Текст книги "Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 75 страниц)

В ДЕНЬ ДУРАКА УКРАИНЕ НИЧЕГО НЕ УГРОЖАЕТ

Татьяна Красногорова

1 апреля, когда в Киеве будет находиться американский президент Джордж Буш, российская Госдума намерена провести парламентские слушания на тему выполнения Украиной Договора о дружбе и сотрудничестве с РФ. Об этом заявил глава комитета Госдумы по делам СНГ Алексей Островский.

«Цель слушаний – понять необходимость либо пролонгации Договора, срок действия которого в ближайшее время истекает, либо внесения в него изменений и дополнений», – добавил парламентарий.

Между тем, как утверждают эксперты, опрошенные корреспондентами РИА «Новый Регион», в День дурака Украине ничего не угрожает, – Госдума не примет никаких решений по «Договору», ограничившись эмоциональными порицаниями в адрес руководства соседней страны, которое мечтает о вступлении в НАТО.

«Вопрос расторжения «Большого договора» с Украиной на голосование пока никто не ставит, – говорит директор Института Украины (г. Москва) Евгений Минченко. – Речь идет о том, чтобы обозначить проблемы, которые могут возникнуть у США, и у тех стран, которые стремятся присоединиться к НАТО.

Для США главной проблемой станет сокращение сотрудничества с Россией в Афганистане, где для Америки сейчас сложилась непростая ситуация. Для Грузии – это тема возможного признания Абхазии и Южной Осетии. Для Украины – тема разрыва «Большого договора», который в принципе является общим документом, но содержит гарантии безопасности Украины со стороны России».

Евгений Минченко уверен, что 1 апреля Госдума не примет никаких решений. «Это будут парламентские слушания, где депутаты скажут Украине: «Имейте в виду, мы, если что, выйдем из большого договора». Но я не думаю, что будет дальнейшая постановка этого вопроса», – отметил эксперт.

По версии гендиректора Центра политической конъюнктуры России Михаила Виноградова, «Госдума не является самостоятельным органом для принятия решения по разрыву «Большого договора».

«Важны жесты только со стороны исполнительной власти РФ, депутаты Госдумы их только оформляют. В ситуации, когда между Москвой и Киевом достигнут какой-то компромисс, российской стороне выгодно, чтобы именно Украина выступила инициатором разрыва. Поэтому я не вижу больших преимуществ для России, если она захочет разорвать или пересмотреть «Большой договор»… Ожидания от саммита НАТО в Бухаресте таковы, что Украина не продвинется в своих планах вступить в НАТО», – заявил Виноградов.

Он также отметил, что предстоящие парламентские слушания наглядно демонстрируют, что Москва время от времени осуществляет давление на Украину. «Однако такой имидж страны, которая инициирует кризис в отношениях с соседями, никаких преимуществ России не сулит. Москва могла бы уступить инициативу Киеву в организации конфликтов», – говорит эксперт.

Директор института проблем глобализации Борис Кагарлицкий в свою очередь напоминает, что парламентские слушания – это еще не голосование по данному вопросу.

«Но даже если депутаты Госдумы вынесут рекомендацию расторгнуть «Большой договор» с Украиной или его пересмотреть, будет запущена затяжная парламентская процедура: заседания комитетов, внесение вопроса в повестку дня и т.д. Кроме того, если речь идет не просто о расторжении, а о внесении поправок и изменений, эти поправки необходимо еще сформулировать. Поэтому парламентские слушания будут использованы только как фактор давления на Украину со стороны Москвы», – отмечает политолог.

Как напоминает «Новый Регион», 1 апреля 2008 года исполняется девять лет со дня вступления в силу двустороннего российско-украинского Договора.

Накануне очередной годовщины с момента его подписания в Киев запланирован визит президента США Джорджа Буша, цель которого – поддержка интеграции Украины в НАТО.

МИД России неоднократно заявлял, что членство Украины в альянсе противоречит Договору о дружбе и сотрудничестве с РФ.

Российско-украинский Договор о дружбе и сотрудничестве заключен в 1997 году. Одним из составляющих является согласие Украины на базирование Черноморского флота в Крыму взамен на признание Россией украинского статуса полуострова.

Ранее оппозиционные украинские политики неоднократно призывали Россию отказаться от Договора, ссылаясь на то, что Киев не соблюдает пункты соглашения, в частности, о защите прав русскоязычных граждан, проживающих на Украине.

Посол РФ Виктор Черномырдин заявлял, что выступает против разрыва «Большого договора» с Украиной.

© 2008, «Новый Регион – Москва»

РОССИЯ ВЕДЕТ ПРОТИВ ГРУЗИИ «ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ ВОЙНУ» С УЧАСТИЕМ ДОБРОГО И ЗЛОГО ПОЛИЦЕЙСКОГО

Татьяна Красногорова, Арина Морокова

В российско-грузинских взаимоотношениях обозначились два противоположных тренда. Об этом в интервью РИА «Новый Регион» заявил гендиректор Центра политической конъюнктуры России Михаил Виноградов.

Первый тренд – на сближение России и Грузии и отказ от абсурдных санкций, в том числе устранения транспортного сообщения. Второй – на обострение отношений путем признания Госдумой независимости Абхазии и Южной Осетии.

Подобное раздвоение сознания, поступков и заявлений очень напоминает политическую шизофрению власти. «Москва выбирает новый способ взаимоотношений с Грузией, – говорит Михаил Виноградов. – Холодная война заменяется психологической».

Эксперт особо отмечает: в последнее время именно Россия выступает инициатором обострения отношения с Грузией.

«Но это обострение не нужно преувеличивать, так как решение Думы рекомендовать признание непризнанных республик – это способ обозначить активность думцев в данном вопросе. Не надо это воспринимать как стратегическое решение. Дума в российской истории много чего принимала. Поэтому резкая реакция Грузии на деле будет формальной и дежурной, до тех пор пока исполнительная власть России не заявит о намерении признать Абхазию и Южную Осетию… Хотя я не вижу каких-то выгод от признания Абхазии и Южной Осетии. Думаю, что российская политическая элита этого тоже не видет», – говорит Михаил Виноградов.

Директор Института проблем глобализации Борис Кагарлицкий согласен с тем, что Россия ведет против Грузии «психологическую войну»

«Демарш депутатов Госдумы в отношении к Грузии – это пропагандистские действия с целью выжать определенные уступки со стороны Саакашвили, показать свои козыри. В данном случае это игра в злого и доброго полицейского. Госдума изображает злого полицейского, а МИД с президентом – доброго», – отмечает Кагарлицкий.

© 2008, «Новый Регион – Москва»

ПОЧЕМУ ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ

Убийство Алексея Крылова всколыхнуло общественное мнение в Москве, а в перспективе, быть может, по всей России. Пока нацисты убивали киргизов, таджиков и негров, общественность морщилась, но терпела. Однако теперь убили русского, да ещё в центре Москвы. Это уже не первое подобное убийство, но на сей раз чаша терпения явно переполнена. Массовая стихийная демонстрация 19 марта, прошедшая в центре Москвы, показала, что настроения в обществе меняются. Газеты запестрели заголовками о нацистском терроре. Эксперты стали обмениваться мнениями о том, как бороться с ксенофобией. Такого не было даже после погрома в Кондопоге. Тогда власть, видя терпимость населения к крайним проявлениям национализма, пошла на уступки ультраправым. Теперь ситуация изменилась, маятник качнулся в другую сторону, а демонстранты на митинге протеста несли плакат «Фашизм убивает – власть покрывает».

Однако рост антифашистского движения, хоть и свидетельствует о перемене в общественных настроениях, отнюдь не равнозначен всеобщей консолидации и тем более всеобщей антифашистской активности. Значение происходящих перемен мы сможем в полной мере оценить только в ближайшие месяцы.

На протяжении большей части 1990-х и первой половины 2000-х годов националистические тенденции не только усиливались в общественном мнении, но становились всё более допустимыми в сфере публичной политики. Депутаты Государственной Думы, чиновники и модные публицисты не то, чтобы являлись в глубине души нацистами и погромщиками, но просто, понимая растущую популярность людоедских идей, пытались повысить свой рейтинг, выражая им скромное и благопристойное сочувствие. Бесхребетный оппортунизм оказывался куда более сильным стимулом для распространения фашизма, чем твердые националистические убеждения. Однако, так или иначе, именно этот благоприятный идеологический фон создавал условия для формирования в России настоящих нацистских группировок. Другое дело, что развившись до определенного уровня, фашистское движение начало вытеснять «умеренный» национализм. Монстр сожрал своего создателя.

Во многом происходящий процесс напоминает то, что происходило в Германии в середине 1920-х годов. Нацизм тоже возник не сразу, и его рост был тесно связан с общим распространением националистических идей и настроений, первоначально – в совершенно иной, куда более умеренной форме. Не надо, впрочем, забывать: национализм свойственен был не только немцам, фашистские идеологи появились тогда далеко не в одной Германии, однако далеко не всюду эти идеи нашли поддержку.

В Англии единственная попытка крупного фашистского марша (наподобие нашего Русского марша 4 ноября) в середине 1930-х годов кончилась плачевно. С одной стороны, вышло три тысячи фашистов, с другой, стороны более тридцати тысяч коммунистических и социал-демократических рабочих, которые, не долго думая, бросились на фашистов и принялись их бить. В потасовке пострадало и некоторое количество полицейских (марш-то был разрешенный). Больше фашисты маршировать не пытались, но на этом дело не кончилось. Беднягу Освальда Мосли, лидера Британского союза фашистов, просто били на улице, а любое его выступление неизменно заканчивалось тем, что на оратора и его сторонников с кулаками набрасывались толпы прохожих.

Надо сказать, что средний английский рабочий 30-х годов по своим взглядам был отнюдь не образцовым интернационалистом. Скорее – наоборот. Он любил империю, а в глубине души был националистом и даже чуточку расистом, веря, что, будучи британцем, принадлежит к «лучшей породе людей». Чувство превосходства распирало его не только при виде негров или индусов, но и при общении с «лягушатниками» с другого берега Ла Манша. Но, несмотря на это, он задолго до Второй мировой войны был антифашистом на инстинктивном, почти биологическом уровне. И при виде фашиста у него неизменно возникало только одно желание: дать в морду.

Причин такого поведения две. Во-первых, глубоко укорененное классовое сознание, связанное с не очень хорошо осмысленными, но четко усвоенными основами левой идеологии. А во-вторых, уверенность в себе. Все остальные расы и народы вызывали скорее сочувствие: они же не виноваты, что не имели счастья родиться британцами. Им просто не повезло в жизни.

Почему я рассказываю читателю эти истории, относящиеся к другой стране и эпохе? Потому что из них можно сделать очень важный вывод, который с большим трудом дается «прогрессивной интеллигенции». Мы не можем и не должны требовать от каждого обывателя безупречной политкорректности и совершенной свободы от любых национальных или религиозных предрассудков. Но мы можем и должны требовать, чтобы при столкновении с фашизмом и погромной черносотенной идеологией, он без колебаний и неизменно узнавал врага, с которым надо бороться так же жестко и бескомпромиссно, как боролись его деды.

Во время шествия 19 марта активисты антифашистского движения несли плакат «Победили в 45-ом, победим и сейчас». Этот лозунг, несомненно, будет прочитан и понят обществом. Потому что фашизм апеллирует к комплексу неполноценности, к обиде побежденного. Наци нападают большими группами не столько потому, что они – каждый в отдельности – трусы, сколько потому, что неуверенность, комплекс неполноценности у них является одним из важнейших объединяющих мотивов. Чтобы победить фашизм, надо апеллировать к социальной солидарности и национальной гордости. Но не к псевдоисторическим мифам или бредовым религиозно-этническим фантазиям, а к реальным событиям, которые не надо переиначивать и извращать для того, чтобы можно было ими гордиться. Уверенность в себе, готовность защищать свои интересы и чувство внутренней свободы, в первую очередь свободы от страха перед властью, правящим классом и начальством, вот что убивает фашизм.

И если у бывшего советского народа было то, чем он как народ мог гордиться безо всякого колебания, так это именно победа в войне против нацизма.

Специально для «Евразийского Дома»

НАЗРЕЛА ПОРА МЕНЯТЬ ТРУДОВОЙ КОДЕКС

У микрофона – ведущий Игорь Гмыза.

Гость в студии – директор Института глобализации и социальных движений Борис Юльевич Кагарлицкий. Тема разговора – современное забастовочное движение в России.

Давно хотелось поговорить о забастовочном движении в России, но как-то поводов всё не было. Кроме забастовки фордовских рабочих во Всеволожске и говорить было не о чем. Но сейчас забастовки стали идти одна за другой, сегодня забастовочные события развиваются на шахте «Красная шапочка». Складывалось ощущение, что забастовочное движение в России по сравнению с концом 90-х и началом 2000-х годов постепенно сходит на нет.

Борис Кагарлицкий считает, что проблема забастовочного движения в нашей стране все-таки сложнее. Действительно, в начале 2000-х годов оно реально сошло на нет, потому что положение людей улучшалось. И просто в тот момент в обществе был всплеск надежд, люди на самом деле не сильно протестовали.

А потом вступил в действие новый Трудовой кодекс, новое законодательство о забастовках, которое практически сделало невозможным проведение легальных забастовок. Во всяком случае, так казалось, потому что потом в целом ряде случаев, в том числе и во Всеволожске, люди нашли способ даже при ныне действующем законодательстве бастовать легально. В частности, они начинали забастовку, тут же получали предписание суда её прекратить, забастовку прекращали по окончании дня. То есть, они бастовали где-то 24 часа или 12 часов. А потом через некоторое время начинали забастовку снова. И снова получали предписание суда, снова забастовку останавливали. Обычно забастовщикам хватало одного-двух раз. Первой такой забастовкой была как раз забастовка в Башкирии на «Уфимских авиалиниях». Затем ту же самую технологию опробовали рабочие предприятия «Форд» во Всеволожске.

На самом деле в России забастовок в последнее время было довольно много, но они были небольшими, длились несколько часов, и, как правило, администрация, если она договаривалась с рабочими или, наоборот, подавляла забастовку, предпочитала просто о забастовке не заявлять, чтобы не портить рейтинг своего предприятия и не выносить сор из избы. В реальности ситуация была гораздо более драматичной, чем казалось. А сейчас после Всеволожска забастовки вышли снова на поверхность.

Ведущий Игорь Гмыза и директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий в студии ''Радио России''

Не является ли парадоксом ситуация, когда в России растут цены, увеличивается имущественное расслоение населения, а забастовок становится всё меньше? Только ли дело в том, что бастовать легально сегодня трудно?

Как считает гость в студии, дело не только в этом. На самом деле то, что забастовок в России становится меньше, это неправда, их становится больше. Начиная с 2006 года неуклонно растёт количество трудовых конфликтов и забастовок, как зарегистрированных официальным образом, так и незарегистрированных. И это связано не столько с ростом цен, который в настоящее время наблюдается, сколько с тем, что люди увидели, насколько выросла прибыль предприятий и выручка у компаний и насколько не выросла зарплата рабочих.

Зафиксирован целый ряд драматических забастовочных случаев, в частности, в компании «Михайловцемент», когда стало известно, что прибыль предприятия выросла в три раза, а зарплата работающих осталась на месте. Естественно, рабочие стали требовать, чтобы им хоть что-то дали. Подобное требование рабочих нормальное, об этом свидетельствует мировая практика. Однако результат оказался парадоксальным. Рабочие «Михайловцемент» для себя ничего не добились. Предприятие тут же закрыли на реконструкцию, которая стоила компании значительно дороже, чем те уступки, о которых просили рабочие. Однако при этом холдинг «Евроцемент», куда входило предприятие «Михайловцемент», несколько повысил зарплату рабочим других предприятий, не дожидаясь забастовок и конфликтов на них.

Довольно типичная ситуация для России. Бастующих наказали, но какие-то выводы владельцы производства всё-таки для себя сделали. Это очень обидная, часто повторяющаяся ситуация: требования рабочих частично выполняются, но при этом тех, кто был зачинщиками, организовал какую-то акцию и выдвинул требования, стараются наказать, удалить, уволить и т.п.

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий отвечает на вопросы слушателей

Именно это имеется в виду в докладе, который подготовил институт, когда говорится о репрессивной кампании против свободных профсоюзов в России?

По утверждению Б. Кагарлицкого, в 2006 году, когда начались первые забастовки на «Форде», и даже в первой половине 2007 года никаких реальных репрессий не было, были отдельные случаи, но ничего серьёзного не было. А где-то с осени 2007 года настроения работодателей резко изменились, потому что возникло ощущение, что идёт нарастающая волна профсоюзного строительства, в связи с чем начались превентивные репрессии. Не по итогам забастовок и конфликтов, а очень часто при попытке создания профсоюза. Или когда профсоюз был создан и какое-то время работал, и как только он начинал чего-то требовать или просто более активно себя проявлять, его начинали давить.

Профсоюзы такая вещь, что они могут быть в подполье, но как только они выходят из него, то должны сразу показать, кто они такие, и никуда от этого не деться. Им надо регистрироваться.

Есть реальный пример во время забастовки докеров, когда прокуратура просто изъяла списки членов профсоюза в профкоме. То есть у профсоюза всё было нормально, всё было прописано, только работодателю это было знать необязательно. А прокуратура пришла, забрала эти документы, и они почему-то потом попали к работодателю.

В России существуют, как принято их называть, официальные профсоюзы. Федерация независимых профсоюзов – довольно крупная организация, которая периодически устраивает какие-то митинги, шествия, проводит свои съезды. Насколько официальные профсоюзы влияют на взаимоотношения рабочих с работодателями?

По словам Б. Кагарлицкого, бывает по-разному. Стачка на Качканарском ГОКе, тоже сравнительно недавно произошедшая, была проведена представителями официальных профсоюзов. Бывают, по словам эксперта, первичные организации ФНПР, которые действуют и ведут себя решительно. Но всё-таки, считает гость в студии, это скорее исключение.

Обычно преобладает другая тенденция: официальный профсоюз является чем-то вроде отдела по социальным вопросам при директоре и никаких других функций не имеет. С другой стороны, часто одновременно с ним появляется новый профсоюз, как правило, меньший по охвату работающих, потому что он, собственно, новый. И по действующему Трудовому кодексу работодатель его может просто игнорировать. У него есть такое право. Если старый профсоюз больше, то он может новый не признавать, считать, что его как бы нет. Пусть даже новый профсоюз зарегистрирован официально, но для предпринимателя этого профсоюза нет, он с ним не ведёт переговоры, не общается, ничего не подписывает и не учитывает его мнение.

В результате получается та самая ситуация, которая сегодня сложилась на шахте «Красная шапочка». Там долгое время существовал профсоюз НПГ (Независимый профсоюз горняков), который входит во Всероссийскую конфедерацию труда. И этот новый, альтернативный профсоюз, хотя он не такой уж новый, имеет свою историю, но так или иначе его администрация не признавала. При этом накапливались проблемы, которые никто не решал, назревал конфликт. Профсоюзу не давали возможности вступить в переговоры с администрацией, чтобы решить все противоречия, в результате началась стихийная забастовка. И только когда началась стихийная забастовка, администрация бросилась к профсоюзу НПГ и стала говорить, чтобы тот сам разбирался в ситуации, выводил людей из забоя, на что представители НПГ ответили, что они уже ничего не могут контролировать, потому что началась стихийная забастовка.

Представители НПГ согласились, что горняки «Красной шапочки» являются их членами, они их поддерживают и понимают, однако ими уже не управляют, поэтому пусть администрация занимается сама. И возникает ситуация, когда непонятно, спустится или не спустится в забой представитель НПГ.

Только что руководство Всероссийской конфедерации труда сделало заявление, что это очень типичная и характерная ситуация для России. С одной стороны – доводят дело до конфликта, а потом обнаруживают, что нужен альтернативный свободный профсоюз, однако у того нет прав, чтобы решить данный конфликт. Нужно вести переговоры, а оказывается, что переговоры вести уже не с кем.

Окончание беседы слушайте в аудиозаписи программы.

Мнения, прозвучавшие в студии, могут не совпадать с мнением руководства «Радио России».

Прослушать запись можно здесь: http://www.radiorus.ru/news.html?rid=316 amp;id=260284#