Текст книги "Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса"
Автор книги: Брайан Д'Амато
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 53 страниц)
Впрочем, 2ДЧ беспокоился не напрасно. Конечно, приходилось его слушаться. Ты соглашаешься на сделку, когда у тебя нет выбора. Но оставался маленький фактик: бакаб подверг меня пытке. Страшные воспоминания бередили мне душу. Несмотря на всю помпезную словесную шелуху о том, что он усыновил меня, несмотря на все обеты и на страстное и вполне понятное человеческое желание пришлеца обрести близких в чужой стране, я в моменты selbst ehrlich [609]609
Самооткровения ( нем.).
[Закрыть]все же признавал: у меня нет никаких оснований верить в то, что 2ДЧ руководствуется моими интересами. Да и цели его отличались от моих. Ему нужен был всего лишь рецепт некой специальной смеси. Если бы бакабу удалось разрушить монополию Теотиуакана на это снадобье, он мог бы поступать как угодно, не считаясь ни с кем. Что касается моих планов, то… ну… допустим, я сбегу от кровных, найду далекую деревеньку, с помощью всяких фокусов привлеку ее жителей на свою сторону, сколочу отряд рейдеров, захвачу солнцескладывателя из какого-нибудь захолустного городка (а в Мезоамерике предположительно было не менее сорока пяти девятичерепных складывателей, не считая семидесяти или около того в Теотиуакане), достану образчики drogas [610]610
Наркотиков ( исп.).
[Закрыть]и зарою их для команды Чокулы (а им-то и нужно всего миллиграмм или два каждого средства, чтобы сделать анализ) и тогда… Нет, я понимал, что эти прожекты, как говорится, чреваты. Но все же не считал их нереальными, да и 2ДЧ вряд ли отметет такой вариант развития событий.
Поэтому как только я попытаюсь смыться или хотя бы начну планировать бегство, меня тут же разделают, как рождественского гуся, – глазом моргнуть не успеешь. И все же…
Не будем забывать, что госпоже Кох принадлежало авторство игры в Кодексе. Даже если она и не была величайшим складывателем, какие, по словам 2ДЧ, рождаются раз в б’акт’ун (а если верить бакабу, таковыми являлись 11 Вихрь, принадлежавший ишианским Оцелотам, и Вареный Тапир, который работал на Пакаля Великого в Паленке), то все же ее стоило перетянуть на нашу сторону. Может, я встречусь с ней и все пойдет как по маслу. Вдруг ей все известно, она прояснит для нас ситуацию и тут же найдет апокалипсника. А мне останется только передать его имя команде Чокулы – и человечество будет спасено. Ну а если госпожа милостиво даст мне пару наводок по торгам на бирже, я стану богаче, чем принц Аль-Валид ибн Талал ибн Абдель Азиз. [611]611
Аль-Валид ибн Талал ибн Абдель Азиз (р. 1955), или принц аль-Валид, – член саудовской королевской семьи, один из богатейших людей в мире.
[Закрыть]Когда вернусь. Если вернусь…
Давай-ка, Джед, этот курс пока и держи. Не мудри.
Я спросил, не могут ли люди, что следят за нами, быть из Теотиуакана. Хун Шок ответил, что, возможно, их там наняли, но кому это могло понадобиться? А госпожа Кох (или Двадцать Вторая Дочь Кругопрядов, как выразился он, чтобы, услышав настоящее имя госпожи, ее уай не насторожился) тут ни при чем, поскольку она девятичерепной складыватель. Она с помощью игры должна знать, что мы направляемся в Теотиуакан.
Я покивал, но внутренне не согласился. Пусть она самая проницательная, но все же игра – это тебе не магический кристалл…
Море.
Я почуял докембрийский запах соли, а точнее, существ, живущих в соленой воде. Я посмотрел на остальных. По тому, как ускорились их движения, можно было догадаться, что и они почуяли его. Мы находились почти на краю суши. Завтра мы выйдем в залив, на торговые пути, ведущие в Империю Бритв и к Озерам Крыльев.
(42)
Команды двух морских каноэ вместе с нашими порученцами ждали нас в условленном месте на берегу – укромном уголке в трех милях к северу от устья. Нашу встречу я не назвал бы тайной – тут собралось около трех сотен людей довольно дикого вида, они стояли кругом на полосе желтоватого песка, из которого то здесь, то там торчали глыбы черной лавы. В волнах прибоя лежала лимонная акула, бьющая хвостом. Владельцы каноэ сказали, что гребцы после извержения боятся, как бы их не сварила и не съела Земная Жаба, и нам придется пройти по суше дальше, чем это обычно считалось безопасным. Последовала заминка. И естественно, они запросили с нас цену больше той, о которой договорились с нашими посланниками несколько часов назад. Да еще навязали за отдельную плату местного к’алмаака, весьма здесь почитаемого; в Южной Африке таких, как он, именуют иньянга – «водный доктор». Он поддерживает вашу лодку на плаву, все время распевая заклинания, и поливает маслицем бурлящие воды, если случится на море волнение. Я решил, что это очередной мошенник, но позднее увидел, как он использует необычную, упрощенную, на мой взгляд, версию игры, чтобы проникнуть в планы морской стихии. 18 Мертвый Дождь сторговался с ними, и мы наконец погрузились. Наш арьергард остался на берегу. Они должны были разузнать, следят ли все еще за нами, и догнать нас позднее. Мы сделали подношение в виде крови Нянькам Северо-Запада и отправились в путь.
Наверное, трудно представить, как в двух каноэ можно разместить больше двухсот человек. Однако наши суда очень отличались от двухместных речных лодчонок. Я прикинул, что длина каждого составляла около девяноста пяти футов, а максимальная ширина – восемь. Долбленки, вернее, выжженки из красного дерева – королевы леса – размером с космический корабль «Луна» из «Звездного пути» производили впечатление мощных и устойчивых кораблей. У первого каноэ длинную носовую часть украшала фигура, похожая на голову элазмозавра, а на носу второго – куда усадили меня – был искусно вырезан омар с усиками. Оранжевые и белые глифы, отливающие жиром морской коровы, испещряли черные корпуса судов. На каноэ имелись и балдахины, делавшие их похожими на корабли Клеопатры, но 12 Кайман заставил лодочников снять эти штуки – чтобы не терять скорость хода. Никаких парусов я не заметил. Может, стоит показать команде, что это такое. Нет, лучше не надо. Не нужно их отвлекать.
Когда мы отошли за прибойную волну, кровные, казалось, расслабились. Наконец, впервые с того момента, как мы оставили Шоколадный город, они могли поговорить.
– Ак тан а пух тун й ан И па ок’ ин кабал пайее тцо’к т питцом? – раздался голос у меня над ухом. «Помнишь, как мы здесь играли и ты выбил глаз у нападающего?»
Мне понадобилось биение, чтобы понять, что говорит он со мной.
– Б’ааш, – снова прозвучал тот же голос. В переводе: «Привет, Земля говорит с 10 Сцинком».
Со мной решил пообщаться 2 Рука, брат Хун Шока, сидевший рядом со мной. Хун Шок занял место впереди. С нами ехали и другие важные персоны – 3 Возвращающийся Мотылек, вспоминатель, и 4 Пила Язык, один из моих двойников. Наши прислужники шептались слева от нас. Я повернулся к 2 Руке и произнес:
– Ма’аш ка’ан. – «Это был не я».
– Он тогда упал, а ты бросил в него мяч и попал по затылку; если бы не повязка, голова бы у него треснула, но один глаз у него таки выпал. – И 2 Рука, крупный, коренастый, похожий на жука, раздвинул пальцами веки правого глаза. – Но другим-то он мог видеть и попытался вставить выпавший назад в глазницу. У него ничего не получилось, а он знал, что вот сейчас вырубится, и не хотел, чтобы этот глаз достался нам. И он его проглотил.
– Я этого не помню.
– Тебе нужно съесть большую миску тапиоки, – буркнул Хун Шок.
Это означало, что 2 Рука должен помолчать. Видимо, Чакала подвергли damnatio memoriae, [612]612
Проклятие памяти ( лат.) – особая форма посмертного наказания у древних римлян.
[Закрыть]и спрашивать о том, что случилось со мной до великой перемены, запрещалось – так же, как и произносить мое прежнее имя. Но 2 Рука не слишком обращал внимание на такие вещи.
Я расслышал подавленный смешок 4 Пилы Языка.
– Неужели это случилось и в самом деле? – вздохнул я.
– Не совсем так, – сказал Хун Шок.
– Точно так, – возразил 2 Рука.
– Ты помнишь 22 Паршу? – вдруг спросил у меня 2 Рука.
Я цокнул «нет».
– Он был садовником у 3 Яиц, – стал рассказывать Хун Шок. – Весь в бородавках. Ужасный с виду. И он всегда ходил в парильню один, но потом как-то раз 22 Гремучая Змея пошел с ним и увидел, что у него отрезан кончик пениса. А он никому не хотел рассказывать, как это случилось…
– Неужели Дерьмоволоску тоже забыл? Из-за нее-то вся история и вышла, – повернулся ко мне 2 Рука.
– Ты у меня спрашиваешь? – спросил я.
Он цокнул «да».
Я помотал головой, исподтишка разглядывая 2 Руку сквозь маску. В какой степени он верит моим ответам? То есть в мою амнезию? Он, очевидно, звезд с неба не хватает, но все же. Интересно, как относятся ко мне остальные люди в каноэ? И все участники нашего похода, которые наверняка попозже узнают все, что я говорил? Вряд ли они приняли за чистую монету речи 2ДЧ. Моих спутников не назовешь идиотами. Впрочем, скептический негативизм тоже им чужд – во всяком случае, ничего подобного в их поведении я не замечал. Наверное, каждый имел свою точку зрения. Некоторые верили всему, другие считали, что их религиополитические вожди склонны к преувеличениям.
И конечно, если они сочли эту историю правдивой, то должны затаить зло на меня – ведь я вытеснил Чакала. 2ДЧ, разумеется, объяснил всем, что я пришел в том числе и для спасения знаменитого игрока в хипбол… Но наверняка кое у кого я все же вызывал неприязнь. А может, и страх. Они не уверены, что я принадлежу роду человеческому.
Ладно, не сходи с ума. Это все тебя не касается.
2 Рука продолжал:
– По пути домой после игры мы остановились в деревне грязевиков и встретили там к’аак’ – девушку из купологоловых с длинными коричневыми волосами. Она хотела, чтобы с нею совокупились все. Каждый из команды. Она всегда там ошивалась, и ее кликали Дерьмоволоской. Помнишь?
– Нет, – сказал я.
Вообще-то в моей памяти забрезжил просвет, но мне требовалось побольше контекста, чтобы вспомнить все.
– Ты спал, а 1 Черный Морфо втер тебе в пенис к’ан аак’от? Забыл?
Я цокнул.
– А потом? – спросил 4 Пила Язык.
– Потом Ча… он проснулся, – засмеялся 2 Рука, – принялся подпрыгивать, держась за пенис, и кричать: «Он слишком велик! Он слишком велик!!!» – (К’ан аак’от, должно быть, являлся разновидностью местного фаллического галлюциногена.) – Бегал, бегал по двору, потом увидел Дерьмоволоску и сказал: «Ага». Схватил ее и запендюрил ей в задницу. Спустя какое-то время ему полегчало, он вытер свой пенис, но тут Дерьмоволоска как подскочит, и давай вопить: «А-а-а-ай, а-а-ай-а-а-а, о-ой, о-ой!»
Как вы, наверное, догадались, 2 Рука теперь подражал голосам и энергично изображал сцену в лицах, чуть ли не раскачивая лодку.
– И тогда она присаживается и начинает срать. Дерьмо выходит из нее, а все стоят и смотрят. И вдруг у нее из задницы полезли кишки, все больше и больше. Они сворачиваются под ней в кучу, подбегает собака, хватает за конец кишок и мчится прочь, а они разматываются. Псина стала их жрать, и тут Дерьмоволоска морщится, и из нее вываливается кишка с комком. А этот, – (он имел в виду меня), – выхватывает кишки у собаки, выдавливает комок через пожеванный конец, и на землю падает маленькая штучка, вся морщинистая и бородавчатая. Наш-то и говорит: «Я этот кончик где угодно узнаю! Это пенис 22 Парши! Кто-нибудь сбегайте за ним! Мы его нашли! Мы его нашли!»
Прислужники кусали губы, чтобы не рассмеяться. 3 Возвращающийся Мотылек и 4 Пила-Язык хохотали. Гребцы, к счастью, не понимали нашего домашнего языка.
– Для меня это большая новость, – сказал я и тоже рассмеялся.
Надо признать, 2 Рука довольно умело выложил свою историю. Но чтобы проникнуться всем этим, нужно было оказаться там.
– Хватит, – приказал Хун Шок. – Кончили. А то Костоломы учуют, что у вас торчки.
Не забыл ли я упомянуть о том, что для кровных существовало правило: ограничивать сексуальный аппетит в экспедиции? Дальние походы приравнивались к сакральной охоте. Не допускались даже непроизвольные эрекции (интересно, кому удавалось справиться с этим?), потому что, как сказал Хун Шок, запах возбуждения не только отпугивает дичь, его могут почуять и враги. Однако молодым парням было нелегко сладить с природой.
– Мы должны быть сак канами, – продолжал Хун Шок (то есть копьеголовыми змеями – быстрыми, неуловимыми и, самое главное, передвигающимися бесшумно).
2 Рука угомонился.
– К тому же, – сделал ему замечание брат, – ты изрядно приврал. Наружу вышло совсем немного ее кишок. – Он откинулся назад и сунул в рот плитку жевательного табака.
Уже опустилась темнота. В чертогах солнца не бывает сумерек. [613]613
Это выражение восходит к «Поэме о старом моряке» Сэмюэла Кольриджа; одну из строф (в которой говорится о быстром наступлении ночи в тропических морях) он сопровождает примечанием: «В чертогах солнца не бывает сумерек» «No twilight within the courts of the sun»).
[Закрыть]Миновав костер у Комалькало, мы повернули на северо-запад (в сторону смерти), ориентируясь на звезды Теотиуакана – Хищницу и Рану Хищницы, на Тубан (который в 3113 году до н. э., в начале Долгого счета, был Полярной звездой) и на его красную тень, йоту Дракона. Я видел алый оттенок четче, чем когда-либо прежде, даже если смотрел в телескоп. Хун Шок сказал, что мы очень близко подходим к звездам и можем слышать шорох, когда они касаются воды. И вправду, я уловил звук, похожий на шипение окурка сигары, упавшего в лужу, – конечно, то был говор волн. При каждом взмахе весел на них вспыхивали фитобактерии, словно искорки между двумя кремнями. Перед рассветом – а это лучшее время для сбора беспозвоночных – я перевесился через борт, стараясь не вглядываться в свое отражение, которое меня неизменно пугало, и провел «инвентаризацию». Здесь наличествовали перечно-мятные креветки и длинные красные ленты криля, громадные стрекающие медузы и незнакомые мне гигантские сиреневатые ктенофоры, цветом напоминающие пояс Венеры. [614]614
Пояс Венеры – атмосферное явление, наблюдаемое на заходе или восходе солнца, – розоватое сияние над горизонтом.
[Закрыть]Мне попалась на глаза разновидность, явно не описанная, но когда я попытался ее схватить, в воде оказалось столько ядовитых медуз, что я отдернул руку.
Наш арьергард догнал нас в полдень. Они плыли в узком каноэ, похожем на гоночный ялик. Десять гребцов сидели на веслах, десять отдыхали. Хун Шок и другие кровные сперва ухватились за копьеметатели, но вскоре различили украшавшие лодку бумажные гирлянды фамильных цветов Гарпии. Мы направились к берегу и причалили к песчаной косе.
Старший в арьергарде перебрался в наше каноэ и прошел назад. Рулевой оставил свой пост и вместе со всеми остальными передвинулся вперед, чтобы мы (включая на сей раз и меня) впятером могли поговорить.
Разведчик доложил: за нами следует большой отряд, от десяти до пятнадцати человек, это те же люди, что следили за нами на реке.
Мы не смогли воспротивиться порыву и посмотрели на восток. В море было много лодок, но старший замыкающий сообщил, что преследователи слишком далеко и нам не разглядеть их отсюда.
12 Кайман приказал разведчикам сойти на берег, нанять два небольших судна и пристроиться в хвосте у погони. А мы тем временем оторвемся от них. Если они знают, куда мы направляемся, то останутся на воде. В противном же случае будут заходить во все прибрежные деревни, чтобы напасть на наш след.
– Не догоняйте нас, пока не выясните, кто это такие, – велел Кайман.
В результате мы не стали высаживаться в этот день, а взяли курс на север-северо-запад, в глубь залива, заплатив гребцам первую надбавку за скорость. А вечером снова изменили маршрут – повернули на запад. Наблюдатели просматривали горизонт за кормой через похожие на телескопы трубки из кожи, но даль заволокла дымка, и они не заметили ничего подозрительного.
К утру вода переливалась всеми цветами радуги – ее покрывала пленка жира. Вокруг плавали кверху брюхом раздувшиеся мертвые рыбы и киты. Мы не видели и не ощущали падающего на нас пепла, но подбородки у нас посерели, и если мы протирали лица, то на тряпке оставались черные пятна. На дохлятину слетелись все чайки мира. Я не преувеличиваю, я в этом уверен. Одни размерами не превосходили ворон, а другие были не меньше птеранодонов. Когда мы проплывали мимо обглоданного остова морской свиньи, с него снялось столько чаек, что кое-кто из гребцов решил, будто те вылупились из трупа. Мухи тоже расплодились тут в неимоверных количествах, слишком слабый ветерок не мог их разогнать, но Дерьмо Броненосца действовал довольно эффективно, обмахивая меня метелочкой из человеческих волос и каждые несколько часов меняя руки. Бедный старый труженик Дерьмо Броненосца.
На девятую ночь после нашего отбытия из Иша погода стала портиться, и гребцы связали каноэ бортами, соорудив подобие катамарана. Нам пришлось отойти от берега еще дальше, чтобы порыв ветра не бросил нас на скалы. Настоящий ураган, подумал я. А мы – закуска для морского окуня. Вот работенка для этого шарлатана водяного! Его мы выкинем за борт первым. Но буря прошла мимо, и примерно около трех ночи из-за облаков, словно таблетка валиума в 5 мг, вынырнула большая оранжевая луна и упала в воду. So auch auf jener Oberfläche sich noch im krystallinischen Zustand befände. [615]615
Автор ссылается на романиста и эссеиста Ульриха Хорстманна, сторонника эсхатологического мировоззрения. В дословном переводе: «Поверхность стала подобна кристаллической структуре юрисдикции» ( нем.). ( Прим. ред.)
[Закрыть]На следующий день мы причалили к пристани; нас несли затухающие волны прибоя. Этот городок являлся аванпостом Теотиуакана и назывался Там, Где Их Ослепили. Располагался он на северной стороне будущей Лагуны-де-Альварадо, которая ныне представляла собой комплекс земляных террас. Они спускались к мелководному речному устью, забитому каноэ и баржами. Экипажи говорили на пятидесяти языках. Тут была большая стоянка торговцев солью, предлагавших засоленных большеухих крыс и рыб-горбылей. Несмотря на ветер, в воздухе стояла вонь тухлой рыбы. А еще его пронизывало предчувствие беды.
Пока большие ребята торговались, 2 Рука и Дерьмо Броненосца поставили для меня плетеную походную палатку типа пляжной кабинки. Я достал свои письменные принадлежности и пустую книжку-гармошку. Сперва я собирался писать углем, но потом для меня добыли несколько осколков гематита, который оставлял четкие следы на гипсе не хуже серебряного карандаша, и, таким образом, я был полностью оснащен.
Я закодировал свои последние наблюдения.
[расшифровка]
Новое ключевое слово: awhnnbaghsddlpfsetqhytahbdsz
Среда, 31 марта, 664 н. э., около 11.00
Дорогие Марена, Таро, Майкл, Джед и другие.
Вы заметили, что в своем первом письме я пытался дать вам представление о местном колорите, так сказать, но скоро бросил эту затею. В настоящем послании буду строго о деле. Как я уже писал, мое главное дело в Теотиуакане – встретиться с женщиной из Кодекса Н, ахау-на Кох. Вот что мне известно про нее в настоящий момент:
Она родилась, вернее, была наречена 1 Бена, 11 Чена, 9.10.14.13.13, в местечке под названием Гнилой Тростник – это небольшой городок в Б’аакале, зависимый от Лакамха, Паленке. Кох принадлежала к правящему семейству скорее птичьего, нежели кошачьего рода и восходила к бабке 2ДЧ по материнской линии. Когда ей исполнилось пять, в ней стали замечать природный дар, и складывательница из лакамхской общины Сотрясателя обучила ее игре. Кох отличалась большими способностями, и шесть лет спустя община отправила ее в Теотиуакан учиться у Кругопрядов (что-то вроде монастыря складывательниц при культе Сотрясателя).
Возможно, произойдет некоторая путаница, но я должен сказать, что Кругопряды (они получили имя от гигантского паука Nephila clavipes) являлись частью Ауры, или Хищника, или Белого, или Мирного времени, половины и синода Теотиуакана.
Полагаю, такая структура укрепляла отношения между Лакамхом и Теотиуаканом. Хотя Кох пришлось церемониально отречься от своей биологической семьи, чтобы вступить в орден Сотрясателей, эта связь послужила бы подспорьем ее семейству в политическом плане, особенно в случае ее возвращения. 2ДЧ упоминал, что когда госпожа Кох оставила своих родных, вожди всех птичьих кланов в округе прислали ей дары. 2ДЧ отправил к ней очень талантливого фокусника 0 Дикобраза, который стал ее любимым шутом. В Теотиуакане Кох постигла тайну использования и, возможно, приготовления снадобий для игры. Она одна из немногих молодых складывательниц, достигших уровня девяти черепов. Люди говорят, что госпожа помнит свое пребывание в чреве матери, разговаривает с мухами, каждый сезон мира меняет кожу, а ее одежды сплетены пауками. Как и другие майя, состоящие в ордене, Кох не собирается возвращаться – либо сама не хочет, либо ее не выпускают из-за трений между детьми Сотрясателя и правящими кланами. Теотиуаканскую общину Сотрясателя Звезд, кстати, основал перемещенный майяский ахау по имени 11 Шк’уш Тсук (Коралловая Змея), который обосновался в городе 9 августа 106 года н. э. Город с веками разросся, а в двух советах доминировали дом Ауры (Поедатель Индеек) и Ласточкин Хвост. Приблизительно восемьдесят лет назад два этих великодома и их родня решили привести к власти собственных покровителей, в особенности Урагана, или Сморщенного Человека, и Коаталаткакаланако, клыкастую водную женщину, которую они величают Нефритовой Каргой. Община Сотрясателя подчинилась давлению, ее членов заставили построить стену, которая перекрывает вид с теотиуаканской рыночной площади (где торговали амулетами) на пирамиду Сотрясателя, прежде возвышавшуюся над ней. Так что, вероятно, Кругопряды пожелают заключить со мной сделку, чтобы выбраться из неприятной ситуации. Увидим.
Никакой другой стратегии у меня нет. Должен признаться, мне приходила в голову мысль удрать и попытаться сыграть в Лорда Джима. Может, мне удалось бы утвердиться в какой-нибудь захолустной деревеньке и, сформировав из местных жителей отряд лучников, вернуться в Иш и захватить там власть. Но на это уйдет слишком много времени.
Еще я прикидываю, нет ли иного способа решить проблему с игрой и снадобьями. Не найдется ли какого другого девятичерепного складывателя поближе к Ишу? Мы бы изловили его и развязали ему язык.
Но когда я сказал об этом 2ДЧ, он ответил тремя резонными возражениями. Во-первых, любой солнцескладыватель из клана кошачьих предпочтет гибель пленению. Смерти они не боятся – они сами покончат с собой, если заподозрят неладное. Во-вторых, даже если ты схватишь кого-нибудь из них и приставишь к нему охрану, чтобы он ничего над собой не учинил, то все равно не сможешь заставить его рассказать тебе свои тайны. Существует миф, что никто не способен долго выдерживать искусную пытку, но это не совсем так. По крайней мере, здесь. 2ДЧ утверждал, что человек будет исходить криком от боли двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю двадцать лет подряд, но ты от него ничего не добьешься. И наконец, у местных складывателей есть лишь небольшое количество подготовленного снадобья. А 2ДЧ нужны рецепт и растения, из которых получают ингредиенты, – если удастся доставить их пригодными для посадки.
Между прочим, бакаб аргументированно доказал, что нереально украсть запас, имеющийся у Оцелотов. Как мы видели на радаре, система разветвляющихся пещер уходит в глубь горы за мулом Оцелота. В настоящее время в одной из них предположительно строят гробницу для 9 Клыкастого Колибри. Говорят, там живет колония кормильцев, которые почти не выходят наружу. Они сторожат снадобье. Даже если мы узнаем, где оно находится, они проглотят его и покончат с собой, а мы останемся с носом. Вы должны понять, что взятки в великодомах не работают. Эти люди понятия не имеют о коррупции.
Сорок лет назад Оцелоты убили последних из лучших солнцескладывателей других кланов. 2ДЧ – всего четырехчерепной, а он сейчас старший складыватель и ахау дома Гарпии. Его собственный восьмичерепной складыватель умер много лет назад, и сегодня единственный в Ише игрок, кидающий более четырех камней, – это Вихрь, который принадлежит Оцелотам. В данный момент все девятичерепные мастера за пределами Теотиуакана восходят к роду Ягуаров.
Связаны ли они обязательствами и насколько сговорчива госпожа Кох, пока неизвестно.
Еще, похоже, существует конфликт между складывателями и складывательницами. Рассказывают, что в старину женщин, знавших правила игры, было больше, чем мужчин, и кое-кто кастрировал себя, чтобы повысить свой уровень. Некоторые считают, что складывательницы играют аккуратнее, но их вытесняют мужчины. Группа госпожи Кох решает эту проблему, официально меняя пол. Считается, что у Кох и других складывательниц Сотрясателя даже есть жены или наложницы. Хотя, возможно, это непристойные слухи.
2ДЧ обещает: если я вернусь со снадобьем, он раздаст дозы главам ишианских родов, не принадлежащих дому Оцелотов, и заявит, что его, бакаба, умение готовить зелье свидетельствует о желании мифического основателя Иша Один Оцелота, чтобы именно Драгоценный Череп, а не 9КК правил городом. Это ослабит Оцелотов и обеспечит поддержку других великодомов. Когда они явно перейдут на его сторону, он отыщет подходящий предлог, чтобы отложить хипбольный матч. В идеальном случае другие кланы отстранят Оцелотов от власти и выберут 2ДЧ ахау. И тогда 2ДЧ, рассчитывающий прожить еще достаточно долго, покинет Иш, чтобы основать собственный город на востоке. Насколько нам известно по археологическим данным, семья бакаба вполне могла оставаться у власти в другом городе еще не менее двухсот лет.
2ДЧ заверил меня, что если мне удастся привести Кох или другого девятичерепного игрока и узнать способ изготовления снадобья, он сделает так, что меня поместят в какую-нибудь непомеченную гробницу, надлежащим образом расположит магнетитовые камни, позаботится о всей необходимой химии и информации. Я, конечно, понимаю, что тут остается много вопросов. Насколько он искренен? Да, безусловно, придется все время быть настороже. Но пожалуй, могу сказать, что за время наших тайных совещаний мы с 2ДЧ, невзирая на недоразумения в прошлом, стали довольно близки. Мы понимали друг друга. Насколько мне известно, он мне ни разу еще не солгал.
Прилагаю пятьдесят шесть страниц, на которых изложено все, что мне удалось узнать об игре на настоящий момент. Вы увидите, что за короткий период до начала похода 2ДЧ научил меня множеству «новых» (для нас) правил и стратегий. Еще он натаскивал меня в вопросах этикета, а это, по его словам, позволит мне играть с любым майяским складывателем.
Вы, вероятно, будете спрашивать себя: все ли тайны игры открыл мне 2ДЧ? Что ж, я сам задаю себе этот вопрос. С одной стороны, я знаю об играх достаточно, чтобы сказать: даже обладая возможностью учиться у 2 Драгоценного Черепа десять лет, я счел бы большой удачей, если бы достиг уровня шестичерепного игрока. А это по сравнению с девятичерепным просто ничто. Я мог бы десятки лет провести за игровым полем, заглядывая в будущее не далее чем на один к’атун, я уж не говорю о восьмидесяти. Так что либо нужно заставить девятичерепного складывателя потрудиться, либо ОМОД придется быстро усовершенствовать, либо львиную долю работы за нас проделает наркотик. В противном случае нам крышка. Но вдруг 2ДЧ скрывает что-то? Не подстроил ли он проигрыш своего складывателя? Сам я так не думаю. Но как вам известно, я не мастак проникать в чужие души.
Повторюсь, 2ДЧ пообещал, что если эти записки вернутся из похода без меня, он похоронит их и другие материалы по игре жертвоприношения, какие только сможет найти, и выложит рисунок из магнетита максимально близко к оговоренной зоне. Я не испытываю большого оптимизма по поводу шансов 2ДЧ после хипбольного матча… и все же питаю некоторые надежды, что я вовремя доберусь до Теотиуакана, дабы приступить к следующей, надеюсь плодотворной, фазе нашей операции. Спасибо еще раз за вашу уверенность…
С наилучшими пожеланиями,
Дж. де Л.
См. приложение.
