди неправильно понимают ее. По большей части это истории, которые учат предводителя руководить теми, кого он ведет за собой.

– Ба! Эту книгу написали Падшие Сияющие.

– Они ее не писали. Они ее вдохновляли. Нохадон, ее автор, был обычным смертным.

Элокар посмотрел на него, подняв бровь. Как будто хотел сказать: « Видишь! Ты ее защищаешь».

– Ты слабеешь, дядя. Я не хочу использовать твою слабость. Но другие захотят.

– Я неслабею. – Далинар заставил себя оставаться спокойным. Этот разговор пошел не в ту сторону. Кронпринцам нужен предводитель, который заставит их работать вместе. – Клянусь, что если вы назовете меня кронпринцем войны, я защищу вас.

– Так, как ты защитил моего отца?

Рот Далинара с треском захлопнулся.

Элокар отвернулся.

– Я не должен был говорить так. Это совершенно неуместно.

– Нет, – ответил Далинар. – Нет, Элокар, вы сказали чистую правду. Возможно, вы правы, не доверяя моей защите.

Элокар удивленно посмотрел на него.

– Почему ты ведешь себя так?

– Как так?

– Когда-то, если бы кто-нибудь сказал тебе такое, ты бы немедленно вызвал Клинок и потребовал бы дуэли. А сейчас ты соглашаешься.

– Я…

– Ближе к концу отец стал отказываться от дуэлей. – Элокар опять облокотился на перила. – Я понимаю, для чего нужен кронпринц войны, и, быть может, ты прав. Но остальных нынешнее положение дел вполне устраивает.

– Да, потому что им хорошо и удобно. Если мы действительно хотим победить, надо встряхнуть их. – Далинар шагнул вперед. – Элокар, мы ждали достаточно долго. Шесть лет назад назначение кронпринца войны было бы ошибкой. Но сейчас? Мы лучше знаем друг друга, мы вместе сражались против паршенди. Возможно, пришло время сделать следующий шаг.

– Возможно, – сказал король. – Ты думаешь, они готовы? Докажи. Если ты убедишь меня, что они готовы работать с тобой, дядя, я еще раз обдумаю твою мысль. Согласен?

Хороший компромисс.

– Согласен.

– Отлично. – Король выпрямился. – На этом кончим. Уже поздно, а я еще должен услышать, чего от меня хочет Рутар.

Далинар кивнул, прощаясь, и вышел из королевских покоев, Ринарин за ним.

Чем больше он думал, тем больше чувствовал, что кронпринц войны – удачная мысль. Алети не отступят, по меньшей мере с нынешним образом мыслей. Но – если их как следует встряхнуть – можно заставить их действовать более агрессивно.

Он все еще обдумывал эту идею, когда они вышли из дворца и стали спускаться по склону туда, где их ждали лошади. Он сел верхом на Кавалера, кивнув в знак благодарности конюху, ухаживавшему за ришадиумом. Конь уже выздоровел после падения во время охоты, его ноги снова были сильными и крепкими.

Во время пути до своего лагеря Далинар молчал.

К кому я должен обратиться в первую очередь?спросил он себя . К Садеасу?

Нет. Он и Садеас и так достаточно часто работали вместе. Если другие кронпринцы почуют запах сильного союза, они все немедленно повернутся против него. Сначала надо выбрать менее сильного кронпринца и посмотреть, можно ли работать с ним вместе. Может быть, совместная атака на плато?

В конце концов все равно придется договариваться с Садеасом. Ему эта мысль не понравилась. Все намного проще, когда они работают достаточно далеко друг от друга. Он…

– Отец, – испуганно сказал Ринарин.

Далинар выпрямился и огляделся, рука пошла в сторону, как если бы он собирался призвать Клинок Осколков. Ринарин указал на восток.

Горизонт стал совершенно темным. Предупреждение о шторме.

– Сегодня ожидается сверхшторм? – встревоженно спросил Далинар.

– Элтебар сказал, что маловероятно, – ответил Ринарин. – Но он уже не раз ошибался.

Любой может ошибиться со сверхштормом. Можно попытаться предсказать, но точно знать невозможно. Далинар сузил глаза, сердце застучало. Да, вот теперь он чувствует. Пыль свивалась столбом, запахи изменились, стало стремительно темнеть. В воздухе разлилось безумие.

– Быть может, в лагерь Аладара? – крикнул Ринарин. Они были очень близко от лагеря кронпринца Аладара, а до лагеря самого Далинара еще по меньшей мере четверть часа езды.

Конечно, люди Аладара примут его. Никто не откажется приютить кронпринца во время сверхшторма. Но Далинар содрогнулся, представив себя в незнакомом месте, окруженным людьми другого кронпринца, дрожащим от сверхшторма. Они увидят его во время видений. Как только это произойдет, слухи полетят, как стрелы по полю боя.

– Вперед! – крикнул он, пуская Кавалера галопом. Ринарин и охрана понеслись следом.

Загрохотал гром, предвещая надвигающийся сверхшторм. Далинар пригнулся ниже. Пыль и летящие перед стеной шторма листья заволокли серое небо, воздух сгустился. На горизонте появились облака, темнеющие с каждой секундой. Далинар и остальные промчались мимо стражников, стоявших на периметре лагеря Аладара; те торопливо прятались, придерживая плащи и мундиры, раздуваемые ветром.

– Отец? Ты?..

– Еще есть время! – крикнул Далинар.

Наконец они поравнялись с неровной стеной лагеря Холин. Оставшиеся на посту солдаты в белом и синем отсалютовали Далинару. Однако большинство уже спряталось в убежищах. Он должен замедлить ход, проскакать через ворота и успеть добраться до казарм. Далинар повернул Кавалера.

– Отец! – крикнул Ринарин, указывая на восток.

На лагерь неслась стена шторма – массивное серебряно-серое полотно дождя, над ним ониксово-черные облака, освещенные вспышками молний. Стражники, приветствовавшие его, уже бежали в ближайшее укрытие.

– Мы сможем, – сказал Далинар. – Мы…

– Отец! – крикнул Ринарин, подскакивая к нему и хватая за руку. – Извини.

Ветер стегнул их, и Далинар, стиснув зубы, поглядел на сына. Глаза Ринарина, прикрытые очками, широко раскрылись от беспокойства.

Далинар опять посмотрел на налетающую стену. Осталось несколько мгновений.

Сын прав.

Он отдал поводья Кавалера обеспокоенному солдату, который взял и поводья жеребца Ринарина. Отец и сын спешились.

Конюх умчался в каменную конюшню, уводя за собой лошадей. Далинар едва не пошел за ним – мало кто увидит его там, – но из открытой двери ближайшей казармы ему призывно махали. Там будет безопаснее.

Сдавшись, Далинар побежал в каменную казарму, вслед за Ринарином. Солдаты освободили им место; внутри расположились и слуги. В лагере Далинара никто не должен был пережидать шторм в палатках или неуклюжих деревянных хижинах, и никто не должен был платить за убежище.

Обитатели казармы поразились, увидев своего кронпринца и его сына, а некоторые побледнели, когда дверь с грохотом закрылась. Единственный свет шел из двух гранатов, висевших на стене. Кто-то закашлялся, и тут волна мелких камней, принесенных штормом, ударила по стенам. Далинар старался не обращать внимания на любопытные глаза вокруг. Снаружи выл ветер. Возможно, ничего не произойдет. Возможно, на этот раз…

Шторм ударил.

Началось.