Текст книги "Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 75 страниц)

Конец «азиатского чуда» и сокращение ненужных, в сущности, транспортных перевозок между континентами (когда через всю планету тащат товар, который может быть произведен в пяти милях от потребителя) означает долгосрочное снижение спроса на топливо. Нефтяной пузырь, который и без того спекулятивно раздут, лопнет.

Для России это означает конец эпохи стабильности. Кто-то должен будет отвечать за хозяйственные неудачи на политическом уровне.

Обычно проблемы правительства – радость оппозиции. Только кому радоваться? У истоков нынешней экономической и финансовой политики стоят и действующий министр Алексей Кудрин, и непримиримый враг «кровавого режима» Андрей Илларионов, и бывший премьер, а сегодня оппозиционер – Михаил Касьянов. Терпит крах не политика власти, а идеология российской элиты.

При всей взаимной вражде правительственных чиновников и оппозиционеров, по главным, по-настоящему значимым вопросам экономической и социальной жизни они солидарны полностью. А оппозиция может взять и удержать власть лишь тогда, когда она способна предложить альтернативу. Новую политику, отличающуюся от той, что проводило провалившееся правительство. Общество будет требовать не расправы с работниками Басманного суда, а обеспечения занятости, сохранения жизненного уровня. По этому поводу либеральная оппозиция не может сказать ничего, кроме общих слов про преимущества рыночной экономики и тесную связь между демократическими свободами и материальным процветанием. С этими словами, в принципе, согласна и власть. Согласна именно потому, что к реальным проблемам жизни они никакого отношения не имеют.

Оппозиция, которая призывает лишь более радикально осуществлять заведомо неудачный курс, не имеет шансов. И в этом, а вовсе не в репрессиях властей, главная слабость всех наших оппозиционеров, с их картонными Национальными ассамблеями и малолюдными Маршами несогласных.

© 2007-2009 «Русская жизнь»

ВЕНЕСУЭЛА ЧАВЕСА: МЕЖДУ РЕВОЛЮЦИЕЙ И ПРАГМАТИЗМОМ

В нынешнем году главной красавицей планеты признали девушку из Венесуэлы. Победительницей конкурса «Мисс Вселенная – 2008», который прошел на курорте Нячанг во Вьетнаме, стала 22-летняя Дайана Мендоса.

В любой другой стране это событие вряд ли имело бы политическое значение. Но Венесуэла – случай особый.

Дайана Мендоса – классическая представительница креольской элиты, чья красота контрастирует с внешним видом большинства жителей Каракаса не меньше, чем облик шведа с внешностью индуса. Меньше всего в этническом и культурном смысле она может считаться типичной представительницей Венесуэлы. Традиционная элита в этой стране помешана на конкурсах красоты, которые начинаются с привилегированных школ и являются важнейшим событием общественной жизни в благополучных элитных кварталах, отгородившихся от остальной страны. Подобные конкурсы каждый раз наглядно демонстрируют, насколько элита даже внешне, этнически отличается от большинства населения. Это их идеология, их образ жизни, их принцип.

Успех Дайаны – показатель того, насколько, несмотря на все потрясения революции, старая элита сохраняет свои позиции и свой образ жизни в государстве, провозгласившем намерение построить «социализм XXI века».

У президента Чавеса, напротив, есть более чем достаточно поводов для беспокойства. Состоявшийся в июле визит лидера Венесуэлы в Москву планировался на куда более ранний срок. Однако был перенесен: венесуэльского президента задержали дома важные и неприятные дела – неудача конституционного референдума, конфликт с Колумбией и разногласия среди его собственных сторонников.

Если суммировать происходящее в Венесуэле несколькими словами, то это можно охарактеризовать как кризис революционного процесса. Достижения первых лет правления Чавеса бесспорны, и они не могут быть объяснены исключительно доходами от продажи нефти. Вернее, значение Чавеса для венесуэльского общества состоит в том, что он сумел использовать значительную часть нефтяных доходов в интересах большинства населения.

Нефтедоллары и раньше подогревали венесуэльскую экономику, но до прихода к власти нынешнего президента массам от этого золотого дождя почти ничего не оставалось, все оседало в карманах олигархии и коррумпированного чиновничества, которые в лучшем случае готовы были понемногу подкармливать средний класс. Даже простейшие вопросы не решались. Так, Венесуэла, несмотря на изрядные средства, которыми располагало государство, имела крайне отсталую систему образования, часть населения вообще была неграмотной. Трущобы Каракаса были (и остаются) одними из самых ужасных в Латинской Америке, а нищета поражала именно на фоне огромных доходов, которые страна с 1970-х годов получала от нефти.

Перераспределительная политика Чавеса дала массам ощущение, что они в своей стране – полноправные граждане, имеющие законные права, что государство о них заботится. Было множество инициатив – от ликвидации неграмотности, распределения продовольствия и бесплатных завтраков в школах до создания специального Женского банка, который помогал представительницам прекрасного пола завести собственный маленький бизнес.

Принцип Чавеса состоял в соблюдении формальных демократических свобод, что он в очередной раз продемонстрировал, когда признал неудачные для него результаты референдума. И дело не только в том, что голоса честно посчитали, но и в том, что оппозиция получила возможность свободно вести кампанию. Это не значит, будто в Венесуэле нет эксцессов авторитаризма. Они просто бросаются в глаза – власть явно сконцентрирована в руках президента и его ближайшего окружения.

Но это вполне соответствует общим традициям латиноамериканской политики. Политзаключенных в Венесуэле нет, оппозиционные газеты выходят массовыми тиражами, а губернаторы-оппозиционеры остаются на своих местах, несмотря на конфликт с лидером. Во время референдума несколько мэров и губернаторов выразили свое несогласие с Чавесом, который тут же обозвал их контрреволюционерами и предателями. И с ними ничего не случилось.

Популярность президента остается высокой даже после поражения его конституционных инициатив на референдуме. Так что, казалось бы, волноваться особенно не приходится. Однако реальное положение куда сложнее. Проведя перераспределительные меры, правительство оказалось в стратегическом тупике. У него нет долгосрочной программы.

Рассуждения Чавеса о «социализме XXI века» так и не стали конкретным политическим и социальным проектом. По существу, речь идет о продолжении политики, которую левые популисты пытались проводить в Перу в конце 1960-х и в начале 1970-х. Государство мобилизует ресурсы для решения социальных программ, но оказывается не в силах провести структурные преобразования в экономике и обществе.

Бедным помогают, но они остаются бедными. Чудовищный разрыв между привилегированной элитой и массами сохраняется. Иными словами, социальное преобразование остается лозунгом, на практике сводясь к помощи малоимущим. А народу, пробудившемуся от апатии благодаря первым успехам революции, хочется большего.

Лидеры профсоюзов уже открыто критикуют президента, который в ответ ругает их последними словами – полковник Чавес не отличается сдержанностью в выражениях. Оппозиция, одержав верх на референдуме, воспрянула духом. Даже бывшая жена президента выступила против него, решившись баллотироваться на пост мэра областного города Баркисимето от перешедшей в оппозицию партии Podemos.

Власть сталкивается с дилеммой: как в условиях растущей политической напряженности и истекающего президентского срока Чавеса гарантировать необратимость революционных преобразований, одновременно соблюдая все принципы демократии? Конституционные инициативы, вынесенные на референдум, были направлены на ужесточение политического контроля. Обнаружив, что этот путь народ не принимает, президент сменил курс. Авторитарное законодательство отзывается.

По отношению к соседней Колумбии враждебные заявления сменились примирительными: Чавес призвал левых партизан из движения FARC сложить оружие и перейти к политической работе. Одновременно он заявил и о примирении с испанским королем, с которым он прилюдно поругался во время встречи иберо-американских наций. Тогда, впрочем, нагрубил именно король. Услышав, что Чавес обзывает бывшего премьера Испании фашистом, король не выдержал и попросил президента «заткнуться».

Теперь, если верить Чавесу, они с королем снова друзья.

Однако, как бы ни выстраивал президент Венесуэлы свой внешнеполитический курс, как бы ни колебалась генеральная линия, остаются нерешенными главные вопросы. Опасность изоляции республики усиливается на фоне неопределенности, царящей на Кубе. До сих пор Фидель Кастро был важнейшим политическим советником и авторитетом для лидера Венесуэлы. Показательно, что кубинские эксперты, которых довольно часто можно встретить в Каракасе, отнюдь не были сторонниками жесткого курса. Они постоянно рассказывали венесуэльцам об ошибках, допущенных в СССР и на Кубе, призывая не наступать повторно на те же грабли. Они предоставили республике, где элементарно не хватало образованных людей, свои знания и опыт в качестве врачей, инженеров, преподавателей.

Теперь, когда Фидель отошел от дел, превратившись из президента республики в колумниста газеты ВЗГЛЯД, будущее самой Кубы выглядит далеко не ясным. В руководстве идет острая борьба. Одни призывают идти китайским путем (политическая жесткость и рыночная либерализация в экономике), другие призывают к совместным с венесуэльцами поискам нового социализма, третьи вообще призывают ничего не менять.

На этом фоне одним из наиболее перспективных направлений представляется Чавесу усиление сотрудничества с Россией. Революционная риторика венесуэльского президента вряд ли импонирует кремлевскому руководству, но прагматические резоны толкают две страны к сближению. Оба государства торгуют нефтью. У обоих есть серьезные разногласия с США. Им нечего делить – они географически и исторически слишком далеки друг от друга. А главное, в России есть то, чего так не хватает Венесуэле после разрыва с Соединенными Штатами, – технологии и оружие. Причем оружие простое и дешевое, а технологии – нужные именно в нефтяной отрасли.

Надо отметить, что среди сторонников Чавеса сближение с Россией воспринимается далеко не однозначно. Как заметил один из профсоюзных лидеров, «русские капиталисты – все равно капиталисты». Прагматизм политических решений далеко не всегда укрепляет идеологию революции. А идеология играет важнейшую роль в мобилизации масс.

Надвигающийся мировой экономический кризис для Венесуэлы станет серьезным испытанием, даже если цены на нефть не упадут так резко, как предсказывают пессимисты. Так что лидеру республики для поддержания стабильности в равной степени важны и надежные внешние партнеры, и поддержка масс внутри страны. Сможет ли Чавес удержать правильный баланс, укрепляя и то и другое, – главный вопрос венесуэльской политики сегодня.

ДУРНОЙ ПРИМЕР

Грузия решительно осудила действия России в Чечне. Россия подвергла жесткой и принципиальной критике действия НАТО по отношению к Сербии.

Затем грузинские власти попытались сделать в Южной Осетии то же, что российские – в Чечне. А Москва решила поступить с Грузией так же, как НАТО поступило с Сербией.

Дурной пример заразителен. Когда российские дипломаты жаловались, что после того, как лидеры Запада признали независимость Косова, нет больше норм международного права, они как в воду глядели – не прошло и года, как те же нормы были проигнорированы их собственным правительством. Писаное право сменилось прецедентом и обычаями. А с этой точки зрения политика Москвы в Осетии вполне обоснована. Есть государство, пусть никем (включая Россию) и не признанное. Оно фактически превратилось в наш протекторат. Как можно позволить кому-то нападать на него?

Москва ссылается на здравый смысл и волю населения Южной Осетии. Тех жителей территории, которые эту коллективную волю не разделяли, оттуда давно выгнали (так же, как это было в Чечне). Грузия, подобно Сербии, апеллирует к истории. В конечном счете, ни то, ни другое никакого значения не имеет – всё решает сила.

Разумеется, в Тбилиси это тоже понимали, когда решались, взяв пример с Москвы, провести операцию по восстановлению конституционного порядка. И надеялись не только на превосходство собственной армии над осетинами, но и на поддержку Америки. Захватить южноосетинскую столицу Цхинвали можно было бы за два дня, пока в Москве совещались бы, консультируясь с Вашингтоном. Этот план был почти выполнен, но как часто бывает, реально значимые решения приняли не чиновники в Кремле, а полевые командиры на местах: пока начальство совещалось, российские миротворческие части, расквартированные в Южной Осетии, вступили в бой, получили поддержку с воздуха и по факту превратили грузино-осетинский конфликт в русско-грузинскую войну.

И тут грузинскую элиту (как, впрочем, и общество) постигло ещё одно глубокое разочарование. Америка вовсе не собиралась защищать Грузию. Да, Соединенные Штаты собирались использовать Грузию в качестве противовеса России, в качестве поставщика солдат для Ирака, в качестве дипломатического союзника в Организации Объединенных Наций. Но это вовсе не значит, будто Грузия могла использовать Америку в каком бы то ни было качестве.

Право сильного означает, что сильные свободны от всяких обязательств по отношению к слабым. Вернее, эти обязательства выполняют тогда, когда это выгодно. Россия, например, выполнила свои обязательства, формальные и неформальные, по отношению к Южной Осетии. Основание для вмешательства – вполне в духе американской пропаганды: защита интересов своих граждан.

Вообще-то в Цхинвали живут весьма своеобразные российские граждане. Каким образом они массово получили гражданство в условиях, когда его не могут добиться многие люди, годами живущие и работающие в России, остается загадкой. Жители Цхинвали не платят российских налогов и не служат в нашей армии. Они вообще не имеют по отношению к российскому государству никаких обязанностей, только права. С миллионами таких же граждан, живущих на обширных пространствах Отечества, государство не слишком считается и не очень задумывается над тем, что бы предпринять для защиты их прав.

Однако с формальной точки зрения всё верно. Защищать своих граждан надо. Просто, если бы отечественные начальники проявляли больше заботы о своих подданных у себя дома, слова о необходимости защитить «наших людей» в Цхинвали звучали бы более искренне.

Военные не слишком задумываются о дипломатических и правовых тонкостях, они просто знают, что у них есть превосходящая огневая мощь, которую надо использовать. Грузинская армия применила эту мощь по отношению к осетинам, обрушив артиллерийский огонь на Цхинвали. Спустя несколько дней удары обрушились уже на Грузию.

Генералы объясняли любопытствующим журналистам, что бомбили и обстреливали только военные объекты. Вероятно, они, в самом деле, отдавали именно такие приказы. Вопрос о том, куда на самом деле падают бомбы, генералов уже не касается. Даже пресловутые «умные» бомбы XXI века отличаются удивительной способностью принимать жилые кварталы за вражеские фортификации.

После очередного заявления российских генералов о том, что в Грузии бомбили только военные объекты, западное телевидение показывало разрушенные дома мирных жителей в Гори. Они выглядели точно так же, как разрушенные осетинские дома Цхинвала, показанные по российскому телевидению.

Специально для «Евразийского Дома»

СТРАХИ АБОРИГЕНА

Елена Зиброва

Каждый второй житель столицы считает, что город нуждается в неквалифицированной рабочей силе, говорится в опубликованном вчера исследовании Агентства социальных технологий. В то же время привлечение в Москву большого количества гастарбайтеров многие аборигены объясняют не дефицитом рабочих рук, а нежеланием работодателей платить за тяжелый труд достойную зарплату.

По результатам проведенного исследования, более половины (57%) жителей столицы считают, что Москва нуждается в трудовых мигрантах. При этом треть москвичей полагают, что в мегаполис необходимо привлекать высококвалифицированных иностранных специалистов: инженеров, врачей и учителей. Половина опрошенных убеждены, что мегаполис нуждается в неквалифицированных гастарбайтерах.

Самый же интересный результат, полученный социологами, состоит в том, что «жители города, принадлежащие к различным социальным группам, вне зависимости от их пола, возраста, образования и материального достатка, считают, что наличие иностранной рабочей силы сокращает размеры заработной платы самих москвичей». Такой точки зрения придерживается 58% опрошенных столичных жителей. А привлечение в Москву большого количества гастарбайтеров они объясняют не дефицитом дешевой рабочей силы в мегаполисе, а нежеланием работодателей платить нормальную зарплату коренным работникам.

Опасения москвичей развеял директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий. «Мигранты конкурируют друг с другом, а не с коренными жителями. Они занимают те ниши, где москвичи практически не работают. Жители же столицы представляют собой рабочую силу с большими амбициями», – рассказал он «НИ».

Мигранты работают в таких местах, которые москвичу «и в страшном сне не приснятся», подтверждает директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон. «Москвичи не будут работать дворниками, грузчиками в супермаркете, водителями маршруток или чернорабочими на стройке. Потребность города в новых объектах недвижимости, общепита и прочих возрастает, соответственно поток мигрантов в Москву будет только увеличиваться», – пояснил он «НИ».

По данным Федеральной миграционной службы, в январе – апреле этого года на заработки в Москву приехали 300 тыс. иностранцев. Но среди них, по словам г-на Гимпельсона, квалифицированных рабочих мало. Как правило, приезжие работают в «своих» компаниях. Например, врач-англичанин будет работать в европейской клинике, и его зарплата не сравнима с заработком терапевта в муниципальной больнице. В то же время, по мнению специалиста, заработки дворника-таджика и дворника-москвича одинаковы. Правда, эксперт сомневается, метут ли еще дворы коренные жители столицы.

«Зарплата мигрантов номинально такая же, как у москвичей, но в реальности они получают гораздо меньше. Все дело в коррупции: часть денег за работу гастарбайтера отходит тому, кто занимался его «доставкой» в Москву», – считает Борис Кагарлицкий. В общем, ситуацию на столичном рынке труда эксперт называет не иначе, как «смешной». «Приезжие жалуются, что москвичи демпингуют зарплату, то есть довольствуются сравнительно небольшими суммами. У тех, кто в городе недавно, в отличие от местных жителей, гораздо больше расходов: необходимо платить за аренду квартиры или комнаты, за обустройство, за первичный гардероб. В основном деньги уходят на целый ряд вещей, которые у москвича уже есть», – объясняет проблему г-н Кагарлицкий. Поэтому, по его мнению, приезжие нуждаются в более высокой зарплате, и опасаться за заработки должны они, потому что жители столицы сами «сбивают цены».

«Новые известия»

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ

Для политиков нет ничего лучше, чем маленькая победоносная война. Беда в том, что на практике очень часто она оборачивается затяжным и бессмысленным кровопролитием. Однако на сей раз все обошлось.

Несомненно, события на границе Грузии и Южной Осетии развивались стихийно, однако все вовлеченные в конфликт стороны к ним готовились. Эти планы могли так и остаться в армейских сейфах, но, как только была пройдена точка невозврата, все штабные заготовки пошли в дело. То, что военное столкновение между Россией и Грузией неминуемо окончится катастрофой для последней, было понятно с самого начала.

Точно так же понятно, что главной политической жертвой произошедшего и главным виновником случившегося оказывается Михаил Саакашвили. Ведь именно он, приняв решение о начале полномасштабной военной операции против Южной Осетии, превратил пограничный конфликт в настоящую войну.

Саакашвили не стал современным Наполеоном или Александром Македонским – кто бы сомневался! Тем не менее действия грузинского президента были далеко не столь абсурдны, как может показаться на первый взгляд. После визита Кондолизы Райс в Тбилиси он явно чувствовал за спиной поддержку США, хотя вполне возможно, что обещания, которые он получил от американского руководства, были двусмысленны. Эту двусмысленность, однако, грузинский лидер надеялся обратить себе на пользу. Судя по всему, расчет делался на то, что грузинские войска смогут захватить Цхинвали за полтора-два дня, раньше, чем в Москве смогут принять какое-то решение.

Ожидалось, что в Кремле начнут совещаться, звонить в Вашингтон, анализировать ситуацию, а затем окажутся перед свершившимся фактом. Не воевать же с американцами, которые стоят за спиной Грузии, из-за какой-то Осетии!

Между тем получилось совершенно наоборот. Российские миротворческие части вступили в войну уже к исходу первого дня. В самом ли деле их первыми атаковали грузины, или наши генералы просто искали повод, чтобы нанести удар, точно узнать невозможно, да это по большому счету и не имеет значения. Существенно то, что расчет грузинской стороны провалился. Надеяться на поддержку США больше не приходилось. Теперь уже в Вашингтоне задавались вопросом: не воевать же с Россией из-за какой-то Грузии?!

Дипломатическая критика Москвы и негативные статьи в западной прессе значения уже не имели. Если правительство послало армию воевать, оно вряд ли остановится из-за нескольких газетных статей. Тем более что и западная пресса была далеко не единодушна.

Критика России была почти повсеместной, но она перемежалась с резкими высказываниями в адрес руководства Грузии и ироническими замечаниями по адресу администрации Буша.

Итак, кто выиграл, кто проиграл?

То, что Россия выиграла, – несомненно. Другое дело, что эта победа ни одну из наших проблем не решит. Цена на нефть продолжает падать, курс акций снижается, а разгром грузинской армии все же не сравнить с победами Кутузова или Суворова.

А вот поражение Америки будет иметь далеко идущие последствия. Впервые на глазах у всех Вашингтон оказался не в состоянии прийти на помощь своему клиенту. Грузия в течение последних лет была самым лояльным союзником США в регионе. В отличие от нейтрального Азербайджана, в отличие от Турции, которая периодически высказывает собственное мнение, расходящееся с мнением американской администрации, Тбилиси всегда и во всем поддерживал не просто Америку, но и конкретно президента Буша. Бросить такого верного союзника в беде – значит заставить задуматься всех остальных.

США продемонстрировали полное бессилие в грузинском конфликте, оказались публично унижены и дискредитированы в глазах собственных партнеров и вассалов. Для населения Грузии это может оказаться полезным уроком, хоть и полученным непомерно дорогой ценой. Стоило ли доверять обещаниям США и Запада? Хотя, с другой стороны, а были ли обещания? В конечном счете не Запад обманул грузин, а они сами обманули себя, поверив в «американскую мечту».

Если в Грузии, возможно, начинают задумываться о действительной роли США в мире, то в большинстве стран Европы поражение Дж. Буша воспринимается с нескрываемым злорадством.

Большая часть англо-американской прессы обвиняет во всем произошедшем Россию, однако это отнюдь не отражает настроения всего общества даже в этих странах. Когда вопрос о российско-грузинском конфликте обсуждался на собрании Stop the War Coalition (крупнейшей английской антивоенной организации), все выступавшие единодушно возложили вину даже не на Грузию, а на Соединенные Штаты.

Отсюда вовсе не следует, будто все участники коалиции особенно симпатизируют России. Просто, когда британский министр иностранных дел Дэвид Милибэнд, убежденно защищающий войну в Ираке, осуждает русских за вторжение на территорию суверенного государства, это в его устах звучит не очень убедительно.

Еще одним – совершенно неожиданным – победителем на Кавказе оказывается… Франция. Всего две недели назад у нее не было здесь никакой политической роли, а сегодня при ее посредничестве заключается перемирие между враждующими сторонами. Николя Саркози не только выступил посредником между Москвой и Тбилиси.

Подобное посредничество предполагает долгосрочное присутствие в регионе. Ведь нужно будет следить за выполнением соглашений, обсуждать нерешенные вопросы. Раз прибегнув к посредничеству Франции, обе стороны будут технически обречены обращаться к ней всякий раз, когда возникнут дискуссии по поводу подписанного при ее участии соглашения.

Однако главное даже не это, а то, что Франция (и возможно, ее ближайшие партнеры по Евросоюзу) не просто получила новую роль на Кавказе, но и получила ее безо всякого участия США, независимо от них, даже в пику американцам. Это еще один неожиданный, хотя по-своему логичный, поворот событий.

Саркози в рамках французской политики считается проамериканским деятелем. Но именно он по иронии судьбы проявил инициативу, которая резко противопоставляет Францию Америке. Даже если в инициативе президента Саркози нет ничего антиамериканского, сам по себе успех Франции на фоне провала США выглядит своего рода вызовом.

Наконец, есть еще одно совершенно неожиданное, но, на мой взгляд, крайне позитивное последствие кавказского конфликта: Россию в ближайшее время не примут в ВТО. Об этом заявили представители действующей американской администрации, про это еще более резко сказал Барак Обама, и нет оснований думать, будто позиция русофоба Маккейна окажется по данному вопросу более мягкой.

Украина уже и так дала понять, что будет препятствовать вступлению России во Всемирную торговую организацию, а от Грузии теперь ждать особенной сговорчивости во время торговых переговоров не приходится. Тем более что запрет на продажу грузинских вин на нашем рынке до сих пор не снят (а жаль!).

Американские политики, которые искренне верят в свободный рынок, препятствуя нашему вступлению в ВТО, несомненно, думают наказать Россию. Однако вольно или невольно они совершают по отношению к отечественной промышленности настоящее благодеяние. Каждый день отсрочки вступления в ВТО равнозначен тысячам спасенных рабочих мест. Особенно важным это становится сейчас – в условиях мирового кризиса. Настежь открывать свои рынки в период глобального спада – ничего хуже просто быть не может.

Теперь, когда вопрос отложен на неопределенное время, есть основания надеяться, что наша промышленность получила очередную передышку, возможно, на несколько лет. А там кто знает: вдруг к концу десятилетия ВТО и вовсе развалится?